Текст книги "Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор"

Автор книги: Илья Мощанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)

9-я армия в составе 349, 343, 106, 335, 51-й и 296-й стрелковых дивизий, двух полков 333-й стрелковой дивизии, 39, 34-й и 60-й кавалерийских дивизий и четырех танковых бригад, закрепившись на левом берегу реки Северский Донец, должна была из района Студенок организовать наступление на Долгенькую, а частью сил очистить от противника Изюм.

Однако поставленные задачи вышеупомянутые армии Южного фронта не выполнили. Не помогла даже смена командующих – с 20 мая командармом 9А был назначен генерал-майор П. М. Козлов, а 57А передавалась Юго-Западному фронту [69]69
  Голубович B. C.Маршал Р. Я. Малиновский. М.: Военное издательство, 1984, с. 78.


[Закрыть]. Немцы на этом участке также особой активности уже не проявляли.

Перед правым крылом Южного фронта 21 мая противник перешел к обороне по Северскому Донцу тремя пехотными дивизиями, а танковой группировкой продолжал действовать в северном и северо-западном направлениях до соединения с 23 мая с балаклеевской группировкой.

19 мая войска 28-й и 38-й армий в несколько измененной группировке пытались продолжать наступление с прежними задачами.

В 9 часов 19 мая немцы сбросили небольшой парашютный десант и груз с 11 транспортных самолетов в районе Терновой, пытаясь усилить окруженный там гарнизон и навести панику в тылах 28-й армии. На этот раз большая часть десанта была уничтожена частями 38-й и 175-й стрелковых дивизий.

В 9 часов 30 минут части 28-й армии начали наступление, но успеха не имели. Наступление соединений 38-й армии закончилось также безуспешно. Контратаками, поддержанными массированными ударами авиации, противник вынудил все части армии возвратиться на исходные рубежи.

Во второй половине дня противник частями 168-й пехотной дивизии перешел в наступление на участке 293-й стрелковой дивизии 21-й армии и оттеснил ее с занимаемого рубежа к западной окраине Мурома.

Это заставило командующего 28-й армией прикрыть свой фланг и тыл со стороны Мурома не введенными еще в бой частями подвижной группы.

В связи со все более осложнявшейся обстановкой в барвенковском выступе командующий Юго-Западным фронтом категорически потребовал от командующего 28-й армией ускорить разгром немецкой танковой группировки, с тем чтобы высвободить часть сил и получить возможность перебросить их на усиление левого фланга Юго-Западного фронта.

Командующий 28-й армией получил указание командующего фронтом начать наступление с утра 20 мая, но 277-ю стрелковую дивизию и 58-ю танковую бригаду в бой не вводить. Учитывая опыт предшествовавших боев, в которых противник упреждал войска армии в начале наступления, командующий армией приказал начать наступление на рассвете 20 мая. Основной целью наступления по-прежнему был разгром танковой группировки противника в районе Веселое – Терновая.

Общее состояние сил противника и его намерения перед фронтом северной ударной группировки командующими 21-й и 28-й армиями оценивались весьма оптимистично. По их мнению, противник понес в предыдущих боях громадные потери, истощен и готов прекратить наступление. Это заключение командующие армиями доложили командующему фронтом. Командующий 21-й армией не получил указания о наступлении и решил день 20 мая использовать для приведения войск в порядок, замены зимнего обмундирования летним и ограничился постановкой войскам задач по улучшению позиций.

Представление командующих 21-й и 28-й армиями о противнике не соответствовало действительности. К исходу 19 мая немецкое командование закончило сосредоточение боевой группы «Гольвитцер» (до двух полков 83-й пехотной дивизии) в выступе, который образовался 19 мая между Муромом и Вергелевкой вследствие отхода частей 21-й армии, и произвело перегруппировку сил перед фронтом 28-й армии. Суть этой перегруппировки заключалась в том, что против стыка 21-й и 28-й армий были переброшены 3-я танковая дивизия (до 40 танков) и два полка 57-й пехотной дивизии, а части 23-й танковой дивизии (до 100 танков) и два полка 71-й пехотной дивизии были переброшены в район Нескучное.

