Текст книги "Only you (СИ)"
Автор книги: Иоланта Палла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Глава 32
Барин
Никогда не думал, что спиногрызы могут так выводить из себя и пить ценную кровь литрами. Стоило мне оказаться с ними один на один, как из спокойных деток они мигом превратились в жутких пожирателей мозга сотого уровня. Сначала требовали Василису, а потом и вовсе объявили мне бойкот и перестали разговаривать. Так и просидел с ними в библиотеке до самого ужина. А что?! Они заняты своим дутьем, и я могу незаметно для всех выспаться, прикрывшись книгой. Все в плюсе.
– Смотрю на тебя, Никита, и понимаю, что за несколько лет ты ни капли не изменился, – с тяжелым вздохом говорит библиотекарша, когда группа уходит из читального зала, а я поднимаюсь и стопорюсь.
– Узнали, да?
Усмешка сама ползет на лицо. Многие работники лагеря сменились за время, пока я усердно взрослел, но Нина Михайловна осталась и была такой же. Серьезной и безумно любящей меня. Женщина улыбнулась и утопила меня своими объятиями. Ответил ей взаимностью.
– Еще бы, – рассмеялась она, рассматривая меня, как раритетную книгу, – с такой говорящей фамилией и хитрыми глазами…
– Хоть один нормальный человек среди скучных лиц, – искренне выдал, на что Нина Михайловна ответила хмурым взглядом, посматривая вокруг.
– Не обижал бы ты Василису, – в ее голосе звучат нравоучительные нотки, а я кривлюсь, – хорошая девочка. Еще и двое наших сорванцов покоя не дают. После вашей демонстративной стычки тут весь персонал лагеря вас обсуждает в непригодном свете.
Сглатываю горькую слюну и улыбаюсь. Какое мне дело, что обсуждают местные трудяги. Васькины трусы? Неужели все видели?
– Эта фотография еще, – Нина Михайловна отошла к стойке и принялась перекладывать книги с одной стопки в другую, покачивая головой, – и не удалит же никто. Так все и шушукаются.
– Какая фотография?
– Так, – библиотекарь удивленно хмыкает и перестает манипуляции с книгами, – Василисы, точнее ее пикантной части. Дети, знаешь ли, – она многозначительно приподнимает брови, пока я хмурюсь, – я не в курсе, кто создал этот чат, но все ребятишки в нем и не только. – Нина Михайловна поглядывает на часы и ставит руки на бока. – Что ж, мой рабочий день подошел к концу.
– Пора и честь знать, – дополняю ее реплику, на что получаю еще одну милую улыбку.
Сам уже делаю шаг в сторону двери, но библиотекарь меня останавливает.
– Куда это ты собрался, Никита?
– Как куда? Поесть, как и все.
Нина Михайловна выходит вперед и отрицательно качает головой, вынуждая меня нахмуриться. Что еще? Очередная речь о том, как нужно вести себя с Кукушкиной, которая сама скребет на свой хребет?
– Ой, нет, Баринов Никита Назарович, – Нина Михайловна по-доброму улыбается и гладит меня по плечу, словно успокаивает, – твои подопечные разрисовали столы, пока ты мирно спал, а еще налепили жвачки. Если у тебя есть хоть капля совести и благодарности мне, то ты берешь это прямо сейчас. – Женщина разворачивается и идет к выходу, пока я не могу разобраться с эмоциями, которые меня накрывают. – К слову, ваша группа самая активная. С ними нужен глаз, да глаз, а то в следующий раз интересные фото будут мелькать с другим участником.
С этими словами Нина Михайловна покидает библиотеку, оставляя ключ в замочной скважине, а я провожу глазами по залу, где стоит больше десятка столов. Ноги на автомате двигаются к первому, где я вижу следы «наскальной живописи» предназначенные для меня. Портретов моей великой персоне я насчитал около семи, остальные рисунки отличались сугубо грамматическими ошибками. Первым желанием было послать всех к черту, вторым – разнести мелких пакостников в пух и прах, ну и третьим пришло осознание, что с Ниной Михайловной поступить по-свински я не могу, поэтому ищу в помещении что-то пригодное для очистки столов.
