Текст книги "Программа минимум для начинающих"

Автор книги: Инна Зинченко

Инна Зинченко
Программа минимум для начинающих

Посвящаю сестре моей Лёле – самому

преданному читателю и критику.

Часть первая

Не так страшен упырь, как его малюют.

Глава 1

Я задумалась. Зря. В голове, как на балконе – куча всякого хлама и ничего нужного. Когда – то я написала, уж не помню даже по какому поводу:

 
«Засыпая при свете замороженных звёзд,
Под унылую песню, ту, что ветер принёс,
Он всё думал о Боге, о себе, о годах
И о том, что однажды он заснёт навсегда.
Дни бездумно валялись в придорожной пыли,
Слишком быстрые и равнодушные дни.
Ничего он не сделал, ничего не сумел.
Даже то потерял он, что когда – то имел.
Но фантазии ночью врываются в дом
И висят над кроватью разноцветным шатром.
Но фантазии шепчут, лукавят и лгут,
Но фантазии в мир нереальный зовут.
И, коварный, как дьявол, и мудрый, как Бог,
Кто – то входит и на пол садится у ног.
– Кто ты, гость полуночный?
– Я – ты, но ночной,
Я седыми ночами придуман тобой,
Как спасенье от серых, безрадостных дней,
Я – единственный смысл краткой жизни твоей.
Я есть тот, кем хотел бы ты стать, но не смог.
Я – твой собственный дьявол, твой собственный Бог!
Я – порочный и чистый, я – добрый и злой.
Всё, что ты потерял, я восполню с лихвой…»
Смотрит гостю в лицо и не видит лица —
Лишь глаза идиота, глаза мудреца…
«И, когда ты уснёшь, – слышит он, – навсегда,
Кто реальней из нас ты узнаешь тогда!»…
 

Написала и, кажется, напророчила себе такое, что и сама уже не могу толком разобраться, где реальность, а где – вымысел. Иногда мне кажется, что я давно умерла и всё, что со мной происходит – это уже какая – то другая реальность, вернее – нереальность!..

…Когда эта безумная птица с шумом ударилась о стекло, я ещё подумала: «Это дурной знак!» Почему – то это меня не расстроило, наоборот – успокоило. Если может быть ещё хуже, то это значит, что сейчас всё не так уж и плохо! Как говаривает моя невозмутимая подруга Люська: «К любой проблеме надо относиться философски – рано или поздно, решение всё равно придет, ничто не вечно».

Впереди у меня уйма времени для того, чтобы сойти с ума – десять тысячелетий или что – то около того. Сходить с ума лучше постепенно, а не бросаться, как в омут с головой в безумие. Если за мной так никто и не явится, то я могу больше не скрывать свои способности – что мне за это будет? Боже! Как же тянется время! А ещё говорят, что жизнь – быстротечна, как бы не так! Я всё могу, но ничего не хочу!

В окно смотрит Луна и издевательски ухмыляется. Она меня раздражает, но с ней я ничего не могу сделать. Изменить погоду – пожалуйста, а вот на Луну мои способности никак не могут повлиять. Поэтому она и смеётся надо мной – ей ничего не грозит.

Мне плохо! Боже мой, как же мне плохо! Когда болит душа – никакой анальгин не поможет! Депрессия связала меня по рукам и ногам и не даёт мне вздохнуть свободно. Ничего не хочется делать. Ничто не радует.

Вот сижу и играю с очередной иллюзией. Я не такой мастер в создании иллюзий, как, к примеру, Ари, но кое – что умею. Иллюзии – единственное, что меня хоть немного утешает. Иногда думаю, а может мне создать какую – нибудь долговечную иллюзию и поселиться в ней? И какое мне дело до того, что все будут считать меня сумасшедшей, я – то этого знать не буду. Но создавать такие иллюзии я не могу, жаль!

