Текст книги "Для подростков или Вся правда о наркотиках"

Автор книги: Инесса Ципоркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Формируется конфликт разнонаправленных, но почти равноценных потребностей – в безопасности, любви, социальном одобрении. Личность одновременно верит, что желаемое заключается и в еде, и в стройности.

Сознание болезненно неуверенных в себе людей перегружено тревогой, их отношения с окружающими быстро деформируются, а деформации «заедаются» привычным, усвоенным с детства, способом. На этой благодатной почве формируются такие психотические формы пищевого поведения, как анорексия и булимия, а также патологическое переедание.

Естественно, подобное отношение дополняет могучая кучка дисфункциональных убеждений и депрессогенных схем: от «Я не пожалею ничего и никого (в том числе себя), чтобы стать такой, как надо» до «Я никогда не стану такой, как надо, значит, я стану никем». Личность упорно возлагает вину за промахи и неудачи на себя, а не на обстоятельства. При таком подходе и наказание (как правило, в форме нелицеприятных мнений и высказываний) индивид также адресует себе. Наказание вызывает стресс и депрессию, а те, в свою очередь, провоцируют новые «сеансы» переедания.

Ситуация особенно усложняется тем, что расстройствами питания обычно страдают подростки. Больных, которые приобрели бы это расстройство в возрасте старше 25 лет, практически нет. Подростковая субъективность и избирательность восприятия заставляет их принимать за действительное только желаемое (или только нежелаемое – в зависимости от того, на что ориентировано сознание). Хотя нельзя не вспомнить о проблемах профессионального характера: весьма взрослые особы, звезды кинематографа и шоу-бизнеса, часто признаются в наличии у них расстройств питания. Правда, здесь проблема иного рода: когда профессиональная состоятельность намертво связана с внешностью, восприятие собственного облика регрессирует, становится инфантильным, а значение привлекательности утрируется.

К сожалению, поймать формирующиеся расстройства питания на ранней стадии очень сложно. Во-первых, подростки скрывают эти странности своего поведения. Во-вторых, взрослые редко осознают серьезность ситуации и пытаются действовать уговорами и попреками. Что, естественно, приводит к формированию замкнутого круга: подросток убеждается в том, что он «плохой», а чтобы избавиться от депрессии по этому поводу, снова и снова прибегает к своему аддиактивному агенту – к еде. Или к голоданию. Но, несмотря на мнимую несолидность проблемы пищевых расстройств, последствия ее настолько серьезны, что больные нередко помещаются в специализированные лечебные заведения. Уровень смертности при нервной анорексии – самый высокий для психиатрических расстройств – достигает 20 %. Летальный исход настигает больного либо в результате хронического голодания, либо из-за целенаправленного суицидального поведения. У тех, кто выживает, пройдя стадии тяжелой анорексии и сильного истощения, может развиться необратимая атрофия головного мозга.

В отличие от анорексии, при булимии смертельный исход редко бывает прямым последствием самой патологии. Но переедание также опасно сказывается на здоровье булимика. Влечение к пище сопровождается чувством вины. Эпизоды переедания (пищевые эксцессы), озабоченность по поводу еды и страх полноты, сопровождающий эти эмоциональные вспышки, приводят к опасным попыткам «урегулировать конфликт». Анорексики и булимики вызывают у себя рвоту, прибегают к длительному голоданию, принимают сомнительные препараты.

Все виды зависимостей питает мощная сила подсознания. Отсюда и такие качества аддикции, как непреодолимое влечение и безусловность выполнения внутренних требований.

Как узнать анорексию? Человек, страдающий этим расстройством:

1) не желает поддерживать весовой минимум, каким бы низким он ни был;

2) постоянно ощущает себя полным – по крайней мере, в определенных частях тела;

3) анорексик использует особый метод питания – урывками: предпочитает есть стоя, разделяет порции на мелкие куски;

4) испытывает нарушения сна;

5) старается изолировать себя от общества;

6) ощущает панический страх перед прибавкой веса.