Чтобы моего подвига никто не видел, закрываю зал и спокойно приступаю к работе. В свое время эта женщина спасла меня от гнева отца, и за это нужно быть благодарным, к тому же Нина Михайловна не раз скрывала меня за стенами библиотеки и позволяла делать все, что угодно, пока другие отрабатывали наказание. Видимо, пришло время выплаты старых долгов.
Заканчиваю поздно, когда уже темнеет. Голодный и злой закрываю библиотеку, иду на пост отдать ключ и сразу сворачиваю в столовку. Там ни души, кроме работников, которые моют посуду, и Вики. Она идет к выходу и растягивает свои уродские губы в улыбке.
– Никита, а я тебя вот искала, – она протягивает ко мне руку, которую я перехватываю и кривлюсь, отталкивая, – все дети были здесь, а вас не было. Ни тебя, ни Василисы.
Черт… Васян! Резко разворачиваюсь и быстрым шагом двигаю в сторону выхода. Вика что-то вещает позади, но мне не до ее воплей. За рекордное время преодолеваю расстояние до зала и часто дышу, глядя по сторонам. Василисы нигде нет. Обхожу каждый уголок и натыкаюсь на открытое окно в раздевалке. Даже при всей моей подготовке и сноровке дотянуться до него почти не реально, но Кукушкина, видимо, боролась до победного. Птичка выпорхнула в окошко. Посмеиваюсь и иду к ее комнате, наплевав на то, что желудок скоро присохнет к позвоночнику. Только мой десятиминутный стук не оказывает никакого действия. Она не открывает, что вполне предсказуемо.
Раздраженно шагаю к своей коморке и пинаю дверь ногой, стопорясь в темноте. Я вроде закрывал на ключ, а сейчас… Тянусь к выключателю, чтобы врубить свет, и слышу, что на телефон приходит оповещение. Достаю его из кармана. Дэн что-то прислал. Щелкаю выключателем, и глаза застывают на стройных ножках. Когда перевожу взгляд выше, все органы перестают работать. Забываю о сообщении от друга и вовсю разглядываю трансформировавшуюся Ваську. Стоп! Теперь это точно Василиса Прекрасная…
– Оу, Васян…
Выдаю на низких нотах, а Кукушкина поднимает с моей кровати и подходит ко мне с приторно сладкой улыбкой на губах. Она проводит по нижней языком, совсем убивая во мне остатки разума, и шепчет на ухо:
– Ну какой же Васян, Баринов, – она отклоняется от меня и становится серьезной, – девочка с распродажи, твое прикрытие, – Василиса шумно выдыхает, пока мой мозг простреливает от догадки, – и сейчас сделаешь вид, что ты меня не помнишь, алкаш? М?
Глава 33
Васька
Вчера был самый тяжелый день из всех, которые я провела в летнем лагере. Мало того, что из-за Славика мы проиграли, так еще и Баринов окончательно убил веру в то, что в нем есть что-то человеческое. Я с трудом заставляю себя разлепить веки и присесть на постели. Впервые мне не хотелось выполнять обязанности, которые я возложила на свои плечи. Добровольно. Без принуждения. Еще месяц назад я буквально горела желанием помочь тете, да и, что греха таить, хоть немного побыть в атмосфере лагеря. Мне не удалось уговорить родственницу пристроить меня на лето во время школы. Почему-то после гибели Вероники она и вовсе не хотела, чтобы я здесь показывалась.
И вот.
Сейчас я нахожусь в «Радужном», и меня это ни капли не радует. Вчерашний провал был вызван тем, что ребята впопыхах выбрали капитана команды на зло Лемишеву. Конечно же, им стал Герман. Удачное стечение обстоятельств, иначе не назовешь. В результате, обиженный Славик на пару с Ильей угробили каждую игру. Лемишев мог просто кинуть мяч не туда, или начать зевать около финиша. Конечно, все это они сделали специально. Если прибавить слова Никиты, то картинка удачно собралась из мелких деталей, и меня накрыло праведным гневом. Я была уверена, что мажор подговорил своих «друзей» по несчастью все испортить, но никак не ожидала, что Баринов в край обнаглеет и кинет меня в бассейн.
