Текст книги "Во имя славы. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Илья Савич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Дражко вернул секиру, притянул к себе девчонку, осмотрел её... Заплаканное лицо немыслимым образом заставило сердце защемиться. Грудь сдавило, как бывало в объятьях Удо, когда тот в порыве чувств забывал о своей непомерной силе.

– Кто ты? – кое-как смог выдавить из себя Дражко. Но затем понял, что говорит по-словенски, и повторил на датском.

– Прошу, не убивайте его! Прошу! – завопила прекрасная данка.

Девушка боялась, очень боялась. Она могла отсидеться в укрытии, и вряд ли бы её нашли – уже подходило время отчаливать. Но она обрекла себя ради этого мальчишки.

– Это твой брат? – догадался Дражко.

Схожие черты лица наталкивали на эту мысль, но почему-то хотелось убедиться.

– Да, мой брат! Господин, прошу, не убивайте его!

Девушка рухнула на колени, припала к ногам, продолжая молить. Мальчишка, глядя на сестру красными от напряжения глазами, прошипел что-то невнятное. Было видно – беспокоился он не за себя.

– Как твоё имя?

– Ингигерд, господин! Отпустите его! От него не будет проблем, я обещаю!

– Будет! – возразил на словенском Удо. – Глянь на него! Как есть дикий зверь!

Дражко не ответил. Вместо этого он жестом указал Ингигерд подняться, что та безропотно исполнила.

– Ин… ги… – прохрипел Ингвар, не прекращая попыток вырваться.

Чем вызвал у Дражко лишь новую ухмылку.

– Зачем мне оставлять в живых твоего братца, Ингигерд? Посмотри на него… – Дражко шагнул к мальчишке, обхватил пальцами челюсть. – Он вгрызётся в меня, как только выпадет возможность. Из таких волчат получаются плохие рабы.

– Нет! Я обещаю, он не будет…

– Что ты можешь мне предложить? – прервал ей Дражко. – Ведь в твоих глазах такое же пламя. Из тебя не получится годной рабыни.

Ингигерд опустила голову.

– Я… я…

– Что же? – Дражко ухмыльнулся, лицо блеснуло любопытством.

– Свою жизнь, господин.

Девушка вновь взглянула на него, но на этот раз по-иному. Дерзко, с вызовом! Будто не пленница стояла перед воином, разграбившим её дом, а княжна – перед своим подданным. Дражко затаил дыхание, сам того не замечая. Мысли смешались, разум будто отказывался работать, а в груди заполыхало жаром.

– Что с тобой, Дражко? Хватай эту девку и пошли к ладье!

Удо был лучшим другом. Побратимом. Огромный, сильный как медведь, но простой и душой, и лицом. Не найдётся во всём свете соратника вернее и надёжнее. Однако сейчас Дражко не слушал его.

– Отпусти мальчишку.

– Чего?!

– Отпусти мальчишку, Удо. Я дарую ему жизнь.

Ингигерд не понимала слов, но догадалась об их значении. На её лице засияла надежда.

– Ты ополоумел! – возразил Удо.

Ингвар к тому времени уже потерял сознание, тряпичной куклой висел в лапах громилы.

– Отпусти.

Дражко не отрывал взгляда от чёртовой данки, будто та его заворожила.

Удо бросил безвольное тело мальчишки и двинулся к другу.

– Дражко! Что с тобой происходит?!

В ответ он увидел всё ту же самодовольную морду и немного успокоился.

– Не волнуйся, Удо. Со мной всё хорошо, – Дражко похлопал по плечу, что было ему выше головы, а затем снова обратился к девушке: – Я исполнил твою просьбу, Ингигерд. Ты довольна?

– Д-да, господин…

Она с волнением смотрела на валяющегося в грязи Ингвара, но не решалась броситься к нему. Не из страха перед врагами. Нет… Она боялась обнаружить, что брат уже мёртв, и всё было напрасно.

Но грудь Ингвара шевельнулась в слабом вздохе.

