Текст книги "Магия губит (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Глава 11
Когда я вернулась в офис, Асканио открыл дверь, ослепив меня улыбкой на тысячу ватт. Но она погасла с его следующим вздохом:
– Я чувствую запах крови.
– Ничто особенного. Где все?
– Волк и Андреа еще не вернулись.
– В задней части моего джипа сидит связанный мужчина. Мне нужно, чтобы ты отнес его и запер в клетке для люпов. Не развязывай его. Если он очнется, не разговаривай с ним. Он могущественный маг и будет пытаться наколдовать неприятные штуки.
Асканио тут же подорвался с места. Я подошла к своему столу. В центре лежала аккуратная стопка файлов, на каждом документе значилась отметка: лапа Стаи. Рядом с ними ждала еще одна папка с бумагами. Я открыла ее.
Статья седьмая, Раздел A. Земля и собственность клана.
Все недвижимое имущество, как это определено в статье 3, раздела 1.0, находится в совместной собственности Стаи с правом наследования. Каждый член Стаи имеет право пользоваться этой собственностью, но не может препятствовать тому, чтобы другой участник также делал это. Недвижимость, переданная в аренду между кланом и Стаей, должна быть предназначена исключительно для официального дома собраний клана. Любое ненадлежащее использование является нарушением договора аренды и приведет к немедленному аннулированию договора аренды. Любая личная собственность, находящаяся на недвижимом имуществе, арендуемом кланом, считается исключительной собственностью клана. .
Какого черта?
Асканио пронес тело волхва через дверь, водрузив его на плечо, как мешок с картошкой, и помахал в мою сторону деревянным посохом.
– Что мне делать с палкой?
– Запри в шкафу. И будь осторожен, когда магия действует, эта штука кусается.
Асканио кивнул и потащил волхва в клетку для люпов. Я задумалась над телефоном. Рано или поздно мне придется позвонить волхвам и сообщить, что один из их мальчиков сидит связанный в моей подсобке. В лучшем случае они обменяют его на Адама Кемена. В худшем – мы все умрем мучительной смертью. Х-м-м. Кому позвонить и что сказать?
Асканио вернулся.
– Что с ним случилось? Похоже, по нему проехались на машине.
По нему проехался мой кулак.
– Что это за документы?
– Барабас оставил для вас. Велел передать, что Царь Зверей ушел по важному делу.
Да, охота на Лесли Рен прежде, чем она сможет нанести серьезный ущерб.
– И, что сегодня вы будете разбирать петиции.
Полная остановка.
Я ненавидела две вещи: быть у всех на виду и принимать решения о жизни других людей. А рассмотрение ходатайств включало и то, и другое. Когда у оборотня возникала проблема с кем-то из Стаи, она переходила по цепочке к альфа-паре, которая выступала в качестве арбитров. Если вовлечены два разных клана, то альфы этих кланов должны были искать решение самостоятельно. Если решение не могло быть найдено, дело переходило к Кэррану и, поскольку я была его парой, также и ко мне.
Мой первоначальный план состоял в том, чтобы вообще избежать петиций. К сожалению, Кэрран основательно и подробно объяснил мне, почему это является одной из тягот жизни альфы, и почему он не хочет терпеть это в одиночку. Поэтому раз в неделю я сидела рядом с Его Величеством за очень большим столом в очень большой комнате, обеспечивающей прекрасный обзор для широкой публики оборотней. До сих пор все, что мне нужно было делать, это выглядеть так, словно я очень заинтересована и надеюсь, что Кэррану не придется делить какого-нибудь ребенка пополам. Самостоятельное рассмотрение петиций не входило в мои планы. Я даже не знала, по каким делам назначены слушания и о чем они.
Я постучала папкой по столу.
– Эти петиции, что в них?
– Барабас сказал, что, по сути, в папках есть все краткое изложение из свода законов Стаи, имеющее отношение к слушанию.
Я выругалась.
– Барабас говорил, что вы можете так отреагировать. И тогда я должен вам передать следующее. – Асканио прочистил горло и воспроизвел на удивление точную копию тенора Барабаса. – Мужайтесь, Ваше Величество.
