Текст книги "Простые истории, или перипетии жизни (СИ)"

Автор книги: Ирина Гартман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

 «Будь собой» 

       

      – Дань, долго тебя еще ждать?

      – Да сейчас! – злобно пробухтел Тарасов, сражаясь с заевшим замком на куртке. – Застегнусь только.

      – Да выходи так, тепло же!

      С лестничной площадки доносились смех и громкие голоса. Даниил в последний раз дернул неподдающийся замок и тот, к его величайшей радости, наконец-то освободился.

      – Уф... – с облегчением выдохнул  уже изрядно взмокший  парень. Он быстро оглядел свое отражение в зеркале и остался вполне доволен.

      – Тарасов, ты умер? – в дверном проеме появилась голова Пашки Матвеева. – Ты как баба, честное слово. Собираешься уже час. Даже Нинка столько не копается.

      – Поговори еще, – с нарочитой суровостью пригрозил Даниил. – За бабу можно и лоб схлопотать, между прочим.

      Пашка насмешливо хмыкнул и исчез за дверью. Тарасов бросил последний взгляд в зеркало и поспешил за другом.

      К ночному клубу они подошли около десяти, прихватив по дороге остальных ребят, и теперь в их компании насчитывалась ровно дюжина человек. Двоих Даниил не знал – их привел неугомонный Сашка, все время умудрявшийся заводить новые, порой довольно странные знакомства. Матвеев, против обыкновения явившийся без сестры, был задумчив и как будто подавлен. Он вполуха слушал Ларису, которая увлеченно рассказывала о чем-то, демонстративно игнорируя Тарасова, расставшегося два дня назад с ее лучшей подругой. Света, кстати, тоже была здесь, повиснув на руке нового дружка. Даниил мысленно пожелал парнишке удачи и собрался поинтересоваться у Пашки, где тот потерял любимую сестрицу, но тут произошло нечто странное.

      К их компании, замешкавшейся у входа в клуб, подошел молодой парень, завидев которого Матвеев заметно напрягся. А если уж напрягся всегда спокойный Пашка... Повинуясь привычке, выработавшейся за лихие школьные годы, Даниил переместился ближе к лучшему другу, замершему в неподвижности и сосредоточившему все внимание на незнакомце.

      – Развлекаешься? – чуть растягивая гласные, поинтересовался тот, и Тарасов понял, что парень довольно пьян. Паша неопределенно мотнул головой.

      – Это не твое дело, – ровным тоном ответил он и развернулся к дверям клуба, увлекая за собой Ларису. Парень рассмеялся.

      – Косишь под нормального? – выкрикнул он в спину Матвееву, и тот застыл на месте. – О, посмотрите-ка на него! Что ж ты ей врешь-то в постели? Что устал? Или вы только за ручку ходите? Ты же сам как баба, любишь когда тебе засаживают поглубже!

      – О чем он, Паш? – оторопело поинтересовался Сашка, переводя недоумевающий взгляд с приятеля на взвинченного алкоголем чужака. Остальные с возрастающим интересом прислушивались к набирающему обороты скандалу.

      – О чем я? – снова расхохотался парень. – Паш, да ты вконец заврался. Что, дружки твои так и не в курсе, что ты у нас голубее голубого неба?

      – Ты чего несешь, кретин? – возмутился Саня. – Да я его со школы знаю! Паш, – повернулся он к приятелю, моментально оказавшемуся в центре всеобщего внимания, – да скажи ты ему...

      Павел молчал, побледнев, и лишь все сильнее сжимал в ладони Ларисины пальцы. Та ойкнула, вырвала руку, а затем попятилась, удивленно таращась на друга. Сашка, осекшись, растерянно оборвал себя на полуслове. Зато незнакомец, воодушевленный произведенным эффектом, явно был не намерен сдерживаться.

      – Как интересно в жизни получается, – довольно ухмыляясь, произнес он. – Ты ведь такой честный, правильный, да? Меня все поучал. А им врал всю жизнь. Что мол, с девушками не везет, не складывается, а сам под мужиков ложился. Ну, и чего она стоит, твоя правда?

      Никто не решался произнести ни слова. Даниил словно во сне наблюдал, как нервно дернулся уголок Пашкиного рта; как тот, не проронив ни единого звука и не глядя ни на кого, уходит в темноту, и только когда его силуэт уже почти скрылся за поворотом, оцепенение спало.

