Текст книги "Пылай для меня (ЛП)"

Автор книги: Илона Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Что будет, если вместо Харпер мы повстречаем засаду и какой-то громила наставит на тебя пистолет? – спросил он.

– Я выстрелю в него, – сказала я. – Позже, мне может быть плохо, но я с этим справлюсь. Помогло бы знать, почему. Почему они хотят убивать? Что такого важного, что Адам сжигает целое офисное здание, только чтобы отвлечь внимание?

– Хороший вопрос, – заметил Роган.

– Все это – банк, офисная башня, команда людей – кажется слишком сложным для Адама. – Это чувство преследовало меня с момента, когда я увидела команду пожарников, идущих к башне. – Ему не нравится работать. Все же произошедшее хорошо организовано и тщательно спланировано. Адам не из тех парней, кто станет заморачиваться с подобным планированием.

Чокнутый Роган с хирургической точностью сменил дорожную полосу.

– Еще много лет назад меня научили нанимать только лучших. Своих людей я тщательно отбираю. Они компетентны, хорошо обучены и прилежны, и сейчас они прочесывают весь город. В моем распоряжении значительные ресурсы, включая связи с людьми, управляющими преступным миром Хьюстона.

Я не хотела знать, как он ими обзавелся.

– Я рассказываю тебе это не для того, чтобы похвастать. У меня есть требования. Когда я хочу кого-то найти, его приводят ко мне в считанные часы. – Чокнутый Роган посмотрел на меня. – Я не могу найти Адама Пирса.

На какое-то мгновение маска спокойствия отступила и я взглянула на него настоящего. Он был не просто раздосадован. Он был в ярости.

– Он передвигается по городу словно призрак, – продолжил он. – Появляется и исчезает по собственному желанию.

Теперь я поняла, почему он сосредоточился на мне. Все его люди оплошали, а тут вот она я, покупаю футболки Адаму Пирсу.

– Думаешь, его скрывает маг иллюзии? – спросила я. По-настоящему сильные иллюзионисты могли искажать реальность.

– Не один маг. Его прикрывает целая команда. Сокрытие движущейся цели требует скоординированных усилий и специальных тренировок. Команда, с которой мы расправились в башне, тоже были как следует обучены. – Чокнутый Роган поморщился. – У Пирса нет связей или знаний, чтобы провернуть операцию подобного масштаба. У него нет финансирования, он не знает нужных людей, и даже если бы он умудрился найти финансовую поддержку и связи, никто бы не воспринял его всерьез.

Он был прав.

– Адаму такое даже в голову бы не пришло. Он не командный игрок. Кто-то другой должен дергать его за ниточки. – Меня охватило беспокойство. – Кто может оказывать такое влияние на Адама? Его собственная семья не в состоянии его контролировать.

Чокнутый Роган помрачнел.

– Я не знаю. Возможно, Харпер сможет нам это сказать.

Мы продолжили путь в тишине.

– Я хочу получить хоть какое-то оправдание смертям этих людей, – сказала я тихо. – Я хочу знать, почему.

– Обещаю тебе, мы это узнаем, – произнес Роган.

Я и без магии понимала, что он говорил всерьез.

Хьюстонская «Галерея» была крупнейшим торговым центром в Техасе. В ней были сотни магазинов – «Нордстром», «Сакс», два отдельных «Мейси» – и каток, открытый круглый год. Она была построена в конце 60-х Джеральдом Д. Хайнсом, который в свою очередь разжился этой идеей у Гленна Г. МакКарти, легендарного хьюстонского старателя и нефтяника, известного, как Бриллиантовый Гленн. Со своего открытия в 1970, торговый центр пережил несколько расширений. Мы направлялись в новейшее крыло, Галерею IV.

Перед нами раскинулся торговый центр: два этажа магазинов, сплошное стекло, светлая плитка и огромные сводчатые стеклянные крыши, которые опирались на белые арки. Мы шли непринужденным шагом. Я снова одела джинсы и блузку, взяла любимую сумочку из коричневой кожи, легкую и маленькую, которую удобно носить через плечо. В ней было видоизмененное переднее отделение, которое позволяло мне вытащить оружие за считанные секунды.

