Текст книги "Химеры в саду наслаждений"
Автор книги: Ирина Арбенина
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Однако самому саду было плохо. Исключение составляли лишь цеструмы.
Некое неясное соображение, что-то вроде: «Похоже, в этом прекрасном саду хорошо себя чувствуют только те, кто источает яд», – пришло было в голову славному дисциплинированному садовнику Бреннеру при взгляде на буйно цветущие цеструмы. Но он тут же отогнал столь опасную мысль. Хотя доля истины в этом соображении, несомненно, была: сочные ягоды цеструмов не просто несъедобны – они смертельно ядовиты.
– Что ж, – прошелестел между тем голос, – если цеструмы так хорошо прижились, надо бы отделить несколько черенков.
– Непременно, – поспешил заверить Вольф. – Я обязательно высажу несколько черенков в теплую камеру для укоренения.
И Бреннер предупредительно склонил голову, выслушивая дальнейшие распоряжения.
В общем-то, он никогда не знал точно, видит его беседующий с ним «голос» или нет. Все-таки Вольф предполагал, что видит.
– Всего наилучшего!
И садовник удалился.
Удалился, не предполагая, что всю сцену его общения с «голосом», заснятую на пленку с помощью видеокамеры, увидит вскоре и детектив Дамиан Филонов.
ГЛАВА 30
Филонов протянул Кате Гороховой фотоснимок из портфолио, изъятого в зимнем саду.
– Вам знакомо лицо этой девушки?
Горохова удивленно взяла снимок в руки.
– Знакомо ли мне ее лицо?
– Да.
– Еще бы! Это же Рая… Раиса Таирова.
– Ваша подруга?
– Ну, не совсем подруга. К тому же… Видите ли, она…
– Что же она?
– Она погибла. Автокатастрофа где-то в Израиле.
– Где?
– Впрочем, я мало что об этом знаю.
– Почему?
– К тому времени, когда случилась авария, мы с ней уже не общались. Наши дороги давно – и далеко! – разошлись.
– Вот как?
– Я, конечно, знала Раису прежде. В те времена, когда мы обе боролись за корону «Мисс Совершенство».
– Я слышал, во время того конкурса произошла какая-то странная история.
– Слышали? Откуда?
– Ну, слухами земля полнится, знаете ли. К тому же я довольно внимательно изучил газеты того времени. Так что за история?
– Вы так уверены, что я буду с вами откровенна? Что стану рассказывать вам то, о чем мне совсем не хочется вспоминать?
– Почти уверен, что вы будете откровенны. Если, конечно, хотите отвести от вашего супруга подозрения, которые возникли в связи с серией недавних убийств.
– Так вы хотите сказать, что Раиса интересует вас в связи с убийствами? – Горохова испуганно взглянула на фотографию.
– Именно так. В связи с этими убийствами.
– Но… каким образом?
– Итак, – оставил вопрос без ответа Филонов, – я посмотрел газеты того времени: в них много рассказывается про некую «мисс Сочи», юную красавицу, подающую очень большие надежды. «Золотистая южная девушка со вкусом моря на губах» – так о ней писали журналисты. Она и ваша подруга Раиса Таирова были главными претендентками на корону…
– Это правда.
– И?
– Вы хотите знать, что было дальше?
– Да.
– Ну что ж. Видите ли, ближе всего к цели действительно была «мисс Сочи», а вовсе не Раиса. Она и в самом деле шикарно выглядела. Она и Рая были главными претендентками на корону «Мисс Совершенство». Но у «мисс Сочи» шансов было больше.
– А вы?
– Ну, я-то могла стать лишь третьей. И вдруг!
– Да?
– В общем, девушка из Сочи погибла за день до финала конкурса.
Горохова замолчала.
– И?
– Все.
– Я читал об этой смерти, Катя. Но надеялся, что вы припомните подробности. Те, что остались неизвестными широкой публике и журналистам.
– Да какие там подробности! Теперь уж и не вспомнить. Я ведь вышла замуж тогда сразу, как завершился конкурс. И совершенно порвала всякие связи с модельным миром.
– Это гибель «мисс Сочи» произвела на вас такое впечатление?
– Да нет, не в том дело.
– А в чем?