Нет. Я, действительно, остыла, но чувство злости порождало во мне гадкое желание его убить. Придушить собственными руками и сказать, что так оно и было! Во мне так бушевал адреналин, что я не заметила, как пролезла в крошечное окошечко. Будь я в спокойном состоянии, не совершила бы подобного, боясь убиться, но тут эмоции взяли верх.
Уже находясь в комнате, я решила заполнить пробелы в памяти Баринова. Хорошо, что не успела отдать Ирке платье, в котором я была в клубе. Чтобы воспроизвести тот образ, потребовалось немало времени, но эффект того стоил. Глаза Никиты в тот момент, когда он увидел меня на своей кровати, можно внести, как рекорд по увеличению глазного яблока в три раза. Хах!
То, как меня трясло и лихорадило в то мгновение, можно скинуть со счета. Он понял, кто я. Увидел. Услышал. И, надеюсь, что больше не станет доставать глупым вопросом о том, за что я его ненавижу!
Я ведь не стала дожидаться ответа на свою реплику, воспользовалась его замешательством и ушла. Да что там?! Я сбежала, стоило мне только оказаться за переделами его комнаты. Смыла с себя боевой раскрас и с головой укуталась в одеяло, стараясь не думать о том, какие у Баринова красивые глаза… И губы… Черт…
Застонала и упала обратно на подушку, игнорируя повторную трель будильника. Сколько еще мне придется видеть его здесь? Если все нахождение в летнем лагере, то… Даже не хотела думать о таком повороте событий.
С тяжелым вздохом поднялась, пошла в ванную комнату и начала приводить себя в порядок. Слишком долго и без энтузиазма. Уже на выходе из ванной комнаты услышала стук в дверь и нервно сглотнула, предполагая, кто решил увидеть меня с утра пораньше. Открыть пришлось бы, поэтому я с частым пульсом повернула ручку и даже шумно выдохнула, когда увидела теть Соню. Она сдержанно улыбалась, пряча истинные эмоции. Беспокойство, как минимум.
– Я подумала, что ты у нас опять решила пропасть на день, – попыталась пошутить родственница, – неужели так сильно переживаешь из-за вчерашних соревнований?
– Есть немного, – выдавливаю из себя и выхожу в коридор, закрывая комнату на ключ, стараясь избегать с тетей зрительного контакта.
– Все хорошо, Вась, – тетушка приобнимает меня за плечи, и мы вместе движемся в сторону обеденного зала, – в жизни всякое бывает. Не всегда можно занять первую ступень. Иногда стоит довольствоваться третьей.
Теть Соня замолкает и отвлекается на звонок, пока я бреду к своим ребятам. Завтрак мне сегодня не светит, да и аппетита нет. Сердце гулко бьет по хрупким ребрам. Кажется, я чувствую, что они крошатся от каждого удара. И чем ближе я к столовой, тем стремительнее оно набирает обороты. Оборачиваюсь около двери, чтобы посмотреть, не завершила ли звонок теть Соня, и тут же впечатываюсь в грудную клетку. Стоит лишь вздохнуть, и сразу становится понятно, что врезалась я в… Баринова. Медленно веду глазами по вороту белой футболки, смуглой коже, подбородку и торможу на губах. Улыбка. Она ведь должна сейчас блистать на его лице?
Но ее нет.
И я шумно сглатываю прежде, чем проползти взглядом выше к тем самым красивым глазам, обрамленным длинными ресницами. Никита смотрит на меня. То в глаза, то на губы. Я даже не замечаю, что так и стою, прилипнув к нему.
– Доброе утро, – наконец-то произносит он хриплым ото сна голосом и наклоняется к моему уху, – мое прикрытие.
Пара слов, а мое загнанное сердечко на куски рвется от тех эмоций, которыми вчера накрыло. И вот снова! Я думала, вчера дрожь вызвана волнением и не свойственным для меня поведением, но…
– Доброе…
Отстраняюсь от него и иду вперед, гася внутри все эмоции, которые вводят меня в странное состояние.
