Текст книги "Мир Рэи. Рыцари (СИ)"
Автор книги: Игорь Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Он еще долго говорил на эту тему. Тем временем пришла какая–то девушка в простом бежевом платье, похожем на то, что иногда одевала Илена, и начала хлопотать около рыцарей, ко мне проявляла особую заботу, накладывала еды и предлагала вино. Не смог его пить и попросил воды. Тогда рыцари рассмеялись, но Морис их быстро заткнул.
– Так все же, эр Эрик? Почему одни? У вас нет вассалов? – не унимался баронет.
– Отец пал на Харте, – начинаю лгать. Сочинить историю время было, пока он болтал. – Все его рыцари тоже. У меня остался только мехар и поместье в Лестере со слабоумной сестрой.
Наступило неловкое молчание. У Мориса вид стал сочувствующий и понимающий. Я выдохнул с облегчением, неужели прокатило. Мимо нас прошла Симона, лоб у нее вспотел, и сама выглядела замученной. Однако на макушке снова красовался желтый венок. Видимо, сплела по дороге новый.
Подмигнула мне и пошла в сторону большого шатра. Коня ей никто не дал, шла пешком и только приковыляла в лагерь.
Я сытно пообедал. Еда была вкусной – жареный заяц и карп, видимо где–то неподалеку есть водоем, помидоров и огурцов девушка нашинковала от души. После трапезы мне предложили идти на охоту или же в палатку на отдых. Выбрал второе.
Ткань палатки была плотной, внутри перина, низенький столик, с которого можно есть, сидя на подобии кровати, ну, в общем, и все. Под ногами шелестела аккуратно уложенная соломка.
Начал перебирать имущество. Узелок с бутылями оставил рядом с разбойником. Это никак не гармонировало с моим новым нарядом. Да и Симона была против, сказав, что это хлам нищего. Шпагу разбойника и его арбалет мы закинули в ручей, где поглубже. При мне мои драгоценные часы, под белым рукавом рубашки. Боялся, что сломал их в драке, но убедившись, что исправны, успокоился. Со мной завернутый в тряпочку эренни, ловко я скрыл его от Симоны, переложив из узелка во внутренний карман жилета. Сейчас не стал его доставать, только пощупал и почувствовал тепло. Да и не хотелось, чтобы снаружи мою палатку увидели фиолетовой от свечения камня.
Еще у меня был кошель со своей половиной добычи. Три золотые монеты, восемь серебряных, десять медных и камушки: три красных и один зеленый, сколько они стоят, не знаю, но пригодятся.
Усмехнулся. Симона, кстати, с камнями оплошала, отдала все мне за один прозрачный, вот глупая. Смотрю на левую руку и любуюсь кольцами, что дал Леонид. Рассматриваю ножны, серебристая матовая сталь с гладкими хромированными узорами. Вынимаю острую, длинную шпагу. Рукоять из кости, немного подтертая, гарда, защищающая кисть вся в царапинах и бороздах. На тонком лезвии виднеется мелкая гравировка. Читать меня научил отец, а то, как схемы и чертежи мехаров изучать? Присмотрелся к надписям, выгравировано красивыми серебряными буквами: «Великий Лестер по Славу», с другой стороны – «Честь дороже жизни».
Стало немного грустно. Отложил шпагу в сторону и прилег на мягкую перинку. Никогда в жизни не спал на такой мягкой и нежной перине! Она будто утягивала меня в сон, стоит только закрыть глаза и все. Но спать боялся, это и волнение, и неопределенность. А еще страх, что меня схватят и выведут на чистую воду, выпорют и отдадут барону в замок.
Не прошло и получаса, в палатку заскочила Симона с венком на голове.
– Короче, Эрик слушай, – начала она воодушевленно, усевшись на солому передо мной. – Я там тебя расхвалила перед графом Кюри. Сказала, что ты побил матерого разбойника, спас его племянницу в неравной схватке, защитил честь и все такое.
– Великие! Зачем же так?!
– Да не волнуйся! – прыснула Симона с ехидным видом. – Карета умчала Софию в замок. Завтра она уже не вспомнит деталей. Она ветреная. Кюри тебя в гости позовет, ты не отказывайся.
– Не хочется мне в его замок, я бы своей дорогой лучше.