– Видите ли, я, конечно, боролась за корону. Но, наверное, это скорее было для меня лишь способом выйти удачно замуж. Стать женой – вот чего я всегда хотела!
– Правда?
– Знаете, семейная модель очень много значит для девушки. Моя мама была именно такой – хорошей женой и матерью. И что бы ни происходило потом в моей жизни – конкурсы, показы, дефиле, – ее судьба была для меня главным ориентиром.
– Вы хотите сказать, что у остальных девушек в отличие от вас были другие ориентиры в жизни?
– У каких девушек?
– Как вы понимаете, я говорю о Таировой.
– Что вы имеете виду?
– Вы мечтали о семье. А о чем мечтала ваша подруга Рая?
– В общем, вы правы. Она была совсем другая.
– Какая?
– Ну, амбициозна… немного.
– Немного?
– Ну, может, и не немного. Раиса любила разговоры о славе, о деньгах… В общем, ей нужна была корона.
– Что же – у Таировой была другая семейная модель?
Хозяйка дома нахмурилась мимолетно:
– Семья у Раи была, конечно, очень странная. Но не всегда же поведение человека объясняется только семейной моделью!
– Не всегда. Однако вы что-то недоговариваете, мне кажется?
– Стоит ли об этом теперь вспоминать?
– Стоит!
– Понимаете, занятие у родителей Раи было, ну, очень, очень необычное… И дом такой чудной был! Мы приезжали к ней в гости как-то… Кругом чучела, чучела, оскаленные морды… Страсть!
– Вы хотите сказать, что по профессии они были…
– Таксидермистами.
– Вот как!
– Странное занятие, правда?
– Если не сказать больше. Сразу вспоминаешь Хичкока. Я уверен, что-то вас тревожит, Катя. Даже спустя столько лет!
– Да как вам сказать…
– У вас были какие-то сомнения, когда «мисс Сочи» погибла?
– Да не то чтобы… Понимаете, когда это случилось, заподозрили ее поклонника.
– Ревнивый ухажер?
– У погибшей был безумный поклонник, якобы угрожавший порезать ее бритвой. В общем, действительно довольно сумасшедший парень! И когда она погибла, все решили, что он исполнил свою угрозу.
– Его осудили?
– Да, но…
– Вы опять что-то недоговариваете! Скажите честно: что вы на самом деле думаете об убийстве «мисс Сочи»?
Горохова с обреченным видом кивнула:
– Хорошо! Видите ли, финал, несмотря на случившуюся трагедию, не отменили. И королевой стала Раиса.
– И что же?
– А тело этой «мисс Сочи»… Да ее просто исполосовали! Конечно, тот безумный поклонник был студентом-медиком, и, казалось бы, ничего странного…
– Но вам так не показалось?
Горохова молчала.
– Вы что-то заподозрили тогда, Катя? – повторил вопрос Филонов.
Бывшая участница конкурса молча кивнула.
– Скажите прямо, вы тогда заподозрили в убийстве Таирову?
– Понимаете, Раиса никогда бы не выиграла конкурс, если бы не смерть «мисс Сочи»!
– И?
– Видели бы вы порезы на теле той девушки! А я тогда все время думала о ланцете, который видела на столе у Раиного отца, в ее доме. Но я, поймите меня правильно, ни в чем не уверена!
– Однако вы настолько ужаснулись тому, куда могут завести амбиции «мисс», мечтающей о короне и славе, что в панике покинули модельный бизнес. Вышли замуж за первого попавшегося человека – за Горохова – и как бы исчезли на долгие годы.
Горохова молчала.
– Так?
– Это правда.
– Да-а, любопытная история…
*
Выставку «Шедевры таксидермии» Филонов посетил самолично. Адрес он обнаружил в журнале «Отдых в городе», в разделе «Рекомендуем посетить». Выставка была открыта в музее биологии имени Чарлза Дарвина.
Вместе с двумя маленькими мальчиками в очках, очевидно, отличниками по зоологии, Дамиан некоторое время бродил по пустынным залам среди оскаленных, набитых ватой и опилками, замученных волков, крыс, бобров и птичек… А выйдя из музея, сразу зашел в соседний бар. Выпил скотча. Шедевры таксидермии, увы, произвели на детектива крайне гнетущее впечатление.
