Текст книги "Магия губит (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
– Ты хочешь сказать, что он не поклоняется тебе, как герою? Боже упаси.
Он нахмурился, взглянув на меня.
– Думаю, я распоряжусь, чтобы язвительная болтовня в адрес Царя Зверей стала наказуемым преступлением.
– Какое такое наказание?
– О, я что-нибудь придумаю. Так или иначе, я решил отдать парня Рафаэлю.
Рафаэль был привлекателен, хорошо зарабатывал на жизнь, женщины сходили по нему с ума, и он был яростным бойцом. Представляю, кого молодой мужчина-буда посчитает самым крутым на Земле.
– Попрошу Рафаэля стать его наставником, – продолжил Кэрран. – В качестве личной услуги. Но прежде, чем он приступит, я сделаю так, что жизнь этому испорченному мальчишке покажется настоящим адом, поэтому, когда Рафаэль заберет его из наших рук, Асканио подумает, что это благословение.
В этом был смысл, за исключением того, что Кэрран и Рафаэль были не в лучших отношениях. Говоря по-правде, Кэрран однажды назвал Рафаэля драгоценным павлином Би.
– Ты собираешься попросить Рафаэля об одолжении? – Я остановилась и притворно заглянула в глаза Кэррана. – Зрачки не расширены. Ты не под кайфом и не пьян. .
– Он помог открыть твой бизнес, – ответил Кэрран. – Плюс у нас есть кое-что общее.
– Что, например?
– Я знаю, через что он проходит. Сам был там. У Рафаэля сейчас слишком много всего творится в голове. Мальчик ему как раз кстати. Это заставит его подумать о другом.
Я была почти уверена, что ничто, кроме Андреа, не сможет отвлечь Рафаэля.
– Это было бы здорово, если бы он не погряз по уши в своей депрессии. Тетушка Би, вероятно, уже просила его, и он, должно быть, ответил «нет».
– Я не тетушка Би, – сказал Кэрран.
– Я заметила.
Он погладил меня по плечу.
– Твоя татуировка поблекла. Я почти не вижу ее.
Я повернула голову, пытаясь взглянуть на ворона. Черные линии рисунка стали бледно-серыми: меч и слова «Дар Ворона», почти исчезли.
– Дулиттл говорит, что это из-за всей целительной магии, которой он меня подвергал последние недели. Многие мои шрамы тоже поблекли. Наверное, это к лучшему. В любом случае это была дрянная татуировка. Каждый раз, когда кто-то ее видел, то спрашивал, что там написано и почему у меня на плече кириллица. . – Я зажала рот рукой.
– Что?
Кириллица была создана двумя греческими монахами примерно в 900 году нашей эры. До появления кириллицы славяне использовали глаголицу, которая укоренилась в дохристианской письменности, так же известной как «рунической». Славянские руны.
Фамилия изобретателя – Кемен. По-русски это звучало похоже на «камень». Обычно русские фамилии заканчивались на «-ов» или «-ев», но, возможно, его семья сменила фамилию, чтобы облегчить задачу англоговорящим.
Я набрала номер охраны. Барабас поднял трубку, его мелодичный тенор скучающе произнес еще до того, как я успела что-либо сказать:
– Да, Консорт?
– Почему все называют меня «Консорт»?
– В официальных документах Джим обозначил тебя Консортом. Ты не хотела, чтобы тебя называли Подругой. Зови мы тебя Альфа, это сбивало бы с толку, а «Звериная Первая Леди» заставляет людей смеяться.
– Зачем мне вообще нужно носить какой-либо титул?
– Потому, что ты повязана с Царем Зверей.
Позади меня Кэрран тихо усмехнулся про себя. Видимо, сегодня вечером я всех забавляю.
– Я знаю, что уже поздно, но не мог бы ты найти для меня книгу? Она называется «Славяне: изучение языческих традиций» автор Освинцев.
Барабас драматично вздохнул.
– Кейт, ты доводишь меня до отчаяния. Давай попробуем еще раз, только на этот раз представь, что ты альфа.
– Мне не нужна лекция. Мне просто нужна книга.
– Намного лучше. Еще немного рычания в голосе?
– Барабас!
– И вот они мы. Поздравляю! На тебя еще есть надежда. Я поищу книгу.
