Текст книги "Идущие за лисой (СИ)"

Автор книги: Инга Фельтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

За другой дверью

Вальтер прикрыл глаза и сосредоточился, коснувшись рукой оконного проема в башне. Он мысленно тянулся все дальше, дальше, к знакомому берегу Пограничных Земель, словно набрасывая на один из его камней прочную нить. Теперь потянуть… Ветер погладил по щеке, принеся запах Моря. Вальтер открыл глаза.

– Ты?!

Что ж, этого следовало ожидать. Не зря он все эти годы дожидался Туманного часа всякий раз, когда желал сюда войти. Только в Туманный час, когда плотная мгла застилает все Пограничные земли так, что с трудом можно рассмотреть пальцы на собственной вытянутой руке, старая Миреле никогда не выходит на берег. Она не боится оступиться на земле, в которой знает каждый камень, но ей становится трудно дышать, и она сидит в наглухо закрытом доме, пока Туман не отступит. Но не стоит считать, будто в это время никто не стережет Пограничные земли: если на них ступит чужак, Миреле все почует, все услышит… Только он не был тут чужаком. Потому она до сих пор и не замечала его прихода. Но сейчас ждать было некогда – Туманный час наступает не каждую ночь…

– Я, – равнодушно ответил он.

Сероглазая женщина в платке из козьей шерсти отшатнулась, вскинула руки к лицу. Она испытывала столь сильное потрясение, каких с ней, кажется, еще никогда не случалось в жизни. Последний раз она видела этого мужчину многие годы назад, совсем молодым мальчиком. Затем он пропал: люди думали, что он утонул в Море, хотя никто и не видел мертвого тела. Но Море вынесло обломки, в которых признали его лодку – точнее, то, что прежде было лодкой.

Человек, рожденный по ту сторону Границы, вдали от Моря, возможно, изменился бы за это время сильнее: так, что она не смогла бы признать его. Но этот человек был рожден здесь, и она не могла не узнать его глаза – все с тем же холодным отблеском, что и прежде.

– Ваталир… Да, это действительно ты.

– Меня больше не зовут этим именем.

– И тебя больше не ждут в доме, где ты родился. Но тебе это безразлично, верно?

– Абсолютно. Этот дом был мне безразличен и прежде.

Лгать Миреле, прикидываться перед ней бесполезно. Она хорошо его знает и все равно не поверит. Да и какой смысл?

– Значит, все это время ты жил там?

– Да.

– Зачем же сейчас вернулся?

– У меня есть дело на Острове.

– На Острове!

Миреле прищурилась. Несмотря на свой немолодой возраст, соображала она быстро.

– Так это ты виноват во всем, что там творится?

– Ни по одну сторону Границы не существует того, перед кем я мог бы быть виноватым, – равнодушно пожал плечами человек, которого Зоя называла Вальтером. – Есть те, кто мне полезны, есть те, кто мне вредны, и есть остальные. Только и всего.

– Да, это в самом деле ты… – покачала головой Миреле. – Ты нарушил порядок, заповеданный нашему народу, ты ушел жить по ту сторону Границы, а теперь покушаешься на священный Остров!

– Я не хочу с тобой спорить. Вы все можете жить, как хотите, я же буду жить, как желаю я сам. Уйди с дороги: ты не можешь запретить мне идти по этой земле, куда бы я ни направился, и ты это знаешь.

Миреле протянула руку к сизым волнам:

– Ступай. Я не держу тебя. Но Море все видит. Ты прожил много лет, но так и не понял: все отражается…

– Я понял это лучше тебя. Я сам управляю отражениями…

– Придет время – и ты не сможешь отразить собственный удар, – произнесла Миреле. – Может быть, хотя бы тогда ты что-то поймешь, и даже сумеешь почувствовать. Но будет поздно.

***

Зоя тоскливо поглядывала на часы. Вообще-то предполагалось, что, пока кто-то один бродит по магазинам снаряжения, кое-кто другая будет собирать вещи в дорогу, но за минувшие полчаса Зоя не достигла каких-то особых успехов в этом деле. Ей все время мерещились то взорванные автобусы, то пули, подстерегающие Антона за каждым углом. Это ведь ее Вальтер еще пытался в чем-то переубедить, а физика весьма недвусмысленно пообещал застрелить. Но Антон не пожелал ничего слушать и даже отказался брать ее с собой – все равно она ничего не понимает в снаряжении. Ну да, ну да. Ни в чем она не понимает: ни в антеннах, ни в радио, ни вот теперь в снаряжении…

Раздался долгожданный звонок в дверь. Зоя кинулась открывать, стараясь принять беспечное выражение лица.

