Текст книги "Во имя славы. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Илья Савич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 26. Битва

Наскоро связанные плоты и худые лодчонки, брошенные местными смердами, плыли медленно. Холодная вода пробиралась через щели, приходилось постоянно её вычерпывать. Сквозь ночную тьму доносился шум волн, плеск рыб.

Крепость Утин показалась внезапно – прямо по курсу выросла тёмная громада. А вот их заметили раньше, чему подтверждением стала стрела, вошедшая в доску рядом с Большаком. Здоровяк пошатнулся и чуть не упал, когда сверху донеслось:

– Кто такие? Чьих будете?

Дражко встал, балансируя на качающейся долблёнке, приложил руки ко рту и ответил:

– Меня зовут Дражко, сын Буревоя Медведя из Руяна. Мы прибыли по указу Мстивоя. Для помощи!

Несколько вздохов тянулась тишина. По затылку пробежали мурашки. Почудилось, вот-вот стрелы полетят снова, на этот раз – в цель. Опасность точно витала в воздухе, заставив его напрячься. Но затем:

– Гребите ближе! Но по одному, чтобы мы видели!

Преодолев накал ожиданий, гридни зашевелились.

Со стены спустили лестницы. Первым полез Дражко, готовый в любой момент взяться за оружие. Чутьё до сих пор предупреждало об опасности. Наверху его подхватили, почти перекинули через частокол. Пришлось постараться, чтобы не упасть.

Бряцая кольчугой, навстречу вышел крепкий муж с короткими волосами, со шлемом подмышкой.

– Доброй ночи, Дражко из рода Медведя! – задорно приветствовал он.

Беглый осмотр показал, что все воины облачены в бронь. Видимо, на случай, если нагрянут франки.

– Князь Войцех, полагаю? – Дражко протянул руку в приветствии, на что получил крепкую хватку на предплечье.

– Верно. Вас много?

Оказавшись ближе, удалось рассмотреть некоторые черты лица: вздёрнутый нос, широкую челюсть, стриженную бороду, покрывающую впалые щёки, и глубоко посаженные глаза.

– Полсотни.

– В самый раз!

– Ни одного огонька… Было непросто найти крепость.

– Свет слепит взор, – хрипловатым голосом пояснил Войцех. – Если ублюдки осмелятся на штурм, я хочу увидеть их как можно раньше. К тому же, ты сам заметил – довольно сложно нащупать в эту проклятую ночь наш остров.

Руяне высадились на узком берегу и понемногу забирались на вал через ворота – Войцех убедился, что гости желанные и распорядился открыть створки.

А затем произошло то, о чём предупреждало чутьё.

– Идут! – воскликнул дозорный на другой стороне вала.

– Ну, наконец-то! – обрадовался Войцех, перехватывая копьё. – А то я уж засыпать начал!

Дражко предупредил не успевших забраться на вал гридней, а сам повёл остальных к частоколу.

Франки прибывали на лодках, плотах и даже небольших ладьях, наверное перехваченных у проезжающих купцов или приведённых из саксонского городка на западе.

С крепости полетели стрелы. Послышались первые вскрики, всплески воды. Заверещали вражеские десятники, требуя поднять щиты.

К лучникам присоединился Деян. Привыкший к темноте, он бил без промаха, умудряясь попадать в открытые голени, в прорехи из-за покачнувшейся долблёнки. Наблюдая за ним, Дражко в который раз подумал, что не хотел бы оказаться с этим человеком по разные стороны. Может, в ближнем бою Дражко почти наверняка одолел бы Деяна, но до расстояния копья ещё нужно дойти…

Но таких самородков никогда не бывает много. А вот врагов – не счесть. Поэтому мелкие отряды потихоньку приближались к крутым скользким обрывам.

– Обходят! – предупредил Векша, прыгнув через бойницу. – Скоро со всех сторон попрут!

Поток франков разделился, крепость охватывали клещами. Защитникам пришлось занять круговую оборону, но с руянами каждую бойницу закрывал один или два человека.

Обратно тоже летели стрелы, но редко и как будто пугливо. Привыкшие к твёрдой почве под ногами франки неуверенно стояли на борту, да и с крепости смельчаков, решивших испытать свою ловкость, быстро шпиговали в назидание другим.