Глава 34
Васька
Хорошо, что целый день мне приходится быть в компании детей, потому что иначе я бы просто свихнулась. То Никита подходит, чтобы поднять мяч, то он нечаянно задевает руку или ногу, проплывая мимо, то вовсе застывает за моей спиной, от чего по коже ползут мурашки неизвестного происхождения. Это выбивает из колеи и напрочь лишает соображения. Я пару раз отвечаю на вопросы ребят не впопад и тут же краснею, ловя себя на том, что глазею на Баринова. После вчерашнего вечернего выплеска эмоций что-то идет не так, и мне это жутко не нравится. Я никогда не отвлекалась на ерунду в виде парней. Всегда собрана и занята работой или учебой, а тут он во всей красе показывает двум задирам, как играть в баскетбол. После соревнований Славик и Ильяс снова вернулись под теплое крылышко Баринова.
Раздражал данный факт, но я упорно отгоняла от себя эти мысли. Пусть на лице Никиты не было радости и вовлеченности в процесс, скорее там главенствовала гримаса равнодушия, только моей душеньке хотелось другого. Может, чтобы он показал, как можно адекватно себя вести? Он же наверняка умеет следовать правилам, иначе давно сбежал бы из лагеря, куда его притащил отец, не так ли?
Почему-то казалось, что у него прекрасно получится найти с ними общий язык. Они же вроде одного поля ягода. Дети богатых родителей. Мажористые ребята, не знающие отказа. Я даже удивлена тому, что тетя наказывает их. С таким влиятельными родителями хулиганам вечно может все сходить с рук. Как Никите с тем происшествием в клубе. Удивительно, что при его постоянном рвении оседлать турники, он умудрился так налакаться.
– Он красивый, – уже за ужином к моему одинокому столику подходит Вероника, – можно? – Девушка неловко поправляет очки на носу, пока я растерянно хлопаю глазами, не понимая, чем вызван интерес к моей персоне. – Вовчик сегодня занят, а мне не хочется сидеть одной.
Киваю, сдвигая поднос в сторону, чтобы Вероника смогла расположиться рядом. Тетя была занята делами, и мне пришлось наслаждаться трапезой в гордом одиночестве.
– Вика позвала нас на вечерние сборы вожатых, – тихо говорит девушка и поглядывает в сторону мегеры с ее подружкой, – неожиданно так.
– Почему?
Я продолжаю ковырять вилкой в салате, изображая заинтересованность. Меня мало волнуют мотивы внезапной доброты Виктории. Возможно, Вовчику и Веронике она смогла пустить пыль в лицо, но не мне. Свое нутро она показала сполна. Повторного выплеска яда не требовалось, чтобы понять, – эта девушка пойдет на все лишь бы находиться рядом с Бариновым и быть его ручным песиком.
– Они с Аллой всегда держатся вдали, – хмыкает Вероника, приступая к ужину, – такие надменные и крутые. За все время работы в «Радужном» впервые они зовут кого-то на посиделки.
– Ты не первое лето здесь?
– Нет, – девушка с аппетитом принимается за салат, а я смотрю на нее, пытаясь отвлечься от взгляда сбоку, – уже третий год, да и они тоже. Мы не общались вообще, – усмехается Вероника, – а тут такое… Я думала, они и имени моего не знают.
Уверена, что Вика осведомлена по полной программе, начиная с имени и заканчивая размером трусов. Только мысли свои не озвучиваю и просто пожимаю плечами.
– Если честно, то я бы отказалась, – вдруг произносит Вероника после затянувшегося молчания, – но Вовчик хочет… – она тяжело вздыхает и бросает на девчонок разочарованный взгляд, – … потусить. А ты идешь?
Глаза Вероники загораются неподдельной надеждой, и я неловко отвожу взгляд на чашку с чаем. Хоть я и сказала, что приду, но огромного желания не испытывала, тем более, пугала неизвестность. Куда идти? Что мы там будем делать? Бурную речь Вики я как-то пропустила мимо ушей. Если учитывать, как она ко мне относится, то ничего хорошего из этой тусовки не выйдет.
– Не знаю, хотела отдохнуть.
