Текст книги "Рабство и данничество у восточных славян"

Автор книги: Игорь Фроянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

Б. А. Тимощук пытается обнаружить соседскую общину у восточных славян X в. и, таким образом, представить появление поселений зависимых землевладельцев как следствие внутренних процессов, переживаемых восточнославянским обществом.²⁵⁷ Но в итоге он дает противоречивую картину, в которой не различить внутренее принуждение от внешнего порабощения. Ученый пишет: «Итак, конкретные археологические материалы и свидетельства письменных источников позволяют сделать вывод о том, что часть местного (восточнославянского) населения попадала в зависимость от княжеско-дружинной знати в процессе ликвидации общинных центров. Конечно, в такую зависимость население попадало и по другим причинам. Но в ранний период строительства княжеских крепостей основную массу зависимого восточнославянского населения составляли те жители, которые оказывали сопротивление приходу новых феодальных порядков и попадали в зависимость как пленные, но были наделены землей и эксплуатировались как крестьяне. Зависимое население жило отдельными поселениями (они в летописях упоминаются как княжеские села), которые чаще всего располагались вблизи княжеских крепостей, и на их территории сохранялись по традиции общинные порядки».²⁵⁸ Весьма сомнительно, чтобы пленники, поселенные в специальных поселках, расположенных рядом с «княжескими крепостями» сохраняли «общинные порядки». Эти пленники – не общинники, а рабы, находившиеся под жестким контролем княжеских надсмотрщиков и жившие по установлениям своего владельца. Никоим образом нельзя говорить об их феодальной зависимости. Они состояли в рабской неволе.

Отвергая некоторые построения Б. А. Тимощука, мы, однако, считаем достаточно правдоподобным его предположение о наличии на Руси X в. поселений с пленниками, работающими в княжеском хозяйстве. Косвенно это подтверждают, как уже отмечалось нами, летописные сообщения о селах, принадлежащих киевским князьям. Надо думать, что эти села не пустовали, а населялись.²⁵⁹ По условиям же того времени населить их можно было только инородцами, или пленниками, поскольку формирование зависимого люда на внутренней, местной почве не имело под собою необходимых социально-экономических оснований.²⁶⁰ Факты, хотя и единичные, укрепляют нас в этой мысли.

В Истории В. Н. Татищева читаем о князе Святославе, который «ясы и косоги победил» и «много привёл в Киев на поселение».²⁶¹ Эта запись содержится во второй редакции татищевской Истории. В первой редакции она выглядит несколько иначе: «И ясы победи, и косоги, и приведе я многи ко Киеву».²⁶² О поселении пленников здесь, как убеждаемся, ничего не говорится. Но в примечании к данной записи В. Н.Татищев замечает, что «козары и косоги по завоевании переведены были и поселены около Киева».²⁶³ Отсюда заключаем: в Киевской Руси середины X в. поселение пленников на землях полянской общины становится более или менее обычным делом. Местом поселений могли быть и княжеские села. По нахоженному предшественниками пути шли князья Ярослав и Мстислав, когда в 1030 г. «собраста вой мног, идоста на Ляхы, и заяста грады червеньскыя опять, и повоеваста Лядьскую землю, и многы тяхы приведоста, и разделивша я. Ярослав посади своя по Ръси, и суть до сего дне».²⁶⁴

Итак, мы считаем вероятным, что часть приводимых с войны пленников-рабов восточные славяне поселяли на собственной племенной территории. При этом преследовались разные цели: военно-оборонительные, если пленников размещали на южном пограничье со степняками (например, по Роси), и производственные, если приведенный «полон» сажали на владельческую землю, именуемую селами.²⁶⁵

Возвращаясь к восточнославянскому рабовладению, надо сказать, что по сравнению с «антским периодом» на протяжении VIII-Х столетий в институте рабства у восточных славян многое переменилось.²⁶⁶ Появилось бессрочное рабство, хотя сохранялось и прежнее ограниченное определенным временем рабское состояние. Но постепенно не обычай, а воля господина определяет судьбу раба, что также переходило в обычай, давший позднее право рабовладельцу распоряжаться жизнью и смертью тех, кто находился у него в рабской зависимости.

