Текст книги "Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор"

Автор книги: Илья Мощанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)

«1. Простой и неподготовленный отвод частей армии Парсегова на рубеж Быстрик, Архангельское будет опасен, так как рубеж этот не подготовлен и отвод превратится в бегство.

2. Самое плохое и непозволительное в вашей работе состоит в отсутствии связи с армией Парсегова и танковыми корпусами Мишулина и Баданова (4 и 24 тк). Пока вы будете пренебрегать радиосвязью, у вас не будет никакой связи и весь ваш фронт будет представлять неорганизованный сброд. Почему вы не связались с этими танковыми корпусами через Федоренко? Есть ли у вас связь с Федоренко?

3. Хорошо бы из района Оскол один танковый корпус направить для удара на Горшечное. Все против танков, занявших Быково. Сюда же направить корпус Павелкина (16 тк) рядом с Фекленко или во втором эшелоне.

4. Парсегов жалуется на авиацию, а что делала наша авиация…» [99]99
  Там же.


[Закрыть]

Следовательно, по указанию Ставки усилия наших четырех (пока без 17 тк, совершающего марш. – Примеч. авт.) танковых корпусов направлялись не на фланги прорывавшегося противника, а против острия его клина в район, где, по имеющимся у советского руководства данным, сосредоточилось около 300 танков. По мнению командования Брянского фронта, обстановка требовала более глубоких ударов, а именно: западнее линии Касторное, Старый Оскол во фланг вражеской группировке. К участию в этих ударах следовало привлечь и часть сил общевойсковых армий. Но командование фронта не решилось предложить Ставке свой план действий и по радио поставило задачи танковым корпусам согласно указаниям Сталина, возложив контроль за их действиями на ВПУ (вспомогательный пункт управления. – Примеч. авт.) фронта, находившийся в Касторном. Этот слабый по составу пункт управления не мог осуществить контроля за действиями трех танковых корпусов, но иного выхода в тот момент у командования и штаба фронта, размещавшихся в Ельце, не было.

30 июня на ВПУ фронта в Касторное прибыл командующий бронетанковыми войсками Красной Армии генерал-лейтенант танковых войск Я. Н. Федоренко. В этот же день в штаб фронта на его имя поступила следующая директива: «1. т. Федоренко немедленно вылететь в район расположения корпуса Мишулина (4 тк) и незамедлительно двинуть Мишулина для занятия Горшечное. 2. Если у Мишулина мотострелковая бригада еще не готова, пусть выступит с теми частями корпуса, которые готовы, а остальные подтянутся потом. 3. Если танковые бригады Фекленко готовы к бою, можно было бы и следовало бы двинуть на Горшечное хотя бы одну танковую бригаду Фекленко…» Из этой директивы можно было понять, что на генерала Федоренко возлагались не оценка и обобщение опыта действий большой массы танков, как сначала полагало командование Брянского фронта, когда он приехал, а руководство действиями нескольких танковых корпусов (причем в жестких рамках указанной директивы. – Примеч. авт.), хотя для этого у него не было ни штаба, ни средств связи.

Указания по использованию танковых корпусов Ставка продолжала направлять и в адрес командования фронта. Вслед за директивой, адресованной генерал-лейтенанту Федоренко, командующий генерал-лейтенант Голиков получил распоряжение, в котором, в частности, говорилось: «…запомните хорошенько, у вас теперь на фронте около 1000 танков, а у противника нет и 500 танков. Это первое. Второе – на фронте действия трех танковых дивизий (группировка противника в районе Горшечное тогда определялась в три танковых дивизии; на самом деле там была всего одна танковая дивизия и две моторизованные дивизии противника. – Примеч. авт.) у вас собралось более 500 танков, а у противника 300–400 танков самое большее. Все теперь зависит от вашего умения использовать эти силы и управлять ими по-человечески…»

30 июня обстановка в полосе 40-й армии еще более осложнилась. Противник продолжал продвижение в направлении Касторное и Горшечное, преодолевая сопротивление наших войск. Его 9-я танковая дивизия пыталась с ходу овладеть узлом обороны – н/п Касторное. Таким образом, ВПУ Брянского фронта был бы потерян. Однако здесь вражеские танки натолкнулись на хорошо организованную оборону 284-й стрелковой дивизии, прибывшей из резерва фронта.

