Текст книги "Дракон проснулся (СИ)"

Автор книги: Инесса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Не понимаю, о ком вы. Но, так и быть, раз мы не чужие, я готова выслушать вас пару минут, не более, – не поворачиваясь, ответила я.

– Благодарю. Уверяю вас, Ниара, большего мне не требуется.

Я осталась. Какая-то сила пригвоздила к полу, не давая и шевельнуться. Надо было уйти раньше. Ещё не поздно выскользнуть и забыть об этой странной встрече.

Дениел не придёт ко мне, пора признать, что мы больше не увидимся.

«Если сейчас закроешь дверь, то всякая связь меж вами порвётся навсегда», – произнёс в голове взволнованный голос, в котором я с трудом узнала свой собственный.

«Теперь не порвётся», – ответила я той, кто давно мертва. Геранте, предавшей своего Дракона.

Пусть успокоится, я тоже страдаю, мне ещё никогда не было так мучительно тоскливо, как в этой разлуке с Дениелом.

На мои руки будто накинули невидимые кандалы, они ощущались каждый раз, когда я слышала его имя, когда думала о нём, а в последнее время это случалось до неприличия часто.

Я повернулась, не смотря на жениха, села в то же самое кресло. Намеренно избегала его взгляда, делала вид, что выслушиваю доклад слуги. Оскорбится? Тем лучше, наша встреча станет короче.

– Он хочет выкрасть вас.

Не получилось. Я вздрогнула и вскинула глаза на этого неприятного мужчину. Он сделался похожим на хорька, учуявшего утку.

– Меня? Зачем?

В голове стало пусто, а на душе радостно. Надо же, украсть! Почему-то мне в это охотно верилось, более того, я была бы этому рада, хотя никогда не признаюсь в подобных мыслях.

– Он одержим вашей прабабкой. Герантой Морихен. Она была его любовницей, неужто не знали? – милорд сухо засмеялся. – Нет, знали, разумеется. Миледи свела его в могилу, из которой вы его каким-то образом достали. Невольно, но разбудили зверя. Он думает, что отомстит Геранте, если причинит вам боль, в этом он прав. Вижу, что вам уже больно.

Весь разговор показался мне нелепым, а сидящий напротив – злым безумцем, фанатиком, верящим в идею возмездия. Мне стало стыдно за него. И за себя, что выслушиваю подобное.

Я спокойно ответила:

– Вы забываетесь! Геранта давно умерла, она не узнает, больно мне или нет.

«Узнает?» – голос в голове не унимался.

– Для того, кто проспал больше сотни лет, это неважно. Он бросит вас так, чтобы опозорить. Сокровищница не примет падшую. От вас все отвернутся. Стоит ли подобный поор тех минут, что выпадут вам с ним?

– А вам что за дело? – выпалила я, сглотнув ком вязкой слюны. Мне надо было уйти, сейчас ещё не поздно.

– Он обидел и моего предка. Своровал семейное имя. Обещал вернуть его, но все Драконы лживы. Высокомерны и лживы. Людям давно было пора изгнать крылатых тварей!

Мне бы хотелось возразить, но сколько я знала Дениела? Почему вообще решила, что он тот, кем представился?

– Благодарю за предупреждение.

Надо поскорее закончить разговор и удалиться в келью. Так тому и быть: я останусь в Сокровищнице навсегда. Решу только маленькую проблему, если она и вправду существует.

Я встала и кивнула.

– Вы не верите, – он не возражал, а просто подчёркивал факт. Догадливый. Не верю до конца, не понимаю почему.

Наверное, потому что полная дура!

– Но к сведению приму. Ещё раз благодарю.

Не дожидаясь ответа, я выскользнула из комнаты посетителей и прямиком направилась в келью. Чинно здоровалась со встречными девами и женщинами, чувствовала на лице их пытливые взгляды, словно они хотели проникнуть в мой разум и прочитать в нём сокровенное. Или узнать всё то, что случилось в комнате для посетителей.

Но они не могли. На моём лице же сейчас не было и тени тревоги или волнения. Когда мне плохо, я повторяю про себя: «Я ледяная стена. Ничто не растопит меня, ничто не ранит, ничто не расколет ледяную корку».