В сознании анорексика часто присутствует искаженный образ собственного тела, поэтому он не в состоянии оценить, насколько это тело истощено и обессилено. Каждый потерянный килограмм воспринимается как успех, как победа над собой, как повод для торжества. Поэтому анорексики при очередной потере веса испытывают прилив энергии или даже эйфорию, несмотря на общее ухудшение физического состояния. Положение усугубляют и так называемые чистки (прием слабительного, мочегонного, вызывание рвоты), которые приводят к новым недугам: в частности, к нарушению электролитного баланса, к дефициту минеральных веществ в организме, к эрозии зубной эмали из-за частого попадания в ротовую полость желудочного сока, в котором содержатся окисляющие ингредиенты.

Но если личность, страдающая анорексией, активно отрицает серьезность своего состояния, то при булимии и при расстройствах переедания (при компульсивном обжорстве) картина диаметрально противоположная: булимик настроен как угодно, только не самодовольно. Булимия и компульсивное обжорство, или навязчивое, непреодолимое желание есть, тоже характеризуются определенными паттернами поведения и восприятия. Больной:

1) обычно съедает большое количество пищи;

2) проглатывает свой рацион чрезвычайно быстро;

3) испытывает ощущение неорганизованности и неуправляемости процессом питания;

4) чувствует голод независимо от того, поел или нет;

5) старается есть в одиночестве или не показывать количество съеденной еды;

6) продолжает есть даже после того, как наелся;

7) после этих приступов испытывает чувство вины;

8) ест непрестанно – перехватывает то там, то здесь, постоянно что-то жует.

Компульсивное обжорство отличается от булимии тем, что за ним не следуют процессы чисток. Все лишние калории, попавшие в организм при переедании, так там и остаются. Из-за этого люди, страдающие компульсивным обжорством, как правило, набирают лишний вес.

Лица с подобными расстройствами обладают беспорядочными паттернами питания, используют множество противоречивых и нелогичных принципов, делят продукты на «хорошие» и «плохие».

Они используют сомнительные диеты, неизвестно кем и для кого изобретенные. А стереотипные представления о недостатках, которыми якобы отличаются все люди, склонные к перееданию, лишают их самоуважения и мотивации к прекращению «пищевых оргий». Стереотипы, сопровождающие образ психологической зависимости, так же вредны, как и физиологический аспект зависимого состояния. Браня себя за безволие, человек втягивается в спираль стыда и вины, из которой часто не может выйти без помощи специалиста.

Именно родители должны взять на себя эту инициативу: отвести ребенка к врачу, а при надобности пойти к врачу вместе с ним. На традиционную отмазку типа «Я не псих и никуда не пойду» необходимо отвечать сдержанно и рационально. Например, спросить: кого ты хочешь наказать, родная, терпя жуткий внутренний дискомфорт? Если бы у тебя болела голова, ты бы приняла таблетку. Если бы заныли зубы, посетила бы стоматолога. А сейчас? То состояние, которое ты испытываешь, можно сравнить и с головной болью, и с зубной. Перетерпеть его нереально: оно вернется и даже вырастет. Разве нельзя этого избежать? И не надо сердиться на врача, что он спрашивает насчет всякой ерунды: это для тебя ерунда, само собой разумеющиеся и совсем незначительные детали. Но врач-то тебя совсем не знает. А ему необходимо выяснить массу вещей, о которым мы и представления не имеем. В частности, узнать о том, что было в начале – слово какое нехорошее или дело. А то от наших догадок и взаимных обвинений только хуже. И если нам с тобой надо решить проблему, а не просто агрессивный аффект разрядить, давай решать, а не срываться друг на друге.

Не позволяйте ребенку погрузиться в психологическую игру «Если бы не ты». И, разумеется, не втягивайтесь в нее сами. Предназначение этой игры в том и состоит, чтобы поддерживать равновесие в существующем положении. Видимый сценарий: один из игроков выступает в роли деспота, который мешает второму игроку самореализоваться. Хотя на самом деле второй игрок сам боится предпринимать какие-то шаги, а потому предъявляет претензии, ноет, пилит и канючит, доводя «деспота» до агрессивных проявлений и огульных запретов. И, как только запрет получен, можно спать спокойно: оправдание найдено, решительные действия отсрочены на неопределенное время, деспот ощущает чувство вины и оттого еще более упорствует в своих требованиях.