      – Ну ты и мразь, – тихо сказал Тарасов и, коротко размахнувшись, врезал незнакомцу в челюсть. Тот рухнул как подкошенный. Светка вскрикнула и крепче вцепилась в нового приятеля, во все глаза глядя, как Даниил от души впечатывает носок ботинка в живот упавшего.

      – Дань, прекрати! – Сашка с приятелем подхватили его под руки и оттащили от заскулившей жертвы. Тарасов вырвался, но продолжать не стал, прекрасно понимая – хватит, не стоит оно того. Да и другое важнее. Он быстро огляделся, но Пашка, по всей видимости, уже успел уйти довольно далеко. Избитый со стоном поднялся и заковылял прочь, решив больше не испытывать судьбу.

      – Дань, – Сашка несмело тронул Тарасова за рукав. – И что теперь? Как теперь?

      Неуверенность в голосе приятеля ударила будто током. Даниил медленно повернулся, и Сашка отступил под его взглядом.

      – Теперь? – звенящим голосом спросил Тарасов. – Не знаю. Лично я хочу найти Пашку.

      – Да вы же всегда не разлей вода были, – неожиданно презрительно рассмеялась Света. – Вот теперь-то все понятно! Рыбак рыбака... Вот, значит, почему ты меня бросил. Думаешь, тебе там что-нибудь обломится?

      – Милая, – с наигранной нежностью отозвался Тарасов. – Не всем парням, которые тебя послали, не нравятся женщины вообще. Некоторым не нравишься конкретно ты.

      Он не стал выслушивать ответное возмущенное шипение, а поспешил догонять Матвеева.

      Пашку он настиг через два квартала. Тот шел медленно, не глядя по сторонам, и, казалось, даже не заметил возникшего рядом друга. Так, плечом к плечу, они шли минут десять.

      – Что тебе надо? – наконец, по-прежнему глядя прямо перед собой, поинтересовался Павел. Буднично так поинтересовался, словно ничего и не произошло. Даниил хмыкнул.

      – Вообще-то, мы собирались сегодня напиться, – так же буднично ответил он. – Так что я все жду, когда ты остановишься, и мы сможем зайти в бар. Как-то не жарко, не находишь?

      Павел резко затормозил, так, что Тарасов, шедший на полкорпуса позади, едва не впечатался в него.

      – Напиться, говоришь? – немного отстранено произнес он. – А что... неплохая мысль. Ты пойдешь со мной?

      – Я уже иду с тобой, – напомнил Тарасов. – Вот, кстати, и подвальчик. Зайдем?

      В подвале оказался очень уютный полупустой бар, в котором Даниилу еще не приходилось бывать. Они расположились за столиком в самой глубине зала, подальше от орущих динамиков, заказали пива и молча тянули его, затрудняясь начать разговор.

      – То, что сказал Тим, ну, тот парень у клуба, – правда, – наконец произнес Матвеев. Даниил кивнул – это он уже и так успел понять. – Все... правда. Ты еще тут сидишь?

      – Паш, не прессуй мозг, – поморщился Тарасов и нервно забарабанил пальцами по столешнице. – Да, я удивлен, хотя это мягко сказано. Я тебя сколько знаю-то? И ведь даже не заподозрил... В военное время тебе цены бы не было.

      – Почему это? – не понял Павел.

      – Разведчиком бы был, – беззлобно хмыкнул Даниил. – Конспиратор хренов... государственная безопасность удавится от зависти.

      – А что, я должен был выйти на улицу с транспарантом? – раздраженно буркнул Павел. – Да и как бы я об этом сказал – тебе?

      – А мне-то что? – растерялся Тарасов. Паша нехорошо прищурился, на мгновение стиснул кулаки и заговорил злым чужим тоном:

      – Ты что? Да ты задрал меня шуточками по поводу настоящих мужиков! Ты всегда знал что по-пацански, а что нет, что круто, а что отстой. Ты меня со школы ебешь всей этой хренью!

