Текст книги "Изменить судьбу (СИ)"

Автор книги: иктор орин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Вообще-то варианты есть. Сейчас лето, люди с северов уезжают в отпуска массово. Даже я ещё помню, как N-ск пустел на всё лето, примерно с середины мая до середины сентября. Но это надо договариваться отдельно с конкретными людьми. Причём деньги северян интересуют в последнюю очередь. Надо вызывать на переговоры родительских знакомых. Если они ещё не уехали в отпуск. Вообще-то они каждый отпуск приезжали к нам, хоть ненадолго, и жили у нас. И поскольку их ещё не было, вполне возможно, что они ещё там. Надо с мамой разговаривать.

– Алло, мам, привет. Не мешаю тебе?.. Ты никуда сегодня не собираешься?.. Мы приедем со Светой, хочу вас познакомить… Да не надо ничего особенного… У меня разговор к тебе… Ну, не только к тебе, к вам с папой обоим. Он как сегодня?.. Ладно, сейчас позавтракаем и приедем. Всё, ждите.

– Ты меня со своими родителями познакомить хочешь? – Света просто сияла, – И-и-и! Славка, я люблю тебя! – она подскочила ко мне и обняв за шею полезла целоваться.

– Света, подслушивать некрасиво. И это ничего не значит.

– Для тебя не значит, а для меня – многое.

– Ладно. Где там мой завтрак?

– Мам, пап, привет, мы пришли! – Мы со Светой зашли в квартиру. Время было уже почти обед, и из кухни пахло чем-то печёным и вкусным. Пока мы разувались, из комнаты вышла мама:

– Здравствуй, Света. Наконец-то соизволил тебя нам показать.

– Мам, вы, в принципе, знакомы. Это Света Фирсова, моя детсадовская любовь, если помнишь.

– Неужели?! – мама удивлённо посмотрела на Свету, – я тебя помню совсем другой. Ну, ты и в детстве была симпатичная, а сейчас и вовсе красавица.

– Спасибо… – Светка покраснела от комплимента, – я тоже рада с вами познакомиться.

– Теперь пойдём знакомиться с папой, а потом с бабушкой. Мам, Лёшка дома?

– Усвистал куда-то сутра пораньше.

Отец особой радости от знакомства не испытал, а вот бабушка разулыбалась. Она тоже помнила Свету и её родителей, они много лет жили в одном дворе. Стала расспрашивать о жителях двора. Света охотно отвечала. Потом был семейный обед, на который пришёл и Лёшка. Мы общались на отвлечённые темы. После обеда мы подошли к родителям:

– Мам, пап, мне надо с вами поговорить.

– Что? Заявление подали? – спросила мама, видя, что мы подошли вдвоём и Светка держит меня под руку.

– Ну что ты сразу о плохом, мам? – отец в разговоре пока участия не принимал, – Ничего мы не подавали.

– Ну, почему-же о плохом. В женитьбе нет ничего плохого. И не обижай девочку.

– Да я не… Ладно, это может затянуться надолго. Мам, пап, мы со Светой поедем в N-ск вместе. Света ненадолго, до сентября. Потом вернётся, ей учиться надо.

– Ну, езжайте, от нас-то что ты хочешь?

– Там нам нужно будет где-то жить. Меня от предприятия, могут заселить в общагу, на койко-место, а вот о Свете никто не позаботится. И со мной её не поселят, формально мы друг другу – никто.

– Так мы-то что можем сделать?

– Вы можете позвонить вашим знакомым и поговорить. На лето северные города пустеют, люди разъезжаются, и оставляют знакомым ключи от квартир, чтобы следили за порядком, поливали цветы, кормили рыбок, и прочее. Вот я и хочу поговорить, чтоб нас кто-то пустил пожить до сентября.

– А зачем ты девочку-то с собой тащишь? – спросил отец.

– У Светы в семье сложная ситуация. Я не могу всего рассказать, но ей надо на время уехать. А кроме как со мной – некуда.

– Понятно, хотя ничего не понятно. Ладно, надо телеграмму отбивать, чтоб на переговорный шли. Времени мало. Меньше недели.

– Так можно телеграмму по телефону отбить.

– Точно. Сейчас сделаю.