Антон ввалился в коридор и скинул с плеча походный рюкзак, в который на первый взгляд уместилось бы примерно все содержимое квартиры, кроме дивана. Со второго взгляда можно было рассмотреть несколько дополнительных наружных карманов и боковых ремней, так что у дивана еще оставались некоторые шансы.

– Чт-т-то это за чудовище? – изумилась Зоя.

– Сама ты чудовище. Красноглазое. Ты что, плакала? – Антон присмотрелся к ее глазам, в самом деле подозрительно покрасневшим.

– Не думала даже. С чего бы?

Антон неопределенно пожал плечами и принялся расшнуровывать ботинки. Может, и показалось. Главное, что она все это время оставалась дома, под защитой своих лисиц, кошек, ведьм, порталов и прочего… странного. Хотелось бы назвать это «ерундой» и «плодом воображения», и даже допустить, что с ума все-таки можно сходить и вместе – бывают же массовые галлюцинации! – но и башня, и пуля, просвистевшая вчера совсем близко, были совершенно реальными. И покинуть эту башню, оставшись в живых, можно было только каким-то чудом…

– Ты что, даже не начинала собираться? Меня не было больше часа!

– Начинала! – Зоя искренне возмутилась несправедливым обвинением. Что не закончила, так это другое дело. Но начинала же!

Сборы – и споры – продолжались до вечера.

– А иголка с нитками тебе зачем? Будешь заниматься изящным рукоделием?

– На всякий случай. Я же не спрашиваю, зачем тебе отвертка…

– Вообще-то спрашивала… Это что, аптечка?

– А на что похоже?

– Даже не знаю… На укладку врача «Скорой помощи»?

– Ну извини, я еще не умею лечить подорожником…

***

За окном стемнело. Эсмеральда вдруг вспрыгнула на тумбочку в прихожей, и тотчас дверь бесшумно открылась: на пороге стояла Аза Магрезовна.

– Вы готовы?

Антон продемонстрировал уложенный рюкзак.

Аза слегка улыбнулась.

– Не думаю, что это все вам пригодится, но отчего бы и не взять…

– Почему не пригодится?

– Все, что вам действительно нужно, вы всегда носите с собой… Неважно, забудь. Ты поймешь, когда придет время. А сейчас пора в путь.

Эсмеральда ткнулась мордочкой в Зоину руку.

«Тебе страшно?»

Девушка, нервничая, окинула прощальным взглядом квартиру. Привычный, нормальный мир вот-вот окончательно останется за этой деревянной, слегка облезлой дверью. А что ждет ее там, задругой дверью – не знал, кажется, никто. Конечно, ей было страшно!

«Не бойся. Ты справишься.»

Зоя поправила узел на своем любимом теплом шарфе и улыбнулась марсианским зеленым глазам.

– Мы все будем ждать вас, – тихо сказала Аза, по очереди обнимая ребят. И, на секунду прикрыв глаза, толкнула дверь.

В темноту, на высокую каменную лестницу, украшенную изваяниями зверей. Теперь, вглядываясь внимательнее, Зоя различила, помимо собак, еще несколько кошек и даже одну лисицу – обычную, лесную лисицу.

В пасти статуй один за другим зажглись фонари.

– Аза Магрезовна… Что это за звери? – прошептала Зоя, прижимая к себе клетку со скворцом.

– Это отражения тех, кого я спасла, – улыбнулась Аза. – Их огонь продолжает гореть во мраке и освещает мне путь, чтобы я… помнила дорогу.

– А потом… когда они умирают от старости?

– Тогда он гаснет. Быть может, потом он зажигается где-то еще. Я не знаю. Статуи меняются со временем – кто-то уходит, кто-то появляется.

– И Альма тоже где-то здесь?

– Конечно.

Зоя завороженно посмотрела на вереницу мерцающих огней и шагнула на каменную ступень.

Ей уже было почти не страшно.