      Против воли Даниила разобрало глупое хихиканье. Он пытался сдерживаться изо всех сил, но потом не выдержал и буквально лег на стол, постанывая от хохота. Павел покосился с раздражением, а затем, присмотрелся, нахмурился и потянул к себе его правую руку. Тарасову моментально стало не до смеха.

      – Это ты кого? – обманчиво мягко поинтересовался Паша, рассматривая ссаженные костяшки. – Тимура, что ли?

      – Ну да, – замявшись, ответил Тарасов. – Не прав был, знаю, но не удержался.

      – Он хоть жив? – скептически осведомился Матвеев, отпуская руку. Даниил легкомысленно пожал плечами.

      – Уходил вроде на своих. Не надо было его бить?

      – Не надо было, – подтвердил Павел. – Тим – он неплохой. Дурной просто. Сложно с ним...

      – Вы давно вместе?

      – Четыре года.

      – Сколько?! – вытаращился на него Тарасов. – И ты все это время тихарился?! А чего разбежались-то?

      – Да так... – уклончиво ответил Паша, и Даниил решил не лезть к нему за откровенностью. За сегодняшний вечер он и так узнал слишком много.

      – Знаешь, – преувеличенно бодро сказал он, отставив в сторону стакан с недопитым пивом. – Пойдем обратно, а? Нас там ребята ждут.

      – Тебя-то, может, и ждут, – огрызнулся враз помрачневший Матвеев. – Иди, если хочешь.

      – Без тебя – не хочу, – отрезал Даниил. Он подался вперед и оперся локтями о стол. – Ты, конечно, можешь сейчас остаться здесь. Мы допьем пиво, разбредемся по домам, как ни в чем не бывало. Но наступит завтра. И о том, что случилось, будут помнить. И о том, что ты сбежал – тоже. Будто ты действительно сделал что-то постыдное, чего надо стесняться. И завтра будет тяжелее, чем сегодня, потому что людям свойственно додумывать то, чего они не знают. А если ты вернешься сейчас и покажешь всем, что готов быть собой...

      – То меня просто порвут. Ты прав, это легче. И быстрее.

      – Хорошо, – не моргнув глазом, согласился Тарасов. – Значит, сидим здесь. Девушка, нам еще...

      – Счет нам, – перебил его Павел и поднялся на ноги. Он посмотрел на Даниила и улыбнулся. – Я, знаешь ли, предпочитаю быструю смерть медленной.

      – Не вопрос, – Тарасов незаметно спрятал телефон, на экране которого светилось сообщение от встревоженного Сашки, требующего немедленного отчета об их с Пашей местонахождении. И, судя по искреннему беспокойству, сквозившему в каждом слове, предрекаемая Матвеевым казнь вряд ли выносилась единогласным решением.

      «Послушай» 

      Даниил вышел из лифта и зашарил по карманам в поисках ключей. День выдался тяжелый: сперва пять пар в университете, где он проходил аспирантуру, затем выговор на работе от начальника, которому не нравились частые отлучки, связанные с учебой. Тарасов выслушал претензии молча, заранее зная, что возражать попросту бесполезно. Прооравшись, шеф откашлялся, соизволил лестно отозваться о последнем сданном проекте, а затем милостиво отпустил Даню домой. По пути тот заскочил в магазин и затарился парой упаковок пива для снятия накопившегося стресса.

      Он успел запихать готовый замороженный ужин в микроволновку, бросить пиво в холодильник и принять душ, когда в дверь позвонили. Данька наскоро вытер голову, обмотал второе полотенце вокруг бедер и, решив, что лучший друг видел его и в не таком виде, отправился открывать. Он даже ни на секунду не усомнился, что вот так, как снег на голову, к нему мог свалиться только Пашка. Однако за дверью его ожидал грандиозный сюрприз: там обнаружился Тимур – тот самый парень, благодаря которому всем стало известно о нетрадиционной ориентации Павла.

      – Чего тебе? – нерадостно поприветствовал его Тарасов, мысленно недоумевая, откуда пашкиному экс-бойфренду известен его адрес. Не Матвеев же дал, в самом деле.

      – Так и будем на пороге зависать? – возмутился Тимур, и Данька с трудом подавил порыв спустить наглеца с лестницы.

      – Ты скажи спасибо, что я вообще дверь открыл, – сквозь зубы процедил он. – Говори, чего надо, и пошел вон.