Однако скоро полчища оказались слишком близко. Плотность обстрела возросла, следом летели дротики. Защитники понесли первые потери.

Дражко успел метнуть несколько сулиц, прежде чем взялся за топор, когда ублюдки полезли на стены.

Удо стоял рядом. Он выталкивал лестницы, сшибал первых храбрецов тяжёлой рогатиной, а Дражко перерубал крепкие переплетённые верёвки крюков и проламывал черепа удальцов, сумевших добраться до бойниц.

Началась рутинная работа. Железо, пот, кровь. Смрад смерти. Это нисколько не походило на чарующий танец поединщиков, их выверенные уколы, взмахи, яростные атаки, хитрые финты. Бой равных, честная схватка.

Нет.

Измазанные грязью франки, рыча, лезли по скользкому обрыву, карабкались по частоколу, а затем с воплями падали назад, сбивая товарищей. Стрелы свистели над головами, дротики застревали в брёвнах. Неподалёку кого-то сшибло очередным снарядом, но место тут же занял напарник.

Чувство времени потерялось. Мускулы онемели, но уже не выказывали усталости, не ныли, и потому топор, напившийся крови, с ошмётками мозгов на рукояти, продолжал крушить врагов.

А затем, по всей видимости, боги решили отблагодарить своих внуков за зрелище.

Пошёл дождь.

Сначала это были незаметные капли, резко громыхнуло, молния на мгновение осветила округу, открыв взгляду кишащее лодчонками озеро, за которыми приближался тяжёлый корабль с бронной дружиной – Людовик отправил настоящих воинов переломить ход битвы. Но сверкающие острие с треском вонзилось в мачту. В следующее мгновение тьма снова опустилась над ними, но потом корабль заняло огнём.

Недолгую тишину заполнил шум ливня. А затем:

– Перу-у-у-ун!

– Пе-е-еру-у-у-ун!

Защитники крепости разразились воинственными кличами и принялись убивать с новой силой.

Лестницы смывало, люди соскальзывали. Те, кто пытался ухватиться за выступы, падали.

Стрелы заканчивались. Деян выпустил последнюю из тех, что удалось раздобыть в запасах, быстро снял тетиву и укрыл драгоценное оружие в кожаный чехол.

Под смех и оскорбления защитников крепости франкская дружина прыгала за борт, пытаясь ухватиться за проплывающие рядом лодки и плоты. Кому это не удавалось, уходили под воду – бронь утягивала вниз. Корабль горел слишком быстро, особенно учитывая ливень. Видимо, ваграм готовили огненный подарок, но сам стали жертвами своей хитрости.

Крики доносились отовсюду. Перунов гнев окончательно обрушил дух нападавших, и те погребли прочь.

– Жаль нечем закидать! – тяжело дыша, сокрушался Векша.

В свете огня на его шлеме поблёскивали багровые пятна, которые даже утихший дождь не мог смыть сразу.

– Так им, брыдлым пасюкам*! – кинул вслед Большак.

(*Брыдлый – гадкий, вонючий; пасюк – трусливый и подлый человек)

Его ужасающий топор лесоруба, который он наотрез отказывался менять на достойное дружинника оружие, вдоволь напился крови. А с кольчуги сползала чья-то требуха.

Пока франки бежали на берег, незаметно посветлело небо. Солнце, ещё скрытое уходящими тучами, позволило видеть как в сторону лагеря вагров маршируют сотни всадников, а за ними плетутся тысячи пеших воинов.

– Уже заря… – устало заметил Дражко, проверяя пальцем затупившееся лезвие.

Спасших их дождь теперь надоедливо бил по шлему и пробирался за шиворот.

– Идут… Идут! – воскликнул Войцех.

Все подскочили, чтобы убедиться. Справа, навстречу Людовику, двигались дружины Мстивоя.

– Наконец-то, – ухмыльнулся Деян.

«Надо бы отдохнуть сначала, – подумал Дражко, от усталости даже позабыв о желании участвовать в битве там, на ратном поле. – А затем ударим по ублюдкам сзади».

Эмоции отошли на второй план. Не было ни зависти, ни обиды – только цель, которую надо достигнуть.

– Ай, зараза! – воскликнул Войцех.

Дражко обернулся и наконец увидел, что князь был ранен.

– Задел один… – как бы оправдываясь, пояснил тот, поймав на себе взгляд. – Но ничего, взамен я отсёк ему руку!