Это соединение, усиленное 19-м гвардейским полком, оборонялось в полосе шириной 18 км. В составе артиллерии дивизии имелось 42 противотанковых орудия, 51 орудие калибром 76,2 мм и 152 мм и 84 миномета. Силами противотанковых средств и 20 76,2-мм пушек дивизионной артиллерии в боевых порядках соединения было создано 12 противотанковых опорных пунктов, каждый в составе 2–4 орудий и до взвода противотанковых ружей. 334 оптд (отдельный противотанковый дивизион. – Примеч. авт.) находился в артиллерийском противотанковом резерве. Опережая хронологию событий, рассмотрим весь период обороны н/п Касторное.

С утра 1 июля танки и мотопехота противника при поддержке массированных ударов авиации начали ожесточенные атаки на Касторное. В течение дня противотанкисты отбили четыре танковых атаки врага.

На отдельных участках противнику удалось потеснить нашу пехоту, но контратакой второго эшелона дивизии и огнем артиллерии положение было восстановлено. В этом бою прославились своим героизмом бойцы и командиры 1-го и 2-го дивизионов 820-го артиллерийского полка, которые расстреливали прорвавшиеся к огневым позициям вражеские танки огнем прямой наводкой.

Для усиления обороны Касторного из резерва фронта были переброшены 3-я и 4-я бригады 2-й истребительной дивизии, имевшие 45-мм орудий – 22, 76,2-мм артсистем – 32, 82-мм и 120-мм минометов – 24, и 1244-й противотанковый полк, располагавший двадцатью 45-мм орудиями. Истребительные бригады развернулись на флангах 284-й стрелковой дивизии, а 1244 птап оставался в резерве командира соединения, заняв огневые позиции на северо-восточной окраине Касторного.

2 июля вражеские войска продолжили атаки, стремясь охватить фланги 284-й дивизии. Особенно ожесточенный бой разгорелся на левом фланге.

К 3 июля германское командование подтянуло к району н/п Касторное значительное количество тяжелой артиллерии. Однако и это не принесло врагу успеха. Только в связи с обходом Касторного с севера и с юга 9-й и 11-й танковыми дивизиями противника наше командование в ночь на 5 июля решило отвести 284-ю стрелковую дивизию из района города. Это соединение вместе со своей артиллерией с боем пробилось на север, где соединилось с 8-м кавалерийским корпусом.

За время героической обороны Касторного наши части уничтожили несколько десятков танков, 50 автомашин, четыре минометные батареи, до полка пехоты противника и сбили три самолета [100]100
  Советская артиллерия в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М.: Воениздат, 1960, с. 135–137.


[Закрыть]. Однако в подобных сложных условиях руководить войсками с пункта управления Брянского фронта в Касторном было, увы, невозможно.

Наряду с успешной обороной н/п Касторное удавалось сдерживать противника и на других участках обороны Брянского фронта. В полосе 13-й армии 30 июня частями 148-й и 143-й стрелковых дивизий при поддержке единственной в 13А 129-й отдельной танковой бригады в районе н/п Ливны были отражены все атаки противника. Но положение в полосе действий 40-й армии продолжало ухудшаться.

30 июня должно было стать своеобразным «моментом истины» для руководства Брянского фронта, так как в тот момент готовились к переходу в наступление все пять танковых корпусов, входивших во фронтовое объединение.

«Северные» – 1-й и 16-й танковые корпуса (взаимодействующие в тот период между собой только в умах командования Брянского фронта. – Примеч. авт.) готовили два самостоятельных разнонаправленных контрудара: 1 тк – из района н/п Ливны на юг вдоль железной дороги Ливны, Мармыжи; 16 тк – из района Волово на юг вдоль восточного берега реки Кшень.

Оперативная группа генерал-лейтенанта танковых войск Я. Н. Федоренко, состоящая из 4, 24-го и 17-го танковых корпусов, наносила два разнонаправленных удара: 24 и 4 тк – из района Старого Оскола на север; 17 тк (и поступившими в его подчинение 115, 116 тбр) – из района Касторного в южном направлении.