К числу новых явлений следует отнести зачатки внутреннего рабства, впрочем, весьма слабые и маловыразительные.

Еще одна перемена состояла в том, что рабы из подвижной и неустойчивой группы, растворявшейся в свободном населении, мало-помалу соединялись в отдельную социальную категорию, послужившую основой для развития рабовладельческого уклада.

Новым было и то, что рабы приобрели меновую стоимость и мощным потоком хлынули на внешний рынок. Есть достаточно данных, чтобы говорить о значительном подъеме работорговли у восточных славян IХ-Х вв. Если в прежнюю эпоху выкуп из рабства преобладал над торговлей рабами, то с этих пор превалировать начинают торговые сделки живым товаром.²⁶⁷ Причем, хотя и очень медленно, но шаг за шагом развивается внутренняя работорговля, достигшая в X в. некоторых успехов.²⁶⁸

Несколько разнообразнее стало использование рабов: за них получали выкуп, ими торговали (преимущественно на внешнем рынке), применяли в качестве воинов²⁶⁹ и слуг, приносили в жертву языческим богам, их копили ради повышения престижа в обществе, широкое распространение получило наложничество рабынь.

В источниках вплоть до X в. не прослеживается эксплуатация рабов в производстве. Предположительно, конечно, можно думать, что пленники-рабы, приводимые домой простыми восточнославянскими воями, включались в производственную деятельность и трудились вместе и наравне с другими членами семейно-родовых коллективов в тех краях, куда забросила их судьба. С X в. появляются первые признаки использования труда рабов-пленников в княжеских селах. Но в целом рабский труд не играл сколько-нибудь заметной роли в экономике восточнославянского общества, и потому едва ли можно говорить о наличии у восточных славян VIII-X вв. рабовладельческого хозяйственного уклада.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что восточнославянские рабы указанного времени – в подавляющей массе бывшие пленники. Внутреннее рабство едва только прорастало, будучи практически неприметным. Войны– единственный, в сущности, источник пополнения рабов в восточнославянском обществе.

Обращение в рабство пленников являлось своеобразной формой эксплуатации одних племенных общностей другими. Это означает, что социальное неравенство у восточных славян не имело еще внутренних стимулов и было локализовано в области межплеменных отношений.

Нельзя также забывать, что в пленениях находило выражение также превосходство сверхчувственных потенций того или иного этнического образования над своими соседями. Следовательно, побудительные мотивы полонов возникали не только в материальной, но и в духовной сфере.

Раб-пленник являлся наиболее древней фигурой зависимого люда на территории, занятой восточным славянством. Естественно предположить, что в древнерусских письменных источниках он должен быть упомянут прежде, чем какой-нибудь представитель иных групп зависимого населения. И вот тут наше внимание привлекают термины «челядь», «челядин».

¹⁶⁷ Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IХ вв.// Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В., Шушарин В. П., Щапов Я. Н. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С.389.

¹⁶⁸ Там же. С.391. Б. Н. Заходер переводит Марвази несколько иначе: «Зимою нападают на них (славян. – И. Ф.) мадьяры, у них много рабов, потому что они постоянно нападают». – Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. М., 1967. Т.П. С.131.

¹⁶⁹ Новосельцев А. П. Восточные источники... С.390.

¹⁷⁰ Там же. С.396.

¹⁷¹ Б. Н. Заходер пришел к выводу, согласно которому «славянские темы», представленные в сочинениях Ибн Русте, Гардизи и др., «не могут быть локализованы на запад далее, чем Киевское государство».– Заходер Б. Н. Каспийский свод.. . С.108. См. также: Новосельцев А. П. Восточные источники... С.391-393.

¹⁷² Новосельцев А. П. Восточные источники... С.398.

¹⁷³ Там же. С.397.

¹⁷⁴ Там же. С.399.

¹⁷⁵ Там же. С.405.