Я повесила трубку и посмотрела на Кэррана.
– Что тут забавного?
– Ты.
– Смейся, пока можешь. В конце концов, ты заснешь, и тогда я тебе отомщу.
– Ты такая жестокая женщина. Всегда с угрозами. Тебе следует изучить какие-нибудь техники медитации. .
Я вскочила с дивана и, запрыгнув сверху, уложила Царя Зверей на лопатки.
Глава 8
На следующий день с утра два следопыта пришли отчитаться. Они уловили запах Джули, но наткнулись на волчий аконит и потеряли ее след, затем снова вышли на нее на полуразрушенном шоссе 23. Вот только они опоздали на два часа, и ее след смешался с лошадиным. Она путешествует на попутках. Супер. Потрясающе. По крайней мере, у нее всегда с собой нож.
Когда я сообщила об этом Кэррану, он пожал плечами и ответил: «Если она кого-нибудь убьет, мы это уладим».
Девиз воспитания оборотней: если ваше чадо перережет кому-нибудь горло, всегда имейте запасной план, как заставить тело исчезнуть.
Я оделась, взяла меч, поцеловала Кэррана на прощание и направилась на нижний этаж. Барабас ждал меня у стола, стройный, элегантный, со слегка ироничной ухмылкой. Первое, что бросалось в глаза, при взгляде на него – это волосы. Коротко подстриженные по бокам и на затылке, они были длиной около полутора дюймов на макушке, уложенные гелем так, что все полтора дюйма длины стояли дыбом, словно торчащая в разные стороны шерсть взбешенного пса. К тому же, они были чересчур яркими, огненно-красными. Было похоже, будто его голова в огне.
Технически Барабас не был будой. Его мать превращалась в гиену, но отец был оборотнем-мангустом из клана проворных. Как это было принято в межклановых браках Стаи, его родители сами могли определить принадлежность к одному из кланов. Они выбрали любящие объятия тетушки Би и защиту ее острых как бритва когтей. Встав перед тем же выбором в свой восемнадцатый день рождения, Барабас решил остаться в клане гиен и довольно скоро столкнулся с некоторыми проблемами личного характера. Так что, когда тетушка Би решила отправить его ко мне, это пошло на пользу нам обоим.
– Доброе утро, Консорт. – Барабас протянул мне сверток, упакованный в мерцающую фольгу. Поверх обертки был нацеплен большой красный бант.
– К чему такая обертка?
– Это подарок. Так почему бы не сделать его особенным?
– Спасибо. – Я развязала бант. – Насчет рендера, на которую Кэрран должен охотиться сегодня. Лесли Рен. Насколько она хороша?
– Входит в двадцатку лучших Стаи. Я бы не стал с ней сражаться, – ответил Барабас. – И знаю некоторых альф, которые тоже не захотели бы.
Здорово. Я развернула бумагу, обнаружив старое издание Освинцева.
– Где ты это нашел?
– В библиотеке Крепости.
– Здесь есть библиотека?
– И бумажная, и цифровая.
Я пролистала страницы. Руны, руны, руны. . Руны. Перевернутая руна Альгиз. Подпись рядом с ней гласила: «Чернобог». Черный Бог.
Конечно. Разумеется. Чернобог вряд ли означает «Бог Утренней Росы на Лепестках Роз», хотя надежда, как говорится, умирает последней.
Я пролистала страницы в поисках богов и богинь. Славянский пантеон делился на две противоборствующие фракции: добродетельную и злонамеренную. Я сразу пропустила «хорошую» половину.
В тот момент, когда я перевернула страницу о темной фракции, на меня уставилась перевернутая руна Альгиз. Рядом был рисунок мужчины с черными усами, покрытыми серебристым инеем. Его черная броня выступала острыми шипами. Рука сжимала окровавленное копье. Он стоял на куче расчлененных трупов, сплошь покрытых черными муравьями, а черные вороны кружили над его головой. Ярость искажала его лицо в уродливой гримасе. Подпись гласила:
Чернобог. Черный змей. Кощей. Повелитель тьмы и смерти. Царь ледяного холода. Мастер разрушения. Бог безумия. Воплощение всего плохого. Зло.
