Текст книги "Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор"

Автор книги: Илья Мощанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 40 страниц)

г) 18-й танковый корпус выступил из района Россоши в 10.30 7 июля и к утру 8 июля закончил сосредоточение в районе Огивное, Коньшино, Красная Поляна, Ольшанка.

д) 76-й гвардейский минометный полк и 768-й гаубичный артиллерийский полк сосредоточились в районе н/п Орлик.

Таким образом, корпуса армии, совершив за сутки марши в 200–220 км, сосредоточились в указанном районе к утру 8 июля 1943 года.

Размеры района сосредоточения по фронту составляли 40–45 км, а в глубину 30–35 км.

В 01.00 9 июля был получен боевой приказ: «К исходу 9.7 выйти в район Бобрышево, Большая Псинка, Прелестное, Александровский, Большие Сети с задачей быть в готовности отразить атаки продвигающегося вперед противника» [205]205
  Там же, л. 9.


[Закрыть].

В течение дня 9 июля войска 5 ТА вновь совершали марш, и, пройдя за дневное время еще 100 км, сосредоточились в тылу 5-й гвардейской армии, которая к этому времени уже вела боевые действия.

К вечеру 9 июля войска 5-й танковой армии стали занимать оборонительные рубежи.

5-й гвардейский мехкорпус сосредоточился в районе Бобрышево, Нагольное, Большая Псинка. К утру 10 июля две бригады заняли оборону по северному берегу реки Псел на участке Запселец (иск.), Веселый. 11-я гвардейская мехбригада вместе со 104-м истребительно-противотанковым полком расположилась на рубеже Запселец, Липь (в 17 км юго-восточнее Обояни); 10-я гвардейская мехбригада вместе с 1447-м самоходно-артиллерийским полком заняла рубеж Липь (иск.), Веселый (иск.), Курлов; 12-я мехбригада сосредоточилась в лесу северо-западней Верхней Ольшанки (Вышней Ольшанки); 24-я гвардейская танковая бригада вместе с 285-м минполком находились в Большой Псинке. Штаб корпуса располагался в н/п Нагольное.

18-й танковый корпус к 23.00 9 июля сосредоточился в районе Верхняя Ольшанка, Карташовка, Александровский, Прохоровка и занял оборону 32-й мотострелковой бригадой при поддержке 1000-го полка ПТО и 298-го минполка по рубежу Веселый, выс. 226, 6, Михайловка, южная окраина Прохоровки, Тихая Падина.

29-й танковый корпус сосредоточился в районе Черновецкая, Вихровка, Свино-Погореловка, Журавка.

Подвижной отряд генерал-майора Труфанова (в прежнем составе) был выдвинут в район Обояни до устья реки Запселец. Этой боевой группе была поставлена задача: «…не допустить выхода противника на северный берег реки Псел, и удержать занимаемый рубеж, а также город Обоянь до подхода войск Воронежского фронта» [206]206
  Там же.


[Закрыть].

678-й гаубичный полк и 76-й гвардейский полк РС сосредоточились в Плоское, Колбасовка в готовности поддержать действия 5-го механизированного и 18-го танкового мехкорпусов.

Таким образом, войска армии в течение трех суток совершили в общей сложности марш в 320–350 км, что составляло в среднем 100–115 км в сутки. Благодаря продуманной организации марша войска прибыли в указанные районы своевременно. Это дало возможность немедленно организовать оборону частью сил 5 ТА и приступить к подготовке предстоящего наступления.

Вместе с тем нельзя не отметить, что наша бронетанковая техника, особенно «тридцатьчетверки», выпущенные на заводах в первой половине 1943 года, по ряду организационных и технологических причин не были приспособлены к столь длительным маршам «без наработки на отказ» и часто выходили из строя. Бог миловал и авиация противника, как уже говорилось, не бомбила танковые колонны, а ломающиеся машины или буксировали, или чинили по временной схеме, чтобы они хоть как-то «доковыляли» до исходного района. В 18 тк из 187 танков, имевшихся на 22.00 8 июля, на марше остались 104 машины или 55,6 % всего парка. 29-й танковый корпус по техническим неисправностям потерял 13 единиц бронетанковой техники (6 Т-34–76, 5 Т-70, один KB, одну СУ-76) и 15 автомашин. Потери этого соединения на марше были незначительны: погиб 1 (попал под танк) и ранено 3 человека (что еще раз подтверждает – бомбежкам во время марша колонны не подвергались. – Примеч. авт.). На 17.00 11 июля в 18 тк в пути находилось 33 танка, в 29 тк – 13 боевых машин, а в 5-м гвардейском мехкорпусе – 51 (четверть всего парка). Всего из 721 бронеединицы 5 ТА (без соединений и частей усиления) отстали на марше 198 танков и САУ или 27,5 % матчасти армии. Ясно, что в бой с подобной техникой без обслуживания, ремонта и восстановления идти было нельзя. На это требовалось несколько дней, а их-то как раз и не было. Люди также были измотаны трехдневными «маневрами», а враг неумолимо приближался.