¹⁷⁶ Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. '99. В научной литературе существуют и другие, близкие к обозначенным годам, датировки этого похода. – См.: Сахаров А Н. Дипломатия Древней Руси. IX —первая половина X в. М., 1980. С.182-184.

¹⁷⁷ Бартольд В. В. Соч. М., 1963. Т. II. Ч. 1. С. 829.

¹⁷⁸ Там же. С. 830.

¹⁷⁹ Якубовский А. Ю. Ибн Мискавейх о походе русов... С.69.

¹⁸⁰ Новосельцев А. П. Восточные источники. . . С. 390.

¹⁸¹ Там же. С.389. Б. Н. Заходер предложил следующий перевод цитированного отрывка из Ибн Русте: «И если он захватит вора в своем государстве, приказывает удушить его или помещает его по соседству с наиболее крайней областью своей страны». – Заходер Б. Н. Каспийский свод. . . С. 125.

¹⁸² Правда Русская. II. Комментарии. М.; Л., 1947. С.291, 293.

¹⁸³ Гальперин С. Д. Очерки первобытного права. СПб., 1893. С. 152-153.

¹⁸⁴ См.: Пресняков А. Е. Княжое право в древней Руси: Очерки по истории Х-ХII столетий. СПб., 1909.

¹⁸⁵ Новосельцев А. П. Восточные источники... С.390.

¹⁸⁶ 3имин А. А. Холопы на Руси... С.44.

¹⁸⁷ Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана... С.147.

¹⁸⁸ 3имин А. А. Холопы на Руси... С.44; Новосельцев А. П. Восточные источники... С.400.

¹⁸⁹ В. В. Бартольд толкует данный текст Гардизи так, будто «многие славяне приходят к русам служить им, чтобы этой службой приобрести для себя безопасность» (Бартольд В. В. Сочинения. I II. 4.2. С.822, 823). Если это на самом деле соответствует слонам Гардизи, то здесь мы приобретаем уникальное известие, позволяющее говорить о том, что враждующие восточнославянские Племена, оказавшись в положении побежденных, платили победителям «мира деля», или собственной безопасности, не только дань (см.с.293-301 настоящей книги), но и приходили служить им, выступая, следовательно, в роли временно зависимых людей, несущих трудовую повинность, обусловленную военным поражением племени, к которому они принадлежали.

¹⁹⁰ Восточные авторы это хорошо понимали. По Ибн Хордадбеху «русские купцы» есть «вид славян». – Новосельцев А. П. Восточные источники. .. С.384.

¹⁹¹ Памятники русского права. М., 1952. Вып.1. С.8, 18; Сахаров А. Н. 1) Дипломатия древней Руси: IХ – первая половина X в. М., 1980. С.171; 2) «Мы от рода русского...». Л., 1986. С.150.

¹⁹² Аналогичную тенденцию мы замечаем и в предшествующее время. Но тогда она проявлялась эпизодически, от случая к случаю. Возникающие союзы довольно быстро распадались. Устойчивой и нарастающей межплеменная консолидация у восточных славян становится именно в VIII – начале X в., особенно в IX и отчасти X столетиях.

¹⁹³ Фроянов И. Я. 1) Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. Л., 1980. С.11-13; 2) Мятежный Новгород: Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX – начала XIII столетия. СПб., 1992. С.46, 54-55, 68-69; 3) К истории зарождения Русского государства// Из истории Византии и византиноведения/ Под ред. Г. Л. Курбатова. Л., 1991. См. также: Рыбаков Б. А. 1) Предпосылки образования Древнерусского государства // Очерки истории СССР: Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР III – IX вв. М., 1958. С.857; 2) Киевская Русь и русские княжества ХII-ХIII вв. М., 1993. С.88.

¹⁹⁴ См.: Фроянов И. Я. Мятежный Новгород... С.46-56, 68-71, 73-1

¹⁹⁵ См.: Бахрушин С. В. Некоторые вопросы истории Киевской Руси// Историк-марксист. 1937, №3. С.171.

¹⁹⁶ Зимин А. А. Холопы на Руси... С.22.