– Я убью его.
– Царя Зверей или Барабаса?
– Обоих.
Я потерла лицо и взглянула на настенные часы. Десять минут пятого. Слушание было назначено на восемь, и мне требуется еще час, чтобы добраться отсюда до Крепости, а это значило, что у меня было в общей сложности около трех часов, чтобы запихнуть все это в свою голову. Аррр. Мне так не хотелось этого делать. Волхву придется подождать, пока я не разберусь с делами. По крайней мере, он не сделан из мороженого. Не похоже, что он растает.
– Есть сообщения из Крепости?
– Нет, Консорт.
– Не называй меня «Консорт». Зови просто Кейт.
Никаких новостей о Джули. Черт побери, сколько времени нужно одному ребенку, чтобы пройти сотню миль? Если следопыты Кэррана не объявятся к завтрашнему вечеру, я сама отправлюсь ее искать. Рене и ее аппарату конца света придется подождать.
Я сгребла файлы и папку со стола.
– Я буду наверху. Меня не волнует, кто может стучать в дверь, если только дело не дойдет до крови или огня. Меня не беспокоить.
Асканио щелкнул каблуками и резко отсалютовал:
– Да, Консорт!
Временами я понимаю, почему Кэрран рычал.
*** *** ***
Чтение петиций взорвало мой мозг. Я разобралась с первыми двумя за час, а затем столкнулась с имущественным спором между двумя кланами и застопорилась. Разбирать, кто есть кто и что кому принадлежит, было все равно, что распутывать гордиев узел. Если бы я потрясла головой, и с моих волос посыпались слова и строчки законов Стаи, я бы не удивилась. Я бы аккуратно подмела их и вложила обратно в папку Барабаса, но не удивилась бы.
Не помогало и то, что в моей памяти постоянно воспроизводился разговор с Евдокией. Думаешь, твой лев не догадывался, кем ты являешься, прежде чем вскружил тебе голову?
То, что она рассказала о Вороне и моей маме, ранило меня. Первые пятнадцать лет жизни я полностью и безоговорочно доверяла моему отчиму. Если бы я попала в беду, он бы вытащил меня из нее. То, что он подвергал меня каким-либо испытаниям, было необходимо для моего выживания. У меня не было матери, но был отец. Он стал богом моего детства. Мог сделать что угодно, все исправить, он мог убить любого, и любил меня, потому что я была его дочерью. Потому что так поступали отцы.
Но это оказалось ложью. Предательство было настолько глубокое, что во мне треснуло что-то жизненно важное, и теперь меня переполняла ярость. Я не была для него дочерью, а лишь инструментом, который можно использовать. Если бы я сломалась в финальной битве, большой потери не случилось бы, ведь я все равно нанесла урон.
Больно. Увидеть это сейчас взрослыми глазами было очень больно. Мне хотелось кричать, бить и пинать что-то, пока боль не утихнет. Если бы я могла посидеть спокойно и подумать об этом, возможно, меня бы отпустило. Что бы ни произошло между моей матерью и Вороном, это было в прошлом. Хоть это и мучает меня, я это переживу. Я не могу ничего изменить, все уже закончено.
Сейчас есть только я и Кэрран.
Когда мне было семнадцать, Ворон умер вот уже как два года, и Грег выступал в роли моего опекуна. Я встретила парня. Дерин был на несколько лет старше, привлекательный, веселый. Не могу сказать, что была влюблена в него, но это было похоже на то. Для моего первого раза могло быть и хуже. На следующее утро я вышла из его квартиры и направилась прямо к Грегу, ожидавшему меня на улице.
Я подумала, что будет много криков. Ворон был очень терпелив, но иногда он срывался на крик. Мне стоило лучше понимать людей. Грег никогда не кричал. Он просто объяснял вещи логично, неторопливо, пока вместо этого вы сами не начинали кричать.
Грег отвел меня завтракать в «Санрайс». Он купил мне одну из тех гигантских комбо: блины с джемом и взбитыми сливками. Пока я ела, он говорил. Все еще помню его терпеливый спокойный голос:
«Секс – это человеческая необходимость. И, что немаловажно, вопрос доверия. Для тебя это должно значит даже больше, чем для других людей. Близость подвергает тебя опасности, Кейт.»