      Тимур вдруг устало прислонился к косяку.

      – В двух словах не объяснить, – почти нормальным тоном сказал он. – Пустишь?

      Даня колебался с полминуты, а затем, мысленно проклиная собственное любопытство, распахнул дверь. Тимур проскользнул внутрь и быстро скинул ботинки и куртку, словно боялся, что его в любой момент могут выставить вон.

      – Иди на кухню, – сказал Даниил, скрываясь в ванной. Он наскоро натянул на себя домашние штаны и футболку, пригладил расческой растрепанные светлые волосы и поспешил к нежданному гостю. Тот уже сидел за столом, держа в руке открытую банку пива.

      – Тебя мама не учила, что не хорошо в чужих холодильниках лазить? – хмуро поинтересовался Данька, предчувствуя, что на сегодня его стрессу гарантировано помилование и даже, пожалуй, грандиозное повышение. Тим равнодушно пожал плечами.

      – Ты же меня все равно бы угостил, – заявил он обалдевшему от подобной наглости Тарасову. – Я просто опередил события.

      – Как там, у клуба? – поддел его Данька. Парень вздрогнул и опустил взгляд.

      – Я был пьян, – с нажимом ответил он. – И очень зол. Да вы бы все равно когда-нибудь узнали.

      – Но не так же, – возразил ему Даня. Он вытащил из микроволновки разогретый ужин, подумал и по-сволочному решил не делиться с интервентом. И так вот пиво заграбастал! Кстати, о пиве...

      – И что тебя привело в мою скромную обитель? – вытащив из холодильника еще одну банку, поинтересовался Тарасов и приступил к еде. – В прошлый раз схлопотал мало? Добавить?

      – Очень смешно, – огрызнулся Тимур. Его узкие бледные губы кривились в неприятной усмешке, портившей красивое породистое лицо, а в темно-серых глазах застыло странное потерянное выражение, совершенно не соответствующее резкому вызывающему тону. Данька подумал, что выглядит тот еще моложе, чем он сам, и собрался сказать что-нибудь успокаивающее, но Тимур резко вскинул голову и уставился на него со злостью во взгляде.

      – Это ты виноват, что у нас не получается, – с ненавистью сказал он. – Даня то, Даня се, вот и все что я от него слышу! Ты гребаный эталон! Это с тобой он может пойти и в клуб, и в кафе, и на работу забежать. Он, блять, у тебя и ночевать остается! И ничего, это можно! Ненавижу тебя.

      – Да я-то тут причем? – изумился Данька, едва не подавившись от неожиданности. – Ну, бывает, да. Что такого-то?

      – Вот именно, – с горечью ответил Тимур. – Ничего такого. Я сперва решил, что он тебя... ну, в общем, ошибся я. Пашка на тебя так не смотрит, нет. Тут чисто. И здесь совсем другое – то, на что мне никогда не замахнуться, и это просто бесит!

      – В каком смысле... так не смотрит? – ошарашенно переспросил Даня, которому пиво резко стало поперек горла. – В этом смысле?! Ты охренел?

      – Да говорю же, ошибся! – досадливо отмахнулся от него Тим. – Слушай, у тебя пожрать есть что? Есть так хочется...

      – Наглость – второе счастье, – пробормотал Тарасов и, вздохнув, полез за вторым замороженным ужином. Его тут же отодвинули от холодильника. – Слушай, сбавь обороты, а?

      – От этой дряни можно загнуться, – ни мало не смутившись, ответил Тимур и начал изучать наличествующие продукты, коих, к счастью, было довольно много – накануне приезжала мать и со скандалом заставила Даньку сходить магазин. Под ее неусыпным контролем, разумеется. Тимур недовольно побурчал, похватал все, что попалось под руку, и приступил к священнодействию. Пока на сковородке скворчал бекон, неурочный гость ловко нарезал кубиками овощи, потом смешал какую-то сложную ароматную заправку, а затем, соединив все в большом стеклянном салатнике, торжественно водрузил на стол.

      – Вот, – с едва заметной гордостью произнес он. – Готово. Орешков нет, но и без них сойдет. Ешь, не бойся, не отравлено.