Я взяла «Кахр» PM9. Пять с половиной дюймов в длину, весом около фунта, и с шестизарядным магазином. У него не было ударника, так что он не зацепится, когда я буду вытаскивать пистолет из сумочки, зато был внешний предохранитель, что заставляло чувствовать себя лучше. Если все пойдет не так, план А подразумевал убегать, ни в кого не стреляя. По плану Б я доставала оружие и заставляла человека отступить, в этом случае последнее, что мне нужно – случайный выстрел. Только план С подразумевал открытие стрельбы, а, учитывая, где мы находились, я должна быть абсолютно уверена, что смогу нажать на курок, не подстрелив невинного человека.

Чокнутый Роган шел рядом со мной. На нем был серый костюм с черной рубашкой, воротник которой он оставил распахнутым. Одежда, которую он носил, не была ни вычурной, ни броской. Она просто была отменно пошита, и сидела на нем как влитая. Нам нужно было лучше скоординироваться. Мы точно не подходили друг другу, но Галерея была домом для разномастной толпы. Молодые мамочки прогуливались со своими карапузами в колясках, теряясь среди компаний подростков с голубыми, фиолетовыми и розовыми волосами. Напротив нас, две женщины средних лет в дорогих брючных костюмах, с лицами, разглаженными магией почти до пластикового совершенства, нырнули в магазин, едва избежав столкновения с мужчиной в бейсболке и перемазанных краской шортах.

Молодая женщина, проходя мимо нас, взглянула на Рогана, и замедлила шаг. Мы продолжили идти и я увидела ее отражение в зеркальном дисплее. Она продолжала смотреть на него, по-женски оценивая. Справа, двое мужчин вышли из магазина и остановились, провожая Чокнутого Рогана тем же самым одобрительным взглядом. Парень помладше подмигнул мне.

А впрочем, не важно, что на нас надето – люди все равно будут обращать внимание. Чокнутый Роган не был самым красивым мужчиной в Галерее, но эта мужественная... аура? Атмосфера? Что бы это ни было, оно волнами исходило от него. Это было в линии его плеч, в том, как он шел, словно не было ничего, с чем он не смог бы справиться. Это было в легкой шершавости его кожи. В жестком взгляде его глаз. Он выделялся в море стандартных иллюзорных лиц и люди концентрировались на нем.

Мы миновали магазин подарков, торгующий букетами цветов в хрустальных вазах. В центральных букетах были гвоздики – большие, ажурные бутоны, нежно-розовые в середине, с бледной окантовкой по краю лепестков. Я любила гвоздики. Они были утонченными, но удивительно стойкими. В то время, как розы в вазе увядали, гвоздики продолжали цвести. И я любила их запах – нежный, свежий, чуть пряный аромат.

– В чем дело? – спросил Роган.

Я поняла, что смотрю на цветы дольше положенного.

– Ничего. Мне просто нравятся гвоздики.

Фонтан у «Нордстрома» находился на первом этаже и представлял собой круглую чашу, в центре которой возвышались растения. Кольцо белых светильников окружало растения, мягко светясь под водой. Около фонтана стояла блондинка. Она была одета в платье из переплетенных, блестящих, темно-фиолетовых лент, которые образовывали сложную сетку на плечах. Я понятия не имела, как она в него влезла, но, надо отдать должное, позировать женщина умела.

Она стояла расслаблено, но немного изогнувшись назад, одна нога повернута внутрь и указывает на другую – несколько неудобная поза, которую так любят модные журналы. Платье облегало ее, как перчатка, еще на четверть дюйма плотнее, и оно было бы вульгарным. Ее фигура была идеальной: тонкая талия, стройные и загорелые ноги, пышные, но не чрезмерно, грудь и бедра. Она перекрасила волосы из платинового в мягкий розоватый блонд, и они колечками спадали ей на плечи. Ее макияж был свежим и безупречным. Слишком безупречным. Харпер наложила иллюзию, прежде чем с нами встретиться. Ничего слишком уж очевидного, но у человеческой кожи обычно есть поры.

– Как я могу помочь тебе понять, что она лжет? – тихо спросил Роган.

– Вопросы на «да» или «нет» лучше всего, – сказала я.

Чокнутый Роган остановился у зоны отдыха прямо вблизи фонтана, и сел. Я села рядом с ним.

Харпер медленно, как кошка, подошла к нам, ее плетеные золотые сандалии на высоком каблуке слегка цокали по плиточному полу.