Я тогда пожала плечами и ответила: «Я могла бы справиться с Дерином. Ничего такого.»
Грег вздохнул: «Это не то, что я имел в виду. Физическая близость приводит к эмоциональной близости и наоборот. Если у тебя есть отношения с Дерином, даже если ты хочешь, чтобы они были чисто физическими, рано или поздно ты ослабишь бдительность. Скажи мне, что самое худшее, что может случиться, если Дерин поймет, насколько ты сильна?»
Я запихнула в рот огромный кусок блина и медленно пережевывала, просто чтобы позлить своего собеседника: «Он поймет, откуда ветер дует, и продаст меня моему настоящему отцу?»
«Это было бы огорчительно, да. Но это не самое худшее, что может случиться.»
«Если ты говоришь о передаче силы, то мы предохранялись. Я не идиотка, Грег.»
Он покачал головой.
«Ну, тогда я не знаю».
Голубые глаза Грега сфокусировались на мне: «Дерин – человек амбициозный. Отличный средний балл, выпускник, первый в своем классе, получивший звание подмастерья второго уровня Академией магов.»
«Шпионил за мной?»
Он отмахнулся: «Дерин стремится далеко пойти в жизни. Он хочет всего: денег, престижа, уважения, власти. Так сильно этого хочет, что почти чувствует это на вкус. А ты уязвима, Кейт. Ты скучаешь по отцу, и тебе не нравлюсь я. Отчаянно нуждаешься в признании. Если ты продолжишь упорствовать, рано или поздно, а я верю, что рано, Дерин осознает твой потенциал. Тогда он станет лучшим парнем, которого ты когда-либо могла надеяться найти: добрым, нежным, понимающим. Ты влюбишься или, по крайней мере, будешь испытывать привязанность. Это естественно: если кто-то заставляет тебя чувствовать себя лучше, ты хочешь быть с этим человеком. Затем Дерин попросит тебя сделать что-нибудь для него. Все начнется с малого. Возможно, у него появятся проблемы с другим учеником. Или ему нужно будет произвести впечатление на профессора, чтобы получить стипендию. Мелочь. Не важно что.»
«Для этого может потребоваться использование твоей магии или, возможно, только одной-двух капель крови. Ты сделаешь это, потому что любишь. Затем он попросит о другом. А потом о чем-то большем. И каждый раз, когда ты соглашаешься, он будет баловать тебя, заставлять чувствовать, будто ты единственная женщина на Земле. А потом однажды ты проснешься и поймешь, что тебя использовали, что ты прикована цепью к этому человеку, который стремится только продвигать свои интересы за счет твоих чувств, и что его неосторожное использование твоей силы, в итоге привлекло внимание твоего отца. Тогда ты должна будешь защищать его и себя, но ты еще не готова. И затем, при первой представившейся возможности, он предаст тебя, чтобы спасти свою шкуру. Это худшее, что может случиться. Даже если ты сбежишь, этот опыт оставит на тебе шрам, а эмоциональные шрамы никогда не заживают полностью. Ты не сможешь оправиться.»
Я смотрела на него, забыв про блины.
Грег спокойно пил кофе.
«Это проблема, Кейт. Если ты завязываешь отношения со слабым человеком, он становится обузой. Он будет чувствовать себя неполноценным, и ты заведомо отказываешься от удовольствия и радости настоящей дружбы. Если же ты строишь отношения с кем-то влиятельным, то рискуешь подвергнуться разоблачению или стать жертвой манипуляций и использования. Даже не думай, что человек, обладающий властью, не станет сносить каждую преграду на своем пути, лишь бы заключить с тобой союз. Магия делает тебя бесценным активом. Как узнать, любит ли кто-то тебя по-настоящему или просто жаждет твоей силы?
«Я не знаю.»
Грег кивнул: «Я тоже. Поэтому самый безопасный вариант для тебя – «отношения на одну ночь». Знаю, несправедливо, но такова реальность. Это твоя жизнь, Кейт. Я могу лишь советовать тебе, но не буду заставлять следовать моему совету. Но настоятельно призываю тебя подумать над тем, что я тебе сказал. Ты зашла так далеко. Я бы не хотел, чтобы все это пропало зря».
