Текст книги "Миллионеров украшает скромность"

Автор книги: Инна Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Муся, ты думаешь, она запомнит, при ее-то легкомыслии? Вели ей лучше записать! – потребовала юная нахалка, которой надоело глазеть по сторонам.

– Писать не буду! – рявкнула я. Когда дело касается ребенка, сестра начисто теряет чувство юмора. – Если надо, сама законспектируй и вышли почтой!

Чуть не силой отодрав сестру от племяшки, я потащила Милу на регистрацию. У стойки девица задумчиво огляделась и заявила:

– А вот тут мы с тобой, Викуся, попрощаемся.

– Это как? – удивилась я.

– Очень просто. Ты летишь одна. Мы с Леоном отъезжаем на Мальдивы.

– Да ты сдурела! – Ухватив племянницу за рукав, я прижала ее в углу к стенке и принялась шипеть: – Ты что еще выдумала?! Какие такие Мальдивы?! Какой Леон?!

– Про Мальдивы не придуривайся, ты в школу десять лет ходила, значит, изучала и географию. А о Леоне я тебе рассказывала. Мой непосредственный начальник.

– Ты хочешь загнать свою мать в могилу?! Представляешь, что будет с Еленой?!

– Прекрати нагнетать, – отмахнулась племянница. – Травмировать Мусю я не собираюсь. Она нас проводила, сейчас дождется отлета и тихо-мирно отправится домой. Про Леона знаешь только ты.

– Спасибо за доверие! – огрызнулась я, начиная понемногу успокаиваться.

Из-за чего я, собственно, распсиховалась? Девочка отправится на отдых с боссом? Так это пусть он переживает. Она мужика согнет в бараний рог, он у нее пойдет по половице, строем и четко по команде. И я ему лучше всякой гадалки предскажу изменение семейного положения в самом обозримом будущем. Уж не знаю, со сколькими он уже так прокатился, но с нашей птичкой у него не выгорит.

– Ну хорошо, а как ты собираешься сдавать билет? И каким образом…

– Викуся, не будь занудой! Ничего я сдавать не собираюсь. Леон не обеднеет. А ты наслаждайся отдельным номером и не отказывай себе в маленьких удовольствиях.

– Что я твоей матери скажу?

– Как обычно. Что ела, что пила, как спала. Что отгоняешь от меня поклонников, и на покой мы отправляемся не поздней одиннадцати. Да что я тебя учу, сама все знаешь!

– Но ведь она попросит, чтобы и ты взяла трубку! – всполошилась я.

– Не попросит. Будем чередоваться и звонить через день. Ты по нечетным, я по четным. Запомнила?

Нагнувшись, нахалка чмокнула меня в макушку и подалась в противоположную сторону. Я опять запаниковала. Она права, Елена обязательно дождется вылета, а ну как они сейчас столкнутся?!

– Да постой ты, – кинулась я вдогонку. – Подожди, пока самолет взлетит! С матерью ведь столкнешься.

Милочка покрутила пальцем у виска:

– Ты думаешь, что говоришь? Это сколько я, по-твоему, тут должна торчать? Два с половиной часа? А если рейс задержат?

– Но ведь…

– Не держи меня за идиотку, – рассвирепела племяшка. – Я все продумала, никаких накладок быть не может. Выйду через служебный вход. Меня Леон на стоянке уже минут сорок ждет.

– А тебя пропустят? – усомнилась я.

– Даже не сомневайся, – ответствовала племянница и испарилась.

И теперь я через день звоню сестре и в течение пяти минут несу околесицу про Милкин аппетит и настроение. Елена, святая простота, ничего пока не заподозрила. Но если она возьмет на себя труд подсчитать, хотя бы приблизительно, количество съеденных Милой фруктов, сообразит, что их бы запросто хватило на прокорм межреспубликанскому обезьяньему питомнику. А также его обслуге, охране и их многочисленной родне!

Заведение, которому я собралась оказать честь своим присутствием, располагалось в двух шагах от отеля и соблазнило меня восхитительными запахами жареного мяса, хорошей музыкой и довольно качественным исполнением отечественных шлягеров. Я пристроилась за столиком, почти целиком скрытым развесистой пальмой в кадке, и заказала для начала бокал вина, салат и рыбное ассорти. Заказ принесли моментально.