Как только равновесие между восхитительным, но несостоявшимся «завтра» и стабильным, но рутинным «сегодня» будет налажено, игрок-нытик избавиться от необходимости работать над собой. Психологическое вознаграждение в ходе этой игры состоит в возможности пожаловаться на жизнь (на родителей, на мужа, на судьбу) друзьям и знакомым, разделяющим твою точку зрения. А разрушить порочный круг может только готовность «деспота» предоставить своей «жертве» режим максимального благоприятствования. И все! Утонутие в слезах отменяется! Всплывай и готовься изменить свою жизнь!

«Я надела узкую юбку, чтоб казаться еще стройней»

Впрочем, мы зря выключили из списка факторов одного из непосредственных участников процесса питания – наше тело. Оно ведь может подавать сигналы и запускать глушилки, до неузнаваемости искажающие требования разума. Именно для выявления этих «шумов» требуется помощь специалиста.

Нередко булимия и патологическое переедание возникают именно тогда, когда сам организм сопротивляется намерению индивида исхудать до прозрачности, а затем удерживать массу тела на грани дистрофии. Или по крайней мере, ниже индивидуально заданного значения. Начинают работать механизмы, общие для всех людей. Они поддерживают биологическое равновесие и нормальный обмен веществ, а при длительном голодании и регулярных чистках переходят на «усиленный режим», стараясь компенсировать потери. Гарнер описывал этот «режим» следующим образом: «Вес тела противится изменению. Оказывается, что он подвластен физиологической регуляции и держится на «заданном уровне», или придерживается отметки, которую организм старается сохранить. Значительное отклонение от этого веса приводит к огромному количеству физиологических компенсаторных реакций, направленных на возвращение веса к исходному уровню». В частности, к усилению чувства голода, которое в тяжелых случаях может доходить до крайней, навязчивой потребности в еде.

Пытаясь заставить свой организм – удивительно умное устройство, целиком направленное на выживание – делать что было велено, человек доходит до изуверства. О перегибах, которыми грешат модные диеты, сказано немало. В среднем человеку женского пола, среднего весе и средней активности требуется в сутки около 2500 калорий. Даже для того, чтобы весь день лежать неподвижно, бессмысленно улыбаясь в потолок, организму понадобится 1400 калорий. И если с помощью диеты количество калорий сократить с 2500 до 2000, энергетические затраты тоже сократятся – примерно до 1700 калорий (то есть ровно настолько, чтобы двигаться, но только со скоростью Тортиллы в период обострения артрита). А 300 единиц энергии, естественно, пойдет про запас. Организм – он жутко запасливый. Заключенные концлагерей получали в день примерно 700–800 калорий, но ведь не все они погибли, довольно многие выжили, даже выполняя тяжелую работу. Хотя, конечно, проверять на себе в домашних условиях, как долго ты продержишься в концлагере, не стоит.

Надо признать, что борьбе с собой не всегда срабатывает даже патологическая бдительность, свойственная анорексикам: некоторые взвешивают на весах каждый кусок, ведут пищевые дневники, куда заносят все, что съели, причем стараются каждый день (!) уменьшать калорийность своего питания на несколько калорий. Пока не доведут показатели до нормативов Дахау и Освенцима. При булимии непрерывное слежение за рационом превращается в значимую, если не главную, причину противоположной реакции – то есть пищевых эксцессов. Постоянное соблюдение диеты чередуется со срывами, с периодами обжорства, с бесконтрольным перееданием. Можно сказать, организм берет верх, от чего страдает психика.

В группу риска пищевых расстройств входят натуры тревожные, агрессивные, враждебные, депрессивные, застенчивые, импульсивные и уязвимые для стрессоров. Случаи обжорства настигают их во время смены настроения – раздражение, злость, грусть, волнение, а главное, ощущение беспомощности при встрече с трудноразрешимыми проблемами провоцируют приступы переедания. Но, несмотря на определенное сходство между личностями, склонными к разным формам пищевых расстройств, между ними есть и разница. Так, многие люди с компульсивным обжорством также злоупотребляют алкоголем, ведут себя импульсивно и не слишком ответственно. В то же время страдающие нервной анорексией склонны к значительной эмоциональной сдержанности, предпочитают заурядную, предсказуемую обстановку, избегают риска, слушаются старших – именно потому, что плохо адаптируются к переменам. Отсюда и желание совершенствовать свое тело вплоть до дистрофии. Причем иногда худоба воспринимается не просто как состояние тела, а как нечто большее – и к телу, собственно, отношения не имеющее.