Я вернулась к Дерину сразу после завтрака. Мы два дня пропадали в его квартире, пили дешевую выпивку и занимались сексом. Под конец этого долгого уикенда я решила принять душ, и, когда я вышла, Дерин держал в руках мой меч. Он никогда раньше не видел ничего подобного и спросил, можно ли взять образцы? Он проводил независимое исследование для Академии Магов. И это действительно помогло бы ему.
Я сказала, что обменяю пробы на буррито с курицей. Ближайшее место, где они продавались, было в паре миль. Он начал жаловаться, но я настояла. В тот момент, когда он вышел за дверь, я набрала номер Грега. Грегу потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до квартиры, и к тому времени, когда он приехал, я встряхнула простыни и наволочки на балконе, загрузила их в стиральную машину, подмела пол и утопила посуду в раковине. Я протерла мебель и прочистила слив в душевой. Я удалила весь мусор, каждую частичку, каждый волосок, все, что могло выдать меня. Грег очистил квартиру, опалив ее своей магией. Останься хоть какая-то частичка меня, она была скрыта. Если бы Дерин решил просканировать свою квартиру, м-сканер зафиксировал бы лишь сияющий голубой оттенок силы прорицателя. Потом мы вместе с мешками для мусора покинули здание. Сорок восемь часов спустя я была на полпути к Академии Ордена, и не знала, было ли это решение вызвано желанием скрыться подальше от Дерина или уехать от Грега, потому что он оказался прав.
Я уставилась на файлы, отмеченные отпечатком лапы.
Кэрран был параноиком. Он ценил свою безопасность и безопасность Стаи. Черт возьми, да он посвятил свою жизнь ее сохранности. Я всегда знала, что подвергаю его опасности, и призналась ему в этом. Но, несмотря на это, он хотел быть со мной. Это значило для меня все.
Но Кэрран был и манипулятором. Если бы я села и объективно взглянула на ситуацию, картина выглядела не лучшим образом. Роланд наметил четкую цель: уничтожение Стаи. Кэрран стал слишком могущественным, и мой отец хотел разобраться с этой проблемой сейчас, прежде чем Стая сделается еще сильнее. Он напал на него с помощью ракшасов, а когда это не удалось, то послал мою тетку. Все ради уничтожения оборотней. Так или иначе, столкновение между Роландом и Стаей не за горами. Что Кэрран теряет от отношений со мной?
Я хотела его настолько сильно, что ни разу не подумала о возможности быть использованной. Все это время я беспокоилась лишь о том, что моя собственная родословная не позволит ему быть со мной. Мне никогда не приходило в голову, что он мог рассматривать это как актив. Пришло время прозреть.
Когда я смотрела ему в глаза, я знала, он любит меня. Он приходил за мной, когда я уже теряла всякую надежду на выживание. Он спасал меня от орды демонов. Он хотел защитить меня. На самом деле он никогда этого не произносил, но мне казалось, что он любит меня.
Как и то, что Ворон был прекрасным отцом, и моя мама была святой. А розовые единороги летают на радужных крыльях над холмами из шоколада и реками меда.
Я оттолкнулась от стола. Кажется, я схожу с ума. Все эти мрачные размышления не для меня.
Скрипнула дверь. Наверное, Андреа и Дерек вернулись. Хорошо. Если я еще хоть минуту просижу здесь, блуждая в собственных мыслях, мне понадобится смирительная рубашка.
Глава 12
Как только я спустилась вниз по ступенькам, Андреа схватила меня за руку. Ее щеки налились румянцем. Она выглядела взволнованной. Волнение – не к добру.
– Нам нужно поговорить. Дерек, ты тоже.
Сегодня все хотят со мной поговорить. Мне уже надоело повторять это:
– Прежде чем мы поговорим, я должна показать тебе кое-что.
Я подвела ее к клетке для люпов. Внутри сидел волхв, привязанный к стулу с закрытыми глазами. Похоже, он до сих пор без сознания.
