Текст книги "Химеры в саду наслаждений"

Филонов любил ездить по Москве ночью, когда не бывает пробок. За окнами машины мелькал ярко освещенный и невероятно изменившийся за последнее время город. Город, бесповоротно вовлеченный в состязание фантазий.

Детектив ехал по своему красивому городу, неспешно размышляя о поворотах в истории, расследованием которой занимался.

Насколько детектив знал, Вольф Бреннер, напуганный крутыми местными нравами, спешно покинул пределы страны. Отправился в другие широты, где дизайн «садиков для померанцевых деревьев» не столь щедро оплачивается, зато и не столь опасен.

Увы, воспитанник подмосковного детского дома Ярослав Найденов так и не дождался своего «отца». Полный седой высокий человек, обещавший забрать Ярика из детского дома, так и не пришел за ним. Усыновление не состоялось.

Причин Ярику не объяснили. Никто, разумеется, не стал рассказывать семилетнему мальчику про гигантскую яму, похожую на огромную могилу, где снег, смешиваясь с желтым песком, превращается в грязь. И про то, что все огромные деньги Бориса Павловича не смогли уберечь его от нее.

Однако Ярик утешился. Он придумал вот что: его отец просто уехал далеко. А раз уехал, то, значит, когда-нибудь все равно вернется. Надо только ждать!

Не повезло и Алле Степановне Цветковой. Она снова искала работу сиделки. Деньги, которые она получила за оказанные услуги, закончились. И теперь, когда ее последняя хозяйка отошла в мир иной, с очевидностью стало ясно, какого хорошего места Цветкова лишилась.

Цветкова снова бросилась играть в «Динго». Но ее новое лотерейное счастье, увы, ей изменило. «Система» перестала срабатывать. И сколько ни покупала Алла Степановна, вновь и вновь, билеты «Динго-лотереи», ей опять не везло.

Между тем в офисе «Динго-лотереи» Цветковой ничего не смогли сказать про симпатичную сотрудницу по имени Арина. Никто даже припомнить не мог, была у них такая сотрудница или нет. Милая девушка, посвятившая Аллу Степановну Цветкову в тайны чудодейственной «системы», испарилась, как воздух.

Но Алла Степановна тоже утешилась. Надо набраться терпения, решила она. Надо верить и ждать! Ведь чудодейственная «система» уже приносила выигрыши – значит, счастье еще может вернуться. Так Алла Степановна и осталась одной из самых преданных участниц «Динго-лотереи».

«У каждого из участников этой истории свой финал, – думал Филонов. – У кого-то он уже наступил, а у кого-то еще только будет».

ГЛАВА 37

Похороны Сковородина были пышными. Очередь на прощание с магнатом выстроилась, как на открытие первого «Макдоналдса». Как всегда, было очень много любопытных, зевак, пришедших хоть на мертвого богача посмотреть, раз при жизни не были с ним знакомы. Явились, конечно, и те, кому великий Борис помогал и кто искренне сожалел о его смерти. В общем, кого тут только не было!..

Не было только той, кого Дамиан очень ожидал тут увидеть. Детектив без устали всматривался в поток разъезжающихся иномарок, надеясь увидеть знакомую машину. Безрезультатно.

Начал накрапывать дождь, люди стали расходиться.

И тут он наконец ее увидел. Надо же! Скромно, пешочком, не привлекая к себе внимания, шла она под раскрытым зонтиком. Выскользнула из гущи прощающихся с покойным и заспешила по кривоватому московскому тротуару, ходить по которому на высоких каблуках опасно для здоровья. Но она, с малолетства привыкшая к дефиле и подиумам, уже не могла без каблуков. И теперь не могла.

– Не возражаете, если я вас подвезу? – притормозил детектив возле нее.

Она оглянулась. И, увидев Филонова, усмехнулась:

– Не возражаю.

– Садитесь! – Филонов открыл дверцу.

– Тут какая-то газета на сиденье, – заметила она.

– Я сейчас уберу!

И Филонов предупредительно убрал с сиденья номер газеты «Светская жизнь», освобождая даме место.