В 04.00 30 июля 1942 года, пройдя ночной 35-км марш из н/п Ливны, начал наступление 1-й танковый корпус под командованием генерал-майора М. Е. Катукова. Это соединение имело следующую задачу – с рубежа Муравский Шлях, отм. 213,3 атаковать противника вдоль железной дороги в общем направлении на юг, уничтожить врага в районе Красный, Вышне-Долгое, Гремячка, Кузьмодемьянское, Марьино, Кривцов Плот и к исходу дня закрепиться на рубеже: Пятина, Вышне-Долгое, Гремячка, Александровское.

1-я гвардейская танковая бригада в течение всего дня вела бои на подступах к н/п Муравский Шлях. Против бригады противник бросил до двух полков пехоты и до 50 танков. Контрудары врага поддерживались 40–50 самолетами, которые беспрерывно бомбили боевые порядки бригады, задерживая продвижение танков. За танками 1 гв. тбр во 2-м эшелоне наступала 1-я мотострелковая бригада.

49-я танковая бригада столкнулась с силами противника в районе н/п Опытное Поле. К 18.40 49-й танковый батальон, «ломая сопротивление врага», овладел этим населенным пунктом. За боевыми машинами 49 тб двигались мотострелки и противотанковая батарея. К 22.00 части бригады вышли на рубеж: отм. 221,7; отм. 213,3 фронтом на юг, рассчитывая с утра 1 июля продолжить выполнение задачи.

89-я танковая бригада, оснащенная тяжелыми танками KB, находилась в резерве командира корпуса в районе Бутуровки.

Несмотря на то что 1-му танковому корпусу удалось продвинуться на 5 км к югу, задачи дня для этого танкового соединения выполнены не были. Зато удалось захватить пленных и узнать, что против 1 тк действуют 45-я и 95-я пехотные дивизии, 9-я танковая и 3-я моторизованные дивизии вермахта [101]101
  ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 30, лл. 128–153 (Отчет командира 1 тк о проведенной операции соединениями и отдельными частями корпуса с 30.06 по 11.07.1942 г.).


[Закрыть].

Части 16-го танкового корпуса (вступившего в бой еще 28 июня) генерал-майора М. И. Павелкина 30 июля вынуждены были обороняться на левом берегу реки Кшень, хотя 16 тк тоже имел задачу на наступление – атаковать и уничтожить противника в районе Нового Поселка, где немецким войскам удалось создать плацдарм, переправившись через реку с правого берега.

В течение всей ночи с 29 на 30 июня рота германской мотопехоты при поддержке танков пыталась вклиниться в оборону 2-го батальона 15-й мотострелковой бригады. 5-я рота батальона не выдержала натиска и отошла к н/п Воловчик. Остальные части 16 тк продолжали удерживать свои позиции, отбиваясь от немцев с помощью минометов и артиллерии.

С 13.00 до 19.30 авиация противника, имея абсолютное превосходство в воздухе, беспрерывно бомбила боевые порядки 15 мсбр. В перерыве между бомбежками до полка немецкой пехоты при поддержке танков атаковали позиции 1-го батальона бригады, но враг с большими потерями (подбито до 30 танков, рассеяно два батальона пехоты) был отброшен. Тогда германское командование, подтянув артиллерию, вновь атаковало позиции 2-го батальона и, несмотря на помощь роты танков из 107 тбр, прорвало нашу оборону.

В это время все танковые бригады корпуса (107 тбр совместно с ротой танков из 109 тбр, а также 164 тбр) пытались ликвидировать плацдарм противника у Нового Поселка (там было сосредоточено до 80–100 германских боевых машин, которые с западного берега прикрывала артиллерия), но потерпели неудачу. В результате боя, по советским данным, противник потерял 15 танков. Наши потери – 4 танка, 2 автомашины, рация ВВС и 8 человек ранено [102]102
  ЦАМО РФ, ф. 202, оп. 50, д. 9, лл. 38–49 (Обзор боевых действий 16 тк с 28 июня по 13 июля 1942 г.).


[Закрыть].

Таким образом, никакого мощного, а тем более согласованного удара 1-й и 16-й танковые корпуса 30 июня не нанесли. Все действия «северных» свелись к локальным операциям за улучшение позиций.