Но сейчас это почти не помогало. Я хотела плакать, однако глаза оставались сухими, даже когда я закрыла дверь кельи.

3

Она звала меня во сне и наяву, и я приехал к ней, так и не дождавшись ответного письма.

Прошла ещё одна неделя, я уладил все формальности, больше ничто не держало меня здесь. Весь мир без Ниары посерел и превратился в страницу на пожелтевшей от времени бумаге.

Я хотел видеть Ниару и увижу её, даже если придётся спалить этот сытый город дотла, потому что я верю, что она не сгорит в моём пламени. Все сгорят, но не моя Ниара!

Сейчас во мне проснулись древние силы, память рода о временах, когда Драконы не были сказкой и ручными ящерками, когда от упоминания об их проделках у людей леденело сердце, и они прятались по норам, боясь взглянуть на небо.

Не выглядит ли та туча как Дракон, летящий, чтобы сжечь селения ради скуки или забавы?

Так было раньше, теперь я был вынужден пользоваться ночью, дабы не быть застигнутым врасплох.

В саду сокровищницы оказаться несложно: госпожа Мольсен поможет. Калитка будет открыта ровно в полночь.

Силы мои после той брачной ночи с Ниарой сделались безграничными. Я мог напустить туману на весь сад, чтобы все заснули, а когда с первым лучом солнца чары развеются, никто не вспомнит о чудных сновидениях, посетивших в ночи.

Так и следовало поступить. Ниара – ведьма, она не заснёт от моих чар. Я спою ей песню, когда обращусь снова, но сейчас мой зов, словно нить, приведёт её к беседке, увитой плющом, на самой окраине сада.

Я употребил чары во зло, но не раскаивался. И всё получилось, как планирвал.

Ниара сопротивлялась, но пришла. И это меня обрадовало: значит, ей не всё равно, потому как если бы не захотела, если бы решила поставить точку, забыть обо мне, не поддалась бы чарам. Ведьма – всегда ведьма. Я умел заставить её слушать, а она могла мне приказать.

Не только из-за булавки, которую я принёс, чтобы отдать истинной хозяйке.

– Я знаю, что ты хочешь меня увезти, – Ниара казалась призраком, неупокоенным духом, явившимся, чтобы забрать мою душу. Одетая в серый наряд послушницы, застёгнутая на всё пуговицы, с распущенными чёрными волосами, разметавшимися по плечам, она была прекрасна.

– Хочу, – я обнял её, к счастью, не почувствовав сопротивления. Она была моей, безраздельно и навсегда, пока моё сердце не остановится.

– Зачем?

Шёпот раздался у самого уха.

– Чтобы владеть. Запереть ото всего мира. Ты хотела стать частью сокровищницы, так и случится. У меня много денег, ещё больше драгоценных камней и золота, я запру тебя среди них. Они тебя слушают больше, чем меня. И ты моя главная драгоценность.

Продолжал сжимать её хрупкое тело в объятиях, и на какой-то миг мне показалось, что чего проще: взять её за руку и увести прямо сейчас.

Формально я должен бы получить её согласие и знал, что Ниару настроили против меня. Но усилия моих недругов тщетны.

– Ты поедешь со мной?

– Сейчас? – она в удивлении отпрянула и взглянула так, словно я был опасным сумасшедшим.

– Сейчас, именно сейчас. Всё готово, туман задержит наших преследователей, когда Храм очнётся, мы будем уже далеко.

Я протянул руку, но она не ответила. Слушала, раскрыв глаза, смотрела с горечью. Не верила.

Во рту появился неприятный привкус, вся моя борьба вдруг показалась погоней за утерянным сокровищем. Что, если она счастливо проживёт без меня? А даже если несчастливо, что мне в том, когда я потеряю Ниару навсегда?!

– Я люблю тебя, Ниара, – промолвил я, но слова вышли пустыми и холодными. – Никогда никому такого не говорил, можешь не верить, но это так

– А ей? Моей прабабке ты тоже говорил подобное? Или мы для тебя до сих пор одна и та же женщина?

Нахмурилась, значит, задело. Значит, ей не всё равно.