– Да перестань! Ты по дороге все равно на рыцарей наткнешься, и не раз. Тебя порвут при любом неверном шаге. У рыцарей же как: не так глянул или герб не тот – дуэль, проиграл – коня и шпагу гони, а то и зарубят насмерть. Тебе это надо? Ты сейчас под огромную милость попал, цени волю Великих. Поживешь у нас, осмотришься, связями обзаведешься, на коне скакать научишься, да и рванешь в свой Лестер.
– Ты за меня так хлопочешь, даже не знаю, что и думать.
– А ты не думай, верь.
– Ну–ну.
– У меня свой интерес есть. Друг из знатных тоже не помешает. Ты мне потом подсобишь чем–нибудь. Обещаний с тебя не беру, но в будущем на твою дружескую помощь уповать буду.
Протянул ей свою руку с добродушной улыбкой. Она улыбнулась в ответ, сверкнув своими карими глазами, и подала загорелую нежную на вид ручку. Думаю, пару уроков по фехтованию у нее как–нибудь попрошу...
Граф Кюри оказался бодрым и подтянутым седым дедушкой с голубыми глазами, как у Софии. Он мне сразу понравился, но даже его добродушная улыбка не усыпила моей бдительности. Напряжение не отпускало ни на минуту. Мой ступор и красные щеки он воспринял, как простое юношеское стеснение.
Еще четыре дня мы пробыли в лесу на охоте. Я поучился ездить верхом. На вопросы о моей неуклюжести отвечал, что ушибся. Постепенно стал привыкать к рыцарям и обществу титулованных. Морису было лет тридцать, но мы как–то легко перешли на «ты».
Кюри не стал дожидаться, пока свернут лагерь. Рыцари с богатой добычей собрались в колонну, выйдя из леса, и поскакали в сторону замка. Бородачи все сами свернут и прибудут позже, вполне разумно и логично.
Самый первый скачет граф со своими баронами и самыми приближенными рыцарями. Дальше мы с Морисом и кучкой его рыцарей. В самом конце на повозке с медвежьими и лисьими тушами Симона и вся остальная прислуга. На удивление быстро я возвел себя в благородные. Симона говорила мне, хочешь казаться для всех баронетом, поверь в это сам.
Пыльная дорога. Утро с облачным оранжево–зелено–голубым небом. Рэя сегодня дарит нам не жаркую погоду. Еду на сером коне по имени Стрелец, его подарил мне Морис. У него на лбу белый ромбик, голени тоже белые. Красавец! У нас полное взаимопонимание с животным после того, как покормил его яблочками. Баронет хвалился мне, что набрал из графского сада целую корзину наливных и сочных фруктов. Даже в дороге он жует яблоко, несмотря на бесчинство пыли.
Проселочная дорога широка. Поля раскинулись далеко, конца и края не видно. Слева все заросло травой, справа пшеница, а в конце поля виднеются крыши домов. Это крестьянское селение, что облагородило поле и работает в нем.
– К полудню дойдем до колодца, – говорит Морис, высматривая что–то в дали.
Вскоре тоже замечаю движение. Со стороны заросшего поля мчатся исполинские фигуры. Три, пять, семь... Мехары. Легко распознаю модели, эти преимущественно второго поколения. Те два робота, что отстали, рухлядь первого. Но даже их двоих хватит, чтобы затоптать всю нашу конницу.
Колонна рыцарей замедляется. Роботы выходят на дорогу впереди нас и идут навстречу. Кюри командует стоять. Мехары все ближе. Наши лошади волнуются. Сидя в седле, позвоночником ощущаю, как дрожит земля. Но мой Стрелец само спокойствие, смотрит на железяк с неподдельным интересом.
В груди тревога и вопросы – кто это такие и что им надо от графа?
Мехары остановились, затем один из них выдвинулся на пару трехметровых шагов, кабина раскрылась, и из нее выскочил пилот в белом мундире с серебряными окантовками и узорами. Граф не стал спешиваться. Все рыцари замерли.
Я не слышал начала фраз и приветствий. Сперва они говорили тихо.
– Вы своими машинами перепахали нам всю землю друзья! – восклицает Кюри.
Чувствую, как волна напряжения проходит по всей нашей колонне. Стоит мертвая тишина, только лошади немного шумят, что с них взять, с этих животных.
– Мы ищем лишь барона Леонида Лестерского! – отвечает пилот.
В моей груди похолодело. Не вижу их герба. Если это Орос, я пропал. Они ищут своего, и тогда граф любезно покажет им меня. Ложь будет раскрыта.
– Эй, – шепчет Морис и подмигивает. – Твоего отца, кажется, ищут собаки из Бора. Даже мертвый он им покоя не дает, а. Ты не тушуйся эр Эрик. Кюри тебя этим скотам не отдаст.