Ситуация на левом фланге 40-й армии, где во второй половине дня 30 июня началось встречное танковое сражение между соединениями 48-го танкового корпуса вермахта и танковыми корпусами из оперативной группы Федоренко (4, 17, 24 тк), также оставляла желать лучшего.

4-й танковый корпус генерал-майора В. А. Мишулина, перейдя в наступление из района Старого Оскола, двигался в район Горшечного. Первой в бой в районе н/п Просторный (в 17.00), встретив передовую группу из 30 немецких танков, вступила 102-я танковая бригада. В боестолкновении 8 германских танков было подбито (5 сгорело). Наши потери составили 3 сгоревших танка Т-70. Продвижение противника на Горшечное было остановлено.

Тем временем противник накапливал силы, которые концентрировались в районе Ключ, Быково. 102-я танковая бригада, закрепившись на оборонительном рубеже Березовка, МТС, юго-западная окраина Горшечного, провела разведку и из засады уничтожила 7 танков противника, потеряв один танк Т-70. Во время этих боев все соединения и штаб корпуса (последний находился в 3–5 км от своих бригад) подвергались непрерывным налетам больших групп вражеской авиации – до 50 самолетов одновременно при 18 налетах за день. Силы люфтваффе непрерывно бомбили и расстреливали наши позиции. Советской авиации в течение 30 июня над боевыми порядками 4 тк видно не было (только 1 июля над полем боя появились 4 наших истребителя, которым удалось сбить 3 немецких бомбардировщика) [103]103
  ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 36, лл. 200–215 (Доклад командира 4 тк о боевых действиях корпуса с 25 апреля по 25 июля 1942 г.).


[Закрыть].

17-й танковый корпус генерал-майора Н. В. Фекленко (сформированный в Сталинграде в июне 1942 года) прибыл к месту сражения из Воронежа без тылов. Дело в том, что танки 17 тк решили отправить в район н/п Касторное железной дорогой, а мотопехота и колесный транспорт двинулись в район сосредоточения своим ходом.

66-я танковая бригада к 24.00 28 июня погрузила свои танки на станции Воронеж-2 и к утру 29.06.1942 года сосредоточилась в районе Хохловские Дворики, Бунино. 67 и 174 тбр, следовавшие за 66 тбр в железнодорожных эшелонах, ввиду загрузки путей горящими составами на перегоне Касторное – Нижнедевицк, вынуждены были выгрузиться на станции Нижнедевицк и продвигаться в направлении Погожевка, Ореховка. К утру 30 июня танковые бригады были сосредоточены в районе, указанном командующим Брянским фронтом.

30 июня в боях участвовали только два соединения 17-го танкового корпуса: 31-я мотострелковая и 67-я танковая бригада. 31 мсбр была атакована частями моторизованной дивизии «Великая Германия». Во время этого боя мотострелкам удалось уничтожить 17 вражеских танков. 67-я танковая бригада, перебрасываемая на помощь 31 мсбр и двигавшаяся без разведки, неожиданно столкнулась с немецкими танками. В результате часового боя 67 тбр потеряла 20 Т-34 подбитыми и сгоревшими. После этого боя наши войска отошли на рубеж, проходивший рядом с н/п Горшечное.

В этот же день генерал-лейтенант Федоренко распорядился подчинить командиру 17 тк остатки 115-й и 116-й отдельных танковых бригад (на 08.00 1 июля в 116 тбр оставалось 2 Т-34, 8 Т-60, 2 орудия ПТО и 160 человек мотопехоты. – Примеч. авт.), которые должны были отойти в район Красной Долины, занять там оборону и не допустить продвижения противника на Касторное. Но выполнить приказ, переданный по радио, оказалось не так-то просто. К 24.00 измученные боями остатки обеих бригад подошли к «северному» берегу реки Вучек, что протекала западнее Красной Долины. Тяжелые и средние танки не могли использовать местные мосты, не могли пересечь и злополучную реку вброд – требовалась оборудованная переправа. Чтобы выйти к Касторной и к Красной Долине, можно было воспользоваться переправой через реку Олым, но ее уже захватили немцы. Два дня л/с обеих бригад самостоятельно строил мост, и только к 03.00 2 июля наши войска переправились на южный берег.

