Текст книги "Во имя славы. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Илья Савич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 15. Конец переговоров

Переговоры громыхали смехом, руганью, спорами, пахли хмелем и весельем, будто не враги встретились, а старые друзья.

Что, отчасти, было правдой. Збигнев однажды ходил вместе с данскими викингами грабить селения Британии, огромного острова на западе. Стиг тогда был среди прочих находников с единственным драккаром, и бравые предводители даже стояли в одном строю, о чём, прежде всего, и вспомнили.

Людольф в такие моменты старался помалкивать, тем более что безбожники ничуть не стеснялись хвалиться бесчинствами в монастырях. К тому же, всплывали некоторые подробности обратного пути, на котором пострадали и подданные Франкии.

Но когда дело наконец дошло до событий недавних…

– Ваш этот Дражко – смелый муж! – без всякого лукавства заявил Стиг Ларссон. – Жаль, не догнал я его в тот день. Глядишь, сгинул бы смертью воина, в объятиях Ньёрда.

– Теслав был не прочь оказать тебе подобную честь. Но ты и сам быстро улепётывал, – Збигнев ухмыльнулся, вытирая влажные от мёда усы.

Колкость не пришлась по душе конунгу, но мимолётный порыв завязать перебранку заглушил граф:

– Раз уж вы закончили вспоминать подвиги минувших лет и добрались до дел насущных, предлагаю перейти к обсуждению контрибуции.

Праздность улетучилась. Збигнев и Ариберт принялись нещадно сбивать цену откупа, Людольф и Стиг – столь же нещадно задирать стоимость отхода. Граф настаивал на крещении и заложниках, конунг требовал компенсировать потерянные корабли и послабления для своих торговцев.

С каждого сошло по десять потов, пока достигли единого мнения по денежным вопросам. Стиг даже успел протрезветь и напиться снова, Ариберт уже не чувствовал собственный зад несмотря на богатый опыт конных путешествий, Людольф раз пятнадцать отлучался по нужде, а Збигнев в азарте едва не вырвал клок из слипшихся усов.

– Остался последний вопрос, – с некоторым торжеством объявил Людольф.

Ариберт мигом помрачнел. Признаться, он и позабыл о самом важном условии.

– Так уж и быть, мы не станем требовать всей шайки разбойников. Только их предводителя – Траско*, сына Буревоя Рюгенского.

(*Траско – одна из форм имени Дражко, которая встречается в документах. Полагаю, эта форма ближе к саксонскому языку)

– Думаете, его дружина будет молча смотреть, как уводят их воеводу?

– Уж надеюсь, не будет! – кровожадно оскалился Стиг.

Даже мысль о предательстве отвращала. Ариберт выпятил грудь, зыркнул грозно, заявил:

– Дражко – мой названый брат!

– Из-за которого погибло множество твоих людей, – парировал Людольф, после чего выдержал небольшую паузу, меря княжича взглядом. – Но есть и другой путь.

– Другой путь? – Збигнев с прищуром следил за графом.

Речи умудрённого годами мужа напоминали яд, но выдержки ему было не занимать. Людольф улыбнулся по-лисьи, сверкнул коварным взглядом и продолжил:

– Наш Господь милостивый. Если Дражко со своими рюгинами покаются и примут крещение…

– Скорее море разверзнется! – не выдержал Ариберт.

– Для Господа нет ничего невозможного, – пожал плечами граф.

– Ну? Каков ваш ответ?! – Стигу явно уже надоело болтать.

Ариберт, стиснув зубы, процедил:

– Збигнев…

– Княжич, – примирительным тоном молвил жупан. – Надо.

Ариберт тяжело вздохнул, сжал кулаки, зло взглянув на ублюдков. И решил:

– Пусть он сам выберет. Захочет креститься – будет так. Ежели нет…

Княжич не договорил. Махнул Сбыславу, чтобы тот позвал Дражко.

━─━────༺༻────━─━

Вечерняя прохлада приятно ласкала лицо. Жеребец ладно вёл по неровной тропе извилистой улицы, а солнце заставляло щуриться. Предчувствие не покидало нутро.

У площади стариградская малая дружина расступилась перед ним, пропуская к навесам, где сидели предводители. Почему-то это польстило Дражко.

– Только ты, – предупредил Сбыслав.

