Текст книги "Химеры в саду наслаждений"
Автор книги: Ирина Арбенина
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Это каких еще «чудовищных вещах»?
– Каких? Ну, что ж, давайте начистоту…
– Давайте!
– Понимаете, Артур, пропали, исчезли известные люди…
– Люди? Это вы что – про Сковородина?
– Опять угадали.
– И?
– Что, если вы все-таки приняли предложение того исходящего ненавистью инвалида-отморозка?
– Я? – Горохов встал из-за стола. – Мне жаль, Дамиан, но…
– Вы меня выпроваживаете?
– Я к вам, конечно, со всей душой, господин Филонов, но… Такие предположения! Разрешите указать вам на дверь…
– Разрешаю, – усмехнулся детектив.
*
Номер лотерейного билета, сообщенный по секрету сотрудницей «Динго-лотереи», принес Цветковой выигрыш. Она снова выиграла… Второй раз в жизни! Сумма опять была невелика. Но лиха беда – начало!
Игра – наркотик. Алла Степановна шла на очередную встречу с Ариной Стэплтон, как кошка на запах валерьянки. Искушение было слишком велико. Цифры, которые ей сообщила искусительница, принесли выигрыш. И милая девушка обещала назвать Цветковой еще номера… И даже раскрыть сам магический способ выигрывать… Правда, при определенном условии: если Алла Степановна согласится оказать некоторые услуги.
Услуги эти были не то чтобы слишком значительны, но сопряжены с нарушением взятых Аллой Степановной на себя по трудовому договору обязательств: например, не разглашать то, что касалось ее работы. Да, Цветковой предлагали поделиться информацией в обмен на заветные цифры. Всего лишь поделиться информацией!
И теперь Алле Степановне предстояло решить вопрос: следует ли ей делиться этой информацией ради небывалого выигрыша в «Динго-лотерее»? Ради того, чтобы узнать секрет системы, приносящей выигрыши. Ради системы, которая, по сути дела, освободила бы ее от всех финансовых забот в настоящем и будущем и от постылой работы в первую очередь.
ГЛАВА 27
Котлован, который выкопало под будущий супермаркет некое ЗАО «Торгинвест», не просто находился неподалеку от ресторана «Куклы». Благодаря усилиям Арины выяснилось, что принадлежит это ЗАО не кому-нибудь, а самому Артуру Аванесовичу Горохову!
– Ни фига себе… – не удержалась Стэплтон, обнаружив столь интересное обстоятельство. – Значит, не зря, босс, вы катили на него бочку?
– Возможно, и не зря.
– Еще бы! Котлован, в котором предположительно находятся трупы, оказывается, принадлежит тому самому Артуру, хозяину кукол. Значит, Горохов?
– Ничего это пока не значит…
– Вы засомневались вдруг в его виновности, босс?
Дамиан молча пожал плечами.
– Но почему?! И куклы у него, и Дракула химера у Горохова была, а потом цветок был найден в машине исчезнувшей без следа женщины. Да это же почти прямые доказательства!
– Вот именно – почти… Артур действительно купил цветок для жены. Но наличие этой самой Dracula chimaera в саду Горохова не подтвердилось. Цветок погиб. И мы пока не знаем когда.
– А то, что ресторан «Куклы», где колотят резиновых телезвезд, и котлован, где нашли четвероногую звезду рекламных телероликов, находятся почти рядом?
– Вот это-то и странно.
– То есть?
– Вы бы стали бросать такое у себя в огороде, Стэплтон? Или закапывать?
– Не знаю, у меня нет огорода.
– Опять намекаете на то, что у вас маленькая зарплата?
– Вы становитесь мнительны, босс. Хотя, уж если вы сами заговорили об этом…
– Кстати, вы, кажется, что-то пытались раскопать насчет цветка? Найти подтверждение даты, когда Химера из зимнего сада Гороховых погибла?
– Да, правда, – согласилась Арина. – Есть, кажется, кое-какая возможность это проверить…
– Ну, так и проверяйте. А то зарплата, зарплата…
– И проверю!
– А что касается Артура… Горохов, догадываюсь, будет рад нам помочь!
*
– Котлован, говоришь? Артур Горохов? Трупы, говоришь, я там отрою?