Народу было много, но столики располагались поодаль друг от друга, так что не возникало ощущения скученности, когда люди вынужденно вторгаются в чужое жизненное пространство, а собеседника невозможно услышать на фоне общего раздражающего гула. Вот только жаль, что словом перекинуться мне как раз и не с кем.

– Вы позволите? – Давешний блондин, на которого я положила глаз за завтраком, словно угадав мои мысли, с выжидательной улыбкой ухватился за спинку стула.

– Да, пожалуйста. – Я благосклонно кивнула и еще раз оглядела зал. Как минимум, с десяток свободных посадочных мест плюс три полностью незанятых столика. Похоже, супермен искал именно моего общества. По крайней мере, на сегодняшний вечер.

Красавец представился, и я решила, что сочетание Иво Шандор звучит поэтично и как нельзя лучше подходит и к ямочке, и к выразительным серым глазам. Я даже не расстроилась, что он венгр, а не немец, и я так и не попрактикуюсь в любимом языке. По-русски Иво говорил с заметным акцентом, но довольно правильно и с хорошим запасом слов.

Он тоже оказался бизнесменом. Как и остальные мои несостоявшиеся поклонники. Сейчас каждый смело может величать себя красиво и значительно – даже если всего-навсего продает по электричкам зубную пасту и порошок от тараканов. Впрочем, не знаю уж, чем торгует Свинюгер, но сидящий напротив красавец явно промышляет не коробейным ремеслом. И копейки – или в какой он там валюте хранит свои сбережения – особо не считает. Моя неуемная фантазия услужливо нарисовала очаровательную виллу и уже перешла к деталям внутреннего убранства, когда новый знакомый предложил очередной тост. На этот раз за умных и красивых женщин.

– Нет-нет. – Я шаловливо погрозила пальчиком. – Такими темпами дело, не пойдет. Лучше расскажите мне, чем вы занимаетесь.

Красавец пожал плечами, и я догадалась, что занимаются в основном другие. Он, скорей всего… И тут меня как током тряхануло. Опять миллионер, и снова в нашем занюханном отеле!

Я чуть со стула не навернулась. Да что же это делается?! Медом им тут всем, что ли, намазано?! Романтические грезы, навеянные соседством великолепного венгра, улетучились. Теперь я смотрела на него с подозрением и опаской. Хмель моментально выветрился, и мозг резво заработал в другом направлении.

Так, может, все дело как раз в гостинице? Здесь что-то происходит – чего я пока не знаю, но узнаю обязательно, – и мне следует заняться именно отелем и его постояльцами? Над этим следовало подумать. В спокойной обстановке и без подозрительной компании. У себя в номере.

Сейчас требовалось срочно взять себя в руки и изобразить живейший интерес. Я сжала зубы и улыбнулась визави. Лицо у того вытянулось, а глаза, наоборот, округлились. Наверное, вышло не очень. Ладно, попробую еще раз, но только позже, а сейчас его надо чем-нибудь отвлечь.

– Здорово, правда?

На импровизированной сцене уже несколько минут разворачивался своеобразный аттракцион для немцев. Может, конечно, если очень попроситься, примут и других, но развлекательная программа велась на моем любимом языке, и все участники, насколько я могла судить, были одной национальности.

– Вам правда понравилось? – Брови на красивом лице поползли вверх, но я упрямо кивнула. – Обожаю, когда мужчины соревнуются. Все равно с кем и по какому поводу.

Иво еще раз с сомнением поглядел на сцену. Признаться, я его хорошо понимала.

Соревновались, кстати, не только мужики, хотя их было большинство. Наличествовало и трое подростков, две фрау сильно запенсионного возраста и одна девица совершенно устрашающего вида. Я, конечно, понимаю, что с лошадиным лицом и пуговицей вместо носа совладать довольно сложно, но зачем же рядиться огородным пугалом, да еще выбегать на сцену на всеобщее обозрение? И не говорите мне, что современная мода демократична. Сочетание прозрачной розовой рубашки безобразного балахонистого покроя и зеленой юбки колоколом не имеет к моде никакого отношения. Если бы душой не болела за старух, непременно пожелала бы победу именно ей. Пусть бедняге повезет хоть в чем-то!