Дражко кивнул Цедрагу, чтобы тот остался рядом со стариградцами. Нехотя пришлось подчиниться.

– Будь осторожен, – кинул он напоследок.

Стиг Ларссон с интересом рассматривал молодого воина, с дерзким видом приближающегося к навесу. Людольф хмуро поджал губы.

Спрыгнув с седла, Дражко пустил брызги грязи, ухмыльнулся, твёрдой походкой, какой отец шагал навстречу врагу, подошёл к столу и, не дождавшись приглашения, сел рядом с Арибертом.

– Звал, брат?

Стиг обнажил зубы и сказал вместо княжича:

– Наконец я тебя догнал, мальчишка!

Дражко ответил оскалом не хуже:

– Неужто набрался смелости для равной встречи?

Конунг разразился хохотом, схватил кувшин с пивом наполнил две кружки, пролив мимо целую лужу.

– Выпьем, сын Буревоя! Вижу, ты много набрался у своего отца.

Отказываться не было причин, и скоро пиво полилось из кувшина вновь.

– Я его превзойду! – без тени сомнения заявил Дражко.

– Это будет непросто, – Стиг погладил бороду, погрузившись в воспоминания. Кажется, вновь проснулся интерес к разговорам. – Он тебе рассказывал, что мы с ним сражались друг против друга?

Дражко кивнул.

━─━────༺༻────━─━

То была великая битва. Вислав, руянский князь, вёл десятки кораблей на данов в очередной войне, кои постоянно вспыхивали год от года. Под началом Буревоя числилось две ладьи, крепкая сотня дружинников с окрестностей Ругарда*.

(*Ругард – поселение в центре острова Рюген. Возможно, исполняющее роль столицы)

Завязалась морская битва. Стрелы и сулицы затмевали небо, отважные мужи гибли от ран и тонули под тяжестью кольчуги, корабли в какой-то момент так тесно прижались друг к другу, что напоминали деревянный остров и лесом из мачт.

Вдруг море забурлило, поднялись волны, и остров, на котором уже текли реки крови, разбило на части. Буревой с дружиной остался один на один с хирдом ярла Ларса Трюггвасона, отца Стига. Стиг тоже был там. Стоял в стене щитов на борту пляшущего от качки драккара.

Схватка выдалась жестокой и кровавой. Многие воины погибли, но большинство – даны. Энгуль Краснобородый именно в тот день потерял конечности.

Руяне почти загнали врага в угол, но боги вмешались, и море унесло драккар Ларса прочь.

━─━────༺༻────━─━

Подвиги отца Дражко знал наизусть. Подвиги брата – тоже. Вот настало время и самому дать повод сказителям составлять новые песни.

– Ньёрд в тот день спас наши шкуры, врать не буду. – Стиг сбросил задорную мину, дружелюбность, если оная и была на его лице, исчезла без следа.

Хмель – тоже.

– Да. В тот день ваши жизни спасли лишь боги, – с удовольствием подтвердил Дражко. – А Краснобородый прожил достаточно долго, чтобы принять смерть от моей руки.

Упоминание старого вояки заставило Стига исказиться в ярости.

– Я мечтаю отплатить Буревою, малец! – конунг вскочил, опрокинув кувшин. – Но могу начать и с его недоросля, раз уж норны сплели наши судьбы.

– Успокойся, Стиг! – поспешил Людольф. – Мы условились – он должен сам решить!

– Что решить? – Дражко спросил не графа – Ариберта.

Княжич держал руку на изголовье меча, ожидая только единственного движения со стороны конунга, чтобы обнажить клинок. Но тот не дал повода.

– Они хотят крестить тебя и твою дружину… – На такое даже не нашлось ответа. Дражко с непритворным удивлением раскрыл глаза, уставившись на побратима. – Либо требуют твою голову.

Стиг хлопнул по столу, с вызовом глядя на Дражко.

– Ну, сын Буревоя, решай! И прошу – выбери смерть! Я прослежу, чтобы клинок пронзил твою глотку!

Ариберт с волнением ждал реакции друга и, честно говоря, сам не знал, чего опасался больше. Прими Дражко предложение креститься – ложно, чтобы потянуть ещё больше времени и подыграть Людольфу, битву можно было бы отложить ещё на сутки, но разве откажется он от шанса сразиться с конунгом Стигом?

Сам Дражко испепелял наглецов взглядом. Креститься! Да как они только посмели предложить подобное!