С наступлением рассвета 20 мая соединения 28-й армии, за исключением 175-й стрелковой дивизии, перешли в наступление и начали успешно продвигаться. Но с выходом в район южнее Нескучное, где были сосредоточены главные силы 23-й танковой дивизии, наступавшие части были остановлены сильным огнем танков, артиллерии и налетами авиации. В 12 часов противник приступил к осуществлению своего контрудара по частям 175-й и 169-й стрелковых дивизий 28-й армии. Под воздействием танков и авиации противника, беспрерывно действовавшей над полем боя, части этих дивизий начали отход по всему фронту в восточном направлении, открывая тем самым тылы соединений 21-й армии.

В 17 часов начала наступление группа «Гольвитцер». Она прорвала оборону 21-й армии и овладела северо-западной частью Мурома. В этой обстановке командующий 21-й армией начал отвод частей 227-й стрелковой дивизии и 34-й мотострелковой бригады из образовавшегося мешка и пытался организовать оборону на промежуточных рубежах. Но поспешный отход правофланговых соединений 28-й армии сорвал эти планы.

К вечеру 20 мая немцам своими подвижными войсками удалось выйти в район Петровская, Красный Лиман. 21 мая германская танковая группировка, действовавшая против правофланговых войск Юго-Западного фронта, была перенацелена на новое направление и получила приказ повернуть на Балаклею и из района западнее этого города наступать навстречу группе «Клейст».

В тот же день 3-я и 23-я танковые дивизии противника были выведены из боя в полосе правофланговых войск Юго-Западного фронта и приступили к выполнению новой задачи. 22 мая они находились уже в районе Балаклеи. К этому времени соединения армейской группы Клейста успели овладеть Чепелем, Волобуевкой и Гусаровкой. Поэтому танковой группировке 6-й армии оставалось только форсировать Северский Донец и, пройдя всего лишь от 10 до 25 км, соединиться с войсками, наступавшими с юга, что она и сделала в тот же день. В районе Гусаровки (10 км южнее Балаклеи) германские группировки соединились.

Итак, 22 мая «ловушка захлопнулась». В окружении оказались 6-я и 57-я армии (20 мая 1942 года решением главкома ЮЗН 57А была подчинена Юго-Западному фронту. – Примеч. авт.), а также армейская группа генерал-майора Л. В. Бобкина. Пути отхода на восток за реку Северский Донец этим объединениям был отрезан.

Однако внутреннего и внешнего фронтов окружения в тот момент у немцев еще не имелось и можно было попытаться вывести из «кольца» наши войска. Попытки таких действий были. Уже днем 22 мая командарм 38А генерал К. С. Москаленко прибыл в левофланговую группу войск, возглавляемую его заместителем генералом Г. И. Шерстюком, и попытался использовать сосредоточенные ранее силы для новой задачи: ударом из района н/п Савинцы на Чепель деблокировать окруженных. При этом имелось в виду, что наступление начнут частью сил все стрелковые дивизии, составляющие эту группу, совместно с переданными ей 242-й стрелковой дивизией и 114-й танковой бригадой, а затем оно будет поддержано войсками, прорывающимися изнутри вражеского кольца, и резервами фронта – 3-й и 15-й танковыми бригадами.

Но последние не успели подойти своевременно, а собственных сил для решения этой задачи в группе войск генерала Г. И. Шерстюка оказалось недостаточно.

Образование группировки «Юг». Бои в окружении (23–28 мая 1942 года).С 23 мая в штабе сначала Южного фронта, а затем Юго-Западного направления стали разрабатываться планы по спасению окруженной группировки советских войск, однако переправы через реку Северский Донец в районе Студенок находились под артиллерийским и минометным огнем противника. Поэтому операция, проводимая силами 3, 12-й и 15-й танковых бригад Южного фронта, была временно отменена.

Вечером 23 мая главнокомандующий Юго-Западным направлением принял решение прорвать фронт окружения и вывести войска на левый берег реки Северский Донец. С этой целью из войск 6-й и 57-й армии, а также армейской группы оказавшихся в окружении, была создана группа «Юг» («Южная группа») под командованием замкомандующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенантом Ф. Я. Костенко. Это решение было санкционировано Ставкой Верховного Главнокомандования. Однако время было упущено. Окружение наших войск на барвенковском плацдарме стало фактом.

Согласно новому плану, группа «Юг», прикрывшись с юго-востока, должна была нанести главными силами удар на Савинцы с целью планомерного вывода войск за реку Северский Донец. Для помощи окруженной группировке в составе Южного фронта был создан Сводный танковый корпус, который, действуя на фланге 38-й армии Юго-Западного фронта, должен был наступать навстречу частям, прорывавшимся из окружения. Одновременно были перенацелены силы 38-й армии, прорывавшей внешнее кольцо окружения в районе Чепель.