Участники под музыку семенили вокруг стульев, составленных в кружок, которых было на один меньше, чем игроков, и как только музыка смолкала, шлепались на сиденья. Не успевший занять свободное место выбывал, количество стульев соответственно уменьшалось. Если бы не знала наверняка, что битва шла за бутылку сухого вина, решила бы: победителю обещана минимум машина – стулья рвали зубами и когтями.

– Ну, тогда я пошел. – В голосе нового знакомого энтузиазма было столько же, сколько у пациента в очереди к дантисту-практиканту.

– Куда? – изумилась я.

– Туда. Тебе же нравится.

Это когда это мы перешли на «ты»? Я как-то не заметила. Хотя, наверное, собираясь на ратный подвиг во славу дамы сердца, рыцарь имеет право на некоторую вольность?

– Сиди, я пошутила, – разрешила я.

Широкоплечий супермен начнет расталкивать локтями божьих одуванчиков? За какую-то паршивую бутылку? Нет! Такое зрелище разорвет мне сердце. Уж лучше пусть старух пихают их соотечественники!

Болела я за старушек, а выиграл бугай с жидким хвостиком нечесаных волос. Оттеснив соперника-подростка, он с размаху плюхнул седалище на последний стул, и зал немедленно разразился аплодисментами. Обласканный ведущей, победитель удалился за столик, потрясая трофеем. Мог бы и уступить людям пожилого возраста! Что значит воспитывался не в советской стране!

Разумеется, после таких переживаний – а в процессе «боления» я изжевала салфетку, две соломины от коктейлей и чуть не разгрызла общественную вилку – я нуждалась в отдыхе. Кавалер, по-моему, тоже, хотя и по другой причине. Мне показалось, его слегка замутило от этого действа, а кроме того, он не был до конца уверен, что я не передумаю и не отправлю его за славой.

В общем, ресторан мы покинули в полном согласии и к обоюдному удовольствию. Хотя меня немного беспокоила дальнейшая программа. Как уже было сказано, я собиралась уединиться в номере и хорошенько шевельнуть мозгами. Я, конечно, порадуюсь, если кавалера обуревают схожие желания, ну а если нет? Как мне тогда себя вести?

Я вспомнила наказ племяшки оттянуться на всю катушку и поежилась. Милочка права – я недостаточно современна. Чем иначе можно объяснить мое решительное нежелание провести интимный вечер с роскошным молодым мужчиной?

Только не говорите, что я струсила. Жизнь на курорте приучила меня к опасности и постоянной боевой готовности. Можете поверить на слово: перспектива закончить жизнь в исправительно-трудовой колонии меня напрягает значительно больше романтического свидания с убийцей. Если не будет выбора, предпочитаю отмучиться сразу!

В глубокой задумчивости мы добрели до отеля. У дверей моего номера кавалер пожелал мне приятных сновидений.

– Я уезжаю по делам, – поведал он, сделав скорбное лицо. – Дня на три или даже на четыре. Когда вернусь, побываем где-нибудь еще.

Я обалдело кивнула, но так и не врубилась, какие на курорте могут быть дела. И хотя вопросов не задавала, Иво счел своим долгом отчитаться:

– Это связано с бизнесом. Вероятные поставки из Болгарии. Придется кое-что утрясти.

Убедившись, что мне ничто не угрожает и никто не покушается на мои нравственные принципы, я воспрянула духом и даже пожелала венгру счастливого пути. По-моему, такая реакция его несказанно удивила. Он что, предполагал, будто я забьюсь в рыданиях?

Сил хватило только умыться. Напрягать усталые извилины я не стала бы даже за солидное денежное вознаграждение. Организм, успевший привыкнуть к раннему отбою и щадящему режиму санатория для лежачих больных, требовал, чтобы его оставили в покое хотя бы до завтрашнего утра. И что я, интересно, буду делать дома? Там мне никогда не удается улечься раньше двенадцати, а то и часа.

Засыпая, я успела себе пообещать, что со следующего дня опять начну устраивать ранние заплывы. Загорать меня никто не заставляет, да и у моря весь день торчать абсолютно незачем, – под елкой мне куда комфортней, – а вот купаться буду, бегать тоже. Восстановление подорванного здоровья – дело святое и неотложное. Никакие поиски убийц и романтические встречи не будут в радость старой, замученной кляче.