Воевода вскочил, склонился к щербатому лицу дана.

– Я с радостью закончу то, что отец не успел. И на сей раз Нрёрд тебя не спасёт.

– Дражко, – княжич хотел было его успокоить, но Збигнев остановил.

– Ха-ха, вот и славно! Не будем ждать – начнём сейчас же! Уберите эту чёртову рухлядь!

Под недовольную мину Людольфа площадь принялись расчищать для поединка. Граф не собирался устраивать представление, хотел спровоцировать стариградцев, но конунг, проклятый язычник, порушил все планы.

Что ж, может оно и к лучшему – пусть выиграет ещё немного времени, пока развлекается с дерзким мальчишкой.

Однако со стороны данов вышел не сам Стиг, а крепкий рыжебородый воин, чьё лицо показалось знакомым.

– Ты боишься сражаться собственными руками?! – с досады выпалил Дражко.

Надежда одолеть целого конунга угасла, оставив после себя обиду.

В ответ полетели смешки. Предводитель сотен викингов не станет биться со вчерашним отроком, даже из прославленного рода. Как бы этого не хотелось.

Рыжий викинг с горящими глазами подошёл ближе, и теперь стало понятно, почему лицо показалось знакомым.

– Так это ты убил моего дядю, венд? – слова изверглись из пасти раскалённой сталью, меч сверкнул, выскользая из ножен.

– Я.

Топор прильнул к ладони, словно продолжение руки. Будь на месте Рыжего конунг Стиг, Дражко попросил бы у Ариберта меч, но теперь должен управиться и так.

Глазами он искал Сину – вот с кем бы сразился с великим удовольствием! Этот противник, наверное, был желаннее любого конунга. Но наёмник сейчас прятался где-то вместе с Бруно.

Воины били оголовьями клинков по щитам в поддержку своего бойца, кричали, поносили вражеского поединщика. Из бойниц с интересом выглядывали стражники на стенах.

«Нехорошо», – отметил про себя Цедраг. Но за воеводу он сейчас беспокоился больше.

В груди Дражко пылало предвкушение. Это не битва строй на строй, где каждый в ответе за соседа, а победа и поражение делятся на всех.

Но сейчас, в схватке один на один, никто не украдёт его славу.

Горечь после поединка с Синой погнала Дражко вперёд. Племянник Энгуля, имени которого даже спрашивать не хотелось, сначала опешил, но затем с радостью ворвался в обмен ударами.

Меч бился по щиту, топор вгрызался в доски, вырывая щепы, земля клочьями летела из-под ног.

Рыжий был крупнее, тяжелее и скоро начал теснить жёстким клином.

Дражко сделал выпад, ещё один – оба были отбиты встречными рывками. И вот на третий Дражко нырнул в сторону, развернулся, оказался сбоку и замахнулся в голову.

Противник успел среагировать, убрал лицо с линии, но лезвие звонко скользнуло по шлему.

Рыжий пошатнулся, ноги спутались, подсечка сбила его на землю под торжествующие восклики стариградцев и доносящиеся из крепости крики руян.

Меч викинга выглядел просто, но добротно. Вряд ли выкован франкскими мастерами – скорее данскими подражателями, но руку приложил хороший кузнец.

Последний удар отделял Дражко от владения этим замечательным оружием, но упоение близкой победой разрезал свист стрел.

Восклики обрывались удивлёнными хрипами, а крики, как оказалось, пытались предупредить об опасности – Бруно стремительным налётом всадников начал битву, которую все так ждали.

Стариградская дружина понесла Збигнева и Ариберта в крепость, прорываясь к мосту, пока отряд во главе Сины не успел перерезать путь.

Цедраг же бросился на помощь. Саксы и даны ринулись в атаку, вот-вот настигнут Дражко. Он завернул коня, закрывая воеводу от летевший сулицы. Та угодила в круп, едва не пронзив ногу, так что пришлось прыгать с седла.

– Зачем?.. – попытался укорить его Дражко, но вторая сулица заставила прерваться.

– Живее! Бегом! – Цедраг срубил древко, застрявшее в щите.

Но было уже поздно. Всадники добрались до площади, преградив отход, с другой стороны в нескольких шагах топтали грязь даны и саксы.

– Кого я вижу! – раздался знакомый до скрежета в висках голос.

– Сина, – процедил Дражко.