– Да, я думаю, отроете. – Дамиан, пригласивший Захарова в свой офис, ожидал, что реакция на предложение «покопать» в котловане Горохова последует. Но что она будет такой бурной…
– Да я всех урою в том котловане! «Куклы» у них! Ресторан, говоришь?
– Да, ресторан, – подтвердил Филонов. – Видите ли, эти резиновые куклы – своеобразный выход для негативных эмоций.
– По морде приличных людей квасят! Эмоции у них негативные, понимаешь… В куклы поиграть решили?! Да я за Бориса моего за Палыча… Нет, ну надо же! Под монастырь ведь меня подвели, похитители хреновы! Клоуны! Киллеришки фиговы! Всю жизнь я работал на свою репутацию… И все коту под хвост в одночасье! Кому теперь нужен охранник, босс которого гниет в каком-то котловане? Скажи, кому?
Филонов молчал, поскольку вопрос был явно риторическим.
Перспектива отыскать наконец своего босса Сковородина, правда, уже в виде трупа, накалила толстые щеки Захарова до малинового цвета. Узел галстука врезался в толстую шею. «Вот так и описывался в старину апоплексический удар», – подумал сидящий напротив Захарова за столом Дамиан и меланхолично подвинул охраннику бокал с минеральной водой, бесстрастно наблюдая за буйством разгневанного гиппопотама.
– Урою! Клянусь своим диетологом, урою! – никак не мог остановиться бывший мент.
– Все-таки прежде, пока не урыли, я бы обратился к господину Горохову за разрешением произвести поисковые работы в его котловане.
– Чего?! Да мы и спрашивать этого клоуна не будем! – Захаров, тяжело дыша, грузно встал из-за стола.
– Если Артур Горохов не виновен и не имеет никакого отношения к преступлениям, он использует эту возможность доказать свою невиновность.
Дверь за бывшим ментом с треском захлопнулась.
– Боюсь только, разъяренный Захаров вряд ли станет дожидаться этих доказательств, – заметила Арина, наблюдая из окна, как Иван Петрович садится в свою машину. – Одного предположения, что в котловане, принадлежащем Горохову, может оказаться труп Сковородина, ему вполне достаточно, чтобы отправить Артура на тот свет. Строго говоря, за жизнь Артура Горохова я бы уже не дала и копейки – она буквально висит на волоске.
– Вы правы, Стэплтон. Действие вполне может начать развиваться по привычному для Захарова сценарию: сначала пристрелим, а потом уж будем разбираться. Иван способен в любой момент…
– Начать мочить?
– Да, он может отдать подобное распоряжение.
– А что делать?
– Ну, если события примут подобный оборот…
– То?
– Надо хотя бы Артура предупредить.
*
– Так вот! – произнес Филонов, набрав номер Горохова и услышав знакомый энергичный голос довольного жизнью толстяка. – Теперь мы вроде бы знаем, где их искать, Артур.
– Кого?
– Пропавших и похищенных.
– Знаете, где искать? И где же?
– В котловане, который вырыл под строительство супермаркета ЗАО «Торгинвест».
– Что-о?
Некоторое время было слышно, как Горохов буквально хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. Одного лишь только предположения, что в его котловане может оказаться труп такой шишки, как Сковородин, оказалось достаточно, чтобы Горохова, по всей видимости, почти парализовало от страха.
– Вы шутите, Дамиан… – наконец шепотом произнес в трубку бизнесмен.
– Нисколько.
– Меня же порежут на куски!
– Увы, вы угадали.
– Дамиан, клянусь!
– Хотите сказать, что вы…
– Ни сном, ни духом!
– Правда?
– Клянусь!
– Почему я должен вам верить?
– Вы можете приехать ко мне?
– Возможно…
– Приезжайте немедленно!
– Как я рад, как я рад… – без конца повторял Артур, вцепившись в рукав Дамиана. Смуглую физиономию Горохова покрывала смертельная бледность. – Вы же меня знаете, Дамиан, я границ не переступаю. Кишка тонка. Кровь, убийства – это все не про меня.
– Люди меняются…
– Да зачем мне такие деньги?
– Лишних денег не бывает.