Глава 6

Я подскочила в шесть часов и судорожно принялась соображать, что у меня на сегодня запланировано. Получилось, в сущности, не так много: забрать у Ванины наброски и заглянуть в «Макдональдс» для наведения справок. Что-то маловато. Такое ощущение, что самое важное я как раз и упустила.

Ах да! Я же собиралась позаботиться о здоровье! Уже теплей. Я даже принялась нашаривать футболку, чтобы до заплыва устроить еще небольшой пробег и физзарядку. Уж заниматься собой, так делать это по полной программе! И все равно меня не покидало чувство беспокойства. Было что-то еще! То, о чем я просто не имела права забывать и что мне совершенно необходимо вспомнить и осуществить.

И все-таки я вспомнила! Вчера меня посетила мысль, – не знаю, насколько светлая, – что слишком много обеспеченных людей выбирают для проживания двухзвездочный отель. Может, конечно, они экономные, но все равно довольно странно.

Озадачивает и другое: пусть господин Берг и не являлся эталоном мужской красоты, сам факт его принадлежности к великим мира сего гарантировал ему внимание со стороны женской части населения. Почему же он бродил без какого-либо сопровождения и поглощал свои скромные обеды в одиночестве? Он был геем? Возможно, хотя оснований для таких предположений у меня нет. Но даже если и так, где его сладкий мальчик? То же самое можно сказать и про Иво, к тому же, в отличие от Берга, он еще и сказочно красив. Где его дамы? Или он тут проторчал один, бог знает сколько, исключительно за тем, чтобы броситься к моим ногам?

В своих подозрениях по поводу отеля, неизвестно чем приманивающего нуворишей со всего света, я пошла дальше. И выдвинула новое смелое предположение. Действительно, почему бы не допустить, что и остальные убитые избрали для пребывания эту же гостиницу? Удостовериться в этом проще простого, а уж потом можно подумать, что бы это значило. Решено, после встречи с Ваниной я побеседую с администратором, потом «Макдональдс», а дальше будет видно. В зависимости от того, что удастся выяснить.

Экипировавшись в шорты, футболку и кроссовки, я стартовала по направлению к морю. Разумеется, на мне был и купальник. Пробежку и гимнастику я намеревалась завершить водными процедурами.

Когда, запыхавшись, я добежала до пляжа, знакомая темная шевелюра маячила недалеко от берега. Я воздержалась от приветственного жеста по той причине, что рядом с темной в волнах покачивалась светлая головка. Судя по незначительному расстоянию, их разделявшему, головы, как и их владельцы, с приятностью проводили время и в посторонних не нуждались.

«Ну и ладушки, – подумала я, перенося акробатические номера подальше от уединившихся голубков. – Хоть болгарин оказался нормальный. А то недолго и спятить. Вот начну подозревать всех туристов, перемолвившихся со мной хотя бы словом. Что тогда?»

И все-таки заплыв я осуществляла не одна. Только успела окунуться в еще не прогревшуюся воду, как ко мне присоединился… господин Свинюгер.

Первым делом он осведомился о состоянии моего здоровья и поведал, как удивило его созерцание моей особы, гарцующей по набережной.

– Да, я еще не умерла! – сварливо откликнулась я. Он что, действительно решил, что меня парализовало?

Убедившись, что в ближайшем будущем дама его сердца не собирается передвигаться в инвалидной коляске, Свинюгер опять заговорил о совместном досуге. Фантазия ухажера и в этот раз дальше пляжа не простиралась.

– Обязательно, – закивала я, – часам к двенадцати.

К этому времени я уже успею наплаваться и переместиться к бассейну. Искать меня там ему не придет в голову. Называйте меня перестраховщицей, но от мужиков, умирающих от желания за мной приударить, я отныне собираюсь держаться как можно дальше. Особенно если они живут в этом отеле. А в том, что Свинюгер лезет вон из кожи ради завоевания моего благосклонного внимания, можно не сомневаться. Только ненормальный, глянув на его перекошенную рожу, заподозрит, что купание в стылой воде и на голодный желудок – любимое развлечение обрюзгшего немца. И что утро на родине он начинает не с обильного завтрака, а с оздоровительных процедур и тренажеров!