– Он самый.

Проклятый сакс явно наслаждался ситуацией, глядя как загнанные в ловушку противники тщетно отбиваются от нападок, хватаются за копья и пытаются вытащить обидчиков из строя.

– Хватит. Надоело, – вскоре заявил он и вдарил по бокам лошади.

Тяжёлая грудь боевого скакуна тараном сбила обоих руян, отдав их в руки взбудораженным воинам.

– Взять их живыми! – вмешался Людольф.

– Ты же хотел убить мальчишку, – удивился Стиг.

Рыжебородый племянник Энгуля не сразу понял, что произошло и кому он обязан собственной жизнью. А когда понял, со стыда начал требовать ещё одной схватки, но был осажен хольдами* конунга.

(*Хольд – воин высокого ранга, один из ближайшей дружины вождя)

Дражко и Цедрага, не оклемашихся после столкновения со всадниками, повязали и потащили в лагерь.

Со стороны крепости донёсся грохот закрывающихся ворот, крики и ржание лошадей.

– Не успели, – цокнул Сина, оглянувшись.

Бруно отвёл войско от стен. На дороге лежали тела убитых стариградцев и саксов. Несколько лошадей валялись рядом со своими ездоками, одна ещё шевелилась, но шальная стрела угодила в ухо, закончив страдания бедного животного.

Граф раздражённо смотрел на ощетинившиеся бойницы крепости – вся дружина готовилась встретить врага.

План не удался. Бруно должен был прорваться через ворота, чтобы остальное войско хлынуло внутрь, или перехватить Збигнева или Ариберта, но вместо них к столбам волокли чёртового рюгенца.

Стиг Ларссон поравнялся с Людольфом.

– Не ты ли настаивал, чтобы выродка прирезали?

– А теперь настаиваю, чтобы он жил. – Граф развернулся и направился в лагерь, бросив напоследок: – В следующий раз выбирай бойца надёжнее!

Стиг проводил его взглядом, с презрением посмотрел на Рыдего и повернулся в сторону крепости, где обозлённые стариградцы звали их в гости, суля самый тёплый приём.

Битва обещала быть тяжёлой.

━─━────༺༻────━─━

Сквозь помутнённый рассудок пробивались раздражающие голоса саксов. Руки и ноги были связаны, голова трещала, на лопнувшей губе засохла кровь. Но перед тем как потерять сознание, Дражко думал, что смерть неминуема, поэтому всё не так плохо.

– Батька… – болезненный хрип Цедрага за спиной заставил забеспокоиться.

– Ты как?

Ответом сначала послужил стон. Слова явно выходили через боль.

– Знатно меня приложили… Кгха! – скрипучий кашель заставил прерваться. – Но ничего. Сдюжил.

Уже была ночь. Вокруг горели костры, расползался неразборчивый гомон разговоров, во всю шла подготовка к нападению: собирали пучки стрел, из поваленного дерева строгали таран, колотили тяжёлые осадные щиты, а воины наполняли животы как в последний раз.

Один из стражников, увидев, что пленные очнулись, побежал к главному шатру, а другой подошёл ближе и опустился рядом. Разглядеть лицо в темноте непросто, но Дражко догадался, кто это был.

– Меня зовут Оли. Оли Торвисон.

– Разве я спрашивал? – Дражко ответил на славянском, не заботясь о том, поняли его или нет.

Похоже, Оли понял. Лохматая рыжая борода зашевелилась, будто полчище мелких змей, вырвалось неразборчивое, вряд ли доброе слово.

– Расскажи, как умер Энгуль. Мальчишка был так напуган, что ничего вразумительного сказать не смог.

«Значит, брат Инги выжил», – пронеслось в голове.

– С чего ты решил, что я расскажу? Или не совру?

Снова с губ сорвалось длинное беззвучное ругательство, но Оли изо всех сил сдерживался.

– Я здесь от конунга Стига. Лишать тебя жизни он поручил мне. А я могу это сделать быстро, без боли, или доставить страшные долгие мучения.

Захотелось рассмеяться в лицо, но голова до сих пор отзывалась резью на каждое движение.

– Хочешь меня купить смертью? Тогда ты ещё глупее, чем я думал.

Оли будто желал услышать такой ответ. Он поднялся, обошёл столб, перехватил копьё и ткнул тупым концом в грудь Цедрага, что тот еле сдержался от крика.

