Текст книги "Флирт с дьяволом"

Автор книги: Ирина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

* * *

– У неё тоже отрезана прядь, – сказал инспектор Гранье, обращаясь к Ледрю. – Но на этот раз преступник отхватил гораздо больше волос, чем у других своих жертв. Создаётся такое впечатление, что если раньше он старался незаметно отрезать прядку в качестве памятного сувенира, то теперь он хотел, чтобы мы непременно заметили то, что части волос не хватает.

– Я могу сделать несколько снимков? – спросил репортёр.

– Давайте, да побыстрее, чтобы успеть до приезда экспертов. И смотрите, не топчитесь здесь и ничего не трогайте, чтобы не стереть следы.

– Не волнуйтесь. Я знаю, как вести себя в таких случаях, – кивнул головой Ксавье.

* * *

Эксперты прибыли через двадцать минут. Оставив их исследовать место преступления, инспектор и папарацци вышли из комнаты Ивон.

– Похоже, ситуация здорово усложнилась, – заметил Ледрю. – Этого маньяка надо найти, и как можно быстрее, пока он ещё когонибудь не прирезал. Что вы собираетесь делать?

– Есть у меня одна идея, – задумчиво произнёс Гранье. – Хотя не знаю, сработает ли она. Я совершенно уверен, что преступление совершил ктото из тех, кто в данный момент находятся в отеле. Мы должны заставить его выдать себя.

– И как вы собираетесь этого добиться? – поинтересовался репортёр.

– Для начала я арестую убийцу прямо сейчас, на глазах у всех, – объяснил полицейский.

– Но как же вы его арестуете, если вы не знаете, кто он? – удивился Ксавье.

– Очень просто, – усмехнулся Гранье. – Я арестую самого подходящего кандидата на роль убийцы. Тогда настоящий убийца расслабится и чемнибудь выдаст себя. Это, конечно, не слишком этично, но зато действенно.

– А если это не сработает? – спросил Ледрю. – Что тогда? Вы посадите в тюрьму невинного человека?

– Тогда я придумаю чтонибудь другое, – пожал плечами инспектор.

– Ну и методы у вас, – покачал головой Ксавье. – И кого же вы собираетесь арестовать?

– Сейчас увидите, – ответил Гранье.

* * *

Зал ресторана гудел, как растревоженный пчелиный улей.

– Инспектор! – воскликнула Лили. – Так больше не может продолжаться! Убийца находится здесь! Если вы его немедленно не арестуете, он убьёт нас всех, одного за другим!

– Тише! – поднял руку Гранье. – Прошу всех сохранять спокойствие и оставаться на своих местах! Нам уже известно, кто убил Манчини и Карпентье. Действительно, убийца находится здесь, среди нас, и я собираюсь немедленно его арестовать!

– Ни хрена он не знает, – шепнул Харитон Большеухову. – Берёт на пушку. Типичный ментовский приём.

Полицейский обвёл взглядом замерший в ожидании зал. Затем он медленно подошёл к столу, за которым сидели Эжен и графиня и, вытащив из кармана наручники, выразительно покачал ими в воздухе.

Ничего не понимающий Карданю смотрел на него округлившимися от ужаса глазами.

– Франсуа? – пробормотала Жозефина. – Что за глупость? Этого не может быть!

Предсмертный Кошмар полностью разделял её мнение. Хотя недавно он сам мечтал только о том, чтобы свернуть шею ненавистному Поросёнку, он не мог представить этого невезучего придурка в роли сдвинутого серийного убийцы. К тому же Поросёнок был слишком хил и мал ростом, чтобы так виртуозно прикончить рослого и сильного Луиджи.

– Вы правы, мадам. Это действительно не Франсуа, – многозначительно произнёс Гранье.

– Что вы имеете в виду? Почему вы на меня так смотрите? – забеспокоилась графиня.

– Жозефина МотерсидеБелей! – отчеканил инспектор. – Вы арестованы по обвинению в преднамеренном убийстве вашего любовника Луиджи Манчини и его подруги Ивон Карпентье!

– Что? – вскочила на ноги графиня. – Что вы сказали?

– Разве я не ясно выразился? – вскинул брови инспектор. – Вы арестованы, мадам! Пожалуйста, дайте мне ваши запястья. Мне бы не хотелось прибегать к насилию.