¹⁹⁷ Там же. С.12, 13.

¹⁹⁸ Там же. С.14.

¹⁹⁹ Новосельцев Д.. П. Восточные источники... С.397.

²⁰⁰ Там же. С.412.

²⁰¹ См.: Васильевский В. Г. Древняя торговля Киева с Регенсбургом// ЖМНП. 1888, июль. С.145; Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники IХ-ХI веков. М., 1993. С.67.

²⁰² Потин В. М. Древняя Русь и европейские государства в Х – XIII вв.: Историко-нумизматический очерк. Л., 1968. С.49.

²⁰³ См.: Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана... С.1591 Калинина Т. М. Сведения ал-Хорезми о Восточной Европе и Средней Азии // Древнейшие государства на территории СССР. Материалы и исследования. 1983 год/ Отв. ред. В. Т. Пашуто. М., 1984. С.195.

²⁰⁴ Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана... С.141-142.

²⁰⁵ Там же. С.142.

²⁰⁶ Там же.

²⁰⁷ Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989. С. 49.

²⁰⁸ Литаврин Г. Г. О юридическом статусе древних русов в Византии в X столетии. (Предварительные замечания)// Византийкие очерки/ Отв. ред. Г. Г. Литаврин. М., 1991. С.81.

²⁰⁹ Там же. С.77.

²¹⁰ Новосельцев Л. П. Восточные источники... С.397.

²¹¹ Зимин А. А. Холопы на Руси... С.14.

²¹² Данилова Л. В. Сельская община в средневековой Руси. М., 1994. С.132.

²¹³ Песни, собранные П. Н. Рыбниковым. М., 1909. Т. 1, №45.

²¹⁴ Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М., 1977. № 18.

²¹⁵ Былины Пудожского края. Петрозаводск, 1941. №1.

²¹⁶ См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. Л., 1980. С.190-191.

²¹⁷ Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. № 18.

²¹⁸ Песни, собранные П. Н. Рыбниковым. . . , №45.

²¹⁹ Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 года. М.; Л., 1951. Т. III. № 223.

²²⁰ Песни, собранные П. Н. Рыбниковым..., № 45.

²²¹ Былины Пудожского края. № 1.

²²² Там же.

²²³ Там же.

²²⁴ Там же.

²²⁵ Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом..., № 223.

²²⁶ Нибур Г. Рабство как система хозяйства. Этнологическое исследование. М., б/г. С.368.

²²⁷ Там же.

²²⁸ Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана... С.146.

²²⁹ ПВЛ. 4.1. С.41-42.

²³⁰ См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. С.90-91.

²³¹ ПВЛ. 4.1. С.50-51.

²³² См.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1971. Т. 3. С. 171; Копечный Ф. Ф. К этимологии слав. otrok // Этимология. М., 1968. С. 54; Львов А. С. Лексика «Повести временных лет». М., 1975. С. 226.

²³³ Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка. М., 1959. Т. 1. С. 669; Шанский П. М., Иванов В В., Шайская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1971. С. 319; Копечный Ф. Ф, К этимологии... С. 55.

²³⁴ См., напр.: Шанский Н. М., Иванов В. В., Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь... С. 319; Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М., 1993. Т. 1. С. 611.

²³⁵ Нидерле Л. Славянские древности. М., 1956. С.299, 353.

²³⁶ См.: Фроянов И. Я. К истории зарождения Русского государства // Из истории Византии и византиноведения/ Под ред. Г. Л. Курбатова. Л., 1991. С.78-80.

²³⁷ Новосельцев Л. П. Восточные источники... С.389.

²³⁸ Кстати, в переводе Б. Н. Заходера фигурирует именно «наложница».– Заходер Б. Н. Каспийский свод... С.124.

²³⁹ Рыбаков Б. А. Новая концепция предыстории Киевской Руси// История СССР. 1981, №2. С. 52.

²⁴⁰ Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана... С. 146.

²⁴¹ ПВЛ. 4.1. С. 57.

²⁴² Там же. С. 59.

²⁴³ Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. М., 1980. С. 303.