Барабас заглянул через мое плечо:
– Выглядит не очень хорошо.
Преуменьшение года. Де Харвен был принесен в жертву Чернобогу, вероятно, волхвом, славянским языческим жрецом. Волхвы обладали всевозможными силами, как друиды, но в отличие от вторых, испытывающих стыд за человеческие жертвоприношения в прошлом, волхвы не питали как таковой неприязни к насилию. А вот меня совет волхвов Атланты особо недолюбливал.
Я постучала по книге пальцами, размышляя. Славянское языческое сообщество было саморегулирующимся: светлые боги уравновешивались темными, и волхвы обеих фракций пользовались равным уважением. Чтобы принести де Харвена в жертву, потребовалось бы огромное количество магии. Волхв, обладающий такой мощью, был бы хорошо известен и надежно укоренился в сообществе. Мне ничего не добиться, допрашивая их. Нужно составить план Б.
Все волхвы – мужчины. Если вы были женщиной и практиковали языческую магию, то, вероятно, являлись ведьмой, а самой могущественной славянской ведьмой в городе была Евдокия. Она входила в ковен Пифий, и при нашей последней встрече Евдокия намекнула, что знала раньше моего отчима. Я понятия не имела, заговорит ли она со мной, но попробовать стоило.
Магия еще была на подъеме, но я все равно решила попробовать позвонить. Есть гудок. Я набрала номер Ксении. Девушка владела небольшой травяной лавкой в северной части города. Я бывала там несколько раз, когда у меня заканчивались припасы, и однажды Ксения, хвастаясь проболталась, что Евдокия покупает у нее кое-какие товары. Возможно, ей удастся устроить аудиенцию.
*** *** ***
Снаружи мартовский ветерок покусывал меня ледяными зубами. Возле машины стояли два человека. Первый был высокого роста, с темными коротко-подстриженными волосами. На нем надета темно-серая толстовка с капюшоном и выцветшие джинсы. Его поза казалась обманчиво расслабленной, но он наблюдал за каждым моим шагом, пока я двигалась по направлению к машине. Дерек.
Второй парень был ниже ростом, одет в неприметный ансамбль из темных джинсов, черной водолазки и кожаной куртки. Черные волосы, ангельское личико и дьявольские огоньки в глазах. Асканио Ферара. Паренек был настолько красив, что выглядел почти нереально. Добавьте к этому живую мимику, которая в мгновение ока переходила от невинности и раскаяния к восхищению, и вы получите настоящий магнит для цыпочек. Асканио прекрасно осознавал, какой эффект производил, и использовал каждую каплю от этого в своих интересах.
– Что вы здесь делаете?
Асканио озарил меня ослепительной улыбкой, вкладывая в нее подтекст: «я никогда не смогу сделать ничего плохого».
– Мы повинуемся воле Царя Зверей, Консорт.
– Поподробнее.
– Мне поручено охранять вас.
Да, вы, должно быть, меня разыгрываете.
Дерек фыркнул.
Асканио сделал вид, будто не слышит этого.
– Царь Зверей говорил со мной сегодня утром. Теперь я отвечаю за ваше благополучие, если вы получите травму или поранитесь, я должен буду лично ответить перед ним.
Ах, этот ублюдок. Нашел ребенку невыполнимое задание, не так ли?
Дерек тихонько рассмеялся.
Асканио наконец счел необходимым признать существование Дерека.
– Что-то смешное?
– Я даже не знаю, кто ты, но мне уже тебя жаль.
Асканио чуть побледнел.
– Хочешь сказать, что я не способен защитить Консорта, волк?
– Тебя арестовали два человеческих копа, пока ты страдал херней в морге. Ты не в состоянии защитить себя, не говоря уже о ней. – Произнес Дерек с насмешливой издевкой.
– Вообще-то, это были женщины-полицейские, – возразил Асканио. – И я весело проводил время. А ты когда в последний раз трахался? Дай знать, если тебе понадобится пара советов.
Дерек оскалил зубы.
Я ударила по нему своим пристальным взглядом.
– Я скоро вернусь. Оставайтесь здесь. Не прикасайтесь друг к другу.
– За меня не волнуйтесь, – произнес Асканио. – Не стану говорить за волка, но лично я предпочитаю женщин.
