Текст книги "Only you (СИ)"
Автор книги: Иоланта Палла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 36
– Ребята осматривают каждый метр, Назар Александрович, – мужчина средних лет с характерной для его лет лысиной почесал затылок и резко выпрямился, попав под сосредоточенный и пылающий злостью взгляд чиновника, – пока безрезультатно.
– Значит, плохо работают, Алексеевич, – получил он тут же грубый ответ, – ты же понимаешь, что в таких случаях первые часы самые важные.
– Да… Но…
Замялся местный участковый, которому так и не удалось внести свою лепту в разговор с Бариновым Назаром Александровичем.
– Если моего сына не найдут, то ответите вы все. – Мужчина процедил каждое слово сквозь зубы и подарил не менее грозный взгляд всем, кто находился рядом, в том числе и хрупкой девчушке, обнявшей себя руками. – В первую очередь ты. – Он указал на нее, привлекая всеобщее внимание. – За то, что подтолкнула его на такую откровенную глупость.
Бедняжка поежилась, но не отвела глаза в сторону, как делали взрослые. Обстановка в летнем лагере в этот день была максимально напряженной. Сама природа бунтовала. Ветер гнул деревья рядом с берегом. Бурные потоки воды в реке навевали отнюдь не веселые мысли. Небо налилось свинцом, предвещая о приближении грозы. Только доблестные работники полиции и береговой охраны осуществляли свою деятельность.
Назар Александрович держал спину ровно и наблюдал за людьми, как орел, свысока. Он совсем не вписывался в окружающую обстановку. Одетый с иголочки в серый классический костюм, мужчина выделялся на фоне прочих. Высокий, статный, с легкой сединой на темных волосах он походил на идеально слепленую скульптуру. Колючие голубые глаза впивались в каждого и тут же мотивировали на более активные действия. Его боялись и уважали. Гремучая смесь эмоций вибрировала в воздухе, только Баринов не обращал на это внимания. За годы работы в мэрии мужчина уже привык к разному отношению народа и сейчас был сосредоточен на поисках сына, не показывая истинных чувств.
– Я не думала, что так получится.
Вполне уверенно дала ответ девушка, к которой Назар Александрович тут же приблизился, пытаясь подчинить одним лишь взглядом.
– Думать, милочка, недоступная для тебя функция, судя по тому, что я здесь вижу. – Мужчина гневно стрельнул глазами и немного наклонился, чтобы шепнуть слов, от которых девчушка перестала дышать. – Молись, чтобы его нашли живым, иначе по миру пойдут все родственники. Про тебя и говорить не стану.
Баринов выпрямился, поправил края пиджака и с видом всемогущего направился к спуску, оставляя после себя удушающий запах парфюма и ощущение жуткой безнадежности.
Васька
– Пойдем, Василиса, – теть Соня приобнимает меня за плечи и ведет в сторону летнего лагеря, – толку от того, что мы будем здесь находиться, нет.
От руки родственницы исходит тепло, но меня все так же потрясывает. Всему виной сильный ветер, который сдувал всякую надежду на благополучный исход, а еще жуткое волнение за Баринова.
– Ты нам все рассказала? Может, – теть Соня пропускает меня вперед на входе и дальше ведет в сторону комнаты, – что-то упустила, Вась? Каждая мелочь важна.
– Все. Мне добавить нечего.
Сухо проговариваю и заламываю пальцы, чтобы убедиться в том, что происходящее правда.
– Нин, принеси Ваське какао, – бросает в сторону родственница, пока их голоса отдают в моей голове призрачным гулом, словно я внезапно оказалась в другой реальности, – проходи.
Не сопротивляюсь и кутаюсь в пледе, который приносит Нина Михайловна вместе с какао. Вкуса напитка не чувствую, прокручивая в мыслях вечер и ночь. Снова и снова, пытаясь найти там существенную зацепку. Теть Соня садится рядом, а у меня в груди настоящая буря. Она то поднимается с новой силой, то внезапно затихает, оставляя пустоту. От очередного приступа дрожи клацаю зубами по кружке, на что теть Соня вздыхает и водит рукой по моей спине.