– Взгляните… – Бизнесмен стал доставать из стола какие-то бумаги. – Я купил три дышавших на ладан поганых заводика в центре города! Купил за копейки. Я их обанкротил и снес. И застроил то место элитными зданиями, аренда каждого квадратного метра в которых все время возрастает в цене. Это тысячи и тысячи долларов. Я давно уже богат, Дамиан! Я владею недвижимостью, я удачливый застройщик. Ну зачем мне такие жуткие заработки, Дамиан?
– Страсть к наживе не имеет пределов. Сами говорили: сейчас, о чем бы ни попросили, встает лишь вопрос цены: то, что нельзя сделать за деньги, можно сделать за большие деньги.
Дамиан замолчал. В наступившей неприятной, тягостной тишине на столе Горохова вдруг зазвонил телефон. Но ошеломленный бизнесмен даже не посмотрел в его сторону.
– Ну, хотите, проверьте меня хоть на детекторе лжи, – вдруг, встрепенувшись, предложил он. – Увидите, не вспотею! И пульс, и дыхание будут как у невинного младенца. Хотите?
– Хочу.
– Ну, так проверяйте!
– Что это? – вдруг изумился Филонов, оглядываясь на дверь, ведущую в соседнюю комнату.
Оттуда явственно доносилось тончайшее повизгивание. Да, да, какое-то вполне очевидное сопение и копошение, писк и повизгивание вдруг вмешались и прервали напряженный разговор детектива и бизнесмена.
– Минутку… – Артур вскочил из-за стола. Причем вскочил, учитывая его тучную комплекцию, на редкость резво. – Минутку! Они, кажется, проснулись…
– Проснулись… кто?
– Кажется, проснулись мои ребятки. Извините! Я на минуту отлучусь.
– Да что такое? – изумился Дамиан.
– Кажется, я должен поменять моим ребяткам памперсы… Ну, это я в фигуральном смысле.
И, оставив Дамиана в полном недоумении, Горохов исчез в соседней комнате.
– Описались… Мои малыши, мои крошки… Мои маленькие… – донесся оттуда ставший вдруг необыкновенно нежным и похожим на воркование его тенор. – Хотите взглянуть? – наконец позвал Артур заинтригованного донельзя Дамиана. – Идите-ка сюда!
В корзине на разноцветном матрасике лежали маленькие таксы, похожие на батончики салями.
– Артур, у вас есть собаки?
Невероятно пораженный этим, казалось бы, вполне банальным открытием, Филонов удивленно смотрел на бизнесмена. Вопрос был, конечно, риторическим.
– Собаки? Ну да, как видите… Целых пятеро…
Грузный Горохов порхал вокруг корзины чуть ли не на цыпочках… Легко, даже воздушно, как балерина. И даже самому нечуткому человеку стало бы сейчас понятно: такую воспаренность может придавать движениям полного человека только любовь. Только восхищение и только нежность.
Горохов проверял таксам носики, укутывал…
– Представьте, жена моя – все никак, зато Элис порадовала старика. Сразу четверо…
– Элис?
– Чемпионка породы… Умница… Красавица!
Черная с подпалинами «умница и красавица», такса Горохова, лежала рядом с корзиной и, уткнув голову в лапы, внимательно слушала его похвалы.
– Детишки все в нее пошли, кажется? – несколько растерянно – от вновь открывшихся обстоятельств! – поддержал разговор Филонов.
– Точно! Правда, чудо?
– Да-да, конечно…
– Подержите-ка… – Горохов сунул в руки Дамиану бутылочку с соской.
Филонов, держа в руке этот странный для него предмет, отошел к окну и оттуда все еще растерянно наблюдал за порхающим Гороховым.
За дверью вдруг прокатилась энергичная дробь женских каблучков, и раздался возмущенный голос:
– Артур! Какого черта?!
Комната наполнилась запахом духов, а на ее пороге неожиданно возникла рассерженная и очень красивая брюнетка.
– Я звоню тебе уже минут тридцать! Ты почему даже трубку не берешь?
– Я занят… – отмахнулся, не оборачиваясь, Горохов.
– Чем это ты занят, шут гороховый?!
– Не видишь? У Элис щенки.
– Так и думала! – Женщина решительно прошла на середину комнаты. – Опять ты дурью маешься!