Когда рядом с Дамианом наконец разместилось все это благоухание парфюма, ниспадание складок легкой норковой накидки, великолепие длинных ног и блистание округлых коленей бывшей «мисс», сыщик повернулся к своей пассажирке и, держа в руке свернутую в трубку газету, произнес:

– Это старая газета. Тем не менее не стоит ее выбрасывать. Знаете почему?

– Почему?

– В ней очень любопытная информация.

– Вот как?

– В этой газете за прошлый год про ныне усопшего магната Бориса Сковородина написано, что он время от времени появлялся в компании с очень красивой молодой женщиной.

– Правда?

– Брюнеткой!

– Эка невидаль…

– И знаете, кем она оказалась?

– Очередная приемная дочь? – усмехнулась спутница Дамиана.

– Оказалось, что это вы, Катя, – негромко произнес детектив.

– Да ну?

– И в самом деле – газетка права: очень красивая брюнетка!

– А в чем дело? Вас удивляет, что мы были знакомы с Борисом Палычем?

– Теперь уже нет. Не удивляет!

– Что значит «теперь»?

– Знакомство с бухгалтерией Сковородина со всей очевидностью подтвердило, что у вас с ним были общие дела.

– Да уж какие там дела! Так, фонд благотворительный.

– Вот именно!

– И что с того? – Она достала из сумки пудреницу, открыла.

– А интересную вы все-таки подсказали мужу идею насчет «Кукол», – оставив этот вопрос без внимания, заметил Дамиан. – Верно, Катя?

– Вас и это удивляет?

– Нет, правда, любопытно. Не дама, а просто генератор идей. Дарите идеи, проекты… Внушаете, вдохновляете… Осуществляете… Чужими руками!

Спутница Дамиана удивленно подняла брови:

– Вы куда-то клоните?

– А как вам вообще идея «наказания порока»?

– Не поняла?

– Алчность, похоть, ложь, обжорство… И люди-символы, которые должны быть наказаны!

– То есть?

– Персонажи телеэкрана, воплотившие в своем образе эти пороки, должны быть наказаны, верно? Блуд – развязная певица Даша. Ложь – вечно предсказывающая неверную погоду синоптик Топоркова. Пес Кэрри – обжорство…

– Зачем вы мне все это говорите?

– А вот алчность – это Сковородни. Собирательный образ, очень колоритный. Тот самый один, который должен ответить за всех.

– Я уже слышала эту сплетню. Будто бы несчастная Рая Таирова под конец жизни помешалась на странных «идеях».

– Видите ли, Катя… Теперь, когда вся тайная и явная жизнь Раисы Таировой исследована вдоль и поперек, выяснилась интересная подробность.

– Какая?

– Выяснилось, что ритуальные убийства, мотивом которых было якобы наказание порока и восстановление попранной справедливости, были как-то весьма скромно обставлены.

– То есть?

– Ну, совсем не ритуально обставлены. Получается этакое незатейливое мокрушничество: завезли жертву в укромное местечко, кокнули, закопали. Никакой фантазии! Более того, и убивали-то жертву, кажется, еще по дороге к котловану. Понимаете?

– Не очень.

– Сами подумайте: никаких признаков представления, ритуала! Выходит, «убийства ради идеи» происходили на редкость прозаично, без затей.

– И что?

– Не правда ли, некоторое несоответствие? Такая пышная «идея» – наказание порока, и такое скромное исполнение…

– Вас это смущает, Дамиан?

– Да, смущает. И знаете почему?

– Почему?

– Потому, что эти преступления никогда и не были плодом безумных фантазий Таировой.

– Нет?

– Нет. И никакой идеи за этими преступлениями нет.

– Да неужели?

– Тому, кто платил за убийства, плевать на пороки наших звезд с высокой колокольни. И на все смертные грехи тоже!

– Вы уверены?

– Представьте, уверен.

– Так вы считаете, что Таирова не виновна в этих безумных преступлениях?

– Нет.

– Но тогда что же это было?

– Были преступления, лишь замаскированные «под безумие».

– Вот как?

– Преступления ради выгоды, совершаемые от страха, в попытке избежать наказания и замести следы.