– Нет. Мы с Герантой условились не говорить о любви, она считала себя выше всяких чувств, даже гордилась своей холодностью, но это была игра. Мы любили друг друга, как умели, вернее так, как не умели, потому что каждый любил лишь себя.. Этого недостаточно, чтобы быть вместе. Помнишь, ты сказала, что если бы была на её месте, не вышла за другого. Вот и не выходи! Я хочу быть с тобой, знаю, что и ты хочешь того же, так пойдём вместе. Доверься мне.

Ниара колебалась, я видел, как ей хотелось сделать шаг навстречу, но что-то её останавливало.

– Ты не ответил на мой вопрос, Дениел. Тебе нужна я или она?

Мне начало казаться, что этот разговор никогда не закончится, но такова была традиция. Только добровольное согласие от девы, и тогда я мог увезти её за горизонт.

В душе я проклинал этот древний обряд и себя за то, что должен был его соблюсти. Сейчас важно было оказаться как можно дальше отсюда, а уж потом я бы нашёл слова, чтобы убедить Ниару в своей искренности.

– А твоя месть? Она окончена? – тихо и даже робко спросила она и посмотрела в глаза, ища ответ.

– Я не знаю, Ниара. Месть – священный долг Дракона, и я отомщу, но не тебе. Лучше тем, кто считает, что может отнять тебя у меня. Альберт заходил к тебе и наговорил чуши, верно?

Она кивнула, продолжая комкать платок в руках и смотреть на меня в ожидании ответов, а время шло. Мы должны были торопиться, но я знал, что торопиться нельзя. Не с Ниарой.

– А если бы я попросила ради меня отказаться ото всякой мести? Чтобы ты ответил?

Наш разговор менее всего походил на ночное свидание влюблённых, скорее на договор возможных союзников. Я чувствовал её страх, он перекрывал всё, даже робкую надежду, питаемую моим признанием. Но было в Ниаре что-то ещё, что закрывало её от моего внутреннего взора.

– Я бы не смог. Но пообещал бы, что твои родные не пострадают. Видишь, я честен. Скажи и ты, согласна уйти со мной? Навсегда или на день, как Боги велят, но я хочу, чтобы ты решилась сейчас.

Я снова протянул руку, и во второй раз она не подала и виду, что замечает её. Куда проще было бы сгрести её в объятия, применить «Пламенеющий взгляд» и подчинить своей воле? Ниара сейчас уязвима, открыта, мои чары подействуют, но этот обман она мне никогда не простит, я читал это в её взгляде так же ясно, как на странице старинной книги, написанной на языке, знакомым лишь Драконам.

– А как же Оливия Лаветт? Её ты тоже возьмёшь к дальним звёздам?

– Через пару дней она отправится туда, где начнёт новую жизнь. Я не причиню ей вреда больше того, чем уже причинил.

Ниара вздохнула и поднесла ладони к лицу. Повернулась вполоборота, но не сделала попытку скрыться в тумане. Может, знала, что легко отыщу её, или попросту не хотела йходить. Я бы дорого дал, чтобы узнать ответ поскорее!

–Скажи только одно покамест, – через некоторое время она подошла ко мне и заглянула в глаза. – Ты собирался оставить меня одну, чтобы опозорить весь мой род, когда я доверюсь тебе? Ты вправду хотел это сделать? Бросить меня, будто не было этих слов… Говорят, Драконы лживы.

Я должен был успокоить её. Унести этот секрет в могилу, но тогда связь между нами бы ослабла, а потом и вовсе пропала. Как случилось между мной и Герантой, когда мы оба заимели личные секреты. Они разрушили нас как пару. А потом и как отдельных сущностей.

– Ниара, я…

– Просто ответь, да или нет?

– Да.

Её лицо подёрнулось рябью, боль всколыхнулась в чёрных глазах, тут же наполнившихся первозданной Тьмой, которой служили все ведьмы. Они могли чувствовать то, что остальным неподвластно, но эта чувственность их и губила. Всё в душе ведьмы обострено до предела, поэтому ей проще вообще не любить и остаться холодной до конца дней.

И всё же то, что увидел в тот миг, мне понравилось. Значит, Ниара что-то да ощущает: если больно, то сначала обидишься, а потом простишь от души. Только к тому, кому безразличен, взывать бесполезно.

– Оставьте меня, вы и так добились своего. Я опозорена, вы отомстили.