– Попрощайся с ним и ступай к причалу. Удо проводит тебя.

Дражко кивнул другу и уже собрался уходить, но тот окликнул его:

– Убей мальчишку! Она – холопка! Её жизнь твоя безо всяких глупых сделок.

– Из неё получилась бы скверная холопка, друг мой. А мальчишка… его смерть ничего не стоит. Но вот жизнь…

С берега раздался звук рога, созывающий воинов на корабли. Дражко обернулся, прищурился, оглядывая разрушенную деревню.

– Проводи её. Мне нужно поговорить с отцом.

Он скрылся за хижиной, оставив Ингигерд наедине с Удо. Громила навис над девушкой, словно гора, накрыл собственной тенью.

– Шевелись! – рыкнул он злобно, отчего всё тело пробило дрожью.

Ингигерд в последний раз поцеловала своего брата. Печаль терзала сердце при виде на измученное даже лицо, но то было живое лицо.

Ингвар оправится. И он будет свободен. Это всё, что она могла для него сделать.

– Быстрее, девка!

Удо пинком заставил её встать, сплюнул под ноги, попав на мальчишку, и повёл пленницу вниз.

Ингигерд шагала вдоль родной улицы, залитой кровью, испражнениями, покрытую пеплом сгоревших домов. Повсюду лежали тела её соседей, друзей и близких.

А впереди ждал корабль. И дальний долгий путь.

Глава 2. Шторм

Воздух пропах дымом и жженым мясом. Сапоги утопали в мешанине грязи, земли, крови и пепла, чавкали с каждым шагом.

Дражко с удовольствием сделал глубокий вздох.

– Брат! – прогремел знакомый голос.

Иные разбежались бы в страхе, только услышав его, а те кто храбрее – увидев того, кому он принадлежал. Но для Дражко грозный воин, высокий и статный, с густыми светлыми усами, свисающим к подбородку, был самым близким человеком во всём мире.

– Ратмир! – лицо отрока снова осенила неподдельная улыбка.

Старший брат, гремя кольчугой, подошёл вплотную и закинул руку на плечо младшего.

– Где ты пропадал? Отец жаждет тебя увидеть!

– Неужели? Надеюсь, у него для меня особенная награда!

– Награда? – Ратмир издал хрипловатый заливной хохот. – Нет, брат. Награды не жди.

Дражко отпрянул. Улыбка слетела с губ и сменилась возмущением.

– Почему?! Не ударь я с тыла, мы бы многих потеряли! Ты сам видел, эти засранцы были в отчаянии! И сражались они тоже отчаянно.

– Ты ослушался приказа, – Ратмир пожал плечами. – Княжич мог погибнуть.

Дражко недовольно фыркнул, сжал обух топора. Он вёл небольшой отряд, в основном состоящий из отроков, для которых этот поход был первым. Среди них был сын руянского князя Вислава – Яромир. Совсем юнец, даже по сравнению с Дражко, но с пламенем в глазах. Он так и рвался в бой!

Этим рвением княжич очень походил на Дражко. Отданный приказ ждать позади дружины тяготил его, словно ошейник, а жажда битвы окутывала разум, так что он решился присоединиться к рубке. Но дружина уже подходила к маленькой стене щитов, защищённой узкой улицей. Стало понятно, что в лоб одолеть их быстро не получится, поэтому Дражко повёл отроков в обход.

Это было опасно. Скользкий склон, скрытый в темноте, который нужно преодолеть быстро – кто мог быть уверен, что там не поджидает засада? Но Дражко рискнул. И не прогадал. Данов удалось застать врасплох, даже расправиться со всеми без потерь. Кое-кто получил не самые приятные раны и, возможно, не доживёт до дома, но худшего дружина избежала.

– Княжич отведал вкуса крови, Вислав будет благодарен за своего сына.

Дражко готовился к встрече с отцом.

– Ты сам сказал – они сражались отчаянно. А Яромир слишком безрассуден, чтобы не лезть на рожон… Как и ты, впрочем.

– Но всё обошлось.