– Ты слышал, что сказал мент? – толкнул Большеухова Харитон. – Он утверждает, что дорожная маньячка – твоя жена.

– Он спятил, – покачал головой Пьер.

– Ну так объясни ему это, – посоветовал Влад.

Большеухов вышел изза стола и подошёл к полицейскому.

– Простите, инспектор, но вы заблуждаетесь! – произнёс он. – Я был мужем графини МотерсидеБелей. Не так давно моя жена погибла в автокатастрофе. Кстати, ей было пятьдесят восемь лет. Она была тощая, как палка и уродливая, как смертный грех. Уверяю вас, что эта женщина не имеет ничего общего с Жозефиной МотерсидеБелей.

– Ошибаешься, любовь моя! – ухмыльнулась ему в лицо Жозефина. – Неужели ты не узнаёшь меня, твою маленькую Эйфелеву башню? Или ты хочешь, чтобы я тебе напомнила, что ты шептал мне на ушко, когда мы с тобой занимались любовью в церкви Сан Миньято аль Монте во время нашего свадебного путешествия по Италии?

– Ты что, трахал её в церкви? – укоризненно покачал головой Драчинский. – Между прочим, это кощунство!

– Нет, – взмолился Пьер. – Это не можешь быть ты! Всё что угодно, только не это!

– И всётаки это я! – сказала графиня.

В её голосе прозвучали до боли знакомые Пьеру стервозные нотки.

– Я могу это подтвердить, – вмешался полицейский. – Отпечатки её пальцев совпали с отпечатками графини МотерсидеБелей, хранящимися в полицейской картотеке.

– Сука! – заревел Пьер. – Ну уж нет! Умерла, так умерла!

Не помня себя от ярости, он бросился на Жозефину и вцепился ей в горло.

– Ах ты, стерва! – вопил он. – Наследства меня лишила! Лионским лесбиянкам всё оставила! И это после того, как я терпел тебя одиннадцать лет!

Харитон, Гранье и сержант Леруа с трудом оторвали Пьера от хрипевшей от удушья графини.

– Ну ладно, друг, успокойся! – Ерофеев крепко сжал Большеухова в объятиях, чтобы тот снова не набросился на неожиданно воскресшую жену.

Пьер обмяк и, склонив голову на плечо друга, горько заплакал.

– Эта стерва жива! Ты представляешь, она жива! – повторял он.

– К тому же она чуть не изнасиловала тебя! – напомнил с интересом наблюдавший за развитием событий Влад. – Или это ты чуть не изнасиловал её?

Предсмертный кошмар уставился на графиню ненавидящим взглядом.

– Ты обманула меня! – прорычал он. – Ты убила Марию Анжелу, чтобы имитировать свою смерть!

– Кого, вы говорите, она убила? – заинтересованно обратился к нему инспектор Гранье.

– Она убила мою девушку! – повторил Алекс, выхватывая изпод рубашки "кольт" и прицеливаясь в графиню. – Теперь эта тварь умрёт!

Эжен Карданю пребывал на грани нервного срыва. То, что происходило вокруг, казалось ему кошмарным сном. Сначала этот полицейский заявляет, что его любимая Жужу на самом деле погибшая графиня МотерсидеБелей. Более того, его Жужу оказалась замужем за тем самым типом, с которым она невесть чем занималась на лужайке. Одного этого было более, чем достаточно для того, чтобы окончательно потерять рассудок.

А теперь этот ненормальный рокер обвиняет Жужу в смерти какойто Марии Анжелы и собирается ей пристрелить, к тому же из его собственного пистолета!

Эжен почувствовал, что, как бы ни была виновата перед ним графиня, он не может этого допустить.

Издав исполненный отчаяния крик, он бросился на Предсмертного кошмара, и повис на нём, как бультерьер на медведе, изо всех сил вцепившись зубами в его руку.

Прогремел выстрел. Пуля, отрикошетив от пола, пробила оконные стёкла. Жак Гранье, сержант и два полицейских бросились на рокера. Алекс сопротивлялся до последнего. Он разбил нос инспектору, вырвал клок волос у сержанта Леруа, съездил по уху одному из полицейских и вывихнул руку другому. Эжен, невольно очутившийся в самом эпицентре схватки, отделался ушибами средней степени тяжести.