– Отойди от щенков! – замахал руками на даму Артур. – У тебя, Катерина, такой сильный энергетический потенциал, что, когда ты подходишь близко, малютки волнуются…
– Это правда, сильный… – мельком взглянула на щенков женщина.
– Извините… – Филонов с сожалением вышел из тени. Далее скрывать свое присутствие было бы неудобно, хотя детектив рад был бы послушать этот диалог и далее: нет ничего более информативного, чем перебранка поссорившихся супругов.
– Моя жена… – устало представил Горохов вошедшую красавицу Филонову. – Моя муза и вдохновительница!
– То есть? – заинтересовался Филонов. – Что значит – вдохновительница?
– С «Куклами» – ее идея…
– А что, плохая идея? – вскинулась супруга Горохова.
– Куда уж лучше! – При воспоминании о том, под какой монастырь идея жены подвела его, Горохов сник и расстроенно замолчал.
– Мы знакомы, кажется… – Черноглазая красавица окинула Дамиана довольно пренебрежительным взглядом.
– Детектив Филонов, – еще раз представился Дамиан.
– Детектив?
– Дамиан будет проверять меня на детекторе лжи, – вздохнул Горохов.
– На детекторе лжи?
– Представь…
– Бедный детектор! Уверена, ты и его обведешь вокруг пальца! – засмеялась бывшая «мисс Усть-Катайск».
– Не болтай глупостей! – прошипел Артур.
– Однако… – На девственно гладком лобике красавицы появилась легкая морщинка. – Детектив… детектор лжи… – До рассерженной супруги Горохова, кажется, наконец дошел смысл услышанного. – Тебя что, Артур, в чем-то подозревают?
Горохов все так же расстроенно молчал.
– В преступлении?!
– Ну, почему сразу преступление? Не будем торопиться, – вступился за горе-бизнесмена Дамиан. – Не будем торопиться с определениями. Просто…
– Что?
– Просто небольшая проверочка.
– Проверочка? Вот как? Может, и меня тогда заодно… проверить?
– Увы, – тяжко вздохнув, успокоил жену Артур, – в нашей семье я один пока тяну на преступника.
ГЛАВА 28
Обвел Артур Горохов «бедный детектор» вокруг пальца или нет, но данные, которые прибор выдал, однозначно говорили в пользу «шута горохового». На все вопросы, связанные с Беллой Топорковой, Сковородиным и певицей Дашей, Артур неизменно и твердо отвечал детектору «нет». И самописец выдавал идеальные кривые, свидетельствующие о том, что Артур и вправду «ни сном, ни духом».
А еще через день…
– Вот!
Стэплтон положила на стол перед Дамианом толстый глянцевый журнал.
– Что это?
– Журнал «Редкие растения».
И Арина открыла красивый глянцевый журнал на том месте, где синим фломастером была обведена крошечная заметка.
– Что это? Некролог? – удивился Дамиан, глядя на траурную рамку вокруг текста.
– Да, практически некролог.
– И кто скончался?
«Редакция с прискорбием сообщает, – начала Стэплтон читать вслух, – что в июле сего года принадлежащая известному цветоводу Е. Гороховой знаменитая Dracula chimaera, приобретенная госпожой Гороховой у самого маэстро Мишеля Рекафлю, погибла».
– Вот как… Значит, правда?
– Правда! Горохова не лжет.
– Значит, ее Дракулы химеры давно уже не существует?
– Не существует. Цветок погиб еще в июле. Причем автор некролога, сотрудник журнала «Редкие растения», лично засвидетельствовал его кончину. Видел «почившую в бозе» Dracula chimaera, так сказать, своими глазами. Трагическое было, по его словам, зрелище. И случилось это именно летом. Я с тем сотрудником уже говорила.
– Итак, что мы имеем? Dracula chimaera Гороховых погибла в июле, а Топоркова исчезла вместе со своей машиной… много позже.
– Да.
– И значит, лепесток, найденный в ее машине, принадлежит другой Дракуле химере?
– Выходит, что так.
– Что ж…
– Это вас убеждает в непричастности Горохова? – поинтересовалась Стэплтон, закрывая журнал.
– Пожалуй, убеждает. Однако гораздо больше с Артура снимает подозрение другое обстоятельство, – Дамиан усмехнулся при воспоминании о корзине, полной похожих на колбаски щенков таксы.