– Молчок.
Я развернулась обратно в замок, схватила первый попавшийся телефон на моем пути, и набрал номер 0011. Телефонный гудок раздался один раз, и мне тут же ответил голос Кэррана.
– Да?
– Что с тобой не так?
– Много-много всего.
– Я не возьму его с собой. Он еще ребенок.
– Это пятнадцатилетний самец буды. Он доработал почти до максимума свой жим лежа – три шестьдесят, и его альфа сказала мне, что у него довольно приличная форма воина.
– Кэрран!
– Обожаю, когда ты произносишь мое имя. Это звучит так сексуально.
– Я работаю над делом, где приносят в жертву темным богам натренированных киллеров.
– Идеально. Он будет чем-то занят.
Аррргх.
– Нет.
– Ему нужно куда-то направить свою энергию, а ты могла бы этим воспользоваться.
– Каким образом?
– Приманка?
Почему я, почему?
– Я тебя ненавижу.
– Если ты его не возьмешь, мяч снова окажется на моем поле, и мне придется в наказание отправить его на исправительные работы. В последний раз, когда я приговорил его к нескольким месяцам работ на укреплении Крепости, он там подкачался, таская камни, как он выразился «для девочек». У него есть мозги, и ссылка на каторгу, в его случае, никакой пользы не принесет. Но он мог бы потратить свою энергию на то, чтобы защитить тебя, и, возможно, случайно чему-нибудь научиться. Это тот случай, когда ничего не делать, может оказаться полезнее. Когда Рафаэль придет, чтобы освободить его от этой задачи, он еще будет целовать его сапоги.
– Кэрран, я не няня в детском саду. Это дерьмо может оказаться опасным. Мы с тобой оба это знаем. Ребенок может пострадать.
– Ему придется рано или поздно столкнуться с кровью, Кейт. Он пришел в Стаю поздно. У большинства детей его возраста уже была первая драка с реальными последствиями. У него же нет. Би питает к нему слабость, потому что он мужчина и у него было тяжелое детство. Но она не может взять его под свой контроль, а даже если бы и могла, прямо сейчас в клане гиен семнадцать мужчин, каждый из которых моложе десяти или старше двадцати лет. У него нет ровесников, он одинок.
– Так отправь его к другим детям его возраста.
– Нет. Он еще не может бросать вызов, будучи несовершеннолетним, но подростки, так или иначе, борются за лидерство между собой. Он не понимает иерархии и думает, что это все просто большая игра. Он может распустить язык, за что другие захотят ударить его, это приведет к одному из двух: либо они сломят его дух, либо он сломает кому-нибудь шею и убьет, и тогда ни Би, ни ты, ни кто-либо еще в Стае не сможет защитить его. Ему нужно научиться быть мужчиной.
– И ты считаешь, что я могу научить его этому?
– Ты нет. Но Дерек может.
Ах. Теперь все стало ясно. Он все это устроил, словно расставлял шахматные фигуры на доске. Я разжала зубы.
– Я действительно злюсь на тебя прямо сейчас. Ты мог бы рассказать мне все это вчера вечером и попросить взять его. Вместо этого ты загнал меня в угол. Я не люблю чувствовать, что мною манипулируют, Кэрран. Мне не нравится, когда меня ставят в такое положение, и, если ты забыл, я не одна из твоих лакеев. Мне не нужно, чтобы меня водили за ручку.
Его тон стал размеренным, терпеливым, что мне захотелось оторвать ему голову.
– Ты преувеличиваешь. Не нужно устраивать ссору на пустом месте.
Я повесила трубку.
Телефон зазвонил. Я подняла его.
– Кейт, – прорычал он.
– Угадай, что? Я не собираюсь тебя слушать. – И снова повесив трубку, я вышла наружу. Дерек и Асканио стояли по разные стороны от машины. Я указала на Асканио.
– В машину. Живо.
Асканио сел в джип. Я повернулась к Дереку.
– Что ты здесь делаешь?
– Я ушел.
– Ушел? Откуда?
– Со своей работы. – Он улыбнулся.
Что во имя всего святого. .
– Почему?
Дерек пожал плечами.
– Просто так захотелось.
Из него все нужно клещами доставать. Я старалась говорить медленно и строить связные предложения.