Разумеется, они поражали поистине ювелирным искусством исполнения. Особенно крошечные мышки размером с наперсток и всевозможные птенчики. Право, нужна была поистине нечеловеческая сноровка! Особая точность и аккуратность пальцев, чтобы не повредить эти крошечные шкурки и перышки… при сдирании.
Если бы не скотч, по спине Дамиана при возникшей мысли, возможно, пробежали бы мурашки. Правда, мурашки по спине Филонова от мыслей не бегали никогда. Только от холодной воды.
Впрочем, все неприятные ощущения от посещения музея были вполне компенсированы несомненной пользой этого мероприятия. Среди авторов, украсивших залы музея своими произведениями, Филонов обнаружил такую табличку с надписью: «Таксидермист К. Таирова».
Однако в музее с адресом К. Таировой ему помочь не смогли.
И теперь, в баре, Дамиан снова набрал номер жены Горохова.
– Катя, еще вопрос. Вы, конечно, не помните, где находился тот дом?
– Дом? Какой дом?
– Тот, в котором жила семья Раисы Таировой?
– Почему же нет, я помню. Номер дома, правда, не назову, но могу объяснить, как найти. Это в самом центре, рядом с музеем биологии.
ГЛАВА 31
– Стэплтон, вы ведь уже ознакомились в архиве с делом об убийстве «мисс Сочи»?
– Ознакомилась.
– И что вы думаете?
– Ну, я изучила заключения экспертов…
– И?
– И у меня осталось ощущение…
– Да не тяните!
– В общем, если отказаться от скучных судебно-медицинских терминов и воспользоваться художественными сравнениями и даже образами…
– Воспользуйтесь! Это иногда действительно проливает свет на истину.
– Одним словом, Дамиан, тело жертвы было словно бы подготовлено к… так сказать… к препарированию. Характер порезов, как признали эксперты, словно от медицинских инструментов. Короче говоря, босс, «мисс Сочи» выглядела, как приготовленный к препарированию заяц!
– А правда, что осудили студента-медика?
– Ага. Все решили, что убийца – тот самый безумный поклонник девушки, который готовился стать хирургом. Милиция сразу же взяла в оборот этого сумасшедшего фаната «мисс Сочи».
*
По экрану металась, выделывая замысловатые акробатические кульбиты, практически совершенно голая девица. «Меня не удержишь, меня не догонишь!» – не пела, а поистине заклинала девушка, причем непонятно кого.
– Вот шлюха! – почти с восхищением произнесла Алла Степановна Цветкова, глядя на юную и голую представительницу шоу-бизнеса, так старательно суетившуюся на экране. – Ну и девка! Да кому ты нужна, чтобы тебя догонять? Тоже мне певица… Да таких профурсеток на каждом углу пруд пруди. Правда?
Ответа от патронессы на эти свои тирады сиделка не дождалась.
Вообще-то Цветкова отлично знала, что разговоры об упадке нравов на телеэкране – беспроигрышная тема в беседах с ее подопечной. Кроме этой темы, пожалуй, еще две-три столь же безотказно оживляют скуку человеческого существования.
– Такие развязные девки и развращают молодое поколение, – добавила Цветкова уже менее уверенно.
Правда, сама Цветкова, не лишенная здравого смысла, деловитая немолодая дама, считала: если родители нормальные, то и с ребенком все будет в порядке. Никакой телевизор его не развратит и не собьет с пути истинного, никакое изображение на экране.
Но такие взгляды не пользовались популярностью ни вообще у широких масс телезрителей, ни конкретно у ее хозяйки. И Цветкова предпочитала держать их при себе. Люди не любят, когда им намекают на то, что они сами виноваты в том, что с ними происходит. Сами, а не телевизор. Когда вопрос стоит так остро, человек чувствует себя некомфортно. А Цветковой платили деньги за то, чтобы она делала жизнь своих хозяек именно комфортной. За то, чтобы она развлекала их, ухаживала за ними, а не поучала их.
Между тем ее хозяйка молчала. У Цветковой было ощущение, что она вообще заснула.
Это была особенность ее нынешней патронессы – понять, спит она, дремлет, смотрит телевизор или слушает Цветкову, было совершенно невозможно. И уж тем более невозможно было понять, что она думает. И думает ли вообще…
«Ну, ладненько. Так-то и лучше! – вздохнула про себя Цветкова. – Так-то оно спокойней!»