…В кресле сидит самый настоящий дракон! Он скверно пахнет и пыхтит, как чайник. Надо же, какая от него идёт вонь! Страшнее скунса зверя нет! Но он совсем не страшный, не такой, каким должен быть настоящий дракон. Иллюзия, она и есть иллюзия. Иногда мне кажется, что создать более – менее приличную иллюзию может любой – стоит только сильно захотеть. Если бы кто – нибудь ко мне сейчас пришёл, то, наверное, тронулся бы умом, увидев мою иллюзию. Дракон хорош, совсем, как настоящий, даже запах совсем, как у настоящего…

Да, я знаю, как выглядят драконы! Знаю, как они пахнут! И не надо крутить пальцем у виска – я абсолютно нормальна, хотя сто раз могла бы сойти с ума. Но ведь не сошла, точно, не сошла. Все сумасшедшие думают, что они абсолютно нормальные люди.

Мой дракон выдохнул огонь, но пожара не случилось – иллюзия она и есть иллюзия. Если бы это был настоящий дракон, то от меня ничего бы не осталось, так – горстка пепла.

Дракон подполз ко мне и лёг у моих ног, пыхтит старательно и жутко воняет. Хилый он у меня какой – то. Настоящий бы в комнате не поместился бы, даже, если втискивать его пришлось бы с мылом. Дракон зашипел. И шипит как – то робко, не убедительно, как утюг, на который плюнули. Кошка мурлычет громче. Не дракон, а какой – то недоделок! Я разрушила иллюзию и создала другую – русалку Натифь. Интересно, что она сейчас делает?

Натифь странная русалка, такие, как она на Земле никогда не водились, даже в легендах – наивное существо, которое даже жизнь ничему не научит. Идеалистка.

Втиснулась бы в человеческое тело и навестила бы меня…

Но никто меня не навещает. Забыли, что ли? Друзья, называется! Как, после такого свинства, верить людям? Сил нет ждать! Обо мне все забыли, теперь я знаю это точно! И никто не появится и не позовёт меня с собой. Я даже не знаю, где теперь находится новая База. Куда её перенесли. Я пыталась связаться хоть с кем нибудь, но мои мысли терялись в бесконечном Космосе, не находя адресата. А, может быть, мне просто никто не хотел отвечать?

На месте русалки появился самый настоящий чёрт. Этот – то откуда выпрыгнул, из каких уголков моего подсознания?!

Врать не буду, чертей я не видела. Зато видела кое – кого похуже. Но настроение у меня такое, что появился именно он. Уселся на подоконник, ножками с копытами болтает и показывает мне красный язык. Наглый такой!

– Бу – бу – бу, – говорит, – продай мне свою бессмертную душу и я тебе помогу.

– Ты поможешь, засранец, как же! От твоей помощи ничего хорошего ждать не приходится. – Ответила я ему, совсем забыв, что разговариваю всего лишь с иллюзией, которую, к тому же, сама и создала. – А, ну, кыш отсюда! Моя бессмертная душа мне самой пока ещё нужна.

Чёрт не отреагировал на это никак. Нечисть, даже иллюзорную, очень трудно прогнать. Что это ещё за дела, я не могу справиться с собственной иллюзией! Хорошо ещё, что иллюзии делать не разучилась. Есть ещё порох в пороховницах!

– Бу – бу – бу – сказала нечисть – я исполню твоё желание! Ты только попроси! Ну, попроси, чего тебе стоит!

– Отстань, я тебе сказала! Если не успокоишься, я тебя уничтожу!

– Ну – ну…

– Я тебе дам «ну – ну»!

Наверное, он получился у меня такой живучий, потому, что я подсознательно этого хочу. Я хочу, чтобы хоть кто – то мне помог. Я вздохнула и с трудом уничтожила свою самую удачную и живучую иллюзию.

Включила телевизор, а там умный дядечка несёт такую чушь! Объясняет мне, что только на Земле сложились условия, благоприятные для жизни и нигде больше нет такого чуда. Ха! Уж, если жизнь где – то когда – то появилась, то она расселится по всей Вселенной, везде, где есть хоть какие – то условия для её существования! Эмблемой жизни, я бы сделала какой – нибудь сорняк. Да, его, сколько ни выпалывай, он всё равно, через какое – то время вновь прорастёт! Жизнь – штука хрупкая, но сильная.