– Что именно побудило тебя бросить свою работу?
Он посмотрел на еще ночное небо над нами.
– Мы с Кэрраном поговорили.
Мне пришла в голову мысль, а не заставит ли пинок по башке ногой сделать его объяснение более подробным, чтобы уложить все в один ответ.
– И что он сказал?
– Он сказал, что я хорошо работаю. Спросил, что может быть самым высоким достижением в работе телохранителя в Стае. И я ответил, что защита Царя Зверей и его Подруги.
– Ага.
– Он согласно кивнул и спросил, сколько мне лет.
Кэрран прекрасно знал, сколько Дереку лет.
– Ты сказал «девятнадцать» и?
– Он спросил: «Хорошо, а что собираешься делать дальше»?
Теперь это имело смысл. Дерек был изнурен службой телохранителем, и Кэрран понимал это. У Дерека был талант и желание развиваться дальше. Он не мог уже двигаться выше по карьере, и ему было комфортно на своем месте. Видимо, мой сладкий пирожок пришел к выводу, что настало время пареньку выйти из зоны комфорта. Хотя все еще не объясняло, что вундеркинд делал здесь.
– И что дальше?
Дерек посмотрел на меня, его темные глаза светились характерным сиянием оборотня.
– Я ответил: «Теперь я должен сражаться с Джимом за его работу».
Мне хотелось удариться головой обо что-нибудь твердое.
– Блестящее решение, вундеркинд. Что на это ответил Кэрран?
– Он сказал: «Может быть лет через тридцать».
– Выбрось борьбу с Джимом из головы. Ты еще не дорос.
Дерек закатил глаза.
– Да, Его Величество подробно объяснил мне, что, если Джим даже чихнет в мою сторону, я проведу неделю в больнице.
– Джим смертельно опасен. Это не преувеличение, это факт. Кроме того, он в этой игре намного дольше тебя. Никаких боев с Джимом. Понял?
– Да, – согласился Дерек.
У него все же есть проблески разума.
– Так. . – Дерек переминался с ноги на ногу. – Могу я получить работу?
Я закрыла глаза и сосчитала до десяти.
– Кейт?
– Последние два раза, когда наши пути пересекались, тебе или разрывали ногу, или выливали расплавленный металл на лицо.
– Металл был моей ошибкой, а не твоей. – Весь юмор улетучился из его глаз. На меня смотрел волк, озлобленный волк со шрамом на лице. – Я работал на Джима три года в качестве шпиона под прикрытием, получал информацию и доставлял в целости и сохранности. После этого я шесть месяцев руководил личной охраной Кэррана. Я знаю протоколы безопасности, знаю процедуры и уже доказал, что могу эффективно использовать имеющиеся в моем распоряжении ресурсы. Если ты возьмешь меня на работу, я буду ценным активом.
– Просто супер. Как долго ты репетиров эту речь?
– Я серьезно, Кейт. Я могу быть тебе полезен. Кроме того, тебе нужен кто-то, чтобы ездить с тобой на переднем сиденье. Ты отдала Гренделя Андреа, поэтому у тебя нет второго пилота. Обещаю, что могу рыгать не хуже бритого пуделя. И, по правде говоря, тебе стоило бы иметь водителя.
– На что ты намекаешь?
– Я не намекаю, а говорю прямо. Ты полная противоположность Дали. Она водит как маньяк, а ты водишь как старушка. .
Черт подери. Я закрыла глаза. Я не могу сказать ему «нет», и он прекрасно знает об этом.
– С тобой все хорошо?
– Мне нужно, чтобы ты сходил в гараж и взял еще один джип, потому что мой вмещает только двоих. Затем поезжай следом за мной. И если я услышу хоть шепот о моих навыках вождения, я тут же тебя уволю.
– Спасибо, Кейт. – Он улыбнулся и бегом направился в сторону гаражей.
Кэрран избавился от Асканио и наделил меня не одним, а сразу двумя телохранителями. Боже, помоги тому, кто посмеет на меня косо посмотреть. Они разорвут беднягу на части, просто чтобы превзойти друг друга.