– Другое?
– Я вполне верю, что Горохов мог убить троих человек. Но чтобы он убил собаку…
– Честно говоря, я тоже, – вздохнула Стэплтон, – в это поверить не могу. Кстати, босс…
– Да?
– Цветкова пошла на контакт.
– Прекрасно.
– Оказывается, наша Алла Степановна имеет фельдшерский диплом…
– Вот как?
– И довольно внушительное резюме профессиональной, с большим стажем и опытом работы, сиделки.
– Да ну?!
– Ей доверяют самые сложные, самые безнадежные случаи.
– И что же еще эта сиделка вам уже рассказала?
– Ну, пока больше ничего…
– Немного.
– Правда?
– Почти ничего, Стэплтон! То, что вы узнали, я давно знал и без вас.
Лотерейный выигрыш для Цветковой был трюком, придуманным Дамианом.
Поскольку садовник Вольф Бреннер оставался нем как рыба и с немецкими упертостью и порядочностью хранил лояльность по отношению к своему работодателю, Филонову просто позарез, любой ценой надо было подцепить на крючок осведомителя из таинственного дома с чудо-садом. И, надо сказать, он возлагал немалые надежды на столь важный канал информации, как увиденная им там, сладко похрапывавшая под саговой пальмой пожилая дама в шерстяных носках. Может быть, не такие большие, как сама Алла Степановна Цветкова возлагала на «Лотерею «Динго», но весьма и весьма значительные. По сути дела, Филонов видел пока единственный способ проникнуть за зеленую непроницаемую завесу «сада наслаждений», а именно: разговорить сиделку.
*
Филонову стоило немалого труда убедить Захарова не трогать Артура. По крайней мере, до той поры, пока труп Сковородина не будет обнаружен.
Впрочем, журнал «Редкие растения» с некрологом, сложные рассуждения о датах и вообще вся система доказательств, связанная с Дракулой химера, показались Ивану малоубедительными. Он просто не дал себе труда входить во все эти рассуждения и тонкости. Данные детектора лжи его тоже не впечатлили.
Гораздо больше в невиновности Горохова Захарова убедило соображение о том, что такой клоун, как Артур, вряд ли бы осмелился даже подумать о покушении на Сковородина. Не говоря уж о том, чтобы похищать того или убивать. Захаров хорошо знал людей. Не вообще людей, а людей своего мира, к которому принадлежал и «этот клоун Артур Горохов».
Дамиан знал, что Артура Горохова возили на опознание Анне Сковородиной. К счастью для горе-бизнесмена, женщина его не опознала. Впрочем, это еще не могло быть для него полным алиби. То, что он не контактировал с похищенной, еще не означало его полной непричастности к похищению.
Учитывая, что юная Сковородина пробыла в обществе своих похитителей очень недолго и все это время глаза у нее были завязаны, сам процесс опознания вызвал у Филонова большие сомнения. Но в ответ на эти сомнения Дамиана Анна Сковородина лишь с холодной настойчивостью твердила:
– Я все равно их узнаю, если окажусь рядом. Все равно!
– Но как? – изумлялся Филонов. – Запахи? Голос? Манера говорить?
– Мне ненависть подскажет, – лаконично пояснила юная Сковородина.
В том, что Аня Сковородина жаждет мести, у Филонова не было ни малейших сомнений.
– Может, дочери Сковородина про котлован пока лучше ничего не говорить? – на всякий случай поинтересовался детектив у Ивана Петровича.
– Не говорить Анне? Да ты не знаешь эту девчонку… – вздохнул Захаров. – Если я, не дай бог, что-нибудь от нее скрою…
– То что?
– Она уроет меня!
– Правда?
– И не сомневайся!
– Я понимаю, конечно. Страстная дочерняя привязанность к отцу и все такое. Но все-таки откуда такая кровожадность у молодой девушки?
– Да фиг ее знает! Может, гены дают о себе знать? Анна ведь приемная. А все эти приемыши – как коты в мешке. В человеке ведь всего двадцать процентов от воспитания, а остальные восемьдесят – гены. Может, ее настоящий отец был жестоким серийным убийцей? Каким-нибудь Чикатило? Откуда мы знаем?