²⁴⁴ Новосельцев А. П. Восточные источники... С.398.

²⁴⁵ Там же. С. 400.

²⁴⁶ Лев Диакон. История. С. 78.

²⁴⁷ ПВЛ. 4.1. С. 58.

²⁴⁸ Там же. С. 56.

²⁴⁹ См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории. Л., 1974. С. 45-51.

²⁵⁰ См.: Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские восстания на Руси XI – XIII вв. М., 1955. С. 31.

²⁵¹ Хазанов А. М. Социальная история скифов: Основные проблемы развития древних кочевников евразийских степей. М., 1975. С.144.

²⁵² Тимощук Б. А. Восточно-славянская община XI – Х вв. н.э. М., 1990. С.119-121.

²⁵³ Там же. C. 121.

²⁵⁴ См.: Фроянов И. Я. 1) Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории; 2) Киевская Русь: Очерки отечественной историографии. Л., 1990.

²⁵⁵ Данилова Л. В. Сельская община. . . С. 129.

²⁵⁶ Там же. С. 96.

²⁵⁷ Тимощук Б. А. Восточнославянская община. .. С.122-138.

²⁵⁸ Там же. С. 124.

²⁵⁹ Мы согласны с предположением Л. В. Черепнина о том, что применение рабской силы в сельском хозяйстве относится ко времени зарождения в X в. вотчинного землевладения. – Черепнин Л. В Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IХ-ХV вв. // Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма (Закавказье, Средняя Азия, Русь, Прибалтика). М., 1972. С. 172.

²⁶⁰ Благоприятная для образования внутренних форм зависимости обстановка складывается в результате разложения родового строя и устройства общества на территориальных связях, что происходит на Руси с конца X в. и полное развитие получает в XI-XII вв. (см.: Фроянов И. Я. 1) Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории; 2) Киевская Русь: Очерки социально-политической истории; 3) Киевская Русь: Очерки отечественной историографии). Однако Л . В. Данилова пишет: «Современные археологические и исторические исследования с достаточной убедительностью доказывают, что истоки социальной дифференциации у восточных славян уходят в догосударственный период и что восточнославянское общество не только киевского, но и предшествующего времени было в значительной мере стратифицировано... Помимо рабов, число которых в целом было относительно невелико и которые находились за рамками общественной организации подчинившего их этноса, в нем существовала родоплеменная и княжеско-дружинная аристократия, рядовые свободные общинники, полусвободные разных степеней и форм зависимости» (Данилова Л. В. Сельская община... С. 115). Относительно рабов мы полностью согласны с Л. В. Даниловой. По поводу же «полусвободных разных степеней и форм зависимости» сильно сомневаемся, полагая, что при господстве кровнородственных отношений, наблюдаемом у восточных славян в VIII-IХ вв. и отчасти в X в., имела место лишь одна форма зависимости – рабство, причем внешнего происхождения.

²⁶¹ Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1963. Т. II. С. 49.

²⁶² Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1964. Т.IV. С. 126.

²⁶³ Там же. С. 405.

²⁶⁴ ПВЛ. 4.1. С. 101.

²⁶⁵ Посажение пленников на землю А. А. Зимин связывает с выкупом. Он пишет: «Очевидно, на Руси в этот период (первая половина X в. – И. Ф.) пленников, посаженных на землю и отрабатывающих свой выкуп, было мало. Это и понятно: на Руси еще незаметно оседания княжеской дружины на землю – и, следовательно, труд пленников почти не применялся в хозяйстве» (Зимин А. А. Холопы на Руси... С. 33.) В том, что посаженных на землю пленников было мало, вряд ли можно сомневаться. Но совсем не обязательно труд рабов-пленников во владельческих селах рассматривать лишь Как отработки в счет выкупа. То была обычная рабская работа на господина. Но А. А. Зимин проявляет оправданную осторожность, когда говорит о незначительности участия пленников в хозяйственной жизни Руси.