Она повернулась и бросилась в туман, как в омут. Я позвал Ниару сначала тихо, после всё громче, но она не отзывалась. Затаилась. Я знал, что стоит где-то, прислонившись к дереву, и плачет. Чувствовал её, хотел бы утешить, да она бы не позволила.

Поиски мои продолжались дольше обычного, но наконец я её нашёл. Она сидела на скамье в дальнем углу сада, повернувшись спиной к тропинке, по которой я шёл. Спина напряглась, Ниара знала, что я найду её, и не сбежала потому что понимала: я ей не позволю. Туман подчиняется мне.

Всё здесь сейчас подчиняется мне.

Или Ниара хотела сказать мне что-то ещё? Не решалась, но очень того желала.

С Ниарой происходило что-то необычное, я не мог разгадать её тайну, но время укажет мне путь к её душе.

– Я не оступлюсь от тебя, – произнёс я тихо и присел на другой край скамьи. Она не поворачивала головы, но слушала. – Знаю, ты мне не веришь, и правильно делаешь. Я бы сам себе не поверил. Себе, прежнему. Но вскоре я поднесу тебе подарок, чтобы убедить в своих чувствах.

– Подарки, – вздохнула она. – Эти камни только для людей ценны, для Дракона их ценность не больше всех прочих благ сокровищницы.

Её рука лежала на скамье, мне хотелось накрыть её ладонью, поцеловать кончики холодных пальцев и сказать, что ей следует довериться мне, как она уже сделала однажды. Вопреки ожиданиям, я не услышал от Ниары ни слова упрёка по поводу проведённой вместе ночи, по поводу утраченной чистоты.

Жалела ли она о том, что отдалась мне? Я не чувствовал в ней угрызений совести, скорее напротив, она приняла сей факт, как гусеница принимает форму кокона и не тревожится о будущем.

– Пусти меня, я хочу остаться в сокровищнице.

– Не хочешь, я чувствую тебя так же, как и ты меня.

Всё-таки не удержался и прикоснулся к ней! Ниара дёрнулась, но высвободить руку не сумела и оставила попытки.

– Ты права, что не веришь мне на слово. Всё требует жертв. Ты свою принесла, теперь моя очередь.

Ниара с удивлением посмотрела на меня и не стала перебивать. Я продолжил:

– Это та самая проклятая вещь, которую Геранта подарила мне, чтобы убить. Назвала брошь «Глаз Дракона», кроваво-красный зрачок в обрамлении звёзд. Говорила, что в нём крохи её защитной магии и не солгала: защитный слой тут тонок, он только для отвода глаз.

Я отпустил руку Ниары, но теперь она и не думала бежать. Смотрела как заворожённая, поджав губы, на брошь, которую я протягивал ей в раскрытой ладони. С опаской, готовая отразить удар, если вдруг он будет нанесён. У Ниары получится, теперь я не сомневался.

– С помощью этой безделицы Геранта могла приказывать мне, ослаблять силу, опутывать мои крылья, снова обращая в человека. В броши заключён весь яд Геранты, он способен убить меня даже теперь.

– Зачем ты мне её показываешь? Почему не уничтожишь? – прошептала она и посмотрела так, что меня обожгло её сочувствием. Сейчас мы стали друг к другу ещё на один шаг, на один секрет ближе.

Она снова видела во мне мужчину, к которому была неравнодушна. Что ещё скрывается за этим сочувствием, я не видел, боялся присматриваться.

Дракон, который опасается быть отвергнутым, такое не напишут в древних текстах!

– Это можешь сделать только ты. Если захочешь, но не торопись. Это ключ к моей жизни, Ниара. Ты можешь мне приказывать с его помощью, можешь отправить так далеко, что я не смогу вернуться. Приказать заснуть навсегда. Теперь моя судьба в твоих руках, а твоя в моих. Я всё равно увезу тебя сейчас, если не хочешь, прогони меня, но я постараюсь вернуться.

Я положил брошь на скамью и встал. Ниара аккуратно двумя пальцами взяла её и, выудив из кармана носовой платок, обернула и спрятала свёрток обратно в карман.

– Зачем ты отдал её мне? – спросила после минутной паузы.