Звёзды свисают с неба спелыми гроздьями винограда. Небо такое ясное, что сквозь него видны иные миры, но мне больше никогда там не побывать, кончилось моё время! Я заплакала…

Как это всё начиналось? Да довольно банально. Кто бы мог подумать, что такие невероятные события могут так скучно начаться. Ни тебе знамений, ни клинических смертей, ни летающих тарелок, ничего такого!..

Было лето, было жарко. Душно, липко, потно. Отвратительно! Я вообще не понимаю, как можно любить лето. Что хорошего в этом взбесившемся ультрафиолете, который выпаривает из человека всю жизнь? Лето – это вовсе не время отдыха, нет, лето – это время бесконечной суеты и ненормального желания всё успеть. Мне больше нравится осень. Во рту бло сухо, а в голове – пусто, но сердце колотилось так, словно вот прямо сейчас что – то невероятное должно произойти. И это произошло!

Он подошёл ко мне на остановке. Я даже не заметила, откуда он взялся, подозреваю, что он просто материализовался из воздуха, во всяком случае, потом он именно так и поступал.

Остаётся только вспоминать, как всё это начиналось…

Был июль, жаркий, пыльный и потный. Асфальт плавился под ногами, и дышать было трудно. А ещё выхлопные газы, кислый запах пота, смешанный с запахом дезодоранта, от чего становилось совсем тошно. Множество людей, спешащих куда – то по своим делам, радовались тому, что, наконец – то, вот он – долгожданный отпуск!

Я стояла и думала, что школа позади, а что мне дальше делать непонятно. Думать было трудно – постоянно отвлекали какие – то посторонние мысли. Учиться мне совсем не хотелось, работать тоже – каждый день ходить на работу и от звонка до звонка просиживать свою жизнь, занимаясь ненужным и неинтересным мне делом. Терпеть какого-нибудь придурковатого начальника, тихо его ненавидеть, «вздыхать и думать про себя «когда же чёрт возьмёт тебя!», и молчать в тряпочку, потому что начальник всегда прав. Но жить-то как-то надо. И я уже додумалась до того, что буду торговать на рынке всяким барахлом и это меня, честно говоря, не очень – то вдохновляло, как вдруг услышала за спиной приятный мужской голос:

– Начинается новая жизнь? Что делать будешь?

Я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на незнакомца – ничего особенного. Самый заурядный тип. Ну, если не считать глаз. А вот глаза!.. Глаза – самые необычные из всех, что я видела. Я бы сказала – нечеловеческие глаза!

Мы сидели в кафе и ели мороженое. Он был в темных очках, чтоб не привлекать к себе лишнего внимания. А дело все в том, что глаза у него были слишком яркого желтого, какого-то кошачьего цвета. Не всякая кошка может похвастаться такими яркими, золотистыми глазами – хоть монеты из них отливай! Без всяких посторонних точек, полосок, вкраплений. Нечеловеческие глаза, точно – нечеловеческие!

– Ты – не человек – сказал он спокойно.

– Ты, юноша, на себя бы посмотрел, когда ты без очков – обиделась я срочно. – Это ещё вопрос, кто из нас не человек!

– Да я о себе и не говорю. Ты лишь наполовину человек, как, впрочем, и я.

– Уже неплохо. И кто я, по-твоему?

– Не «по-моему», а вообще. Ты, как и я – Наблюдатель-Координатор.

Я рассмеялась, потому, что у него это получилось слишком уж торжественно и пафосно, как присяга. Приличные люди так не разговаривают. Пафос вообще довольно неприятная штука – в него не хочется верить. О важных вещах лучше говорить легко и просто.

– Я не знаю, кого ты из себя корчишь, и из какого дурдома ты сбежал, но я – самый обычный человек, без всяких там отклонений. И вообще, знаешь, настроение у меня сейчас не самое подходящее для знакомства. Короче, гуманоид, отстал бы ты от меня, а? Посмотри, сколько вокруг милых девушек, которые согласятся тебе подыграть. А я – обычная, скучная девица, без фантазии.