Я еле дожила до пяти часов и к Ванине летела как на крыльях. О том, что девушка может не оправдать ожиданий, я старалась не думать. Это было бы уж слишком несправедливо со стороны и так неблагосклонной ко мне фортуны.

– Получилось? – спросила я.

– Даже не знаю, – пожала плечами художница и протянула наброски.

Она явно поскромничала. Все трое вышли узнаваемыми, хотя красивей так и не стали. Даже наоборот. Невзрачность покойников при жизни сейчас еще больше бросалась в глаза.

К живому миллионеру я особо не приглядывалась, просто для себя охарактеризовала как плюгавого мужчинку с проплешиной. Зато теперь я ясно видела, что губы у него тонкие, как веревочки, нос же, наоборот, массивный и бесформенный, а глаза круглые, как у птиц, к тому же чересчур близко посаженные.

Номер два все-таки лучше, хотя и ему я бы не посоветовала подавать заявку на участие в конкурсе красоты. У него были более правильные черты: прямой и тонкий нос, нормального размера губы, но тяжелый подбородок и низко нависший лоб лично мне не позволяли назвать их обладателя симпатяжкой.

Пожалуй, самый приятный внешне – третий покойник. Что как раз делает факт его ко мне равнодушия особенно обидным. У Пагоша было простое, открытое лицо, совершенно не запоминающееся и на редкость «типическое», зато и без каких-либо неэстетичных особенностей. Если бы не малый рост – сантиметров сто шестьдесят пять или около того, – он был бы вполне ничего.

Расплатившись, я с трудом удержалась, чтобы не расцеловать труженицу, и двинула в отель. Как я буду предъявлять изображения и чем объясню нездоровый интерес к трупам, я пока не представляла даже приблизительно.

Как получилось, что я чуть не закончила свои дни под колесами автомобиля, не понимаю совершенно. Смотрела ли по сторонам, не припоминаю, но абсолютно уверена, что сделала это автоматически, как и всегда, и никакого транспорта в опасной близости не обнаружила. Так откуда взялся ярко-синий драндулет, едва не лишивший меня жизни?!

Кстати, мерзавец, сидевший за рулем, и не подумал притормозить и хотя бы осведомиться о состоянии моей нервной системы. За него это сделал симпатичный парнишка из местных. Он меня не только буквально вытолкнул из-под колес, но еще и довел до ближайшего кафе и усадил в теньке с мороженым. После чего, извинившись, исчез.

Ну почему мои соотечественники не проявляют такого благородства?! Между прочим, не сомневаюсь, что на меня чуть не наехал какой-нибудь подвыпивший земляк, взявший напрокат автомобиль. Болгары ездят аккуратно, пропускают пешеходов и вообще демонстрируют на дорогах обычную доброжелательность и гостеприимство. Когда же наши автолюбители научатся элементарной вежливости?! И почему хотя бы за рубежом не могут вести себя прилично?!

Освежившись минералкой у себя в номере, я разложила на кровати изображения и принялась размышлять.

Если я начну совать парнишке на ресепшене изображения усопших, он меня, конечно, не пошлет куда подальше, но и сомнительно, что сочтет долгом просветить. И самое неприятное – почти наверняка доложит куда следует о несанкционированном интересе российской туристки к убиенным иностранцам. Вот если бы я вдруг стосковалась по господину Крысилову, а потревожить его напрямую мне не позволила бы, скажем, девичья гордость, тогда вариант был бы беспроигрышный. Повестка или даже личное посещение упомянутого господина состоялось бы незамедлительно.

В общем, заход «в лоб» отпадал категорически. Я буду возлюбленной, а еще лучше невестой одного из покойных. И ему надлежало ждать меня с нетерпением и замиранием сердца. Допустим, мой приезд планировался раньше, но я подзадержалась и благоверному отправила телеграмму, но почему-то он меня не встретил. Где мой любимый? Ему предстоит держать ответ за свою промашку.

Существовало, правда, несколько затруднений, с которыми я столкнусь в процессе реализации этого блестящего плана. Во-первых, сейчас дежурит тот херувимчик, который без зазрения совести пропустил ко мне в номер полицейского. И если вы думаете, что сие безобразие сошло ему с рук, я вас разочарую. Парнишку я отчитала до заикания. Хочу надеяться, что теперь он будет бдить на страже моего имущества и отстаивать неприкосновенность временного пристанища не хуже цепного кобеля.