– Ты должна была мне сказать о том, что вы собираетесь покинуть лагерь, – родственница говорит спокойно, но мне не нужно смотреть на нее, чтобы понять, насколько она во мне разочарована, – тогда бы мы спохватились раньше, а сейчас…
Нас прерывает стук в дверь. Перед глазами всплывает фигура Вероники. По лицу девушки понятно, что новости у нее отнюдь не хорошие.
– Софья Николаевна, – Вероника мажет по мне сочувствующим взглядом, – его так и не нашли. Не играли они ни в какие прятки. Ильяс молчит, как партизан. Не знаю, что делать…
Ужас разрастается в душе со скоростью света. Эмоции настолько сильные, что я еле удерживаю кружку в руках. Теть Соня медленно поднимается и трет лицо руками, после чего смотрит на меня. По взгляду понимаю ее мысли и шумно сглатываю.
– Видимо, после этого сезона мне придется искать другое место работы, – она слегка нервно поправляет подол своего серого платья и идет к выходу, – нужно оповестить родителей и, да, отведи меня к Ильясу. Пришло время серьезно поговорить с мальчиком.
Глава 37
Васька
13 часов назад
Я злюсь на Никиту и на его навязчивого, чуть ли не противного до тошноты друга, который не спешил убирать от меня свою руку. Чтобы никто другой, кроме виновника моего гнева, не попал под раздачу, смотрю только в темные глаза. Кажется, что у Никиты внутри плещутся те же самые эмоции. Простое слово «прости» неужели так сложно произнести?! От его наглости и самоуверенности мне хочется зарычать и застонать одновременно. Только я молчу. Все, что выдает меня с головой, – дыхание. Частое. Тяжелое.
Все из-за скопившейся внутри ненависти и желания довести Баринова до состояния, где он без промедления снимет свою корону.
– Итак, парочка, – Вит отвлекает меня тем, что проводит пальцем по моей щеке, от чего я непроизвольно дергаюсь, кривясь, а Никита одергивает его руку в сторону, – оу, полегче, брат! Я всего лишь…
– Не надо, Вит.
Голос Баринова немного осаждает мои эмоции. Он грубит собственному другу за то, что тот… дотронулся до меня? Бред, конечно. Наверное, не терпит, когда кто-то вмешивается в разговор. Этот вариант более вероятен, если учитывать то, как мы с Бариновым общаемся, начиная с первого дня пребывания в лагере.
– Понял, – Виктор поднимает руки вверх и улыбается после недолгих гляделок с Никитой, – трофеи не трогать, – у меня рот открывается, чтобы задать вопрос насчет его последнего высказывания, но Вит умудряется затараторить вперед меня, да так, что все внимательно его слушают, – итак, внимание! Игра-а-а! – Он изображает битье по барабанам и окидывает нас дьявольским взглядом.
Только так и могу охарактеризовать темные глаза, в которых светятся бесовские огоньки. Этот парень точно не помрет от скуки. С такими задатками из него выйдет неплохой тамада или клоун на крайний случай.
– Правила простые, – Вит встает боком, пока Никита испепеляет его взглядом, а я скрещиваю руки на груди и хмурюсь, потому что гадкое предчувствие расползается противным ужом по грудной клетке, грозя захватить сердце, которое и так работает с перебоями, – выбираем парочку…
– Можно же с помощью бутылочки?
Вика встревает в столь эпичную речь Вита, которой отмахивается от навязчивой девчонки рукой и продолжает петь дифирамбы.
– Можно, но первых я уже выбрал, – он указывает на нас рукой, вызывая у меня истеричный смешок, – все, что вам нужно сделать, так это пройти по краю обрыва и не упасть.
– Что?!
Из груди вырывается возмущение, и я смотрю на парня, как на сумасшедшего. Какой еще к чертям обрыв?! Там же опасно.
– Вит, – Никита подходит к нему, но тот пятится в сторону обрыва, до которого рукой подать, – перестань. Это не смешно.
– Вот знал, что с вами каши не сваришь, – парень уже увереннее идет к цели, а у меня легкие сдавливает от страха, потому что с такой скоростью можно с тарзанки прыгать, – придется самому.
– Виктор!
Позади звучит голос Дениса. Девчонки ахают, когда тот со смехом пробегает вперед и тормозит у самого края. Баринов срывается с места, а я плетусь вместе с ребятами. Мне совсем не весело. Сердце так сильно стучит, что гулкий звук отдает в ушах. Мне не нравится друг Никиты, но и не хочется, чтобы он по глупости свалился в реку.
