Текст книги "И пришел Король (СИ)"

Автор книги: Илья Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Глава 15

– Ты рехнулся, – только и произнес Аз, когда Кенджи изложил, что именно он предлагает провернуть.

Спустившись со скалы, все четверо отошли подальше от лагеря и спрятались в одной из расселин, обсуждая, что делать дальше.

– Если у кого-то есть другие идеи – с радостью выслушаю, – ответил Кенджи, обводя спутников взглядом.

Их дружное молчание сказало само за себя.

– То есть ты предлагаешь, – протянул Аз, будто бы до сих пор не понимая, шутит ли Кенджи или полностью серьезен, – вот так запросто войти в лагерь через главный вход и сказать, что мы хотим встретиться с Пепельным Королем?

– Не совсем, – поправил Кенджи. – Ты скажешь, что тебе необходимо увидеть Короля и передать ему невероятно важные сведения об Оракуле. А я и Мальчик притворимся пленниками. Пробираемся вовнутрь, находим Белого Лиса, Ясу и Куму, освобождаем их – и делаем ноги. Не думаю, что пленников хорошо охраняют – бежать им все равно придется через полчища айров и демонов.

– Вот именно, – кивнул Аз. – И если, допустим, пробраться в Кузницу еще кажется возможным, то вот выбраться оттуда живьем – вряд ли. Эта авантюра – чистой воды самоубийство.

– Как и все то, что мы делали ранее, – пожал плечами Кенджи.

Аз по очереди взглянул на Мальчика и Бурана – глаза первого горели огнем, а на лице играла хитрая улыбка, точно у шкодливого ребенка, что затеял очередную шалость. Тигр же только коротко рыкнул, как бы говоря: «Выбора у нас нет». И Аз, в последний раз тяжело вздохнув, сдался.

Кенджи с Мальчиком пришлось изрядно порвать одежды, хорошенько выпачкать их в грязи, ровно как нанести ее на лица, и отдать Азу все оружие. После Кенджи с Мальчиком натянули капюшоны, вышли на дорогу и побрели к лагерю, не отрывая взглядов от земли и иногда деланно спотыкаясь, чтобы со стороны их могли принять за невероятно усталых и сломленных людей. Аз же с Бураном шли чуть позади, изображая надсмотрщиков.

Чем ближе становился галдеж, тем больше потряхивало Кенджи; а что если их обман сходу раскроют и прикончат прямо на месте? Но то, наверное, была еще не самая плохая участь. Кто знает, что творится в недрах Кузницы и зачем Королю столько пленников… Однако отступать было уже поздно. Часовые – несколько вооруженных ружьями айров – стоявшие у самого входа в лагерь и до того лениво переговаривающиеся, уже успели заметить нежданных гостей.

– Эй! – воскликнул один из них и вскинул мушкет. – А ты еще кто?..

– Единственный выживший из числеа тех, кто отправился на поиски Оракула, – ответил Аз, следуя истории, что они с Кенджи успели выдумать буквально на ходу; после же Аз ткнул Кенджи меж лопаток, причем довольно чувствительно. – А эти двое отбились от отряда, что устроил на нас засаду. Мне нужно поговорить с Пепельным Королем.

Часовые переглянулись – а после дружно расхохотались, да так, что у некоторых аж слезы из глаз брызнули.

– Ты грибов дурманных пережрал или на холоде мозги отморозил? – произнес ближайший к Кенджи айр, здоровенный и лохматый, будто медведь. – За Оракулом отправились Кукольник и Призрак вместе с Саблезубыми, о́ни и ямаваро. И ты хочешь сказать, что всех их прикончили какие-то оборванцы, вроде этого заморыша и сопляка?

– Ага, еще и с Королем ему повидаться требуется, – поддакнул стоявший позади «медведя» приятель. – Он никого кроме Всадников и вождей не принимает, даже демонами и то брезгует, а ведь владыка их.

– Именно это я и хочу сказать, и именно с Королем мне нужно увидеться, – спокойно произнес Аз, сложив руки на груди. – Причем немедленно.