Необходимость постоянно молоть языком, развлекая своих полулежащих в креслах хозяек бесконечными разговорами, была довольно утомительной обязанностью. Предыдущая госпожа не давала Цветковой вообще ни минуты передыху своими «Ну, не молчите же! Мне скучно. За что я вам только деньги плачу?».
Нынешняя хозяйка была в этом смысле не в пример лучше. Нынешняя хозяйка Аллы Степановны Цветковой была большей частью тиха и малоразговорчива.
По сути дела, профессиональная сиделка Цветкова, устроившись в плетеном кресле-качалке неподалеку от своей патронессы, говорила одна.
Постукивали спицы, которыми Цветкова, профессиональная компаньонка и, как следствие, профессиональная вязальщица, сплетала свои бесконечные шали… Негромко бубнил телевизор… «Меня не удержишь, меня не догонишь!» – продолжала заклинать полуголая девица на экране.
– Может быть, выключить? – Цветкова неуверенно взглянула на телевизор.
– Не надо!
Это была первая фраза, которую Алла Степановна услышала от своей хозяйки за все утро.
– Не надо, – повторил необъяснимого тембра шелестящий и свистящий шепот. – Пусть прыгает… Пока!
Показалось сиделке Цветковой или нет, но на мгновение страдающие глаза ее патронессы будто бы вспыхнули гневным недобрым огнем. И снова померкли, погасли. От боли, наверное. Алла Степановна вздохнула и, оставив телевизор включенным, продолжила вязание.
Полуголая девушка на экране тоже продолжила свои метания, замысловатые акробатические кульбиты и заклинания. «Меня не удержишь, меня не догонишь!» – пела она. Как следовало из бегущей по краю экрана строки, звезду шоу-бизнеса, которую сиделка Цветкова так пренебрежительно обозвала старинным и замысловатым ругательством «профурсетка», на самом деле звали Даша.
Певица Даша.
ГЛАВА 32
Одноэтажный бревенчатый дом, осколок старой Москвы, действительно находился неподалеку от музея и был окутан зеленой сеткой: приготовлен то ли к сносу, то ли к ремонту. Казался он выселенным, нежилым.
Однако когда Филонов постучал – звонка не было – в высокую двустворчатую дверь, выяснилось, что кто-то еще шуршал здесь под зеленой сеткой, как мотылек, накрытый сачком. Вместо мотылька Дамиану, объяснившему через закрытую дверь, что он мечтает заказать чучело своей почившей в бозе обезьянки и нуждается в мастере, открыла седоватая сухопарая дама.
– Кто вам дал мой адрес? – Дама окинула детектива внимательным взглядом.
Четкая дикция, прямая спина. Вешать лапшу на уши таким старушенциям обычно бывает довольно затруднительно. Напротив, под ее наблюдательным взором Дамиан сам почувствовал себя не слишком уютно, как приготовленный к таксидермическому перевоплощению зайчик, шкурку которого оценивает знаток и профессионал.
Слово за слово, Филонов извинился за ложь насчет усопшей обезьянки и объяснил, что на самом деле ищет родственницу Раисы Таировой.
При упоминании этого имени четкая дама еще раз внимательно его оглядела.
– Что именно вас интересует? – наконец произнесла она, продолжая просто изучать физиономию Филонова.
– Э-э-э… – Дамиан на секунду задумался и неожиданно для самого себя выложил правду. – Меня интересует, как сложилась ее судьба, – сказал он.
– Немало! – усмехнулась дама и сделала паузу. – Надо же, скажите, пожалуйста! Судьба его интересует. Судьба! – еще раз саркастически повторила она слово «судьба» и посторонилась: – Проходите в дом.
– Спасибо.
– Чаю хотите?
– Хочу…
– А бутерброды будете?
– Бутерброды? – неуверенно переспросил Филонов.
– Ну да. С колбасой. С «Докторской». Я как раз собиралась перекусить.
И Ксения Аристарховна Таирова стала резать колбасу. Ювелирной точности движениями нарезала она тончайшими ломтиками телесного цвета продукт. И бутерброды получались – загляденье. Нож входил размеренно, точно. Это была точность, но не точность повара. Отнюдь… Филонов просто глаз не мог оторвать от получившихся полупрозрачных овальчиков. Зато, когда захотел откусить от своего бутерброда, отчего-то не смог.