– Вит, прекращай, – Никита с фырканьем идет к парню, но тот делает вид, что падает, и все дергаются, естественно, – черт!
– Ха-ха-ха! Вы бы видели свои лица.
Виктора смешит ситуация, вызывающая у меня чуть ли не панику, и я хочу развернуться, чтобы вернуться к костру, ведь из-за ветра и страха меня начинает колотить. Вот только не получается. Рядом со мной материализуется Вика и злобно зыркает.
– Отойди, пожалуйста, – спокойно произношу, на что коллега лишь усмехается, пока парни разбираются между собой.
– Нет, – девушка ставит руки на бока и дарит мне презрительный взгляд, – ты же сомнительная личность. Откуда мне знать, вдруг ты нас сдашь.
– Нужны вы мне больно. Я просто не хочу участвовать в дурацких играх.
– Как будто ты можешь предложить что-то умнее, – Вика лицемерно улыбается, а я делаю шаг вперед, на что она скрипит зубами и заслоняет мне проход, – уйдешь вместе со всеми.
– Я уйду сейчас, – пытаюсь протиснуться вперед, но она не дает, – ты мне не помешаешь.
– Ну попробуй.
Вика нагло улыбается, разводя руки в стороны, а я слегка толкаю ее. Все происходит слишком быстро. На мое действие девушка отвечает аналогичным, но силы вкладывает больше, поэтому я чуть ли не падаю, делая пару шагов назад. Земля под ногами странно двигается, и я начинаю махать руками. Ужас охватывает все тело, когда правая нога соскальзывает вниз вместе с грунтом, и я неловко пытаюсь ухватиться за пустоту. Пара мгновений, и под левой тоже ничего не оказывается. Лицо Вики искажает довольная гримаса, а я падаю вниз, как неуклюжее домашнее животное.
Глава 38
Васька
Понимаю, насколько все страшно, когда перед глазами меняется картинка. Темное небо без единой звездочки, как черная дыра, откуда ничего уже никогда не вернется. Голоса ребят сливаются в непонятный гул, который затихает, уступая место грохочущему сердечному ритму. Я даже дыхание свое слышу на повышенных частотах, а потом, как только крепко зажмуриваюсь, меня кто-то хватает за руку. Несколько секунд, но для меня они кажутся вечностью.
– Вася-а-а-ан…
Хрипящий голос Баринова вынуждает резко распахнуть глаза и схватиться второй рукой за его горячую. Сердце стучит еще сильнее, громче, активнее. По телу проходит волна жара несмотря на то, что недавно его сотрясало от холода.
– Дэн, помогай!
Никита тянет меня наверх, пока я упираюсь ногами в осыпающийся грунт и пытаюсь облегчить ему задачу. Паника постепенно отступает. Я упираюсь ногой, а мажор дергает меня на себя, пока Денис его держит. Взлетаю вверх и приземляюсь на Баринова, который часто дышит. Внизу раздается плеск воды, и Никита хмурится, держа руки на моей талии.
– Кроссовок…
Осведомляю его за каким-то чертом и пытаюсь сползти с разгоряченного тела. Он не дает, но все же отпускает, когда меня подхватывает Иришка.
– Я так испугалась, – подруга прижимает меня к себе, – что случилось?
– Она оступилась, неряха, – фыркает Вика, и Ира тут же обращает на нее внимание.
– И почему ты ей не помогла?
– Мы же играем, – Вика пожимает плечами, а я ежусь от ее подлости, проходя вперед, чтобы наконец покинуть это место, – она проиграла, видимо, да, Вит?
Сумасшедший дружок Баринова улыбается и проходится по мне противным взглядом.
– Я же говорил, что будет интересно.
– Вит, ты… – Денис кривится, приобнимая Иришку, – … придурок.
– Как будто вы не знали, – ухмыляется гаденыш, – сами дичь не хилую творили, а меня захотели единственным придурком выставить? Не получится. Один Барин со своим вторым я чего стоит. Да же, Ник?
– Отвали.