Баронет заметил мой страх, от этого еще больше не по себе. Пилот в белом и граф продолжают тихо разговаривать, кажется, перешли на политику королевства, тона пониженные, значит должно быть все в порядке. Но беспокойство внутри меня продолжает нарастать. Кровь уже бьет в виски.
– Да расслабься, – хлопает по плечу тяжелая рука Мориса.
– У них семь мехаров, – шепчу с бешено колотящимся сердцем. – Если они полезут, граф их не остановит. У нас ни одного робота.
– Кто ж на охоту мехаров тащит?! Все зверье в округе распугать можно. У нас отличный боевой маг, – отвечает тот, кивая вперед.
– Где? – опешил я.
– Да вон в сером плаще рядом с Кюри, слева.
Пытаюсь разобрать кто в шеренге графа маг. И вдруг над одним всадником возникает зеленоватое марево. Оно перерастает в что–то еще, теперь это будто рой пчел, что кружится, раскручивается, превращаясь в какой–то смерч, затем затихает, переходя в облачко серого дыма.
– А, тот, у которого сверху дымок? – уточняю.
– Какой дымок? – смеется Морис. – Где дымок? Горим что ли? Маг точно не горит. Ты, видать, на солнце перегрелся.
Дымок над всадником резко пропадает. В голову врывается мысль: «Как не вежливо, мальчик».
– Ау! – вскрикиваю, от неожиданного укола в колено.
Морис, да и все рыцари вокруг смотрят на меня, как на злейшего врага. Я нарушил их гнетущую тишину и чуть не отвлек графа от важного разговора. Отрываю ладонь от пульсирующего колена, боль затухает быстро. Раны или чего–то еще не видно. Может мышечный спазм какой?
– Укусило что–то, – пожимаю плечами, потирая колено.
Смотрю на всадника, у которого недавно была аура. А он, не поворачиваясь, поднял левую руку вверх с выпрямленным указательным пальцем и грозит мне, именно мне!
Шепчу сам себе на всякий случай – «простите».
А мне мои же мысли отвечают: – «не делай так больше».
Меня передергивает, по спине пробегают мурашки. Стараюсь вообще не смотреть в сторону Кюри. Тот вдруг снова взрывается:
– Да у меня право от короля Эрии гнать вас отсюда! – гневно рычит граф. – Не надо мне рассказывать о том, что вы правы, а Орос виноват!
– Я всего лишь прошу выдать нам барона Лестера! – повышенным тоном отвечает пилот. Я готов провалиться сквозь землю, меня начинает колотить.
– Рыцари! – ревет граф Кюри, вздрагиваю. – Среди вас есть кто–нибудь с Лестера?!
Меня пробил холодный пот. Горло сдавил ужас, хочу сказать, что я с Лестера. Пусть забирают, или граф сам сейчас укажет на меня и все равно отдаст им. Но слова мои застревают где–то в груди, тлеют, тлеют и превращаются в ничтожный пепел.
– Вот видите! У нас нет никого с Лестера! Извольте убраться с моей земли!! – кричит граф.
Пилот делает легкий поклон, разворачивается, взбирается в своего серебристого мехара. Кабина с гулом закрывается. Роботы сходят с дороги и устремляются через пшеничное поле дальше. Из–под их железных ног вздымается вихрь пшеничного месива. Ощущаю рычание Мориса.
– Собаки, решили подгадить напоследок, – шипит он.
Мы тронулись. Я вытер со лба пот и выдохнул. Кажется, седло тоже уже взмокло от пота с задницы.
Днем доскакали до колодца. Похлопываю по шее своего Стрельца. Так и хочется сказать ему, чтобы не бежал слишком быстро, зад уже не ощущается совсем. Такая протяженная езда впервые в моей жизни. Стрелец кивает мне, будто понимая.
Бородач помогает слезть. Морис укоризненно мотает головой. Не верит он в мой ушибленный копчик. Старых рыцарей сложно обмануть. Стараюсь глядеть мимо него. Осматриваю местность, вижу, как пьет мой верный скакун. Подумать только, мой собственный конь!
Колодец необычный, окантован бревнами и оборудован приспособлением из рычага и насоса. Вода вручную накачивается в большое корыто, из которого хлебают двадцать лошадиных морд, еще двадцать ждут своей очереди. С другой стороны вода из трубки выливается на землю, формируется в ручеек и течет в низину.