Войцех попытался издать подобие смеха, но вместо этого лишь сильнее сморщился.

– Ясон о нём позаботится, – пробормотал Удо.

Грек наотрез отказался оставаться в лагере. Дражко хотел было настоять в приказном тоне, но, поразмыслив, решил взять его с собой. И, видимо, не прогадал.

Князя уложили в дом, стоявший по центру вала. То был просторный крепкий сруб из дубовых брёвен, где обычно ночевала вся дружина.

Только теперь удалось рассмотреть то, что с таким трудом защищали. Вокруг располагались склад, оружейная, открытая кухня и даже небольшая кузница с точильным кругом. За валом стоял причал, но сейчас он был пуст, а на берегу лежала ладья на двадцать вёсел.

– Слава богам, уцелела! – обрадовался один из людей Войцеха, спеша за стены, чтобы осмотреть корабль.

– Кормчий, – догадался Веремуд.

Внутри валялись трупы, борта утыкали стрелами, но судно было в порядке. По короткой борозде можно стало понятно, что франки пытались спустить его на воду. А по телам вокруг – даже увидеть, кто именно занимался этим опасным делом.

– Мачта и вёсла где? – спросил Дражко проходящего мимо человека с густыми чёрными бровями, выглядывающими из-под забрала.

– Э-э… – тот почесал затылок, соображая вопрос. – А! В гриднице. А чего надобно?

Дражко снова повернулся к Веремуду.

– Возьми тех, кто посвежее, и приготовьте ладью к отходу.

– Что?! – опешил чернобровый. – Дак она ж!.. Князь ведь!..

Пока он пытался сформулировать возражения, Дражко начал осмотр дружины. Многие получили раны и сейчас перевязывали их хлопковыми тряпками; тех, кто похуже, отнесли в гридницу или в другие крытые постройки. Ясон, подрядив нескольких ребят посообразительнее, вовсю работал. Теперь, после битвы, наступило время его кровавого ремесла.

Хотя не всех он мог спасти. Убитых сложили отдельно. Уважительно, с оружием в руках – их похоронят позже.

Мимо, каркнув, пролетел ворон.

– Накройте их, – Дражко указал на ряды павших. – Пусть падальщики жрут ублюдков за стенами.

Деян, Удо и Большак с десятком помощников вытащили ладью, принесли вёсла. Установили мачту – ветер дул в нужном направлении и мог облегчить путь до берега.

Дражко в это время осматривал начавшиеся стычки. Оба войска действовали осторожно, сперва поработали лучники. Вагры били метко, но франки брали числом, осыпая щиты дождём стрел. Затем полетели сулицы и дротики.

По водной глади доносились оскорбления, призывы к нападению. Противники заняли лучшие позиции, которые смогли, и не хотели их покидать.

Мстивой разделил войско на три части. Левое крыло на холме, откуда лучники разили врагов до того, как их стрелы смогут достать в ответ. Центр стоял в низине. Это могло показаться самым невыгодным местом, но его защищало разжиженное дождём и стекающей с холма водой поле. Правое крыло выходило из леса, покрывая опушку тёмными пятнами с проблесками копий.

Первым терпение лопнуло у Людовика.

Завораживающе стройные, выученные ряды всадников не спеша направились в атаку, заставляя пехоту пропустить их вперёд. Сначала спокойно, словно на прогулке. Затем первые эшелоны плавно перешли в рысь, а потом ринулись в галоп.

Ваграм предстояло встретить страшный удар. Многие погибнут, пронзённые длинными копьями или сбитые лошадьми, растоптанные копытами… Но Дражко всё равно находил это зрелище прекрасным.

Слаженные действия потомственных воинов, способных держать расстояния между собой достаточные, чтобы не упереться в затылок товарищу, но плотные, чтобы не оставить врагу шанса. Красавцы скакуны, столь же дисциплинированные, как и их седоки.

Первые ряды центра смело в одно мгновение.

Ржание лошадей перемешалось с треском копий, воплями, хрустом костей. И криками:

– Держать строй!

И это удалось – франки увязли. Их кололи по двое, по трое, стаскивали с седла, рубили лошадей под колено и с жестокостью расправлялись со всадниками. Те повернули обратно, но истоптанная копытами почва поймала их в ловушку.