– Что-то это все очень подозрительно, – протянул самый старый айр, сощурив глаза. – Кажется, я тебя раньше тут не видел. Как и твою кошку…

«Кошка» обнажила длинные клыки и рыкнула. Часовые переглянулись, отступили назад на несколько шагов и подняли ружья. Кенджи уже было решил, что всем четверым придется улепетывать со всех ног и лап, надеясь не поймать спиной шальную пулю, как Аз медленно подошел к пожилому айру и взглянул на него сверху вниз.

– Я твою морщинистую морду тоже не припомню – хотя даже если мы и пересекались, все равно вы, людишки, для меня на одно лицо, – в голосе Аза зазвучало такое холодное презрение, что даже Кенджи стало не по себе; старик же и вовсе стал белее снега. – Я гнал этих двух ублюдков днем и ночью без сна и отдыху, чтобы успеть добраться сюда вовремя и у меня, мягко говоря, нет совершенно никакого желания доказывать что-либо слизнякам вроде тебя и твоих дружков. Знаете что? Пустите этим двум недоноскам по пуле в голову, а заодно прикончите и меня. Вот только рано или поздно Король узнает, из-за кого именно он упустил Оракула – и, я уверен, сделает исключение из правил, чтобы побеседовать с вами. И вряд ли вы переживете тот разговор.

Айры отошли в сторону о чем-то зашептались, не сводя с Аза подозрительных взглядов. Он же был невозмутимей каменного истукана. Наконец часовые-таки сумели прийти к соглашению и пожилой поднял голос:

– Ладно, веди их к Дезру – он тут главный после смерти Костолома, вот пусть решение и принимает.

Айры расступились, Аз же схватил Мальчика с Кенджи за плечи, толкнул пред собой и пошел следом, не забыв отпихнуть в сторону незадачливых сторожей. Кенджи же с облегчением выдохнул. Что ж, в лагерь они попали. Вот только, думается, самое трудное ждет впереди. Как и ожидал Кенджи, галдящие вокруг воины Короля не обращали на пришлецов ни малейшего внимания. Ямаваро, нуэ и другие ёкаи, правда, провожали проходящих мимо чужаков голодными взглядами – но и только. Что ж, Королю можно отдать должное – кто бы мог подумать, что войско из варваров и демонов может быть настолько дисциплинированным.

Азу пришлось повторить свою историю еще дважды – и каждый раз сторожа очередного «круга» долго не хотели ему верить – но вот, наконец, всех четверых завели в большой шатер, где на циновке, расстеленной прямо на земле, восседал – а точнее, полулежал на боку – самый огромный о́ни, которого только видел Кенджи. Похоже, то и был Дезр: настоящий гигант, весивший не менее полусотни кан[1], с жабьей мордой, коричневой кожей и рогами загнутыми, как у быка. Одет он был в просторное кимоно с широкими рукавами, которое вполне можно было использовать как парус, в одной руке сжимал цельную оленью ногу, а в другой – кувшин на пару сё[2], не меньше.

– Так Кукольник и Призрак мертвы? – прогудел Дезр, выслушав Аза.

– Я видел как они ушли под воду собственными глазами, – кивнул он, не соврав ни на каплю.

– Никто никогда не смог хотя бы ранить одного из Всадников, – произнес стоявший позади Дезра о́ни; было их шестеро и, видимо, они служили жирдяю личной охраной. – А ты утверждаешь, что какие-то людишки убили разом двух. Вздор!

– Все когда-то бывает в первый раз.

– Не верю я этому хиляку, – ввязался в разговор другой о́ни, с подозрением глядя то на Аза, то на Кенджи, Мальчика и Бурана. – Слыхал я как-то раз про одного демона, который на сородичей охотится. Кажется, он как раз с тигром путешествовал…

– У того ублюдка волк был, а не тигр, – уверенно заявил третий о́ни. – И обоих прикончил еще в начале зимы мой приятель по кличке Брюхо, а потом из их черепов по кубку сделал. Мы из них три дня настойку пили.

Стоявшие позади Дезра демоны зашумели, споря друг с другом.

– Заткните пасти! – Дезр взмахнул кубком, пролив на живот несколько капель, и о́ни послушно умолкли. – Как тебя зовут?

– Гуло, – не задумавшись соврал Аз.