Первоначально для формирования Сводного танкового корпуса использовалась матчасть 3, 15-й танковых бригад. На 23 мая 1942 года 15 тбр имела в строю 29 танков (20 Т-34 и 9 Т-60), а 3 тбр – 33 танка (8 KB, 9 Т-34 и 16 Т-60). Полноценного штаба танкового корпуса не было – для управления использовались остатки штаба 121-й танковой бригады. Отсутствие сколоченного штаба крайне затрудняло руководство танковыми бригадами и их обеспечение. Например, несколько дней личный состав Сводного танкового корпуса не был обеспечен продуктами питания.

Когда же танки бригад стали выдвигаться в исходные районы сосредоточения, оказалось, что переправы в районе н/п Гороховатка и в районе н/п Чистоводка отсутствуют. По спешно наведенной в течение трех часов переправе сумели переправиться только легкие танки. Остальным пришлось искать обходной маршрут.

Начиная с рубежа Чистоводка, колонна танков непрерывно подвергалась бомбежкам с воздуха, в результате чего задерживались переправа и движение.

К вечеру 23 мая в район сосредоточения в Ивановку прибыло 24 танка 15-й (17 Т-34 и 7 Т-60) и 15 танков 3-й (2 Т-34 и 13 Т-60) танковых бригад. Остальные гусеничные боевые машины отстали на маршруте прохождения колонны и все требовали ремонта. Танки KB из-за отсутствия переправы необходимой грузоподъемности прибыли в район расположения бригад только 25 мая 1942 года.

По прибытии в Ивановку Сводный танковый корпус снова переформировали. 3-я танковая бригада из его состава была изъята, а вместо нее включены 64-я танковая бригада 23-го танкового корпуса, избежавшая окружения, 114-я танковая бригада и 92-й отдельный танковый батальон. Всего в сводном корпусе на тот момент имелось 102 танка.

По данным, которые были сообщены заместителю командующего Южного фронта по АБТВ генерал-лейтенанту танковых войск КА И. Штевневу (он осуществлял оперативное руководство Сводным танковым корпусом), полковником Рухле из армейской группы «Юг», 21 тк сосредоточивается в районе Гусаровка, Волвенково, Высокий, а 23 тк в районе Лозовеньки. На самом деле район сосредоточения 21 тк был уже занят противником.

Сводному танковому корпусу была поставлена задача во взаимодействии с 21-м танковым корпусом уничтожить группировку противника в районе Протопоповки.

25 мая 1942 года в 14.00 15-я танковая бригада совместно с учебным батальоном 242-й стрелковой дивизии начала наступление на Красную (в некоторых документах Червонную Гусаровку. – Примеч. авт.) Гусаровку и Байрак. 114-я танковая бригада во взаимодействии с 903-м стрелковым полком наступала на Чепель.

Противник встретил атаку танков сильным артиллерийским огнем. Боевые порядки наших войск непрерывно подвергались налетам немецких бомбардировщиков, действовавших группами по 25–30 машин. Для того чтобы остановить продвижение боевой группы генерала Шерстюка, успешно форсировавшей Северский Донец, германское командование ввело в сражение 384-ю пехотную и 14-ю танковую дивизии. Развернулось тяжелое позиционное противостояние, в «котле» которого подчас причудливо смешивались и переплетались трагические и комические сюжеты.

Учебный батальон 242-й стрелковой дивизии полковника A. M. Кошкина, действовавший совместно с 15-й танковой бригадой, потерял всякую связь с танками и о своем местонахождении не давал никому знать. Например, 1-я рота учбата должна была наступать во втором эшелоне батальона. В суматохе атаки командир батальона ее потерял. Рота численностью 70 человек под командой «геройского» лейтенанта Макартычана до 17.00 25 мая 1942 года сидела в тылу, не зная, что делать. Наконец ее обнаружили офицеры штаба Сводного танкового корпуса и отправили в наступление вслед за танками. Однако рота с наступлением темноты разбежалась и к 23 часам сначала командир роты – лейтенант Макартычан, а затем и вся рота отдельными группами возвратилась с поля боя под видом поиска командира батальона. О месте нахождения самого батальона 242-й стрелковой дивизии командиру 15-й танковой бригады стало известно только во второй половине дня 26 мая, когда это подразделение было обнаружено танкистами в лощине реки Северский Донец около населенных пунктов Жуковка, Шуровка.