Другое дело, что меня он будет помнить всю жизнь, и уж наверняка перед ним я не смогу сымитировать безграничное горе по поводу безвременно ушедшего возлюбленного. Даже если нас и связывали глубокие отношения. Ведь полицейский о его гибели поведал мне уже давно. Так с чего я вдруг именно сейчас кинусь оплакивать покойного?

Значит, надо перевоплотиться в другого человека. Загримироваться так, чтобы парню и в голову не пришло, что мы уже встречались. Да и говорить не следует по-русски. Между мной и безутешной невестой не должно быть ничего общего.

Оставалась последняя проблема, и ее решение было самым затруднительным. Интересующих меня объектов три, следовательно, придется выбирать, кому из них я предана телом и душой. Внутренний голос нашептывал, что убиваться следует по второму покойнику. Почему, не знаю, может, из-за того, что у него, как и у Берга, нашли мое фото. Но голосить по человеку, которого даже не знаешь по имени, довольно сложно. Хотя, если уж смотреть в корень, и номер три я знала только по фамилии. Так и так придется попотеть, не могу же я взывать к покинувшему меня возлюбленному «господин Пагош»!

Остановилась я все-таки на номере три и, покончив с сомнениями, занялась изменением облика. К этому я подошла профессионально и со всей серьезностью. Следовало не только сделать собственную внешность неузнаваемой, но и создать яркий и убедительный образ. Только в том случае, если я заставлю администратора поверить в мою трогательную историю на все сто и проникнуться сочувствием к несчастной иностранке, он мне постарается помочь.

Я приготовилась изобразить экстравагантную не очень молодую даму, не слишком умную, доверчивую и эмоционально легковозбудимую. У меня подобных клиенток пруд пруди, поэтому, как такая особа должна выглядеть, я знаю не понаслышке. Другое дело, что я не только отличаюсь от выбранного образа по характеру, у меня и совершенно иной взгляд на свой гардероб. Я вспомнила вчерашнюю немку и пожалела, что мы с ней не подружки. Сумей я одолжить розово-зеленое тряпье, одной заботой стало бы меньше.

Я распахнула дверцу встроенного шкафа и осмотрела все, висящее на плечиках и предназначенное для повседневной носки. Ничего более-менее подходящего не обнаружилось. Пришлось вытаскивать чемодан, где остались нераспакованными вещи, которые я прихватила на всякий случай и пока не доставала.

Ну конечно, как же я забыла! Комбинезон из тонкого трикотажа леопардовой расцветки. Мне его презентовала Милочка на день рождения и очень обижалась, что я не ношу. Я как раз хотела сделать ей приятное и взяла экстравагантный прикид на курорт. Кто же знал, что племянница сбежит из аэропорта?

Я продумала все до мелочей и боевую раскраску нанесла заранее. Штукатурилась от души, и если теперь покроюсь прыщами, будет неудивительно. Я в жизни так не мазюкалась. Не накрасила только губы, это – в последний момент, непосредственно перед «выступлением». Волосы я замотала в тугой кукишок, а челку при помощи геля зачесала наверх и открыла лоб. Поверх леопардового комбинезона напялила джинсовый костюм, а непривычный причесон пристроила под соломенную шляпу с широкими полями. С собой я взяла пластиковый пакет, где в сложенном виде прекрасно поместилась спортивная сумка, в которую я позже уберу «защитный слой» экипировки. Плюс нацепила огромные очки от солнца, почти полностью скрывшие разрисованную физиономию.

Еще раз глянув в зеркало, я послала воздушный поцелуй своему изменившемуся, и скажем прямо, не в лучшую сторону, отражению и вышла из номера.

Отель я покинула незамеченной. В смысле херувим на меня и не взглянул, – он как раз занимался расселением новой порции прибывших, – и направилась на боковую аллею. Я давно заприметила чудесный уголок, в котором нет ни единой лавочки, зато благоухают аж три переполненных мусоросборника. Там я рассчитывала переодеться и «войти в образ».

Как и ожидалось, ни одна влюбленная парочка райское местечко не облюбовала. Последний этап подготовительной операции прошел без сучка без задоринки.