– Роган, я полагаю. – Ее голос ей соответствовал – гортанный. Она скользнула на стул напротив Рогана и закинула длинную загорелую ногу поверх другой, выставляя напоказ приличную часть бедра. Она оглядела его сверху донизу медленным, бесстыдным взглядом, и улыбнулась. – Мне нравится.

Это добром не кончится.

Харпер бегло взглянула на меня и повернулась к Рогану.

– Чем могу быть полезна, Чокнутый Роган?

Он откинулся на стуле.

– Когда ты помечала ячейку в хранилище Первого Национального Банка, ты знала, что Пирс намеревался взорвать банк?

Прямо по больному месту. Ну, ладно.

Харпер улыбнулась.

– Ты позвал меня сюда поговорить об Адаме? Я бы лучше поговорила о тебе. Чем ты занимался все эти годы?

– Спрошу еще раз: ты знала, что Адам собирался поджечь банк? – повторил Роган.

– А если я не отвечу? – подняла бровь Харпер. – Ты сделаешь со мной кое-что? Говорят, ты тактиль. – Она взглянула на меня. – Он тактиль?

– Не знаю, – сказала я. Я понятия не имела, что такое тактиль.

– О. У вас не было секса. – Глаза Харпер заблестели. – Не расстраивайся. Думаю, он просто не часто посещает трущобы.

Трущобы? Вот спасибо.

Харпер окинула меня придирчивым взглядом.

– Волосы выкрашены неплохо, а все прочее оставляет желать лучшего. Особенно обувь. Я бы дала тебе пару советов, но, боюсь, и они тебе не помогут.

В этот момент я поняла, какой была Харпер. Она принадлежала к тем женщинам, которые оценивали других женщин по тому, какие мужчины были рядом с ними. Я пришла с Чокнутым Роганом и сначала она была не уверена, являюсь я ее соперницей или нет. Теперь она поняла, что мы не были парой, но решила деморализовать меня на всякий случаи. И на самом деле это было печально.

– Отвечай на мой вопрос, – сказал Роган. Его глаза потемнели. Он начинал раздражаться.

– Я встречалась как-то с тактилем, – промурлыкала Харпер. – Рамирез из семьи Эспиноза. Он, конечно, был не твоего уровня, но это было... опытом. Он мог снять меня одежду одной силой мысли. А ты можешь? – Она склонила голову набок. – Можешь снять с меня одежду, не касаясь?

Чокнутый Роган подался вперед и его угрюмая гримаса внезапно осветилась улыбкой.

– Конечно, милая.

Ой-ой. Я уже слышала этот тон раньше, как раз перед тем, как Пичи размазало стеной.

– Покажи мне, – сказала она. – А затем я расскажу тебе об Адаме.

Ничего себе. Перед ней сидел опаснейший Превосходный, которого она знала всего секунд тридцать – и вот она уже готова отдаться ему прямо здесь. Боже, да она и правда в отчаянии. Мне стало даже немного стыдно за Харпер Ларво.

Чокнутый Роган откинулся на спинку стула и улыбнулся. Он смотрел на нее так, будто бы она уже была обнаженной и принадлежала ему. Харпер улыбнулась в ответ, сверкнув белоснежными зубами. И почему мне вдруг резко захотелось окатить их обоих водой из фонтана?

Харпер охнула.

– Чувствовалось ли это так же? – спросил Чокнутый Роган.

Она охнула снова, делая прерывистые вдохи. На ее щеках вспыхнул румянец. Что-то явно происходило. Я понятия не имела, что именно, но, похоже, ей это нравилось.

Ленты, пересекающиеся на ее плечах, соскользнули, двигаясь друг против друга сами по себе. Они расплелись, повернулись, влево, вправо... Харпер сглотнула и широко открыла глаза с расширившимися зрачками.

– Коснись меня снова, – выдохнула она.

Еще одна лента вплелась к остальным. Неужели он и правда собирался раздеть ее прямо здесь? Я проследила за их движениями. Он не собирался снять с нее одежду, как она думала. Он сплетал из лент петлю вокруг ее шеи.

– Не смей.

Чокнутый Роган не обратил на меня внимания.

– Я серьезно. Прекрати.

– Не вмешивайся, – отрезал он.