***

– Они ушли. Я сама не верю, что отпустила их… туда. Но я это сделала! И они… ушли.

– Они вернутся.

– Ты в это действительно веришь?

– Конечно. Они справятся. Ты и не могла их удержать, даже если бы захотела.

Владимир Иванович Соловьев с нежностью смотрел на женщину, которую так давно знал – но никогда еще, кажется, не видел в таком отчаянии.

– Вот что меня и вправду удивляет – так это то, что ты не пошла с ними. Хотя я, конечно, ничего в этом не смыслю, – добавил он.

Аза решительно покачала головой.

– Нет, я… не могу. С Миреле они вполне могут поговорить и без меня, а на Остров… На Остров я не осмелюсь отправиться.

– Почему? Что там такого опасного на этом вашем Острове?

– Опасного – ничего. Но его нельзя беспокоить без очень веской причины, иначе случится беда. У них есть эта причина, а у меня – только тревога за них. Остров – священное место. Там воплощаются Отражения. Там можно увидеть каждый свой сделанный шаг…

Владимир Иванович испытующе заглянул в красивое, хоть и побледневшее лицо Азы. Какая-то затаенная, глубоко спрятанная печаль пополам со страхом примерещились в ее голосе.

– И какой же свой шаг ты так боишься там увидеть?

– Что? Я ничего такого не… Ты неправильно понял.

– Нет, Аза. На этот раз я понял очень правильно.

– Прекрати. Ты не знаешь, о чем говоришь!

Она порывисто встала с дивана и зябко спрятала руки в рукава платья.

Аза, строгая, спокойная и уверенная Аза не могла совладать с собой!

Владимир Иванович тоже поднялся. Он, в отличие от нее, никогда не был образцом выдержки. И не собирался им быть.

– Думаешь, не знаю? Хочешь, я сам скажу тебе? Ну же, смелее, не прячь глаза! Ты боишься увидеть там причину, по которой ушла десять лет назад. Боишься понять, что это была ошибка. И теперь боишься возвращаться!

У Азы был такой вид, словно она получила пощечину.

Наконец она взяла себя в руки и холодно возразила:

– Я вернулась.

– Правда? Вернулась? Кого ты пытаешься обмануть? Ты отсиживаешься в своей тайной норе, словно пережидаешь грозу в погребе! Прячешься ото всех! Отговариваешься тем, что стережешь порталы, и в то же время то и дело уезжаешь за тридевять земель! Почему ты не вернешься в клинику по-настоящему? Почему, наконец, не вернешься ко мне?!

Владимир Иванович уже почти кричал. Столько лет он хотел получить ответ на один-единственный вопрос, который его мучил и терзал, – но уже понимал, что и сейчас не получит его.

– Ты ведь любила меня. Я знаю это, я помню, – сказал он тихо после небольшой паузы.

Аза молчала, опустив глаза.

– Если ты просто разлюбила – отчего не сказать прямо? Зачем уезжать, исчезать, скрываться?

– Влад, пожалуйста. Довольно.

– Аза, я люблю тебя. И всегда буду любить тебя одну.

– Прости, мне пора уходить.

– У тебя в самом деле каменное сердце! – горький упрек вырвался раньше, чем Владимир Иванович успел прикусить язык.

– Возможно, – так же горько улыбнулась Аза. – Знаешь, горячий камень очень долго не остывает. Он постепенно, до последней крупицы отдает накопленное тепло, подаренное ему когда-то…

Соловьев не успел ничего сказать: Аза исчезла за дверью, словно растворилась в воздухе.

«Докажи!»

Темнота была недолгой. Подножие лестницы еще окутывала сумеречная дымка, но вскоре исчезла и она.

Над Пограничными Землями стоял день – пусть серый и ненастный, но все-таки день.

– Давай выпустим Майю, – предложила Зоя. – Она, бедняжка, устала столько сидеть в переноске.

– Думаешь, она полетит за нами?

– Даже если не полетит – здесь ей вряд ли что-то угрожает…

Антон кивнул и отодвинул дверцу клетки.

Скворец сделал пару кругов, затем уселся на плечо физика.

– Это довольно мило, – улыбнулась Зоя. – Я поставлю клетку на последней ступеньке. Вряд ли она понадобится нам здесь. А на обратном пути заберем.