Худоба и одухотворенность в массовом сознании отчего-то накрепко связаны между собой. Почему людям с излишком веса отказывается в наличии высших потребностей – неизвестно. Но этот стандарт практически непобедим – по крайней мере, на массовом уровне. И потому он часто приносит жутковатые результаты: для придания себе изысканности юные девушки не жалеют себя. А чего жалеть-то? Они не в силах оценить размер нанесенного ущерба и вдобавок подчинены полудетскому убеждению: со мной ничего плохого случиться не может! Почему не может? Не знаю! Потому!

Алла всегда была страшно неуверенна в себе. Человеку постороннему это показалось бы странным. Про таких, как она, в народе говорят: «Видная!» Еще бы! Аллу трудно не заметить: высокого роста (метр восемьдесят пять), крупная (сто кило весу), смуглая, с роскошной копной волос… На нее постоянно обращали внимание. Только самой Алле это жутко не нравилось. Ей все время казалось, что люди, которые на нее смотрят, разглядывают ее недостатки, а потом с удовольствием их обсуждают между собой. А частые приставания сальных мелкокалиберных мужчин только усиливали ощущение своей некондиционности. Даже собственное отражение в зеркале Алле было не указ. Ей страшно хотелось уменьшиться в размерах или просто стать невидимкой – все лучше, чем так, как сейчас.

Алла, сколько себя помнила, всегда была самой большой: выше всех мальчиков в детском саду, а потом и в своем школьном классе. Аллина мама постоянно за нее переживала:

– Ну, как ты, такая дылда, замуж выйдешь, все любят миниатюрных девушек. Ты бы ела поменьше, что ли? На тебя одежды не напасешься. Из всего вырастаешь в два счета.

– Не смогу донашивать за тобой, буду донашивать за отцом, – привычно огрызалась Алла.

Но мама не унималась. Она решила взять под контроль питание дочери. Правда, это не означало, что мама подобрала Алле подходящую диету, стала покупать низкокалорийные продукты или готовить так называемые здоровые блюда. Просто за столом мать следила пристальным взглядом за каждым куском, который отправлялся в рот дочери, и трагически вздыхала, потом громогласно провозглашала: «Хватит! Ты слишком много ешь!» Алла выскакивала из-за стола как ошпаренная, а заодно обиженная и голодная. «Я желаю тебе только добра!» – кричала мать ей вслед.

Алла стала стесняться есть в чьем-либо присутствии. Ей казалось, ее порицают за каждый съеденный кусок. В ее сознании еда намертво связалась с преступлением. Лет с двенадцати она постоянно была голодная. Дома при родителях есть она просто боялась. Зато батон белого хлеба плюс шоколадка, купленные на карманные деньги, прекрасно насыщали. А если еще их съесть в одиночестве, без посторонних взглядов и упреков, то это было так вкусно и прекрасно. А если еще проделать все это после очередного скандала, то и размолвка с матерью становилась пофигу. После пары чебуреков и пачки печенья, запитых банкой пепси, все ее склочные претензии казались бледными и далекими, почти нереальными. Настроение улучшалось, становилось тепло и весело. Алла привыкла наедаться впрок, особенно перед тем, как придти домой. «Съесть побольше, чтобы хватило подольше» стало ее правилом. Если Алла выходила из дома ненадолго: в киоск за газетой, в прокат за кассетой и т. п. – и оказывалась не голодна, она все равно покупала себе что-нибудь съестное. Дома у нее было несколько тайников со «Сникерсами» на всякий пожарный случай, и, конечно, случай этот наступал с неотвратимой регулярностью.