– Моя жизнь в твоих руках, твоя честь в моих. Равная жертва. Ну так что, экипаж ждёт неподалёку. Ты поедешь со мной, чтобы никогда сюда больше не возвращаться?

Ниара побледнела ещё больше. Задрожала и позволила себя обнять. Более ясного ответа мне не требовалось.

Глава 15. Мир за горизонтом

1

Ниара

Я вся пылала, плыла, по облакам, не по земле, позволяла себя уводить и не оглядывалась.

– Мои камни! – спохватилась я, когда впереди показалась калитка. Ещё шаг, и возврата не будет. Кто-то стоял за плечом и нашёптывал: «Иди, не думай о прошлом». Я слушала, как в бреду, но время от времени просыпалась и задавалась вопросом: «Как это так вышло, что я готова оставить всё и идти за этим мужчиной? А семья?»

– Они уже собраны и ждут, – коротко ответил Дениел и прибавил шагу. Бросил через плечо, ещё крепче стискивая мою ладонь: – И твоя верная спутница тоже.

– Берта? – ахнула я и остановилась, взявшись за тонкую ветку плюща. То ли чтобы не упасть, то ли чтобы остаться. – Этого не может быть!

– Я же говорил, что не желаю твоих страданий. Не могу взять всю семью, ты напишешь им письмо, если захочешь. Позже.

Последнюю фразу он прибавил на полтона ниже, и в груди что-то содрогнулось. Дракон смотрел на меня так, будто знал всё, о чём печалюсь, прошёл со мной весь путь до конца. И я понимала: не блефует.

– Откуда у меня чувство, что ты незримо был рядом с самого детства? Это твоя магия?

– Твоя, Ниара, – он снова подошёл ближе, и мне отчаянно захотелось, чтобы поцеловал. Его губы смывали страхи и тревоги, привязывающие меня к прошлому.

– Меня будут искать.

– Будут, Ниара, но не найдут.

Он только дотронулся до моей щеки, и мне уже захотелось, чтобы всё происходящее сделалось прошлым. Пережить поскорее сомнения и тревоги, убедиться в том, как всё устроилось, и не пожалеть о безрассудстве. Остаться бы сейчас в спальне, нашей общей, наедине, и снова отдаться ему, чтобы подольше удержать в себе ощущение: я разделила с ним не только ложе, но и судьбу.

О которой так и не решилась рассказать.

– Если задумал бросить опозоренной, то я отомщу, – прошипела сквозь сжатые губы и посмотрела ему в лицо. Кажется, стал накрапывать дождь, отсюда не видать. Туман стал плотнее, будто вата, а не влага напополам с паром, повисшая в воздухе, вдыхаемом нами обоими.

– Если брошу, не смогу выжить.

– Как так?

Я тянула время и радовалась, что Дракон терпеливо отвечает на вопрос. Рановато для побега! Я должна быть уверена!

Он шагнул, подхватил меня на руки и молча понёс прочь из сада, в котором я ещё недавно хотела похоронить свой позор. В груди сделалось горячо, голову обхватило стыдом как обручем. Надо же, я даже не сопротивляюсь. Позволяю делать с собой то, что девица из приличной семьи даже в мыслях не допустит!

А ещё я ношу в себе тайну и больше не собираюсь задушить её в зародыше! Но первой расскажу Берте, не ему! Дракон подождёт.

– Ты обманул меня насчёт фрейлины? – поджав губы, спросила я, усевшись в закрытый возок, оказавшийся изнутри королевской каретой.

Такое богатое убранство я видела лишь у брата-короля! Но оно не произвело на меня того впечатления, какое Дениел желал получить. Я приняла роскошь как должное. Пусть не думает, что стану покорной и восхищённой дурочкой, заглядывающей ему в глаза!

– Нет, Ниара. Никакого обмана. Она ждёт там, куда я тебя отвезу.

Устроился напротив на скамье только после того, как усадил меня в кресло, похожее на маленькое ложе, с той только разницей, что на кровати можно лежать, вытянув ноги, а здесь они покоились на маленьком пуфике, чтобы не уставали.

– Куда мы?

– Спи, я разбужу. Недалеко, мы остановимся в Предгории.

Я хотела спросить, что это, никогда не слышала подобного названия, но веки смежились, и я заснула. Мне снилось звёздное небо, огромная, полная луна, на фоне которой то и дело мелькал силуэт Дракона.