– Ты в этом уверенна? Я своим тоже кажусь самым обычным человеком.

– Своим?

– Я не с Земли.

Мама родная! Психи просто так шарахаются по городу и пристают к мирным гражданам! И откуда их столько взялось? Вся эта шелупонь: экстрасенсы, колдуны, контактеры плодятся в геометрической прогрессии, как кролики в Австралии. Почему людям так не нравится быть просто обычными людьми, без всяких там тараканов в голове? Обязательно нужно строить из себя кого – то, кем ты не являешься.

– Слушай, гуманоид, я так и не поняла, что ты от меня хочешь? Но я тебя сразу предупреждаю, что на всю эту байду я не клюю, поэтому ты, друг придумай что-нибудь другое.

– Я пришел, чтобы тебя раскодировать.

Мне стало скучно. В воздухе ещё острее запахло пылью и потом – противно!

– Интим не предлагать! – сказала я и собралась уходить.

– Ты мне не веришь? – По-детски удивился он.

– Верю, верю всякому зверю, а тебе, ежу – погожу. Спасибо за мороженое. Было приятно с тобой пообщаться, но мне уже пора. Интересно, откуда вы, гуманоиды, берёте наши земные деньги? Когда придумаешь что – нибудь более оригинальное – приходи, я с удовольствием выслушаю твою новую версию.

Я шла домой и злилась на себя. Купилась, как идиотка на обычные контактные линзы. Пришелец хренов! А я – то уши развесила и слушаю всю эту муть! Как будто мне больше нечего делать. Хотя, делать – то мне, на данный момент, действительно было нечего. От безделья и неопределённости хотелось выть. А тут ещё этот тип!

Дома приняла холодный душ, и мне сразу стало легче. Смыла с себя пыль, пот и недобрые взгляды. А заодно я смыла и мысли о подозрительном незнакомце и его жёлтых глазах. Ерунда всё это!

После выпускного бала я поселилась в бабушкиной квартире, потому, что я решила стать самостоятельной, да и жить с родителями стало сложно. Они просто взбеленились, когда узнали, что я никуда не собираюсь поступать. Просто ад кромешный! Пилили они меня целую неделю – только стружка во все стороны летела, пока я не собрала свои вещи и не ушла от них в бабушкину квартиру на вольные хлеба, из-за чего разразился очередной скандал. Скандалы у нас в последнее время стали уже нормой. Я повзрослела и им это почему – то не нравится. Надо понимать, что все дети, рано или поздно становятся взрослыми и не всегда такими, какими их хотели бы видеть их родители.

– Ты никуда не пойдешь! – кричала мама.

– Пойду. Это моя квартира. Бабушка завещала ее мне.

– Что, будешь мужиков туда таскать? Устроишь там бордель?

Боже мой, ну почему не подумать о родной дочери хоть что – нибудь хорошее, хотя бы для разнообразия!

– Возможно, но это в перспективе, а пока я собираюсь там просто жить.

– Ты поэтому и не хочешь никуда поступать – свободу почувствовала. На что ты собираешься жить? – спросил папа.

– Буду работать, как все. А учится, я не хочу, потому, что еще не решила, кем я хочу быть.

– Нормальные дети уже давно с этим определились.

– Так то – нормальные дети. – Многозначительно возразила я.

Сейчас они уже немного успокоились. Но, по-моему, здорово во мне разочаровались – я, как всегда, не оправдала их надежд, да и своих тоже. Я даже сама не знаю на что я, собственно, надеюсь.

Было уже десять часов вечера, когда в дверь позвонили. Так, видимо мои старики-разбойники пришли проверить, нет ли у меня здесь целой толпы сексуально-озабоченных мужиков. Последние время они особенно усердно контролировали меня, хотя я пока никаких поводов для беспокойства им не подавала. Видимо они делали это для того, чтобы окончательно не разочароваться в своём чаде, или наоборот – решили убедиться в моей никчёмности и махнуть на меня рукой.