– Тебя приказано не трогать. Но этот кусок дерьма никому не нужен.

Новый тычок заставил взвыть сквозь зубы. Дражко попытался вырваться, но тщетно – связали хорошо.

– Ну?

– Он сражался, как настоящий воин даже без руки и ноги и остался непобеждённым, окружённый врагами! Я дал ему топор и отправил к праотцам, но ты, отродье, не встретишься с ним в Чертоге! Нет, я убью тебя не как воина, а как жалкую крысу! Ты уже мёртв, Оли, сын Торви. Запомни это! Твоя жизнь принадлежит мне!

Дражко с яростью выпалил проклятия, не заметив, как к ним подошли люди.

– Что здесь творится? – Бруно не дал древку в третий раз потревожить Цедрага.

– Ничего, – без всякого почтения выплюнул Оли. – Просто болтали.

Он нарочито пренебрежительно отошёл в сторону, пропуская виконта, но встал неподалёку, рядом с другими данами, посланными Стигом для охраны.

– Поднимите его. И развяжите.

Двое саксов поспешили исполнить указ.

Дражко выпятил грудь, стараясь смотреть свысока, несмотря на немалую разницу в росте.

– Итак, Траско из Рюгена, – Бруно заговорил по-славянски. – Выродок, едва не убивший моего отца.

– Извини. В прошлый раз не завершил дело до конца.

Ухмылку удержать не удалось – перед глазами всплыло потрясённое лицо Людольфа.

По короткому кивку виконта два сакса размашистыми ударами заставили Дражко скрючиться, позабыв о головной боли.

Даны попытались было возразить, – Стиг наверняка не желал, чтобы с пленником разобрались саксы, – но путь им преградили наёмники Сины, который держался неподалёку.

– Что ж, – Бруно подождал, пока Дражко переводил дыхание. – Варвары всегда говорят быстрее, чем думают. А на твоём месте я бы выслушал. Или не желаешь сохранить собственную жизнь?

Глава 16. Битва началась

Оли отправил одного из людей за Стигом, пока Бруно «знакомился» с Дражко. Вместе с виконтом пришла личная дружина – вооружённые до зубов родовые воины, оттеснившие данов в сторону.

Было забавно наблюдать, как враги еле держатся, чтобы не накинуться друг на друга. Даже прельщало, что отчасти их объединил именно он – Дражко.

В ночи, освещённые кострами за спиной, напротив него стояли те, кто с радостью вгонит ему клинок под ребро. Но никакого страха не было. Гордость – или скорее гордыня, – держала подбородок высоко, а взгляд – дерзко, даже надменно. Несмотря на грязную рубаху и порты на босу ногу, он вёл себя не хуже князя, чем явно злил окружающих. Кроме Сины – этот лишь скалился.

– Торговаться не будем, – твёрдо заявил Бруно. – Либо ты убеждаешь своих людей открыть ворота крепости, либо я сам заставлю их выйти.

– И как же? – с вызовом воскликнул Дражко. Хотя ответ он уже предлагал.

– Думаю, они не смогут прятаться за стенами, когда с тебя и с твоего прихвостня лоскутами сдерут кожу прямо на их глазах. Или начнут отрубать палец за пальцем, косточку за косточкой, пока от целого человека останется лишь огрызок… И проверь, Вельф – настоящий мастер. Он сделает так, чтобы вы были в сознании каждый чёртов миг этих чудовищных страданий.

Упомянутый Вельф хищно оглядывал будущих жертв, всем своим видом моля, чтобы они отказались сотрудничать. Однако Оли утверждал, что убийство поручили ему. Неужели враги не могли договориться даже об этом?

Дражко же задумался. Серьёзно задумался, ведь от его решения зависела жизнь Цедрага. Да и уверенности, что дружина не рванёт в отчаянную вылазку, совершенно не было.

Но вместо него высказался Цедраг:

– Скорее в Ирий начнут пускать такое отродье, как вы, чем батька предаст свою дружину!

За что поплатился размашистым ударом грязного ботинка по лицу.

Дражко бросился на обидчика, дородного копейщика с торчащим из-под рассечённой губы зубом, даже успел сунуть кулак в бороду, но наёмники быстро скрутили его и с заметным рвением принялись избивать, пока их не остановило громогласное:

– Брысь от него, собачье отродье!