Не обходилось и без смешного. 1062-й зенитно-артиллерийский полк 6-й зенитно-артиллерийской дивизии, оснащенный в качестве средств тяги полугусеничными машинами ЗиС-42 вместо штатных автомашин, умудрялся на марше опаздывать везде на 8–10 часов. Танки уже были на месте, а прикрывавшие их зенитчики двигались где-то позади. Точно так же задерживал (на 3 часа) продвижение 29-го танкового корпуса медленно «тащившийся» во главе колонн передовой армейский отряд. Так что реализация марша оставляла неоднозначное впечатление.

Тем не менее уроки летнего танкового сражения 1942 года пошли нашим генералам впрок – рубежи обороны были заняты в основном мотострелковыми соединениями корпусов. Танковые бригады были сохранены в качестве ударного кулака – для нанесения контрударов из глубины.

Например, сыгравший важнейшую роль в Прохоровском сражении 29-й танковый корпус на 10 июля 1943 года имел в своем составе 130 Т-34–76, 85 Т-70, один KB, 12 СУ-122, 9 СУ-76. В район сосредоточения были подвезены две заправки ГСМ, боеприпасов – 1,5 б/к, продовольствия – 8 сутодач. Станция снабжения находилась аж в 300–350 км от расположения соединения [207]207
  ЦАМО РФ, ф. 332, оп. 4948, д. 46, лл. 4.


[Закрыть].

Общая протяженность фронта обороны 5 ТА на 10 июля составляла 60–70 км, а в глубину позиции были эшелонированы на 35–40 км. В тревожном напряжении ждали наши бойцы приближения врага.

Планирование контрудара

Прибывшие из резерва Ставки 5-ю гвардейскую общевойсковую и 5-ю гвардейскую танковую армии можно было использовать в соответствии с различными оперативно-тактическими схемами. Но советское командование, помня о годичном фиаско танковых корпусов и 5-й танковой армии в сражении в районе Воронежа, желало наконец применить мощную броневую группировку в качестве единого «таранного кулака». Оптимальная форма применения танковой армии – наступление, лишь бы местность и условия позволяли. Последний параметр внес свои коррективы – в данном конкретном случае это мог быть только контрудар. Его успешная реализация могла способствовать уничтожению одного или нескольких соединений противника, на худой конец – подорвать их наступательную мощь.

Именно этот вариант был выбран и отстаивался представителем Ставки ВГК начальником Генштаба маршалом Советского Союза A. M. Василевским. Не возражал против подобного развития событий и командующий Воронежским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин.

Детальное планирование контрудара (с учетом местности и текущей обстановки) началось, скорее всего, 9 июля, так как сам Василевский впоследствии писал о том, что «с вечера 9.VIII.43 г. беспрерывно нахожусь в войсках Ротмистрова и Жадова на прохоровском и южном направлениях» [208]208
  Василевский A. M.Дело всей жизни. Минск: Беларусь, 1988, с. 303.


[Закрыть]. Следовательно, общее руководство планированием контрудара легло в первую очередь на его плечи, тем более, что в организации удара 5-й танковой армии генерал-майора А. И. Лизюкова годичной давности Василевский принимал непосредственное участие. По первоначальному замыслу, 5-я гвардейская танковая армия должна была перейти в наступление с рубежа Васильевка – совхоз «Комсомолец» – Беленихино. На этом участке возможно было развернуть и одновременно ввести в бой крупные силы танков. До Обояньского шоссе им предстояло пройти всего 15–17 км, что отнюдь не было чрезмерной задачей. Вспомогательный удар навстречу танками Ротмистрова должны были нанести с запада 6-я гвардейская и 1-я танковая армии. При благоприятном стечении обстоятельств были все шансы если не окружить ударную группировку противника, то по крайней мере нанести ей тяжелые потери.