Очнулась я, лишь когда экипаж перестал раскачиваться, подобно лодке, и остановился.

Я открыла глаза и поймала взгляд Дениела. Он сидел и смотрел на меня с таким рассеянно-нежным выражением лица, что мне захотелось дотронуться до него. Не тень ли, не видение?

– Иногда мне кажется, что всё это сон. Как я могла вот так всё бросить по доброй воле? Получается, я никогда не вернусь в столицу, не увижу родных?

– Ещё бы пару столетий назад, ответил бы «да». Но теперь: кто знает?

Он протянул мне руку и помог выйти. Сейчас всё ещё была ночь, но на горизонте, где бескрайние поля сходились с небом, заалела полоска рассвета. Я обернулась и увидела, что мы находимся у городских ворот небольшого поселения, обнесённого каменным забором, будто внутри не зерно и вино, а сокровища казны.

– Где мы?

– В Предгорье. Я привёз тебя, чтобы ты подождала, пока не улажу одно дело. С Оливией Лаветт. Я обещал отвести её туда, где всесильный и жадный до чужих лет дядя не сможет её отыскать.

Мне сделалось холодно. Я схватилась за плечи, но стоило Дениелу коснуться моих рук, сжать их легонько, заглянуть в глаза и дунуть в лицо, как холод отступил. Я будто грелась у камина в пустом зале, где ни капельки не страшно от одиночества, а, напротив, уютно и безопасно, как в собственном доме, который построил собственноручно камень за камнем, и от этого сроднился со стенами, сделавшимися продолжением меня.

– Почему ты не оставил её? – ревность кольнула меня остриём маленького кинжала. Никогда не подумала бы, что испытаю её жало на себе. – Что вас связывает? И зачем тогда тебе я?

– Ты знаешь ответ, Ниара! – усмехнулся он и наклонился, чтобы меня поцеловать. И я пропала. Ухнула в пропасть, из которой выбралась только спустя пару минут, пожалев, что мы ещё не в доме наедине. Мне хотелось почувствовать его кожей, оставить на его груди след от ногтей, слиться и разгадать тайну: что меня в нём так привлекает. Почему я больше не мыслю себя отдельно от него?

Или тому причиной дитя внутри меня?

– Что случилось? Почему ты вздрогнула? Замёрзла? Пойдём внутрь.

Я улыбнулась и крепче прижалась к нему. Не спрашивала, почему экипаж не может проехать через ворота, а надобно непременно пройти сквозь них пешком, подмечая, как по-старинному одеты жители, как по старомодному они приветствуют нас, будто Богов.

К счастью, много внимания нам не досталось: время было ранее, базар на площади ещё только просыпался, отряхиваясь от дремоты пустых шатров и лавок.

– А вот теперь можем и проехаться. Я покажу тебе местные достопримечательности.

Карета, запряжённая двумя статными лошадьми, управляемая кучером с окладистой бородой, делавшей его похожим скорее на раскаявшегося разбойника, чем на лакея, подплыла к мостовой напротив лавки со сладостями.

– Мельком. Потом домой.

– У тебя здесь дом?

Я удивилась от души. Место казалось сказочным, как из старинной открытки, на которых дамы писали друг другу поздравления с рождением сына или дочери. Я до последнего думала, что оно существует лишь в моём воображении.

Возможно, это Драконий дурман.

– Был. Надеюсь, мой друг и твоя фрейлина привели его в порядок, – загадочно улыбнулся Дениел и с лёгким поклоном открыл передо мной белую резную дверцу кареты.

2

Наконец-то, я почувствовал, что смогу прижиться в этом времени и в этом мире! Раньше, признаться, не раз посещали мысли: «А не лучше ли было заснуть навеки? С мыслью о мести и о том, что ничто не может быть слаще?»

– Ах, это настоящие сахарные кренделя!

Ниара была в восторге, похожем на нервную истерику. Когда я снова касался её руки, она чуть заметно вздрагивала, но тут же успокаивалась и мучила меня вопросами, на которые не было ответов. Во всяком случае, я их не знал.

– Да, здесь всё настоящее, – кивал я и потягивал чай, настоянный на травах, совсем как в моём далёком детстве, когда небо было столь высоко, что и мечтать дотянуться до звёзд казалось самонадеянным.