      – Ты полон сюрпризов, – пробормотал Данька, удивленно наблюдавший за происходившей суетой. Он осторожно попробовал салат и хмыкнул:

      – Действительно вкусно. Доставай-ка еще пиво. Ну, ты так и не объяснил, почему в твоем идиотизме у клуба виноват я.

      – Ты очень много значишь для Пашки, – положив себе добрую половину салата, ответил Тимур. – Если ты звонишь – он всегда срывается к тебе, и плевать, что мне это не нравится. С тобой он ходит везде, в открытую, а со мной встречается только дома. Вы друзья, а мы... Я пытался возражать, скандалы устраивал – только он не прошибаемый! Я даже вены резал, веришь?

      – Совсем дурак?

      – Ну... я так, для вида, – смутился Тимур. Даня понимающе кивнул. С Пашкой такие фокусы не проходили: чем больше на него давили, тем упрямее он становился, и уж вовсе не поддавался на шантаж. Странно, что за четыре года Тимур так этого и не понял.

      – А он взял, кровь остановил, руки мне перевязал и выставил, представляешь? – обиженно продолжил тот. Даня скептически хмыкнул. В это он вполне верил. Характер Паше достался очень непростой и жесткий. – Вот я и подумал: если все вскроется, вы же все наверняка с ним больше общаться не будете. И он станет только мой...

      – Ничего лучше не придумал? Тебе сколько лет, кусок идиота?

      – Теперь-то я понимаю, что это было глупо, – понуро согласился Тим. – А лет мне двадцать.

      – Подожди, – не понял Тарасов. – Это тебе шестнадцать было, когда вы с ним познакомились? Он что, совсем охренел?!

      – Да все нормально было, – поспешил заверить его Тимур. – Я прекрасно все понимал и... давай не будем об этом? В общем, все у нас хорошо было, пока я скандалить не начал. И Пашку как выморозило. А я еще больше психовать стал... А он отстраняться... Вот и докатились.

      – С ним так нельзя, – авторитетным тоном заявил Тарасов. – Ну а сюда-то ты чего пришел? Ужин мне приготовить и мое пиво выжрать?

      – Я попросить пришел, – глядя прямо ему в глаза, сказал Тимур. – Помоги мне его вернуть.

      Данька закашлялся.

      – Как  ты это себе представляешь?

      – Понятия не имею, – обезоруживающе честно признался Тимур. Его уже заметно повело, линия губ стала мягче, а выражение лица спокойнее. Тарасов издал возмущенный возглас, но протест умер под умоляющим взглядом.

      – Ладно, черт с тобой, – сдался он, и Тимур вскинулся, в порыве чувств едва не расплескав свое пиво. – Ну вот, нажрался уже. Иди спать, чучело!

      – Спасибо, – обрадовался Тим и, шатаясь, побрел в хозяйскую спальню.

      – Эй, ты куда? – попробовал возразить Тарасов, но, подумав, махнул рукой. Пусть спит там, в конце концов, диван тоже ничего. С другой стороны... Подождав минут десять, Даня достал мобильник и, не глядя, набрал хорошо знакомый номер.

      – Паш, – ласково сказал он, выслушав все, что желал сообщить ему лучший друг, разбуженный среди ночи. – Подрывай-ка задницу с кровати и дуй ко мне. Быстро! Да, я в курсе, который час и какая я сволочь. Нет, сейчас я тебе ничего не скажу. Паш. Я жду.

      Злой и взъерошенный Матвеев, появившийся спустя сорок минут, прямо с порога в весьма доходчивых выражениях выразил свое отношение к ночному звонку.

      – Тихо ты! – шикнул Тарасов. – Тимура разбудишь.

      – Кого?! – вытаращился на него Паша. – Ты шутишь.

      – Иди и посмотри, – пожал плечами Данька и махнул рукой в сторону спальни. Павел проследил взглядом направление и нехорошо сверкнул глазами, едва заметно напрягшись.

      – Ты... – с трудом выдавил он из себя. – Что он там делает?

      – Ну, – легкомысленно отозвался Даниил, разглядывая свои ногти, – он пришел поговорить, я его впустил. Сперва не клеилось, потом мы выпили и все пошло куда легче. Он мне даже пожрать приготовил, прикинь? Ну, вот я и подумал: а что я, собственно, теряю?

      Его с силой приложили об стену, вышибив из легких весь воздух.