Глаза Андреа расширились:
– Кто это?
– Волхв.
Ресницы мужчины слегка задрожали. Давай же, вставай.
– Тот, что похитил Кемена?
– Нет. Кемен был похищен старшим волхвом. Этот больше похож на менеджера среднего звена, способный, но еще не достиг высот.
Андреа приподняла брови.
– Ага. А как получилось, что он весь избит?
– Он приставал ко мне насчет встречи с Евдокией.
– У тебя было плохое настроение или что-то в этом роде?
Ты и не представляешь.
– Да. Можно и так сказать.
Андреа поджала губы.
– Почему он похож на пирата идальго? Я думала, все русские светловолосые.
– И все мы круглый год носим меховую шапку-ушанку, а в кармане прячем бутылку водки. – Волхв распахнул свои черные глаза. Его взгляд остановился на Андреа. Он моргнул и изумленно уставился на нее.
О, парень.
– Притворяешься, будто потерял сознание, – обратилась я к нему.
– Просто отдыхаю. – Он все еще смотрел на Андреа. – Здесь хорошо. Гостеприимно. – Медленная улыбка искривила его губы. – Однако, если хотите, чтобы вместо этого я сообразил для вас меховую шапку, мы могли бы прийти к взаимопониманию.
Андреа коротко и иронично усмехнулась и вышла из комнаты.
– Она работает здесь с тобой? – спросил волхв.
– Тебя это не касается, – ответила я, направившись следом за подругой, и на всякий случай заперла за собой дверь.
Андреа скрестила руки.
– Каков наглец. Ты видела эти глазища? Пиф-паф!
Ну да, «пиф-паф».
– Ты хотела что-то мне рассказать?
– Да. Дерек тоже. На кухню?
– Пошли.
Мы втроем приземлились за кухонный стол. Следом зашел Асканио и прислонился к стене.
– Отчеты Де Харвена безупречны, – начала Андреа. – Все проверено. Четыре года прослужил в армии. Я нашла его DD214, документы об увольнении, и позвонила в национальный кадровый фонд. Они сказали, что на подтверждение уйдет два месяца, поэтому я позвонила своему приятелю из военного подразделения сверхъестественной обороны. Он говорит, что все, что касается ВПСО, должно быть шито-крыто. Я также нашла данные о проверках сержанта де Харвена и его квитанции о зарплате.
Парень мог подделать свои документы об увольнении со службы, но ему пришлось бы приложить массу усилий, чтобы сфальсифицировать квитанции о заработной плате или отчеты о выполненных заданиях.
– Полиция Орландо подтвердила, что он был копом, – поддержал Дерек. – Я разговаривал с двумя людьми, которые его знали. Они говорят, что он хороший полицейский. Преданный делу.
– Мы побывали в квартире де Харвена. – Андреа открыла конверт и вытащила снимок. На фотографии была запечатлена картина. Восход солнца замирал над морем, оставляя за собой рваные серые облака. В центре картины одинокая скала выступала из мутной воды, поддерживая белый шпиль маяка, который направлял яркий луч света к горизонту. Подпись под изображением гласила: «У ПОДНОЖЬЯ МАЯКА ЦАРИТ ТЬМА.»
– Это должно мне о чем-то говорить? – Спросила я.
– Это маяк, – сказала Андреа тем же тоном, что люди обычно произносят фразу «это убийство».
– Очень красивый маяк. У многих есть картины с маяками.
К чему она вела?
Андреа покопалась в конверте и вытащила фотографию в рамке. В два ряда стояли подростки в выпускных мантиях. Андреа указала на темноволосого парня слева:
– Де Харвен. – Затем, она тыкнула пальцем в блондинистого парня справа. – Хантер Беккер.
Я ждала, чтобы увидеть, прольет ли она на это больше света.
– Хантер Беккер! – повторила Андреа. – Они учились в одном классе старшей школы!
– Кто такой Хантер Беккер?
– Беккер Кровавый? Хранители маяка? Бостон?
– Я бы предпочла Беккера-Легко-Сдающегося или Беккера-Довольно-Разумного, но помимо всего этого, его имя мне ни о чем не говорит.
Андреа вздохнула.