Хирд данов со Стигом во главе вынырнул из темноты, заставив саксов насторожиться. Сина схватился за меч, но с невозмутимым видом Бруно поднял руку, приказывая остановиться.

– Хватит, парни, – кивнул Сина. – Не будем усложнять Вельфу работу.

Стиг подошёл к Бруно и вёл себя, как Дражко минутами ранее: на голову ниже, но раза в два шире, – особенно в кольчуге и лисьих шкурах, – он грозно уставился на виконта, сводя на нет разницу в росте.

– Этого сраного венда убьёт мой человек!

– У отца на него другие планы, – издевательски спокойно ответил Бруно.

– Плевать мне, какие у него планы!

– Вам уже позволили лишить гадёныша жизни. Напомнить, чем закончилось?

Стиг оглянулся на сгорбившегося Оли.

– Катись в Хель, мальчишка! Я буду говорить только с Людольфом!

Сина снова навострился, ожидая услышать отказ и готовясь защитить слово господина, но Бруно, неожиданно даже для данов, только и желающих начать драку, согласился:

– В таком случае, не будем стоять в грязи, конунг. Отец как раз хотел с вами обсудить важные вопросы.

Обескураженный Стиг мотнул головой и направился к шатру, прежде рявкнув, чтобы Оли никого более не подпускал к пленным.

Сина тоже не стал задерживаться:

– Пошли отсюда, парни. Жаркое стынет.

– Это хрючево я бы так не называл. – Дородный копейщик сплюнул кровавый сгусток рядом с Дражко и переступил через него.

– Лучше, чем ничего. Я сейчас готов что угодно сожрать.

Наёмники Сины ушли, оставив пленников в тишине. Оли опустился на колено, чтобы завязать узлы.

Закапал дождь, вода приятно охлаждала ссадины, а стражники с недовольным бормотанием спрятались под навесами, подальше от столба. Оли успел связать только ноги, торопливо потянулся за запястьем…

И вдруг кряхнул, замерев как был.

– Эй, ты там скоро?! – позвал один из данов.

Саксы пустили между собой шутку, которую не удалось различить из-за шума.

– Эй, чего молчишь? – уже с некоторым беспокойством повторил другой дан.

Но Оли не мог ответить. Сложно говорить с клинком в кадыке.

– Я же сказал: твоя жизнь принадлежит мне, – прошипел Дражко, проворачивая нож и не позволяя схватиться за оружие. – Отправляйся в Хель!

Когда он разрезал верёвки на лодыжках, Оли рухнул, а стражники вскочили, осознав, что произошло.

– Держи гада!

Дражко перехватил копьё, метнул в ближайший силуэт, вытащил меч из ножен Оли и освободил руки Цедрага. Ноги не успел – пришлось отбиваться от дана с топором.

Меч оказался несбалансированным, клинок перевешивал рукоять, но это позволило разрубить ключицу даже через толстую дубленую куртку.

Дан взвыл, в лагере началась суета. Из шатров и палаток повыскакивали люди, Стиг с оружием наголо распахнул полог.

Дражко тем временем расправлялся со следующим противником, скорее всего саксом. Но не успел – сбоку навалились другие, поэтому пришлось отступить.

Цедраг развязался, поднял топор и встал рядом, почти случайно отвёл копьё, замахнулся, а затем мимо что-то просвистело, бряцнуло по шлему копейщика, и тот пошатнулся, подставив шею под удар.

Следующих двоих снесло сулицами. Дражко расправился с последним стражником и наконец увидел спасителей.

– Удо! – Даже в скудном свете узнать его не составило труда.

– Целы?! – Здоровяк вытащил сулицу, оглянулся.

С разных сторон подтягивались враги. Нужно было спешить, о чём напомнили из темноты:

– Быстрее, уходим!

Значит, Сбыслав тоже здесь. И остальные, посланные отвлечь всадников Людольфа. Несмотря на опасное положение, в груди полегчало.

Когда стало ясно, что все стражники перебиты, полетели стрелы. Дражко и Цедраг, прикрываясь щитами, рванули прочь. Удо снова метнул сулицу и последовал за ними.

Сквозь лагерь пробирались не таясь, петляя по узким проходам, рубя попавшихся саксов и отстреливаясь от людей Сины, которые первее всех пустился в погоню.