– Хм, кажется, я слышал это имя, – задумчиво протянул Дезр, поглаживая блестевшими от жира пальцами подбородок. – Давным-давно. Вроде бы именно ты убил монаха, который уничтожил многих из нашего племени… как же его звали… Хару? Хануко? Хиде?

– Хазе Демоноборец, – произнес Аз и Кенджи мысленно вознес похвалу памяти приятеля. – Я задушил того человечишку его собственной цепью.

На какое-то время в шатре повисла тишина. А потом Дезр достал из кармана продолговатую прямоугольную пластину из черного камня, на котором были выгравированы какие-то закорючки, и бросил ее Азу, что поймал пластину на лету.

– Покажешь это на входе – и тебя отведут к Королю без лишних вопросов.

Аз кивнул и растянул рот в слабой улыбке – что скорее походила на оскал – прикрикнул на Кенджи с Мальчиком и все вместе они вышли на свежий воздух.

– А ты хороший слушатель, – тихо произнес Кенджи, когда их четверка направилась в сторону большой пещеры, где и находился вход в Кузницу.

– Как и ты – рассказчик, – пробормотал в ответ Аз, оглянулся на шатер и сплюнул под ноги. – Я слышал про этого урода – любитель полакомиться человечиной, особенно маленькими детьми, сваренными заживо. Если вдруг придется прорываться назад с боем – он мой.

– Договорились. Однако на твоем месте я бы не волновался – врагов здесь хватит на всех.

Более Кенджи не произнес ни звука, так как они подошли ко входу в грот. Сторожившие его о́ни, держащие на цепях парочку нуэ, точно собак, действительно пропустили четверку без каких-то проволочек, стоило только пластине заплясать в пальцах Аза. Однако не успел он со своими спутниками войти в пещеру, за ними направились четверо демонов.

– Нам нужно будет незаметно избавиться от хвоста, – еле слышно произнес Кенджи. – Как только я кашляну два раза – стань так, чтобы я мог одним движением вытащить свой меч.

Аз в ответ кивнул, столь же незаметно. В сопровождении демонов Кенджи со спутниками принялись спускаться под землю. Проход то увеличивался, то уменьшался – иной раз Азу даже приходилось горбиться и наклонять голову, чтобы не стукаться макушкой о камень – а потом вдруг, покинув коридор, очутились в еще большей пещере. Прямо перед ними раскинулась глубокая пропасть, а впереди лежала высоченная – до самого свода – башня, выполненная из гладкого темного металла, у которой не было ни дверей, ни окон. Сложно было представить, что хоть что-то отдаленно похожее мог сотворить человек – особенно в таком месте.

К башне сквозь пропасть был перекинут мост шириной не больше одного дзё[3], сделанный из того же самого материала. О́ни что-то проворчали, торопя Аза – и он, не переставая во все глаза осматривать величественное сооружение, направился прямо к нему; Кенджи же, Мальчик и Буран пошли следом, а уже за ними ступали их сопровождающие. Перебравшись через обрыв почти наполовину, Кенджи услышал над головой какой-то шорох – подняв голову, он увидел, что свод пещеры окутан паутиной, по которой туда-сюда ползают многоногие тени; было их не менее полусотни, так что складывалось впечатление, что под потолком шевелился сам сумрак. Цутигумо. И, что самое ужасное – тут и там на толстых канатах свисали коконы, некоторые из которых слабо шевелились. Кенджи просто передернуло от отвращения.

Подойдя к башне – что вблизи казалась еще более гигантской – Кенджи оглядел абсолютно гладкую поверхность и кинул взгляд на Аза, но тот в ответ только пожал плечами. Один из сопровождающих их о́ни подошел прямо к башне и трижды ударил по ней кулаком – и тут где-то на уровне его глаз открылось небольшое продолговатое отверстие. Аз поспешил показать на свет пластину – раздался протяжный скрип и часть стены отъехала в сторону, открыв круглый проход.

Внутри их встретили с десяток вооруженных айров и демонов, которые, внимательно осмотрев пластинку и чуть ли не попробовав ее на зуб, все же пропустили всю процессию дальше. Демоны повели Кенджи с приятелями дальше, ведя их по извилистым коридорам и многочисленным лестницам. Сделав вид, что запнулся, Кенджи упал на одно колено и начал судорожно кашлять. Подойдя к нему и сделав вид, что пытается поставить его на ноги, Аз поинтересовался у одного из сопровождающих:

– А где вы держите пленников?