Отец ушёл звонить на телеграф, а мы пошли в нашу с Лёшкой комнату. Светка с любопытством осматривалась, хотя на что там было смотреть. Увидела на стене мою детсадовскую большую фотографию, обрадовалась:

– Ой, Славка, это ты! Я помню! У меня тоже где-то такая фотография есть, только не помню где. А ещё есть фотографии? Давай посмотрим!

Светка с мамой смотрела фотографии, а отец взглядом позвал меня поговорить. Мы вышли в кухню, он закрыл дверь и сразу достал сигареты.

– Ты зачем девчонку тащишь с собой?

– Пап, я уже сказал…

– Что за ситуация?

– Пап, это не моя ситуация. Если-бы была возможность её с собой не брать, я бы не брал, и вас не беспокоил.

– Я могу чем-то помочь?

Я задумался. Хоть отец и простой работяга, но знакомства у него есть серьёзные. В том числе и в нашем областном КГБ. Он дружил в молодости с одним из тех, кто сейчас занимает достаточно высокую должность в этом ведомстве. Они даже, будучи в молодом возрасте, ездили в Москву вместе, поступать в какой-то МВДшный ВУЗ. Но отец, успешно сдав вступительные экзамены, учиться не стал, фактически из-за собственной глупости, и забрал документы. В отличие от его друга, ВУЗ успешно закончившего и сделавшего неплохую карьеру. Они и сейчас знались, иногда созванивались. Но нужно-ли такое вмешательство? Ладно.

– Пап, ситуация следующая. Вкратце, без подробностей. Светкин отец – мент…

– Милиционер!

– Хорошо, милиционер. Майор. Начальник оперативного отдела. Он на работе прихватил одного из своих подчиненных на систематических правонарушениях и превышении полномочий. Написал на него рапорт. Но теперь из-за этого у него проблемы. И от начальства, и от подчинённых. А Светку эти проблемы тоже могут задеть. Он попросил, чтобы я её на время спрятал, тогда у него развяжутся руки, и он эти проблемы решит. Вот и всё, если коротко. Поэтому Светка едет со мной. А до сентября он обещал всё разрулить.

– Так… – отец помолчал, подумал, – Хорошо. Пока я ничего не буду делать. Ситуация не выглядит сложной, но, если что – говори.

– Ладно, пап, спасибо, что беспокоишься. Что там по телеграмме?

– Дал молнию. За сорок минут доходит. С уведомлением по телефону. Если они дома, то по получению нам перезвонят и уведомят.

– Сколько?

– Тебя не касается. И я сам поговорю, если они позвонят.

– Ладно, пап. Спасибо большое.

– Ладно, иди, спаситель молоденьких девушек.

Глава 33

33.

Мы со Светкой целовались в моей комнате. Ну что ещё могут делать парень с девушкой, находясь одни в пустой комнате? Лёшка снова куда-то свинтил. Светка сказала ему, что Вероника о нём спрашивала. Лёшка на это закатил глаза.

– Кхм… – послышалось покашливание от двери.

Мы со Светкой оторвались друг от друга и посмотрели в ту сторону. У дверей стояла и улыбалась бабушка. Сколько она там стояла неизвестно. Светка вспыхнула красной краской. Мы ведь не только целовались, но и кое-какие вольности руками позволяли.

– Слава, ты уедешь скоро. Тебе деньги нужны были. Вот я тут собрала, – бабушка протянула мне конверт, – отдавать не надо.

– Спасибо, бабуль, – сказал я, забирая конверт, и поцеловал её в щёку.

– Ты, там будь умницей. Работай хорошо.

– Ладно, бабуль, спасибо.

Бабушка обняла меня и ушла в свою комнату. Я посмотрел на конверт. На ощупь он был довольно толстый. Облигации по формату довольно крупные, в конверт поместятся только если их сложить вдвое. Но всё равно, для одной облигации толстовато.

– Что там? – спросила Светка.

– Бабуля денег дала. Только надо будет в сберкассу сходить, обменять.

– Что на что обменять? Деньги на деньги?

– Сейчас покажу, – я раскрыл конверт и достал оттуда бумаги. Развернул, показал Светке, – вот, видела такое?

– Нет, – Светка с интересом смотрела на ценные бумаги, – Облигация на сумму сто рублей, – прочитала Светка, – это как?