Не следует думать, что форма и место нанесения контрудара были «по определению» ошибочными, и вообще такая идея могла прийти только в головы наших полководцев. В ходе отражения советского наступления на Миусе в конце июля 1943 года германским командованием точно так же был спланирован глубокий удар корпусом войск СС в центр захваченного Южным фронтом плацдарма. Действия немцев на Миусе по сути своей представляли собой уменьшенный в масштабах контрудар Воронежского фронта. Одним словом, никто не разрабатывал новых оперативно-тактических форм боя и решение на контрудар было обоснованным, а его форма – допустимой и по-своему логичной.

Представитель Ставки ВГК и командующий Воронежским фронтам, оценивая обстановку, сложившуюся в ходе развернувшегося сражения на вверенном им секторе обороны, сделали вывод, что, сосредоточивая усилия на прохоровском направлении, противник вводит в бой все новые наличные силы и что назревает кризис наступления врага. Решительного срыва наступления противника и разгрома его вклинившейся группировки в сложившихся условиях можно было добиться несколькими способами, самым оптимальным из которых, по мнению наших полководцев, являлся мощный контрудар войск Воронежского фронта, усиленных стратегическими резервами Ставки.

Василевский и Ватутин приняли решение начать контрудар с утра 12 июля. Предусматривалось нанесение двух ударов по сходящимся направлением на Яковлево: с северо-востока – силами 5-й гвардейской армии; с северо-запада – 6-й гвардейской и 1-й танковой армиями. 7-я гвардейская армия ударом сил в направлении на Разумное южнее Белгорода должна была содействовать выполнению основной задачи фронта. Остальным армиям Воронежского фронта было приказано обороняться на занимаемых рубежах. 2-я и 17-я воздушные армии получили задачу своими основными силами поддержать контрудар наземных войск.

Однако планомерная подготовка наступательной операции была сорвана. С утра 11 июля противник возобновил наступление и добился некоторых успехов. Ему удалось потеснить войска 1-й танковой и 6-й гвардейской армий в направлении на Обоянь, а соединения 5-й гвардейской армии и части 2-го танкового корпуса – в направлении на Прохоровку. В полосе 69-й армии противнику удалось прорвать оборону 305-й стрелковой дивизии. В результате отхода наших войск была сорвана двухдневная подготовка артиллерии по обеспечению контрудара 5-й гвардейской танковой армии. Часть нашей артиллерии была уничтожена, попав во время выхода на огневые позиции под удар танков противника, а другая часть была вынуждена отойти в новые районы. Поэтому артиллерийскую подготовку пришлось организовать заново и на «скорую руку», что в свою очередь впоследствии повлияло на ход всей операции.

Таким образом, проведение контрудара было поставлено под сомнение событиями, произошедшими в период его подготовки, то есть 10–11 июля. Усложнение обстановки на корочанском направлении заставило разделить 5-ю гвардейскую танковую армию и выдвинуть в район Корочи 5-й гвардейский механизированный корпус. Тем самым число одновременно вводимых в бой соединений уменьшилось на треть. Гораздо более неприятным событием стал прорыв немцев в районе Прохоровки и захват позиций, с которых должны были выдвигаться танки Ротмистрова. Однако отказываться от контрудара было уже поздно.

Ситуация сложилась очень оригинальная. Советское командование еще не знало, что предпримет противник, и как врач, который не может поставить больному окончательный диагноз, постоянно «находилось у постели последнего, оценивало внешние симптомы и мерило объекту лечения температуру». Вот почему маршал Василевский не вылезал с передовой.

В доказательство своих слов автор приводит выдержки из официальных отчетов 29-го танкового корпуса, в которых достаточно подробно описывается ход событий за сутки до начала нашего контрудара:

«11.07.43 г. с 3.00 командир корпуса с группой командиров штаба, командирами бригад, выполняя приказ командующего 5 гв. ТА, произвел рекогносцировку района: Лески, ж.д. Будка 2 км западнее Лески, Казарма, Шахово с задачей:

а) Выбора исходных позиций для корпуса.

б) Определить проходимость танков и артиллерии через ручей Сахновский Донец, через полотно ж.д. Лог Сухая Плота.

в) Пути подхода к району исходных позиций.

г) Определить возможность накапливания пехоты для атаки в Лог Сухая Плота.

д) Места КП и НП, а также ОП артиллерии.

В Шахово в 6.00 11.07.43 г. результаты рекогносцировки были доложены командующему 5 гвардейской ТА генерал-лейтенанту Ротмистрову, который после докладов командиров корпусов отдал приказ.

Выписка из боевого приказа войскам 5-й гвардейской танковой армии.

1. Противник силами 4 танковых и одной механизированной дивизии продолжает теснить наши части в северо-восточных направлениях, пытаясь соединиться с северной группировкой орловско-курского направления.