Другие эшелоны пытались сокрушить фланги, но попытки не увенчались успехом. Разъярённый Людовик послал в атаку пехоту.

А сам остался позади, в окружении одних только телохранителей…

– В ладью! – воскликнул Дражко.

Скоро армия Людовика окажется слишком далеко от своего принца, увязнет в яростной схватке.

Нужно успеть!

– Вы! – Дражко указал на десяток из дружины Войцеха. – Вы пойдёте с нами!

Те сначала попытались возмутиться подобной наглости, но, услышав про возможность убить самого принца, с энтузиазмом ринулись к пристани.

Переполненная ладья шла низко. Можно было, не утруждаясь, зачерпнуть воды из озера. Но ветер подул яростнее, подгоняемый самими богами, которые желали им победы, а вёсла шустро вздымались под ритмичные вздохи гребцов.

━─━────༺༻────━─━

Телохранители обратили внимание, на ладью, когда та взрыла землю и остановилась. Полсотни разгорячённых, позабывших усталость воинов направилось к ставке вражеского вождя.

Людовик встревожился, занервничал. Ему нужна победа! Блистательный триумф над грязными варварами, существующими не иначе, благодаря попущению Божьему. Но эти выродки отказывались погибать, как им подобает!

Хотя нет, погодите…

– Они бегут! – восторженно воскликнул он. – Бегут, сраные язычники!

Центр войска вагров начал пятиться. Основной удар франков пришёлся по ним, а поддержанные пехотой всадники воспряли духом. От полного разгрома спасала лишь стена трупов людей и лошадей. Правое крыло держалось, но вот-вот дрогнет. Крепче остальных стояло левое крыло. Необходимость забираться на возвышенность очень затрудняла штурм, однако отступающий центр открывал клещи, которые грозили холм в окружение.

– Вперёд! Все в атаку! – возбуждённо командовал Людовик, чуя триумф и добычу.

– Господин, я бы не стал… – попытался вмешаться Бруно.

– Молчать! Я позволил тебе охранять меня только из уважения к твоему отцу. – Людовик обернулся в сторону приближающегося отряда Дражко. – Лучше избавь меня от этих наглецов, сделай что-нибудь полезное.

Бруно тяжело вздохнул, сжал челюсть, сдерживая ругань. И надел шлем.

Отец до сих под не оправился от удара, мучался от головной боли и рвоты. Слава Богу, холера миновала его, хотя были все шансы заразиться, и тогда смерть стала бы неминуемой. Но теперь Бруно приходилось нести груз власти. Не сказать, что это особо тяготило, но Людовик серьёзно подпортил впечатления.

– За мной! – виконт саксонии взмахнул копьём и повёл своих людей разобраться с кучкой возомнивших о себе вендов.

━─━────༺༻────━─━

Сама задумка казалась чересчур дерзкой и опасной, но чутьё подсказывало, что именно так и нужно поступить. Дражко старался не терять голову, не поддаваться порывам, памятуя о плачущих матерях на пристани Ральсвика… Но сейчас он был уверен – необходимо действовать.

И уверенность возросла, когда всадники приблизились достаточно близко, чтобы он разглядел знакомый шлем на одном из них.

– Сина! Сучий потрох! – воскликнул Дражко. – Боги и вправду благоволят мне! Вперёд!

– Не поддавайся ярости, – предупредил Удо. – Ещё поглядеть надо, кому они сделали подарок.

Всадников было чуть меньше. Но они были всадниками. Бруно, которого Дражко тоже узнал издали, нёсся на них вниз по склону, набирая скорость загодя. Будет непросто выдержать подобный натиск.

– Щит к щиту! – Дражко остановил людей, и те построились плотно, спинами упираясь в товарищей позади.

Сам воевода встал в первом ряду, хотя его пытались отодвинуть.

Это он повёл дружину в рискованный бой, поэтому прятаться за спинами не мог себе позволить.

Конечно, не одним чутьём руководствовался Дражко, когда отдавал приказы. Только придумав, как можно расправиться с преградой, он отчалил от крепости. Но эта задумка зависела от него лично, и от каждого из гридней в отдельности. Доверятся ли, исполнят то, что обговорено без огреха?

Враг приближался. Топот копыт, сопровождаемый звуками битвы вдали, походил на затянувшийся раскат грома… Что ж, это можно принять за хороший знак.