Размытый ответ – снятие с себя каких-либо обещаний. Плюсом приступаю к поглощению пищи, чтобы не быть спровоцированной на поход из жалости. Вот только Вероника не унимается и, видимо, не хочет понимать намеков.
– Пойдем, мне хоть не так одиноко там будет, – говорит, а я ловлю ее взгляд, полный надежды.
Вот лучше бы не была такой сердобольной. В итоге, с тяжелым вздохом киваю, а коллега широко улыбается. Кажется, такой я ее вижу впервые. За все время в лагере я заметила лишь их серые и лишенные эмоций лица. Ужин незаметно для нас быстро завершается, и я плетусь в свою комнату, где постель так и манит, но вместо того, чтобы уткнуться носом в подушку, я переодеваюсь в спортивный костюм и жду, когда за мной зайдет Вероника. Стук в дверь не заставляет долго ждать, и я с улыбкой открываю дверь. Правда, вместо девушки в очках я вижу Баринова с довольной миной.
Не дожидаясь, пока я отомру, он тянет меня к себе за руку и щелкает по носу. Сердце лихорадочно бьет по ребрам, когда оказываюсь рядом с ним в непростительной близости. Хоть не дыши и глаза закрой, чтобы не вызывал такого эффекта.
– Готова? – Спрашивает тихо, а я тушуюсь, пряча глаза за его спину, где мне салютует Вероника. – Тогда пойдемте, девочки. Зажжем сегодня.
Глава 35
Васька
Нет ничего нелепее, чем находиться в компании, где есть твои недоброжелатели, а остальные и вовсе незнакомые люди. Как сейчас. Я сижу около костра и стараюсь не сгореть от испытывающего взгляда Вики. Они с Аллой устроились напротив и изредка перешептывались, а все из-за Баринова, который уселся справа от меня. Не то, чтобы я была против, но и восторга не испытывала от его близкого нахождения рядом со мной.
Слева сидела Вероника и Вовчик, и все мы ждали, когда появятся друзья Никиты. Бинго!
Можно стреляться, не тратя времени на гостей, которые решили посетить скромные посиделки вожатых. Я немного ежусь от холода, потому что место, выбранное для тусы, – берег реки. Потоки в ней будь здоров. Снесет, и поминай, как звали. Из-за стремительного течения и водоворотов никто не рискует купаться в ней, хотя своим красивым видом река заманивает. Еще здесь есть обрыв. Страшно даже на край ступать. Земля осыпается, а внизу есть что-то вроде пещеры. Появилась она не так давно. Тетя говорила, что размыло из-за течения, ну и вмешательства человека. Местность красивая, но очень опасная. Особенно лес в ночное время. Я не из пугливых, только звуки, доносящиеся из чащи, любого вгонят в состояние повышенной настороженности.
– Всем привет!
Прогромыхал незнакомый голос над головой, и я невольно напряглась. Никита с лучезарной улыбкой поднялся и начал здороваться со своими друзьями. Чтобы не выглядеть дикой зверушкой, повернулась к прибывшим ребятам, и глаза чуть из орбит не вывалились. Рядом с парнем, которого я уже видела у клуба, стояла Иришка и обворожительно улыбалась, очевидно ожидая моей реакции. Я же словно онемела.
– Неужели не рада меня видеть? – Спросила подруга, подойдя ближе, на что я машинально поднялась, и заключила меня в крепкие объятия. – Я потом объясню, хорошо?
– Рада, – наконец взяла себя в руки и поприветствовала Иришку теплой улыбкой, – только не совсем понимаю…
Взгляд сам упал на парня, который держал пакеты из известного супермаркета. Не нужно было быть ясновидящей, чтобы понять, – они вместе. Как пара. Пришли на посиделки. От картинки мне становилось плохо. Денис, так зовут, новое увлечение Иры, казался милым в отличие от второго друга Баринова – Виктора. Хмурый. С кривой улыбкой-насмешкой на лице, а-ля «я выше вас всех». Он не вызвал у меня никаких эмоций, кроме опасения, а вот глаза Аллочки и Вики заблестели пуще прежнего, когда тот самый Вит сел между ними.