К 11.00 11.07.43 г. передовые части противника вышли на рубеж: Кочетовка, Красный Октябрь, Васильевка, совхоз „Комсомолец“, Ивановский выселок, Ясная Поляна, Беленихино и далее на юг по линии ж.д. до Гостищево.

2. 29 тк с 366 полком МЗА, 76 полком РС, 1529 сап – задача в 3.00 12.07.43 г. атаковать противника в полосе:

справа: выс. 252, 2, лес сев. совхоза „Комсомолец“ 1 км, сев. окраина Большие Маячки, выс. 251, 2;

слева: Грушки, Сторожевое, выс. 223, 4, сев.-зап. окраина Погореловка – уничтожить противника в районе: выс. 255, 9, лес 1 км юго-вост. X. Тетеревино, выс. 256, 2, в дальнейшем действовать на Большие Маячки, Покровка».

В 15.30 11.07.43 года корпус начал движение на исходные позиции для атаки: совхоз «Октябрьский», выс. 245, 8, Сторожевое.

К исходу дня 11.07.43 года противник потеснил стрелковые части армии, занял совхоз «Октябрьский», совхоз «Сталинское отделение», Сторожевое, создалась непосредственная угроза захвата Прохоровки.

В связи с занятием противником указанного рубежа корпус, не дойдя до намеченных исходных позиций, к 22.00 11.07.43 года занял новые исходные позиции: 0,5 км западнее и юго-западнее Прохоровки в готовности к отражению атак противника в наступлении в юго-западном направлении.

Прибывший в корпус Маршал Советского Союза Василевский приказал атаковать противника в 21.00 11.07, но так как противник на участке корпуса и армии особой активности не проявлял, атака была отложена и назначена на 3.00 12.07.43 года.

Части и подразделения корпуса с выходом на исходные позиции приступили к подготовке личного состава и материальной части к атаке.

В 3.00 12.07.43 года сигнала на атаку не последовало. В 4.00 был получен приказ командующего 5 гв. ТА об изменении времени начала атаки:

«Командующему 29 тк генерал-майору т. Кириченко

1. Задача корпуса прежняя, то есть действия с 76 гмп, 1529 сап, сломить сопротивление противника на рубеже: роща 1 км севернее совхоза „Комсомолец“, уничтожить его группировку в районе Лучки, Большие Маячки, Покровка, к исходу 12.07.43 г. выйти в район Покровка, готовясь к дальнейшим действиям на юг:

2. Начало атаки в 8.30 12.07.43 г. Начало артподготовки с 8.00.

3. Разрешаю пользоваться радио с 7.00 12.07.43 г.

Командующий 5 гв. ТА

генерал-лейтенант Ротмистров.

Начальник штаба 5 гв. ТА

генерал-майор Баскаков» [209]209
  ЦАМО РФ, ф. 332, оп. 4948, д. 46, лл. 6–7.


[Закрыть].

По этим документам видно, что наше командование имело очень смутное представление о намерениях и действиях противника.

Это может показаться странным, но и германское командование не имело четкой информации о готовящемся контрударе крупными силами танков и пехоты. Разумеется, немецкие самолеты-разведчики наблюдали сосредоточение танковых частей. Однако определенных данных о том, какие силы собраны на подступах к Прохоровке, они дать не могли. Также не могло быть и речи о том, чтобы выявить нумерацию частей и соединений. В условиях плотного позиционного фронта ни о каких рейдах глубоко в советский тыл с целью захвата «языков» не могло быть и речи. Бригады корпусов Ротмистрова соблюдали строжайший режим радиомолчания, не позволяющий вычислить прибытие танков радиоразведке противника. Вероятно, на большинстве б/машин также намеренно отсутствовали тактические обозначения. Одним словом, принятые меры секретности существенно дезориентировали противника и обеспечили внезапность контрудара.

Даже вечером 11 июля командование 2-го танкового корпуса СС не догадывалось о том, что за «сюрприз» ждет его на следующий день. В донесении, подписанном начальником оперативного отдела штаба корпуса, присутствуют только общие слова о намерениях противника:

«Общее впечатление: возможно усиление противника в районе Прохоровки. Предположительно находящийся в излучине р. Псел 10-й танковый корпус представлен только 11-й мотострелковой бригадой, так как остальные три танковые бригады располагаются в районе западнее дороги Белгород – Курск.