– Это обозначает, что государство наше сделало заём у населения на некоторую сумму. А это бумажка является подтверждением того, что предъявитель сего является держателем этого займа на сумму, написанную здесь. Этими бумагами нельзя расплатиться в магазине, но в сберкассе можно обменять на деньги. И всего здесь, – я пересчитал, – ценных бумаг на пятьсот рублей. Ничего себе, бабушка расщедрилась. Я у неё только сто просил. Ну и ладно, тем проще будет. В понедельник надо будет сходить обменять. Светка! Нам ведь ещё тебя собирать надо. А времени, считай и нет совсем.

Знакомые родителей позвонили ближе к вечеру. Отец разговаривал сам. Потом позвал меня к телефону.

– Алло!.. Здравствуйте, дядь Женя… Да, приеду, по вызову… ЦБПО ЭПУ… Нет, не знаю, но разберусь уж как-нибудь… Она до конца августа… Семейные обстоятельства… Нет, сказать не могу, это не мои обстоятельства… Блин! Вот об этом я не подумал… Если есть у вас такая возможность… Сейчас спрошу, – я передал трубку обратно отцу, а сам пошёл к Светке.

– Свет, ты свои паспортные данные помнишь?

– Зачем?

– Вызов тебе делать. А-то не пустят севернее Сургута.

– У меня мой паспорт в сумочке, сейчас достану, – Светка достала из сумочки паспорт, я взял его и пошёл диктовать данные.

– Ну, договорились с дядей Женей? – спросил отец, когда мы закончили.

– Да, пап, они в отпуск уезжают, нас в свою квартиру пустят. Они почти до октября в отпуске будут. Про вызов для Светы я не подумал, но дядь Женя сказал, что сделает. И вместе с ключами мне передаст. В Тюмени на вокзале. Они как раз должны будут приехать, у них пересадка. Соседей предупредят.

– Дяде Жене проставиться не забудь.

– Ну это уж обязательно.

– Ну всё, значит с этим решили. Адрес вот, я записал.

Я звонил в Наташкину квартиру. Было уже полпервого, воскресенье. Мне надо было проверить Наташкину снарягу для спаррингов. В прошлый раз я, хоть и пошёл к ней именно за этим, но занимались мы совсем другими делами. Более приятными. Я не особенно терзался по поводу измен Светке. Мы всё равно рано или поздно к этому придём. Но сегодня я вышел с таким расчётом, чтоб на секс с Наташкой времени не хватило. Хотя…

Вчера я проводил Светку домой, и она уговорила меня остаться на ночь, поскольку её отца не было дома. Я предупредил её, что уйду рано, потому как тренировка и новый член команды. И надо проверить как подготовился. Уходя утром от Светки, оставил билеты для Андрея Витальевича.

– Привет, проходи, – сказала Наташка, открывая дверь. Блин! У меня на этот её халатик реакция уже выработалась, как у собачки Павлова. А она, похоже, понимает, что со мной, и специально дразнит.

– Наташ, показывай свою снарягу, – я стоически старался не реагировать на её эротические выкрутасы.

– Да, конечно, – она прошла в комнату и специально соблазнительно нагнулась, чтоб поднять сумку, – Вот, смотри… – сказала она, подходя ко мне и протягивая сумку. Халатик, будто случайно полураскрылся на груди, – Я пока чайник поставлю. Чай будешь? – она посмотрела на меня призывно и облизнула губы. Затем повернулась и пошла в сторону двери, покачивая бёдрами. У дверей остановилась, посмотрела на меня, её ножка, будто случайно оголилась, показавшись между пол халата.

Наташка прошла на кухню, исчезнув из дверного проёма. Я растерянно посмотрел на сумку, которую держал в руках. «Что я хотел-то?», спросил я сам у себя, «А, снарягу проверить-же». Открыл сумку, тупо смотря внутрь и не понимая, что там лежит. Перед глазами была только Наташка в её шёлковом халате, закрывающем всё, и одновременно не скрывающем ничего. «Нет, надо сначала чаю попить», подумал я, отправляясь на кухню.

На кухне первым, что я увидел, была Наташка, стоящая у окна, попой ко мне и опиравшаяся на подоконник руками. «И нахрена мне этот чай?», подумал я, подходя к ней и кладя руки её на талию.