– Если ты слишком стеснительная, можешь пойти подождать у фонтана, – пробормотала Харпер и снова взглянула на Рогана из-под полуприкрытых век. – Не ожидала, что ты наймешь ханжу. Ты интересный мужчина... полный... о, мой Бог... сюрпризов.

Лямки перекрутились еще раз.

– Роган!

Харпер наклонилась вперед, потянувшись, как гибкая кошка в ожидании ласки хозяина. Она говорила быстро, словно задыхаясь.

– Дай ей сто баксов и скажи что-нибудь купить, так она оставит нас в покое... Еще, Роган. Еще...

Петля туго затянулась, врезаясь в шею Харпер. Она стала задыхаться, хватая ртом воздух.

– Ты не можешь ее задушить.

– Конечно, могу, – ответил он.

Харпер вцепилась в платье, царапая себе шею в попытке стянуть его с горла.

Я вытащила из сумочки пистолет и направила в ногу Рогана.

– Отпусти ее или я выстрелю.

Чокнутый Роган повернулся ко мне.

– Ты выстрелишь в меня? – Он выглядел слегка озадаченным.

– Чтобы спасти ей жизнь – да. – Пусть это и значило, что секундой позже он меня уничтожит. – Отпусти ее.

Лицо Харпер стало пунцово-красным. Она трепыхалась из последних сил.

Чокнутый Роган посмотрел на меня. Смотреть в его глаза было все равно, что смотреть в глаза дракону.

Я сняла свой «Кахр» с предохранителя.

– Пожалуйста, отпусти ее.

Петля вокруг горла Харпер опала. Она откинулась на стуле, глотая воздух хриплыми вдохами. На ее глазах навернулись слезы.

– Смотри на меня. – Чокнутый Роган наклонился вперед. Его слова источали угрозу и презрение.

– Ты знала, что Адам взорвет здание?

– Да! – прохрипела Харпер. – Да, я знала, больной ублюдок!

Правда.

– Ты знаешь, что было в банковской ячейке?

– Нет!

Правда.

– Ты знаешь, что было в здании рядом с тем, что поджег вчера Адам? – спросила я.

– Нет!

Правда.

На нас смотрели люди. Кровь стала собираться в царапинах Харпер на шее, где она себя поранила.

– Ты знаешь, что планирует Адам?

Она зыркнула на меня.

– Ты думаешь, Адам что-то планирует? Он лишь хочет жечь всякое дерьмо! Адам просто прославленная корова О'Рейли. Всего лишь пешка. Ты и понятия не имеешь, что грядет. Скоро случится Изменение, и тогда важно будет только то, на чьей ты стороне. Я заработала себе место. Я была на правильной стороне. Я буду на вершине. Ты – ты, долбанная сука, будешь гнить в аду вместе со своим гребаным извращенцем! Надеюсь, вы будете страдать.

Харпер вскочила на ноги и побежала прочь, всхлипывая. Большой бигборд с городским пейзажем, висевший на мосту второго этажа, немного сместился, поворачиваясь к ней и готовясь вот-вот слететь с моста. Если он упадет на нее...

Я коснулась руки Рогана.

– Не смей.

Щит замер. Харпер забежала под мост, удаляясь вглубь здания, прижав телефон к уху. Я вернула предохранитель на место и убрала пистолет.

– Ты бы выстрелила в меня из-за нее? – спросил Чокнутый Роган.

– Ты не можешь просто так убивать людей.

– Почему нет?

– Потому что это аморально. Она человек, живое, дышащее существо.

– Аморально для кого? – спросил он.

– Для большинства людей. Это противозаконно.

– А кто сообщит об этом закону? – спросил он. – Я мог бы свернуть ей шею и забросить ее на одну из этих арок над нами. Никто бы ее не нашел, пока с нее не начали бы отваливаться куски плоти.

– Все равно это неправильно. Ты не можешь убивать людей только потому, что они тебя раздражают.

– Ты все повторяешь «не можешь», – заметил он.

– Ты не должен. – Такое чувство, будто я разговаривала с пришельцем.

Он откинулся назад и пристально на меня посмотрел.