30 июня в районе н/п Касторное продолжали драться остатки 14-й и 170-й танковых бригад, которые уничтожали наступавшего врага «методом танковых засад в обороне на выгодных рубежах и методом коротких контратак по наступающим танкам противника» [104]104
  ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 36, л. 258 (Доклад АБТУ Брянского фронта о боевых действиях танковых войск фронта с 28 июня по 30 июля 1942 г.).


[Закрыть]. С кем вели бои наши танкисты, они толком не знали, немецкие войска внезапно появлялись и исчезали. К тому же позиции бригад постоянно бомбила германская авиация.

24-й танковый корпус генерал-майора В. И. Баданова вообще не успел принять участие в боях 30 июня, потому что до начала операции «Блау» он находился в составе Юго-Западного фронта и только директивой Ставки ВГК 28 июня был передан в распоряжение командующего Брянским фронтом.

Корпусу было приказано немедленно выступить по маршруту через Волоконовку в район Старого Оскола (протяженность маршрута 17 км), куда прибыть не позднее утра 29 июня 1942 года.

Ночной марш совершался разными маршрутами. Тяжелые танки KB и тихоходные трактора везли по железной дороге. Средние Т-34 и легкие Т-60, а также автомашины двигались своим ходом. Но из-за различных трудностей 24 тк прибыл для занятия района обороны только к исходу 30 июня 1942 года.

Развертывание корпуса на позициях проводилось согласно директиве генерал-лейтенанта Федоренко, полученной в 16.00 30 июня. В ней, в частности, говорилось:

«1. Ответственность за оборону и удержание города Старый Оскол возлагается на командира 24 тк.

2. Корпусу подчиняется: 39-й дивизион бронепоездов, находящийся на станции Старый Оскол.

3. Корпусу быть в полной боевой готовности для нанесения удара противнику: а) Шляховая – Воросиновка, Ястребовка – Тим; б) Лукьяновка – Тим.

4. Мотострелковым частям, усиленным ПТО, занять оборону и прочно удерживать свои позиции.

5. Справа действует 4 тк в направлении Нижняя Кладовая, Зикетово, Воровка, Богатыревка» [105]105
  ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 35, лл. 41–42 (Доклад заместителя командующего по АБТ войсками Воронежского фронта о боевой деятельности танковых войск Брянского и Воронежского фронтов с 28 июня по 27 июля 1942 г.).


[Закрыть].

Из представленных документов видно, что 30 июня 24 тк вообще не собирался наносить каких-либо ударов.

В общем, как и на «севере», массированной атаки наших танковых войск из оперативной группы Федоренко в районе Горшечное не получилось. Вместо трех корпусов и двух отдельных бригад там дрались только отдельные соединения из 4-го и 17-го танковых корпусов.

В 2 часа 1 июля начальник Генштаба генерал-полковник A. M. Василевский вызвал к прямому проводу командующего фронтом: «…по проверенным данным, – сказал он, – в районе Ясенки, Кулевка (15 км северо-восточнее Горшечное) два часа тому назад были только отходящие части Фекленко (17 тк), никакого противника не было. По-видимому, Фекленко просто ушел со своим корпусом с поля боя, чем поставил Мишулина (4 тк), продолжающего драться, в тяжелое положение [106]106
  17 тк, наступавший из района Касторного, отклонился от заданного Ставкой направления на 12 км к востоку и участвовал в контрударе только номинально, ограниченными силами.


[Закрыть].

…Вам лично, т. Голиков, приказано передать следующее: Ставка недовольна также и тем, что у вас некоторые из танковых корпусов перестали быть танковыми и перешли на методы боевых действий пехоты – примеры: Катуков (1 тк) вместо быстрого уничтожения пехоты противника в течение суток занимается окружением двух полков, и вы, по-видимому, это поощряете; второй пример с корпусом Павелкина (16 тк) – отход 119 осбр заставляет кричать командира танкового корпуса об обнажении его фланга. А где же танки? Разве так должны действовать танковые соединения? Вам необходимо взять покрепче их в свои руки, ставить им конкретные задачи, присущие танковым корпусам, и категорически требовать их выполнения…» [107]107
  Архив ЦК КПСС, арх. № у/5 – 6/12.