– Через два спуска вниз, – с подозрением ответил он. – А что?

– Да так, любопытно стало, – ответил Аз, схватил за загривок ближайшего к нему о́ни и что есть мочи ударил его головой о стену.

Кенджи выхватил катану, висевшую на поясе Аза и вскрыл другому демону глотку. На третьего накинулся Буран, Мальчик же подхватил брошенный Азом лук и молниеносно пустил несколько стрел. Демоны не успели даже понять что к чему и взяться за оружие, когда все уже были мертвы. Кенджи прислушался – похоже, схватка их осталась незамеченной.

– Быстрее, рано или поздно нас обнаружат, – поторопил друзей Кенджи.

Они принялись осторожно пробираться по внутренностям Кузницы, вглядываясь в каждую тень. Демон не соврал – спустившись вниз, они попали в длинный коридор, вдоль стен которого находились запертые двери с небольшими прямоугольными окошками прямо у пола. Подойдя к одной, Кенджи прислушался – изнутри доносился негромкий храп.

– Белый Лис? – произнес он в полголоса. – Ясу? Кума? Вы здесь?

Из-за одной двери послышался тихий шорох, а после хриплый шепот:

– Кенджи, ты ли это или я уже начал бредить?

– Как же я рад, что ты жив! – не сдержал облегченного выдоха Кенджи, услышав голос Белого Лиса. – А где Ясу и Кума? Они живы?

– Я не видел их с тех пор, как нас привели сюда, – ответил Белый Лис. – Ключ должен быть у одного из тюремщиков – здоровенного бугая со шрамом на лице.

– Я вытащу вас, ждите, – пообещал Кенджи.

Кенджи, Аз, и Мальчик с Бураном разделились, ища нужного айра. Проходя по очередному коридору, Кенджи услышал позади себя быстрые шаги. Притаившись в тени, он подождал, пока незнакомец не подойдет поближе, подскочил к невысокой фигуре и… Опустил меч и с удивлением окинул взглядом стоявшего пред ним Ясу, живого и невредимого:

– Как ты умудрился сбежать? – только и мог спросить Кенджи.

Ничего не ответив, Ясу поманил Кенджи за собой и направился куда-то быстрым шагом. Кенджи ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. В конце концов, пройдя сквозь крепкие двери, Кенджи в недоумении огляделся. Ясу привел его в огромный зал, посередь которого находилась круглая площадка, размером примерно в тридцать татами[4]. Между ней же и стенами располагался глубокий желоб, длиною примерно в два человеческих роста, а еще здесь стоял какой-то едкий химический запах, напоминавший тот, что царил в лаборатории Червя, только во много раз сильнее. Сделав несколько шагов, Кенджи осторожно заглянул через край – внизу разливалось ярко-зеленое озеро, на поверхности которого изредка надувались и тут же лопались большие шары; от этой же жижи и шли ядовитые пары, вдохнув которые чуть глубже, Кенджи почувствовал, как его невольно замутило. Отойдя назад, Кенджи поднял голову и вдруг увидел большое прямоугольное окно из сплошного черного стекла, что было едва различимо на фоне стены; ему показалось, что за ним мелькнула какая-то тень, однако то вполне могло быть его разыгравшееся воображение.

– Кислота, – произнес Ясу, который, сидя на корточках спиной к Кенджи, рылся в своей сумке. – Сюда сбрасывают всякий мусор – остатки пищи, испорченные ингредиенты, покойников…

– Зачем ты меня сюда привел? – спросил Кенджи, оглянувшись на закрытую дверь. – Мы должны как можно быстрее освободить Белого Лиса с Кумой и уйти…

– О, нет, – Ясу достал что-то из сумы, выпрямился и принялся прилаживать то к лицу; и Кенджи вдруг обнаружил, что его приятель будто бы стал выше едва ли не на голову и чуть уже в плечах; или то дурманил смрад?.. – Эту комнату из нас двоих покинет только один. Или же никто.