– Что, не вынесла душа поэта? – спросила Наташка низким хрипловатым голосом, распрямляя спину и дотягиваясь рукой до моего затылка. Моя левая рука уже забралась ей под халат и гладила грудь, не стеснённую лифчиком. Правая рука спускалась вниз по животу, подбираясь к тому месту, где у всех людей сходятся ноги. Наташка глубоко задышала, задвигала попкой, рукой прижимая мою голову к себе. Я поцеловал её в шею, она тут-же покрылась мурашками.

– М-м-м… Да-а… – Наташка задвигалась активнее, её вторая рука гладила мой напряжённый член через штаны, потом полезла внутрь. Я стянул с Наташки халатик, под которым, как и ожидалось, не было ничего, кроме самой Наташки. Она поняла всё правильно, и отставила попку назад. Я стянул с себя спортивки вместе с трусами и вошёл в неё, влажную и горячую.

– А-а… Ах... Ам-м… – вскрики вырывались из Наташкиного рта, звуча на всё более высокой ноте. Я протянул руку и дотянулся до её груди. Мою руку тут-же накрыла её рука и крепко прижала, заставляя сжать грудь и сосок.

– М-м-м… Ах-х… – Наташка уже почти кричала. Вдруг её рука отпустила мою, оставив на груди в одиночестве, опустилась на её пах и задвигалась там. И почти сразу Наташка задрожала в оргазме, а мой член внутри неё стали сдавливать мышечные сокращения. Я тоже почувствовал приближение оргазма и хотел выдернуть член из Наташки, но она вдруг прижалась попкой ко мне, не давая выйти. Огромных усилий мне стоило не кончить внутри неё. К счастью, её оргазм закончился и я, выдернув член из неё разрядился ей на попку. «Так не пойдёт. Это уже происходит второй раз и однажды я могу не успеть», подумал я.

– Ты можешь кончать в меня, я не залечу, – сказала Наташка томным голосом, поворачиваясь ко мне, и будто угадав мои мысли, – у меня какая-то проблема, я точно не знаю, но врачи говорят, что вероятность зачатия очень низкая.

– Ну, бережёного Бог бережёт, – ответил я, – и то, что ты мне сказала ещё раз наталкивает меня на мысль об эндокринологе. Поговори с родителями.

– Обязательно поговорю, – голая и довольная Наташка потянула меня к себе, – а поцеловать?

На тренировку мы чуть-чуть опоздали. Когда подъезжали к остановке, увидели, как группа вбегает в лесополосу, до которой было метров двести.

– Надо догонять, – сказал я Наташке. Она кивнула и проверила как зафиксирована сумка. Я тоже проверил свою и мы, выскочив из трамвая, побежали.

Догнать группу получилось почти у нашей поляны. Палыч увидел нас, кивнул. Недовольства не проявил – догнали, значит молодцы, всё в порядке. Тренировка протекала как обычно: разминка, упражнения, наконец Палыч дал команду надевать защиту, и разбил нас не пары. Мне, ожидаемо, досталась Наташка.

– Внимание! Вольный бой! Контакт в четверть силы! Пять минут! Начали!

Наташка, ожидаемо пропустила мой тычок в живот, но от кросса в голову уклонилась. И тут-же напала сама, на отходе, наметив маваши в голову, и на развороте проведя прямой правой ногой в живот, толкнув меня довольно чувствительно. «О, новый человек – новый стиль. То, чего уже давненько не хватает», – подумал я. На самом деле, в ограниченной группе людей, как пары ни тасуй, всё равно постепенно все привыкают к друг другу. А Наташка, значит, мнит свои прекрасные ножки основной ударной силой. Ну держи тогда.

В очередной Наташкиной атаке я провёл простейший уход от её ноги и пришёл на ближнюю дистанцию. Наташка, к её чести, не растерялась, защитившись от моего крюка, но опорная нога у неё была одна, вторую она вернуть на место ещё не успела, поэтому получила лёгкий пинок по внутренней стороне бедра и толчок в корпус, и потеряв равновесие, упала. Упала, кстати, грамотно.

– Все стоп! – раздался голос Палыча, – Наталья, работаешь со мной. Слава, разбей тройку Бабаскина. Внимание! Продолжаем!