Наконец, полицейские, изрядно помучившись, надели на Предмертного кошмара наручники.

– Значит, вам приходилось убивать и раньше? – обратился к графине Гранье.

– Я буду говорить только в присутствии своего адвоката, – решительно заявила Жозефина.

* * *

Лука Фавроль чувствовал, что ещё чутьчуть, и он потеряет сознание. Он не мог вспомнить, что произошло этой ночью. Вроде бы он лёг в постель и заснул. Он помнил, как проснулся в своей постели. Он был одет. Скорее всего, он мирно проспал всю ночь. Но может ли он за это ручаться? Вроде бы инспектор утверждает, что Луиджи и Ивон зарезала эта женщина, которая раньше то ли прикончила когото ещё, то ли сама умерла. Или всётаки убийца он сам?

Фавроль почувствовал, как его лоб покрывается испариной. Дрожащей рукой он достал из кармана платок и промокнул вспотевший лоб. Запихивая платок обратно в карман, он поймал на себе застывший немигающий взгляд Ксавье Ледрю.

– Инспектор! – позвал репортёр. – Вы только посмотрите на это!

– Что? Пряди волос? Откуда они здесь? – воскликнул Гранье.

– Выпали у него из кармана, – взволнованно объяснил Ледрю.

Инспектор нагнулся и поднял с пола две прядки волос, перевязанные чёрной ниткой. Прядь чёрных волос была очень тоненькой. Вокруг неё изящной змейкой обвился рыжеватый локон Ивон Карпентье.

– Откуда это у вас? – впился взглядом Гранье в хозяина отеля.

– Что это? – заикаясь, пробормотал Лука, уставившись на локоны безумным взглядом. – Луна… Зачем ты это сделала со мной? Кровь… Нет, это не я! Этого не может быть!

– Месье Фавроль! – яростно чеканя слова, произнёс инспектор. – Вы арестованы по обвинению в предумышленном убийстве.

– Наденьте на него наручники, – велел он сержанту Леруа. – Проследите за тем, чтобы люди разошлись по своим номерам и оставались там до моих дальнейших распоряжений. Допрос свидетелей будет проведён чуть позже. Сначала мы проведём обыск.

– Так значит, я свободна? – напомнила о себе графиня. – Вы же не можете арестовать двоих по обвинению в одном и том же преступлении!

– Очень даже могу, – усмехнулся полицейский инспектор. – А может, вы были сообщниками?

* * *

Результаты обыска в комнате Луки Фавроля превзошли все ожидания. Полицейские отыскали не только тайник под полом, в котором хранилась шкатулка с прядями волос, но и большой охотничий нож со следами крови на лезвии, засунутый за книжные полки. Окончательно расклеившийся Лука Фавроль признался, что нож принадлежит ему. Отпираться в такой ситуации было уже бесполезно, и Фавроль заговорил. Как ни странно, его страшная исповедь принесла ему облегчение.

Инспектор Гранье с довольным видом раскурил трубку. Терзавшая его на протяжении нескольких лет тайна целой серии замаскированных под несчастные случаи убийств оказалась, наконец, раскрытой. А ведь изза этого он даже был вынужден обратиться к психотерапевту!

На мгновение инспектор почувствовал себя настоящим комиссаром Мегрэ – блистательным и мудрым полицейским, обхитрить которого не удалось ещё ни одному преступнику. Наконецто он избавится от комплекса неполноценности! Теперь Гранье больше не сомневался том, что он сделает головокружительную карьеру в полицейском управлении. Может быть его даже переведут в Париж…

Ксавье Ледрю, которому инспектор разрешил присутствовать при обыске и предварительном допросе, проводившемся в комнате Фавроля, увлечённо фотографировал тайник под паркетом, бледное лицо убийцы и самодовольный профиль Гранье, попыхивающего зажатой в зубах трубкой.

* * *

По настоянию полицейских Харитон, Пьер и Влад вынуждены были отправиться в свой номер, ожидая дальнейших распоряжений инспектора.

– Это грубое нарушение прав человека! – ныл Драчинский. – Какое право они имеют сажать нас под домашний арест, как какихто преступников!