– И давно вы сделали такой вывод?

– Окончательно – когда узнал о ваших отношениях со Сковородиным.

– Очень смешно. О каких отношениях? Может быть, – она игриво усмехнулась, – я любовница Сковородина? Обычное дело…

– Ну нет, почтенный и страдающий простатитом магнат никогда вашим любовником не был.

– А кем же он был, по-вашему?

– Он был вашим деловым – и, увы, обманутым! – партнером, Катя.

– Ах вы, маленький сыщик… – Она впервые повернула голову в сторону Дамиана.

– Знаете, почему я заподозрил, что след, который ведет к Таировой, ложный?

– Ложный? Ну, если очень хочется, расскажите…

– Машина Беллы Топорковой со «случайно оброненными» лепестками редкой орхидеи не должна была появиться в поле зрения сыщиков. Не должна! Это было нелогично. Это было элементарно неосторожно.

– Вот как?

– Да, ее машина должна была исчезнуть, причем бесследно – сожжена, разобрана на запчасти… Но она появилась! Да еще с Dracula chimaera! Причем случилось это сразу после того, как Захаров вышел на киллера Каретникова и его сообщников. Тонкий ход… Ведь известно, какое значение придают сыщики тщательному осмотру. Какой-нибудь обнаруженный волосок сейчас сплошь и рядом решает судьбу расследования, становится главным доказательством на суде. Такое «доказательство» и было обнаружено в машине Топорковой.

– Ну, допустим, это и правда подозрительно. Но что с того?

– А ведь вы, Катя, знали Вадима Каретникова еще до своего замужества. Верно? – ответил вопросом на вопрос детектив. – Еще в те времена, когда ему не приходилось скрываться от всех и вся.

– Правда? Вы, кажется, уличаете меня еще в одном знакомстве?

– Вы были участницей конкурса «Мисс Совершенство», а Каретников и тогда был «киллером без страха и упрека». Киллер почти такая же почтенная профессия эпохи девяностых, как банкир. Вот, взгляните…

– Фотография?

– Здесь вы, Катя, и Каретников. Какая-то то ли презентация, то ли вечеринка девяностых годов… Сладкая парочка! Когда моя помощница обнаружила снимок – все сошлось. Ваша биография и данные аудита сковородинской бухгалтерии.

– Да ну?

– А вот любовницей Вадима Каретникова вы были!

– Мало ли что было прежде… Я замужем!

– Конечно, участница конкурса «Мисс Совершенство» очень удачно вышла замуж, это правда. Но пронеслись десять неплохих лет, и в один не прекрасный день вы обнаружили морщины… и Горохова, глядящего на сторону. Частный детектив доложил вам, что у мужа молодая любовница, что он купил ей квартиру, а главное, что «все очень серьезно».

– Допустим… И что? Разве такая редкость?

– Вы подвели итоги, и они оказались неутешительными. Ваш собственный бизнес накрылся медным тазом – вы залезли в долги, запутались в своих делах и финансах.

– И?

– Однако как бывшая «мисс» вы занимались благотворительностью – возглавляли фонд помощи бездомным детям, главным основателем и спонсором которого был Борис Сковородин. И вот, поняв, что своего Горохова вам не переиграть и что он вполне может оставить вас без копейки, вы решили, что деньги фонда – более легкая добыча.

– Чушь!

– Однако Борис Сковородин, сам много кравший, не любил, когда крали у него. А тем более – у его сирот. Сковородин предложил вам вернуть деньги фонда, которые вы «позаимствовали», пообещав пока не доводить дело до огласки.

– Полная ерунда!

– Угроза была серьезной. Вы отлично знали про нрав сковородинского Захарова, который просто-напросто «закопает», если ему прикажут. А денег у вас уже не было. И у вас появилась идея убрать Сковородина.

– Ни в какие ворота не лезет!

– В общем, идея вполне осуществимая. Как говорится, нет ничего невозможного для крепкого профессионала. Каретников предложил сначала похитить дочь, чтобы выманить магната. Но что делать потом? От мести Захарова уйти непросто. Когда речь идет о некоторых вип-персонах, проблема не столько в том, как их убрать. Всегда можно найти брешь в защите и переиграть охрану. Проблема в том, как сохранить собственную жизнь потом. Механизм мести неумолим и не знает срока давности.