– Я помог тебе и защитил тебя. Более того, ты нуждаешься во мне, чтобы задержать Пирса. Таким образом, у тебя есть как личный, так и финансовый интерес в рабочих отношениях со мной. Я важен для тебя. Она же тебя оскорбила и унизила. Харпер совершенно бесполезный человек. Через пять лет она будет делать то же самое, порхать из клуба в клуб, снабжать таблоиды сплетнями, и жаловаться друзьям на свою мать. Правда, клубы уже не будут такими роскошными, а таблоиды не будут упоминать о ней так часто. Она ничего не привносит в этот мир.

– Ты пытаешься заставить меня чувствовать вину за то, что защищала ее? – спросила я.

– Нет, я пытаюсь понять. Ты не злишься на нее.

– Я злюсь на тех людей, которые внушили ей, что ее единственная цель в жизни – привязать себя к кому-то с лучшей магией. Меня раздражает она сама, потому что она считает, что, имея чуть больше денег, она может позволить себе унижать других людей. Но она мне ничем не угрожает. Роган, я управляю собственным бизнесом. Я хорошо разбираюсь в своей работе. Я достаточно успешна, чтобы сохранить крышу у нас над головой и заслужить уважение среди коллег. Моя семья беззаветно меня любит. И если какой-то незнакомый мужчина позвонит мне и прикажет куда-то явиться, я не брошу все и не побегу к нему. Я свободна. Я сама строю свою жизнь и сама делаю свой выбор. Я не пытаюсь отчаянно добиться одобрения людей, считающих меня недостойной, потому что я не обладаю достаточной магией или не соответствую их ожиданиям. Ты не думаешь, что если бы Харпер хоть минуту побыла честной сама с собой, она захотела бы стать мной?

– Ты ее слишком переоцениваешь. Она может изменить свою жизнь, стоит ей только пожелать, – сказал он.

– Ты все равно не можешь ее убить.

– Нет, могу. Пока в этом не было необходимости, потому что мне нужна была информация, но твой довод, что я не должен, безоснователен. Ты понимаешь, что она участвовала в поджоге, из-за которого погиб человек?

– Ты не можешь убить ее, потому что это противозаконно. Потому что ты живешь в этой стране и ее законы касаются и тебя, в независимости от того, какой магией ты обладаешь. Мы позволим полиции самой с этим разобраться. У нас есть судебная система. Потому что убийства случайных людей, только потому, что они сделали что-то, что тебе не понравилось, превращают тебя в плохого парня.

Его губы дрогнули. В его глазах мелькнула легкая, веселая искорка и Чокнутый Роган рассмеялся.

Я всплеснула руками и поднялась на ноги.

– Мой разговор с тобой окончен.

Он встал, посмеиваясь.

– Мы могли бы вытащить из нее больше информации, если бы ты дала мне придушить ее чуть дольше.

– Полагаю, мы получили ровно столько, сколько собирались. Ты унизил ее. Я думаю, вы как-то обжимались, а потом ты чуть не убил ее. У нее останутся шрамы на всю жизнь.

– А если бы она попыталась задушить меня?

– Я бы выстрелила в нее. Хотя сначала бы предупредила. Не знаю. – Я нахмурилась. – Теперь мы знаем, что она в деле. Но она не знает, что было в ячейке.

– Вероятно, ей сказали ровно столько, сколько требовалось, чтобы ее завлечь, – сказал Роган. – Все равно, мы могли узнать от нее больше.

Я покачала головой.

– Что? – спросил он.

– Роган, я не идиотка. К этому времени ты уже наверняка успел напичкать ее автомобиль и дом жучками, установить прослушку на телефон, и запустить вирус-шпион в ее компьютер. Ты угрожал ей, и знаешь, что она пожалуется на тебя своему боссу, а твои люди подслушают разговор.

Он рассмеялся снова.

Я вытащила телефон и напечатала Берну сообщение с просьбой поискать в сети упоминания об Изменении. Затем я остановилась. Она сказала, что Адам был просто прославленной коровой О'Рейли. Интересно, может она имела в виду О'Лири? Возможно, кто-то назвал так Адама, а она неправильно услышала?

Мы направились к ближайшему выходу. Толпа поредела. Здесь были только он и я.

– Что такое тактиль? – Мне, правда, не стоило у него об этом спрашивать.

Его лицо стало невыразительным, он не отвечал.

Должно быть, я поставила его в неудобное положение.

– Забудь. Я понимаю, это что-то личное. Мне не стоило спрашивать.