– Ты бы лучше помолчал, – огрызнулся на него Ерофеев. – Нелегальному эмигранту не следует ссориться с представителями закона, так что держи своё мнение при себе и не вздумай даже вякнуть о правах человека в присутствии полиции!

– Но ведь они действуют незаконно, – настаивал поэт.

– Можно подумать, что в России менты действуют законно, – фыркнул Харитон и переключил своё внимание на Большеухова.

Супруг воскресшей графини пребывал в самом плачевном состоянии.

– Она не имела права так со мной поступать! – всхлипывал Пьер. – Какого чёрта она прикидывалась мёртвой? Все эти годы она издевалась надо мной и трахалась со всеми подряд, как одержимая крольчихарекордистка! Более того, эта гадина лишила меня наследства! Она выкинула меня из дома, отдав его долбанным лесбиянкам!

– А также геям, педерастам, трансвеститам и зоофилам, – ввернул Влад.

– Ещё одно слово и, клянусь, я сдам тебя властям! – злобно зыркнул на него Ерофеев.

Харитон плеснул в стакан немного коньяка и протянул его Большеухову.

– Держись, брат, – похлопав Пьера по плечу, сказал он. – Ты ведь переживал потрясения и похуже! В конце концов, раз графиня жива, значит геи и лесбиянки остались с носом! Наследствато они не получат! Может, тебе стоит помириться с женой? Судя по тому, какую сцену вы устроили на лужайке, твоя жёнушка не была тебе слишком отвратительна! А там, гляди, она тебя и наследником сделает.

– В любом случае я не получу наследства, – мрачно сказал Большеухов. – Убийцы наследства не получают.

– Да ладно, расслабься! – подлил ему коньяка Ерофеев. – Никто никого не убьёт! Пройдёт время, ты успокоишься, она успокоится, и всё будет в порядке.

– Я не успокоюсь, – скрипнул зубами Пьер. – Я не хочу успокаиваться! Я больше не вернусь к этой мегере, даже если мне придётся стоять на паперти, выпрашивая подаяние.

– Не хочешь и не возвращайся, – согласился Харитон. – Ты можешь жить у меня, сколько тебе вздумается.

Большеухов вздохнул.

– Плесника мне ещё коньячка, – попросил он.

* * *

– Так вы считаете, что это он убил Манчини и Карпентье? – спросил инспектор у Ксавье Ледрю.

Закончив допрос, Гранье предложил репортёру прогуляться вдвоём вокруг отеля.

– Он этого не отрицает, но и не подтверждает. Жалуется на провалы в памяти, – пожал плечами репортёр. – С одной стороны эти убийства уничтожили его бизнес, но с другой стороны, похоже, у него на почве всех этих событий уже давно поехала крыша. Вы только вспомните, какую чушь он нёс про луну, окутанную кровавой дымкой, про то, что солнце мёртвых требует от него новых жертв и всё такое прочее. Возможно, конечно, что он канает под сумасшедшего в попытке избежать суда, но я в это не слишком верю.

– Странно, что он спрятал окровавленный нож за книжные полки, а не в тайник, – задумчиво произнёс полицейский. – Для человека, совершившего целый ряд идеальных преступлений, слегка нелогично хранить основную улику в месте, где её так легко обнаружить.

– Но хранить дома волосы тоже не слишком разумно, – возразил Ледрю.

– Волосы – это одно, а окровавленный нож – совсем другое, – покачал головой Гранье. – К тому же волосы он хранил в хорошо оборудованном тайнике. Чует моё сердце, что убийца пока гуляет на свободе.

– И что вы собираетесь сделать? – поинтересовался Ксавье.

– Есть у меня одна идея, – усмехнулся инспектор.

– Вроде той, чтобы обвинить во всём графиню МотерсидеБелей? – спросил папарацци.

– Ещё хуже, – ответил Гранье. – Честно говоря, мне придётся действовать не совсем законными методами. Но это между нами. И не вздумайте упоминать об этом в своей статье!

– Вот именно поэтому я и не люблю полицейских, – покачал головой Ледрю.

* * *

– Знаешь, что тебе светит за незаконное хранение оружия, покушение на убийство и нападение на полицейских? – поинтересовался инспектор Гранье у прикованного наручниками к батарее Предсмертного кошмара.