Рычит Никита, догоняя меня, и пытается обнять, по крайней мере тянет ко мне руки. Отбиваюсь от его клешней и топочу в сторону лагеря. За спиной все остальные. Слышу, как перешептываются, но реагировать на это нет сил. Очередная неприятность, благодаря мажору. Другого нельзя было ожидать.
– Васян, стой! – Баринов цепляет меня за плечо и вынуждает остановиться. – Сильно испугалась?
Смотрит с таким неподдельным сочувствием, что я широко распахиваю глаза. Жар, которым меня окатило, спадает так же стремительно, как и нагрянул. Его сменяет дрожь. Как по взмаху волшебной палочки воображение дорисовывает возможные последствия, и я истерично посмеиваюсь, пока Никита хмурится.
– Серьезно, Баринов? – Произношу тихо, но самой кажется, что ору во всю мощь своих маленьких легких. – Думаешь, я адреналинщица, и нуждаюсь в острых ощущениях? Смею тебя огорчить. Мне такие игры не нравятся и клубы тоже. И твои друзья ненормальные! И ты!
Выплескиваю словами все эмоции и обнимаю себя руками. Никита смотрит на меня и слова не произносит. Лишь шумно дышит, от чего его грудная клетка поднимается и так же быстро опускается. Жду. Чего? Сама не знаю. Каких-то пафосных речей или улыбки. Хоть чего-то, что успокоило бы меня немного. Только мажор молчит, и я разворачиваюсь, чтобы продолжить свой путь. Прихрамываю из-за того, что осталась только с одним кроссом.
– Вась, – Никита не отстает, пока я шествую вперед, – я возмещу.
– Никита, – цежу сквозь зубы, поворачиваясь к нему, и еле сдерживаю злость, – к черту твое возмещение! Засунь себе его в…
– Ты можешь пораниться, – снова тянет ко мне руки, вынуждая отпрыгивать в сторону, – давай, я помогу тебе, Васян.
– Как интересно? На руках понесешь?
– Да.
Фыркаю и иду вперед, еле справляясь с дрожью. Холодно. Темно. Мысли самые страшные в голове пролетают. Еще и Баринов в спину дышит, как сталкер. Успеваю пройти лишь пару метров, а потом меня нагло хватают и кидают на плечо. В памяти тут же всплывают отрывки, когда он кинул меня в бассейн, и в груди все в комок сжимается. Бью кулаками по его спине, не рассчитывая силы. Вкладываю по максимуму за все, что мне пришлось пережить по его вине.
– Пусти меня! Пусти!
Сиплю, как раненое животное, но Баринов не слышит. Спокойно шагает и не кряхтит от того, что ему приходится тащить меня на себе, хотя говорил, что я тяжелая. От воспоминаний злюсь больше прежнего и случайно цепляюсь за ветку олимпийкой. Меня тащит назад, и Никита, не ожидая такого поворота, запинается. Мы летим на землю. Боли не ощущаю, только стыд от того, что снова лежу на Никите. Кажется, такое положение наших тел входит в привычку. Дергаюсь, чтобы подняться, но мажор хитрее, быстрее и наглее. Переворачивается так, что я нахожусь под ним, понимая, часть моего гардероба угроблена одним вечером.
– Вот же ты…!
Рвано выдыхаю, упираясь ладошками ему в плечи. Вокруг только деревья. Никто из ребят на пошел следом, даже Иришка. Немного обидно, что подруга не двинулась со мной, а осталась с Денисом.
– Не упирайся, Вась, – Никита со смехом перехватывает мои руки и прижимает их за головой к холодной земле, – да что с тобой?
– Ты со мной! ТЫ!
В лицо ему шиплю. Попытка поквитаться ногами заканчивается провалом, потому что Баринов сильнее и блокирует мои действия, как бетонная плита. Я замираю лишь в тот момент, когда его лицо максимально приближается к моему. Носы соприкасаются, и я рвано выдыхаю, глядя в глаза Никите. Он не улыбается и не потешается. Гипнотизирует взглядом, который перемещается на мои губы. Вновь из колеи выбивает контрастными ощущениями. Холод сменяется жаром, и я хочу сказать, чтобы Никита отстал от меня, но не успеваю. К моим губам прикасаются его горячие, и мозг верещит. В нем загорается красная кнопка, и орет сирена, но тело каменеет.
