Текст книги "Хроники Смертельной Битвы. Часть 1. Начало (СИ)"

Автор книги: Имие Ла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

35. Странная встреча

Вид гнусностей твоих тебе приятен?

Любуйся же, вот дело рук твоих!

Уильям Шекспир. Ричард III

– Глаза мои застилают кровавые слезы,

Видя тебя на стынущем ложе смерти,

– Глаза мои застилают слезы разлуки,

Я не хочу умирать – оставляя врагам победу...

Прости меня, властелин мой,

Мой друг, господин мой вечный,

Прости меня, властелин мой -

Я в жертву принес твои грезы...

Thunder Goddess

И в эту сволочь я стрелял отчаянно,

И разрядил в него весь барабан...

Виктор Петлюра 'Белая береза'

Тем временем ничего не подозревающий Император наслаждался прекрасным вечером, сидя перед открытым окном в тронном зале – по настоянию своих детей сегодня он все-таки взял их с собой в Эдению, и они замечательно проводили время вместе. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, когда он вот так спокойно отдыхал и смотрел на звездное небо. Единственным, кто немного портил ему настроение, был король шоканов Горбак, который по-прежнему был весьма обеспокоен жизнью и здоровьем своего любимого сыночка и наследника – и это несмотря на то, что принц Горо перед тем, как покинуть родительский дом, назвал мамулечку и папулечку бранными обидными словами. К счастью, сегодня правитель четырехруких наконец выключил свою заезженную пластинку, и Шао Кан смог побеседовать с ним о чем-то отвлеченном, а не только о его волнении за Горо.

Так они сидели довольно долго, пока где-то ближе к полуночи дверь внезапно не скрипнула – как будто кто-то хотел войти, но не решался.

– Ну кто там так поздно? Заходите, чтоб вас...

Шао Кан не слишком любил, когда кто-то нарушал его покой, тем более в те редкие моменты, когда он пребывал в хорошем расположении духа. С удивлением он увидел на пороге зала своего придворного мага; тот сразу направился к императорскому трону – но почему-то не быстро и решительно, как обычно, а медленно и осторожно, словно боясь вдруг оступиться и упасть.

Император насторожился. Что-то было явно не так. Ему показалось, что Шэнг к тому же выглядит неестественно бледным, но списал это на освещение.

– Ну, что скажешь? – жестко спросил он.

Черному магу потребовалось почти двадцать минут, чтобы добраться от места финального поединка до императорского тронного зала; каждый шаг отдавался резкой болью в ранах, от потери крови у него кружилась голова, а перед глазами плясали мерцающие огоньки. Однако перед тем, как получить по заслугам, он должен был все-таки лично сообщить Шао Кану, что произошло.

– Мой повелитель, я пришел сообщить вам, что мы потерпели поражение, – неуверенно начал Шэнг Цунг, стараясь не закашляться; дышать ему было невыносимо трудно. – Принц Горо погиб в бою.

Император поднялся с трона. Удивленное выражение его лица быстро сменилось обеспокоенным, потом, осознав смысл сказанного, он пришел в бешенство. Горбак взвыл, словно смертельно раненый зверь.

– Горо мертв?! Вы обещали мне, что этот ублюдок ответит головой за жизнь моего мальчика!

Императора, однако, больше волновал сам факт поражения в решающем, десятом турнире. Все снова пошло прахом из-за Шэнг Цунга.

– Это твоя вина, ты, никчемное создание, ничтожество, грязная тварь?! – проорал он и хотел было ударить своего придворного мага, но тот, не издав ни звука и даже не попытавшись как-то оправдаться, чего собственно и ожидал Шао Кан, вместо этого вдруг бессильно рухнул на пол у подножия императорского трона, лишившись чувств. В следующее мгновение двери широко распахнулись, и в зал вбежал Рутай в сопровождении еще какого-то человека – поначалу Шао Кан не успел его рассмотреть.

– Только тронь его, и я убью тебя, – незваный гость принял боевую стойку. – Уж поверь мне, я смогу это сделать.

Если появление любимого племянника для Шао Кана неожиданностью отнюдь не было, то при одном взгляде на Эсмене он побелел как полотно. Шэнг умело скрывал ото всех свои дела, и Император считал, что бывший чемпион уже давно мертв. Нет, он не мог его с кем-то спутать: это лицо он узнал бы из миллиона...