      – Да ты что творишь?! – прошипел нависший над ним невменяемый Пашка. Тарасов усмехнулся и легонько оттолкнул его от себя.

      – Ревнуешь. Значит, не все потеряно. Так. В общем, я сейчас отвалю, вернусь завтра вечером. Где вторые ключи ты знаешь, дверь потом запрете. А ты хоть раз в жизни послушай меня и выключи эту свою… отмороженность. Поговори с парнем, может, услышишь чего интересного. Ты же из него всю душу вынул, а сам ни во что не ставишь. Мне бы не понравилось, если бы меня... стеснялись. Он младше, да еще и темпераментнее тебя. С ним говорить надо, а не отмалчиваться, как ты любишь. И отпусти меня наконец, ничего я твоему сокровищу не сделал.

      Паша послушался скорее механически, чем осознанно, и Тарасов скользнул к двери.

      – Слепой ты, Пашка, – сказал он уже с порога. – Парень тебя любит, а ты не замечаешь. Открой глаза, дурень. И в следующий раз, если я выдергиваю тебя не вовремя, просто мне скажи об этом.

      Он издевательски подмигнул растерянному Матвееву и театральным шепотом добавил:

      – Презервативы под матрасом!

      А затем скрылся за дверью.

      – Сам ты дурень, – вслед ему пробормотал Пашка. – Это еще кому из нас надо открыть глаза.

      Он бросил взгляд в сторону спальни и внезапно осознал все, что ему говорил Данька. "Парень тебя любит". Пришло время услышать это  cамому.

       

     «Одноразовый секс» 

      Будильник, зачем-то зазвонивший ранним воскресным утром, вырвал Тарасова из приятной дремоты. На ощупь нажав нужную кнопку, Данька довольно заурчал и зарылся носом в пахнущие травяным шампунем волосы. Девушка завозилась, устраиваясь поудобнее, и затихла. От нее исходило расслабляющее уютное тепло, к которому хотелось быть как можно ближе. Тарасов медленно провел ладонью по шелковистому обнаженному бедру, коснулся губами острого выпирающего позвонка на шее, снова окунаясь в такой странно знакомый свежий запах... Стоп.

      Он распахнул глаза и, приподнявшись, заглянул в лицо девушки, разбуженной его возней.

      – Нина?!

      – Ты чего кричишь? – недовольно поморщилась та. – Спать еще и спать...

      – Нина... – у Даньки буквально пропал дар речи. – Ты... ты здесь как?

      – Тарасов, я здесь сплю, – потерев глаза, отозвалась девушка. – Спала, точнее, пока ты не поднял кипеш. У нас что, пожар?

      – Чувствую, что будет, – Даниил оглядел разворошенную постель, хранившую недвусмысленные следы произошедшего ночью, и взялся за голову. – Пашка меня убьет!

      Нина вздохнула и, приподнявшись на локте, внимательно посмотрела на Тарасова.

      – А ты собираешься ему отчитываться? Я – нет. Это не его дело. Ну, случилось, с кем не бывает? Раньше у тебя не было комплексов по этому поводу, насколько я знаю.

      – Раньше я не спал по-пьяни с сестрой лучшего друга, – пробормотал выбитый из привычной колеи Тарасов. Как же это вышло? Он хорошо помнил вечер в клубе. Нина пришла с подругой – то ли Кариной, то ли Катей. Пашки не было – его куда-то уволок совершенно одуревший от счастья Тимур, накануне позвонивший Даньке и непререкаемым тоном заявивший, что похищает Матвеева на все выходные. Сам Тарасов собирался подцепить девушку уже на месте, поэтому явился без пары. Подцепил, ничего не скажешь.

      – Много я выпил? – поинтересовался он у Нины. Девушка рассмеялась.

      – Не мало, – ответила она. – Я побоялась отпускать тебя в таком виде, поэтому поймала такси и отвезла домой. Ну, а потом оно само собой как-то...

      То самое, что произошло "само собой", Даня помнил очень смутно, но некоторые моменты, чудом сохранившиеся в памяти, были очень хороши. Настолько, что можно было бы и повторить, чем он и собирался заняться, перед тем как сообразил, с кем, собственно, имеет дело. Это меняло все. Пашка трясся над сестрой, как Кощей над златом, и то, что произошло ночью, ставило жирный крест на всей их дружбе. Господи, какой же он идиот!