Потому что это ощущение приятное. И губы у него слишком нежные. Из груди вырывается тихий стон, после которого Баринов что-то несвязно рычит и впивается в мой рот так, что кислорода лишает напрочь. И я… Позволяю ему хозяйничать с моими губами и языком. Утопаю в новых эмоциях и ощущениях. До дрожи, но, когда чувствую, что его руки переместились ниже моих запястий, поползли под олимпийку, действую на панике. Кусаю его, конечно!
– Ой… – Отстраняется от меня и дарит дьявольский взгляд. – Васян…
Пользуюсь моментом и поднимаюсь на ноги, сразу шагая в сторону ограждения. Еще чуть-чуть и я окажусь на территории лагеря, где смогу спрятаться. Никита протягивает ко мне руки и заставляет щеки полыхать огнем. Сердце до сих пор стучит в незнакомом мне ритме.
– Не прикасайся ко мне, – хрипло защищаю свое личное пространство, в которое Баринов так сильно любит вторгаться, – маньяк.
– А ты, – усмехается, проводя по нижней губе, которую я прикусила ему до крови, – любительница маньяков. Не плохо получается.
От прежних ощущений не остается и следа. Это же Баринов… Он ничего не воспринимает всерьез, а у меня же… Первый… Настоящий… Поцелуй случился! От обиды крепко сжимаю кулаки, но не кидаюсь на него, хотя очень хочется, а разворачиваюсь и ухожу.
– Я к тебе зайду, Вась!
Прилетает мне в спину, и я отрицательно качаю головой, пролезая через лазейку, о которой узнала лишь сегодня.
– Иди и прыгни с обрыва, Баринов! Удачного путешествия с моим кроссовком!
Кричу и бегу к себе в комнату, наплевав на то, что меня кто-то может увидеть. Слишком много эмоций и ощущений за один вечер.
Глава 39
Васька
Я просыпаюсь и чувствую невыносимую боль в мышцах. Кривлюсь и выпрямляю спину. Уснула в том же положении, что и была после того, как допила какао, – опираясь спиной о стену. В комнате темно, и лишь свет от лампы, расположенной на тумбочке, скромно освещает пространство вокруг. Вспоминая события вчерашнего дня, со стоном тру лицо руками. Баринов исчез, а вместе с ним и Славик. Не знаю, в какой последовательности это произошло, но факт остается фактом. Мажора и Лемишева на территории лагеря нет. Что за нелепую шутку они решили всем преподнести? Зачем? И куда делись?
Шумно выдыхаю, а комнату наполняет тихое урчание моего желудка. За целый день я ничего не ела, кроме выпитого какао. После появления в периметре мэра аппетит отбило напрочь. Все благодаря Вике, которая всех на уши подняла из-за отсутствия Баринова и тыкнула в меня пальцем, сказав, что уходил он со мной. После никто Никиту не видел. Сначала я была убеждена, что парень решил так пошутить. А что? Игры у их компании оказались сумасшедшие, да и вообще, впечатление о мажоре у меня не самое хорошее, несмотря на понравившийся поцелуй. Он его нагло украл. Забрал. Присвоил. И мнения у меня не спросил!
Только больше суток прошло, а он, видимо, так и не объявился. Это странно и пугает. Для шутки слишком затянуто. Мой желудок скручивается в мольбе о пище, и я поднимаюсь с постели. Ноги еле слушаются, но я выхожу из комнаты и направляюсь к тетушке, чтобы узнать подробности разговора со старшим Бариновым. Все утро нам не удавалось остаться одним. Надеюсь, сейчас все-таки получится поговорить. Особенно о том, куда делись ребята. Паника и страх улеглись, слава богу. Я могла думать без эмоций, но при мысли, что с ними что-то случилось, все органы сплетались в бесформенный комок, причиняя максимум дискомфорта. Я достала телефон из кармана и обнаружила в нем несколько пропущенных от Иришки.