– Ты... что ты здесь делаешь???? – Император заорал так, что стены затряслись.

– Если угодно, я все объясню потом, – Эсмене перевел взгляд на лежащего без сознания Шэнга. – Не смей к нему прикасаться. Тронешь его хоть пальцем – я тебе уже пообещал. В свое время я честно выиграл Смертельную Битву, и я сильно сомневаюсь, что ты выйдешь победителем из нашей схватки.

– Мерзавец, – Шао Кан нервно озирался по сторонам, думая, не надо ли звать кого на помощь, благо в зале были еще его дети, Горбак и охрана.

– Как хорошо на ком-то отыгрываться! Ты просрал свою жизнь и теперь ищешь того, над кем сможешь безнаказанно издеваться, – гневно выкрикнул бывший чемпион. – Ты на себя-то со стороны посмотри, великий император Внешнего Мира. Это ты самое что ни на есть настоящее ничтожество, а не Шэнг.

– Сучоныш! Такого, как ты, следовало кастрировать при рождении, чтобы ты не плодил себе подобных! Лю Канг ведь твой родственничек, да?

– А ты бы вместо Китаны лучше приволок домой стаю тираннозавров, они куда безобидней твоей приемной доченьки! – не остался в долгу Эсмене. – Вещай помедленнее, я не успеваю класть хуй на то, что ты говоришь!

– При чем тут Китана? Не смей так отзываться о моей дочери!

– Да? После того, что она сделала тебе и что она вытворила сейчас?

Наблюдавший за их перебранкой Суэ решил, что настало время все-таки вмешаться, пока отец и в самом деле не наломал дров и никого не убил, а то и сам не пострадал. Он бросился к Императору и Эсмене и решительно встал между ними.

– Хватит! Прекратите! Не деритесь! Давайте, может быть, выясним, что все-таки произошло? И вообще – вам обоим не кажется, что устраивать ругань, когда кто-то у вас на глазах лежит в беспамятстве, не очень-то хорошо?

– Я осмелюсь напомнить, что Император пообещал мне... – встрял было Горбак.

Суэ повернулся к нему с выражением крайнего презрения на лице.

– А жопе слова не давали, и вообще твое место первое с конца. Заткнись и вали в свое подземное королевство. Я не мой отец и не собираюсь терпеть твой выпендреж, потому что ты забыл, кто здесь главный. Напомню: это не ты.

Рутай встал рядом с двоюродным братом.

– Если хочешь крови Шэнга, сначала тебе придется убить меня.

– И меня, – поддержал его Суэ. – Двое против одного, справишься? Скорее всего, из дворца ты живым не выйдешь, разве что по частям и через окно.

Шао Кан, ошарашенный такой наглостью со стороны своего всегда мягкого, деликатного и послушного сына, тяжело вздохнул и попробовал взять себя в руки. Горбак, пригладив верхней правой рукой свою пышную седую бороду, отступил назад.

– А теперь давайте выясним, что произошло, – сын Императора повернулся к Эсмене. – Ты все видел? Говори. Особенно хотелось бы знать, при чем здесь Китана.

Пока тот рассказывал Шао Кану о финальном поединке и очередной выходке его приемной доченьки, в зал под шумок потихоньку прокрался Кэно. Несмотря на неоднократные просьбы своего господина не вмешиваться, он однозначно решил, что стоять в стороне в подобной ситуации будет и нечестно, и глупо.

– Как по мне, так подобное вмешательство со стороны приравнивается к бою с двумя противниками, и правила были более чем откровенно нарушены, – закончил бывший чемпион. – Не смей трогать Шэнга, он ни в чем не виноват, лучше скажи спасибо Китане.

С этими словами он наклонился к своему приятелю, который по-прежнему лежал без сознания, и распахнул полы его любимого черного плаща. Шао Кан, увидев пропитавшиеся кровью повязки, замер с раскрытым ртом.

– На, любуйся. Думаешь, у него просто сотрясение мозга, поэтому он и в отключке? Ага, конечно, дыра в легком, причем сквозная. Советую, пока не поздно, позвать врача, иначе через час-другой сможешь говорить о своем заместителе в прошедшем времени.