Близко. Очень близко – мускулы пришлось насильно сдерживать, чтобы не подать команду раньше или не дёрнуться самому. Но ещё рано.

Вдох.

Выдох.

Вдох…

– Давай!

Когда можно было различить лица под забралами, дружина с дикими криками, выплёвывая накопившийся страх, разом метнула десятки сулиц во врага.

Плотный, внезапный град смерти сбил первых всадников, лошади кувыркнулись, следовавшие за ними натыкались и с грохотом падали, а тех, кто успел среагировать накрыла вторая волна сулиц.

– Убейте их! – воскликнул Дражко, бросаясь в атаку.

Страх не прошёл, но храбрость, взбираясь по нему выше, толкал в бой. Пронёсшиеся лошади врезались в копья, протаранили строй, но конный натиск захлебнулся. И дружина, всё ещё вопя боевые кличи, вклинилась между смешавшихся саксов, принялась рубить их с дикой яростью.

Дражко прорубил шею едва поднявшемуся воину, кинулся на следующего, сперва сбив его с ног ударом щита, а затем обрушив топор по лицу. Сбоку на него нёсся третий, но Удо вспорол ему брюхо, проткнув кольчугу излюбленной рогатиной.

Кони приходили в себя, пытались встать. Те из всадников, что удержались в седле, проносились мимо. Схватка превратилась в бешеную беспорядочную бойню.

Дражко нацелился на ещё одного сакса, но прямо перед носом промелькнул бок лошади, а когда взор снова открылся, сакс уже лежал мёртвый. Неподалёку Деяна теснил всадник – Дражко кинулся на выручку. Топор ударился в испачканную грязью спину, но не пробил бронь, однако всадник взвыл. Дражко потянул его вниз, повалил на землю и перерубил горло. И только после этого он заметил, что на убитом был знакомый шлем, слишком измазанный, чтобы углядеть его издали.

Сина мёртв.

– Воевода! – послышался зов Векши.

Юркий лютич расправился с одним саксом, но двое других уже обхватывали его с двух сторон.

– Очнись! – воскликнул Удо.

Здоровяк поддел всадника снизу, пропорол пах, кое-как успел увернуться от копья сбоку. Большак подскочил вовремя и топором навстречу сбил с седла хозяина этого копья.

Дражко опомнился. Он выхватил из безвольных рук Сины долгожданный меч и отправился выручать клятвенника.

━─━────༺༻────━─━

– Н-нет… Нет, нет, нет! Чёртовы грязные язычники!

Всё обернулось крахом. Людовик чувствовал, как по груди поднимается скрежет ужаса, в горле застряла тошнота.

Мстивой обдурил его. Центр войска вагров внезапно встал намертво, не уступая ни пяди земли. Левое крыло вместо бегства с ещё большим рвением грызлось за высоту. А затем из леса хлынула засада.

Правое крыло прикрыло внезапную атаку. Воины под стягами Мстивоя, Теслава, Збигнева, под двузубцем Синеуса и прочих жупанов тараном ударили сбоку, смяли длинный фронт будто в одночасье. С другой стороны без остановки разили лучники, пока их защищал отчаянный строй копейщиков.

А затем Людовик увидел, как отряд Бруно исчез в кровавой мясорубке.

– Бесполезные засранцы! – едва не плача от обиды процедил он. – Отходим! Труби отступление!

━─━────༺༻────━─━

Над полем боя раздался гул.

Дражко тяжело дышал, чуть не задыхался. Рука, казалось, вот-вот отвалится. Но бегство принца он заметил.

– Удирает, ублюдок! – с горечью плюнул он, поскользнувшись на чьих-то кишках.

Удо не дал ему упасть.

– Эти… тоже… – сквозь хрипы, сказал здоровяк.

Уцелевшие всадники показали спины. Дражко видел яростный оскал Бруно, собирающего своих людей, и не мог не ухмыльнуться. А когда остатки саксов удалились на сотню шагов, позволил себе опереться о тушу убитого коня.

Подошёл Деян.

– Надо убираться отсюда, батько. Иначе сметут. – Он указал в сторону отступающих франков.

Только теперь пришло осознание, что гул предрекал победу.

Дражко кивнул.

– Уходим.