– Нет, я просто думаю, как бы это получше объяснить, – сказал Роган. – Мой отец пережил девять покушений на убийство. У Дома Роганов всегда хватало врагов. Если мы видим угрозу, то можем с ней расправиться, но не всегда удается заметить снайпера, скрывающегося в тени. Мой отец был одержим идеей компенсировать то, что он воспринимал как слабость. Он хотел ребенка с телепатической магией в дополнение к его телекинетическим силам, поэтому после тщательного отбора, он нашел мою мать. У нее был слабый телекинетический талант, но вместе с тем она была очень сильным эмпатом. Мой отец исколесил всю Европу, чтобы найти правильную комбинацию генов.

– Откуда была твоя мать?

– Испания. Она была из басков. Мой отец хотел, чтобы у меня был вторичный талант, телекинетическое предчувствие, когда человек чувствует, когда за ним наблюдают или следят. Но моя телекинетическая магия оказалась слишком сильной, поэтому вместо этого я стал тактилем. Я могу заставить тебя почувствовать прикосновение. – Он замолчал. – Было бы проще, если бы я показал тебе. Позволишь?

Да.

– Нет.

Позволить Рогану себя коснуться было плохой затеей.

Мы продолжили идти. Как бы это все-таки было?

– Это больно?

– Нет.

Как же это чувствуется?

Не будет ли это как... ох, черт.

– Ладно.

Я остановилась. Мы стояли напротив маленького алькова. Вокруг никого не было. Даже если я опозорюсь, никто ничего не заметит.

– Только раз.

Моего затылка коснулось мягкое тепло. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Словно бы кто-то коснулся меня нагретой норковой рукавичкой, но касание не было мягким, оно было твердым. Словно... словно...

Тепло быстро скользнуло вниз по шее, вдоль позвоночника, зажигая огнем каждый нерв, прежде чем растаять в пояснице, и его отголоски посылали по телу импульсы. Мое тело запело. Он играл на мне, словно я была гитарой. Я хотела его, и хотела сейчас.

– Это было... – Я увидела его глаза и потеряла дар речи.

Из них исчезла вся жесткость. Они были живыми и светились изнутри.

– Ты меня хочешь.

– Что?

Магическое тепло разлилось по моим плечам, превращаясь в чистое блаженство.

– Я чувствую ответную реакцию. – Он шагнул ко мне, ухмыляясь. – Невада, ты врунья.

Ой-ёй. Я попятилась.

– Какую еще ответную реакцию?

– Когда я так делаю... – Горячее прикосновение перескочило с моей спины на ребра. Я ахнула. Святой боже. – ...то, что ты чувствуешь, возвращается ко мне. Частично я эмпат.

– Об этом ты не говорил. – Мое сердце готовилось вот-вот выскочить из груди, и я не могла понять, было это из-за тревоги, похоти, или гремучей смеси того и другого.

Он ухмыльнулся, подходя ближе.

– Чем больше распаляешься ты, тем больше распаляюсь я. А ты горишь.

Моя спина уперлась в стену. Он приближался ко мне с почти пугающей настойчивостью. Его мускулистое тело загнало меня в тупик.

– Роган, – предупредила я. В моей голове проигрывалась снова и снова одна и та же песенка, напевая мне соблазнительным голоском «Роган-Роган-Роган, секс... хочу..»

– Помнишь свой сон? – его голос был низким и властным.

– Роган!

Соблазнительное тепло танцевало вокруг моей шеи.

– Где на мне не было одежды?

Тепло расползлось по мне, касаясь каждого чувствительного нерва на затылке, на ключице, вокруг моих грудей, лаская их, а затем быстро соскальзывая к их вершинам, потягивая за соски, потом вниз, по животу, бокам и ягодицам, вниз между моих ног. Оно было повсюду одновременно, и разливалось по мне каскадом чувственного экстаза, переполняя мои чувства, затуманивая мой разум, и лишая дара речи. Я воспротивилась ему, пытаясь разобраться в своих ощущениях, и проиграла. У меня закружилась голова.

Он был там – мужественный, горячий, сексуальный – такой невероятно сексуальный, и я хотела ощутить его вкус. Я хотела почувствовать на себе его руки. Я хотела, чтобы он прижался к ноющей точке между моих ног.

Его руки сомкнулись вокруг меня. Его лицо было так близко, а глаза соблазняли, порабощая, обещая наслаждение.