Мы остановились в небольшой кондитерской, где пекли по старинным рецептам, совсем не используя магию. В мире Драконов волшебство принадлежало только им, здесь всё так и сохранилось.

Кондитер и пекарь готовили так, словно магии в мире не существовало, только мастерство.

– Не верю! – с восхищением произнесла Ниара и положила в рот маленький кусочек пирожного.

В минуты успокоения Ниаре становилось страшно, и она пристально следила за мной, порываясь что-то сказать, но стоило посмотреть ей в глаза, как она нервно улыбалась и говорила совсем не то, что собиралась. Я не мог понять причину и в то же время понимал. Кто мы друг другу, так и не было сказано.

Я признался ей в чувствах, не соврал, вложил в её маленькие ручки ключ от моего сердца, способный превратить пламя в лёд, но некая неопределённость между нами оставалась. Это надо было исправить как можно скорее.

Ранее я так и не понял Геранту, не выслушал, не пожелал увидеть, что она не хочет уезжать. И продолжать отношения со мной ей стало в тягость. Сладкую, тягучую, от которой сам не откажешься, но будешь рад, если кто придёт и заберёт у тебя любимую ношу.

В груди снова разверзлась дыра, размером с кулак.

– Мы задержимся здесь на пару дней, а потом я отвезу Оливию как и обещал.

– Она не захочет, чтобы я ехала, верно? Эта дорога принадлежит лишь вам, – Ниара покосилась на разносчика, добродушного пузатого малого, немного неуклюжего из-за своего высокого роста. Он вытирал соседний столик, но так, чтобы не услышать нашего разговора.

И поминутно краснел, как юноша, когда Ниара обращала на него свой взор. Багровел и кланялся. Тут уже смущалась Ниара.

Мне нравилось наблюдать за этими двумя, я мог смотреть на черноволосую ведьмицу бесконечно долго и подмечать её несовершенства, несхожесть с Герантой, в чём находил упоение, сравнимое с бокалом хорошего вина после плотного ужина.

И всё же объясниться нам необходимо. Именно здесь, где никто не потревожит, где стены моего дома не будут давить на Ниару, заслоняя её от собственных желаний. Я больше не хотел применять силу, но не мог отказаться от той, кого подарила мне судьба.

– Такова моя натура, Ниара, я не стану ручным. Не знаю, как всё сложиться, но если сейчас ты скажешь, что хочешь уйти, я завтра же отвезу тебя домой. Можешь рассказать там, что Двуликий перенёс тебя на край света и подарил драгоценный камень. Мать-настоятельница жадна до сокровищ, она примет тебя с распростёртыми объятиями.

Я замолчал. Ниара сидела, опустив глаза, уставившись в полупустую чашку, и не делала попыток заговорить. Я не торопил, для таких дел, как обнажение истинных желаний, женщинам требуется много больше времени, чем нам, мужчинам.

– А если я не захочу возвращаться? Что меня ждёт?

И посмотрела. В меня заглянула Тьма: приоткрыв дверцу, уставилась сотнями пар любопытных глаз, не делая попыток атаковать, а только изучая. Я позволил Тьме проникнуть дальше, за порог, показал то, что никому ещё не открывал, да что там, куда сам не заглядывал с момента пробуждения. Ниара увидела последние события так же ясно, как помнил их я.

Ей было больно, моя сила ранила её нежный Дар, но настоящие ведьмы не отступают. Ниара хотела увидеть всё своими глазами, без оправданий и объяснений заинтересованного лица. И поняла, что такое нельзя подделать.

– Возможно, это мне стоит тебя опасаться, а не наоборот, – усмехнулся я после того, как Ниара вынырнула на поверхность. Всё так же по-летнему засветило солнце, мир наполнился звуками свежей сдобы, смешанный с другими запахами, не самыми приятными, но естественными для глухого провинциального городка, лишенного технических новинок.

– Ты не ответил, – Ниара была тиха и задумчива.

– Когда ты смотришь так пристально, я теряю слова.

Надо же, не думал, что буду так нервничать, словно воспитанная в домашней обстановке барышня перед потенциальным женихом! Всего-то и надо произнести слова три-четыре!