– Итак? Откуда у вас такой интерес к моей племяннице? – покончив с бутербродами, заинтересованно уставилась на детектива пожилая дама. – Вообще-то вы похожи на человека, с которым надо держать ухо востро.
– Держите, – покладисто согласился Филонов. – Держите свое ухо как хотите. Но все очень просто: я работаю на адвокатскую контору и…
– Собираете показания?
– Да! И, если не вдаваться в подробности, могу лишь сказать, что от того, что я соберу, зависит судьба человека.
– Ладно, не вдавайтесь в подробности, черт с вами! Так что вы хотите знать о Рае?
– Говорят, она попала в страшную автокатастрофу где-то в Израиле?
– Нет.
– Что «нет»?
– Не в Израиле. Это случилось здесь, под Москвой.
– Однако…
– Видели бы вы, – Ксения Аристарховна тяжело вздохнула, – что с Раечкой стало после той катастрофы… Это был последний раз, когда я видела ее.
– Вот как?
– Знаете, когда она была маленькой, то походила на ангелочка… Правда, потом, в юности, она была…
– Немного амбициозна?
– Немного? Да она была амбициозна до ужаса! Можно сказать, все ее детство и юность прошли под девизом «И не надейтесь, что я проживу свою жизнь так же, как вы!». Обдирать шкурки с мышей, набивать птичьи чучела?! Ну нет!
– Ну, в общем…
– А что прикажете делать? Каждый зарабатывает деньги как может. Таксидермия – наш семейный, как теперь говорят, бизнес.
– Так что – Рая?
– Ну, она оказалась на редкость красивой девочкой… А тут как раз начались конкурсы красоты. Появились новые понятия: модель, топ-модель, шоу-бизнес… Рая мечтала о славе, о власти, об огромных деньгах… Мечтала царить! Ей нужна была корона. И она ее получила.
Ксения Аристарховна встала из-за стола и, достав с книжной полки какой-то глянцевый журнал, перелистала его перед самым носом Филонова. Страницы запорхали, открывая изображения прекрасных моделей. В одной из них детектив узнал девушку, которую уже видел на фотографиях в портфолио, добытом в таинственном доме. Филонов взял журнал, чтобы посмотреть дату издания.
– Это она?
– Да, Раиса.
– Настоящая красавица!
– Да, у нее было все. Не только красота, но и все, что должно такой внешности сопутствовать.
– Вот как?
– Вы помните то время – время первых богачей? Нет, вы тогда еще, наверное, в школе учились?
Филонов неопределенно качнул головой. Извлечь из детектива какие-либо достоверные факты его биографии было занятием необычайно сложным.
Впрочем, пожилая дама, увлеченная воспоминаниями, не обратила на уклончивость Дамиана никакого внимания.
– Антон Гарасов! – вновь заговорила она. – Один из первых предпринимателей, знаменитый первый богач начала девяностых, нувориш, первый «новый русский». Гарасов… Помните? Это имя вам что-нибудь говорит?
– Ну да.
– Антон Гарасов! – увлеченно продолжала Ксения Аристарховна. – Так вот Раечка стала его женой. Имя ее мужа тогда гремело, ох как гремело… Реклама на телевидении, слава! А она сама – победительница конкурса красоты, красавица…
– Потом он куда-то исчез, – заметил Дамиан. – Где-то я даже читал, что он уехал в Англию. Он, как я слышал, стал избегать Россию, жил где-то за границей.
– Он и сейчас там живет. Но с Раисой они расстались еще раньше, до его отъезда. Развелись, и очень удачно для Раисы. Никаких брачных контрактов тогда, конечно, еще не было… Но она ведь жесткая! Очень жесткая была девочка. Ну, в общем, будто бы Рая даже шантажировала мужа, этого нувориша Гарасова. И получила в виде отступного неплохой кусок его состояния. А деньги тогда были бешеные!
– Да-да, теперь припоминаю. Действительно, промелькнуло как-то в прессе сообщение о том, что в горящей машине погибла жена первого отечественного миллионера.