Император несколько секунд молчал, пытаясь осознать только что увиденное, потом посмотрел на Эсмене с нескрываемым удивлением.

– Что это ты так переживаешь за Шэнга? Вы что, еще и общались после всего... Ведь ты... Хотя ты же у нас милосердный Кунг Лао, ты же его пощадил...

– Да, а что? – усмехнулся тот. – В эту войну меня втянул твой уродец-братец. Сам бы я бить Шэнгу морду не пошел, и вообще я его тогда увидел первый раз в жизни. А что это ты без маски? И вообще, я от тебя за то время, что с тобой тут разговариваю, уже просто охренел, у тебя настроение меняется по два раза за секунду. Не знаю, как Шэнг тебя терпит столько лет, я б давно на собственной косе повесился. Хотя это я зря, твои братья намного хуже, чем ты, вот их я реально ненавижу. От Рейдена меня вообще блевать тянет. Шизофреник, параноик и патологический лгун. Ну что, Китану убивать пойдешь или снова пожалеешь, как всегда?

Только тут бывший чемпион наконец-то смог толком рассмотреть Императора. Выглядит довольно молодо, хотя кто там разберет, сколько на самом деле лет внешнемирцу, но производит впечатление человека издерганного и нервного – с лица Шао Кана не сходило выражение крайней озлобленности, он постоянно кусал губы и то сжимал, то разжимал кулаки.

Правитель Темной Империи был готов размазать Эсмене по стенке и с трудом сдерживался, чтобы не вцепиться ему в глотку в присутствии Суэ и Рутая.

– Пап, а ты не будешь против, если я этой дуре Китане нос сломаю? – внезапно вставила молчавшая до этого Мэан. – Или, может, лучше сразу шею?

– Если честно, то Тьен меня достал, – со зверским выражением лица продолжал бывший чемпион. – С меня хватит. Я пошел убивать эту сволочь.

При этих словах Император наконец-то отошел от первого шока, вызванного известием о поражении и появлением своего старого врага, которого он уже больше четырехсот лет считал погибшим.

– Ты что – с ума сошел? Ты же знаешь, что с Тьеном не могу справиться даже я! – закричал Шао Кан. – Кунг Лао, стой! Он убьет тебя!

– Может, и не убьет, – хмыкнул Эсмене. – Как говорится, на чьей стороне удача, того свинья не съест, а братец твой старшенький – точно свинья, каких свет не видывал. Настал час расплаты для этого скота – отольются ему наши слезы!

– А ну, стой! – отчаянно завопил Император, понимая, что последствия очередной безумной выходки Великого Кунг Лао могут оказаться совершенно непредсказуемыми. – Не надо! Не делай этого!

– Знаешь, что я тебе скажу? Пошел ты на хуй! Я тебе не подчиненный! Ему вон приказывай, – он бесцеремонно ткнул пальцем в растерянного короля шоканов. – Однако мне понадобится какое-нибудь оружие.

С этими словами он внимательно осмотрел декоративную стойку с оружием возле стены. Алебарды, топоры, мечи... вроде заточены, так, вот этот, вороненый, однозначно подойдет.

– Мой будет, – он вытащил клинок и поймал лезвием лунный свет в распахнутом окне. – Всем пока.

– Подожди, я с тобой! – крикнул ему вслед Рутай и побежал вслед за бывшим чемпионом. Суэ направился было за ними, но отец схватил его за руку.

– Куда это ты собрался?

– Папа, хватит! – тот решительно вырвал руку. – Ты нас с Мэан и Рутаем оберегаешь, как самородки, самому не надоело? Мы все-таки воины, а не тряпки, и способны постоять за себя и других! Стыдно сидеть в углу, пока кто-то другой готов отдать за наше дело свою жизнь! Да, это я о Шэнг Цунге!

С этими словами он резко развернулся и быстро вышел из зала. Растерянный Шао Кан пару секунд пытался прийти в себя, а потом с перекошенным от бешенства лицом повернулся к Горбаку.

– Можешь идти!

– Куда?! – опешил шокан.