Убрала смартфон обратно и направилась к кабинету родственницы. Вряд ли она смогла уснуть после подобных происшествий. После свяжусь с подругой. На данный момент я не уверена, что хочу с ней общаться и обсуждать эту тему. Как никак, а дело касается моей тети и меня, а Ира непременно будет лезть в душу с распросами. Конечно, я все рассказала теть Соне, только одно упустила… То, как нагло Баринов меня поцеловал. Все остальное поведала вкратце. Не нужно было особых подробностей, чтобы понять, мы разбрелись по разным сторонам. Все-таки прославились на весь летний лагерь неприязнью друг с другом.
Я не видела в этом повод вешать на меня всех собак, но отец Никиты, судя по его настрою, имел другое мнение. Бредовое, конечно. Не убила же я его в конце концов!
В коридоре было пусто. Кроме охранника на посту, я никого не встретила. Чем ближе подходила к двери в кабинет родственницы, тем быстрее испарялся воинственный настрой. Эмоции одерживали верх, но я продолжала усердно их отталкивать.
– Не надо…
Замерла, услышав усталый голос тети, и прислушалась. До заветной двери оставалось всего пара шагов ни больше. Видимо, не успели до конца прикрыть, и сейчас разговор был слышен в коридоре.
– Что не надо? – Раздраженный голос мэра я из тысячи узнаю! – На улице ливень. Поиски продолжаются. Сама понимаешь, что при таком раскладе…
– Перестань, Назар!
Прикрываю рот, чтобы не выдать своего присутствия, и делаю шаг вперед, ведомая проклятым любопытством. Сердце колотится на максимуме своих возможностей, и я даже дышать боюсь, ведь кажется, что каждый выдох и вдох, как раскат грома.
– Соня, – выдыхает мужчина, а мои глаза увеличиваются в размере, – тем, что ты так печешься о них, не поможешь.
– И что я должна делать, по-твоему, Назар? Танцевать от радости?
– Успокойся, – раздается шуршание, а в моих ушах стучат молотки от напряжения, – мелкий пакостник просто на нервах играет, да и мой не лучше.
– Тогда зачем мою Василиску напугал до чертиков? Неужели нельзя было иначе? На ней лица не было.
Тишина после слов тети становится невыносимой, и я делаю еще один шаг, заглядывая в небольшую щель между дверью и дверным косяком. Вижу лишь спину старшего Баринова, который… обнимает теть Соню… От картинки чуть глаза не выпадают, а сердце бухает вниз. Что происходит?
– Сестру твою напоминает, – хмуро басит мэр, – такая же бесячая девчонка. Нос задирает. В глазах только презрение. Наверное, этим моего сына цепляет.
Конечности и вовсе отказываются подчиняться. Мне бы уйти и не слушать этот бред, но я стою на месте с широко распахнутыми глазами и медленно отъезжающей вниз челюстью.
– Правду ей не додумалась сказать?
– Назар… – Тетя отстраняется, но не отходит от старшего Баринова. – Какая правда? Нам и без этого живется не легко.
– Хорошо, – бодро произносит мужчина и, судя по всему, кивает, – пусть эта история останется в прошлом. Главное, чтобы мой сын свой нос не сунул, куда не просят, а он любит это делать.
– Тебя сейчас только моя сестра волнует? Никто не будет претендовать твое место. Успокойся, Назар.
– Меня волнует, чтобы история нигде не всплыла в преддверии выборов, – тон Баринова становится жестче, – сама знаешь, что из этого раздуют. – Мужчина тяжело вздыхает и пытается притянуть теть Соню к себе. – Пропажу сына я еще смогу удачно вывернуть в свою пользу, а вот все остальное… Соня, я уже устал за ним следить и вытягивать из передряг. Не нужно, чтобы он приближался к твоей племяннице. Добром не кончится. Для нее в первую очередь. Найдется и больше здесь не появится. Я это обеспечу. К тому же, Никита сам рвался домой. И раз не может избегать этой девчонки, значит, устрою перевоспитание в городе.
– Боже, как я устала… Еще с Лемишевым проблемы…
– Я все решу, – Баринов все-таки притягивает тетушку к себе, и ее взгляд падает на меня, – не беспокойся.
– Вась…
До мозга долетает голос тети. Она меня заметила, и я вместо того, чтобы убегать, столбом стояла на том же самом месте не в состоянии связно соображать. Кажется, мое тело и душа отъехали в этот момент в космос. Старший Баринов и моя тетя вместе? Родители… Никита… Я, наверное, попала в страшный сон…