Уставшие до боли пальцы цепко держали меча. Прекрасное оружие, достойное князя, наконец попало к нему. И сейчас уже не было сил думать о том, как оно досталось. Сина мёртв, так или иначе.

Осталось добраться до Олафа.

Глава 27. Выбор

В Стариграде их встречали с ликованием. Весть о победе разлетелась быстрее, чем продвигались сами победители.

Скоморохи шли впереди войска, играя на инструментах, напевая свежесочинённые частушки, бранящие Людовика и хвалящие Мстивоя. Корчмарь на радостях выкатил бочки с пивом и задаром разливал всем желающим.

– Они думают, война закончилась! – Дражко осознал это как-то внезапно.

– Кто знает? Может и так, – пожал плечами Удо.

Девушка с толстой русой косой побежала к нему, протянула сплетённый из цветов венок. Здоровяк аж покрылся румянцем, принимая дар, пока его друг и воевода хмуро поглядывал в сторону причалов.

«Нет, – думал про себя Дражко, – Людовик потерял много людей, но войско сохранил. Он вернётся, и совсем скоро. Рано вы радуетесь…»

– Эй, воевода! – Векша задорно ткнул по плечу. – Хватит горевать, славно ведь погуляли. И с прибытком!

Лютич похлопал по бряцающей сумке, привязанной к седлу.

– Ушлый засранец! – смеясь, воскликнул Деян. – Успел с франков всё добро снять.

Дражко невольно ухмыльнулся и погладил оголовье меча. Подходящие ножны ещё предстоит раздобыть, а пока он обернул драгоценный клинок в промасленное плотно.

«Надо бы новую рукоятку заказать. Может, украсить медвежьей головой? Эта покроет большую часть стоимости…»

Сина не скупился на собственное оружие. Сам по себе великолепный клинок был дорого и умело украшен вставками золотых и серебряных узоров. Но Дражко хотелось придать мечу новый вид, подстать выбранному имени: «Медвежий клык».

Сбоку поравнялся Веремуд.

– Что теперь будем делать, воевода?

– О чём ты?

– Людовик вернётся, но не скоро. А Мстивой вряд ли решится отвоевать земли севернее Лабы.

– Думаешь, князь будет сидеть в Стариграде?

– Не совсем… франки наверняка пошлют мелкие отряды безобразничать возле границы. Вагры поступят так же.

– Звучит заманчиво. – Дражко потянулся, поморщился от запаха нечистот – город вонял из-за слишком большого количества людей. – Возьмём у Ариберта коней и погуляем по саксонским деревням. Как тебе?

– Думаю… – хотел было ответить Веремуд, но его прервал Векша:

– Эй, давайте-ка думать, как будем тратить плоды войны, а не пожинать новые!

– Ты не хочешь забрать ещё больше добычи? – удивился кормчий.

– Хочу, – по-лисьи ухмыльнулся лютич. – Очень хочу. Но на кой мне богатства, если не пускать их в дело?

Многие дружинники согласились с доводами Векши. Некоторые предлагали свои варианты, куда стоит тратить честно отнятое железом. Разразились споры. Большинством голосов, конечно, победили женщины, затем – оружие и ладная бронь. Напоследок оставили еду и мёд, но стоит заметить, что отрыв от второго места оказался ничтожным.

– Батько, а ты за кого будешь? – воскликнул Деян, но в ответ получил молчание, из-за чего пришлось повторить: – Батько?

– Да? – глядя куда-то вдаль, переспросил Дражко.

– На что золото любишь тратить, воевода? – включился Векша.

– Не знаю. Никогда об этом не думал.

– Куда глядишь? – не выдержал Удо.

– Смотри. – Дражко указал в сторону реки, обымающей крепость.

По ней плыли ладьи Рорика.

━─━────༺༻────━─━

Жупаны, только остывшие после битвы, слушали безземельного князя холодно. Им явно не нравилась его речь.

– Стиг собирает ярлов под свою руку. Драккары всё прибывают.

– Тебя, Рорик, и послали этого не допустить! – вдруг разразился Наслав.

У него было плохое настроение. Несмотря на победу, его люди сильно пострадали во время натиска франкской конницы, а сам он морщился от полученной раны на бедре.

– И ты не справился! – поддержал Пяст.