– С глаз долой! Все понятно? Вон отсюда! Даю тебе приказ как подчиненному – убирайся прочь к себе в свое подземелье! Ты хотел крови Шэнга? Захлебнешься собственной, если задержишься здесь еще хоть на секунду! Передавай привет своей женушке, которая воспитала такого тупого урода, как твой Горо, светлая ему память! Не забудь сделать нового, у вас это хорошо получается!

Император в состоянии глубокого потрясения, смешанного с ужасом и гневом, запустил в короля шоканов стоящей на декоративной подставке хрустальной вазочкой, но попал не в него, а в стену, отчего вазочка разлетелась вдребезги, и осколки рассыпались по всему полу. Горбак поспешил поскорее унести ноги, про себя думая, что еще относительно легко отделался.

Пока Император ругался с Эсмене и Горбаком, Кэно решил не вмешиваться, тем более что те кричали друг на друга на куэтанском языке, которого глава 'Черного Дракона' без помощи своего господина не понимал. Он решил заняться кое-чем более полезным и, незаметно стащив с той же подставки графин с водой, попытался привести в чувство Шэнга. Небо на улице тем временем внезапно чуть ли не за пару минут затянули густые темные облака, полил дождь, и частые капли забарабанили по подоконнику.

Выставив короля шоканов вон, Шао Кан еще раз глубоко вздохнул, чтобы хоть немного успокоиться, и повернулся к своему придворному магу – и так слишком много времени потратил, когда тому нужна помощь. Стараниями главы 'Черного Дракона' тот уже пришел в себя и пытался полусидеть, прислонившись к стене.

– Ну что... меня убили и без вашей помощи, – вполголоса произнес Шэнг Цунг, криво усмехнувшись. Император с ужасом заметил, что из угла рта у него стекает тонкая струйка крови.

– Если бы я тогда знал об этом... я беру все свои слова обратно, – ответил Шао Кан после нескольких секунд напряженного молчания. – Мне не стоило так говорить.

В следующее мгновение он наконец обратил внимание на Кэно.

– А это кто такой?

– Я его этот... как вы говорите... ki'art, – несколько растерянно ответил бандит. – Я глава клана 'Черный Дракон', меня зовут Кэно.

– Героическая организация, что ж, наслышан, – снисходительно произнес Шао Кан. – Это ты ему, что ли, первую помощь оказывал? Знаешь, вообще-то человеку в таком состоянии нельзя позволять вставать и ходить...

– Это не он, это Майо, – чуть слышно перебил его черный маг. – Они с Кэно пытались настаивать, чтобы я остался там... я решил рассказать все вам лично. Все кончилось... по крайней мере для меня... пусть ваши братья сдохнут самой страшной смертью... уроды... как я их ненавижу, это они моей гибели желали... чтоб им всегда было так же хорошо, как мне сейчас, – произнес он на одном дыхании и попытался рассмеяться одновременно с кровавым кашлем.

Император впервые за долгое время ощутил леденящий ужас. Если сейчас Шэнг умрет у него на руках... нет, только не это. Так вот живешь, живешь и полагаешь, что все будет неизменным целую вечность... он воспринимал своего придворного мага, как нечто само собой разумеющееся, как обычно воспринимают воздух, воду, солнце... и вот теперь... он боялся об этом думать. Накаркал все-таки Рутай, чтоб ему...

– Вот что, Кэно, – твердо произнес он. – Вам, конечно, следовало настоять на своем и заставить его тихонечко лежать и не шевелиться, я бы и сам мог туда прийти, в конце концов, но что сделано, то сделано. Скорее возвращайся туда, откуда пришел, и зови сюда Майо и его людей. Он у меня, собственно, начальник медслужбы, ты, наверное, уже сам это понял.

– Хорошо, сейчас за ним сбегаю, – пробормотал глава 'Черного Дракона'. – Хозяин, держитесь, умоляю. Не надо мне тут о смерти говорить, вы меня пугаете.

С этими словами Кэно быстро выбежал за дверь. Шэнг обвел взглядом зал, недоумевая, куда делся сын Императора – ведь совсем недавно он его здесь видел. Естественно, он даже не подозревал, что пропустил самое интересное.

– Если я встречу Рейдена, он у меня пожалеет о том, что вообще родился! – с трудом сдерживая ярость, выкрикнул Император. – Я припомню ему все, что он вытворял! Я ему такое устрою! Смерти он твоей желал, говоришь? Пускай себе гроб заказывает!!!!