Особенно следить за тем, как работают Палыч и Наташка было некогда. Партнёр мне попался грамотный и быстрый, занял моё внимание полностью. Потом Палыч перетасовал пары и вновь отдал команду на вольный бой, оставшись работать с Наташкой. Потом была ещё одна перетасовка, потом двадцатисекундные бои в полный контакт. Потом работа против двоих и против троих. Наташка, к моему удивлению, тоже в них поучаствовала. Наконец, Палыч скомандовал заминку. Наташка выглядела довольной. Я подошёл к ней:

– Ну, как тебе? Не сильно помяли?

– Всё хорошо, давненько я не дралась. Прям праздник души.

Во время обратного кросса Наташка бежала рядом с Палычем и он ей что-то объяснял на ходу. Наташка внимательно слушала, кивала, и иногда касалась Палыча разными частями тела. А мне вдруг сделалось грустно. «Вот я и потерял тебя, Наташка… Да что-ж за извращение-то со мной происходит? Катьку ревную. Теперь Наташку ревную, хотя к ней-то у меня вообще ничего нет. А Светка почему-то такой чести не удостаивается. Может я – псих?»

На остановке Наташка подошла ко мне:

– Слав, проводишь меня до дома? Мне поговорить с тобой надо.

Сойдя с трамвая, мы с Наташкой повернули к её дому, я махнул парням, и мы пошли.

– Слав, я…

– Я всё понимаю, Наташ, и ни на что не претендую.

– Что ты понимаешь?

– Ты Палыча собралась окучивать. И хочешь, чтоб я к тебе дорогу забыл. И больше у нас ничего не будет, потому что ты будешь ему верность хранить. Нет проблем, Наташ.

– Ну, не в таких выражениях, и не так радикально, но да, всё так. Нет, ты всё-же, не такой, как все. Дура твоя Катька. И что, совсем не жалко?

– Вот, не поверишь, но есть внутри какое-то чувство потери. Сам удивляюсь. Ты, всё-же, особенная.

– Блин!.. Слав… Зайдёшь?..

– Пожалуй – нет, Наташка. Не вижу ни смысла, ни повода. Тем более, до моего отъезда осталось меньше пяти дней, и мы всё равно расстанемся.

– Слав… Мне после трени разрядка нужна, эмоциональная. Пойдём…

Глава 34

34.

Алло, Свет, привет!.. Да только вошёл… Свет, давай завтра, устал, что ног не чувствую… Да не поздно сейчас… Да опять с новым членом… Ну что у тебя за мысли… Андрей Витальевич дома?.. Не забудь билеты ему показать… Завтра зайду за тобой, пойдём билеты до Москвы покупать… Не-е, в душ и в горизонт… Всё, до завтра.

– Мам, есть еда?

– Иди на кухню, Славка. Вот опять девчонке голову морочишь. Ведь позже обычного пришёл.

– Да нормально пришёл, мам. И вообще, я не верю, что у нас с ней есть будущее. Потому и привязывать к себе не хочу. Была-бы возможность одному уехать – уехал-бы один не раздумывая. Ух-ты, рис с гуляшиком…

– Слав, а всё-таки, чего ты вдруг на север собрался? – Лёха уже лежал на своём диване и готовился спать. Я ещё вошкался с тренировочным снаряжением. Надо не забыть с собой забрать.

– Как тебе объяснить, Лёх… Понимаешь, никто мне не верит. Отцу пытался что-то донести – смеётся. С парнями из группы говорил – не верят. Светкиному отцу пытался что-то донести – тот смотрит как на скомороха. Думаю, и ты не поверишь. Потому и не вижу смысла говорить. А вот порекомендовать тебе пойти к Палычу и позаниматься – всё-же порекомендую, хоть ты и лентяй. Поверь, тебе это очень сильно пригодится.

– А что ты им всем такого рассказывал, что они смеялись. Расскажи, я люблю поржать.

– Дак смешного-то, Лёха, в этом нет нифига. Ну, по крайней мере для меня.

– Ну всё равно, расскажи, интересно же.