Оставил коня и побрел глянуть, что там дальше. Через двадцать метров обрыв, внизу прудик, ряской и кувшинками залепленный. Лягушки довольно квакают, они тут явные хозяева. Дальше идут пригорки, лесочки, очередная деревушка. С края обрыва даже часть домов видно. Всегда, где есть колодец там и деревня. Вижу, что все попрятались. Из окон дети поглядывают, если очень присмотреться. Под аркой, сколоченной из досок, стоит старик в гордом одиночестве. Смотрит в нашу сторону и ждет. Это старейшина деревни. Если лорд позовет, он со всех ног примчится.
– Нравиться быть баронетом? – врывается голосок Симоны. Она тоже вышла размяться. На соломенной голове уже нет венка. Мы стоим над обрывом. Вдвоем, можно и расслабиться. Стал к ней понемногу привыкать, она простая в общении, воспринимаю ее как друга... довольно красивого такого. И она единственная кому решился довериться. Хотя, что себя обманывать, она сама втерлась в доверие.
– Да, пока нравится, – отвечаю, поглядывая на курносый профиль собеседницы. – Вот только задницу отбил мне Стрелец.
– Привыкнешь, – говорит Симона, вздыхает и садится на край, свешивая ноги. – Ты вот если махнешь сейчас своей рукой в белом рукаве, сюда старик прибежит из деревни вон той. Дашь ему поручение девку тебе молодую сыскать, он тебе три на выбор пришлет. Самых красивых и молодых, что есть в деревне, возьмет. А если золотой рин из кошеля кинешь ему, так заберешь любую на совсем. И девка с тобой добровольно пойдет. Знать она будет, что семья ее теперь обеспечена на год, другой. И сама она с рыцарем идет, и не обидит он ее. Только вот домой уже назад ей дороги нет.
Симона тяжело вздыхает. Мы молчим, даже лягушки перестали квакать.
– Ты сейчас о себе рассказываешь? – спрашиваю, присаживаясь рядом.
Симона не отвечает, глазки ее карие блестят. Хочется взять ее за плечи, приобнять, да нельзя я ведь господин, а она служанка. Увидит еще кто.
– У меня девушку работорговцы украли, – шепчу, решив рассказать и свою беду. – Мы с ней жениться через год собирались. Я в любви признаваться хотел, и в тот же вечер пришли всадники, меня закололи, а ее увезли. А сказать ей не успел, что люблю. Приглянулась им, ведь хороша она и невинна. С похищения отец ее обезумел, в лес долго ходил, искал дочку, пока я без сознания лежал. А потом на меня с топором пошел, что не уберег. Пришли призраки и забрали его.
Замолкаю. Небосвод вдали темнеет, видимо дождь надвигается. Ветер, как раз в нашу сторону гонит. Смотрю на деревушку. Старик все стоит, с места не сходит. Великие, о чем он думает?
– Везучий ты, Эрик, – бормочет Симона. – А про работорговцев знаю, те еще сволочи. У меня сестру увели совсем маленькую. Тут они если лорду или рыцарю попадутся, сразу в замок и на кол. Может, не дошли они с девушкой твоей до Вестерии, а поймали их, и она уже в замке лорда какого–нибудь служит. Так, что не переживай за нее.
– А если дошли до Вестерии?
– Ну, тогда ищи свищи ветра в поле. Рабыней она станет. В восточных герцогствах это законно. Если красивая, как ты говоришь, значит, больше ей привилегий будет. Если оплошает где, или по дороге изувечат ее, может и труднее придется. А вообще все зависит от женщины, как она угождать будет. В замке у Кюри я поначалу тоже страдала, хоть у нас и не рабство, а служение, только вот все одно. Было дело, то чай не тот, кофта вовремя не стирана или жест какой от госпожи не уловила. Ой, моя спина, задница да ляжки от кнута часто горели. Теперь вот над молодыми дурехами сама старшая, гоняю иногда ленивых...
– Она гордая, – бормочу, в голове только Илена. – Не будет она угождать, скорее под кнут или чего хуже. Ненавижу их.
Симона поднимается и оглядывается.
– Пора в путь Эрик, наши уже на дорогу выходят, пошли, – проговорила она и добавила, когда я поднялся. – А за твою подругу скажу, после кнута самая гордая и упрямая становится самой податливой. Поэтому ничего хуже кнута не случится, можешь быть спокоен.