      – Перестань, – поморщилась Нина, заметив  выражение его лица. – Мы оба взрослые люди, не произошло ничего из ряда вон выходящего. А Пашке вовсе не обязательно об этом знать. Давай просто обо всем забудем.

      Но вместо облегчения Данька испытал иррациональную обиду. Как это – забудем? Нина наблюдала за ним, слегка прищурившись: длинные, черные как и у брата, волосы, падали на плечи и грудь, оттеняя бледную, не тронутую загаром кожу. Ее сложно было назвать красивой в классическом понимании этого слова, по крайней мере, у Тарасова случались куда более эффектные девушки, но было что-то, что притягивало к ней взгляд. Может, дело было в теплых насмешливых искорках, прятавшихся в глубине карих глаз, а может – в сильном волевом характере, проскальзывающем в каждом движении и жесте – такими уверенными они были. В чем-то они с Пашкой были неуловимо похожи, но, несомненно, они были и очень разными. В частности, при взгляде на Пашку, Тарасову никогда не хотелось поцеловать его, тогда как сидевшая на кровати Нина вызывала вполне недвусмысленные желания. "Нельзя", – одернул он себя.

      – Дань, ты слушаешь? – нахмурилась Нина. – Мне пора, ты не сделаешь кофе?

      – Сейчас, – засуетился Тарасов и начал вылезать из-под одеяла.

      – Надо же, сережку потеряла, – сокрушенно покачала головой Нина, посмотревшись в зеркало. – Обидно, памятная. Если найдешь – отдай, пожалуйста.

      – Отдам, – все еще не придя в себя, а потому, чувствуя себя немного заторможенным, кивнул Тарасов. Нина бросила на него лукавый взгляд и неожиданно, привстав на носки, поцеловала в щеку.

      – А мне понравилось, – шепнула она. – И не бери в голову, все хорошо.

      – Угу, куда уж лучше, – пробормотал Данька, запирая за ней дверь. – Господи, надо ж было так вляпаться! Там что, в клубе больше ни одной девчонки не было?!

      Муки совести он безуспешно попытался утопить в чашке остывшего кофе, но те оказались мастерами спорта по плаванию. Ну почему ему надо было переспать именно с Ниной?! Не то, чтобы она не казалась привлекательной – как раз наоборот! – но она была другом и, что самое главное, сестрой лучшего друга, что полностью исключало любую возможность романтических отношений. До сегодняшней ночи, о которой стоило забыть прямо сейчас.

      От раздумий его отвлек звонок в дверь.

      – Забыла что-то? – подумав, что это вернулась Нина, поинтересовался он, отпирая замок, и замер с открытым ртом. На пороге стоял Пашка.

      – Ты в своем репертуаре, – хмыкнул он и, подвинув плечом закаменевшего друга, прошел в квартиру. – Хоть раз из клуба без очередной бабы возвращался?

      – Она не баба, – вырвалось у Тарасова, который от ужаса почти не соображал. – Паш, ты что тут делаешь?

      – Да мама звонила, – отмахнулся тот. – Нинка чего-то совсем загуляла в этот раз, еще домой не пришла. И трубку не берет, как и ты, впрочем. А телефона ее этой подружки я не помню. У вас вообще все нормально прошло?

      – Ага... нормально, – Даня бросил взгляд в зеркало и обнаружил, что так и не удосужился толком одеться. – Паш, ты иди на кухню, а я хоть штаны натяну, – сказал он и поспешил в спальню.

      – Так куда она поехала? – не унимался Матвеев, отправившийся следом за ним. На пороге спальни он хмыкнул, обозрев характерный разгром, и покачал головой. – Ты прямо половой гигант. Девочка хоть осталась довольна?

      – Надеюсь, – нехотя отозвался Тарасов, которому изрядно резали слух обычные, в общем-то, шуточки. – Не жаловалась.

      Он натянул штаны и футболку, а затем резко развернулся к другу и снова замер. Паша, присев на корточки, внимательно разглядывал на полу какую-то вещь, словно опасаясь прикоснуться к ней руками. Затем, вдохнув, словно перед прыжком в воду, осторожно поддел ее пальцами.