– Послушайте меня... – Шэнг попытался приподняться и то ли усмехнуться, то ли изобразить на лице что-то наподобие презрения, но его так перекосило от боли, что Император невольно содрогнулся. – У меня есть последняя просьба. Тьен хочет разделаться с вами, и я об этом знаю, он угрожал мне на острове... не доставляйте вашему уроду-братцу такого удовольствия. Не дайте ему себя убить... Рейден все же добрался до меня, чтоб он подох... но я сделал все, что было в моих силах.

– Это был нечестный бой! – попытался поддержать его Шао Кан. – Мне все уже рассказали – про Китану и те клинки в полу!

– Вот уж не надо, это я не справился. Я до скончания веков буду благодарен судьбе, если Рейден и Тьен в итоге получат за все сполна... только я этого уже не увижу. Пусть будут прокляты за все, что сделали. Желаю им самых страшных мучений до скончания времен...

Шэнг попытался пошевелиться, и у него снова пошла горлом кровь.

– Не двигайся. И не разговаривай, – с трудом подняв голову, он увидел перед собой Мэан, которая про себя искренне удивлялась тому, как ki'art ее отца до сих пор умудряется с кем-то объясняться; она бы на его месте уж точно давно тихо лежала бы в полузабытьи, не в силах даже слова произнести. – Понимаю, тебе сейчас очень плохо и больно, постарайся дышать неглубоко.

– Что толку, – хрипло прошептал Шэнг, – я долго не проживу. Минутой раньше или минутой позже – какая разница...

– Прекрати, и в самом деле, всех пугать, – властно оборвала его девушка. – Люди и не после такого выживают. Пить хочешь?

Тот едва заметно кивнул. Мэан выдернула пробку из графина, приложила горлышко к губам черного мага. Потом, увидев на стекле кровь, она, к своему удивлению, почему-то не испугалась – чего нельзя было сказать о ее отце, который с искаженным от страха лицом молча опустился на колени рядом с Шэнгом.

– Тебе холодно?

– Да... и голова кружится...

Шао Кан знал, как обычно знобит тяжелораненых, и, недолго думая, снял свою златотканую шафрановую мантию и закутал в нее Шэнга.

– Держись. Ты сильный, все обойдется, – как можно увереннее произнес Император. – Мэан, может, закрыть окно?

– Не надо, ему так будет легче дышать, – его дочь, к счастью, смогла сохранить спокойствие.

– Перестаньте так переживать из-за моей смерти... найдете себе кого-нибудь получше... менее самостоятельного и более исполнительного... который ни одной неудачи не потерпит, – свистящим шепотом произнес черный маг. – Вы ведь только злились на меня... теперь вам не очень приятно, что меня на тот свет отправили, – Шэнг не договорил и снова закашлялся, кровавая пена выступила на его губах.

– А ты перестань болтать глупости! – воскликнул Император. – И вообще замолчи, тебе и так плохо! Подумай, кого я найду взамен тебя? Куан Чи, что ли? Чтобы этот ворюга и жмот растащил по камешку весь мой дворец и в итоге меня же и предал?? Я вообще не понимаю, зачем отец с ним связался!!!!!

– Ну, на этот раз я точно сдохну... Кто теперь хозяином турнира будет?

Тут Шао Кан уже не выдержал.

– Нет... Не умирай... – Император закрыл лицо руками, и Шэнг услышал сдавленные рыдания. – Что я буду без тебя делать? Мои братья меня ненавидят, отцу всегда было не до меня – у него хватало своих дел, только сестра меня понимала, а ее убили... Теперь и ты... Пожалуйста, не надо, ты дорог мне, я сам не понимал, что делаю, когда вел себя с тобой не лучшим образом! Я не думал, что мне будет так тяжело терять тебя... Как ты еще держишься... Если все обойдется, я больше никогда не скажу тебе ни единого грубого слова. Когда мы виделись в последний раз, я наговорил тебе таких гадостей, – горестно произнес Шао Кан, держа своего ki'art'a за холодную руку. – Шэнг, не умирай... Не оставляй меня...