– Давай поговорим о том сне, Невада.

Я была в ловушке. Мне было некуда бежать. Если он меня поцелует, я тут же растаю. Я буду стонать и умолять его, и займусь с ним сексом прямо здесь, на виду у всех в Галерее.

Вспышка боли растеклась по моей руке, движимая чистым инстинктом. Я схватила его за плечо. Выстрелила молния, опаляя его.

Агония взорвалась во мне, отрезвляя, будто ледяной душ.

Тело Рогана содрогнулось, словно от удара электрическим током. Это продлилось всего секунду, и я не ударила так сильно, как могла бы. Я училась себя контролировать.

Роган рванулся ко мне, в его глазах пылало бешенство. Послышалось хриплое рычание.

– Ты хотела мне навредить?

– Это должно было привлечь твое внимание. – Я оттолкнула его рукой. – Ты чересчур увлекся.

– «Нет» было бы достаточно.

– Я была не уверена. – Я оттолкнулась от стены и направилась к выходу. – Я сказала «один раз». Это было больше одного. Я хотела, чтобы ты остановился.

– Меня воодушевило, как ты, задыхаясь, стонала мое имя.

Я повернулась на каблуках.

– Я не стонала твое имя. Я в панике хрипела.

– Это был самый сексуальный хрип, какой я только слышал.

– Тебе пора проверить слух.

Мои щеки полыхали.

– Шокеры требуют шести месяцев обучения, и все равно могут убить своих носителей. Зачем ты их имплантировала?

– Потому что ты меня похитил.

– Самая большая глупость, которую я когда-либо слышал.

– Мистер Роган, – сказала я ледяным тоном. – Это мое дело, что я вставляю в свое тело.

Ладно, это прозвучало не очень-то хорошо. Я сдалась и вышла из дверей на солнечный свет. Это было так глупо. Конечно, испытай на мне свое волшебное сексуальное прикосновение, и что произойдет? Мое тело все еще было возбуждено и охвачено желанием и предвкушением. Я совсем опозорилась. Если бы я могла провалиться сквозь землю, я бы это сделала.

– Невада, – окликнул он меня. Его голос был приказывающим и соблазнительным, обещающим все то, чего я хотела.

Ты профессионал. Поэтому и веди себя соответственно. Я собрала всю свою силу воли и постаралась сказать как можно спокойнее.

– Да?

Он нагнал меня.

– Нам нужно об этом поговорить.

– Не о чем говорить, – отрезала я. – Мое тело непроизвольно отреагировало на твою магию. – Я кивнула на постер с «Круши и жги 2» на стене торгового центра, где с двумя пушками в руках красовался Лейф Магнуссон на фоне пламени. – Если бы Лейф оказался посередине этой парковки, мое тело отреагировало бы на его появление точно так же. Но это не означает, что я бы пошла у него на поводу.

Чокнутый Роган окинул Лейфа пренебрежительным взглядом и снова повернулся ко мне.

– Говорят, что признание своей проблемы является первым шагом на пути к ее преодолению.

Он решил сменить тактику. Не сработает.

– Знаешь, в чем моя проблема? В смертоносном Превосходном пирокинетике, которого я должна вернуть его нарциссической семейке.

Мы перешли дорогу, направляясь к длинной парковке. Разделительные полосы с травой и небольшими деревьями делили парковку на аллеи, Чокнутый Роган припарковался в самом конце аллеи у выезда.

– Существует точка зрения, что лучший способ справиться с проблемой – это взглянуть своему страху в лицо, – сказал Роган. – К примеру, если ты боишься змей, то регулярно держа их в руках, сможешь избавиться от своей фобии.

Ага.

– Я не стану держать в руках твою змею.

Он ухмыльнулся.

– Детка, мою змею ты удержать не сможешь.

Вот и приехали. Чокнутый Роган, «Ураган», только что ко мне подкатил. После того, как едва не задушил женщину в публичном месте. Я набрала сообщение Берну «Забери меня возле Галереи IV». О поездке в машине Рогана не могло быть и речи.

Впереди нас на парковку въехал серый внедорожник, и из него вышли трое людей, двое мужчин в шортах и футболках, и женщина в сарафане. Они направились к торговому центру, и вместе с тем, к нам. Они двигались намеренно, четко делая каждый шаг.

Мое чутье завопило об опасности.