Интенсивные перевозки в районе Обояни указывают на намерение противника остановить наступление левого соседа (47-й танковый корпус вермахта. – Примеч. авт.) в районе южнее н/п Обоянь. Удар по левому флангу корпуса еще не обозначился» [210]210
  Исаев A. B., Мощанский И. Б.Триумфы и трагедии Великой войны. М.: Вече, 2010, с. 375.


[Закрыть].

Как мы видим, никаких предположений о готовящемся масштабном советском контрнаступлении штабом 2 тк СС не выдвигалось. Исходя из имеющихся на настоящее время данных, автор не может утверждать о заранее подготовленной немцами ловушке для 5-й гвардейской танковой армии. План германского командования предусматривал выход к Прохоровке и переход к обороне в ожидании возможных контратак наших сил или до подхода немецких резервов. Однако собственно 12 июля такой удар еще не ожидался (или уже не ожидался, если исходить из событий предыдущих дней). Основным действующим фактором было то, что командование 4-й танковой армии находилось в некотором замешательстве относительно планов дальнейших действий. Поэтому 2-й танковый корпус СС обергруппенфюрера СС Хауссера не получил на 12 июля наступательных задач, преследующих решительные цели. Если бы такие задачи были получены, дивизия «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» могла перегруппироваться и занять более выгодное для отражения контрудара положение. Таковым могло быть выделение и выдвижение на другое направление бронегруппы. Вместо этого дивизия лишь заняла позиции от Псела до железной дороги на фронте около 7 км. Артиллерийский полк 1 пгд СС должен был поддерживать атаку 3 пгд СС «Тотенкопф» с плацдарма на реке Псел, поэтому и в соединение бригадефюрера СС Присса был послан наблюдатель-координатор. В 18.35 11 июля в составе танкового полка «Лейбштандарта» насчитывалось 4 Pz.Kpfw.II, 5 Pz.Kpfw.III, 47 Pz.Kpfw.IV, 4 Pz.Kpfw.VI «Тигр» и 7 командирских танков. Батальон штурмовых орудий дивизии имел боеготовыми 10 машин. Разумеется, теоретически некоторое число ранее поврежденных танков могло быть восстановлено ремонтными службами к утру 12 июля. Так или иначе, 1-я панцергренадерская дивизия СС бригадефюрера Теодора Виша могла выставить на поле боя около 60 танков и 10 StuG III. Относительно местонахождения танков «Лейбштандарта» утром 12 июля имеются разночтения. Согласно одним свидетельствам, они были оттянуты в глубь обороны, согласно другим – занимали позиции в совхозе «Октябрьский», то есть находились на переднем крае обороны.

В составе 2 пгд СС «Рейх» накануне сражения имелось 95 исправных танков и САУ, в том числе 8 трофейных Т-34–76, а в 3 пгд СС – 121 единица. Но никто не планировал использовать всю бронетехнику в роли «ударного кулака».

Необходимо отметить, что и Василевский, и Ватутин были в первую очередь талантливыми штабными офицерами, «счастливая звезда» их карьеры взошла именно во время службы в Генеральном штабе Красной Армии. Поэтому операции, разрабатываемые этими военачальниками, были меньше рассчитаны на импровизацию, но основательно детализированы.

Согласно поступившему из штаба Воронежского фронта приказу 5-я гвардейская танковая армия в тесном взаимодействии с соединениями и частями 5-й гвардейской армии и 1-й танковой армии с утра 12.07.43 г. должна перейти в наступление с задачей уничтожить прорвавшегося противника в районе Покровка, Грезное, Кочетовка, не допуская отхода противника на юг, и к исходу дня выйти на рубеж Красное Дуброво, Яковлево.

Командующий 5-й гвардейской танковой армии генерал-лейтенант т/в Ротмистров решил: силами 18, 29, 2-го гвардейского танковых корпусов «главный удар наносить в направлении ж. д. на Покровка, Яковлево с целью перерезать шоссейную дорогу Белгород на рубеже высоты 242,1, Яковлево. Силами 2-го танкового корпуса прикрыть сосредоточение войск в исходное положение для наступления и не допустить прорыва противника в восточном направлении, с началом атаки 18, 29 и 2 гв. тк поддержать всеми огневыми средствами их атаку, в готовности к атаке в направлении Сухое Солотино.

5-му гвардейскому мехкорпусу сосредоточиться в районе Соколовка, Дранный, Красное, Высыпной, Сагайдачное в готовности развить успех 2 гв. тк в общем направлении на Прохоровку, Лучни, Смородино» [211]211
  ЦАМО РФ, ф. 332, оп. 4948, д. 51, л. 4.


[Закрыть].