По спине Кенджи пробежали мурашки, когда он узнал холодный голос и те знакомые интонации. Но… Как такое вообще возможно?! Неужели все это время… Ясу, а точнее Жнец, ранее принявший его обличие, теперь приобрел истинный облик и развернулся к Кенджи, ухмыляясь ему широким оскалом хання и сжимая в правой руке увесистый посох.

[1] Примерно 200 кг.

[2] Примерно 3,6 л.

[3] Примерно 3 м.

[4] Примерно 50 кв. м.

Глава 16

– Удивлен? – спросил Жнец, явно наслаждаясь реакцией Кенджи.

– Не то слово, – покачал головой он, даже не пытаясь соврать. – Но каким образом ты…

– Превратился в твоего дружка? Очень просто, – Жнец принялся мерить площадку аккуратными шагами. – Для меня, разумеется. Помнишь тварь, что приняла облик того жалкого трактирщика? Признаю – я искренне думал, что уж если она не убьет тебя, то, как минимум, потреплет одного из твоих приятелей. Надежды мои не оправдались, однако я немного изучил создание, перед тем, как оно отправилось в путь, и это помогло мне вывести формулу особого заклинания, что позволяет принять чужой облик. На достаточно долгий срок, но не бесконечный. Для повторного же ритуала требовалась человеческая плоть. Я долго размышлял, как мне незаметно прикончить старика или того увальня – но, к счастью, вы облегчили мне задачу, затеяв драку в кабаке, так что я незаметно ускользнул и на одной замызганной улочке наткнулся на девку, готовую выполнить любое желание за лишнюю монету, – Кенджи припомнил слухи о зверском убийстве, что ходили в Йосайе пред их отъездом. – Наверное, тебе интересно, что случилось с последними членами Ордена?

– Они мертвы.

Сожалел ли Кенджи о смерти Тору, Ясу и прочих Листов? Безусловно. Испытывал ли Кенджи сейчас истинную скорбь? Вряд ли. Он настолько привык к смерти, что ее горький вкус сейчас не заставит даже поморщиться. Хорошо ли это?.. Кто знает.

– Именно, – Кенджи показалось, что под ханней губы Жнеца расплылись в широкой улыбке. – Как и вся твоя семья. И жители твоей деревни. Как ублюдок Сато, Симада, Каташи и еще множество из тех, кого ты знал. Не бойся, довольно скоро ты со всеми ними встретишься. Причем в компании тех недоносков, что ты привел на убой.

Кенджи почувствовал поднимающуюся внутри ярость. Клокочущую, дикую, всепожирающую, словно лесной пожар. Первой его мыслью было кинуться прямо на Жнеца, и… Нет. Думается, он только и ждет, когда Кенджи потеряет голову. Тот же не собирался давать и шанса вывести его из себя.

– Но прежде все, кого ты упомянул, повидаются с твоими предками, – произнес Кенджи; он тоже медленно вышагивал по площадке, так, чтобы Жнец всегда оставался напротив. – Как думаешь, сколь сильно им будет стыдно за единственного потомка, который покрыл их несмываемым позором?

– Не смей даже упоминать своим грязным ртом моих… – вспыхнул было Жнец и шагнул вперед; но спустя несколько мгновений голос его вернул прежний холод. – Что ты вообще знаешь о моих семье и Доме, мальчик? Ту ложь, что годами рассказывали предатели, втоптавшие в пыль имена Шипов? Как говорил мой отец: «Месть всегда была превыше смерти». И я следовал этому девизу всю жизнь.

– Наверное, это первый и единственный раз, когда мне нечем тебе возразить, – сказал Кенджи, поднял перед собой ножны, вытащил меч и отбросил их в сторону. – Итак: только ты и я?

– Только ты и я, – кивнул Жнец и из посоха в тот же миг выскользнуло кривое лезвие, на котором зеленоватым светом вспыхнули замысловатые символы.

Они вылетели друг другу навстречу словно две стрелы и спертый воздух взорвался лязгом стали. С того момента, как Кенджи со Жнецом схлестнулись в заброшенном монастыре, прошло столько времени, что сейчас они скорее примерялись к сопернику, чем действительно надеялись покончить с ним в первые мгновения схватки.