²⁶⁶ Нельзя признать правильным утверждение П. Н. Третьякова о том, что «накануне возникновения Древнерусского государства рабовладение у восточных славян имело примерно те же формы, что и рабовладение у антов VI в.». – Третьяков П. Н. Восточнославянские племена. С. 292.

²⁶⁷ Не стоит преувеличивать значение выкупа рабов для Руси X в., как это делает А. А. Зимин (см.: Зимин А. А. Холопы на Руси... С. 28-41). Однако не следует, подобно В. О. Ключевскому, впадать в другую крайность и вовсе отрицать выкупную практику «у той ветви славян, которая после Маврикия отлила на Днепр» – См.: Ключевский В. О. Соч. в девяти томах. М., 1990. Т. VIII С. 214.

²⁶⁸ См. с.122-123 настоящей книги.

²⁶⁹ Помимо приведенных выше фактов использования рабов в военном деле, сошлемся на любопытное свидетельство из речи патриарха Фотия по поводу нападения Руси на Константинополь в 865 г. Патриарх восклицает: «О город, царствующий почти над всею Вселенною, какое войско, не обученное военному искусству и составленное из рабов, глумится над тобою... » (Васильевский В. Г. Труды. Т. III. Пг., 1915. С.СХХХIII). Конечно, речь Фотия, как верно замечал В. Г. Васильевский, не дипломатический документ и не историческая записка, а проповедь, исполненная риторического пафоса, построенная на антитезе, заключенной «в сопоставлении величия царственного града и ничтожества врагов, которые подняли против него свои руки» (там же). Но несмотря на все это, нам все-таки в словах Фотия слышится намек на участие рабов в войске русов.

К вопросу о челяди на Руси конца IX – начала XI века

Более полувека назад занятый изучением российских древностей Б. Д. Греков как-то заметил, что понятия «челядин» и «челядь» в исторической литературе «всегда относились к важнейшим объектам исследования».²⁷⁰ И он нисколько не преувеличивал: не было и нет сколько-нибудь заметного исследователя общественного строя Древней Руси, который оставил бы в стороне вопрос о челяди. Высказывания отечественных историков о челяди конца IХ-начала XI в. можно разделить на две точки зрения. Согласно первой из них, челядь – это рабы, а соответственно второй за челядью скрывались не только рабы, но и люди нерабской зависимости, которую советские историки определяли как феодальную.²⁷¹ Представители последней точки зрения большое значение придавали этимологическим данным, касающимся слова «челядь». В этом слове, по мнению Б. Д. Грекова, «отражена история общественных отношений с очень отдаленной поры. Челядь, человек, колено (в смысле поколения), литовское keltis, латышское kilts – это слова одного корня, которые ведут нас к глубокой старине, когда keltis и kilts значило – genus, Geschlecht, т,е. род. Этот же термин на новой ступени общественного развития у болгар, русских, чехов и др. стал обозначать семью, детей, у арабов – женщину в семье и зависимых людей, детей. Соответствуя понятию familia, этот термин менял свое содержание вместе с историей familia, в состав которой первоначально входили домашние рабы, а с течением времени все чаще и чаще стали входить и нерабы».²⁷² Понятие familia послужило Б. Д. Грекову ключом к разгадке термина «челядь».