*** *** ***
Не важно, как часто я посещала Казино, этому месту каждый раз удавалось произвести на меня впечатление. После ужасной зимы с сильными заморозками ранняя весна окрасила Атланту в черный, коричневый и серый цвета. То тут, то там торчали мрачные руины, как грязная шелуха, залитая холодным весенним дождем. Унылые домишки смотрели на улицы своими зарешеченными окнами. Дорога, растоптанная потоком лошадей, мулов, быками и иногда даже верблюдами, превратилась в грязь, затопившую улицы. Повозки скрипели, двигатели рычали, водители ругались друг на друга, звери кричали. . А потом вы поворачивали за угол и натыкались на замок прямо из «Арабской Ночи». Чистейше-белое, изящное, оно почти парило в центре огромного участка, окруженного элегантными минаретами и стенами с декорированным парапетом. К его богато украшенным дверям тянулись длинные фонтаны, а индуистские боги, отлитые из бронзы и меди, застыли во времени над водой.
На мгновение у вас перехватило бы дыхание. А затем вы видели вампиров, измазанных фиолетовым и лимонно-зеленым кремом от загара, патрулирующих эти белоснежные стены. Реальность вернулась бы к вам довольно быстро. Было что-то настолько неестественное и чуждое в нежити, ползающей по всему этому великолепию. Хотелось оторвать их, как блох от белого кота.
Я припарковалась на дальней стоянке и выключила двигатель. Мгновение спустя Дерек остановил свою машину рядом с моей и вышел.
– Мы идем?
– Идем.
– С ним? – Он кивнул в сторону Асканио.
– Что конкретно ты хотел этим сказать? – Паренек оскалил зубы.
Я повернулась к нему.
– Кто главный враг Стаи?
Асканио немного растерялся.
– Племя?
Я кивнула.
– У нас с ними непростое перемирие. Мне нужно зайти в Казино, чтобы поговорить с Гастеком. Он Мастер над мертвыми. Поскольку я Консорт, я не могу зайти туда без надлежащего сопровождения.
Теперь я сама себя зову «Консортом». Пристрелите меня, кто-нибудь.
– Если Кейт войдет одна, Племя может заявить, что она что-то сделала, чтобы нарушить перемирие, – добавил Дерек. – Или с ней что-то может случиться. А так мы выступим в роли свидетелей.
– У тебя есть выбор: ты можешь остаться подождать в автомобиле или пойти с нами, – сказала я. – Но, если ты решишь пойти, то должен следовать за Дереком и держать язык за зубами. Ты не флиртуешь, не шутишь, не даешь Племени абсолютно никаких поводов для предъявления претензий. Одно неверное слово, и мы в состоянии войны. Я ясно выражаюсь?
– Да, Консорт. – Асканио кивнул.
– Хорошо. – Я взяла с переднего сиденья своего джипа папку и заперла машину. – А теперь нацепите на лица маски крутых ребят и следуйте за мной.
Мы пересекли парковку. Я шла впереди, а Дерек и Асканио позади, с каменными лицами, излучающими готовность убивать, на случай, если кто-нибудь из Племени случайно или намеренно перейдет черту. Двое часовых с торжественно серьезным видом и изогнутыми мечами ятаганами охраняли парадные двери Казино. Мы прошли мимо них в зал, заполненный игровыми автоматами, приспособленными для работы даже во время магии, и карточными столами, а затем свернули в небольшую служебную комнату. Молодая женщина в униформе Казино, черных брюках и темно-лиловом жилете взглянула на меня из-за стойки.
– Кейт Дэниелс, – представилась я. – Здесь, чтобы увидеть Гастека.
Она кивнула.
– Пожалуйста, присаживайтесь.
Я села. Два парня остались стоять по обе стороны от моего кресла. Шум толпы доносился сквозь двери: бесконечный гул, прерываемый лишь периодическими взрывами смеха и криками.
Боковая дверь открылась, и из нее вышел блондин.
– Доброе утро. Мне очень жаль, но ваши сопровождающие должны остаться здесь.
– Все в порядке. – Я поднялась с кресла.
– Пожалуйста, следуйте за мной.
Я направилась за ним сначала наверх, затем через запутанные коридоры к длинной лестнице ведущей вниз. Мы спускались все ниже и ниже, один этаж, два, три. В воздухе пахло нежитью, сухим отвратительным запахом, приправленным оттенком скверной магии.