– Орден подозревает о существовании тайного общества под названием «Хранители маяка». Они хорошо организованы и, действительно, умело прячутся.
– Тайное общество? – Дерек нахмурился. – Например, как масоны?
– Да, прямо как масоны, – Андреа фыркнула, – но вместо того, чтобы устраивать встречи, надевать дурацкие шляпы, напиваться и спонсировать благотворительные мероприятия, они собираются вместе и придумывают способы убивать людей и разрушать правительственные здания. Они ненавидят магию, они ненавидят тех, кто использует магию, они ненавидят волшебных существ, и хотели бы истребить большинство из нас с особым пристрастием.
Понятно, это, как минимум, всех в этой комнате.
– Почему? – спросил Дерек.
– Потому что они считают технологическую цивилизацию идеальным путем развития человечества. Они верят, что магия возвращает нас к варварству, и они должны сохранить свет прогресса и технологий. Без этого мы все погрязли бы во тьме. – Андреа покачала головой. – Три года назад Хантер Беккер взорвал госпиталь медмагов в Бостоне. Десятки убитых, сотни раненых. Его выследили, и он пошел прямо на отряд спецназа, сжимая по пистолету в каждой руке.
Самоубийство копом. Всегда хороший знак.
Андреа подняла снимок, указывая на надпись.
– Эти же слова были написаны на стене его секретного убежища. В нашем деле это обычно зовется «зацепкой».
Спасибо, мисс Всезнайка.
– Отличная работа, мисс Марпл.
Она показала мне свои зубки.
– Кейт, эти люди – фанатики. Эта выходка в Бостоне потребовала большой командной работы. В госпитале разрабатывали экспериментальное волшебное лекарство от гриппа. В их лабораториях находилось несколько опасных его разновидностей, охраняемых лучше, чем Форт-Нокс. – Она загибала пальцы. – Кто-то собрал несколько бомб с тщательно отработанным механизмом отката. Кто-то обошел три уровня безопасности. Кто-то установил бомбы на отдельных этажах в закрытых зонах с ограниченным доступом. Наконец, кто-то предоставил Беккеру доступ к зданию через улицу, где находился местный полицейский участок. Было подсчитано, что, по крайней мере, шестеро человек были непосредственно причастны к взрыву, некоторые из которых должны были являться работниками больницы. Никто, кроме Беккера, не был обнаружен, и единственная причина, по которой они нашли Беккера, заключалась в том, что он был ранен обломками и оставил кровавый след. Никого из людей не посадили, Кейт. Они действительно работали там. С тех пор Орден обнаружил еще два случая терроризма, в каждом из которых участвовали группы оперативников под прикрытием. Вот как действуют эти люди: они вербуют молодёжь и активизируют своих членов по мере необходимости.
Спящие ячейки внутренних террористов. Это расследование становилось все лучше и лучше.
– Откуда ты все это знаешь?
Андреа закусила губу.
– Беккер был рыцарем Ордена.
Если Хранители проникнут в Орден, их станет невозможно вычислить. С их антимагической позицией они бы туда отлично вписались. Кто-то вроде Теда приветствовал бы их с распростертыми объятиями. Черт, да Тед сам мог быть одним из них. Теперь мне нужно быть очень внимательной, ведь я уже хочу, чтобы он был замешан. Настолько, что, если я не буду осмотрительна, моя искаженная реальность, будет видеть во всем влияние Теда, виновен он или нет.
– Они проникли в Орден и ОПА, – сказал Дерек. – Де Харвен работал в полиции, прежде чем стал охранником.
– Это может быть буквально кто угодно. Это может быть Рене. – Андреа замахала руками. – Или Хендерсон. Да кто угодно.
– Не кто угодно, – заметила я. – Я не одна из них, не ты и не Дерек. Я вполне уверена, что мы также можем исключить Кэррана и парнишку.
Асканио усмехнулся.
Андреа уставилась на меня.
– Ты не воспринимаешь меня всерьез!
– Вероятно, это потому, что ты выглядишь недостаточно взволнованной, – сказал Дерек. – Ты должна сжать кулаки, как в кино, встряхнуть ими и крикнуть: «Это важнее любого из нас! Нам нужно объединить все силы!»