[Закрыть]

В ходе переговоров генерал Голиков доложил, что генерал Федоренко не внес никакого улучшения в управление танковыми корпусами, действовавшими в районе Касторного, ибо он не в состоянии осуществлять такое руководство один, без штаба, а его присутствие приносит ряд неудобств и осложнений в управлении войсками фронта.

Василевский на это ответил, что генерал Федоренко прислан для помощи командованию фронтом, и рекомендовал Голикову подчинить его себе и продолжать использовать для управления танковыми корпусами. В заключение переговоров Василевский от имени Ставки разрешил отвод войск левого крыла 40-й армии на рубеж Ястребовка, Панки, о чем командование Брянского фронта просило Ставку накануне, в ночь на 30 июня. Разрешение на отвод было дано в 2 часа 50 минут 1 июля. Соединения же Юго-Западного фронта начали отход вечером 30 июня и использовали ночь для отрыва от противника.

30 июня положение на воронежском направлении еще более осложнилось: в этот день противник организовал наступление против 21-й армии генерал-лейтенанта В. Н. Гордова Юго-Западного фронта. Активные действия 6-я полевая армия и 40-й танковый корпус вермахта начали в 4 часа утра, нанося основной удар в стык 21-й и 28-й армий, между реками Нежеголь и Волчья. Главный удар немцы нанесли по правому флангу 76-й стрелковой дивизии вдоль северного берега реки Волчьей. Создав здесь почти трехкратное превосходство в силах, части 6-й армии генерала Паулюса уже к 14 часам прорвали неглубокую и слабо подготовленную оборону советских войск. Преодолев оборону 21-й армии в районе Волчанска, танковые и моторизованные дивизии противника начали быстро распространяться на Волоконовку и Новый Оскол для соединения с войсками 4-й танковой армии, наступавшими в районе Горшечное. Создавалась угроза окружения для частей левого крыла 40-й армии. В этих условиях разрешение Ставки на отвод левого крыла 40-й армии на второй оборонительный рубеж являлось запоздалым. Командование фронта потеряло целые сутки, в течение которых обстановка для наших войск значительно ухудшилась: танковые части противника, которые вели успешные бои в районе Горшечного с бригадами нашего 4-го танкового корпуса, находились намного ближе к Старому Осколу, чем левофланговые соединения 40-й армии, а группа противника, наступавшая в полосе 21-й армии, уже подходила к Новому Осколу. Войска 21А поспешно отходили на восток. В такой очень сложной обстановке речь могла идти не о том, чтобы отвести левое крыло 40-й армии на рубеж Ястребовка, Панки (что целесообразно было делать накануне), а о том, чтобы не допустить окружения наших войск в районе Старого Оскола и прикрыть направление на Воронеж, обнажавшееся в связи с выявленной частичной боеспособностью 17-го танкового корпуса.

В ночь на 1 июля командующий и штаб Брянского фронта приняли еще ряд мер к организованному отводу левофланговых соединений 40-й армии. Распоряжения дивизиям штабу фронта пришлось отдавать непосредственно, минуя штаб 40-й армии. Офицеры штаба фронта ночью и в ранние утренние часы, используя самолеты У-2, разыскивали штабы дивизий и вручали им распоряжения на отход. Копии некоторых распоряжений были вручены заместителю командующего 40-й армии генералу Ф. Ф. Жмаченко, который находился в районе войск левого крыла. Но июльская ночь короткая, и за несколько часов темного времени наши части не успели оторваться от противника.

В течение 1 июля ни Ставка, ни командование фронта не предприняли каких-либо крупных мер по отражению наступления основной вражеской группировки; войскам 13-й и 40-й армий были подтверждены прежние задачи, а командирам 4, 24, 16-го и 17-го танковых корпусов, кроме этого, было передано требование Ставки о более решительных действиях по разгрому противника.

В полосе 13-й армии попытки противника (здесь главной ударной силой немецкой группировки был 24-й танковый корпус вермахта, состоящий из 9, 11-й танковых и 3-й моторизованной дивизий) продвинуться на север пока успешно отражались. Причем введенные здесь в бой наши 1-й и 16-й танковые корпуса имели задачи общевойсковых соединений и поэтому, опасаясь за свои фланги и тылы, не предпринимали здесь крупных наступательных операций, несмотря на то, что тут у врага не было действительно крупных танковых сил.