– Слава богам – да.

Братья замолчали. За поворотом, на просторном лугу возле деревни, собрались воеводы корабельных дружин во главе Буревоя – их отца.

Буревой был плечистым, коренастым, темноволосым, с глубокими серыми глазами, широким носом-картошкой, выглядывающим над жёсткими усами, и коротко стриженной бородой.

Высокие, русые, светлоглазые Дражко и Ратмир внешностью пошли в мать.

Воеводы прервали разговор, когда они приблизились. Буревой хмуро взглянул на сыновей, недовольно пошевелил усами.

– Мы… будем ждать вас на берегу, – Висмар, воевода двух ладей и ближайший друг Буревоя, похлопал его по плечу и увёл остальных. Проходя мимо братьев, он подмигнул им то ли в похвале, то ли в сочувствии. А может и в том, и в том одновременно.

Дражко нервничал. Странным образом отец внушал страха больше, чем враги на поле боя, хотя он-то уж явно не собирался его убивать.

– Отец…

– Ты меня ослушался, – прервал Буревой. – Я сказал тебе оставаться позади, но ты ринулся в бой.

Дражко поначалу опустил взгляд. Он был на полголовы выше отца, но всё же казалось, что тот возвышался над ним, словно гора. Однако гордыня взыграла и придала смелости к противостоянию:

– Я сохранил жизни твоих воинов! Мы разбили строй данов и закончили схватку до того, как она началась! – Дражко сделал шаг вперёд, оскалился, глядя глаза в глаза и пытаясь скрыть страх.

Повисло молчание. Ветер свистел над головами, прогоняя вонь прошедшей бойни, а Буревой, прищурившись, сверлил сына взглядом.

Ратмир затаил дыхание.

– Ты нарушил приказ. Повёл неопытных мальцов сквозь темноту, чтобы кинуть их на загнанных в угол врагов.

– И мы справились!

– Как справился бы и Висмар, которого я послал в обход.

Гордыня сменилась смятением, надменность – виной. Наконец-то Дражко не нашёл слов для ответа. А Буревой продолжил:

– Но самое главное – ты поставил наш тыл под удар!

Отец был спокойным человеком. Мало что могло вывести его из себя, но сейчас он едва сдерживал гнев. Даже у Ратмира мурашки пробежали по спине.

– Нам повезло, что у данов не нашлось засады! Повезло, что застали их врасплох! Повезло!..

Буревой сделал паузу, глубоко вздохнул.

– Но не пришлось бы полагаться на удачу, подчинись ты приказу.

Ратмир с волнением озирался в сторону берега, где корабли уже почти приготовились к отплытию.

– Скоро отлив. Нам нужно поспешить.

– Это всего лишь жалкая деревушка с кучкой напуганных крестьян! – взорвался Дражко, не заметив слов брата. – Или ты боялся тени, отец?! Я – нет!

В ответ по лицу прилетел хлёсткий удар. Губа лопнула, горячая кровь обожгла обветренную кожу, а в голова ненадолго закружилась.

– Никогда нельзя недооценивать врага! Будь это целое войско или чёртова деревушка!

Рог снова известил о скором отбытии, и Ратмир решил закончить перебранку;:

– Давайте уже сядем в ладьи и отправимся домой делить добычу. Поход удался на славу!

━─━────༺༻────━─━

Ладья поднималась и опускалась по волнам. Парус с медвежьим оскалом распух от попутного ветра, гнавшего его от берега. Позади в небо уходило чёрное облако.

Ингигерд смотрела, как догорает дом. Слёзы уже не застилали глаза – она всё выплакала ещё до того, как корабли отчалили.

Только сейчас Ингигерд узнала, кто разрушил её жизнь.

Венды.

Берега Восточного моря* населяло множество народов, то враждующих между собой, то заключающих союзы. Чаще – враждующих, ведь даже среди одного народа редко царило единство. Всё это мало интересовало молодую девушку из фьорда. Она никогда не думала о том, что происходит далеко за горизонтом, какие ужасные вещи там творятся. Пока горе само не пришло к ней.