Гранье счёл необходимой эту меру предосторожности. Для беседы тетатет с этим громадным сдвинутым рокером, он на всякий случай решил принять соответствующие меры предосторожности.

– Я не нападал на полицейских, – возразил Алекс. – Это они на меня напали! И "кольт" был не мой. Я забрал его у Поросёнка!

– У какого ещё поросёнка? – усмехнулся инспектор. – Насколько я знаю, французские свиньи не имеют обыкновения носить оружие.

– Я говорю о Франсуа Порселете, – объяснил ПК. – Этот придурок меня ранил из этого самого пистолета.

– Он что, пытался тебя убить? – заинтересовался полицейский.

– Если этот идиот и способен коголибо убить, так только случайно, – пожал плечами Алекс. – Он вообще не имеет понятия, как держать в руках оружие. Я просто пошутил. Этот пистолет я вчера нашёл в лесу и как раз собирался сдать его в полицию, но не успел.

Предсмертный кошмар слишком поздно сообразил, что зря он ляпнул про Поросёнка. Если из него начнут вытягивать всю историю, придурок может расколоться и выдать Марсельского маньяка, а подставлять друга Алексу не хотелось.

– Ладно, замнём для ясности этот вопрос, – поморщился инспектор. – У меня есть к тебе деловое предложение. Ты бы хотел, чтобы с тебя сняли все обвинения?

– Смотря что мне потребуется для этого сделать, – ответил рокер.

* * *

Лёжа на кровати в номере Предсмертного кошмара, Лили горько рыдала.

Сначала рухнули её мечты стать принцессой Стефанией, а теперь, после того, как полицейские предъявили её жениху обвинение в покушении на убийство и нападении на представителей правопорядка, она никогда не станет и княгиней.

И зачем только Алекс так поступил? Чего ради ему потребовалось стрелять в эту то ли умершую, то ли воскресшую графиню? Кажется, он говорил, что мстит за смерть Марии Анжелы. Эта была та самая итальянская девка, изза которой Доминик бросил её в СанРемо.

Лили скрипнула зубами. Её терзали ревность и бессильная злоба. Она хотела высказать рокеру всё, что думает о нём, но, к сожалению, это было невозможно. Полицейские кудато увели закованного в наручники Алекса, а ей велели ожидать в номере, никуда не выходя. Ну почему ей всегда не везёт?

* * *

– Почему вы предложили это именно мне? – спросил Предсмертный кошмар.

– Потому что вы кровно заинтересованы в сотрудничестве со мной, – объяснил инспектор Гранье. – От меня зависит, останетесь ли вы на свободе, или будете гнить в тюрьме. К тому же вы не боитесь риска, вы молоды и сильны. Разве я мог найти среди свидетелей лучшую кандидатуру?

– Пожалуй, нет, – согласился рокер.

– Так вы готовы поработать на меня? – поинтересовался инспектор.

– А разве у меня есть выбор? – пожал плечами Алекс.

– Вот и отлично, – ухмыльнулся Гранье.

– Только мне коечто потребуется, – сказал ПК.

– Что именно? – поинтересовался инспектор.

– Так, всякие мелочи, – объяснил рокер. – Дюжина перчаток для обработки рыбы, ножницы для резки металла, очень тонкая и гибкая стальная проволока, маленький металлический вязальный крючок, шейный платок из плотного шёлка и новая джинсовая рубашка с длинными рукавами. Вы сможете доставить мне всё это в течение часа?

– Думаю, что смогу, – с любопытством взглянул на него Гранье. – А зачем, интересно, вам понадобилась дюжина перчаток для обработки рыбы?

– У меня свои методы, – загадочно сказал Предсмертный кошмар. – Вы же хотите, что бы я поймал для вас убийцу?

* * *

Если бы Лука Фавроль не сидел сейчас в патрульной машине, везущей его в полицейское управление Ла Минер де Валье, он мог бы порадоваться за свой бизнес: прослышавшие об убийствах репортёры немедленно ринулись на Пик Дьявола, пытаясь проникнуть в его отель.

Полицейские, выполняя распоряжение инспектора Гранье, не позволяли им войти, а сам инспектор наотрез отказывался общаться с назойливыми папарацци или делать какиелибо заявления для прессы.