«Ну, вы-то, может, и не знаете, – усмехнулся про себя Филонов, – а моя неутомимая Стэплтон наверняка, как всегда, в курсе».
*
Между тем из штаб-квартиры агентства в Праге в порядке шефской помощи прибыл прибор, регистрирующий изменения температуры, «сопровождающие процесс разложения веществ органического происхождения». Проще говоря, прибор реагировал на человеческие останки, скрытые под толщей земли и даже закатанные в цемент. В общем, все было готово к началу работ в зловещей яме.
Владелец земли Артур Горохов, разумеется, дал полный карт-бланш на эти работы в принадлежащем ему котловане и помогал детективу изо всех сил, чтобы снять с себя подозрения. Одно лишь только предположение, что в его котловане может оказаться труп магната Сковородина, делало его шелковым и послушным. Владелец ресторана «Куклы» прекрасно понимал, чем ему это грозит.
Строительных рабочих по распоряжению Горохова распустили, и котлован опустел. Под ласковым, почти весенним солнышком другие, нанятые Захаровым люди, взялись за работу, уже не строительную, а скорее разрушительную.
*
Жалюзи на восточной стороне зимнего сада бесшумно опустились. Солнце било с востока – и жалюзи автоматически отреагировали на его жаркие лучи.
Вообще, тепла, накапливающегося в зимнем саду из-за кругового остекления, было очень много. В солнечную погоду температура стеклянных поверхностей достигала иногда семидесяти градусов! Но тогда в зимнем саду опускались бесшумно, как по мановению волшебной палочки, всевозможные шторы, жалюзи, маркизы.
Конечно, только такой защиты все равно было бы мало. Ведь воздух, который нагревается между жалюзи и стеклом, не может выйти наружу, и тепло накапливается. Таким образом, маленький зеленый рай превратился бы в солнечную печку, но… Вслед за тем, как опустились жалюзи и маркизы, приоткрылись – на строго необходимое расстояние! – люки для вентиляции.
Внешний воздух вводился в зимний сад, по проекту Бреннера, внизу, у пола, и вверху, под крышей. При этом ширина отверстия, на которое прикрывалась крышка вентиляционного люка, имела решающее значение.
Вообще, система микроклимата, созданная Бреннером, была настоящим шедевром. Полная система регулирования! Солнечные датчики, ступенчатые выключатели, температурные сенсоры, определитель направления и силы ветра… Благодаря встроенным часам все многочисленные функции выполнялись автоматически: гигрометр управлял вентиляционными люками и форточками в зависимости от влажности, жалюзи и все средства затенения приводились в действие в зависимости от показаний солнечных датчиков. Все это давало самому Бреннеру возможность появляться в зимнем саду лишь время от времени, по необходимости. Сад благодаря чудесам автоматики действительно жил словно сам по себе.
– Мне бы хотелось, чтобы в нашем «маленьком раю» появилась китайская роза, – обращался к садовнику из-за ароматной, буйно цветущей лиановой чащи необъяснимого тембра шелестящий и свистящий шепот.
– Китайская роза? Гибискус?
– Да, Вольф.
– Но китайская роза будет, пожалуй, несколько выпадать из стиля, как вы думаете? Это растение для азиатского, а не тропического варианта сада. Ну, в крайнем случае для сада, устроенного в средиземноморском стиле…
– Но мне бы хотелось!
– Хорошо-хорошо… У меня как раз есть на примете довольно крупное высокоствольное деревце. Я его куплю. Правда, оно…
– О расходах и вознаграждении не волнуйтесь.
– Благодарю.
– Можете заняться своей текущей работой.
Именно так – из-за цветущей ширмы – Вольф Бреннер получал указания, так узнавал о пожеланиях владельца сада. В остальное время Вольф общался с владельцем сада виртуально. Это была в основном электронная связь. Разговоры по телефону – иногда.
Странный голос, больше похожий на какой-то металлический шелест, не имел пола. Иногда садовнику казалось, что, кроме этого голоса, ничего больше и нет. Абсолютная бесплотность.
Совершенно фантастическое предположение об отсутствии тела и присутствии лишь голоса, впрочем, не казалось столь фантастичным в столь удивительном саду. Сад жил сам по себе – благодаря чудесам автоматики и словно бы в отсутствие хозяина.