(*Восточное море – Балтийское море. Скандинавы его Аустмарр)

Ингигерд не знала о вендах. Впервые она услышала о них на корабле, увозившем её в неизвестность. Эти венды звали себя ругами – так сказал ромей, знавший, казалось, всё на свете. Он даже мог говорить на их языке, но пока скрывал это.

Корма была забита бочками, сундуками, тюками, мешками. И рабами. Десяток рабов только на этом корабле, а сколько томилось на остальных?..

Руги смеялись, осматривали добычу, тянули тяжёлые вёсла и пели песни. Они были так похожи на тех мужчин из её деревни, что возвращались из вика... Но тогда она испытывала совсем иные чувства.

Ладья поднималась и опускалась по волнам. Медвежий оскал на парусе волновался от рваного ветра, а берег скрылся за горизонтом. Там, откуда тянулся дымный хвост чёрного облака, раньше был её дом.

━─━────༺༻────━─━

– Отец будет доволен! Жаль только не довелось сражаться в настоящей битве. Щитом к щиту, в открытом поле!..

– Погоди, не лезь вперёд батьки в пекло. Ещё навоюешься.

Яромир, молодой княжич, всё вспоминал первую в своей жизни рубку. Он стоял на корме «Лебедя», возле рулевого весла. Кормчий Веремуд наставлял его в управлении ладьёй, пока не разыгрался ураган. Волны становились всё выше, небо посерело, сверху сыпал дождь, но время ещё оставалось.

– А вот мой отец рассерчал…

Дражко стоял рядом. Говорил он с княжичем, но взгляд устремил на Ингигерд. Девушка странным образом приковывала к себе внимание, но почему-то не хотелось обходиться с ней, как с прочими девками. Эта данка таила в себе нечто, что заставляло до дрожи волноваться.

– Не зря! – воскликнул Яромир. – Боги ведают – не зря! Мне уже надоело выжидать в тылу, пока остальные сделают всё дело. Князь должен вести свою дружину, быть первым среди них. Так говорит мой отец.

– И он прав, княжич. Люди идут за сильными. За смелыми. За теми, кто не боится ночной тьмы…

Последнее Дражко выдавил с обидой в горле, что не прошло мимо Веремуда. Тот сощурился, вытер рукавом влажный от брызг нос.

– Вы оба ещё слишком молоды. Путаете храбрость с глупостью.

– Ты со мной не согласен? – Дражко даже отвлёкся от Ингигерд, приготовившись отстаивать свои слова.

– Отчасти.

Веремуд лишь добродушно улыбнулся, не желая испытывать ярость юноши, чем заметно смутил его.

Ладью резко качнуло. Яромир едва не выпустил из рук весло, но кормчий вовремя подстраховал, а затем жестом указал отойти в сторону. Море уже достаточно разбуянилось.

– Хороший князь не только ведёт дружину в бой. Он также возвращает воинов домой.

Отроки промолчали. Задумались. Но долго размышлять над словами Веремуда не пришлось.

– Спускайте парус. И приготовьтесь – придётся нелегко.

━─━────༺༻────━─━

Шторм накрыл корабли. Маленькую флотилию бросало из стороны в сторону, волны вырастали, словно горы, и толщи воды обрушивались на борт, гнули доски до жалобного скрипа, слышного даже через рёв стихии.

Дражко держался за канаты изо всех сил. Скользкая палуба не давала устоять на ногах, вода застилала лицо. Он пытался высматривать другие ладьи. Те скрывались между волнами, выглядывали, а затем снова ныряли в бездну.

– Верёвки не выдержат! – кричал Удо.

Его мускулы вздулись от напряжения, волосы налипли на лоб, но рот скалился в весёлой улыбке. Казалось, дикие тряски, подъёмы, повороты, да и само море не более детской забавы для такого здоровяка. И привяжись ты не к скамье, а к нему – будешь в большей безопасности.