К вечеру 25 мая 1942 года наши танковые бригады с боем заняли Чепель. Это был успех. В течение этого дня танковые бригады Сводного корпуса уничтожили 19 немецких танков, 8 противотанковых пушек и до 2-х рот пехоты противника. Свои потери составили 29 танков: 15 тбр – 7 (5 Т-34 и 2 Т-60), 64 тбр – 10 (7 МК II «Матильда» и 3 Т-60), 114 тбр – 12 (4 М3 и М2 средних, 8 Т-60). На 26 мая бригады имели в строю: 15 тбр – 10 Т-34 и 10 Т-60, 64 тбр – 2 МК II «Матильда», 1 МК III «Валентайн» и 7 Т-60, 114 тбр – 13 Т-60. В этот же день 92-й отдельный танковый батальон убыл из состава Сводного танкового корпуса в распоряжение командира 3-й танковой бригады.

26 мая 1942 года, после приведения себя в порядок, части боевой группы и корпуса продолжили наступление с задачей прорвать внешнее кольцо окружения. Помимо 15, 64, 114-й танковых бригад на участке 900-го стрелкового полка, в направлении Красной Гусаровки, была введена в бой 3-я танковая бригада. Вместе с приданным ей 92 отб она имела 35 танков (2 KB, 13 Т-34 и 20 Т-60).

В 16.30, когда танки вступили в сражение с противником и его огневыми средствами, а мотострелковые батальоны бригад вышли из окопов и двинулись в атаку за танками, над полем боя появились 12 советских штурмовиков, которые нанесли бомбовый удар по своим же войскам. Понеся потери от «дружественного огня», мотострелковые батальоны залегли. Следом за нашими штурмовиками появились немецкие бомбардировщики, которые до конца дня группами по 20–30 штук бомбили наши части.

Пехота 242-й стрелковой дивизии в атаку вообще не поднялась. Мотострелковые батальоны танковых бригад к исходу дня занимали прежнее положение. Оборону противника прорвать не удалось.

За 26 мая 1942 года было уничтожено 4 танка и 2 противотанковых пушки противника. Свои потери составили 11 танков: 3 тбр – 1 KB, 4 Т-34 и 1 Т-60, 15 тбр – 5 Т-34 и 3 Т-60. 64-я и 114-я танковые бригады потерь не имели.

На 27 мая бригады имели в строю: 3 тбр – 1 KB, 6 Т-34 и 18 Т-60, 15 тбр – 6 Т-34 и 8 Т-60, 64 тбр – 2 МК II «Матильда», 1 МК III «Валентайн» и 7 Т-60, 114 тбр – 5 М2/М3 средних и 5 Т-60.

26 мая 1942 года в районе н/п Чепель прорвалась из окружения одна из крупных групп военнослужащих 6-й и 57-й армий. Все оставшиеся на ходу танки окруженной группировки «Юг» были объединены в танковую группу генерал-майора Кузьмина, состоящую из 5-й гвардейской, 7, 37, 38, 43-й танковых бригад, а также остатков 21-го и 23-го танковых корпусов. Им была поставлена задача – прорвать линию обороны противника и вывести окруженные части 6-й и 57-й армий в направлении Лозовенька, Садки, Чепель. В головной походной заставе двигалась 5-я гвардейская танковая бригада, имевшая 14 танков (1 KB, 7 Т-34 и 6 Т-60). По воспоминаниям очевидцев, в районе населенного пункта Лозовенька приготовились к прорыву группа из 60 танков 21-го танкового корпуса и отдельных танковых бригад Юго-Западного фронта. Танки построили «клином», который возглавила наиболее опытная 5-я гвардейская танковая бригада во главе с ее командиром генерал-майором Михайловым. На броню танков положили раненых. Пехоту разместили внутри «клина» и предупредили, чтобы пехотинцы бежали вслед за танками, так как остановок на перегруппировку не будет. Из 22 тысяч человек, которые пошли на прорыв, из окружения вышли около 5 тысяч и 5 танков 5-й гвардейской танковой бригады (4 Т-34 и 1 Т-60), 2 автомашины ГАЗ-АА и одна зенитная пулеметная установка (ЗПУ) на базе грузовика ГАЗ-ААА, которая прикрывала их огнем. Командир 5 гв. тбр был ранен и попал в плен, комиссар бригады был убит, из 1211 человек бригады из окружения вышло 155.