Миновав несколько лестничных пролетов, мы оказались на пустой площадке с каменным полом и металлической дверью. Над нею вампир, словно геккон со стальными мускулами, цеплялся за стену своими длинными когтями, его тускло-красные глаза отслеживали каждое наше движение. До Большого Сдвига корпорации обычно устанавливали камеры видеонаблюдения. Теперь же Племя использовало для этих целей вампиров.
Светловолосый мужчина открыл дверь и провел меня в узкий бетонный туннель, из потолка которого светящимися бородавками торчали лампы электрического света. Изнанка казино представляла собой лабиринт туннелей, вызывающих клаустрофобию. Бесконтрольные вампиры не очень хорошо умели следовать указателям. В случае выхода из строя замков на их камерах персонал конюшен должен эвакуироваться, а свободные вампиры блуждали бы по туннелям, сбитые с толку и сдерживаемые на месте, пока погонщики одного за другим не выловили бы их.
Туннели заканчивались, открывая вид на огромный зал, заполненный клетками, поставленными спиной к спине двумя рядами, выстроенные к центру комнаты, как спицы колеса. Боковые стены и задняя часть камер были из камня и бетона, а фасады состояли из толстых металлических решеток, предназначенных для подъема вверх. Вонь нежити ударила в нос в полную силу, я чуть не задохнулась. Вампиры плотно заполняли камеры. Одни прикованы цепями к стенам, другие расхаживали за металлическими решетками, прятались в темных углах. Их безумные красные глаза светились отчаянным голодом.
Мы достигли пустого центра комнаты и свернули в другой ряд камер. Перед нами из стены выглядывал застекленный балкон. Тонированные стеклянные панели под этим углом казались совершенно непроницаемыми, но я уже была в офисе Гастека ранее. Изнутри эти окна были кристально прозрачны.
Мы направились к небольшому проходу, поднялись по туннелю и подошли к деревянной двери, отмеченной символом Гастека: стрела с кругом на наконечнике. Мой гид отошел в сторону. Я постучала.
– Войдите, – отозвался Гастек.
Вот и отлично. Я толкнула дверь, и та беззвучно распахнулась под давлением пальцев.
Меня встретила просторная комната, больше напоминающая гостиную, нежели логово Мастера Мертвых. Вдоль стены позади меня стояли полки, до отказа набитые книгами всех цветов и размеров. На дальней стене висела пара средневековых кандалов на крючках, выставленные как бесценное произведение искусства. В центре, на темном полу стоял красный диван в форме полумесяца, обращенный к стеклянному балкону, с которого от пола до потолка открывался вид на конюшни вампиров. По дальнюю сторону дивана сидел Гастек, одетый в сшитые на заказ черные брюки и водолазку. Он, итак, был достаточно худым, но в строгой одежде казался почти изможденным. Он пил эспрессо с густой пенкой из маленькой коричневой чашки. Рядом с ним на полу сидели два вампира, по одному с каждой стороны. Вампиры сжимали в руках вязальные спицы, двигая ими с головокружительной скоростью. От каждого из них тянулся длинный кусок трикотажного полотна, один синий, другой зеленый.
Да, ладно. Если это не одна из трогательных картин Нормана Роквелла, то я не знаю, как иначе это назвать.
Спицы клацали, пережевывая пряжу. В моих силах было управлять несколькими вампирами одновременно, но я не могла бы заставить вязать ни одного из них, даже если бы спицы были толщиной с пальцы, а я двигала им в замедленном режиме. У Гастека одновременно работали двое. Я боролась с подступающей дрожью. Он мог бы отправить одного из этих кровососов, чтобы выколоть мне глаза, а я не до конца уверена, что смогла бы предотвратить это.
– Неудачное время? – Спросила я. – Могу вернуться позже, если вам с близнецами нужно побыть наедине.
Взгляд Гастека остановился на мне.
– Не будь грубой, Кейт. Хочешь выпить?
Пить сейчас было бы глупо. Не пить – может быть воспринято за оскорбление. К тому же я сомневаюсь, что Гастек задумал отравить меня. Это просто не в его стиле.
– Воды, было бы неплохо.
Вампир слева уронил спицы и бросился в соседнюю комнату.