– Выходи за меня!

Наконец, слова вылетели в вечность и обрели жизнь. Теперь даже если Ниара ответит отказом, я всё равно увезу её. Но чуть позже.

– А если я отвечу «нет»? Ты отпустишь меня?

– Знаешь, был у меня в прошлом один недруг. При короле состоял в министрах, так он также любил задавать вопросы, на которые сам мог бы ответить. Отпущу, Ниара, но не оставлю. Применю все силы, а их теперь у меня немало, чтобы снова заполучить тебя. Пока ты не согласишься остаться со мной, или пока я не засну навечно.

Она хотела было съязвить, это стало заметно по изгибу губ, по весёлым искоркам, вспыхнувшим в глазах, но вгляделась в моё лицо и промолчала.

– Покажешь мне свой дом? – она встала и протянула мне руку, совсем не по-женски твёрдо, со свойственной ей резкостью движений.

– Ты не ответила на вопрос.

Ниара зарделась и бросила быстрый взгляд на проём, ведущий внутрь кондитерской, где скрылся разносчик Том, деликатно оставив нас наедине. Прохожих было немного, и все они избегали смотреть нас, изредка кто отвешивал поклон или приподнимал шляпу в знак особого распоряжения. Скоро я расскажу Ниаре историю происхождения Предгорья, и она увидит, каково истинное могущество Драконьей силы, но всё это будет потом.

Когда все главные слова обретут плоть и кровь.

– Я согласна. Конечно, согласна.

– Почему?

Я встал и аккуратно взял её за руку. День выдался жарким, Ниара не должна долго находиться в жаре, наряд послушницы храма Двуликого всегда был крайне закрытым и плотным, чтобы не мёрзнуть холодных камерах. Камни любят прохладу, золото блестит в холоде ярче.

На солнце тоже, но там его блеск недолог, слишком много рук протянуто к сокровищу, а если его разделить, оно истает, поэтому Драконы всегда хранили богатства от чужих рук и глаз. И я стану хранить Ниару, если она признается, что я ей небезразличен. Что она не хватается за меня, как утопающий за соломинку.

– Боишься остаться одна?

Ниара на этот раз побледнела, в глазах, вполне человеческих, по-женски прекрасных, ради которых я почти отказался от мести, блеснули слёзы, и она бросилась прочь, не разбирая дороги. Нагнал я её быстро, в платье послушницы бегать неудобно, наверное, мне показалось, но она ждала, что я извинюсь.

Улица была пуста. Жители Предгорья знают, что когда в их краях появляется Дракон, ему не следует мешать. Драконы – часть этого мира, мало того, они его создали. И об этом тоже расскажу Ниаре, всё лучше, чем заставлять её плакать.

Я извинился. Дурной характер, крутой нрав, острый язык – мы не привыкли себя сдерживать. Ни с мужчинами, ни с женщинами, считавшими за честь породниться с нашей кровью.

Но времена изменились.

– Прости. Поехали домой. Я не буду торопить тебя с ответом, но хочу услышать его, когда придёт время. Ответь себе, а потом заплати правдой мне, и мы квиты.

Ниара кивнула, позволила вытереть слёзы платком, всё присматривалась ко мне, а потом тихо произнесла, не опуская тёмных, как омут глаз:

– Я жду ребёнка, Дениел.

3

Ниара

Признаться в последствиях греха оказалось проще, чем я думала. Сказала – и камень с души свалился!

Я боялась всего на свете, что увижу в глазах Дениела страх или осуждение, а также опасалась и своей реакции на недвусмысленное и неприличное для девицы положение. Вот я и призналась сама себе: Ниара Морихен, ты опозорила свой род!

А потом мне стало на это всё равно.

– Уверена? – произнёс Дениел, когда прекратил меня целовать на глазах у всего света. А может, эти странные люди в этом странном, несуществующем на карте месте, привыкли к подобному?

– Да. Я ведьма, я сразу поняла. Мне и лунной крови ждать ни к чему.

Было что-то такое между мной и Драконом, что и описать словами трудно. Все они кажутся банальными и пошлыми, не подходящими тому чувству, которое я испытывала. Полёт без крыльев, бескрайняя свобода, возможность быть собой в любой ситуации.