– Не дайте Тьену до вас добраться... он только об этом и мечтает... – ответил черный маг, снова закашлявшись.

– Я постараюсь.

– Может, хватит, а? – прикрикнула на них Мэан. – Нашли тут время и место чуть ли не в вечной дружбе друг другу клясться!

– Надо же, в кои-то веки раз хоть кому-то стало меня действительно жалко... Меня тоже всю жизнь ненавидели... Или все же жалели, но так, что это выглядело очень унизительно... – Шэнг попытался через силу улыбнуться.

– Где шляется Майо? Я отправил за ним твоего ki'art'a... – возмутился было Император.

– Меньше трех минут назад, – Мэан схватила отца за рукав. – Папа, прекрати немедленно и возьми себя в руки! – горячо зашептала она ему на ухо. – Если ты не хочешь, чтобы Шэнг Цунг и в самом деле тут сейчас умер у тебя на руках, отвлеки его! Говори о чем-нибудь другом, о чем хочешь, хоть о погоде, хоть о сортах чая, только не о том, что с ним случилось, и не о смерти! И уж тем более не плачь!

– Тебе стоило раньше рассказать мне об угрозах Тьена, – Император вытер слезы, пытаясь взять себя в руки и придать своему голосу прежнюю уверенность. Ему было стыдно за такое яркое проявление своих истинных чувств, но взять их под контроль полностью у него не получалось. – Я не знал, но догадывался, что мои братья способны на что-то подобное. Я не позволю им торжествовать. Они ответят за все и за всех: за отца, за сестру и за тебя. Прости меня еще раз за все.

Тут в зале внезапно сверкнул электрический разряд, резко запахло озоном, а на месте вспышки через секунду появился улыбающийся до ушей Рейден в компании с Веньяном. Мэан отступила к стене, по-прежнему держа в руке графин.

– Надо же, кого я вижу! – елейным голоском пропел протектор Земли. – Нежности какие! Прямо хоть картину пиши!!!!

Шао Кан заметил, что из кармана у Рейдена торчит полупустая бутылка – любимый младший братик уже успел нализаться какой-то дряни. Первой его мыслью было натравить на родственника охрану, но, помня о том, что тот вполне может превратить их в обугленные головешки, как уже не раз поступал с проштрафившимися монахами Храма Света, решил не рисковать жизнями своих людей и сделал им знак стоять на месте.

– Кретин, – холодно бросил Император. – По-моему, ты уже растерял последние крохи своих мозгов. Явился – не запылился. Что тебе здесь надо?

– Что, добился своего? – с трудом произнес Шэнг. – Благородный и честный бог грома, да?

– Как умно! – скроил гнусно-злорадную рожу Рейден. – Засохни, плесень!

– Если мне внешность досталась от отца, дорогой братец, – оскалился Шао Кан, – то тебе – кора головного мозга от дуба. Вернее, у вас с Тьеном одни мозги на двоих, и сегодня он забыл их тебе одолжить, когда ты шел сюда.

– Конечно... Как же я тебя ненавижу... – Шэнг попытался рассмеяться, но снова закашлялся. Веньян стоял рядом с Рейденом с совершенно бесстрастным видом, казалось, что все происходящее его абсолютно не касается.

– Ты забываешь, с кем говоришь, колдун, – высокопарно воскликнул Рейден. – И не понимаешь, что несешь. Ты просто бредишь перед смертью. Как я рад тому, что ты скоро сдохнешь!

– Где ты взял вино? – черный маг криво ухмыльнулся окровавленными губами; Император удивился, как тому вообще хватает сил для иронии. – Украл у меня на острове, да? Узнаю бутылочку... из коллекции Тарсониса.

– Ты точно забыл, с кем говоришь, урод! – протектор Земли дернулся, поскольку прислужник его ненавистного брата попал в точку; он и в самом деле стащил спиртное на Шимуре, когда ходил выяснять, кто должен отвезти Избранных на материк.

– А ты скоро пожалеешь о содеянном... Помнишь Великого Кунг Лао, да?