– Роган. Трое людей впереди.

– Вижу, – кивнул Роган.

Звук двигателя машины заставил меня оглянуться. Голубой седан проехал по нашей аллее и остановился. Двери распахнулись и из него выскочил мужчина с короткими седеющими волосами, в штанах цвета хаки и белой рубашке, а с другой стороны вышла женщина в белом платье.

Время остановилось. Все произошло одновременно, всего за несколько секунд.

Капот машины оторвался, полетев ребром словно фрисби, рассек женщину и полетел дальше.

Я вытащила пистолет.

Мужчина хлопнул в ладоши и двойной разряд голубой молнии ударил Рогана прямо в грудь.

Я выстрелила два раза. Пули продырявили лицо электрического мага, оставляя в его черепе два влажных красных отверстия.

Роган рухнул вниз словно срубленное дерево.

Верхняя часть тела женщины откинулась назад, открывая рану на ее талии, зияющую будто огромный красный рот. Она упала.

Я выстрелила еще два раза в ветровое стекло.

Машина дала задний ход, переехав дергающееся тело женщины.

Я развернулась и выпустила две оставшихся пули в трех людей, бегущих к нам. Они нырнули за машины.

Я схватила Рогана за ноги и втащила его в узкое пространство между черным «Тахо» и красной «Хондой».

Кто-то снова нажал «играть» на невидимом божественном плеере. Внезапно, время вернулось к привычной скорости. Я достала запасную обойму, вытащила старую и вставила новую на автопилоте. Шесть патронов. Электрический маг и женщина отпали, но оставались еще трое и водитель машины. Шесть пуль, четверо людей. Расчет не в мою пользу.

Страх свернулся внутри меня, будто живое существо. Ноги и руки Рогана тряслись от неконтролируемых спазмов. Господи, пожалуйста, пусть это прекратится. Если мы останемся здесь, то станем легкой добычей. Они шли за нами, а я не имела ни малейшего понятия, какой магией они обладали. Одних пуль против них не хватит.

Я должна была их отвлечь.

Я отложила пистолет и толкнула Рогана, пытаясь задвинуть его под «Тахо». Его тело едва шелохнулось. Он был таким тяжелым. Я уперлась в асфальт. Роган сдвинулся на дюйм. И еще на дюйм. Что он ел на обед, свинцовые кирпичи? Я постаралась приложить все силы. Наконец, мне удалось запихнуть его под машину.

Я схватила пистолет, пригнулась, и побежала вдоль машин в сторону торгового центра, стуча по капотам. Первый, второй, третий... ну, давай же, в ряду были сплошные внедорожники, кадиллаки и БМВ, хоть у кого-то должна быть сигнализация... Четвертый, пятый... мне нужен шум. Я стукнула по следующему капоту, это был потрепанный оранжевый понтиак «Ацтек» с покореженным бампером. Автосигнализация сработала и возмущенно завыла. Серьезно? Куча дорогих тачек и кто-то поставил сигнализацию на «Ацтек»? Ну, ладно, и то хорошо. Я продолжила двигаться, набрала полные легкие воздуха и закричала:

– Помогите! Помогите мне! На помощь!

Идите за мной, ублюдки.

– Помогите!

Между машин выглянул пожилой, седовласый мужчина в очках с проволочной оправой. На его румяном лице застыло недоумение. Он был одет в темные брюки, белую рубашку и темный галстук с узором из красных и золотистых цветов. В правой руке он держал кофейный стаканчик из «Старбакс».

– Вы в порядке? – Он направился ко мне.

Должно быть, ему уже было за шестьдесят. Почему мне не мог подвернуться добрый самаритянин помоложе?

– Здесь небезопасно! – замахала я ему. – Уходите отсюда!

– Что происходит?

– Уходите...

Мужчина выплеснул в меня содержимое стаканчика. Отражая солнце, блеснул шар из свернутой медной проволоки, и угодил мне прямо в грудь. Проволочные нити выстрелили из клубка, опутывая мои руки, ноги и горло, а затем сбили меня с ног, утягивая в сторону между машин. Проволока оплелась вокруг велосипедного багажника на внедорожнике и растянула мои руки. Я повисла между внедорожником и маленьким деревом, растущим на разделительной полосе, едва касаясь носками земли. Проволочная петля вокруг шеи затянулась, лишая воздуха.