Я открыла дверь и увидела всё того же подозрительного типа с остановки. Он, что, следил за мной? Но, честно говоря, я ему даже обрадовалась, уж лучше он, чем мои родители с их бесконечными нравоучениями. Этого хоть послать можно.

Ты, что, за мной следил?

– Ну, зачем же? – удивился он.

– Откуда ты знаешь мой адрес?

– Да просто знаю и всё. Я всегда знаю, где ты находишься. Я ведь тоже Наблюдатель– Координатор.

Я попыталась закрыть дверь, но у меня ничего не получилось – не так просто закрыть дверь, когда какой – то наглый тип уже почти наполовину просунулся ко мне в квартиру! Я очень старалась, но напрасно, и в итоге он оказался у меня дома. Вот тут-то я испугалась не на шутку. Странный он какой-то и наглый! Нормальные люди себя так не ведут. А вдруг он маньяк? Кто их знает этих маньяков, на кого они похожи. Вот сейчас огреет меня по башке чем – нибудь тяжёлым и грязно надругается над моим девичьим телом!

Высокий парень лет двадцати, смуглый, черноволосый, лицо немного грубоватое. А ещё эти чужие нечеловеческие глаза! Я уже не уверенна, что это у него линзы. Я разглядывала его очень внимательно, нисколько не смущаясь. Пыталась понять, что же он из себя представляет и чего мне следует от него ждать, какой гадости. Страх уступил место любопытству.

И вот тут-то случилась совершенно невероятная штука! Чем больше я на него смотрела, тем всё более странным он мне казался. Он менялся! Менялся прямо у меня на глазах!

Нет, он не превратился в маленького зелёного человечка, не превратился в какое-то сказочное животное, он остался человеком. Но совсем другим человеком. Он стал потрясающим красавцем. Таких красивых мужчин в природе просто не существует! Люди добрые, на каких грядках растут такие цветы! Как будто кто-то взял кисточку и краски и нарисовал ему совершенно другое лицо, очень похожее на прежнее, но совершенно другое. Совершенно! И тут-то я ему наконец-то поверила. Не поверить было нельзя – факты, как говорится, на лицо, а точнее – на лице.

– Кофе будешь? – спросила я, чтобы скрыть свою растерянность.

– Буду.

Стало быть, инопланетяне любят кофе. Странно это всё.

Кофе я варила слишком старательно и сосредоточенно, стараясь не смотреть в его сторону – а ну, как он сейчас превратился в какого – нибудь монстра. Вот посмотрю, а там – чудовище! Тут – то меня кондрашка и хватит.

– А как тебя звать? – Наконец-то догадалась спросить я.

– Соф. Приблизительно так звучит мо имя на твоем языке.

Странное имя, хотя бывают и похуже. И как только люди не называют своих детей! Совсем не думают о том, как бедным детишкам потом жить с такими именами.

– Надо было бы тебя переименовать.

– Зачем?

– Чтобы было привычнее и нормально звучало.

– И так нормально звучит.

Нормально звучит, видите ли, «Сонька – золотая ручка», какая – то.

– Для тебя.

– Ты тоже быстро привыкнешь.

Он улыбнулся. Он очень красиво улыбнулся. Я заметила, что немногие люди умеют красиво улыбаться.

– Слушай, а как ты это делаешь со своим лицом? Я тоже так хочу!

– Это просто. Понимаешь, я просто не хочу привлекать к себе внимания. Я ведь знаю, что по земным меркам я очень красив.

Я поперхнулась.

– От скромности ты не умрёшь. А не по земным?

– Но это ведь, правда! У нас внешность особой роли не играет – это не существенно. А вот у вас всё по-другому.

– Это точно. Слушай, но ты мне так и не ответил, а я так смогу?

– Так могут все, просто не все это знают.

– А глаза ты, почему не изменил?

– Чем тебе не нравятся мои глаза?