Временами на Аллу находили приступы самоедства. Начинались они после какой-нибудь неудачи или промаха: низкой оценки, невнимания понравившегося парня, вскочившего прыща… «Что же я за уродливая безвольная дрянь! Разве с такой может случиться что-то хорошее. Мать права! Надо уметь держать себя в руках! Завтра же – на диету и никаких заначек!» Заначки частично съедались, частично раздавались подругам. Дома Алла ела положенные мизерные порции под настороженным взглядом матери, а вне дома не ела ничего. Внутри начинало сосать от голода, переставала работать голова, резко портилось настроение: «Ничего, – думала Алла, – ничего, я выдержу, стану худой и красивой, и ни одна вошь не посмеет на меня поднять хвост, со мной начнут считаться». А дальше Алле начинали рисоваться картины жизни, полные счастья и блаженства. Вот она, худая, идет по жизни, и все двери перед ней открыты, и все мужчины в нее влюблены, и все подруги восхищаются, а недруги кусают локти, потому что она красивая и сильная, волевая и решительная, не то, что сейчас: рохля жирная, у которой никогда ничего не получиться. За понижением настроения следовал особенно мучительный приступ голода, потом новое падение самооценки в сопровождении истерики, злость на весь мир, скандал с родителями, спровоцированный уже самой Аллой, и как следствие – побег в киоск за пончиками, насыщение, приступ счастья и уверенности в себе: «Я и без вас обойдусь, козлы» и дальше – период тайного обжорства до состояния похмелья.

В какой-то момент Алла поняла, что находится в тупике. Что сама справиться с собой не может. Она попросила мать отвести ее к врачу. Алла не стала рассказывать ей о своих тайных гастрономических оргиях, просто сказала: «Видишь, у меня самой ничего не получается, как я ни стараюсь. Может, мне нужна специальная диета или лекарство попить?» Мать согласилась и отвела Аллу к диетологу. Маргарита Борисовна, модный диетолог и автор эксклюзивной комплексной методики, оказалась некрасивой женщиной лет сорока с непропорционально большой головой на тщедушном теле, травленными пергидролем жидкими волосами и макияжем, который напоминал боевой раскрас команчей, вставших на тропу войны. Как и подобает славному воину дикого племени Маргарита была настроена в высшей степени агрессивно. Даже когда смотрела на Аллу фальшиво-добрым взглядом и сюсюкающим голосом обещала помочь. Впрочем, Маргарита с обещаний довольно быстро перешла на заклинания: «У тебя все получится, если будешь следовать моей методике. У меня потрясающая методика! У меня не бывает проколов! У меня худеют быстро! Все!» Дальше Маргарита протестировала Аллу, попросила сдать анализы и назначила ей лечение – точно такое же, как и всем другим своим пациентам. Лечение состояло из жесткой диеты без сахара и соли и изнурительной гимнастики. «Есть должно быть противно и невкусно, а физические упражнения полезны!» – заклинала Маргарита.

Алла честно исполняла все ее предписания: делала до седьмого пота упражнения и с отвращением жевала пресную еду. Поначалу Аллины муки оказались не напрасны: она действительно начала худеть и первые десять килограмм сбросила относительно быстро. Алла была на седьмом небе от счастья: она поверила Маргарите и педантично выполняла ее указания. Но следующие десять кило лишнего веса не захотели уходить с ее фигуры также легко и безвозвратно. Они вмертвую прилипли к Аллиному телу и не желали его оставлять. Не помогло ни уменьшение рациона, ни увеличение физических нагрузок. Но Маргарита ничего и слышать не хотела:

– Если ты все делаешь правильно, значит, ты должна худеть! Если ты не худеешь, значит, ты не соблюдаешь диету или ленишься!

– Может, мне поменять лечение? – поинтересовалась Алла, – Попробовать как-то по-другому, если так не получается?

– А может, тебе вообще прекратить лечение и снова обжираться шоколадками! И снова стать толстой и уродливой! Во всем виновато твое безволие! А мое лечение действует на всех, потому что у меня эксклюзивная методика! У меня не бывает проколов! Это тебе не хватает силы воли!

Алла слушала Маргариту и чувствовала отвращение к этой глупой бездарной бабе и к себе, толстой неудачнице, в голове начинало что-то чирикать, желудок свело от сильного приступа голода, а воображение уже рисовало торт в шоколаде и кремовых розах. «Нет, лучше два торта! – подумала Алла, – Первый съем сама…» А второй услужливое воображение отправило прямо в физиономию Маргарите. Кулинарное чудо ударилось о перламутровый макияж врачихи, задержалось на секунду на вислом длинном носу и разляканой бисквитной кляксой упало на пол. Окончание инцидента Алла досматривала уже на лестнице, по которой бежала прочь от Маргариты, ее эксклюзивной методики и индейских заклинаний, по дороге в кондитерскую, где под стеклянной витриной ждали ее и звали любимые сласти, которыми так хорошо заедалось разочарование.