Да, без преувеличения можно сказать: система микроклимата, созданная Бреннером, воистину была настоящим шедевром.
ГЛАВА 29
– Потрясающая информация, босс!
– Как всегда, преувеличиваете, Стэплтон?
– Нет, ну точно! – сдержанно-радостно, правда, стараясь не слишком ликовать, доложила детективу его помощница. – Нечто довольно любопытное…
– Я – весь внимание!
Филонов слушал Арину, как всегда, безучастно наблюдая за окном сцены дворовой жизни, разворачивающиеся возле мусорного контейнера. Кошки, голуби, бомж с портфелем и зонтиком… «Все как всегда», – было написано на его лице.
– Так вот почему в доме нет зеркал… – пробормотал Дамиан, когда Стэплтон наконец закончила свой доклад.
– Ага… Совсем как в жилище у вампира. Правда, потрясающе?
– Что ж… То, что вам удалось выяснить, довольно любопытно, – согласился Дамиан.
– Любопытно? Всего лишь «любопытно»?!
Возмущение Стэплтон понять было нетрудно.
На самом деле информация о таинственном «саде наслаждений», добытая Ариной с помощью сиделки Цветковой, была воистину обескураживающей. Однако Филонову волей-неволей приходилось все-таки блюсти свой имидж бесстрастного детектива и сдерживать эмоции.
– Кстати! Попросите непременно сиделку Цветкову поискать в доме какие-нибудь следы прошлого.
– Что-что?
– Старые фотографии, письма. Возможно, кассеты с любительскими съемками…
– Ох, ну только что летать меня не заставляете!
*
Между тем работа в котловане шла своим чередом. Изо дня в день. Фронт работ действительно был огромным.
И каждый день сюда приезжала молодая беременная женщина. Окруженная свитой телохранителей, она подходила к краю котлована и подолгу стояла у обрыва, наблюдая за следопытами, копошащимися на дне ямы. Менялись только фасоны шуб, в которые она была одета. Постоянство же, с которым она появлялась у котлована, было просто удивительным. Такой дочерней преданности Дамиану видеть прежде не доводилось. Молодой беременной женщиной была приемная дочь магната и миллиардера Бориса Павловича – Сковородина Аня.
*
Молодая кокосовая пальмочка – желтые черенки, проросшие из большого ореха, так восхищавшие садовника своей трогательностью, – вдруг стала болеть. Садовник Вольф Бреннер не знал, что и думать.
Мало того!
Неожиданно в неположенный срок великолепный клеродендрум сбросил свою листву. Всю, до единого листика!
Листья бугенвиллеи тоже вдруг пожелтели.
А японская камелия чахла и чахла… Как при слишком влажном содержании. Но режим содержания был идеальным!
С садом творилось что-то невообразимое. Бреннер просто не успевал выкидывать желтые листья. И действительно не знал, что и думать…
Правда, некое неясное подозрение все же посетило Вольфа Бреннера. Но пока оно еще не оформилось в определенную мысль. Дело в том, что садовник, конечно же, слышал об особых случаях, когда растения не могут ужиться с человеком. И он, чувствовавший и понимавший цветы, как никто, безусловно, допускал такую возможность.
Но все же, много общаясь с растениями, Бреннер никогда прежде не сталкивался с подобным случаем. Вольф не мог припомнить, когда еще столь определенным – трагическим! – образом цветы реагировали не на влажность или сухость воздуха, не на воду, климат или почву, а на контактирующего с ними человека.
*
– Вот. Это все, босс, что удалось нашей Алле Степановне Цветковой раздобыть в таинственном доме!
– Вы полагаете, Стэплтон, это и есть следы прошлого? – Дамиан осторожно взял в руки фотоальбом. Точнее сказать, портфолио. – И все?
– Что значит «и все»?!
– То и значит.
– Да вы просто задались целью меня третировать! – возмутилась Арина. – В цивилизованном обществе я бы уже давно подала на вас в суд за дискриминацию по половому признаку…
– В цивилизованном обществе, Стэплтон? Успокойтесь. Мне кажется, мы в каком-то другом обществе. Затрудняюсь, правда, классифицировать, в каком именно.
– Вот и скажите спасибо, что в другом. А то я бы вчинила вам судебный иск – и уже выиграла процесс!