– Фантазии…

– И тогда был придуман сложнейший план, как перевести стрелки… на подружку Раю.

– Что?!

– Ложь, что вы не видели Таирову много лет. На самом деле вы дружили все эти годы. Общались вы с ней и все последнее время.

– Даже если и так… Это ничего не доказывает!

– Таирова действительно впала в праведность, как многие бывшие красавицы. В почте некоторых «звезд» есть очень эмоциональные письма, написанные Таировой. Она призывала экранных персонажей «одуматься», остановиться. Перестать грешить, прекратить ложь, блуд, отказаться от алчности, обжорства, мздоимства… Призывала и обратиться к праведной жизни, для того чтобы избежать кары.

– Ну, вот видите! Угрожала…

– Люди, которые пишут такие эмоциональные письма, обычно не убивают! Они не осуществляют своих угроз – им достаточно того, что они эмоционально выплеснулись, освободились от негативных чувств. Действуют-то как раз те, кто не пишет…

– Это кто же?

– Например, вы! Именно вы решили использовать ее обличения как мотив серийных преступлений.

– Ну и ну!

– Прежде вы уже подсказали мужу для ресторана «Куклы» идею «расправы». А затем ход мыслей был тот же – вы решили, что можно снова использовать уже опробованную идею. Вы интерпретировали ее в мотив серийных преступлений безумной Таировой, якобы чудовища, которое в своем маленьком зеленом раю лелеет страшные замыслы и планы.

– Фантазируйте дальше…

– Интересовал-то вас только Сковородин! Он был главной вашей целью. Все остальные – чтобы замаскировать его убийство. Топоркова, бедняга Кэрри… Даша!

– Вы приписываете мне и певицу? С какой стати?

– Первое покушение на нее не удалось, вы организовали другое. Ведь после похищения Сковородина надо было сделать вид, что «серия» продолжается, что магнат – лишь одно из звеньев безумной цепи. Затем вам и нужно было убить девушку. Что и говорить, Каретников и компания работали на вас не покладая рук!

– Бред какой-то…

– Вы постоянно бывали в доме Таировой. Это вы уговорили Цветкову за хорошее вознаграждение подменить пленку. Подсунули – и очень ловко! – мне пленку со сценой, где бандит Каретников якобы выслушивает распоряжения Раисы. А на самом деле та сцена – театр.

– Неправда! Все так и было! Раиса окончательно сбрендила…

– То, что было заснято на пленку в саду Таировой, – подстава. Троица разыграла спектакль, якобы Раиса выступает в роли гуру. Цветкова, которую вы подкупили, передала пленку Арине.

– Ребята ничего не разыгрывали! Им и правда пришлось слушать ее идиотские «откровения».

– Именно вы встретили меня тогда в ее доме и угрожали «браунингом». Сымитировать Раису было нетрудно. Искусственный голос! Когда человек, как это делала Таирова, сам старательно прячется, его нетрудно подменить.

– Выдумки!

– Вы продумали удивительные детали всей операции. Лепестки орхидеи – очень яркий, просто эксклюзивный след! Они неминуемо должны были привести любого сыщика к Таировой. Вы купили орхидею у Рекафлю, и вместе с вами был тогда милый господин из передачи «Мой сад». В Москве вы уговорили его продать орхидею Бреннеру – для сада Таировой. Когда к вам явилась Арина, вы тут же выяснили, что моя помощница вовсе не из редакции журнала «Редкие растения». Вы поняли, что на орхидею «клюнули», и вскоре поделились историей о мисс-убийце Таировой.

– Чушь! Откуда мне было знать, что вы, Филонов, займетесь этой историей и клюнете на орхидею?

– Не я, так кто-то другой бы это сделал. К тому же вы подстраховались…

– Что вы имеете в виду?

– Если бы я с вашей подачи не раскрыл «преступления Таировой», они все равно были бы «раскрыты».

– Вот как?