– Конечно.

Главное – не спрашивать, точно ли у них будет этот самый обратный путь. Вальтер наверняка будет ждать их.

Днем ощущение времени в этих землях тоже было довольно расплывчатым. За плечами остался еловый лес, большой красивый луг, покрытый ковром разнотравья, и наконец где-то впереди зашумели волны.

– Я не понимаю, какое тут время года? – удивилась Зоя, снимая теплую куртку и обвязывая ее рукавами вокруг пояса. – Это определенно не начало марта, как у нас сейчас. Но на лето тоже как-то не очень похоже. Даже на холодное и пасмурное лето…

– Да уж, – Антон тоже снял куртку и затолкал ее в рюкзак. – Странное место. Может, та женщина, про которую говорила Аза, что-то расскажет…

– Надеюсь, мы в самом деле ее встретим.

«Желательно прежде, чем встретим кого-то другого», – подумал Антон, озираясь по сторонам. Неопределенность всегда его нервировала, а тут ей был пропитан, кажется, даже воздух.

– Смотри-ка! Там вроде дома? А за ними Море! – восторженно взвизгнула Зоя и ускорила шаг.

Антон напряженно вглядывался в еле различимую человеческую фигуру, темневшую на берегу. С такого расстояния было не разобрать, мужчина это или женщина, и физик на всякий случай обогнал Зою и пошел впереди.

Ветер все усиливался.

Антон следил за движениями человека с берега, надеясь не упустить угрозу, хотя что он мог сделать, безоружный, на открытом пространстве? Черт, надо было раньше об этом подумать, хоть как-то подготовиться не только к горному походу…

Но человек на берегу не двигался. Он просто стоял и ждал их, не делая ни шага навстречу.

Вот уже позади остались деревянные дома. Впереди только камни, а на них…

Женщина.

Антон выдохнул и замедлил шаг, подходя к той, что стояла на прибрежном валуне и куталась в пуховый платок. Она смотрела настороженно и неприветливо.

– Здравствуйте! – нерешительно поздоровался парень. – Мы, наверное, к вам…

Женщина посмотрела на него глазами серыми, как морские волны и небо над ними. Чуть заметно качнула головой.

Зоя шагнула вперед и тоже робко поздоровалась. На ней взгляд серых глаз задержался чуть дольше.

– Кто открыл тебе путь, пересекающий Границу?

– Аза Магрезовна… Она сказала, вы ее знаете…

– А, так ты пришла от той ведьмы? – уже спокойнее спросила Миреле.

– Ээ… ну… да, – Зоя вспомнила слова Азы: «скажите, что вас послала ведьма».

– Что ж, хорошо. Я, Миреле, Хранящая Границы, говорю: я пропущу тебя. Если ты докажешь, что ты ведьма.

Антон невежливо присвистнул.

Зоя изумленно моргнула, затем переспросила еле слышно:

– Простите… что я должна сделать?!

– Доказать, что ты ведьма. Покажи мне, чтобы я поверила.

– Но… я не ведьма!

– Как же ты говоришь, что она пропустила тебя? – нахмурилась Миреле. – Разве она не учит тебя?

– Да, она преподает в Академии, где я учусь… – пролепетала Зоя, совсем уже не понимая, чего от нее хотят.

– Значит, ты – ученица той черноглазой ведьмы. Так?

– Ну… в общем да.

Ну ведь Аза Магрезовна в самом деле читала ей курс по ЛИЯРу. Только при чем тут это?

– Так докажи! – пожала плечами Миреле.

– Но как? Я не ведьма, я студентка ветеринарной Академии! Хотите, я посмотрю ваших животных? Может, кто-то из них болеет? Я попробую вылечить! – в отчаянии всплеснула руками Зоя, мысленно перебирая содержимое аптечки.

– Своих коз я умею лечить и без тебя, – усмехнулась Хранящая Границы.

Антон попробовал вмешаться.

– Может… может, я могу вам чем-то помочь, чтобы вы пропустили нас?

Миреле почти не удостоила его взглядом.

– Ты мужчина.

– Рад, что это заметно, – еле слышно фыркнул Антон.

– Я буду говорить не с тобой. Мужчины не бывают учениками у ведьм. Ты сможешь пройти с ней – если девочка этого пожелает и если докажет свое право.