Но даже Удо не мог передвигаться по ладье, как это делал Веремуд. Привязавшись длинной верёвкой для подстраховки, он ловко оказывался там, где требовалось проверить узел, придержать ящик, или спасти кого-нибудь от участи отправиться за борт. Хотя последнее удавалось не всегда.

Дражко чуть не утянул за собой сидевший по соседству Верик – он сорвался, вылетел со своего места, а затем верёвка лопнула, словно перетруженная тетива, и бедняга скрылся в подступающей толще воды.

Волна, поглотившая Верика, накрыла ладью, та накренилась – вот-вот, казалось, перевернётся. Дражко держался изо всех сил, но ноги соскальзывали, а руки уже побледнели. Он был на грани, но одна мысль никак не давала сосредоточиться на самом себе…

Ингигерд прижалась к подножию мачты, как и остальные рабы, которых спасали лишь кандалы, прибитые к палубе. «Лебедь» завис на вершине волны, а затем рухнул вниз.

Ладью сотрясло с небывалой силой. Верно благодаря лишь чуду она не разлетелась на части и продолжила взбираться на очередную волну.

Но не все оказались такими крепкими – море поглотило ещё двух руян, кто-то переломал кости и, не имея возможности держаться, болтался на верёвке в ожидании скорого конца. Кандалы нескольких рабов вырвало с гвоздями, и те получили нежданную свободу.

Дражко принялся высматривать Ингигерд, не успев оправиться от удара. Верёвки, удерживающие добычу, местами оборвались, запутались, и теперь тяжёлые сундуки ходили по доскам.

Нос ладьи начал подниматься. Связка бочек сдвинулась, проехала мимо сжавшихся у балки рабов, пока верёвки не натянулись до предела... А затем волна начала клонить корабль в бок.

Канаты под тяжестью груза врезались в нещастных, до хруста сдавливали кости. Принявшие беду на себя рабы напирали на остальных, лишая возможности вздохнуть.

Ингигерд была там. Её окружили, прижали к балке, не давая пошевелиться. На устах застыл немой крик, а во взгляде поселился ужас.

Дражко вытащил нож, обрезал страховочную верёвку и прыгнул на глазах ошарашенного Удо.

– Какого лешего ты творишь?! – крикнул он вслед, но Дражко уже приземлился на балку, едва не размозжив голову раба со смуглой кожей.

В этот момент судно снова качнуло, Дражко поскользнулся и полетел дальше, но успел зацепиться за рукав чьей-то рубахи. Не надолго – ткань быстро разошлась, так что Дражко воткнул нож между рёбер раба, зацепился за рукоять и потянулся вверх.

Ладью кренило всё сильнее. Нескольких человек уже безвольно повисли с переломленной грудью. Кому повезло больше либо потеряли сознание, либо были на грани, но Ингигерд ещё держалась. Она урывками глотала солёный воздух. Вода плотным потоком падала на лицо, застревая в горле.

Но вдруг стало легче дышать.

Дражко разрезал канаты. Добыча, лишившись последнего крепежа, полетела за борт, прихватив с собой ещё двух рабов, уже мёртвых. Сундуки чуть не сбили оказавшихся на пути гридей, но им посчастливилось увернуться.

«Лебедь» достиг гребня волны и плавно, со скрипом, устремился вниз.

Дражко успел убедиться, что Ингигерд цела, прежде чем хвост канатной связки зацепил ноги и понёс его в пасть бушующего моря.

Перед глазами мелькнуло удаляющееся лицо Ингигерд. Почему-то не было тревоги, страха или паники… Дражко осознал, что произошло только когда невероятная сила потянула его назад. Он рухнул на борт вместе с ударом ладьи о толщу воды, скорчился от боли и увидел перед собой разозлённую морду Удо.

– Остолбень ты безмозглый!..

Ругань прервали брызги, попавшие в лицо, но даже они не остудили пыл друга:

– Да я сам тебя прибью, полоумный!