– Недурно, – произнес Жнец, когда они вновь стали друг напротив друга; ни на одном не было и царапинки. – Узнаю приемы нашего Дома. Кто учил тебя сражаться?

– Почему ты не пытался покончить с нами, когда на то была возможность? – проигнорировал его вопрос Кенджи.

– А зачем? – возразил в ответ Жнец. – Мне необходимо было добраться до Кузницы – и ты со своими дружками-недоносками прекрасно мне в этом помогли. Признаться, я и мечтать не мог о таком развитии событий. Половина моих врагов мертва, оставшиеся же всеми силами поспособствовали тому, чтобы я отправил их в могилу.

– Откуда ты вообще узнал про Творцов? – спросил Кенджи.

– О, так ты наконец дошел до истины, – фыркнул Жнец. – Мой отец был невероятно умным человеком – такие рождаются один на миллион. Он годами изучал старые книги и древние свитки. Сопоставлял, проверял, терпел неудачи, но не сдавался. Его терпение и настойчивость окупились стократно. Зная, что рано или поздно завистники попытаются ударить ему в спину, он скрупулезно сохранял знания там, где их не смогут найти чужаки. Мне же оставалось только отыскать и воспользоваться его наследством.

– Около Одиннадцати Звезд мне пришло видение, в котором я видел последнюю атаку на монастырь и Осаму, – вдруг припомнил Кенджи.

– Что?! – Жнец застыл на месте. – Ты… Врешь!

– Ему было около пятидесяти, быть может, немногим больше, – продолжил Кенджи. – Стройный, с длинными волосами, собранными в косу, в доспехах красных и фиолетовых цветов. Перед смертью он спрашивал о тебе у воина по имени Асура.

– Асура из семьи Морита, – Кенджи не мог поверить своим ушам, но ему показалось, что голос Жнеца чуть дрогнул. – Он иногда учил меня стрелять из лука и как-то раз привез мне из Каноку стеклянный шар с миниатюрной деревушкой, засыпанной снегом. Потряси его – и начнется снегопад…

Жнец резко умолк и мотнул головой, словно отгоняя так невовремя нахлынувшие воспоминания. А потом перехватил косу двумя руками. Кенджи же понял, что в даже самом неуязвимом на первый взгляд панцире можно обнаружить слабое место. Оставалось лишь понять, как им воспользоваться.

Пляшущее на кривом лезвии зеленое пламя шипело обозленной змеей, так и норовя укусить Кенджи, но хватала лишь воздух. Его катана, объятая черным пламенем, тоже била без устали, но Жнец уворачивался от каждого удара или блокировал его. Он обращался со своим неповоротливым оружием так, словно оно было продолжением его рук. Смерть несла не только сталь, но и рукоять, которая с легкостью могла сломать кость, выбить колено или проломить висок.

В самый последний момент уклонившись от очередного взмаха, Кенджи отпрыгнул назад, чтобы перевести дух. Жнец тоже не спешил нападать – хотя вряд ли ему грозила усталость. Отставив косу, он оглядел Кенджи с головы до ног и задумчиво произнес:

– Знаешь, а ведь мы бы, наверное, могли стать друзьями, встреться мы много лет тому назад при других обстоятельствах. Ты напоминаешь мне самого себя в твоем возрасте: отвага, граничащая с безумием, несгибаемая воля и готовность пожертвовать всем – даже самыми близкими людьми – ради цели. Я до последнего не верил, что ты решишься отправиться на север и был приятно удивлен, когда ошибся.

– Никогда, – отрезал Кенджи. – Мы – разные.

– Ты точно такой же как и я, – неумолимо продолжил Жнец. – Безжалостный убийца, готовый на все ради мести.

– Я убивал только тех, кто этого заслуживает… – начал было Кенджи, но Жнец перебил его.

– Вот как? – голос Жнеца зазвучал почти что весело. – И кто же дал тебе право быть обвинителем, судьей и палачом в одном лице? Сато, пред тем, как сдох от моих рук? Магистратская шавка Нобу? Или старший Такэга, привыкший, как и все прочие аристократы, прятать свою истинную лживую натуру за громкими речами о чести и достоинстве? Ты можешь врать себе сколько угодно, мальчик, но мы оба знаем правду. Сколько трупов ты оставил позади? Сколько осиротевших детей и заплаканных вдов? Ты и впрямь думаешь, что все те черви примкнули ко мне ради какой-то эфемерной идеи о разрушении текущего порядка? Были и такие, не спорю, но большинство просто хотело выжить. Ты думаешь, что ты лучше меня – твое право. Но на деле между нами не больше разницы, чем между двумя каплями крови.