      – Я эти сережки Нине сам покупал, – тихо сказал он, и Даньке стало нехорошо. – На день рождения.

      Пашка выпрямился, глядя на друга чужими, злыми глазами. Тот попытался что-то сказать, но язык отказывался повиноваться, онемев под тяжелым, осуждающим взглядом.

      – Хорошо, говоришь, прошло? – режущим до крови тоном продолжил Матвеев, делая шаг вперед. – Не жаловалась? Паскуда ты, Тарасов.

      – Я все объясню... – непослушными губами выговорил Данька, но Пашкин кулак уже с силой врезался в его скулу. Мир взорвался болью, перед глазами поплыл багровый туман, а когда он рассеялся, в комнате кроме него уже никого не было.

      Под глазом наливался весьма впечатляющий синяк, но хреново было не от этого. Данька со всей отчетливостью понимал: Паша его не простит. За это – нет. Хотелось завыть волком, осознавая, что потерял самое дорогое, что было в жизни: обоих Матвеевых. Ведь и с Ниной, после произошедшего, уже ничего не могло быть общего. Она не из тех, с кем можно просто так... Сегодняшняя ночь – кошмарное исключение, оборвавшее все, что было раньше. Что же теперь делать?

      Тарасов метался по комнате, не находя себе места. Мозг работал лихорадочно, отчаянно ища выходы из тупика, но в голову лезла только всякая чушь вперемешку с бесполезными стенаниями. Разбирала страшная злость на себя, умудрившегося похерить самых важных людей просто так. Минуточку... Данька остановился, как вкопанный, пытаясь ухватить за хвост ускользавшую мысль. А если не просто так? А если по-серьезному? В конце концов, Нина куда лучше тех шалав, которые у него были пачками. Умная, милая, сильная, хорошо его понимающая и знающая. Чем не идеальная жена? И в постели у них все будет хорошо – в этом Тарасов был более чем уверен. Чем дальше, тем больше он загорался этой идеей, находя в ней новые и новые плюсы. Во-первых, сама Нина ему нравилась. Во-вторых, это полностью решало все вопросы с Пашкой: свадьба-то  – совсем другое дело! В-третьих, Наталья Сергеевна относилась к Даньке очень душевно, и из нее должна была получиться просто замечательная теща. В порыве переполнявших чувств Тарасов хлопнул себя по лбу и снова заметался по комнате, на этот раз разыскивая джинсы.

      У хорошо знакомого подъезда он замешкался, сообразив, что было бы неплохо купить хотя бы цветы. Ларек, к счастью, оказался неподалеку, и перед Данькой встала новая дилемма: каким букетом в случае чего будет не так больно получить по морде? Он решил рискнуть и мужественно выбрал классические темно-красные розы, а затем, чувствуя себя полным идиотом, отправился делать предложение руки и сердца, причем обоим Матвеевым вместе.

      Ему сразу не повезло: дверь открыл сумрачный и недовольный Пашка, которому вообще-то вовсе не полагалось тут быть. Однако он не бросился с кулаками на инстинктивно попятившегося друга, а почему-то тяжело вздохнул и приглашающе распахнул дверь. Сообразив, что бить его будут, возможно, не прямо на пороге, Тарасов осмелел и вошел в квартиру.

      – Это даже хорошо, что ты здесь, – сказал он, снимая куртку. – Мне надо с тобой поговорить.

      – Да уж, – пробормотал тот. – Мне тоже надо... пройдем?

      Оказавшись в Пашкиной комнате, куда Матвеев, воровато оглядываясь, утащил его буквально сразу, Даня положил букет на кровать, а сам уселся рядом, совершенно не понимая, что происходит. Паша, замявшись, присел на стул у окна.

      – Ты извини меня, – сказал он, и Тарасов разинул рот от удивления. – Мне Нинка такой скандал закатила. Она, оказывается, сережку эту две недели назад потеряла, помнишь, когда мы у тебя сидели? Ну вот. А ночевала у Карины, телефон не слышала. Вернулась домой, а тут я прилетаю – весь из себя обуреваемый праведным гневом. Ну, она мне мозг и вправила. Я целый день думаю, как перед тобой извиниться... Как же хорошо, что ты пришел!