– Понимаешь, Лёх, – начал я, закрыв дверь и понизив голос, – я всерьёз полагаю, что в нашей стране скоро наступит полная, глубокая и безоговорочная жопа. Нет, не жопа – ЖОПА! Со всеми большими буквами, и с восклицательным знаком. Наша партия и правительство уверенно ведут страну в этом направлении всё ускоряющимися темпами. И знаешь, какая штука, Я полагаю… Да нет, я уверен в том, что они сами об этом знают, но ни сделать, ни изменить ничего не могут. Не могут потому, что на этом завязаны их личные интересы. Если они признают, что всё так, они следом должны будут признать свою полную несостоятельность, как руководителей, а следом уже за этим, должны будут отказаться от своего положения, своих привилегий, кормушки спецраспределителя, распила бюджета и прочего, прочего, прочего. А потому, они до самого предела будут стараться нам внушить, что всё хорошо, что идём верным курсом и скоро победа коммунизма. А когда увидят, что всё, вот он – предел, нас просто предадут и бросят. Разбегутся, как тараканы, по заграницам, и оттуда будут рассказывать, как много они сделали для страны и как их не понимали, когда они предупреждали.

А когда ЖОПАслучится, надо быть к этому готовым. В частности, готовым физически. В частности – уметь за себя постоять и за семью. Поэтому я тебе рекомендую к Палычу начать ходить, хотя-бы со следующего учебного года. А ещё, когда случится ЖОПА, надо будет иметь какие-то ресурсы, лучше всего какой-нибудь бизнес. Вот за ресурсами я на север и еду. Сейчас север деньгами заваливают, и этим надо воспользоваться, пока есть возможность. Но дело, опять-же, не только в деньгах. Деньги – это средства к достижению целей. Они ценны именно в этом качестве. Сами по себе деньги – бумага. Ну вот, в целом вот такие соображения.

– И почему ты так думаешь? – Лёшка меня внимательно, не перебивая и до конца выслушал, и только потом задал этот, уже ставший сакраментальным, вопрос.

– Как тебе сказать, Лёх. Я просто наблюдаю за всем вокруг, и вижу системное ухудшение ситуации. Я вспоминаю время до олимпиады, сравниваю с происходящим, а потом сравниваю происходящее с воспоминаниями моего детства. И вижу, что за этот период времени в социальном плане произошли значительные ухудшения. И общее направление не меняется. И я сомневаюсь, что это можно вот так просто переломить.

– Это ты из-за продуктов в магазинах?

– Продукты в магазинах – это один из показателей. Такой, который проще всего отследить, достаточно покопаться в памяти. И мне кажется, что к концу десятилетия в плане продуктов мы скатимся к карточной системе. Такой, какая была после войны. И вот это как раз, и будет тем самым краем, когда нас предадут и бросят наши элиты. И начнётся война всех против всех. От нас отвалятся национальные окраины, из которых начнут выгонять русских. И не просто выгонять, будут погромы, русские семьи будут вырезать. В прямом смысле. Не смотря ни на пол, ни на возраст. Те самые соседи, с которыми ещё вчера за одним столом сидели. И за это никто и никогда не понесёт ответственности. В это сейчас никто не хочет верить. Да поверить трудно, почти невозможно. Но так будет, к моему великому сожалению.

– Чёт ты Слава, ужасы какие-то рассказываешь.

– Лёх, сыграть на вопросе национальной идентичности – это самая лучшая и самая востребованная тема у наших геополитических противников. Мы сейчас усыплены. Нам кажется, что война была чуть-ли не вчера, и весь советский народ плечом к плечу, и так далее. На самом деле, война закончилась почти сорок лет назад. Ещё есть живые ветераны, но уже полно семей, в которых к войне относятся как к чему-то далёкому, не имеющему отношения к этой конкретной семье. А на национальных окраинах вообще исподволь внедряется мнение, что эта война к ним никак не относилась, и русские их в войну втянули. Обманом. И насилием. Знаешь училку в нашей школе? – я назвал фамилию. – Ведёт она у вас уроки? Рассказывала уже, как она на Украине жила? И как тебе её рассказы?

– Ну, вообще, интересно.

– Что интересно, конкретно?

– Ну, как она рассказывала о других местах, о природе, о людях. Другие люди, другая национальность, другие представления о мире.

– Ты не понял одну вещь. Ты историю учишь? Или проходишь? У нас с Украиной одна общая история. Украина, как административно-территориальное образование, появилась всего-то шестьдесят пять лет назад. Откуда у них своя история, своё мировоззрение, свои понятия? Не приходило тебе в голову? Рассказывала она уже о том, что они не хотят жить «НА» Украине, а хотят жить «В»? Не рассказывала она о том, как они Киев называют и киевлян? О том, как им обидно если им говорят как-то по-другому? Говорила она, что всё, вот прям чего ни коснись, любое открытие или изобретение, начиная с колеса – дело рук украинцев, и никого иного. И вот как ты думаешь, откуда это всё?