Зоя чуть не охрипла, пытаясь переубедить Миреле. Она рассказывала про лисиц, скворцов, Вальтера, башню и снова по кругу, она упрашивала и умоляла хотя бы намекнуть, что именно ей нужно сделать – все тщетно.

– Мы все уже наказаны за то, что были невнимательны и не уберегли Остров от вторжения, – сурово ответила Хранящая Границы. – Я больше не допущу такой ошибки. Если черноглазая ведьма, о которой ты говоришь, вправду была твоей наставницей – не важно, в чем именно – ты докажешь это и пройдешь, куда пожелаешь, потому что я доверяю ей. Если нет – вы оба вернетесь домой. Я даю тебе время до рассвета, когда буду доить своих коз. Можете переночевать вон в том доме, самом левом – это мой дом. В остальные вам заходить запрещено до тех пор, пока ваше право не будет мной признано. Если хотите поесть – там на кухне можете взять хлеба и молока. Девочка, твое время пошло.

***

– Пойдем, – Антон тихонько потянул Зою в сторону дома, который указала Миреле. – Давай, в самом деле, перекусим и немного подумаем.

– Я не хочу есть.

– Ну не ешь, сразу начинай думать. Все, пойдем, пойдем.

Дом был пуст – по крайней мере, никто не ответил им на стук и не вышел встречать.

Антон скинул порядочно оттянувший плечи рюкзак в угол, стащил ботинки и отправился на кухню.

Дом был полностью деревянным: из камня была сложена только печь. Повсюду лежали шерстяные половики неяркой расцветки. На деревянных полках стояло несколько глиняных горшков.

– О, а вот и молоко, – подал голос Антон. – Козье, правда. Но вроде ничего, вкусное. Налить тебе? А хлеб вообще пахнет изумительно!

Зоя, еле волоча ноги, подошла к длинной скамье и села. Антон протянул ей стакан с молоком и кусок свежей булки, и она равнодушно принялась его жевать, словно даже не замечая, что делает. По щекам текли слезы.

– Ну перестань ты. Успокойся. Если Аза нас сюда отправила и ничего не сказала, значит, не сомневалась, что ты разберешься и справишься.

– Может, ей в голову не пришло, что меня будут как-то испытывать. Миреле сказала – «больше не допущу». То есть раньше она ничего такого не делала, и Аза Магрезовна даже не подумала…

– Она не подумала, а мы сейчас подумаем и все придумаем. Пей молоко, оно правда вкусное.

– Но я понятия не имею, чего ей надо! – всхлипнула Зоя. – Понимаешь? Вообще не представляю! Я даже фокусы никогда не умела делать!

– Причем тут фокусы? Тебе надо показать что-то, чему могла научить Аза. Не знаю, что там ведьмам положено? Сварить зелье из сушеных мышей, чтобы вызвать дождь?

Антон отщипнул крошку от своей булки и протянул Майе.

– Не смей кормить птицу хлебом! – возмутилась Зоя.

– Да ладно, что ей будет от одной крошки-то? Налить тебе еще молока?

– Молока?

Зоя вдруг замолчала, уставившись на свой стакан. Повертела его в руках и прищурилась.

– Как она сказала? Время до рассвета, пока она не пойдет доить своих коз?

– Вроде да. А что? Да ты не суетись, до рассвета еще полдня и целая ночь! Что-нибудь точно придумаем.

Прищур у девушки стал откровенно нехорошим.

– А я уже придумала. Вставай. Давай, давай, скорее! Она хочет ведьму – она получит ведьму!

Зоя яростно натянула сапоги.

– Да быстрее же!

– Ладно, ладно, я уже готов…

Антон не рискнул даже спрашивать, что именно она придумала: разозленная Зоя сейчас действительно слегка напоминала ведьму. Он пожал плечами и отправился следом за девушкой, уверенно зашагавшей прочь от берега.

– Цветочки?! Ты пришла сюда нарвать букет?

– Именно. Ну-ка, подержи пока вот эти.

Зоя сунула Антону несколько разноцветных стебельков: снизу желтые колокольчики, сверху мелкие темно-фиолетовые листочки.

– Ммм, красивые. А что…

– Стой, стой там, не топчи. Сейчас вернусь.