– Вот спасибо, что не засудили…
– Кстати! – уже с трудом сдерживая улыбку самодовольства, заметила Арина.
Она явно приберегла самое сногсшибательное известие на конец беседы.
– Что-то еще?
– Цветкова согласилась постоянно держать при себе видеокамеру!
– Правда?
– И разместить в «саду наслаждений» нашу аппаратуру Цветкова тоже согласилась.
– Отлично! – не удержался все-таки от похвалы Филонов.
*
Это были портфолио. Подборка профессионально сделанных фотопортретов. Прекрасная юная девушка – загорелая, веселая… на мотоцикле… на пляже… на улице Парижа…
Филонов переворачивал страницы, качая головой. Удивительная красавица!
На одном из снимков, где на сцене рядком выстроились три девушки в купальниках, Филонов разглядел при укрупнении нечто, что его чрезвычайно заинтересовало. Это были слова, начертанные на заднике сцены, – «Мисс Совершенство-89».
Перед уходом из офиса детектив заглянул к Арине:
– А вы не сделали того, что я вас просил, Стэплтон. Не исполнили мое поручение!
– Какое, босс?
– Покопать насчет конкурса красоты «Мисс Совершенство».
– A-а, это…
– Понадеялись, что начальство забудет?
Стэплтон скромно промолчала.
– А ведь я никогда ни о чем просто так не прошу, Стэплтон.
– Правда?
– И вам все равно придется это сделать.
– Догадываюсь.
– Раскопайте все, что возможно. И даже то, что невозможно!
– Уже бегу…
После некоторых раздумий, уже сидя в машине, Филонов набрал номер «мисс Усть-Катайск» – Кати Пащук-Гороховой. И подумал: «Как удачно, что мы знакомы. Как раз ко времени…»
Трубку сняли почти сразу.
– Катя?
– Да.
– Это Филонов.
– Филонов? – с некоторым недоумением повторила Горохова.
– Может быть, припоминаете? Детектив. Мы познакомились недавно…
– Ах да, да… Помню, помню. Конечно, – без особой радости узнавания откликнулась собеседница Дамиана. Особенно фальшиво прозвучало ее «конечно».
«Так говорит, будто и не вспомнила, а притворяется – из вежливости», – усмехнулся Филонов.
– У меня к вам огромная просьба, Катя!
– Просьба?
– Да.
– Слушаю… – не слишком уверенно произнесла «мисс Усть-Катайск».
– Не могли бы вы со мной встретиться и поговорить?
– О чем?
– Я хочу показать вам одну фотографию…
– Фотографию?
– Да, старую фотографию. Речь идет о конкурсе «Мисс Совершенство».
– О том самом конкурсе?
– Да, о конкурсе красоты восемьдесят девятого года.
– И что же?
– Вы ведь были его участницей.
– Верно. Я даже вышла в финал, – с невольной ноткой самодовольства уточнила собеседница Дамиана.
– Вот и отлично. Ваши воспоминания могут оказаться поистине бесценными для меня.
– Бесценными? Для вас?
– Не возражаете, если мы встретимся?
– Не возражаю, – на том конце раздался легкий, как и полагается для красавицы с легким дыханием, вздох.
«Три вещи у красавицы должны быть тонкими, три вещи легкими…» – пробормотал Филонов.
*
– Цеструм сильно разросся, – доложил садовник Вольф Бреннер, стоя перед цветущей ширмой в положении подчиненного, докладывающего боссу об успехах.
– Очень хорошо… – прошелестел в ответ на это замечание из-за зелени густо переплетенных лиан свистящий шепот.
– Куст уже достиг почти двух метров в высоту. И почти такой же в объеме. Хорошо, что мы запланировали для цеструма достаточно пространства.
– Очень хорошо, очень… – снова прошелестел голос. – И не волнуйтесь… В моем саду цветам места хватит.
Бреннер только согласно кивнул в ответ. Действительно, ярко-красный Cestrum purpureum в отличие от других растений сада, сильно чахнувших в последнее время, похоже, чувствовал себя превосходно. Не отставал от него и Cestrum fraucantium, с оранжевыми цветками. Сочные черные ягоды, унизывающие ветки цеструмов, бросались в глаза даже издали и выглядели, надо признать, очень эффектно.