1 июля 1942 года соединения и части 1 тк, согласно боевому приказу штаба корпуса № 07 от 01.07.42 г., медленно теснили войска противника.

49 тбр, разгромив в районе отм. 213,3 до полка пехоты из 88-й (пехотной) дивизии немцев, продолжала наступать на Студеный. Продвижение бригады задерживалось сильным прицельным артогнем врага, корректируемым с аэростата.

1 мсбр вела бой с германскими войсками в районе Бараново. Противник наступал тремя пехотными батальонами при поддержке 20–25 танков, скорее всего, из 11-й танковой дивизии вермахта. Бригада далее продвинуться не смогла и заняла оборону по восточному берегу реки Мокричек на фронте Редькино, отм. 216,7.

89 тбр мотострелковым батальоном и ротой легких танков вела огневой бой с противником на рубеже: овраг севернее Редькино, отм. 213,2; остальной состав бригады находился в резерве командира корпуса в районе Бутуровки.

1 гв. тбр мотострелковым батальоном овладела Покровским и продолжала наступать на Муравский Шлях.

Остальной состав бригады продолжал вести бои в районе отм. 195,5; 216,7.

307-й отдельный гвардейский дивизион РС произвел три залпа по скоплению живой силы противника, нанеся немецким войскам существенные потери.

Таким образом, 1 тк, имея непрерывную связь с соседями: 129-й отдельной танковой бригадой – справа и 143-й стрелковой дивизией – слева, осторожно, по существу проводя разведку боем, продвигался на запад и юго-запад. Комкор Катуков руководил боевыми действиями не с КП, а «по старинке» – из боевых порядков частей, выезжая непосредственно в район сражения [108]108
  ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 30, лл. 128–131 (Отчет командира 1 тк о проведенной операции соединениями и отдельными частями корпуса с 30.06 по 11.07.1942 г.).


[Закрыть].

Главные события этого дня развернулись в полосе действий 16-го танкового корпуса – 1 июля немецкие войска атаковали сразу несколько бригад из 16 тк. Разгорелось ожесточенное танковое сражение.

В 11.00 до 40 германских танков и пехота прорвали позиции 1-го батальона 15-й мотострелковой бригады и вклинились между 1-м и 3-м батальонами. Началось стихийное отступление частей 15 мсбр, а 3-й батальон вообще попал в окружение и выходил из него отдельными группами.

Тогда же до 100 немецких танков (видимо, из 11 тд) с пехотой, форсировав реку Кшень из района Кузьмодемьянское, Степановка, стали распространяться в глубь обороны 16 тк на восток и юг. В это же время 107 тбр с батальоном 109 тбр вели позиционные бои с пехотой противника в районе Нового Поселка. С изменением обстановки части бригад, отбиваясь от превосходящего противника, стали отступать к западной окраине Волово. Итогом этого «кровавого марша» стала потеря 14 KB (правда, 7 из них удалось впоследствии эвакуировать. – Примеч. авт.), прикрывавших отступление нашей группировки.

В 20.00 1 июля 1942 года 107-я танковая бригада, оставшись без прикрытия пехоты, но имея приказ об удержании Волово, самовольно отошла в Спасское, а с утра 02.07.42 года опять же без приказа переправилась в н/п Борки.

310-й танковый батальон 109 тбр с 07.00 01.07.42 года должен был заниматься собственной задачей – атаковать противника в направлении северных скатов отм. 217,1 и Нового Поселка, уничтожая подходящие к этому населенному пункту танки и артиллерию. Немцы огнем из (танковых и артиллерийских) засад во время первой же атаки бригады уничтожили 5 наших боевых машин, а 109 тбр, не добившись какого-либо успеха, отошла на юго-западную окраину н/п Воловчик, где и заняла оборону.

В 10.30 батальон немецких танков пытался наступать на Воловчик, но напоролся на засады 109 тбр и атаки прекратил. Однако и в 310-м батальоне после этого боестолкновения осталось только три боеспособных танка, которые присоединились к 107-й танковой бригаде и батальону 15-й мотострелковой бригады, отступавшим на Волово.