– Вот уж воистину: бодливой корове бог рогов не дает. – Ксения Аристарховна вздохнула. – Жизнь словно окорачивает таких лихих наездниц, как Рая. Видели бы вы, что с ней стало после автокатастрофы! – снова повторила она. – Она могла существовать лишь с помощью искусственной системы жизнеобеспечения, к которой ее регулярно подключали…
– Сочувствую.
– Она не погибла.
– Нет?
– Мне разрешили приехать в больницу, когда ее уже немного подлатали. И знаете, что она сказала мне, когда я пришла ее навестить?
– Что?
– «Отныне встречи назначать буду я», – сказала она.
– Странная фраза. Что она значит?
– Понимаете, есть одна старая притча. В нашей семье она была очень популярна.
– Притча?
– Да! Знаете, пошел как-то солдат на базар и по дороге встретил Смерть. И та, увидев его, вдруг сделала угрожающий жест. Солдат испугался. Вернулся в царский дворец, где служил, взял самого быстрого коня и ускакал за тридевять земель, далеко-далеко, в Самарканд.
– Почему в Самарканд?
– Ну, такая сказка… Слушайте дальше! Царь между тем позвал к себе Смерть и стал ее корить: зачем, мол, напугала моего солдата, ведь я теперь лишился своего лучшего слуги. Выслушав его упреки, Смерть очень удивилась. «Да я вовсе не угрожала твоему солдату!» – изумленно отвечала она. «А угрожающий жест?» – возразил царь. «Тот мой жест всего лишь означал удивление, – сказала Смерть. – Я сильно удивилась, встретив солдата по дороге на базар. Ведь на завтра у меня назначена с ним встреча в Самарканде».
– Замечательная история, – похвалил рассказчицу Дамиан. – От судьбы не уйдешь, так сказать?
– Понимаете, когда случилась авария, Раиса торопилась на какую-то встречу. На встречу, которую ей кто-то назначил. Торопилась, волновалась… А тут выскочил грузовик! Раечкина машина в лепешку, а сама Раиса… В общем, по всем физическим законам она просто не должна была остаться в живых!
– И все-таки она не погибла?
– Нет, не погибла, но… Она ведь мечтала царить, блистать на подиуме! А вместо этого…
– Оказалась игрушкой в руках судьбы, – философски заметил детектив.
– И неумолимая судьба самым жестоким образом перечеркнула ее намерения и планы. Похитила красоту, переменила всю ее жизнь.
– Но тем не менее не отняла саму жизнь. Словно в насмешку, не правда ли?
Собеседница Дамиана невольно кивнула.
– Как ни странно, и этой трагедии оказалось недостаточно, чтобы укротить ее дух. Сломить гордыню…
– Что вы имеете в виду?
– «Как ты думаешь, – спросила она меня тогда, в больнице, – я должна была умереть, но не умерла… это что-нибудь да значит?»
– Все, что не убивает, делает сильней?
– Да!
Развернув глянцевый журнал, Филонов смотрел на фотоснимок с изображением прелестной молодой женщины с капризным и упрямым выражением лица.
– А что было дальше? – поинтересовался у дамы Филонов.
– Я больше не видела ее. Потом, говорят, она продолжила лечение в Израиле. Отсюда и путаница произошла, эти слухи, что якобы погибла она в автокатастрофе где-то Израиле. Там, в какой-то фантастической по своим возможностям клинике, Рае буквально продлили жизнь. – Ксения Аристарховна снова вздохнула и налила себе еще чаю. – С той поры прошло уже довольно много времени, – заметила она.
– Что же с вашей племянницей происходило все это время?
– Что может происходить с настолько искалеченным человеком? Очевидно, какая-то полурастительная жизнь. – Пожилая дама покачала головой. – Впрочем, говорят, Рая очень богата и, несмотря ни на что, неплохо распоряжается своими деньгами. Еще говорят, она стала очень религиозна и праведна.
– Интересно… Значит, Раиса Таирова не погибла, не сломалась, а стала даже сильней…
– Знаете, мне показалось даже тогда, при нашей последней встрече, что Раечка как-то чересчур уверовала в эту новую свою силу.
– Правда?
– Похоже, из старой притчи моя племянница сделала иной вывод.
– «Отныне встречи назначаю я»? – процитировал Филонов.
– Представляете, чудом уцелев, она больше всего думала о мести!
– Вот как? О мести?
– Да, о мести, о наказании.
– О каком наказании?