Андреа указала на него пальцем.
– Ты. Заткнись. Я не собираюсь терпеть это дерьмо от тебя. Может быть, от нее. Но не от тебя.
– Я доверяю твоему профессиональному суждению, – объяснила я. – Если ты говоришь, что существует тайное общество, значит, оно есть. Я просто пытаюсь определить границы нашей паранойи. Во всех остальных инцидентах участвовало более одного человека?
– Да.
– Если де Харвен был членом Хранителей Маяка, – рассуждала я вслух, – то он был активизирован, чтобы получить устройство Адама Кемена, а это значит, что мы можем ожидать, что задействована целая ячейка.
– Наверное.
– Оптимальный размер террористической группировки колеблется от семи до восьми членов, – сообщил Дерек. – Группы менее пяти человек не имеют достаточных ресурсов, рабочей силы и свободы действий, в то время как группы более десяти человек, начинают распадаться из-за специализации. Более крупные группы требуют управленческого контроля, чтобы оставаться сплоченными. Это сложно сделать, пока ячейка находится в «спящем» режиме.
Я закрыла рот с громким щелчком.
Дерек виновато пожал плечами:
– Я провел много времени с Джимом.
– Значит, мы имеем дело с группой от пяти до десяти человек? – Спросила я.
– Скорее всего, ближе к пяти, – ответил Дерек. – Тем более, что де Харвен мертв. Однако это при условии, что мы имеем дело с одной ячейкой. У них может быть более одной группы в городе размером с Атланту, и они также могут мобилизовать силы из соседних городов, если их цель достаточно важна.
Никто не разбудит спящую ячейку для чего-то незначительного, даже если ее члены бездействуют в течение многих лет.
– Сколько людей мы можем ожидать, если они забудут про осторожность и задействуют все доступные ячейки?
Дерек нахмурился, сосредоточившись.
– Думаю, от пятидесяти до трехсот. Чем больше людей, тем менее сплоченная группа. На их месте я бы полагался на наемников. Не каждая работа рассчитана на силы ячейки. Некоторые цели могут быть устранены, например, только наемными убийцами. Это сводит к минимуму риск и разоблачение – если задание выйдет из-под контроля, убийца сдаст только одного члена группы.
Андреа раскачивалась взад и вперед.
– Какого черта Кемен строил в той мастерской?
– Я не в курсе. Но знаю кое-кого, кто может обладать информацией. Он сидит связанным в нашей клетке.
Я направилась в подсобку, Андреа, Дерек и Асканио пошли за мной. Я сняла ключ с крючка на стене и отперла дверь.
Клетка для люпов стояла пустая. Совершенно неповрежденная веревка болталась по полу. Она все еще была привязана к стулу.
Дерек выглядел так, словно испытывал легкое недомогание. Я видела точно такое же выражение на лице Джима, когда телепортирующийся вор украл карты Стаи несколько месяцев назад.
– Как, черт возьми. .
– Магия, – произнес Асканио.
– Технология в действии. – Я попыталась открыть дверь клетки. Заблокировано. – Изящный трюк.
– В следующий раз мы привяжем его к стене, – сказала Андреа.
– Следующего раза не будет.
Он не позволит снова попасться. По крайней мере, не так легко.
Дерек вышел из комнаты.
– Задняя дверь не заперта, – крикнул он с первого этажа.
Ну, теперь, по крайней мере, мы знаем, что он не растворился в воздухе.
Нам не удалось разыскать Кемена, не получилось найти устройство, и единственный человек, который мог пролить свет на происходящее, исчез из запертой клетки, находясь у нас под наблюдением. Хорошо, что это проклятое место принадлежит мне, иначе мне пришлось бы уволить себя.
– Его палка все еще здесь, – крикнул Асканио, поднимая посох волхва.
Ха! Попался.
– Неси сюда. – Я направилась в подсобку, открыла дверь морозильной камеры и засунула в нее посох.
– Что ты делаешь? – спросила Андреа.