– К опушке! – Сбыслав указал в сторону леса, откуда донеслось ржание и топот копыт. – Они уже идут.

– Кто – они? – удивился Дражко.

Все посланные с Большаком, сейчас находились неподалёку. Сам землепашец с большим рвением орудовал тяжёлым лесничим топором, наводя ужас на всех, кто оказывался рядом. Даже на своих.

У границы лагеря показались всадники. Сначала Дражко насторожился, но затем понял, что это их спасители примчались на выручку.

– Прыгай! – крикнул один из них, ведущий за поводья вторую лошадь.

Дражко закинул за спину щит, почувствовал, как в него втыкается стрела, и, оказавшись в седле, вдарил по бокам.

Сперва хотели направиться в крепость, но наперерез выскочил отряд Сины.

– Прове, порази их молнией! – воскликнул Сбыслав, но бог грозы не ответил на просьбу.

– Значит, понадеемся на Лешего? – Большак не решился указывать, но говорил верно.

– В лес! – скомандовал Дражко.

Деревья снова укрыли их от опасности.

━─━────༺༻────━─━

Свежий ночной воздух царапал горло из-за частого тяжёлого дыхания. Лошади нервничали, били копытами землю. Из-за туч показалась Луна, наконец удалось рассмотреть лица незнакомцев: бородатые, грубые, чем-то похожие на Большака, только меньше размером.

– Кажется, оторвались.

Удо прислушался. Признаков преследования не было.

– Живы! – Дражко дал волю чувствам, крепко обнял друга, свесившись с седла.

– Живы, живы. А вот вы с Цедрагом едва не отправились в Ирий.

Незнакомцы спешились, собрались вокруг Большака, будто сторонясь руян.

– Кто такие? – Дражко кивнул на них.

– Смерды с окрестных сёл, – пояснил Сбыслав.

– Нас поджали, – продолжил Удо. – Мы саксов увели, но те оказались шустрее, чем думали. Нагнали, пришлось с тропы сойти, а там уж завязались… Думал – всё. Тут и полягу.

– И вдруг – стрелы! Праща! Свист! – подхватил Сбыслав. – Девятко, вон, чуть не попал под копьё, но сакса повело от камня по башке.

Вместе с Удо отправились Девятко и Молчан, его дальние родственники. Хотя внешне между ними не было ничего схожего.

Селяне, живущие близ границы, хорошо управлялись с оружием, умели устраивать засады и ловушки, многие метко стреляли из лука и пращи. Когда нагрянули саксы, люди попрятались в знакомых рощах, иногда совершали вылазки, чтобы проверить, не ушла ли беда. Ну, и старались расправиться с чужаками, если они встречались.

Руян, кстати, тоже едва не порешили. Спасло то, что один из них и вправду приходился Большаку братом по двоюродной тётке, а потому узнал родственника по голосу и громадному силуэту. Других опознали по говору. Повезло, ведь под началом Людольфа были не только саксы.

– Господарь! – Большак подбежал с запыхавшимся довольным лицом.

– Я обязан тебе жизнью. Мы обязаны. Такой долг будет непросто отплатить.

Здоровяк залился румянцем, засмущался, словно захваленный ребёнок.

– Полно тебе, жупан. Ежели б не вы, я б так и сгинул за привязи.

Это было неважным. Спасение воеводы стоило намного больше жизни смерда. Жаль, одарить пока нечем, но, когда доберутся до крепости и прогонят врага, награда не заставит себя ждать. Однако до этого придётся хорошенько потрудиться.

– Зови своих молодцев, – он похлопал Большака по плечу, скосив взгляд на окровавленное топорище. – Будем думать, как дальше бить гадов.

Теперь в распоряжении Дражко находилось восемнадцать человек, шесть из которых, не считая самого воеводы, могли потягаться с лучшими воинами и данов, и саксов, а двенадцать могли сделать так, чтобы ублюдки сгинули в лесу бесследно.

К тому же, доспехи и оружие саксонских всадников неплохо смотрелись на землепашцах вагров.

Большака, впрочем, можно было отнести и к тем, и к тем. Мысль позвать его в дружину крепко засела в голове. Глядишь, Удо не придётся сдерживаться на скамье, чтобы ладью не повело в бок.