– Ну, о том, как наказать того человека, из-за которого случилась авария. Оказалось, что он был пьян. «Посмотри, на кого я стала похожа, – сказала она мне. – Страшна, словно сама смерть. Не правда ли?» Я, конечно, стала ее успокаивать: «Нет, неправда».
– А она?
– А она так спокойненько мне отвечает: «Конечно, неправда. Я и есть сама смерть. Понимаешь, не «словно»! Я есть сама смерть». – «Что ты мелешь?! – набросилась я на нее. – Ну, какая ты смерть!!» А она все свое твердит: «Я, – говорит, – наказание. Наказание и кара. Судьба».
– А что тот человек?
– Какой?
– Из-за которого случилась авария?
– А-а…
– Вы не знаете, что с ним сейчас?
– Говорят, он погиб.
– Вот как!
В беседе наступила длительная пауза. Филонов собрался было попрощаться со словоохотливой хозяйкой, как вдруг она снова заговорила:
– Знаете, молодой человек, я ведь, собственно, рассказала вам все это с единственной целью. Баш на баш! Пообещайте мне, что поделитесь со мной тем, что вам удастся узнать о моей племяннице. Да, да, не удивляйтесь – именно так. Нас, Таировых, уже никого не осталось. Да и я вряд ли задержусь на этом свете надолго. Хочется узнать напоследок, что с ней… с Раей… Все-таки родная кровь!
ГЛАВА 33
Трупов в котловане оказалось два.
Предположительно, женский и мужской. Из-за очень плохого состояния, так их и не опознав, взяли образцы тканей и тут же отправили на экспертизу. Нужен был анализ ДНК.
– Вы оказались правы, босс, – вздохнула Стэплтон. – Как вы там говорили? Котлован – это очень большая яма?
– Да.
– И вот эта яма перед нами. Могила. Правда, она оказалась не такой надежной, как думали преступники.
– М-да… Могила для людей и для животных. Ясно, что котлован в качестве могилы использовала команда во главе с Каретниковым.
– Целых два трупа… Похоже, работала не команда, а зондер-команда.
– Если считать ранее найденные останки пса Кэрри – три трупа!
– Его, беднягу, даже не зарыли… просто бросили. Ужасно! Вы все-таки думаете, босс, что наша серия включает и Кэрри?
– Кто убил этих людей, – Дамиан кивнул на трупы, – тот убил и собаку.
– Но почему?
– Потому, что здесь идея.
– Настаиваете?
– Идея возмездия витает в воздухе, Стэплтон. Вспомните того парня в инвалидном кресле, о котором рассказывал Горохов…
– Того, что вымещал злость на куклах?
– Да… Так вот! Персонажи телеэкрана стали теми же самыми куклами для кого-то. Они олицетворение грехов! Алчность – это Сковородин. Собирательный образ, очень колоритный. Тот человек, который должен ответить за всех. Блуд – певица Даша. Ложь – Белла Топоркова.
– Вы хотите сказать…
– Ну да! Кто обманывает нас больше всех? Причем регулярно, изо дня в день, триста шестьдесят раз году. Нагло, безнаказанно, беззастенчиво.
– Прогноз погоды?
– Конечно!
– Пожалуй…
– Да точно! Никто не врет больше прогноза погоды. В итоге милая безобидная дама Белла Топоркова стала для убийцы олицетворением лжи.
– А что олицетворяет Кэрри?
– Обжорство! Сами говорите: собака жует «Педигри» по сто раз на день на нашем телеэкране. «Жрет и жрет, – как жалуются в письмах телезрители, – в то время как в стране столько голодных».
– Так вы убеждены, что в котловане трупы Топорковой и Сковородина?
– Абсолютно. Белле встреча была назначена в не вызывающем подозрений месте. Я уже говорил: на многолюдной улице – как в глухом лесу. Она остановилась, они подошли. Она открывает дверцу. Укол. Дальше кто-то из зондер-бригады садится за руль, машина едет к котловану…
– А магнат?
– Примерно то же со Сковородиным. Он привозит в назначенное место деньги для выкупа дочери. Выходит из машины. Его встречает не вызывающий подозрения человек без оружия. Подходит близко. Укол. Бесчувственное тело грузят в «Газель». Через пятнадцать минут машина уже въезжает на территорию стройки, где единственные возможные свидетели – плохо говорящие по-русски, боящиеся милиции рабочие-мигранты.