Получалось, что все разбились по парам, и я уже хотела выдохнуть спокойно, но Никита приземлился на свое место – рядом со мной и подмигнул, вводя этим в смущение. Щеки начало припекать, но я списывала это на тепло, исходящее от костра. Так проще. Смотрела на Иришку, которую Денис придерживал за талию, и не могла поверить в происходящее. Ирония судьбы? Парни, которые нас ни в грош не ставили, увидев впервые, сидели рядом и смеялись, изображая бурное веселье и общение. Я некоторое время выскользнула из беседы, рассматривая присутствующих, поэтому не сразу сообразила, что ко мне обращаются.
– Будешь что-нибудь?
Глаза Никиты изучали мое лицо. Цепко. Жарко. Без намека на то, что он мне всего лишь напиток предлагает. Отрицательно мотнула головой и сцепила руки в замок, поместив их на колени. Вероника вроде и смущалась, но на пошлые анекдоты Дениса выдавала смешки. Вовчик вообще вел себя так, будто каждый день находится в компании мажоров. Расслаблено. Пил что-то из бутылки, а Вероника несколько раз его одергивала. Видимо, она не ровно к нему дышит, и, судя по реакции парня, чувства у них односторонние.
– Не доверяешь?
Баринов подсаживается к мне ближе и впихивает стаканчик с оранжевой жидкостью в руки.
– А должна? – Верчу поданный стакан и не спешу смотреть в глаза наглецу, потому что реакция на него слишком бурная, и мне это не нравится. – Ты меня чуть бутылкой в клубе не прибил, Баринов, назвал девочкой с распродажи, нагло лапал, и сейчас думаешь, что я все забуду за стаканчик с…
– С апельсиновым соком.
Заканчивает за меня с улыбкой, но я лишь фыркаю. Для него все просто. Сделал и забыл.
– Это ничего не меняет.
Никита тяжело дышит, пока я изучаю содержимое стакана. Даже подношу его и нюхаю. Вроде просто сок. Только пить все равно не буду, мало ли, что у них на уме.
– По факту, Васян, платье куплено на распродаже. Пусть и бренд, но дешевый.
Его фраза вызывает во мне бурю ощущений. Хочется плеснуть соком в лицо или взять полено и пригреть по голове, но я проглатываю горькую слюну
– А ты только по одежке людей принимаешь? – Поворачиваюсь к нему, чтобы видеть наглые глаза, в которых плещется интерес. – Тогда не уместно сидеть среди среднестатистических людишек, тебе не кажется? Или это у вас развлечение такое?
– Я не это имел в виду, – хмурится Никита, когда я впихиваю чертов стаканчик ему обратно в руки, – просто объяснил, почему так назвал.
– Очень по-джентльменски, Баринов. Я оценила.
– Вась…
Я быстро поднимаюсь и под непонимающие взгляды ребят хочу уйти обратно в лагерь, но Никита увязывается следом. Не дает и пары шагов сделать. Хватает за локоть и к себе притягивает.
– Пусти.
– Звучит грозно, – снова пытается подкупить меня своей улыбкой, но я не ведусь, – Васян, прекращай.
– Есть одно емкое слово, Никита, – смотрю ему в глаза, еле справляясь с бурной работой своего сердца, – извини. Неужели так сложно его произнести?
Баринов крепко сжимает мою руку и скрипит зубами. Вспомнил же. Куда очевиднее, но не сказал и слова, будто так и нужно. Разочарование ядом замедленного действия проникало в клетки. Не знаю, почему, но его неспособность попросить прощения меня жутко расстроила.
– А может, – раздался громкий голосок Вики, – в бутылочку поиграем?
– Класс, – прогромыхал Витя, пока мы с Никитой рассматривали друг друга, не моргая, – оставь детский сад на потом, когда с подружкой останешься. У меня есть другое предложение.
– Ви-и-ит, – протягивает Никита, не отрывая от меня взгляда, – мы не в клубе.
– Вот именно, тут и свидетелей позора не будет, – смеется его друг, а я дышу все чаще, – вы первые. – Он внезапно оказывается около нас и помещает одну руку на плечо Баринова, а вторую на мое. – Отличная парочка. Мне нравится.