Также, в течение 26 мая, прорвали немецкую оборону и вывели из окружения другую группу советских военнослужащих 6-й и 57-й армий танкисты 23-го танкового корпуса во главе с его командиром Героем Советского Союза генерал-майором танковых войск Пушкиным.

Между тем положение советских войск в «котле» было очень тяжелым – не хватало боеприпасов, горючего и продовольствия, а открытая степная местность не позволяла войскам укрыться от огня противника. Несмотря на отчаянные попытки, большинству бойцов и командиров так и не удалось вырваться из окружения. Один из немецких солдат из 1-й горнопехотной дивизии, участник тех боев, описал это так (1-я горнопехотная дивизия занимала оборону по берегу реки Берека на внутреннем фронте окружения. Группы генерал-майора Михайлова и генерал-майора Пушкина при выходе из окружения обошли дивизию справа и слева по флангам. – Примеч. авт.): «Через несколько часов после того, как 1-я горнопехотная дивизия заняла свои позиции, ночью с 25 на 26 мая начался первый прорыв окруженных войск. С чудовищным рокотом, в озаряемой осветительными ракетами ночи, русские колонны, плотно сжатые, под пронзительные команды своих офицеров и комиссаров катились на наши позиции. Мы открыли бешеный оборонительный огонь. Вражеские колонны пропахали нашу тонкую линию обороны, забивая и закалывая все, что стояло на их пути, оступаясь и спотыкаясь о собственные трупы, пройдя еще пару сотен метров и, наконец, падают под нашим огнем. Оставшиеся в живых отошли по долине реки Берека. Через некоторое время – уже светало – от нас были посланы разведгруппы в долину Береки с целью выяснения обстановки. Но разведчики ушли недалеко – все вокруг кишело русскими. Всюду лежали трупы – неописуемая, жуткая картина. Но бои в „котле“ еще не окончились – там внизу, на берегу Береки были еще десятки тысяч тех, кто не желал сдаваться. Атаки наших танков не имели успеха – их тут же контратаковали советские Т-34. Это выглядело как в кино.

В вечерних сумерках прилетел большой русский самолет – вероятно, с соответствующим приказом. Чудовищные крики и рев известили о начале нового прорыва. В мерцающем свете ракет было видно, как они идут. Плотную толпу сопровождали танки. На этот раз противник атаковал нас несколькими клиньями по всему фронту – в последнем отчаянье, многие напились до бесчувствия. Как роботы, невосприимчивые к нашему огню, вламывались они то тут, то там в нашу оборону. Ужасны были их следы. С расколотыми черепами, заутюженными до неузнаваемости гусеницами танков, находили мы своих товарищей на этой „дороге смерти“.

На следующее утро бои на реке Берека были закончены. Наша дивизия захватила свыше 27 000 пленных, около 100 танков и столько же орудий».

Днем 26 мая командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал фон Бок посетил свои войска, ведущие бои с окруженной советской группировкой:

«Я еду через группу „Брайт“, 44-ю и 16-ю танковую дивизии в 60-ю моторизованную и 1-ю горнопехотную дивизии. Повсюду одна и та же картина: все уже сжимаемый противник тем не менее делает то здесь, то там попытки прорваться, но он уже стоит непосредственно перед крахом. С одной высоты юго-восточнее Лозовенька можно было видеть, как со всех сторон бьющий в дымящийся „котел“ огонь наших батарей получает все более слабеющий ответ… Толпы пленных текут в тыл, рядом идут в атаку наши танки и части 1-й горнопехотной дивизии – потрясающая картина!»

Исходя из полученной от окруженцев информации, 27 мая 1942 года в 09.00 боевая группа в составе 9 Т-34 и 12 Т-60 под командованием комбрига-64 подполковника Постникова была направлена для прорыва обороны противника и соединения с частями 6-й и 57-й армий в районе Ново-Павловка. При выдвижении в район атаки танки были встречены огнем противника и подвергнуты бомбежке с воздуха. В результате из боя вернулось 3 Т-34 и 5 Т-60. Три танка Т-34, видимо, прорвались через боевые порядки противника и пропали без вести. Во время этой операции погиб командир 64-й танковой бригады подполковник Постников.