– Бедная Белла Борисовна… – вздохнула Арина. – Но почему именно она? Прогноз погоды!
– Чем нелепей, чем безумней выбор жертвы, так же, как в случае с Кэрри, – тем эффектней! Тем большее впечатление от ее гибели. Тому, кто это придумал, безусловно, нужен был резонанс.
– Знаете, сколько заявлений о пропаже Беллы Топорковой? Тысячи и тысячи!
– То есть?
– Кипы писем, пришедших на телевидение! «Куда делась ведущая «Метеопрогноза» Белла Топоркова? Наша семья слушает прогнозы Топорковой уже десять лет! Мы не можем уснуть, не узнав от нашей дорогой Беллы, какая завтра будет погода. Вся наша жизнь разрушена. Верните нам Беллу Топоркову!» А сколько возмущенных вопросов в Интернете… Может, все-таки в котловане не она, босс?
– Подождем, конечно, заключения экспертов. Но, думаю, с Каретниковым и его командой – все ясно. Их работа.
– А кто же их заказчик?
*
То, что Филонов увидел на пленке, которую получил благодаря сиделке Цветковой, уже не слишком удивило его. Хотя картинка и была достойна изумления.
Сидя в своем офисе, Филонов прокручивал видеозапись…
Вот в зимнем саду появляется садовник Бреннер. Вот он удалился. А в кадре появилась сиделка Цветкова.
Вот она прошла за цветущую ширму. В воротнике ее белоснежной, как и подобает хорошей сиделке, блузки, в том воротнике, который завязывался на шее наподобие пышного банта – удобный фасон, придуманный к этому случаю Ариной Стэплтон, – видеокамера была спрятана тоже.
Наконец Филонов увидел, кому принадлежал странный голос, о котором говорил Вольф Бреннер. Видеокамеры, которые по договору с Ариной использовала в таинственном доме Цветкова, сделали возможным увидеть хозяина чудесного сада. Довольно страшное открытие…
Собственно, теперь стало понятно, почему на бокале, который Дамиан изъял со столика за ширмой из лиан, не оказалось отпечатков пальцев, почему на стекле остались лишь те отпечатки, что принадлежали Цветковой. Тайны более не существовало.
Странный голос, записанный Цветковой, подвергся фонографической экспертизе. Это голос женщины, которой была сделана операция на гортани. Последствия автокатастрофы…
Даже голоса не осталось от прежней красавицы.
Собственно, остались только огромные и прекрасные темные глаза. Глаза, полные страдания и боли, – вот и все, что осталось от красавицы, которой принадлежало портфолио. Горящие лихорадочным и безумным блеском глаза.
Однорукая маленькая фигурка, укутанная пледом, похожая на живую мумию. Иссохшее тельце мумии, спеленатое пропитанным драгоценными смолами льняным полотном, – вот образ, который пришел на ум Дамиану, когда он смотрел пленку. Двигались лишь пальцы единственной руки. Но ожог четвертой степени изуродовал пальцы, и они не оставляли отпечатков с индивидуальным рисунком эпидермиса. Эти пальцы, истончившиеся до тонкости, до бесплотности паучьей лапки, тянулись к бокалу с вином. Как окончания лепестков Дракулы химера.
Она сама была похожа на шедевр таксодермии.
Филонов прокручивал еще и еще раз видеозапись, сделанную в зимнем саду сиделкой Цветковой.
«Мисс Совершенство» не погибла в автокатастрофе. Она осталась жива. А сложнейшие операции израильских хирургов продлили ей жизнь.
– Неужели это и есть девушка с фотографий? «Мисс Совершенство»? – ахала Арина.
– Не вижу теперь причин сомневаться. Цветкова показала свой контракт – он заключен с Таировой Р. В.
– Значит, это она, босс?
– Она. Раиса Таирова.
– Но если у человека внешность чудовища, это еще не значит, что у него и душа чудовища!
– Однако орхидея принадлежит Раисе Таировой!
*
Кроме посещения выставки «Шедевры таксодермии», у Филонова были и другие культурные развлечения. Например, он посетил модную галерею «Аксель», чтобы взглянуть на видеоинсталляцию «Пять смертей в городе».