Автор подробно приводит описание боевых операций различных соединений и частей 16 тк, чтобы показать, что к гибкому управлению в резко изменившихся условиях обстановки командование корпуса было совершенно не готово.

На 1 июля все соединения, входившие в 16 тк, имели свои тактические задачи, рассчитанные на определенные действия противника. Когда же немцы, «вопреки мнению нашего командования», нанесли свой контрудар, оборона корпуса в считаные часы развалилась на отдельные очаги сопротивления, а управление было полностью нарушено.

Причем германское командование так умело организовало свои удары, что бригады корпуса не могли помочь друг другу.

164-я танковая бригада в первой половине дня 1 июля также вела бой с сотней прорвавшихся немецких танков в районе Кшенского, а затем отошла на северную окраину Большого, имея один батальон в Васильевке. Туда на помощь 164 тбр двигались 106-я стрелковая бригада и 540-й легко-артиллерийский полк. Оценив группировку наших войск, германское командование не стало штурмовать Васильевку. Немцы просто обошли этот населенный пункт, ринувшись в тыл советских войск.

Бывшему командиру 109-й танковой бригады 16-го танкового корпуса, впоследствии генерал-полковнику танковых войск B. C. Архипову бои на реке Кшень запомнились «…особенно крепко из-за многочисленных неиспользованных нами возможностей… Вместо того, чтобы сбить противника с плацдарма ударом танкового кулака, мы пытались столкнуть его пальцем. В первый день бросили против двадцати немецких танков и двух батальонов автоматчиков, овладевших Новым Поселком, примерно столько же стрелков, но вдвое меньше танков. На второй день – 20 наших танков против 40–50 фашистских и так далее. Противник, наращивая свои силы, опережал нас, и если первый день боя за плацдарм мы имели общее превосходство в танках, но не использовали его в атаках, то к четвертому дню это превосходство перешло к противнику. Вот что значит применение танков с оглядкой, с дроблением танковых бригад и батальонов для закрытия брешей».

2 июля 1942 года основные бои в полосе ответственности 16-го танкового корпуса развернулись в районе Васильевки. Двигавшиеся колоннами 80 немецких танков были встречены огнем с места боевыми машинами 164-й танковой бригады и взводом 109-й танковой бригады. Это сражение было нами проиграно. 360-й танковый батальон бросил позиции и самовольно вышел из боя, беспорядочно отступая в направлении Набережной, где германская артиллерия его полностью и уничтожила.

Против основных сил 109 тбр в районе Волово и Большое немцы также наносили удары танковыми группами, которые стремились прорваться на Васильевку и Липовчик. Пехоты почти не было, танки противоборствующих сторон вели дуэли между собой. К вечеру 2 июля, потеряв большую часть штатной бронетанковой техники и уничтожив около 20 германских танков, остатки 109 тбр продолжали удерживать свои позиции.

Рядом от наседавшего врага продолжали отбиваться наиболее стойкие части 164 тбр. За 2 июля танкисты 164 тбр, по советским данным, потеряли 10 танков Т-34 и 2 легких Т-60, 2 противотанковые пушки и 4 автомашины. Немецкие потери (опять же по нашим данным) составили 31 танк, 2 противотанковые пушки, 6 автомашин и один самолет.

Для ведения позиционной обороны 16-й танковый корпус отчаянно нуждался в пехоте. Но 106-я стрелковая бригада, переданная в оперативное подчинение 16 тк, опоздала к месту решающих боев на 5 часов. За это время противник расположился на рубеже Казанка, Стучаново, Волово, окопался и встретил 106 тбр ружейным и минометным огнем. Под ударами 385-й пехотной дивизии вермахта два правофланговых батальона бригады бежали с поля боя и отошли за реку Олым (впоследствии они были возвращены на рубеж Вторая Александровка (искл.), Федоровка). Третий батальон 106 сбр «загнул свой правый фланг и встал фронтом на север» южнее Спасское, Богдановка, но вскоре после атаки 30 танков и двух батальонов пехоты противника стал отступать на Липовчик [109]109
  ЦАМО РФ, ф. 202, оп. 50, д. 9, лл. 42–44 (Обзор боевых действий 16 тк с 28 июня по 13 июля 1942 г.).


[Закрыть].