Побывав на дискотеке, "акулы пера" распросили бармена о драке. Он объяснил, что всё началось с того, как какаято девушка, приревновав своего жениха, заехала кулаком в челюсть самой принцессе Стефании де Монако. От этой вести репортёры сошли с ума. Им мерещилась слава и астрономические гонорары за эксклюзивный материал о происшествии.

Инспектору Гранье даже пришлось вызвать подкрепление, чтобы сдерживать напор журналистов. Следуя своему плану, он проявил чудеса изобретательности и ухитрился вывезти Фавроля из гостиницы так, чтобы вездесущие папарацци об этом не пронюхали. Затем он велел сержанту Леруа снова собрать всех свидетелей по делу об убийстве в зале ресторана.

* * *

– Это произвол! – возмущалась полная брюнетка с огромным бюстом. – Вы не имеете права задерживать нас так надолго! Вы издеваетесь над нами! Я буду жаловаться!

– Мадам! – обратился к ней инспектор. – Я полностью разделяю ваши чувства, но я обращаюсь к вашему гражданскому сознанию. Речь идёт о поимке крайне опасного маньякаубийцы. Если вы откажетесь сотрудничать с органами правосудия, вы никогда не сможете чувствовать себя в полной безопасности.

– Но позвольте! – вмешался Харитон. – Вы же пару часов назад уже арестовали убийцу, даже двух! Разве не хозяин отеля зарезал этих людей?

– Именно об этом я и хочу поговорить, – сказал Гранье. – Лука Фавроль сознался в целом ряде преступлений. Он убил восемь человек, замаскировав их смерти под несчастные случаи. Но он отрицает свою причастность к убийствам Манчини и его любовницы. Существует ряд фактов, заставляющих сомневаться в том, что причастен к последним двум убийствам.

– Но как же так? – воскликнула Лили. – Выходит, убийца всё ещё на свободе?

– К сожалению, это весьма вероятно, – кивнул головой инспектор. – Но это продлится недолго. У нас есть свидетель, который видел убийцу в парке в момент совершения им преступления. К сожалению, он не смог рассмотреть его лицо, но если мы проведём следственный эксперимент, в котором будет участие некоторые указанные нами свидетели и служащие отеля "Пик Дьявола", полностью воссоздав картину убийства, наш свидетель, без сомнения, укажет виновного. Следственный эксперимент будет проведён сегодня ночью, приблизительно в то же время, когда был зарезан Манчини.

– Опять берёт на пушку, – шепнул Харитон Большеухову. – Прямо стыдно за него. Нет у этих французских ментов никакой изобретательности!

– Что ж ты хочешь! – пожал плечами Большеухов. – Здесь и преступлениято почти не совершаются, особенно в провинции. Откуда же у них изобретательность выработается? К тому же вдруг эта "утка" сработает. Попытка не пытка!

– Инспектор! – взволнованно воскликнул вбежавший в комнату сержант Леруа. – Лука Фавроль только что сбежал!

– Не может быть! Остолопы! Куда вы смотрели! – заорал инспектор.

– Ох уж мне эти менты! – укоризненно покачал головой Харитон. – Всё у них не слава богу.

Ксавье Ледрю улыбнулся и незаметно подмигнул инспектору Гранье.

* * *

– Идите сюда, – позвал инспектора Ледрю после того, как суматоха, вызванная сообщением о побеге, немного улеглась, и свидетели вновь разошлись по своим комнатам.

– Ну что вам? – недовольно скривился Гранье. – У меня нет времени с вами разговаривать!

– Мне это необходимо для репортажа, – объяснил Ксавье. – Вы не могли бы сообщить мне, кто именно был свидетелем убийства?

– Этой ночью вы обо всём узнаете, – грубо сказал инспектор. – Вы же понимаете, что подобную информацию просто так не разглашают.

– Но для меня это крайне важно! – взмолился папарацци. – Если я успею отправить статью для ночного выпуска "Новостей", то, несомненно, получу повышение. Кстати, дружба с представителями прессы могла бы оказаться очень полезной для вашей карьеры. Ваше начальство ведь тоже читает газеты.

– Ладно, – не слишком охотно согласился инспектор. – Но вы ни в коем случае не должны называть его имя комулибо из находящихся здесь людей. До следственного эксперимента оно будет храниться в тайне.