Приверженцы расширительного толкования слова «челядь» как обозначения рабов и нерабов порою механически переносят древний смысл этого слова на его конкретные упоминания в источниках. Например, М. Б. Свердлов, снимая противоречие по поводу продажи и непродажи челяди, обнаруженное им (ранее до этого, кажется, никто из исследователей не додумался) в договоре Олега с греками, говорит: «Это явление объясняется широким значением термина "челядин", восходящим к родоплеменному обществу. Членов большой патриархальной семьи и зависимых соплеменников, по разным причинам неравноправных, продавать было нельзя», тогда как «патриархальных рабов» продавать было можно.²⁷³ Полагаем, что подобная терминологическая методика исследования порочна, поскольку лишена историчности. Досадно и то, что М. Б. Свердлов не учел наблюдения отдельных, наиболее вдумчивых, лингвистов, в частности, А. С. Львова, У которого читаем: «Cel-edь – образование с суффиксом -edь, -jadь с собирательным значением и обозначение им дети, члены семьи, большая семья является естественным и первичным, древнейшим. Этим следует объяснять сохранение во многих славянских языках в слове celjadь значения дети в смысле потомки, потомство. Появление в классовом обществе значений приcлуга, батрак и т.д., первоначально входившие в состав семьи, также понятно и естественно. Однако особняком стоит др.-рус. челядин, челядь, которые, как люди не имеют собственно никаких прав и являются предметами торговли – и все это к тому же не позже началу X в. закреплено законодательством...».²⁷⁴ Последнее заключение А.С.Львова предостерегает от формальных и потому поверхностных этимологических сопоставлений, касающихся терминов «челядь», «челядин», побуждал к определению их содержания с помощью не столько языковых аналогий, всегда в высшей степени условных, сколько посредством тщательного анализа всех упоминаемых письменными памятниками случаев, где они фигурируют.

Впервые со словом «челядин» нас знакомит Повесть временных лет, сохранившая тексты договоров Руси с Византией X в. Среди различных статей, толкующих о самых разнообразных предметах, договор Олега с греками 911 года включает соглашение в вопросе о челяди: «Аще украден будеть челядин Рускыи, или ускочить, или по нужи продан будеть, и жаловати начнуть Русь, да покажеться таковое от челядина, да поимуть и Русь; но и гостие, аще погубиша челядин, и жалують, да ищуть и, обретаемое, да поимуть е... Аще ли кто искушеньа сего не даст створити местник, да погубить правду свою».²⁷⁵ Каково социальное положение человека, называемого в договоре челядином?

Современные историки обычно усматривают в нем раба.²⁷⁶ Иначе думал Б.Д.Греков. «Едва ли в этой статье, – писал он, – имеются в виду обязательно только рабы, привезенные в Константинополь на продажу. Вполне возможно, что это слуги, сопровождающие своих господ в далекое путешествие, среди которых, естественно, были и рабы. Закон оберегает их от насильственной продажи, каковая удостоверяется, в случае если она имела место, самим челядином; возвращенный из бегов, из насильственной продажи челядин возвращается обратно в Русь. Эта мысль подчеркнута дважды. Среди этих слуг могли быть и подлинные рабы и не-рабы. Продавались, конечно, незаконно, в Древнерусском государстве и закупы, т. е. не-рабы, и, вероятно, другие категории населения».²⁷⁷ Нетрудно заметить, что Б. Д. Греков акцентирует внимание на незаконной продаже челядина, оставляя в стороне другие казусы договорной статьи, связанные с челядином. Похоже, он поступил так потому, что эти казусы плохо вяжутся с нерабским статусом челяди, о чем скажем ниже.

Весьма сложное, надуманное толкование настоящей статьи русско-византийского договора предлагает М.Б.Свердлов. Челядин у него здесь раздваивается, выступая в качестве «патриархального» раба, которого продавали, а также члена патриархальной семьи и неполноправного, зависимого соплеменника, чья продажа не допускалась.²⁷⁸ Рассуждая о характере зависимости своих героев, М. Б. Свердлов пользуется разноречивыми формулировками: «значительная степень зависимости челяди»;²⁷⁹ «полная зависимость челяди от господина»;²⁸⁰ «ограниченные формы зависимости челядина от господина».²⁸¹ Приведя статью 12 договора 911 г пресекающую кражу, бегство и продажу «по нужи» челядина, он говорит, что «важно определить лицо, которое „по нужи“ продавало челядина, и понять слова „по нужи“. В первом казусе („аще украден будеть“) подразумеваются три лица: челядин, господин и вор. В0 втором случае („или ускочит“) определяются отношения двух лиц: челядина и господина. В третьем неясно кем продан „по нужи“ челядин – господином или третьим лицом».²⁸²