В 13.00 27 мая немецкие танки в количестве 10–12 единиц пытались контратаковать передовые линии советских войск, но были отогнаны огнем наших танков и артиллерии.

Во второй половине дня 27 мая атаку с задачей – расширить плацдарм для выходящих из окружения частей в районе Чепель – предприняла 114-я танковая бригада Сводного танкового корпуса под командованием подполковника И. В. Куриленко (с 28 мая – майора В. П. Карпова), поддержанная двумя стрелковыми полками 242-й стрелковой дивизии. Однако из-за сильного артиллерийско-пулеметного огня и бомбежек наступление не удалось. Но упорства русскому человеку всегда было не занимать. Только через сутки наши войска на участке шириной примерно 1 км удачно атаковали внешний фронт немецкого окружения.

И вот первый успех: 28 мая наши части прорвали созданный противником внешний фронт окружения. Силы нашей группировки были на исходе, а потому и пробитая ими брешь оказалась небольшой. Впереди же находился еще и внутренний фронт окружения. Резервов практически не было. И все же неимоверные усилия во имя освобождения окруженных, возможно, оказались бы тщетными, если бы они не совпали с очередной попыткой последних вырваться из вражеского кольца.

Дело в том, что соединения 38-й армии и Сводного корпуса пробили во внешнем фронте противника брешь в направлении Волобуевки, куда именно в тот момент с боем прорвалось через внутренний фронт значительное количество частей из состава окруженных войск. Их совместными действиями руководили член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К. А. Гуров и начальник штаба 6-й армии генерал-майор А. Г. Батюня. Выход в район Волобуевки дался окруженным нелегко. И без того ослабевшие предшествующими тяжелыми боями, они при прорыве внутреннего фронта вновь понесли значительные потери и теперь не имели достаточных сил для дальнейшей борьбы с врагом.

Но, к счастью, им и не пришлось пробиваться через внешний фронт окружения, так как он был разорван наступавшими навстречу войсками боевой группы Г. И. Шерстюка и Сводного танкового корпуса. В ночь с 27 на 28 мая 1942 года в районе Чепель (н/п Волобуевка) вышло из окружения около 6000 человек л/с из 6-й и 57-й армий во главе с уцелевшим командованием группировки «Юг», а на участке между Красной Гусаровкой и Гусаровкой самостоятельно пробилось из окружения до 600 военнослужащих. Это были две последние относительно крупные группировки наших бойцов и командиров, которым посчастливилось выйти из окружения.

Несмотря на весь трагизм положения, бойцы пробивались из кольца даже с тяжелым вооружением. По воспоминаниям очевидцев из 38А при встрече в районе Волобуевки первыми «подошли шесть танков Т-34. Из одного из них вылез член Военного совета Юго-Западного фронта дивизионный комиссар К. А. Гуров. За танками волнами шла пехота во главе с генерал-майором А. Г. Батюней».

Но практически вся артиллерия 6-й и 57-й армий, а также армейской группы генерала Бобкина погибла в «котле». Например, из двух гвардейских минометных полков 6-й армии – 5-го и 55-го, не уцелело ни одной установки (все взорвали), а из всего комсостава уцелел лишь военком 5-го полка старший политрук Р. Г. Яблоков, который с несколькими бойцами и вышел из окружения.

В течение 27 мая 1942 года немецкое командование пыталось полностью заблокировать кольцо окружения и исключить просачивание частей Красной Армии. Для этого в район Красная Гусаровка, Волобуевка было подтянуто до 60 германских танков и 6–7 батальонов пехоты на грузовиках. Опасаясь контратаки противника на переправы через Северский Донец, 28 мая советские войска перешли к обороне. Танки Сводного корпуса зарыли в землю и замаскировали, а артиллерия была выдвинута на позиции для ведения огня прямой наводкой. В танковых бригадах к этому времени осталось 44 танка: 15 тбр – 2 Т-34 и 12 Т-60, в 64 тбр – 2 МК II «Матильда» и 5 Т-60, в 114 тбр – 5 М2/М3 средних и 5 Т-60, в 3 тбр – 1 KB, 3 Т-34 и 9 Т-60.

С целью облегчения возможности выхода из окружения в ночь с 28 на 29 мая 1942 года была предпринята еще одна ночная атака на участок в районе Чепеля. Стрелковые части продвинулись вперед на 500 метров и далее были остановлены пулеметным и минометным огнем противника.