– Волхв без посоха – как коп без пушки. Он вернется за ним. Офис – это наш форт, поэтому он не сможет проникнуть сюда пока техноволна в действии. Он вернется во время магии, которая наполняет его силой. Я буду так тщательно охранять эту морозильную камеру, что потребуется ВПСО, чтобы пройти через нее. Когда он вернется, мы его схватим.
И на этот раз он останется на месте.
*** *** ***
Трафик на дорогах был просто убийственным. К тому времени, как я въехала на стоянку и рванула через двор ко входу в Крепость, на часах было семь пятьдесят пять. Я прошла по коридорам, неся в руках все свои папки, и направилась по лестнице, перепрыгивая две ступеньки за шаг.
Я была уже почти на месте, когда Иезавель, вторая из моих буд, преградила дорогу. Ее глаза горели ярко-алым. Похоже, она была готова извергать огонь.
– Знаю-знаю, я опоздала. – Я прибавила скорости, надеясь, что мое колено выдержит.
Иезавель последовала за мной с возмутительной легкостью.
– Я собираюсь поотрывать им головы и трахнуть черепа.
Любопытно на это посмотреть, учитывая, что у нее нет пениса. Когда Иезавель в бешенстве, заставить ее что-либо внятно объяснить было почти невыполнимо. Я тренируюсь угадывать.
– Кто?
– Волки, – прорычала она.
Только не снова.
– Кто из волков?
– Я отрежу ее длинные ноги. – Она оскалила зубы.
Итак, значит, в дело вступает Дженнифер. Ну, конечно. Во время буйства моей тетушки, Дженнифер, женская половина альфа-пары волков, приняла ответственное решение не эвакуироваться. Моя тетка напала на убежище волков в городе, пока Дженнифер отсутствовала, и ее магия заставила весь дом свихнуться, превратившись в люпусов, включая двенадцатилетнюю сестру Дженнифер Наоми. Когда я забежала в дом, надеясь поймать свою тетю, Наоми напала на меня, и я покончила с ней. Дженнифер обвинила меня в смерти своей сестры. И теперь волки старались изо всех сил, при любой возможности досадить мне. Они почти превратили это в игру.
Передо мной нарисовалась дверь зала заседаний. Без двух минут восемь.
– Поговорим об этом после.
– Кейт?
– После.
Я глубоко вздохнула, распахнула дверь и вошла, Иза следом за мной. Перед моим взором раскинулся огромный зал. Ряды выступов-ступеней пересекали помещение овального амфитеатра, предлагая места, где можно было сесть или даже лечь, и все они были обращены к широкой сцене, освещенной светом электрических ламп и жаровен, в которых ярко пылал огонь. Посреди сцены ждал гигантский стол со стулом. Обычно по бокам стояли два стула. На этот раз только один. Мой.
Нижние ряды были заполнены. Тут и там сидели оборотни, одни по отдельности, другие парами. Не менее сотни человек, а может и больше. Слушания редко привлекали такую аудиторию. Что-то случилось.
Я подняла голову, прошла через сцену к столу и села. Слева, чуть ниже меня, перпендикулярно сцене стоял второй стол. За столом сидела темноволосая девушка примерно моего возраста. У нее были вьющиеся каштановые волосы, большие темные глаза и заразительный смех. Ее звали Джорджи. Полное имя на самом деле Джорджетта, но она, как правило, ломала людям кости, когда те его использовали. Ее родители были единственными двумя существами на планете Земля, которые могли произнести это без последствий, поскольку ее отцом был Мэхон, Палач Стаи. Я не хотела испытывать удачу. Во время петиций Джорджи выступала в качестве нейтральной третьей стороны, которая подготавливала краткое изложение дел и проводила слушания.
Джорджи встала и позвонила в колокол.
– Заседание начинается.
Толпа притихла.
Черт, здесь собралось так много народа. Оборотни были еще теми сплетниками. Если до них доходили какие-нибудь пикантные слухи, они массово вылезали из своих нор, чтобы убедится воочию. За сегодняшний день меня уже резали, жгли, били, сообщали о том, что мы столкнулись с опасным тайным обществом, и, ко всему прочему, я была эмоционально скомпрометирована. Больше никаких проклятых сюрпризов на сегодня.