Мне это становилось всё интереснее и интереснее, но тут явились мои родители с аудиторской проверкой. И на этот раз им повезло – они наконец-то смогут подловить меня. У меня в квартире посторонний мужик! Да еще и какой красавец! Сегодня Акела не промахнется. Сегодня они, наконец – то, подтвердятся самые нехорошие их подозрения, а я, раз и навсегда выйду из доверия.

– Слушай, это мои родители. Скорее всего, они устроят мне разнос по поводу твоего присутствия у меня дома в такое позднее время. Ты молчи и ничего не говори, говорить буду я…

– Не объясняй, я все знаю.

– Ну, вот и ладушки.

Я пошла навстречу грозе, на ходу придумывая оправдания. Нет ничего хуже, чем оправдываться, когда ты ни в чем не виноват. Как же они достали меня своей опекой! Я все еще девственница, а они, похоже, уже записали меня в шлюхи. Могли бы быть более высокого мнения о своей родной дочери. Отец вошел в квартиру с видом победителя.

– Чем занимаешься?

– В пупке ковыряюсь. Пап, но чем я могу заниматься в это время, я ведь правильная девочка.

– Кто у тебя?

– Конь в пальто! – разозлилась я.

– Не груби отцу!

Отцу не груби, а дочери грубить, значит, можно?

К моему удивлению в кухне не оказалось ни коня в пальто, ни Софа! Коня без пальто тоже нигде не было. Очень деликатный парень! Но куда он подевался? Отец, как хорошо натренированная ищейка, обнюхал всю квартиру, но так никого и ничего не нашел. Седьмой этаж. Не улетел же он на самом деле. Может быть, именно так и выглядит настоящий Карлсон?

– А почему на столе две чашки кофе? – спросил отец немного разочаровано.

– Ой, папа, как вы меня достали! Просто налила по рассеянности и теперь пью из двух чашек.

– Ты слишком много пьешь кофе. Это вредно.

– Па, а жить вообще вредно, но не повесится же мне.

– Не умничай!

Отец уселся за стол и стал пить кофе. А я ломала голову над тем, куда же исчез мой гость. Ведь не испарился же он, не сдуло же его сквозняком?

– …я договорился, тебя возьмут на работу секретарем-референтом.

– Наблюдателем-Координатором – ляпнула я, ни с того ни с сего.

– Кем? – удивился папа.

– Да это я так, о своем, о детском.

– Так ты согласна?

– На секретаря-референта?

– Нет, – съязвил папа – на премьер-министра.

– Нет, я не согласна! Не хочу быть премьер – министром! Не буду!

Отец весь побагровел. Я его уже достала не меньше чем он меня. Да и чувством юмора у него в такие моменты совсем туго. Не надо с ним сейчас шутить – добром это не кончится.

Я люблю своих родителей, но проблему отцов и детей пока еще никто не отменял. Мы совершенно не понимаем, друг друга, как будто говорим на разных языках.

– Ты прекратишь, над нами издевается?! Я договорился о твоей работе и ни спасибо, ни, пожалуйста. А ты знаешь как сейчас трудно с работой?

– Папа. Позволь мне самой решать мои проблемы. Все, разговор на эту тему окончен!

– Интересно, а чем ты собираешься заниматься? И как жить дальше?

– Тем же, что и все остальные – торговать на базаре.

Папуля мой просто вышел из берегов. Буря в стакане воды! Но я уже давно привыкла к этому. Характер у меня тот ещё – тихая сволочь, как называет меня моя мама в минуты праведного гнева. Не повезло моим родителям со мной. Ой, как не повезло! Иногда я сама себя ненавижу за это упрямство, но ничего с собой поделать не могу.

– Идиотка! Баба базарная! – крикнул отец напоследок и громко хлопнул дверью.

А в кухне меня уже ждал Соф! Как будто он никуда и не исчезал! Я в очередной раз подумала, что схожу с ума. Но он сидел, а том же самом месте, где только что был мой отец и улыбался мне своими жёлтыми кошачьими глазами. Просто привидение какое-то!

– Ты настоящий? – Спросила я.

– И что я должен сделать, чтобы тебя в этом убедить?