Устраняя досадную неясность источника, историк склоняется к мысли, что челядина продавал "по нужи" ни кто иной, как господин. При этом доводы следующие: «Если предположить насильственную продажу челядина третьим лицом, пришлось бы считать, что данный казус фиксирует нарушение прав собственности господина. Во всех случаях основанием для возвращения челядина была жалоба "Руси", т. е. господина или стоящих за господином или челядином лиц. Нарушение права собственности на челядина уже упоминалось в первом казусе о краже челядина, поэтому насильственная продажа третьим лицом является лишь вариантом первого случая. В композиции статьи–это неудачный повтор после казуса бегства челядина. Если считать третий казус фиксацией отношений трех лиц – господина, челядина и Руси, которая обжалует такую продажу, – то он воспринимается как большая новая тема в отношениях господина и челядина по сравнению с первым и вторым казусами. Поэтому представляется, что продажа "по нужи" предусматривает продажу челядина господином под принуждением или по нужде, по необходимости. В этом случае складывалось, казалось бы, парадоксальное положение. Русь могла обжаловать такую продажу, и челядин возвращался на Русь. Вместе с тем существовала "челядинная цена", что свидетельствовало о продаже русскими челяди в Византию. Вероятно, в этом противоречия нет. Существовала челядь, которую продавали, – патриархальные рабы; за ними не стояли семейно-родственные коллективы. Но была и такая челядь, продажа которой не допускалась, а в случае продажи насильно или по необходимости, челядина по жалобе со стороны Руси могли возвратить на Русь».²⁸³ «Мы намеренно столь пространно воспроизвели систему аргументации М.Б. Свердлова, чтобы нагляднее показать степень ее убедительности Скажем откровенно: она нам кажется предвзятой. Автор во что бы то ни стало старается доказать смешанный состав челяди, не останавливаясь перед явными натяжками, скрытыми под внешним академизмом и многословием. Начинает он, впрочем, с верной посылки, говоря о важности для исследователя „определить лицо, которое „по нужи“ продавало челядина, и понять слова „по нужи““. Но затем у него идет целый ряд если не манипуляций с источником и фактом, то произвольных операций над ними, приводящих порой к нелепостям.

Указав со ссылкой на И. И. Срезневского, что слово «нужа» в памятниках ХI-ХII вв. выступало в значениях «нужда, необходимость», «принуждение, насилие», «притеснение» и др., М. Б. Свердлов утверждает, будто господин продавал своего челядина «под принуждением или по нужде, по необходимости», нарушая тем его права. Здесь связаны в единую смысловую цепочку разные ситуации: одно дело продать челядина «под принуждением», т.е. насильно, а другое – «по нужде, по необходимости». Конечно, продажа «по нужде» и «необходимости» не исключает принуждения и насилия. Но в таком случае договорная статья должна была бы содержать соответствующее уточнение и формулировать казус несколько иначе, чем это сделано при составлении договора. Между тем в ней фигурирует лишь одно выражение, характеризующее продажу челядина, – «По нужи». Следовательно, из всех значений, присущих слову «нужа», нам необходимо подобрать такое, котоРое наиболее соответствует смыслу интересующей нас статьи, а не запутывать, подобно М. Б. Свердлову, многозначностью данного слова и без того трудный для разумения ее текст. «Принуждение, насилие» – вот это значение.²⁸⁴ Стало быть, формула «по нужи продан будет имеет в виду случай, когда челядин продается насильно.²⁸⁵ Отнюдь не господин челядина, как считает М.Б. Свердлов. Содержание статьи 12, ее композиционное строение никак не согласуются с его утверждением.

Статья стоит на страже интересов владельцев челяди и защищает их право на живую собственность.²⁸⁶ Она фиксирует казусы, когда это право нарушается, называя кражу челядина третьим лицом, побег от господина, совершенный самим челядином, и насильственную продажу челядина опять-таки третьим лицом.²⁸⁷ И здесь нет никаких повторов, о чем пишет М. Б. Свердлов, ибо перед нами проходят разные случаи нарушения владельческих прав на челядь (кража, бегство, продажа), что подчеркнуто разделительно-перечислительным союзом или, с помощью которого составлен перечень этих случаев, сведенных воедино в договорной статье.