– Можете на меня положиться, – кивнул репортёр. – Так кто это?

– Алексей Оболенский. Этот бородатый рокер, – ответил Гранье.

– Тот, которого вы арестовали? А он не врёт? – усомнился Ледрю.

– Нет. Он сообщил мне такие подробности, которые заставили меня ему поверить, – сказал инспектор. – Раньше он молчал, потому что не хотел связываться с полицией. Но сейчас он развязал язык в надежде, что я сниму с него обвинения.

– А я могу взять у него интервью? – поинтересовался Ледрю.

– Только после окончания следственного эксперимента, – ответил инспектор.

* * *

Пять минут спустя репортёр и инспектор встретились в одном из пустующих номеров отеля.

– Вы уверены, что он всё слышал? – взволнованно спросил Гранье.

– Естественно, – пожал плечами Ксавье. – Я всё рассчитал совершенно точно. Вопрос в том, правильно ли вы вычислили убийцу.

– Я уверен в этом на 999 %, – сказал инспектор. – Всё горе в том, что у нас нет против него никаких улик, только логические умозаключения. Надеюсь, что он попадётся на крючок.

– Я тоже на это надеюсь, – кивнул головой Ледрю.

Гранье достал из кармана трубку и принялся неторопливо набивать её табаком.

– Знаете, у меня тут возникла ещё одна любопытная идея, даже две идеи, – сообщил он.

– Опять чтолибо не слишком законное? – поинтересовался репортёр.

– Такая уж у нас жизнь, – вздохнул инспектор. – Если всё делать по закону, о карьере можно позабыть раз и навсегда.

– А помоему, комиссар Мегрэ делал всё по закону, – заметил Ледрю.

– Будь я книжным героям, может и я записался бы в праведники, – сказал Гранье. – Если всё получится так, как я задумал, возможно, я раскрою ещё два преступления, причём одно из них даже больше, чем преступление. Это террористический заговор!

– Ещё два преступления? Террористический заговор? Да вы что! – заинтересованно повторил Ксавье. – То есть у меня будет материал ещё на пару статей?

– Вот именно, – кивнул головой инспектор. – Да ещё какой материал! Настоящий динамит! Но тут мне опять понадобится ваша помощь. Вы ведь говорили мне, что приехали сюда, чтобы сфотографировать принцессу Стефанию?

– Да. А при чём тут принцесса? – удивился репортёр.

– Дело в том, что в полицию Монако поступило анонимное сообщение о том, что на принцессу Стефанию готовится покушение. Похоже, что её собирается похитить то ли русская мафия, то ли террористы из Корсиканского Фронта Национального Освобождения, то ли и те и другие одновременно. Получив информацию о том, что принцесса решила отдохнуть в Приморских Альпах, полицейское управление Монако разослало уведомления о готовящемся покушении в полицейские участки Лазурного Берега и Приморских Альп.

– Вот это да! – обрадовался Ледрю. – Да ведь это же сенсация! Только меня удивляет несколько непривычное сочетание русских и корсиканцев. Насколько я знаю, раньше они никогда не сотрудничали друг с другом.

– В данном случае я скорее поставил бы на русских, – сказал Гранье. – У корсиканцев несколько другой стиль.

– Да и в отеле, насколько мне известно, нет корсиканцев, – согласился Ксавье. – А вот русских навалом. Ещё меня настораживают странные отношения Оболенского и фиктивной Стефании. Я видел как они дрались около озера, затем прибежали трое русских – Ерофеев, Большеухов и Драчинский. Они набросились на рокера, оглушили его и ушли вместе с подставной принцессой.

– Может быть, за настоящей принцессой охотятся конкурирующие группировки русской мафии? – предположил инспектор. – То есть Алекс принадлежит к одной группировке, а эта троица – к другой? Или вначале они были все заодно, а потом Оболенский решил играть по своим правилам и изза этого поссорился со своей сообщницей? Впрочем, гадать не имеет смысла. Я придумал, как мы сможем установить истину.

– И как же? – поинтересовался папарацци.

– Мы запрём их всех вместе в тренажёрном зале, – объяснил Гранье. – Троих русских, рокера, лжеСтефанию и графиню МотерсидеБелей.