В голове у меня сразу возникла картина: этот желтоглазый красавец подходит ко мне и нежно целует. Я мотнула головой и прогнала эту наглую мысль, которая…

Тут же материализовалась. Голова у меня пошла кругом, и ноги подкосились.

– Ты зачем это сделал?

– Но ведь ты же этого хотела!

– А ты откуда знаешь, чего я хотела?

– Как откуда?

– Я ничего не говорила.

– Зачем нужно что-то говорить, если можно просто слушать мысли и не напрягаться попусту.

Твою мать! Только этого мне не хватало! У меня бывают такие мысли, что уж лучше бы их никто никогда не слышал! Вот свалился на мою голову!

– Почему ты не хочешь, чтобы я тебя слышал?

– Потому, что это слишком личное, и ты не имеешь права делать это, без моего ведома! – Разозлилась я – Это просто свинство!

– Хорошо, – Покорно согласился он – я не буду этого делать, если ты этого не хочешь. Хотя, мне трудно тебя понять.

Видимо за день во мне скопилось столько раздражения, что если не открыть клапан и не выпустить его наружу, то это раздражение разнесёт на куски и меня и всё вокруг. Я схватила чашку и швырнула в него. Он даже не шевельнулся. Просто чашка до него не долетела. Она наткнулась на какую-то невидимую преграду и медленно сползла на пол.

– Да откуда ты свалился на мою голову – заорала я в бешенстве – Чего тебе от меня надо?

Наверное, нервы у меня гораздо слабее, чем я думала. Оказывается, для полноценной истерики мне надо не так уж и много: родительские нравоучения, дурная жара и какой-то шизофреник, который нагло читает мои мысли без моего на то разрешения. Всего-то ничего!

Он улыбнулся мне дурацкой улыбочкой и… исчез. Опять, гад, исчез! Просто, без затей, словно его здесь никогда и не было. Тихо шифером шурша, едет крыша неспешна. А ведь этого не может быть, потому, что этого не может быть никогда! Ну, не может быть и всё тут! Значит, я просто свихнулась, на солнце перегрелась. Грустная перспектива окончить свою жизнь в сумасшедшем доме продлила мою истерику еще минут на сорок.

Успокоившись, я смогла рассуждать трезво. Истерики вообще не по мне – они забирают слишком много сил, но иногда это бывает полезно. Поорешь, поплачешь, и жить становится легче.

Значит так: был он или нет? А был ли мальчик? А, если он был, то кто он такой на самом деле? Может быть, какой-нибудь гипнотизёр ко мне пристебался? А зачем? На кой хрен, скажите, этому гипнотизёру понадобилась вчерашняя школьница? Взять с меня нечего, кроме меня самой, а сама я, буду честной, не Мисс Вселенная. Внешность у меня самая, что ни на есть заурядная. Да и интеллект у меня не бог весть, какой. Противно, конечно сознавать, но я получилась у родителей довольно-таки средненькой. Ни румяна, ни бела, ни умом, ничем не взяла. А вот он ко мне прицепился. Ладно, время всё расставит на свои места и нечего себе голову ломать.

У меня зазвонил телефон. Кто говорит? Мама.

Александра, это что ещё за дела? Когда прекратятся твои выкрутасы?

Голос у мамы звучал холодно и нервно.

– Ты о чём, ма?

– Ты сама знаешь о чём! О работе. Учиться ты не хочешь, работать ты тоже не желаешь…

– Ма, да буду я работать, но это уже моя забота, ладно?

– На базаре торговать будешь?

– Буду. Все работы хороши, если за них платят деньги.

– Будешь торчать на рынке в любую погоду…

– Ма. В этой стране на рынке в любую погоду работает огромное количество народа. И никто не умер.

– У тебя отвратительный характер! Ты бы хоть иногда с нами соглашалась, для разнообразия.

– Соглашусь в следующий раз.

– Ты ела сегодня?

Сегодня я ела только мороженое и пила кофе, но маме этого не скажешь.

– Угу.

– Допоздна не сиди. Ложись спать, как все нормальные люди.