Зоя махнула на него рукой и аккуратно, стараясь не слишком сильно приминать траву, пошла по лугу, иногда останавливаясь, чтобы срезать следующий стебелек.

– Все, вроде хватит… Пошли, пошли!

Антон не успел сказать и слова, как Зоя уже тащила его обратно. Естественно, ни на какие вопросы она не отвечала.

Миреле нигде не было видно.

– Где тут у нее козлятник? Ага, вот и он…

Девушка втолкнула Антона в длинный деревянный сарай, разделенный на отдельные маленькие загончики: для каждой козочки свой.

Зоя осмотрела всех коз, выбрала одну и скормила ей свой букетик, перемешав его с сеном из яслей. Убедившись, что ни одного цветочка не просыпалось мимо, девушка выскользнула во двор. Антон поспешил следом за ней. На улице уже стемнело.

Они сидели на прибрежных камнях, закутавшись в свои куртки: ветер стал уже слишком холодным. Над головой мерцали звезды.

– Слушай… Я, конечно, все понимаю… Но ты же не отравила ни в чем не повинную животину? – наконец спросил Антон.

Зоя смерила его взглядом.

– Ну и шутки у тебя!

– Ну прости. А все-таки что за цветочки и зачем ты скормила их козе?

– Марьянник. А зачем скормила, завтра узнаешь. Лучше посмотри, какие звезды… И Море плещется… Может быть, завтра нам дадут какую-нибудь лодку, и мы поплывем на ней искать Остров… Кстати, ты заметил? Весь день были облака, а ночью небо совсем чистое…

Лишь поздней ночью они наконец ушли в дом, налюбовавшись странным звездным небом. В печке с уютным потрескиванием догорало несколько поленьев. На столе у входа стоял подсвечник.

– Ах да, выключатель мы тут вряд ли найдем, – улыбнулся Антон и щелкнул зажигалкой. На стенах заплясали тени.

Миреле так и не появилась, но в маленькой комнатке, в углу которой Антон поставил свой рюкзак, стояло две застеленных кровати, накрытых теплыми пледами. Засыпая, Зоя подумала о том, не имеет ни малейшего понятия, во сколько тут рассветает. Но ее это почему-то совершенно не тревожило.

***

Аза сидела в кресле, прижав руки к лицу. Она пыталась заглушить в себе голос грызущих душу сомнений, которые одолевали ее с новой силой вот уже … сколько, полгода? Да, с сентября… Как только вернулась.

В той степени, в какой могла вернуться. Напрасно Влад упрекает ее. Она слушает свою совесть. Всегда слушала.

Невозможно получить все. Иногда приходится чем-то жертвовать. Она выбрала свою жертву десять лет назад. К чему теперь все эти терзания? Ничего уже не изменишь. Да и какой смысл менять, если это был ее собственный выбор, и за все это время Аза ни разу не усомнилась в его правильности. Доведись ей выбирать сейчас снова – она выбрала бы так же.

Почему же больно сжалось сердце от суровых слов, сказанных ей в глаза? «Боишься понять, что это была ошибка»… Неужели и правда боится? Она, никогда ничего не боявшаяся?

Нет. Просто кому охота зря тревожить болящую рану? Даже собака бережет сломанную лапу. А если рана из тех, которые не затягиваются – то не разумнее ли перевязать ее и спрятать, вместо того, чтобы ежечасно подставлять палящему солнцу и соленой воде? Если Влад хочет терзаться сам – его дело. А она потому и уехала тогда, сразу, когда поняла, что придется выбирать между долгом и любовью ко всей Жизни и чувствами к одному-единственному человеку. Как он смеет ее осуждать, он, не имеющий ее силы – и избавленный от ее ответственности!

Аза отняла ладони от лица. На щеках остались мокрые следы. Аза поспешно вытерла их широким рукавом.

– Эсмеральда!

Кошка вспрыгнула ей на колени и заглянула в глаза.

– Как они? Ты что-нибудь слышишь?

Кошка соскользнула с ее колен и исчезла за дверью. Не прошло и тридцати секунд, как она вернулась.

«Нет. Все тихо. Думаю, они в порядке».

Аза кивнула, слегка успокоенная. В конце концов, главное – чтобы они оба сейчас вернулись живыми и невредимыми.

А потом никто не помешает ей исчезнуть снова.