– Постойте! – возразил Ледрю. – Вы же собирались использовать Оболенского в качестве приманки для убийцы, так что вы не можете запереть его вместе со всеми. Так убийца, чего доброго, их всех угробит. И зачем помещать туда графиню? Она же не имеет отношения к русским.

– Но она жена Пьера Большеухова, – сказал инспектор. – К тому же я надеюсь, что она проговорится ещё об одном преступлении.

– Что вы имеете в виду?

– Как что? – пожал плечами инспектор. – Я хочу узнать, кого и как она угробила в своей машине, чтобы инсценировать собственную смерть.

– Помоему вы забыли, что Большеухов совсем недавно сделал попытку придушить свою дорогую жёнушку, – заметил Ксавье. – Если вы запрёте их вместе, то, скорее всего, получите, как минимум, ещё один труп. Кроме того, с чего это вам взбрело в голову запирать их в тренажёрном зале? Там же полно всяких железяк – штанги, гантели. С таким подручным материалом они уж точно поубивают друг друга!

– Если я запру их всех в одном номере, они почувствуют подвох, – объяснил Гранье. – А так я скажу, что перевожу их в тренажёрный зал в интересах следствия, чтобы полностью изолировать их от контактов с другими свидетелями. А чтобы они друг друга не поубивали, я их всех прикую наручниками к тренажёрам на приличном расстоянии друг от друга и позабочусь, чтобы в пределах их досягаемости не валялись гантели и диски от штанг.

– Впервые в жизни слышу такой бред, – покачал головой репортёр. – Вопервых, это совершенно противозаконно, а, вовторых, с чего вы взяли, что они станут обсуждать свои планы относительно покушения на Стефанию?

– Я заставлю их это сделать, – ухмыльнулся инспектор. – Русская мафия совершилатаки прокол. У одного из этих парней истёк срок шенгенской визы. Егото мы и используем.

– А что с Оболенским? Вы всётаки решили приковать его к тренажёру его вместе со всеми?

– К сожалению, не получится, – расстроенно сказал Гранье. – Он нам нужен для другого. А жаль…

– Чего вам жаль? – не понял Ледрю.

– Этот рокер ведь тоже пытался прикончить графиню, – объяснил полицейский. – Представляете, что творилось бы в тренажёрном зале, если бы мы запихнули туда ещё и Алекса Оболенского?

– Бьюсь об заклад, что вы получаете от всего этого какоето извращённое удовольствие, – заметил Ксавье. – У меня создаётся странное впечатление, что возможность понаблюдать за скандалом вас привлекает не меньше, чем перспектива раскрыть заговор против династии Гримальди.

– Должен же я получать удовольствие от работы, – пожал плечами инспектор. – Вы не представляете, как скучно служить в провинции, где никогда ничего не происходит. Кстати, ещё один факт, который сможет вас заинтересовать. Представляете, Оболенский попросил меня срочно достать для него дюжину перчаток для разделки рыбы. Вроде бы с их помощью он намерен поймать убийцу. Как вы думаете, что он собирается с ними делать?

– Дюжину перчаток для разделки рыбы? – недоверчиво переспросил репортёр. – Он что, собирается открыть небольшой рыбзавод?

– Любопытно, да? – задумчиво произнёс полицейский.

– А он, случайно, наркотиками не балуется? – поинтересовался Ледрю.

– Не похоже, – ответил Гранье.

– И вы собираетесь купить ему эти перчатки? – спросил Ксавье.

– Конечно, – пожал плечами инспектор. – Я уже послал за ними своего человека. Неужели вам самому не любопытно узнать, что из этого получится?

– Любопытство сгубило кошку, – заметил репортёр. – Но в целом мне нравится стиль вашей работы.

* * *

– Не представляю, как я мог позабыть, что у меня кончается виза, – опустив глаза, как не сделавший домашнее задание школьник, промямлил Влад Драчинский. – Мне так понравилась ваша страна, что я потерял счёт времени, совсем как Рип Ван Винкль.

– Ах, ты забыл, – усмехнулся Гранье. – Ну ничего, за двадцать пять лет, которые ты проведёшь в тюрьме, у тебя будет время для того, чтобы многое вспомнить.