Рорик сверкнул искрами гнева, уже вдохнул, чтобы ответить словцом покрепче, но тут выступил Синеус:

– Что предлагаешь делать?

Рорик сдержался. Дядя явно действовал на него с лучшей стороны, подумал Дражко.

– Он пока не набрал силу. Если убьём конунга, данам некуда будет собираться.

– И сколько нужно ладей? – наконец подал голос Мстивой.

– Все, что есть.

Услышав это, жупаны загомонили, но князь из осадил. Дождался, когда наступит тишина, и продолжил:

– Я не могу отдать столько людей. Мы понесли немалые потери, многие ранены. А Людовик до сих пор трётся у границ.

– К тому же, Стиг способен предать франков и направить викингов на их земли, – присоединился Збигнев.

– А если он двинется к нам? – Теслав встал, пытаясь скрыть хромоту.

Недавние раны ещё терзал и его, но жупан наперекор всем советам лекарей отправился в бой при первой же возможности. Рорик зацепился за него взглядом.

– Людовик вернётся – без сомнений. Но сейчас нам повезло, потому что даны не успели оправиться от поражения и не присоединились к нему.

– Благодаря Рорику, – вставил Ариберт, за что жупаны наградили его недобрыми взглядами.

– Это правда, – подтвердил Теслав явно без какого-либо наслаждения. – Если викингам не подрезать крылышки, они доставляют слишком много проблем.

– Но теперь моих сил недостаточно, – Рорик снова взял слово. – Даны стали осторожны. Стиг Ларссон долго терпел и жаждет пролить кровь. К нему через скоро присоединится брат – Ульф Стигсон. Когда они объединятся, могут и отправиться грабить саксов. Продвинутся вглубь страны, если дело пойдёт хорошо. Но вы уверены, что не заглянут в Стариград по доброй памяти?

– Пущай приходят! – зло рыкнул Пяст. – Встретим как подобает!

Снова разгорелись споры. Мстивой выдержал паузу, дав остальным высказаться, но затем:

– Как бы то ни было, уводить войска нельзя. Поправим силы, а после будем думать. Если даны начнут разбойничать у франков, появится больше времени для восстановления. А если к нам… Что ж, дома и стены помогают.

Он встал, выпрямился грудью вперёд, ещё раз обвёл жупанов взглядом и заключил:

– На этом всё.

━─━────༺༻────━─━

Веремуд ждал у выхода. Дружина отправилась развлекаться в установленном порядке важности, а кормчий всегда отличался сдержанностью. К тому же, хотелось поскорее узнать, как поступит Мстивой. С какой вестью Рорик прибыл в город, верещали уже повсюду.

Дражко выскочил из терема одним из первых.

– Ты был прав, – сходу воскликнул он, но затем опомнился, и чуть тише: – Мстивой струсил, как ты и говорил. Он будет отсиживаться в Стариграде, пока даны готовятся напасть.

– Стиг точно явится, – нахмурился кормчий.

– Я не желаю сидеть сложа руки.

– Что ты имеешь в виду? – Веремуд поймал себя на мысли, что побаивается ответа.

Из терема вышли Рорик и Синеус.

– Сначала попробую. Потом расскажу. – Дражко направился к ним.

Перед столь прославленным воином как Сивар Синеус, даже сын Буревоя чувствовал волнение. Отцу довелось сражаться с ним бок о бок, так что его храбрость и отвагу подтверждал самый надёжный источник. А Рорик, будучи в полном расцвете сил, всё больше становился лучшей версией дяди.

– Дражко! Рад тебя видеть. – Рорик дружелюбно улыбнулся.

– Так ты сын Буревоя? – хмыкнул Синеус. – Своенравный медвежонок, чьё имя на слуху.

Дражко нахмурился.

– Не прими за оскорбление! Но по я помню твоего отца. Тебе ещё нужно заслужить право зваться Медведем, как он.

То, что могло быть принято за оскорбление, обернулось похвалой. Синеус явно не только мечом махать умел.

– Я хотел поговорить о Стиге.

– Мстивой уже всё сказал, – мрачно буркнул Рорик.

– Но вы-то не собирались его слушаться?

Дражко уловил ехидные ухмылки.

– О чём ты? – слишком наигранно, чтобы быть правдой, развёл руки Рорик. – Совершенно не понимаю. Дядя?