Дражко бросило в пот при мысли о едва разминувшейся смерти. Даже промокший в ледяной воде, обдуваемый диким ветром, он только сейчас застучал зубами, – отнюдь не от холода, – спешно обвязал себя верёвкой и крепко ухватился за скамью.

Ладья продолжала седлать волны. Шторм уже слабел, скоро всем стало понятно – они доживут до утра, поэтому настрой дружины заметно возрос. Даже закатили песню, чтобы ждать, пока море успокоиться, было веселее. Громче всех загорланил Удо. Нескладно, коряво – но с душой.

Не пели рабы – для них теперь жизнь не стоила ничего. Не пел и Дражко. Он пытливо осматривался в поисках других кораблей, но их ладья осталась в одиночестве среди утихающего урагана.

━─━────༺༻────━─━

«Лебедя» знатно потрепало. В обшивке образовались бреши, поэтому постоянно приходилось вычерпывать воду, на что подрядили выживших рабов, пока сами руяне гребли к далёкой полосе суши. После шторма ветер утих, и парус убрали, а почти все припасы сгинули в море.

Дражко освободил скамью сменщику, а сам направился к корме. Жутко хотелось пить. Он поднёс бурдюк к губам, запрокинул, но на язык плеснуло совсем немного воды, что только раззадорило жажду.

– Ты выкинул всю добычу… – Веремуд смотрел не на него, а вдаль, пытаясь найти что-нибудь знакомое в неизвестных берегах.

Шторм не должен был отбросить их слишком далеко, поэтому примерное расположение кормчий знал. Но где именно оказался корабль, ещё предстояло выяснить.

– Не всю. – Дражко кивнул в сторону рабов.

Они стоили довольно много, однако двое – больше, чем все остальные вместе.

Такая красавица как Ингигерд принесла бы много серебра, но её продавать Дражко даже не думал. А вот второй находкой оказался смуглый иноземец. Когда раненых рабов хотели выбросить за борт, он вызвался их вылечить. Так руяне узнали, что заполучили настоящего греческого лекаря из самого Царьграда.

Дражко слышал про этот город раньше, от отца и Висмара. Однажды они повели туда торговый караван. Поход оказался намного дольше прочих и куда опаснее. Пришлось спускаться по рекам, преодолевать пороги, отбиваться от кочевников, поджидающих удачного момента забрать всё добро.

Но оно того стоило.

Вернулись Буревой и Висмар настоящими богачами, а их приключения обрастали всё более невероятными подробностями с каждым новым пиром. В детстве Дражко верил всему, но, повзрослев, понял – вряд ли даже такие бравые воины могли обратить в бегство тысячную орду печенегов с полусотней гриди…

Грека Дражко тоже не собирался продавать. Лекарь стоил намного больше золота, которое за него способны предложить.

– Нужно поскорее возвращаться домой, – вздохнул Веремуд – Что случилось с остальными? Надеюсь, они…

– С ними всё в порядке, я уверен, – Дражко похлопал его по плечу. – Но домой плыть ещё рано.

– Что ты задумал? – кормчий недобро нахмурился, чуя неладное.

– Мы не можем вернуться с пустыми руками. Нужно восполнить потерянное.

– Ты собрался устроить набег?!

– Да.

Удо услышал затею, ухмыльнулся и теперь иначе смотрел в сторону берега. Хищно. А Веремуд даже преисполненный возмущением крепко держал руль, не позволив ладье дрогнуть. Дражко не унимался:

– Неужто ты хочешь ступить в Ральсвик побитым псом?

– Я хочу ступить в Ральсвик живым, Дражко. Нас мало, мы устали, а ладью нужно поправить. Сейчас не время для набегов.

– Успокойся, Веремуд. Я не собираюсь бросаться в бой как только достигнем берега. Но наш поход незакончен, мы вернём потерянное!

Слова звучали из уст не отрока – вождя.

Внешностью Дражко пошёл в свою мать – белокурую, синеглазую, высокую. А вот норов – отцовский. Кто ещё мог приказывать Веремуду с такой уверенностью?

– Добро, – вздохнул кормчий. – Веди нас.