– Ну, Слав, это-же мелочи. Ну подумаешь, кияне вместо киевлян. Ну пусть «В» Украине, а не «НА». Мелочь-же.

– С этой мелочи всё начнётся. Будет самоопределение, вплоть до отделения. Потом борьба на национальный язык, потом борьба с инакомыслием, и вуаля, у нас на границе враждебное государство с пятидесятимиллионным населением, где каждый считает, что во всех и в каждой их беде виноваты русские.

– В какой беде?

– Да в любой, трудно придумать что-ль? Это и есть национализм, и он подогревается извне.

– Чем подогревается? И кем?

– Да деньгами, чем-же ещё. Долларами. Объяснять, откуда доллары берутся? И это на Украине, где вроде-бы, население образованное, социальная ситуация намного лучше, чем у нас, в РСФСР, где и промышленность и сельское хозяйство на высочайшем, для СССР, уровне. А теперь представь, что происходит в какой-нибудь Киргизии или Узбекистане, где есть люди не грамотные вообще, в принципе. Где до сих пор женщины паранджу носят, где председатель колхоза – это фактически, бай. И вот эти все противоречия и перекосы однажды и сломают хребет стране, как та соломинка – верблюду. И этого, к сожалению, не избежать. Но надо по возможности, готовиться.

– Ну так надо-же сказать об этом…

– Кому, Лёш? Ну вот кому? Мне отец не поверил, ты, вот, не очень-то веришь. Ты думаешь, те большие дяди в кремле поверят? Тем более, как я уже сказал, я думаю, что они и без меня всё знают. Вобщем, не знаю, что думаешь ты, но я буду готовиться. А тебе рекомендую, всё-же пойти к Палычу, поверь, тебе это очень пригодится. Всё, я -спать.

Глава 35

35.

– Славка, привет! Пойдём, отец ушёл уже… – Светка потащила меня к дивану, едва я вошёл.

– Эй-Эй! А как-же добра молодца накормить, напоить, в баньке попарить?

– А этим пусть Баба Яга занимается. А я, Василиса Прекрасная – сразу в постель.

– Ну, если Прекрасная…

Через примерно час мы всё-таки оказались на кухне.

– Свет, у нас сегодня программа – минимум, это купить билеты до Москвы. Поэтому давай, собирайся. И нам ещё надо твои вещи рассортировать, решить, что брать с собой, что оставить. И надо по сберкассам пробежаться, облигации обменять. Вобщем, весь день в очередях.

– Почему, по сберкассам? Одной недостаточно?

– Потому, что пятьсот рублей – довольно крупная сумма. Могут отказать, сославшись на то, что надо заранее деньги заказывать. А вот сто-двести рублей – вполне адекватно. Ах, блин, паспорт-то ещё на выписке. Ладно, попробуем так обменять, мне-же счёт заводить не надо.

Вечером мы со Светкой перебирали её вещи. За день удалось сделать всё, что наметили, и даже кое-что купить. У Светки не оказалось резиновых сапог.

– Слав, да зачем они мне?

– Света, ты не понимаешь, куда едешь. Там пока неустроенность. Асфальта вообще нет, и не многие улицы имеют твёрдое покрытие. Там грязь непролазная, особенно после дождя. Без резиновых сапог никак.

– Ты-то откуда знаешь?

– Я справки наводил. И не бери ты эти платья. Там некуда в них ходить. А по улице – поверь, мошка не разбирается в женской красоте, и твои прекрасные ножки отгрызёт напрочь, не пожалеет. И то, что повыше покусает сильно. Всё чесаться будет.

– Ну, вот ты и почешешь.

– Поверь, даже меня на это не хватит. Лучше бери капронок побольше. И брюк. И свитера бери. И, кстати, купальник тоже возьми, на всякий случай. Много места не займёт, а с погодой может и повезти.

– Так лето-же, какие свитера?

– Свет, это крайний север. Там снег может выпасть и в начале июня, и в конце августа начаться. А вот лодочки тебе не нужны. Лучше вон кроссовки возьми. Свет, ну правда, некуда там ходить в такой обуви. И красоваться не перед кем. Народ там простой и грубоватый.

Хлопнула входная дверь.