Если основным препятствием на пути к успеху кажется некондиционная внешность, ее стараются исправить всеми мыслимыми (а чаще немыслимыми) способами.

Поэтому не стоит повторять детские заблуждения всех, кто не в меру торопится к «высшей цели». Избавление от расстройства питания предполагает длительный курс психотерапии. До тех пор, пока не будут разобраны «завалы» в подсознании, и пациент не осознает причину своего саморазрушительного поведения, его потребность в еде (или в отказе от еды) будет оставаться непреодолимой. Постепенная смена паттернов позволит планомерно заняться осознанным выбором индивидуальной диеты.

Главное, чтобы больной поменьше паниковал и метался, стараясь достичь результата во что бы то ни стало. Никаких больше «во что бы то ни». Необходимо понять: успех несовместим с риском для здоровья. Иначе какой же это успех?

Существует еще одна проблема. В наши дни человек привыкает использовать вещи и информацию, в которых не совсем разбирается. Или совсем не разбирается. Просто выполняет некий набор правил и запоминает ряд предупреждений: например, внутрь телевизора лучше с отверткой не лазить, а продукты лучше покупать без консервантов. Тем не менее, насчет продуктов следует знать кое-что еще. Позвольте дать несколько рекомендаций относительно того, как с минимальными потерями пережить расставание с продуктами, особенно дорогими… как бы поточнее сказать… Сердцу? Желудку? Словом, организму. В частности, с сахаром. В фильме «Любовь и голуби» продвинутая женщина Раиса Захаровна в раздражении орет на недотепу Василия: «Сахар – это белая смерть!», а в ответ на его недоумение: «Так соль же белая смерть!» парирует: «Сахар – это сладкая смерть!» – и мы не знаем, верить ей или не верить?

Сегодня мир склонен верить, что все проблемы с весом и объемом – от избытка калорий. Сократить их число до минимума, и мир преобразится! Значит, нечего терзать себя одним шпинатом без соуса и пареной капустой. В общем, избавимся от лишнего веса, не отказываясь от любимых деликатесов! Обойдемся ограничением объема пищи, а кое-что попросту искореним как класс – и первый кандидат на искоренение, конечно же, сахар. Все сторонники умаления калорийности пищи полагают, что первые наши союзники – синтетические сахарозаменители. Эти вещества не имеют энергетической ценности, значит, им и карты в руки! Такое безоглядное доверие имеет свои плюсы и минусы.

У синтетических сахарозаменителей, даже у тех, которые вовсе не содержат калорий, есть один серьезный недостаток – то, как их воспринимает наш собственный организм. Ощутив сладкий вкус, желудочно-кишечный тракт начинает подготовку к получению углеводов. А тут-то мы его и надуваем, накормив нулем калорий! Но ведь человеческий организм – система запасливая и злопамятная. И любой углевод, который попадет в желудок в течение суток, вызовет такой выброс глюкозы, которого здесь допрежь не видали.

Начинается цепная реакция: в организме возникает аномальная гипергликемия – избыток глюкозы, за нею следует гиперинсулинизм – избыток инсулина, а за ним начинается отложение резервного жира. А потом (как будто этого мало!) ожидается резкое падение сахара (гипоинсулинизм и гипогликемия) и острое чувство голода. Организм будет посылать мозгу сигнал за сигналом: «Лопай что дают! Хоть таблетки от жадности, лишь бы побольше! Запасаться надо! А то не перезимуем!»

Существуют несколько типов сахарозаменителей.

1. Сахарин – один из старейшин, открыт аж в 1879 году, организмом не усваивается вовсе и в 350 раз слаще сахарозы, которая содержится в сахаре. Основное достоинство сахарина – его стойкость к кислой среде и высокой температуре.

2. Цикламат – менее известен, чем сахарин, хотя еще в 1937 году был синтезирован из бензола, он менее сладок, чем сахарин и к тому же имеет не самый приятный привкус. Зато выдерживает очень высокие температуры. Чаще всего используется натриевый цикламат, но есть еще кальциевый цикламат и цикламатовая кислота.