Я сняла плащ, сложила его на подлокотнике дивана и села.
– Ты не можешь винить меня за то, что я считаю тебя странным. У тебя на стене кандалы.
Глаза Гастека загорелись.
– Ах, это. Любопытно, не правда ли? Они из Нордлингена в Германии, конец шестнадцатого века.
– Охота на ведьм?
Гастек кивнул.
– Думаешь, тебя бы сожгли на костре в шестнадцатом веке?
– Нет.
– Потому что ты не женщина?
– Не имело большого значения женщина ты или нет. Например, большинство сожженных в Исландии и Финляндии являлись мужчинами. Нет, меня бы не сожгли, потому что я не бедный.
Нежить вернулась и наклонилась передо мной, согнувшись почти пополам, держа в длинных когтях стакан воды со льдом. По воде плавал узкий ломтик лимона. Рот вампира открылся, узкие серпы клыков казались совершенно белыми на фоне темноты пасти. Сервис с улыбкой.
Я взяла воду и отпила.
– Спасибо. Так зачем тогда эти кандалы?
Нежить снова приступила к вязанию.
– Люди считают нас и наших вампиров мерзостью, – говорил Гастек. – Они называют нежить бесчеловечностью, не осознавая всей иронии: только люди способны на бесчеловечные поступки. Четыре тысячи лет до Большого Сдвига, магия была сжата до ничтожных крупиц и правила технология, а мир был абсолютно таким же жестоким, как и сейчас. Не вампиры или оборотни совершают самые ужасные злодеяния, а обычные люди. Серийные убийцы, насильники детей, инквизиторы, охотники на ведьм, все они виновники чудовищных деяний. Кандалы на моей стене – символ способности человека к жестокости. Я держу их, как напоминание себе, что мне стоит опасаться тех, кто боится меня. Учитывая твою нынешнюю принадлежность, я бы посоветовал тебе поступить точно так же.
А это замечание совсем близко к истине. Если бы моя настоящая родословная стала известна, люди выстроились бы в очередь вокруг квартала, для того чтобы либо убить меня, либо изгнать, как можно дальше, дабы обезопасить себя от гнева Роланда, прежде чем у нас с ним произойдет счастливое семейное воссоединение.
Гастек сделал глоток своего эспрессо.
– Исключительно из любопытства, что стало решающим фактором при выборе Царя Зверей? У тебя были разные возможности, а жизнь с ним строго регламентирована. Похоже, он из тех, кто утверждает свое господство, а ты всегда казалась человеком, который не любит, когда над ним доминируют.
– Я люблю его.
Гастек задумался на секунду и кивнул.
– Ах. Это все объясняет.
Вампиры продолжали свой ремесленный марафон.
– Почему вязание?
– Оно довольно замысловатое. Я мог бы заставить их нанизывать бусины или выставлять домино. Просто упражнение.
Потеря сознания терзала его. Он пытался убедить себя, что у него все по-прежнему под контролем. Возможно, я смогу выпросить у него пару носков ручной работы.
– Как Эмили?
Взгляд Гастека стал ледяным.
– Ее ногу пришлось ампутировать. У нее будет лучшее протезирование, которое мы можем предоставить. Город в долгу перед ней. Я намерен заняться этим делом со всеми имеющимися в моем распоряжении ресурсами.
Формально закон был на стороне ОПА. Столкнувшись с бесконтрольным кровососом, они были обязаны сделать все, что в их силах, чтобы стереть его с лица земли, независимо от потерь. Но Племя этого не забудет. Они теперь вечность будут таить злобу, и даже дольше.
– Я принесла счет за поимку вампира. – Я полезла в карман.
Гастек вздохнул.
– Конечно.
Вампир справа подбежал, взял бумагу из моей руки и передал Гастеку. Он просмотрел его. Его глаза немного расширились. Он полез в карман, достал оттуда кожаный бумажник, вытащил доллар и передал его вампиру. Нежить принесла его мне, и я положила купюру в папку.
– Оплачено в полном объеме. Нужна квитанция?
– Пожалуйста.
Квитанция на доллар. Почему меня это не удивляет? Я выписала квитанцию, наклонилась и протянула ему.
– Когда ты позвонил мне в среду утром, как ты это сделал?