– Свет, наверное, папа твой пришёл, пойду поговорю.

Я пошёл в кухню. Андрей Витальевич был абсолютно трезв и хмур. Я поздоровался.

– А, зятёк, ну здорово.

– Андрей Витальевич, что по билетам?

– Билеты взял вам в одно купе, доедете с комфортом. И на самолёт взял. Вот, – он достал из кармана билеты и протянул мне.

– Спасибо, Андрей Витальевич. А вообще, как по ситуации?

– С начальством почти договорился, разойдёмся краями. Молчанова переведут в другой район, а там, потихоньку выпрут, без большого шума. Вот с операми тяжелей. Ну, то – моё дело. Главное, что Светка в безопасности будет.

– Ясно. Спасибо за билеты.

– Да билеты – ерунда. Тут, главное, до отъезда продержаться.

– Ну, сегодня – понедельник. Надо продержаться вторник и среду. В четверг я её к себе заберу, у нас электричка в пять утра. От меня и поедем.

– А раньше ты её к себе не можешь забрать?

– Да чего вы боитесь, Андрей Витальевич? То стреляться хотели, когда Светка в общагу собиралась, то теперь спровадить спешите.

– Боюсь того, что все мои опера знают мой адрес и Светку знают. И могут её спрятать раньше, чем её спрячем мы. И тогда у них появится мощный рычаг давления на меня. И мне, скорей всего, придётся из милиции уйти. И деньги все отдать до копейки. Но и это не гарантирует, что со Светкой всё в порядке будет. На разводе сегодня волками смотрели.

– Так ведь стая-же. Как вы, Андрей Витальевич, ухитрились в команду столько подонков-то набрать? Они что, не понимают, что закон нарушают?

– Не лечи меня…

– О, по фене ботаем… Ладно, не важно. Сегодня я тогда у Светки переночую, а завтра соберу её и к себе увезу.

– Давай, зятёк, сильно этим выручишь.

– Свет, у тебя чемодан есть? В который ты всё это добро складывать будешь? – спросил я, войдя в Светкину комнату.

– Да есть, конечно.

– Ну, тогда давай складывать. Завтра ко мне жить поедем.

– Почему?.. – Светка, похоже, расстроилась. Ну, ещё-бы, там не будет столько возможностей потрахаться.

– Для твоей безопасности. Да, придётся потерпеть с недельку, пока в N-ск не приедем.

Утром я проснулся, как обычно, раньше Светки. Глянул на часы – полседьмого. На кухне слышалась возня Андрея Витальевича. Я встал, одел штаны и прошёл на кухню. Андрей Витальевич допивал чай.

– А, зятёк… Когда уходить думаете? И мне твой адрес нужен.

– Уходить думаю, как Света проснётся. А адрес я вам не дам. Не знаете, значит и не скажете никому. Хотя, я думаю, у вас есть возможность и так узнать.

– Ладно, зятёк, если что – звони. Я пошёл на работу.

Андрей Витальевич ушёл, а я попил воды и вернулся к Светке в постель.

– Славка… М-м-м… – протянула Светка сладким сонным голосом и обняла меня, положив голову мне на плечо, и закинув на меня одну ногу.

Спать не хотелось. Я стал легонько поглаживать Светку левой рукой по спине между лопатками. Она замурлыкала, прижалась ко мне теснее. Я спустил свою руку ниже. За ночь Светкина ночнушка задралась до пояса, и я теперь поглаживал её голенькую попку.

– Слав, отец ушёл уже? – спросила Света всё тем-же сонным голосом.

– Да, минут десять назад.

– Значит, уже можно и постонать, – сказала Светка, целуя меня в грудь и опуская свою руку мне на живот.

– Ну да, как говорится, good moaning, – скаламбурил я, переворачивая Светку на спину и наклоняясь над ней. Моя правая рука пошла путешествовать по Светкиным бёдрам, в направлении снизу-вверх. Светка обвила руками мою шею и притянула к себе для поцелуев, при этом раздвигая ножки, чтоб мне было удобнее…

Из постели мы выбрались ближе к девяти утра, сходили в душ. Светка начала готовить завтрак, а я выглянул в окно. Во дворе никого не было. Утренняя толпа уже схлынула. Только в стояночном кармане стоял какой-то зелёный москвич-412, в котором сидели двое человек.