Не успел он закончить, как Кенджи ринулся вперед. А вместе с ним – еще четыре его двойника, сжимающих катаны. Все пятеро кинулись на Жнеца – он же рывком ушел в сторону, одним взмахом перерубил трех ближайших фантомов, пинком сбросил в кислоту следующего, и выбросил свободную руку в сторону последнего – зеленый луч ударил тому прямо в грудь и превратил в дымок, что тут же рассеялся в воздухе.

Подскочивший к Жнецу Кенджи едва успел откинуть голову – лезвие косы промелькнуло в ногте от его лица, столь близко, что он успел разглядеть до мельчайших подробностей выгравированные символы. Несколько яростных обменов ударами, каждый из которых высекал целый сноп искр – и Кенджи со Жнецом вновь отскочили друг от друга в разные стороны.

Первый поморщился, дотронувшись до пореза на бедре. Не слишком серьезная рана, но лучше стараться лишний раз не переносить вес на эту ногу. У Жнеца же было рассечено плечо, из которого теперь сочилась густая черная жижа, капающая на пол; хання приняла на себя один из ударов и спасла хозяина, но треснула почти пополам и едва-едва держалась. Он снял маску и отбросил ее в сторону, показав Кенджи свое истинное лицо.

Сухая кожа цвета пепла почти просвечивала насквозь и напоминала пергамент. Тут и там ее покрывали нарывы и язвы, сочащиеся гноем. Заместо носа зияла впадина, лишенный губ рот, полнящийся желто-коричневыми зубами, скривился в вечной ухмылке. Бровей не было и вовсе; ломкие же белые волосы, напоминающие паутину, спадали на спину и плечи. Живыми были только глаза, просто пылающие ненавистью. Если стоящее пред Кенджи существо и было когда-то Ороку Ши, то последняя его частица умерла много лет тому назад, оставив только оболочку. Место Ороку давным-давно уже занял Жнец.

– Узнаю этот взгляд, – кривая щель рта разошлась в еще более широкой усмешке, точно треснувший от сильного удара лед. – Так смотрели на меня многие, очень многие. Случайные прохожие, когда я, будучи еще мальчишкой, потерявшим семью и Дом, скитался по улицам и просил хотя бы щепоть риса. Некоторые «соратники» по Братству, когда я с помощью Разложения начал пытаться продлить свой век, справедливо полагая, что мне не хватит одной жизни для того, чтобы поквитаться с императорским отродьем и прочими предателями. Те напыщенные аристократы и чинуши, что перешли на мою сторону, втайне надеясь перехитрить меня и ударить в спину. И где они все?..

– Там же, где твой отец и отец его отца, – сплюнул на пол Кенджи. – И где должен быть ты. Причем уже много лет.

Жнец заскользил к Кенджи, таща за собой косу, что высекала искры из пола. Потом он взмахнул снизу-вверх, точно намереваясь разрубить Кенджи от паха до шеи, но в самый последний момент крутанул оружие и ударил его в грудь рукоятью. Кенджи отлетел назад на несколько шагов. Не успел он прийти в себя, как последующие два удара едва не стоили ему жизни – но не успел он отбить их, как упал на пол от подсечки, потеряв катану, а далее проехался по полу от мощного пинка. Застыв буквально на самом краю пропасти, Кенджи кинул быстрый взгляд на смертоносное озеро и тут же кувырком ушел в сторону, спасаясь от очередного удара.

– Даже частицы Творцов не способны превратить простого крестьянина в настоящего воина, – презрительно бросил Жнец. – Без своих дружков ты не стоишь и моего ногтя. Когда сражаются мастер и ученик, последний может победить только с помощью удачи. Однако, похоже, сегодня она тебя покинула.