На фронте, занимаемом частями 38-й армии и Сводного корпуса, в эту ночь выходили из окружения только одиночки и мелкие подразделения советских частей. Всего к 30 мая из окружения вышло около 27 тысяч человек [70]70
  ЦАМО РФ, ф. 229, оп. 161, д. 921, лл. 227–228.


[Закрыть].

Это была катастрофа. По советским данным, потери войск Юго-Западного направления за период боев с 10 по 31 мая 1942 года составили: 266 927 человек (из них раненые и больные, эвакуированные в госпитали – 46 314, убитые и захороненные на не захваченной врагом территории – 13 556 человек; остальные 207 047 человек попали в окружение), 652 танка, 1646 орудий и 3278 минометов. По другим советским источникам, с 12 по 28 мая 1942 года Юго-Западный и Южный фронты потеряли 277 190 человек, из них 170 958 безвозвратно и 106 232 ранеными [71]71
  Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование. М., 1993, с. 225.


[Закрыть]. Вместе с тем в документах отмечалось, что «установить потери вооружения и техники, из-за отсутствия документов по ряду соединений и частей, не представляется возможным».

В окружении погибло и много известных советских военачальников. Среди них – заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко; командующий и член Военного совета 6-й армии генерал-лейтенант A. M. Городнянский и бригадный комиссар И. А. Власов; командующий, член Военного совета, начальник штаба и командующий артиллерией 57-й армии генерал-лейтенант К. П. Подлас, бригадный комиссар А. И. Попенко, генерал-майор А. Ф. Анисов, генерал-майор артиллерии Ф. Г. Маляров; командующий армейской группой генерал-майор Л. В. Бобкин; командиры 15, 47, 270-й и 337-й стрелковых дивизий: генерал-майоры Д. Г. Егоров, Ф. Н. Матыкин, З. Ю. Кутлин, И. В. Васильев многие другие. Некоторые из них предпочли покончить с собой, чтобы не оказаться в плену.

По немецким данным, во время боев за Харьков было взято 239 036 пленных, уничтожено и захвачено 2026 орудий, 1249 танков и 540 самолетов. Собственные безвозвратные потери в людях составили около 20 000 человек. Сведений о потерях в технике автору найти не удалось.

Генерал Клейст после поездки по району только что стихших боев писал, что «на поле боя везде, насколько хватало глаз, землю покрывали трупы людей и лошадей, и так плотно, что трудно было найти место для проезда легкового автомобиля». На немцев – очевидцев этих событий – сражение оказало большое психологическое воздействие. Некоторые из них смотрели теперь на будущее с явным скептицизмом. Так, после боев восточнее Харькова командир 3-го танкового корпуса генерал Маккензен в донесении о состоянии своих войск после битвы сообщал, что «победа была достигнута на последнем издыхании» [72]72
  Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 6, s. 860.


[Закрыть]. Сын генерала Паулюса Эрнст-Александр, офицер-танкист, был ранен в боях за Харьков. Он рассказывал отцу: «Русские понесли большие потери в танках, на полях сражений стоят сотни подбитых боевых машин. Русское командование совершенно не умеет их грамотно использовать. Один пленный советский офицер-танкист рассказывал следующее о визите в их часть маршала Тимошенко. Когда Тимошенко наблюдал атаку своих танков и видел, что немецкий артогонь буквально рвет их в куски, он только сказал: „Это ужасно!“ Затем повернулся и покинул поле боя.

Видя все это, я задал себе вопрос: а сколько танков и других резервов мог еще мобилизовать этот подобный гидре противник?»

Когда И. В. Сталину доложили о поражении Красной Армии в Харьковской операции, он назвал это катастрофой:

«В течение каких-либо трех недель Юго-Западный фронт, благодаря своему легкомыслию, не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18–20 дивизий… Это катастрофа, которая по своим пагубным результатам равносильна катастрофе с Ренненкампфом и Самсоновым в Восточной Пруссии…»

В неудачах Сталин обвинил (и не без оснований) прежде всего командование Юго-Западным направлением – С. Тимошенко, И. Баграмяна и Н. Хрущева. При этом он добавил: «Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то я боюсь, что с Вами поступили бы очень круто…» [73]73
  ЦАМО РФ, ф. 3, on. 11556, д. 8, лл. 212–214.


[Закрыть]