– Вы заранее подготовили заказной сюжет для передачи Геннадия Дудкина. Сюжет, объясняющий убийство Сковородина именно таким образом: сенсация – безумные убийства «Мисс Совершенство» Раисы Таировой! Журналистское расследование… Ведь Дудкин не брезгует заказными сюжетами и охотно берет за них деньги, правда? Взял и ваши! Сюжет уже смонтирован. Кажется, скоро эфир?

– Надо же, как вы информированы!

– Именно потому было спланировано и покушение на самого Дудкина.

– И этого парня вы мне приписываете?

– Вы хотели убрать Дудкина, чтобы обрезать концы, по которым можно было бы на вас выйти. Вот причина дудкинского страха: он невольно примеривал на себя тот заказной сюжет – суд над «звездами». Два зайца были бы убиты: Дудкин, сделав свое дело, ничего не мог бы рассказать, а его исчезновение – еще одно звено в серии убийств Таировой.

– Ну и ну!

– Вам надо было, чтобы убийство Сковородина было раскрыто, так? Ведь слишком громкое дело не закроют, пока не расследуют. Все равно кто-то будет время от времени вскрикивать: «А вот так и не раскрыли дело Сковородина!» Поэтому столь логично было перевести стрелки на безумицу Таирову и таким образом закрыть дело. Окончательно. В противном случае Катя Пащук не знала бы покоя. Правда могла бы просочиться каким угодно образом, раньше или позже.

– Как вы мне противны, сыщик!

– Скажите, вы специально выбрали для захоронений котлован Артура, чтобы отомстить за развод?

– А что, все должно сходить ему с рук?! – вдруг почти огрызнулась собеседница Дамиана.

– Вот котлован-то меня и насторожил!

– Котлован? И как вы вообще докопались до этого котлована?.. – недовольно пробормотала она.

– Видите ли, «звезду» рекламных роликов Кэрри нашли именно там.

– Блин… Неужели Вадим прокололся на собачонке? Бросил, дурак, поленился закопать получше!

– Было еще кое-что, связанное с котлованом, Катя, не только труп Кэрри. Правда, это уже из разряда «научно недоказанного». К документам следствия и милицейским протоколам соображения, конечно, не приложишь. Но я, слава богу, не милиционер!

– О чем вы, Филонов?

– Ваш муж как-то обмолвился в моем присутствии, что у вас очень сильная энергетика…

– Верно, – самодовольно согласилась собеседница Дамиана. – Сильная!

– Правда, сильная. Вот только энергия у вас на редкость черная, Катя. Темная. Поверьте, я обладаю некоторым свойством чувствовать такие вещи. Так вот, согласно моим «замерам», вы очень редкий экземпляр! Я почти не сталкивался с подобным явлением, хотя повидал немало преступников. Кстати, согласно моим наблюдениям, преступная биография внешне вполне благополучного человека нередко связана с наличием именно такой энергетики.

– Не понимаю, куда вы клоните.

– Знаете ли вы, что вашим жертвам, на которых вы концентрировали свои преступные помыслы, снились похожие сны?

– Да ну?

– Точно.

– И сон был в руку? Интересно, что же им снилось? Грядки копали? В сонниках пишут, огород снится к тому, что…

– Им снился котлован, в котором они, в соответствии с вашими замыслами, должны были окончить свою жизнь, Катя. Известно, что накануне катастрофичных для человека происшествий его интуиция и дар предчувствия дарят ему сны и видения, предупреждающие об опасности. Конечно, предупреждения принимают образы, соответствующие личному опыту этого человека и реалиям его жизни. Снег швейцарского курорта в снах Беллы Топорковой; белоснежные пеленки будущего внука, снившиеся Борису Сковородину; подвенечное платье Даши… Светлые чистые цвета счастья, которого эти люди ждали, смешивались в их снах с грязью ваших помыслов, с ямой, которую вы для них рыли.

– Ой, как высокопарно!

– У вас такой невиданно мощный запас черной энергии, что, по всей видимости, когда вы думали о своих жертвах, представляли их, некая биоэнергетическая информация пробивалась и к ним. Происходит такое, как водится, чаще всего во время сна.