– Да пошел ты! – радостно пискнул Рейден, пытаясь скрыть страх – упоминание бывшего чемпиона повергло его в состояние, близкое к ужасу, и он смекнул, что что-то здесь однозначно не так, но в тот момент на нетрезвую голову еще не смог окончательно сообразить, что именно; Веньян продолжал с безразличным видом таращиться в пространство. – Что ж, прощай, когда-то великий чемпион Смертельной Битвы! И это ты когда-то держал всех в страхе? Ты, жалкий и беззащитный червяк?

– Отстань от него, я бы на твоем месте постеснялся говорить гадости человеку в таком состоянии, изверг! – не выдержал Шао Кан. Мэан тем временем подумывала, не огреть ли милого родственничка графином по кумполу или, на худой конец, ногой в челюсть.

– О, что я слышу! Император защищает своего подручного, которого не так давно подвергал гонениям, отправлял в ссылку и грозился казнить за малейшую провинность! Как трогательно!

Шэнг снова попытался приподняться, собрав остаток сил, но тут же упал на руки Императора, хватая ртом воздух.

– Не шевелись. Очень тебя прошу, – испуганно пробормотал тот.

Улыбающийся до ушей Рейден, который в этот момент был очень похож на жабеныша из мультфильма про Дюймовочку, принялся с искренней экспрессией расписывать, что происходит с Шинноком в Не-Мире, в каких кошмарных условиях он там живет и как все подручные Тьена этому рады – протектору Земного Мира было мало того, что случилось с Шэнг Цунгом. При этом бог грома внимательно следил за выражением лица своего старшего брата, и когда тот, вспомнив отца, залился горькими слезами, верный прихвостень Тьена начал громко хохотать и показывать братцу фигу, сопровождая этот жест пламенными речами о том, что нет у Внешнего Мира надежды на победу.

Тут Император разрыдался еще горше, чем раньше.

– Нэн, брат мой... Что я тебе сделал, что ты так со мной поступаешь? Что тебе сделал наш отец, в конце концов?

– Расхныкался, братец? Не думал, что ты на это способен!

Этого Император уже не выдержал. Он встал, размахнулся и хорошенько съездил поддатому Рейдену кулаком по роже. Метил он братцу в глаз, но слишком волновался и чуть-чуть промазал, и на правой скуле у протектора Земли расплылся большой синяк с кровоподтеками и ссадинами – на руке у Шао Кана были надеты тяжелые перстни.

– А я не думал, что ты можешь быть таким подлым и так открыто нарушать правила! Это ведь ты подговорил Китану? Это тебе за все хорошее, – устало произнес Император, снова опускаясь на колени рядом с Шэнгом.

Рейден подошел поближе и с ядовитой ухмылкой наклонился к обоим.

– Что, милый братец, жалко тебе своего колдуна драгоценного? А он живучий. Пусть помучается, гад.

Сил у Шэнга оставалось совсем немного, но он, как только склочный божок оказался в пределах досягаемости, плюнул Рейдену в рожу кровью и, как ни странно, попал.

– Не зря тебя Кунг Лао проклял, ты это заслужил, – еле слышно прошептал Шэнг, с ненавистью глядя на брата Шао Кана.

Рейден невозмутимо вытер лицо рукавом.

– И все-таки он подыхает. Как я этому ра...

Речь протектора Земли оборвалась на полуслове, и бог грома, взвизгнув, рухнул на колени, выпучив глаза и хватая ртом воздух. Император медленно повернул голову: перед ним стоял Кэно со здоровенной стальной арматуриной в одной руке и любимым ножом-бабочкой в другой.

– Понравилось, ты, чмо в шляпе? – рявкнул бандит. – Надеюсь, после этого у тебя больше не будет детей!

Нынешний глава 'Черного Дракона' был человеком не робкого десятка. Найдя Майо и передав ему приказ Императора, он подумал, что все-таки стоит вернуться к Шао Кану, и увидел, что Рейден издевается над братом. Недолго думая, он решил поставить мерзавца на место.

– Помнится, ты с целью подколоть хозяина заявил ему, что не знаешь, в каком притоне или помойном баке он меня откопал, что я не умею драться и знаю два приема – ногой в челюсть и арматуриной от всей души. Так вот, ты был прав. Этой арматуриной я тебе от всей души и врежу, если ты, двухъядерный амебоид, сейчас же отсюда не уберешься вместе со своим припизднем. А если ты будешь продолжать оскорблять собственного родного брата и пороть хуйню, я тебе уши и нос отрежу, посмотрим, как ты после этого Лю Кангу на глаза покажешься. А еще можно воткнуть эту хрень тебе, уебку, в грудную клетку – на себе испробуешь, как это приятно.