– Нет, – гладя тёмные, с синевой, усы, подыграл тот.

И Дражко всё понял окончательно. Он тоже решил пошутковать:

– Знаете… Я видел, сколько заплатил Мстивой, чтобы франки убрались подальше. Очень много! Он, конечно, думал, что на Стариград движется войско самого короля, но всё же…

– К чему это ты? – Рорик сузил веки.

– К тому, – пожал плечами Дражко, – Что если бы кто-то прознал, что вместо короля идёт его сын, да к тому же идёт медленно, и всё добро на сутки останется, по сути, без защиты… – он специально тянул намёками, пытаясь прочитать по выражению лиц доказательство давней догадки. И нашёл, что искал.

– Тише, дружище! – Рорик приобнял его, заставив замолчать. – Тише. Не стоит обсуждать такие вещи в подобном месте.

Дражко ликовал про себя. Он много раз думал, что за вести принёс Хелгу, и почему Рорик отправился на запад, как только услышал их. Теперь всё сходилось.

– Давайте обсудим это по пути к Стигу.

Наконец все трое сбросили лукавые мины.

– Уверен? – спросил Синеус. – Данов много. Всё может закончиться кровавой бойней.

– Тогда я вам нужен. Ходит молва, боги так полюбили целовать мой зад, что наделили его невероятной удачей.

Синеус с сомнением переглянулся с племянником.

– Да, я слышал, – подтвердил тот. – Сбыслав упоминал. Все уши прожужжал в корчме.

– Хмм… Если подумать, ты едва не прикончил самого Людовика…

Рорик хлопнул Дражко по плечу.

– Мы передохнём сегодня. А утром двинемся в путь. Ждать нет времени.

Дражко кивнул и, распрощавшись, вернулся к Веремуду.

– Ну, о чём говорили? – спросил кормчий.

Уловив кровожадную ухмылку, он как-то понял всё без слов. Ответ лишь подтвердил опасения:

– Я знаю, чем мы займёмся, Веремуд. Прикончим одного нахального конунга.

«И найдём проклятого Олафа», – добавил про себя Дражко.

━─━────༺༻────━─━

Что именно произошло несколько седмиц назад, Рорик поведал уже на пристани, незадолго до отхода.

Людовик тогда отправил послов вперёд. Наверняка с приказом разозлить вагров до такой степени, чтобы те сами двинулись навстречу и устроили открытое сражение. Принц же находился в двух днях пути. Однако князь оказался чрезвычайно терпелив, и вместо войны отдарился. Даже завышенная цена не заставила его взяться за оружие.

Хелгу каким-то образом выведал обо всём. Он указал точное место встречи, хотя изначально оно было другим – Харибод перестраховался. Хитрый посол не доверял ни саксам, ни, тем более, данам. А при себе имел только небольшой отряд охраны, слишком маленький для защиты несметных богатств, вдруг упавших в руки. Наверняка пожалел, что решил обмануть князя, назвав Людовика Младшего королём. Или же спятил от невероятной удачи – может, господин и простил бы его, увидев дары.

Однако Рорик повёл дружину наперехват. Выждал, когда франки примут дань, а вагры уберутся подальше. И напал.

– Поначалу всё шло хорошо, – поделился князь. – Этот ублюдок Харибод, кажется, обгадился. Удрал, зараза… Мы успели забрать часть дани, а потом явились Бруно и Стиг. Увидев золото, они сплотились как никогда, и удирать пришлось уже нам.

– Стиг наверняка обиделся, что посол попытался скрыть богатства. И потребовал большую долю, – озвучил мысли Дражко. – На которую сейчас собирает войско.

– Именно. – Синеус сплюнул в воду. – Мы не стали говорить на совете, но Мстивой сам оплатил эту угрозу.

– А золото до сих пор у Стига? – догадался Дражко.

Рорик и Синеус заговорщически переглянулись.

– Да, – ухмыльнулся Рорик. – Наверняка светит богатством, завлекая викингов.

– И обещает ещё больше, – кивнул Синеус.

– Поэтому стоит разбить его сейчас. Пока это по силам.

«Теперь понятно, почему они так вцепились в Стига», – подумал Дражко.

А ещё он снова услышал про Хелгу, которого обучал сам Трувор. Хотелось познакомиться с таинственным юношей поближе, но тот не показывался.