– Неужели? Забавно!

– Такое бывает, знаете ли. Нам снятся обычно не те, о ком мы сами много думаем – тут, в толковании снов, люди заблуждаются, – а те, кто усиленно и сконцентрированно думают о нас. Уверяю вас, это многократно подтвержденный жизненным опытом разных людей факт.

– Да уж… Такие факты и доказательства к милицейскому протоколу действительно не приложишь.

– А жаль, что не приложишь…

– Ну а мне, как вы догадываетесь, нисколько не жаль. Ничуть! Впрочем, ход ваших мыслей мне, как говорится, интересен.

– В самом деле? – усмехнулся Филонов.

– Что еще вас настораживало, сыщик? Уж выкладывайте, раз начали…

– Ваш зимний сад похож на сад Таировой!

– Ах, вот что… – усмехнулась Пащук. – Ну, тут все очень просто. У Раисы замечательный садовник, а у меня нет садовника. Вот я и заимствовала кое-что для своего сада – всякие там пассифлоры и каллиандры. И кокосовую пальму! «Сдирала» идеи…

– Вы завидовали ее богатству и ненавидели ее за то, что она не хочет вас выручить – не помогает деньгами, не делится. Как и всякого, кто умеет хорошо вести финансовые дела, ее трудно было расколоть на жалость и дружеские чувства. Выманить у нее деньги вам никак не удавалось.

– Снега зимой не выпросишь! – с досадой вырвалось у собеседницы Дамиана. – Хотя на что, спрашивается, нужны были такие немыслимые деньги этому… чучелу!

– А ведь вы оставались подругами до самого последнего часа Раисы. До смертельного часа, который сами ей и устроили!

– Не я!

– Вы сделали все, чтобы Захаров поверил: она виновна в смерти Сковородина. Увы… Ошибкой Таировой была сознательная и слишком тщательная изоляция от мира. Ее можно понять: любой контакт с новыми людьми был для нее травматичен, поскольку напоминал ей о ее беде. И все-таки, если бы нам удалось с ней просто поговорить…

– Наплели вы, сыщик, с три короба! И все неправда. Она виновна! Даже сад у Райки пожух ни с того ни с сего. Даже растения чувствовали, что она собой представляет!

– Сад чах, потому что предчувствовал трагедию Таировой.

– Ну, если не считать всей вашей мистики, то все, что вы рассказали сейчас, сыщик, в общем, довольно логично. Кроме главного! Как бы ни были плохи мои дела… Но! Решиться на такую чудовищную игру? Подставить свою подругу? Да как вам только пришло в голову, что милая женщина способна на такое!

– Повторный ход!

– Что это значит – повторный ход?

– Я увидел повторение! Как литератора тянет повторить удачный сюжет, так преступника тянет скопировать, еще раз повторить уже однажды совершенное, не раскрытое никем, удавшееся преступление.

– Что вы имеете в виду?

– Согласен, когда-то вам удался этот прием. Удачный прием! И вы не могли его не повторить.

– О каком приеме идет речь?

Она наконец заинтересовалась своим спутником по-настоящему.

– Первый раз вам пришлось очень постараться, Катя, когда Рая пробивалась в финал конкурса красоты «Мисс Совершенство». Ведь от смерти «мисс Сочи», которая должна была тогда получить корону, выгоду получила не только Таирова, правда? В выигрыше оказались и вы!

– Да ну?

– Ведь вы были тогда только четвертой! Корона «Мисс Совершенство» вам, конечно, не светила ни при каком раскладе. Но войти в тройку призеров, попасть в финал… Это был для вас шанс появиться на обложках журналов, продолжить карьеру, выйти замуж. Однако на пути стояла «мисс Сочи»! Останься она в живых – вы бы так и остались четвертой. Никем!

– Интересно…

– Все знали, какой у «мисс Сочи» безумный поклонник – парень, угрожавший порезать ее бритвой. Правда, вы-то метили в Таирову! Если бы под подозрение после убийства «мисс Сочи» попала Раиса, вы бы и вовсе стали вице-мисс. Одно убийство, а для вас открывался путь вверх на две ступени!