Кенджи кинул взгляд на меч, что лежал в нескольких шагах. И речи не было о том, чтобы попытаться поднять оружие – думается, Жнец только того и ждал, нарочито оставляя для Кенджи лазейку, чтобы заманить в ловушку. Нет, он припас кое-что другое на дне кармана.

– Ты и вправду считаешь, что Король-Творец позволит тебе занять место рядом с собой? – спросил Кенджи, стараясь смотреть прямо в глаза Жнеца и не поднимать взгляд на клубящийся за его спиною мрак. – В лучшем случае тебя – как и всех его прихвостней – ждут объедки со стола и роль вечного слуги.

– Плевать. Пускай даже меня разорвут на тысячу кусков еще до сегодняшнего заката – я сдохну с улыбкой на лице, – фыркнул Жнец. – Когда вы трое потеряли сознание в той пещере, я сразу же раскрылся перед Всадниками, которые отвели меня к Пепельному Королю и… О, жаль, что ты никогда не узнаешь, кто он на самом деле! Признаюсь, это стало сюрпризом даже для меня. Весьма иронично, что наследие Симады уничтожит именно… Хотя зачем я распинаюсь перед живым мертвецом?

– Кто бы говорил, – бросил в ответ Кенджи, чувствуя, как пальцы рук начинает потряхивать от переполняющей их Воли. – К тому же, не следует пересчитывать едва посеянный рис.

– Ты и впрямь думаешь, что можешь хотя бы попытаться одолеть меня? Меня с детства учили лучшие мастера, многие из которых потом погибли от моей руки, чтобы их техники и секреты умерли вместе с ними.

– А вот мой учитель был не самураем, а синоби. Знаешь, что он однажды сказал? – глаза Жнеца превратились в две щели. – «Если тебе пытаются заговорить зубы – покрепче вцепись в кошелек».

Жнец оглянулся лишь когда уже полностью сформировавшийся из мрака дракон – который как две капли воды походил на Оракула – раскрыл пасть. Первая струя черного огня принял на себя защитный амулет, расколовшийся на части. А вот вторая уже ударила Жнеца в грудь и отбросила далеко в сторону. Надо отдать ему должное. Он не только сумел почти мгновенно подняться на ноги, но и не потерял оружие. Символы на изогнутом лезвии зажглись пуще прежнего и последующий поток огня Жнец разрубил, а следом запустил в дракона несколько зеленых вспышек, что прожгли его чешую. Впрочем, свою задачу фантомное создание выполнило – выиграло для Кенджи несколько драгоценных мгновений. Он не стал терять время даром и, подхватив катану, переместился прямо к Жнецу.

Тот, явно того не ожидавший подобного, замешкался всего на миг – но Кенджи хватило и этого. Он обрушивал на Жнеца удар за ударом, вкладывая в каждый всю свою мощь, все накопившиеся за время гибели Тихого Потока чувства и эмоции. Гнев, ярость, боль от собственного бессилия. Меч Кенджи вел Сато, который когда-то учил едва знакомого паренька, которого спас от гибели, технике Разрезающего Ветра. Атаковал не Кенджи, а его брат Тэмо, что вступил в схватку с Братством Рока и до последнего пытался задержать их, чтобы спасти остальных. Уклонялся от ответных замахов не Кенджи, а его отец, который много лет назад терпеливо учил сына защитной стойке. Да, Жнец был полностью и абсолютно прав – без помощи друзей и близких Кенджи действительно бы уже отправился в могилу. И они продолжали помогать ему даже после смерти, тогда как Ороку Ши уже давным-давно потерял все и всех, оставшись абсолютно один.

Очередной пируэт выбил косу из рук Жнеца. Он попытался было швырнуть Кенджи в лицо сгусток зеленой энергии, однако он просто ушел в сторону и снова поднял катану. Удар, еще удар, взмах, выпад – с каждой новой раной Жнец отступал назад, пока не оказался на самом краю пропасти. Выглядел он жалко: его покачивало, одна рука повисла безвольной плетью, вторая не давала сгнившим потрохам выпасть на пол из рассеченного живота, одежда насквозь пропиталась черной жижей. Похоже, он уже смирился со своей участью и даже не пытался сопротивляться. И не успел Кенджи занести клинок для того, чтобы поставить точку во всей этой истории, как Жнец произнес: