Текст книги "Изменить судьбу (СИ)"

Автор книги: иктор орин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Я читать умею, молодой человек. Нет ничего раньше. До Тюмени нет, – уточнила она.

– А от Тюмени?

– С Тюмени ближайший на двадцатое июля. Прибытие двадцать третьего.

– А двадцать третье – это что будет? Какой день недели?

– Календарь на стене, – кассирша показала себе за спину. Там висел большой календарь, три листа, на всё лето. Так, двадцать третье – это суббота. Приехать в выходные – смысла нет, где жить до понедельника?

– А есть билет так, чтобы в двадцать пятого приехать, утром?

– Есть. Вам купе? Плацкарт?

– Давайте купе, – шикану напоследок.

– Двадцать один рубль семьдесят копеек – сказала кассирша и начала оформлять билет.

Дело было вовсе не в шике. Я знал, как ездили поезда в это время. Проводники за деньги подсаживали вахтовиков, опаздывающих на вахту, те набивались в вагон плотной толпой, естественно, бухали, гвалт стоял страшный. Вахтовиков набивалось столько, что в плацкарте хрен поспишь, не важно, что у тебя билет на всю полку, и курили все не утруждая себя выходить в тамбур. Да в тамбур столько и не поместится. Даже если взять верхнюю полку – в туалет всё равно надо выходить, а выйдя в туалет можно, вернувшись обнаружить свою полку занятой каким-нибудь телом. И разбудить его будет невозможно, ибо в лоскуты. Поэтому, лучше всё-же купе.

Так. Теперь нужно думать, как добраться до Тюмени. Самый очевидный вариант – самолёт. Что-ж, направим стопы к агентству аэрофлота – единственной, на то время, авиакомпании в стране.

В агентстве аэрофлота стояла такая-же очередь. Ёперный театер! Так не хватает интернета и смартфона! Всех онлайн сервисов, к которым привык и полагал чем-то само собой разумеющимся. Чтоб билеты покупать, не вставая с дивана! Встал в очередь, других вариантов всё равно нет.

Потратив ещё сорок пять рублей, билеты я всё-же купил. Не очень удачные, конечно, Окно между самолётом и поездом составляло почти сутки. Ничего, перебедуем. Главное – на поезд сесть, а там – верхняя полка и здоровый сон на почти двое суток. Высплюсь.

Этот поход за билетами меня вымотал. Вышел из дома я в восемь утра, а сейчас день уже к вечеру клонится. А у меня ни крошки во рту не было. К Светке не пойду, домой ужинать и отдыхать/

– Слава, тебе звонили, – оповестила меня мама, как только я вошёл.

– Света?

– Да, но не только.

– Кому-бы я ещё нужен, интересно…

– Тебе звонила Катя.

– Вот сейчас удивлён, мам, это точно она была? – Внутри я, как ни странно, почувствовал какое-то удовлетворение.

– Ну, что я Катю не знаю, что-ли, – мама удивлённо посмотрела на меня, – и ещё тебе звонила какая-то Лена.

– Лена? Что за Лена? Лен… – Блин, Ленка? Моя сексуальная провинциалочка? Соскучилась? Ладно, звонила и звонила.

– Сказала, что перезвонит. В шесть. Ты, Славка, как с Катей расстался, смотрю, в девках запутался.

– Да ничего не запутался. Это просто знакомая.

– Ладно, знакомая, так знакомая. Иди поешь что-нибудь, весь день пробегал неевши.

С кухни пахло чем-то вкусным, печёным, и ещё чем-то, с примесью аромата чеснока, и я пошёл на этот запах, как крыса на звук волшебной дудочки. Щи! Из квашеной капусты! О боже, благослови того, кто это придумал! И маму с бабушкой, которые это воплотили! А на столе в тарелке – блины! Может нахрен север? Там этого великолепия не будет – это к бабке не ходи.

Опустошив тарелку щей, я решил, что мысли, промелькнувшие у меня в голове – есть ни что иное, как происки лукавого. Я – человек твёрдый, характер стойкий, нордический, я на соблазны не поддаюсь. И положив себе в розеточку земляничного варенья, взялся за первый блин, который, вопреки расхожему мнению, был не комом. У мамы блинов комом не бывает. На третьем блине таинство обжиралова прервал телефонный звонок.

– Слава, это тебя!

– Алло!.. Какая Лена?.. Такая рыженькая? В ПТУ 31 учится, танцевать любит, в области живёт, у неё ещё квартира теткина?.. Не-е, не знаю такую, вы ошиблись… Да-да, я – Слава, а вы откуда знаете?.. Ну, раз вы обещаете дать мне… Что вы там пообещали?.. Ну, раз так, то не смею отказать… Где встретимся?.. Хорошо, через… примерно час.

– Мам, я ухожу, – сказал я маме, дожевав блин. Так хочется завалиться на свою кровать и не вставать до завтра, но… С рыжей бестией надо, как минимум, объясниться.

– Ты надолго?

– Мам, не знаю, как получится, если что – у меня ключ есть, – сказал я, выкладывая из карманов документы, многострадальный диплом, обретший, наконец-то, своё место на полке. Проверил деньги – пятнадцать рублей хватит, остальные – в заначку, и вышел из квартиры.

Глава 22

22.

На Ленке опять было платье, но уже другое. Голубого цвета, с юбкой– колокольчиком выше середины бедра, с завышенной талией, делающее ноги визуально длиннее и разжигающее воображение. На голове опять хвостик, ну не морочится человек с причёсками. Я подкрался сзади и схватил её за талию.

– И-и-и!.. – взвизгнула Ленка, – ну Славка, дурак, что-ли! Я чуть не описилась! Привет...

– И тебе привет! И не надо писиться, прибереги для более подходящей ситуации, – Ленка снова покраснела, и ткнула меня кулачком.

– Где ты был? Что делал? Пошли куда-нибудь?

– Не голодная? -спросил я, Ленка кивнула, – я знаю здесь одну кафешку, называется «Сказка», там можно что-нибудь съесть. И мороженое там классное. С топпингом.

В «Сказке», по случаю субботы, был почти полный зал, но местечко нам нашлось. Ленка выбрала себе салат из помидоров и бифштекс. Я с удивлением обнаружил в меню растворимый кофе, заказал себе чашку, и мороженое. Ленка от мороженого отказалась, но с интересом смотрела, как я кладу в рот кусочек, и запиваю кофе.

– И что, вкусно вот так?

– Если-бы кофе был натуральным, я бы сказал, что напоминает Парижское бистро, где-то на подступах к Монмартру.

– Ты был в Париже?! – Ленка удивлённо расширила глаза.

– Не в этой жизни.

– А я уже хотела завалить тебя вопросами…

– Ну, раз вопросов у тебя ко мне нет, тогда слушай комплименты. Это платье удивительно тебе идёт. Оттеняет твои волосы. И подчёркивает талию. А твои ножки в этих лодочках смотрятся просто восхитительно.

– Ты своими комплиментами хочешь добиться чего-то определённого от бедной, несчастной, обманутой девушки?

– С чего это обманутой? Когда это я тебя обманывал.

– Ну, ты-же сейчас наговоришь мне комплиментов, вскружишь голову, а утром тебя и след простыл.

– А, так ты ещё не обманутая…

– Я предчувствую.

– И что-же ты ещё предчувствуешь?

– Я предчувствую, что буду жить одна у тётки в квартире всю следующую неделю. Одна, слышишь? Без никого.

– Ты по делам приехала?

– Честно говоря – нет. Соскучилась.

– По мне?

– Не только, – не стала жеманиться Ленка, – по городу соскучилась. Там, у нас, конечно всё родное, но всё на сто кругов известное и поднадоевшее. И парни со своими тупыми подкатами.

– Может пойдём походим? – предложил я. Ленка давно всё съела, я свой кофе допил, и мы просто сидели и болтали.

– Пойдём. Куда ты меня поведёшь?

– О! Это исторический центр города, здесь куда ни пойди, всё вокруг имеет свою историю и тайну. Да и просто можно погулять. Здесь скверики есть.

– Ну, так как ты каникулы проводишь? – спросил я. Мы неспеша шли по одному из скверов центра города. Наступил вечер, тени удлинились, было тепло, и как-то спокойно. Ленка прижималась к моему плечу своей двоечкой.

– Так сказала-же, скучно. Приехала, маму с папой поцеловала, с подругами встретилась. У них экзамены, десятый закончили. Рассказала, как учусь, как живу. Спрашивали, сложно-ли поступить, сложно ли учиться. Сходили пару раз на пляж на наш местный, поплавали. Ну и всё. Делать больше нечего… И не с кем… – она с намёком посмотрела на меня.

– Лен, должен предупредить, я сейчас встречаюсь с девушкой.

– Я на твои руку и сердце не претендую. Мне другие органы нравятся.

– Вот знаешь, что мне хочется сейчас сказать? Все вы так говорите…

– А что, много было? Ну, тех, кто говорил.

– Да… Не важно. Давай перейдём на другую сторону, – впереди я заметил небольшую компанию подростков. Явно нетрезвых. Может и не прицепятся, я всё-таки с девушкой, а сейчас какие-никакие принципы соблюдает даже гопота. Но бережёного бог бережёт. Я оглянулся в поисках выхода из сквера. Как назло, отводная дорожка проходила в непосредственной близости от нетрезвой компании. Ладно, там идти-то метров двадцать и столько-же до их лавочки.

– Э, стоять! – услышали мы, уже повернув на отводную дорожку. Ленка испуганно ухватилась за моё плечо. Мы продолжили идти.

– Стоять, я сказал! – я услышал шаги в нашу сторону, огляделся. Если драться, то лучше здесь. Ленка на каблуках не убежит, а я её не брошу. Я развернулся, спрятал Ленку за себя, сказал ей, чтоб не шла за мной, и пошёл навстречу пьяненькой компании. Четверо. Лет по шестнадцать-семнадцать. Явно не трезвые, но на ногах держатся твёрдо. Может получится откупиться.

– Слышь, закурить есть? – спросил заводной подходя.

– Не курю, и вам не советую, – я остановился, сохраняя дистанцию, чтоб не могли напасть внезапно. Но гопники продолжали подходить.

– А чё, спортсмен? – спросил другой гопник. Я промолчал. Они были уже в двух метрах.

– Парни, остановитесь, – сказал я. Если сейчас не остановятся, драка неизбежна, а значит надо бить первым.

– Бабки есть? – спросил первый, – нам на бухло не хватает.

– Трёхи хватит? – спросил я. У меня в кармане брюк как раз лежала трёшка.

– Давай, – Они остановились примерно в метре от меня. Я достал из кармана трёшку, – Держи.

– Ещё есть?

– Нет.

– А если обыскать? И тебя и тёлку твою?

– Не наглей. Деньги получил – будь доволен, – я понимал, что веду себя вызывающе в их глазах, но по-другому они не понимают. Если говорить в просительном тоне – не отцепятся. Я и сейчас-то не уверен, что драки удастся избежать.

– Ты чё, борзый?! – всё, пора. Они явно настроены покуражиться и поглумиться. Начинаем с левого крайнего.

И я начал. Сделал обманное движение вперёд я резко ушёл влево и достал крайнего в челюсть. Удар вышел на загляденье, левый сложился. Минус один, он не встанет минут пять-семь. За это время я уработаю остальных и заберу назад свою трёху. Я занял позицию, выстроив их передо мной примерно в одну линию. Следующим движением ближний ко мне получил пинок по моей любимой надкостнице. Жалеть я его не собирался и пнул от души. И следом пробил в бороду, но тот успел отклониться, удар получился вскользь, а из-за него уже выходили по разные стороны ещё двое. Вновь сместился влево, попытался достать левого в челюсть, но промахнулся. Ничего, пошёл влево по кругу, держа их на одной линии. Сблизился с передним, выбросил левый джеб и тут же пробил в солнышко, добавил ногой в колено. На ближайшие минут пять он будет занят восстановлением дыхания, а потом будет хромать. Не боец, минус два. Следующей жертвой, для разнообразия, выбрал правого. Сделал вид, что иду к левому, но сменив опорную ногу ударил правого ногой в живот. И сразу напал на оставшегося в одиночестве. В быстром темпе накидал ему лёгких крюков, чтоб руки поднял, а затем зарядил в печень. Минус три. Повернулся к оставшемуся более-менее целым правому. Тот не горел желанием нападать.

– У кого мои деньги? – спросил я громко сразу у всех. Молчание, – сейчас всем добавлю.

– На… – трёха оказалась у того, кого я выбил вторым. Я забрал деньги и пошёл к Ленке. Она стояла столбом, молча глядя на меня. Даже вон рот приоткрыла.

– Муха залетит, – сказал я, подходя. Она сбросила оцепенение.

– Как… Как ты так…

– Да это я случайно. Больше не повторится. Испугался просто.

– Да… как… Но их-же… больше.

– Лен, ну не бери в голову. Было и было.

– Ага, как тогда, в прошлый раз. Тоже было и было. С тобой всегда так? Просто в голову не брать? – Оторопь у Ленки, похоже прошла.

– Ну, блин, Лен, я не виноват, что у вас в провинции ничего подобного не происходит. Только прорабы сексуальные иногда встречаются.

– Ревнуешь? – Ленка даже не пыталась скрыть улыбку.

– Конечно, – тут проще согласиться.

– Да ладно, у меня после того раза никого не было. Может пойдём, а-то темнеет.

– Ладно, пойдём, провожу тебя.

– Только проводишь и всё?

– А что тебе ещё нужно?

– Ну, на органы посмотреть, те, что кроме руки и сердца.

– Так темнеет-же, не рассмотришь, тем более, не такие-уж эти органы и большие, – блин, ещё один патанатом, органы ей подавай. Но у меня уже зрело желание.Света, прости…

– Да я и наощупь могу…

В квартиру Ленка меня просто затолкала, не оставив выбора. Сама заперла дверь и бросилась целоваться. Одна её рука обнимала меня, а другая блуждала в районе ширинки, гладя мой напрягшийся член через брюки. Но так было неудобно, и она, сбросив туфли потащила меня на уже знакомые кровати, включив по дороге свет. Толкнула меня на них, сама, как кошка, забралась на меня и стоя на коленях расстёгивала мне брюки, и расстегнув, стянула их с меня до колен вместе с трусами, жадно глядя на обнажившийся член. Она приблизилась к нему, взяв в руку, плотно, но нежно, и стала водить рукой вверх-вниз, обнажая и закрывая головку, и глядя на это как ребёнок на конфетку. Потом остановилась, открыв головку, и осторожно взяла её в рот.

В прошлой жизни мне не нравился минет. Может потому, что делали его не умело, или без желания. Но я в этом ничего не находил. Сейчас-же Ленка с таким энтузиазмом облизывала мой член, что мои эмоции и ощущения были непередаваемы. Я подтащил к себе заднюю часть Ленки и полез ей под трусики. Она активно задвигала попкой. Тогда я стянул с неё трусики до колен. Она поняла меня правильно и выползла из них, и я, заставив её перешагнуть одним коленом через мою голову, завершил классическую позицию 69.

Ленка кончила первой, содрогаясь всем телом и чуть не задушив меня своей промежностью. Упала на меня, я уложил её на живот, она поняла меня правильно, приподняв попку. И я вошёл в неё, сжал руками её ягодицы. Много мне уже не требовалось, через полминуты я почувствовал приближение оргазма и выдернув член из Ленки, кончил ей на попку. Упал рядом с ней. Она томно и нежно смотрела на меня.

– Но ведь это-же ещё не всё, правда?

– Не требуйте не возможного от меня, я немощен и стар.

– Я-бы даже сказала – суперстар.

– Опять грубая лесть.

– Очень хочется на тебя залезть, – ответила Ленка в рифму, и придвинулась ко мне, стала гладить меня по груди, постепенно спускаясь ниже, одновременно целуя меня в сосок. А я снова почувствовал нарастающую эрекцию. Вот что значит юность.

Ленка рукой почувствовала мой стояк, снова взяла мой член, и опять вожделенно уставилась на него. Сделав пару движений вверх-вниз, Ленка поднялась и, направив мой член в себя, со сладким стоном уселась сверху. Начала двигать попой вперёд-назад и вверх-вниз, при этом прикрыв глаза и сладко постанывая. Движения её постепенно ускорялись, она уже не стонала, а ахала в голос. В какой-то момент Ленка откинулась назад, отперевшись на мои бёдра руками и двигала попой только вверх-вниз, ещё несколько секунд, и я почувствовал, как мой член внутри неё охватывают кольцевые спазмы и увидел фонтанчик, вырвавшийся из Ленки. Её Живот сокращался синхронно со спазмами, а бёдра то судорожно сходились вместе, то раздвигались. Ещё немного, и Ленка упала на меня, обессиленная и довольная, поцеловав меня в шею.

– Теперь ты… – прошептала она. Я не заставил себя долго ждать, уложил Ленку на спину и занял свою любимую позицию. Как ни странно, Ленка кончила и на этот раз, вместе со мной, и снова фонтанчиком.

– Ты что, дома тренировалась? – спросил я её, когда мы лёжа отдыхали от близости.

– Ага… – Ленка смущённо глянула на меня, – Как приехала, примерно дня через три, стала вспоминать, как мне было хорошо. И никого, с кем можно было-бы это повторить. Вот и попыталась сама с собой… Ну, и получилось…

– Да не красней ты, это нормально… Сама себя не изучишь – никто со стороны не подскажет.

Глава 23

23.

– Слава, ты завтра уйдёшь? – спросила Ленка. Мы вновь сидели на кухне и пили чай с печеньками.

– Уйду. У меня завтра тренировка. И заканчивается она поздно.

– И не придёшь?

– Лен, я-же сказал, у меня сейчас девушка есть.

– И у вас всё серьёзно? Ты-же остался со мной.

И вот что мне ей ответить? Серьёзно у нас со Светкой? Я даже сам себе на этот вопрос ответить не могу.

– Скажу честно – не знаю. И дело здесь не только в чувствах. Я уезжаю, Лен. Далеко. И надолго. Сегодня билеты купил.

– А когда уезжаешь?

– Двадцать второго июля. Рано утром. В Москву. Днём из Москвы у меня самолёт.

– Ну, я здесь всего на неделю. Можешь у меня пожить.

– Лен, я своей девушке отказал у неё пожить. Теперь ты хочешь из меня игрушку сделать. Что-ж вы все такие одинаковые-то?

– Ну, ты хотя-бы будешь приходить?

– Лен, ты серьёзно? Ты приехала на неделю в город погулять, и будешь сидеть дома в ожидании меня?

– Да, не так я себе это представляла, – Лена погрустнела, – похоже, здесь будет не так-уж и весело.

– Ну Лена, come-on, – прорвалось в разговор словечко из будущего, – чего грустить? Нас связывает, фактически, только секс. Я тебе не нужен ни для чего. Замуж ты не собираешься, детей рано. О чём грустить? Для секса – парней полон город. Тебе, с твоими данными – только мигнуть. А хочешь, познакомлю с кем-нибудь из своих друзей? Чтоб было веселее? Есть у меня один кореш, такой-же рыжий как ты. И такой-же весёлый.

– Блин… Ну это как-то странно. Только что из постели вылезли, а ты меня своему другу сватаешь.

– Лен, скажи, только честно, у тебя ко мне есть какие -нибудь чувства? Обещаю, что не обижусь, не надуюсь, не буду пыхтя уходить и хлопать дверьми.

– Ну, как тебе сказать? Внешне ты мне нравишься. Но какой-то душевной привязанности я не чувствую. И, наверное, если-бы ты вдруг влюбился в меня, я-бы, скорей всего, оборвала наши контакты. Мне хорошо с тобой дружить и трахаться, но это, наверное, всё.

– Ну вот и хорошо. Завтра можешь приехать примерно часам к пяти на трамвайное кольцо? Там я тебя и познакомлю. Но учти, что мы будем с тренировки, потные и грязные.

– Смогу. И, скажу тебе по большому секрету, мне нравится, как пахнут лошади.

– О-о! А ты – непростая штучка! Может продолжим? Иди сюда, ко мне на колени…

Утром, в начале одиннадцатого я был дома.

– Тебе вчера опять твоя Света звонила. И Катя. Я сказала, что тебя нет. Они поздно звонили, поочерёдно, – сказала мама, когда я вошёл в квартиру, – не дури девчонкам головы.

– Да я и не дурю. Кате вообще не знаю, что нужно. У неё и парень есть уже другой. А Свете я сам позвоню сегодня. Привет, пап!

Отец был на удивление трезв, и похоже, даже не с похмелья.

– Привет, – сказал он, – ты куда собрался?.. На какой север? – уточнил он, когда я не понял вопроса.

– В N-ск, пап. Я вчера билеты купил. Двадцать второго утром в Москву, оттуда самолётом до Тюмени, а там поезд.

– Не боишься? – папа посмотрел на меня, – вижу, не боишься. Честно тебе скажу, я чего-то такого от тебя и ждал. Мы с мамой в молодости тоже пару комсомольских строек прошли. Это правильно, пока молодой надо пройти какие-то испытания. Поддерживаю.

– Спасибо, пап, – я не знал, что чувствует сейчас отец, но сам я, будучи отцом, каждый раз, когда мои повзрослевшие дети уезжали из дома, чувствовал, будто от меня отрезают кусок меня, – пап, нам надо поговорить, – я выразительно взглянул на маму.

– Срочно?

– До моего отъезда терпит.

– Хорошо. Давай сегодня вечером, я сейчас ухожу по работе, – отец, в рамках работы обслуживал близлежащие аптеки.

– Договорились, – сказал я и пошёл на кухню, похоже, семейный обед отменяется.

После еды я решил позвонить Свете. Откладывать не было смысла, всё равно рано или поздно нам придётся поговорить.

– Алло! Привет, Свет!.. Почему не позвонил? Да как-то не было телефона под рукой… Где был? Да, понимаешь… Ну чего сразу у неё?.. Ну нет-же… Ну как ты по голосу… Да не был я у неё… Ну, Свет, давай без нервов… Ну чего сразу – ненавижу… Свет!..

Светка сбросила вызов, оборвав мои оправдания, и сказав, чтоб я больше не звонил и не приходил. Да мне и оправдываться-то было нечем. И стыдно было перед ней. Ну, что-ж, так, наверное, даже лучше. Мама взглянула на меня осуждающе и покачала головой.

– Палыч, у меня к тебе разговор, – Мы закончили тренировку и убирали тренировочную снарягу по сумкам, – двадцатого числа у меня будет последняя тренировка. Я уезжаю.

Парни, что были ближе к нам навострили уши. Палыч спросил:

– Отдыхать куда-то? Ну, ничего страшного, приедешь, будешь навёрстывать.

– Нет, Палыч, Я уезжаю надолго. В другой город. По вызову. Работать там буду и жить.

– Так… Даже не знаю, что сказать. Жизнь – сложная штука. Жаль. Один из самых упорных и трудолюбивых. Жаль. Ну, что-ж, не буду отговаривать, это твоя жизнь. Так! Все готовы? Вперёд!

Во время кросса я подбежал к Вовке:

– Ну что, ты готов?..

– Всегда… Как пионер… Она точно красивая?..

– Такая-же как ты…

– Вот сейчас ты меня вообще не обрадовал…

– Да не ссы, понравится она тебе…

На знакомство с Ленкой я Вовку настроил ещё по дороге на треню. Расписал ему, какая она симпатичная, не забыл про ямочки на щёчках. Рассказал, про фигуру и про увлечения. Сказал, что Ленка любит секс. Вовка при этом подозрительно на меня посмотрел, но никак не прокомментировал.

Рыжеволосую фигуру я заметил на остановке издалека, толкнул Вовку и показал на неё взглядом. Мы подбежали к остановке, я подошёл к Ленке, ведя с собой Вовку.

– Привет, давно ждёшь?

– Уже минут пятнадцать. Рано приехала, не знала, сколько добираться досюда, вышла с запасом.

– Ну, мы-бы тебя всё равно дождались. Знакомься, это Вова. Вова, это Лена. Я ей о тебе рассказывал, и она очень захотела с тобой познакомиться.

– Привет, Лена. Что этот тип тебе про меня наговорил? Не верь, как минимум половина – неправда, а второй половины никогда не было.

– Ладно, пошли переоденемся. Или ты так и будешь потными штанами перед девушкой хвастать? Лен, извини, мы на пять минут. За остановку не заглядывай – придёшь в ужас.

На нашей остановке Вовка с нами не вышел. Так и поехал дальше, только махнул нам рукой. Судя по его довольной морде, Ленка ему понравилась. Мы шли с Пашей.

– Ты серьёзно уезжаешь? Навсегда?

– Да, уезжаю. Навсегда или нет – не скажу. Пока планирую где-то лет на пятнадцать. Может будет больше, может меньше. Ты сам, главное, тренировки не бросай. Может помогут они тебе.

– Да я и не собирался. Только интересно стало, зачем бросать. А в каком плане помогут?

– Ну, тебе-же в армию скоро. А Афган никто не отменял.

– Да ладно, скоро там победим, может к весне, как раз. Может и я в победе поучаствую.

– Не победим, – сказал я мрачно. «Ля! Вот опять палюсь! Кто только за язык тянет!»

– Ты чего, Слав? Ну посмотри, сравни СССР и Афганистан. У нас промышленность, техника, у нас армия регулярная. А там пастухи. Козлопасы.

– Ты, Паш, сам посмотри. За что мы там воюем? Против кого? У нас там какие интересы? Где там линия фронта? Где наши тылы? Нет у СССР там интересов. Только один интерес – показать на международной арене, что идея социализма в мире популярна, и ещё одна страна присоединилась к соцлагерю. А на самом деле, там воюют между собой две группировки в борьбе за власть. Одна заручилась поддержкой СССР, другая – поддержкой США. И нужны мы им только в качестве источника денег и ресурсов. И за это цинк оттуда завозят в СССР в товарных количествах. А население, основная масса, даже слов таких, как «социализм» или «капитализм», не знает. Потому, что ты правильно сказал – козлопасы. И пасут они своих козлов уже не одну сотню лет. И их всё устраивает. И тут приходит такой СССР, весь в белом, и приносит им цивилизацию. Не победим мы там, вот увидишь. Потеряем тысячи молодых парней, которые могли-бы принести пользу в экономике и демографии, и миллиарды рублей, которые, опять-таки, пригодились бы в экономике страны. И всё равно уползём оттуда, поджав хвост.

– Ну так, Слав! Это-же – сопредельное государство, – Паша показал, что он вовсе не дурак, и кое-что понимает, – нам не нужно на границе ещё одна враждебная страна. Потом, там-же наркотики производят, и сюда везут, против это и боремся.

– Согласен, Паш. И с тем, что государство враждебное, и про наркотики знаю. Только на те деньги, которые мы там в Афганский песок зарываем, можно границу так закрыть, что воробей не пролетит. И людей не придётся хоронить. По крайней мере, не в таких количествах. Ладно, Паш, – мы с ним уже просто стояли и разговаривали там, где обычно расходились по своим домам, – это длинный разговор. Давай, до встречи.

У моего подъезда тусила Катя. Блин, уже традиция какая-то. Что её так припекло, интересно?

– Привет, – сказал я, подходя, – а чего без сопровождения?

– Привет, – улыбнулась Катя так, как умеет только она, и потянулась за поцелуем. Я пресёк этот порыв, отклонив голову и остановив её руки.

– Что за перемены в поведении? Где десантник? На парашюте не спустится? – я демонстративно посмотрел на небо.

– Ты обижаешься, что-ли, Слав? Ну прости, я ошиблась, ты самый лучший. А Максим меня бросил…

– Я и так знаю, что я – самый лучший, – я с удивлением почувствовал какое-то мстительное удовлетворение. «Блин! Что за извращение такое? Я ведь уже привык к тому, что мы расстались. И не терзался особо», – так зачем пришла?

– Ты меня не пригласишь? – Катя сделала лицо, как умела только она. Захотелось её немедленно пожалеть. «Соберись тряпка!»

– Нет, не приглашу.

– Из-за этой твоей Светы? – как можно в четырёх словах поместить столько яда?

– Просто не приглашу. В каком статусе? И зачем? Снова ждать, когда у тебя появится новый «красивенький мальчик»? Сделаться таким запасным аэродромом?

– Но я-же извинилась!

– Извинения приняты. Но они ничего не меняют. Мы расстались. Всё, конец истории, – и обойдя Катю, я пошёл домой, изо всех сил стараясь не оглянуться.

– Пап, пойдём к нам в комнату, поговорим. – я уже сходил в душ, прополоскал тренировочные шмотки и поужинал. И теперь стоял в дверях родительской комнаты с кружкой чая в руке, приглядываясь к отцу. Если хоть немного пьян – разговаривать бессмысленно.

Отец поднял на меня взгляд. «Блять! Бухнул уже. Нет, разговаривать не стоит».

–Ладно, пап, потом, как-нибудь, – остановил я его, видя, что он готовится встать из кресла.

– Да я в норме…

– Нет, пап, не в норме. Разговор серьёзный и ты мне нужен трезвый.

– Панимал-бы чего...

–Ладно, пап, в следующий раз, – сказал я. Мама вопросительно посмотрела на меня. Я в ответ покачал головой и пошёл в свою комнату.

Глава 24

24.

День проходил за днём. Я всё так-же бегал по утрам, ходил на тренировки, вобщем жил своей обычной жизнью. Я перебрал свои вещи, рассортировал их по кучам, что возьму с собой обязательно, и что мне никогда не пригодится, отыскал старый чемодан и стал его постепенно заполнять. Я помнил, как приехал на север прошлый раз. Я тащил с собой огромный древний фанерный чемодан вещей, и ещё две сумки. И из всего этого мне пригодилась едва четверть, при этом, какие-то необходимые вещи я оставил дома, посчитав, что они не пригодятся. Например, я прекрасно помнил, что при устройстве на работу, на мой вопрос о спецодежде мне ответили, что обязательно выдадут, как только её привезут. А потом выдали мне летнюю спецовку осенью, а зимнюю – весной. При этом с обувью был полный затык. Моих размеров просто не было. В итоге мне пришлось год работать в чём попало.

Я составил список вещей, необходимых к покупке и второго июля, в субботу поехал на вещевой рынок, в народе называемый толкучкой. Ходя по рынку, я закупил уже почти всё, что наметил: десяток пар плотных носок, солдатское исподнее старого образца, т.к. термобелья ещё не выпускали, пять простых футболок, пятеро семейных трусов, случайно нашёл хороший шарф из тёплой, но колючей ткани. Намечено было ещё посмотреть хорошие зимние сапоги. Я не намечал обязательно купить, просто посмотреть и прицениться.

И при очередном обходе прилавков я вдруг увидел Свету. И вдруг почувствовал, как я по ней соскучился. Света меня не замечала, смотрела что-то на прилавке, разговаривала с торговцем. Рядом с ней стоял спиной ко мне какой-то парень, смутно знакомый. Внезапно он обернулся и увидел меня. Это был мусор Дима. Он победно поднял подбородок, глядя на меня. Ну, что-ж, этого, наверное, и надо было ожидать. Я не стал подходить и здороваться – незачем. Настроение стремительно испортилось. Я повернулся и пошёл к выходу. «Блин! Скорей-бы уже уехать!» Мне очень хотелось выпить. Не просто выпить – назюзюкаться.

– Алло, Вовка, привет!.. Что делаешь?.. Давай бухнём?.. У меня есть... Ну, подходи, сейчас решим… Мне к тебе подойти?.. Ладно, пятнадцать минут... Нет полчаса... Договорились.

Я сбросил вызов. По дороге домой я зашёл в винный и купил две бутылки водки, и зачем-то бутылку абрикосового ликёра. И только-что договорился с Вовкой Бабаскиным всё это великолепие употребить по прямому назначению. Я разгрузил сумку, сложил всё, что купил в чемодан. В сумке остался только алкоголь, но для трёх бутылок сумка казалась великоватой, и я переложил их в свою ученическую. Зашёл на кухню посмотреть, что можно взять на закуску. М-да, разве-что щей в банку положить. Ладно, приду к Вовке – разберёмся. Я обулся в прихожей, поднял сумку. Пузыри в ней предательски звякнули. На звук вышла мама:

– Ты чего, Слава, пить собираешься?

– Да, мам, – обманывать бессмысленно, да и не хочется, – к Вовке пойду.

– А что так вдруг? Скоропостижно?

– Да… Увидел Свету на рынке… Она с парнем была… На душе погано… – не могу маму обманывать.

– Ну, этим ты ничего не исправишь.

– Понимаю. Но хоть заглушу чуть-чуть.

– Ну, смотри. Отговаривать бесполезно, пока сам не поймёшь. Смотри, не ввяжись ни во что.

– Не, мам, мы тихонько.

– Ладно, иди, – мама с сомнением посмотрела на меня.

– Ладно, пошёл.

По дороге к Вовке пузыри побрякивали в сумке. Прохожие на меня косились, кто с завистью, кто с осуждением. Блин, когда уже пакеты придумают.

– Привет. Что там у тебя, много?

– Здорово. Да нормально. Килограмм. И на сладкое ещё. Половина.

– Куда нам столько? Давай ещё кого-нибудь позовём. Треня завтра.

– Давай. А кого?

– Ну, Колю давай. И Олега.

– Ну, звонить надо, у тебя телефон есть?

– Да я так помню.

Созвонившись, решили, что соберёмся у Олега, у него всё равно родители на даче и раньше завтра не приедут. По дороге к Олегу спросил:

– Володь, ну как тебе Лена? Я-же так и не спросил. Как пообщались?

– Ф-р-р... – Вовка издал какой-то странный звук и изменил походку. Он всегда клоунадил, если вопрос его как-то смущал.

– Да ладно тебе, давай колись, как съездил?

– Ты знал, что она кончает фонтаном? – спросил Вовка. Хм, странный человек, я её этому учил.

– Тебе правду сказать, или пощадить самолюбие?

– Ф-р-р... – Вовка вновь издал свой фирменный звук, и покосился на меня.