А когда я вернулась на кухню, он был уже там! Сидит себе спокойненько, пьет кофе, жрёт мои бутерброды и улыбается.

– Успокоилась немного?

– Опять ты! Чего тебе от меня надо?

– Так я ведь тебе уже говорил.

– Повтори.

– Мне надо тебя раскодировать – разбудить твоего скарра.

– Кого ты будить собрался?

– Скарра. Когда – нибудь ты спасёшь свою планету, и благодарное человечество поставит тебе большой памятник. Как тебе это?

– Нет уж, спасибо! Благодарное человечество поставит мне большой памятник, а неблагодарные голуби будут на него гадить! Что за скарр?

Не очень-то ясно. Совсем неясно! Что за скарр? Зачем его будить? Спит и пусть себе спит!

– Ты не понимаешь… – начал, было, он мне объяснять.

– И, что интересно, я даже не хочу ничего понимать. – Прервала я его – Мне так легче.

– Но так нельзя! – возмутился он.

– Кто сказал? Можно, – успокоила я его – а, если я этого не хочу, что тогда?

– Но ты же не знаешь, о чём идёт речь.

– И не хочу знать. Слушай, у меня и без тебя сейчас полно проблем. Может быть, когда у меня всё устаканится, я поговорю с тобой по-другому. Но сейчас ты выбрал неподходящее время.

И этот гад опять исчез, даже не попрощался. Я уже начала привыкать к его фокусам.

Ночью мне снилось чёрте что. Спала я плохо, тревожно. Утром проснулась злая и разбитая от Люськиного звонка. Люська-моя подруга с ясельного возраста. Маленькая, кругленькая, как колобок, Люська была просто ненормальной оптимисткой. Мне кажется, что она будет веселиться даже на собственных похоронах.

– Ты где была?

– Сначала я хотела ей всё рассказать, но вовремя остановилась. Ясно же, что она мне всё равно не поверит. И я бы не поверила. И никто бы не поверил. Может быть, мне всё это приснилось, кто его знает. Иногда бывают очень даже реальные сны.

– Да так, просто немного по городу пошлялась. Достали уже все, даже дома сидеть не хочется.

– Ничего, привыкнут, куда они денутся. Слушай, мы тут решили устроить прощальные гастроли.

– Кто это мы?

– Ты просто дикая какая-то стала. Кто ещё может быть? Все наши. Когда ещё увидимся?

– Когда-нибудь увидимся. А где?

– У Сеньки на даче, в воскресенье.

– Ладно, я буду.

– А что ты решила?

– Ничего я не решила. Слушай, Люсь, я сейчас занята. Давай я тебе попозже перезвоню.

– Хорошо. Предки твои успокоились?

– Не совсем. Сейчас иду к ним.

– Ну, ни пуха, ни пера!

– К чёрту!

Родители уезжают на целый месяц в отпуск на море, и это значит, что я буду абсолютно свободной, и всё это время меня никто не будет донимать. Я смогу всё обдумать в тишине и покое.

А, всё это хорошо, но что же, всё-таки происходило со мной вчера? Я никак не могу избавиться от мыслей об этом загадочном Софе. Всё это очень, очень странно. Находясь в здравом уме и твёрдой памяти, я должна признаться себе, что чертовски жалею о том, что прогнала этого типа и ничего не узнала. Со мной всегда так! сначала сделаю что-нибудь, а потом жалею, но изменить уже ничего нельзя. Нормальный человек от него не отстал бы, пока не выяснил бы всё, а я, как дура… вопросов море!

Что такое этот скарр и почему его обязательно надо разбудить? От кого моя мама меня родила, если я лишь наполовину человек? И что это за фигня такая-Наблюдатель-Координатор? И что всё это мне даёт? И наконец-то, могу ли я так же, как он перекраивать себе лицо и смогу ли ещё когда-нибудь его увидеть? А ведь я хочу его увидеть! Мне неприятно себе в этом признаваться, но он меня заинтересовал, серьёзно заинтересовал. А, если быть совсем уж честной, то скажу так, уф, до чего же трудно это сказать даже себе самой, он мне понравился!