Веньяна после этих слов наконец-то пробрало. Прислужник вороньего любовника широко разинул пасть, вставил в нее сигарету и поднес к ней зажигалку, после чего медленно размял руки.

– Готовься к смерти вместе со своим хозяином, – бесстрастно произнес он.

– А ты кто еще такой, хуй тебе в глотку через анальный проход, распизди тебя тройным перебором через вторичный переёб, пиздоблядское хуепиздрическое мудовафлоебище, сосущее километры трипперных хуев! – заорал на него Кэно, вспоминая все известные ему с детства самые что ни на есть непотребные ругательства. – Проваливай к хуям отсюда, и дружка своего с собой прихвати, а то я сейчас эту твою папироску с опилками потушу тебе об яйца, ты, херохуй пиздючий!

– Давай, – Шао Кан бросил на Веньяна полный ненависти взгляд. – Не выношу запах табачного дыма. И не могу понять, что за удовольствие многие подопечные Рейдена находят в этой гадости.

– Я не курю, – самодовольно ответил глава 'Черного Дракона', схватил свой пистолет, снял его с предохранителя и с садистским наслаждением выпустил в Веньяна всю обойму. Прихвостень Тьена не сразу упал на пол, а какое-то время дергался, словно через него пропускали электрический ток, и рухнул, обливаясь кровью, только когда Кэно уже убрал бесполезное теперь оружие.

– Ну вот, теперь их стало поменьше, – прокомментировала Мэан.

– Ах ты... – начал было уже немного очухавшийся после его удара протектор Земли.

– Да разъебись ты троебучим проебом, сперматоблядская пиздопроебина, ты похож на в рот ебущегося енота, пристраивающего свои яйца к пизде дохлой кобылы! – взбешенный Кэно не дал ему сказать ни слова. – Знаешь, кто ты такой? Мудоблядское страхуилище, охуевающее над своей невзъебучестью! Довел до слез собственного брата и радуешься тут, да, уебок ты вафельный? А где твой родственник-уткоеб?

Император, который еще ни разу в жизни не слышал столь виртуозного многоэтажного мата, хотел было тоже вставить какую-нибудь гадость, но тут внезапно услышал за дверью шаги и повернулся в ту сторону. В зал вошла Тэра.

– Рейн сказал мне, что... – у нее явно не хватило сил договорить до конца, хотя внешне она была абсолютно спокойна, лишь слегка побледнела от гнева при виде главного спутника всех мерзостей Тьена.

– Ты не плачешь, надо же! – злобно хихикнул Рейден. – Значит, тебе не жалко своего ненаглядного? Не так уж сильно ты, видать, его и любила! А может, и не любила вовсе??? Может, тебе братец приказал ублажать своего прихлебателя?

– Я никогда не плачу, – невозмутимо ответила та.

– Да что ты за мразь такая, Нэн! – заорал Император. – Тэра, а у вас с Шэнгом что?

– А у нас с ним все, – безо всякого смущения заявила она.

– Вот именно, что все. Теперь, когда с Шэнг Цунгом покончено... – высокопарно продолжил Рейден, не обращая на брата никакого внимания и продолжая ухмыляться. Тэра бросила на склочного божка презрительный взгляд.

– Не надейся, – процедил сквозь зубы сам черный маг, снова собравшись с силами после недолгой передышки. – Зачем вы пустили сюда Тэру?

– Бесстыжая сволочь! – не осталась в долгу та. – Покончено? Лучше иди и покончи с собой! Убей себя и спаси наконец Землю вместе с ее обитателями, сделай в жизни хоть одно доброе дело!!!! От тебя на посту протектора прок, как от уксуса в каше! Если ты через пять секунд отсюда не уберешься, я тебе собственноручно внутренности вырву!

Рейден пришел в бешенство. В ярости он шарахнул Тэру током, и она, отлетев к стене, упала без чувств. Мэан, мысленно порадовавшись, что не разбила графин об черепушку своего дядюшки, вылила остатки воды ей на голову.