Обсуждение выдалось недолгим, но бурным. Сбыслав ожидаемо предложил двигаться в крепость, ведь там скоро потребуется каждое копьё; Удо предлагал остаться в лесу и ударить в тыла, когда начнётся штурм – даже небольшой отряд способен навести шороха; Большак эту идею поддержал – за стенами он убивал хуже, чем среди зарослей и оврагов; Девятко порывался прямо сейчас вернуться и погулять по лагерю данов – мол, вряд ли кто ожидает подобной наглости. Молчан за всё время не проронил ни слова.

Цедраг положился на решение Дражко. Он иногда морщился от боли, поэтому стоит ему держать подальше от гущи сражения. Может, пусть командует селянами?

– Ты что скажешь, Дражко? – спросил Удо, когда все изложили свои мысли, и осталось выслушать воеводу.

Собственно, решение было принято давно:

– Сейчас ложимся спать. Всем нужно отдохнуть. Большак, твои молодцы настороже по двое. Кто – сам выбирай. Сбыслав, ты за старшего первую смену. Ещё бы поесть чего…

– За это не боись, жупан! – воскликнул Большак. – Природа-матушка с пустыми животами не оставит. Пирушку ждать не стоит, но голод не страшен.

– А потом? – Девятко не терпелось снова встретиться с врагом.

– Удо прав. Нагрянем с тыла. Но нас будут ждать, поэтому придётся нелегко.

На том и порешили.

Селяне разделили съестное на всех. Костёр не разжигали, но перетерпеть ночь не составит труда, а Цедрага растёрли смесью жира и толчёных целебных трав, так что скоро ему полегчало.

Дражко внимательно осматривал меч, вытирал промасленной тканью и любовался, как волнистый рисунок стали играет на лунном свете. Балансировку скосило к острию, но это напоминало привычный руке топор. К тому же, на Руяне знакомый кузнец наверняка сможет исправить проблему.

Несмотря на тяжёлую ситуацию и ноющие рёбра, настроение поднялось. Чутьё показывало, что завтра клинок искупается во вражеской крови.

━─━────༺༻────━─━

Сина не стал преследовать их в лесу, чтобы самому не оказаться жертвой. Стиг приказал усилить дозоры, Людольф поднял резервы на патруль, а Бруно снарядил лютичей прочёсывать ближайшие рощи.

– Удрал-таки! – радостно воскликнул Ариберт, глядя на суету во вражеских лагерях.

– И шороху нагнал. Узнаю чертёнка! – Збигнев довольно покручивал усы.

Дружина во всю готовилась к защите стен. Предстояла нелёгкая работёнка. Никому отдыхать не придётся, а от волнения уже сейчас не сиделось на месте, особенно ополчению.

Из терема, шатаясь, вышел Ясон. Бедный лекарь почти не отходил от коек с ранеными с самого прибытия в Стариград, и с того дня нагрузка только росла. А когда с поля боя вернулся еле живой Теслав, бедняга вовсе истощал.

Ясон с диким наслаждением подставил измученное лицо под лучи солнца, будто впервые за долгие годы его увидел, и, обессиленный, опустился на скамью.

– Ты бы себя поберёг.

Рядом присел Деян. Сам он тоже выглядел изнурённо, но взбудоражено. За отсутствием Дражко и Удо, начальствовать руянской дружиной выбрали его. Хотя от дружины сейчас мало осталось – чуть больше десятка человек, способных сражаться.

– Скоро все отдохнём, – прохрипел Ясон. – Есть вода?

Деян протянул бурдюк.

– Пойди поспи. Поешь. Когда прогоним вражину, снова придётся поработать.

– Думаешь, прогоним?

– Разве может быть иначе?

Ясон улыбнулся, вздохнул, а затем изрёк:

– О́,ты ɣра́фи и ми́ра, ðэн гзэɣра́фи и хи́ра*.

– Чего?

– Предначертанного не изменить.

(*Что пишет судьба, не пишет рука – греч.)

Деян хмыкнул, принимая бурдюк обратно и вешая на пояс.

– Дражко говорит, боги слишком заняты, чтобы думать о нас наперёд. Поэтому всё в наших руках.

Даже сквозь усталость Ясон не сдержал хриплый глухой смех.

– Дражко, любимчик Фортуны, не верит в её благосклонность?

От этой мысли полегчало. Ясон посветлел, засиял; Деян сидел зависшей лыбой, отчего-то уверенный, что воевода принесёт победу даже в самом тяжёлом положении.