3. Аспартам – самый распространенный сахарозаменитель, был открыт в 1965 году в Чикаго. Это совокупность двух натуральных аминокислот – аспартамной кислоты и фенилаланина. Аспартам в 180–200 раз слаще сахарозы и не имеет никакого привкуса. Более 60 стран применяют его в производстве различных пищевых продуктов. Он выпускается в форме легкорастворимых таблеток и порошка, которым подслащиваются напитки и кондитерские изделия.

Эти составы не сразу приняли к сведению, как верное средство от лишнего веса: канцерогенны они, дескать, особенно в больших дозах. Поэтому в Канаде до сих пор запрещен сахарин, а в США – цикламат. Аспартам, как выяснилось, не опасен даже в гигантских дозах. В 1980 году Всемирная организация здоровья путем экспериментов установила безопасную норму – 2 таблетки на 1 кг веса в день – человек весом 60 кг может потреблять 120 таблеток аспартама в сутки совершенно безбоязненно. В 1984 и 1987 годах эту норму подтвердил Научный комитет по питанию при Европейском Совете.

Последний тип заменителей сахара – не диетический, а медицинский. Это полиолы – подслащивающая добавка при производстве шоколада, жевательной резинки, конфет. Они не вызывают кариеса, но это – их единственное достоинство, поскольку энергетический потенциал у них такой же, как у сахара, а индекс от 25 до 65. В толстой кишке эти вещества разлагают жирные кислоты, вызывая их вторичное всасывание. То есть их потребление не способствует похуданию, а между тем под наклейкой «без сахара» скрываются именно полиолы: сорбит, маннит, ксилит, полидекстроза и другие.

Существует и другой способ, как уменьшить проблемы, вызванные чрезмерным потреблением сахара – помимо синтетических сахарозаменителей. И называется этот выход «фруктоза во фруктах». Будучи натуральным сахаром, она не обманывает вкусовые индикаторы и после «сладкого предчувствия» все-таки поставляет в организм углеводы, но совсем немного – ее индекс всего 20. А подслащивающая способность у фруктозы почти такая же, как у сахарозы, и ее даже можно использовать в кондитерской промышленности. Впрочем, страдающие ожирением и диабетом все же должны умерить свой аппетит, не то количество перейдет в качество.

Есть у нас для любителей фруктов важный совет. Ешьте свежие сладкие фрукты отдельно – хотя бы за час до еды или примерно через 3 часа после. Плоды начинают перевариваться уже во рту, а заканчивается этот процесс в тонкой кишке. В желудке фруктам делать нечего, они должны его проскакивать «на всех парах» – но они здесь застревают, если их съесть на десерт после жиров и белков, мяса и сыра, например. И будут тут, бедолаги, бродить и разлагаться, выделяя алкоголь и теряя витамины. Но бывают и исключения: несладкие ягоды – клубника, малина, ежевика, красная смородина, черника – и фрукты вареные, потерявшие после термической обработки способность к ферментации (разложению). Их можно есть и на десерт, после основных блюд.

А напоследок совет: не пытайтесь решить свои проблемы с помощью чудодейственной единовременной диеты. Не то, чтобы такой не существует. Всякое ограничение питания приносит определенные плоды: три-пять-десять килограмм сбросить всегда можно. Хотя главное – не сбросить вес, а сохранить результат.

К сожалению, единичное ограничение все равно не дает устойчивого результата, а каждое возвращение «на весы своя» отнимает у человека частицу веры в свои силы. Этот порочный круг позволяет бесконечно играть в деструктивные психологические игры, а заодно втягивает в эти игры весь круг общения больного.

Так что не тратьте зря душевные силы, не рискуйте своим самоощущением. Выбор диеты проводите не наобум, а посоветовавшись со специалистом. И не спешите верить всем, кто обещает чудесные и вместе с тем стабильные изменения в вашем облике – исключительно благодаря очередному открытию гения диетического питания. И помните: жесткие диеты могут быть столь же опасны, сколь эффективны. Хотя диетическое питание – отдельная тема, достойная пристального внимания. Тому, кто желает улучшить фигуру, необходимо задуматься над созданием нового образа питания, соответствующего его собственным индивидуальным физическим данным – и войти в это новое постепенно, но надолго.