– Да уж, – скалюсь. Симона виновато улыбается и спешит к своей повозке. Моя задница начинает усиленно ныть, будто понимает, что ей предстоит. Стрелец встречает меня своими преданными черными глазами. Запахло мокрой пылью. Начали падать первые капли дождя.
Буквально за полчаса небо затянуло так, что паутинок Великих не видно. Промок до нитки. Ливень не прекращался, под копытами Стрельца зачавкала слякоть. А рыцари едут, словно им без разницы.
По дороге встретились крестьяне, несколько мужичков с тюками и бабушка с гусем под мышкой. Ковыляли впереди, аж сердце замерло, будто из моего села люди. Эх... Вот дойдут до избы, укроются, мужики самогона выпьют, пока бабушка гуся щиплет, потом еще, пока она его жарит, ну и под горячее еще. Я когда приходил чинить что–нибудь к соседям, над пьяницами смеялся. А в дождь, так самое и оно было дома сидеть лишний повод. Завидев нас, крестьяне отошли в сторонку и, не разгибаясь, в поклоне ждали, пока проедет вся колонна. Это их лорд, они об этом знали.
Вскоре колонна пошла в гору, лошади стали пробуксовывать, вот тогда–то пришлось последовать примеру остальных – спешиться и вести коня под уздцы. Мои сапоги стали грязные, похоже, только я беспокоился о своей одежде. У меня больше ничего нет, поэтому ценю, что имею.
В далеком небе сверкнуло. Небосвод разразился раскатом грома. Животные заметно заволновались. Дождь колотит все сильнее.
С усилиями мы поднялись на пригорок, дорога дальше ровная. Колонна вышла на плато. Открылся вид на обширные площади. Вокруг зеленые леса раскинулись своими лиственными зонтиками. Вот бы сейчас под крону дерева спрятаться. Впереди, чуть правее дороги куча больших коричневых камней, нелепо наваленных на траву.
Совсем рядом, что–то пронеслось с такой скоростью, что уловил лишь потоки ветра, что изменили даже направление дождя, унося капли вслед за собой. Я готов поклясться, что слева от меня секунду назад шел рыцарь с лошадью под уздцы. А теперь его нет, а лошадь валяется с перебитой ногой. Еще мгновение люди осознавали, что произошло.
– Даф! – душераздирающий крик ворвался в шум дождя.
Лошади будто взбесились. Стрелец рванулся из моих рук. Вожжи выскользнули. Ощущение опасности пришло также неожиданно, как и рыцари бросились в рассыпную. Единицы успели вскочить на коней, остальные просто бросились прочь с дороги.
Это не простые камни, застучала паническая мысль в висок.
Сперва, оно начало шевелиться, что вызвало панику среди животных и людей. Кюри громко кричал, раздавая команды и брань, возвращая всех на позиции. Булыжники стали подниматься, будто это каменные бусы, а кто–то держит сверху за нитку и тянет. Из кучи камней выросло подобие человеческой фигуры высотой в метров пять. Ужас сковал мышцы. Озираюсь назад, вижу, что одна повозка разбита в щепки, с травы люди подбирают рогатины, пики и тяжелые мечи. Рыцари вскакивают на коней, им подают длинные копья.
Огромная тварь не спешит атаковать, она медленно шагает на рыцарей, сотрясая землю. Позади визжат служанки, впереди орет Кюри и Морис. Кто–то уже мчится на коне с вытянутым копьем прямо на монстра, пытается сбить его. Толстое древко разбивается в дребезги словно тростинка. Тварь машет каменной рукой, что не меньше метра в диаметре, но рыцарь успевает пригнуться, и конь проскакивает дальше, не теряя всадника.
Слышу брань Мориса, он уже выстроил десяток людей, у всех медвежьи рогатины, что брали на охоту. Строй, словно ощетинившийся еж, движется на монстра.
Из кучи булыжников, что осталась лежать, в воздух поднимается камень. Через миг его выстреливает будто стрелу, он врывается в строй рыцарей, сшибая нескольких. Теперь я понял, что сбило первого рыцаря и разбило повозку. В груди что–то оборвалось, повозка... в ней была Симона! Бегу назад, в поисках кремового платья. Дождь хлещет так, что заливает уже все вокруг. Сплошное месиво, неразбериха, лошадиное ржание, да еще и безобразный, словно медвежий рев монстра, нагнетающий ужас.
Чья–то лошадь отскакивает в сторону, таранит меня, лечу кубарем в сторону от дороги. Пытаюсь подняться, скольжу, съезжаю по мокрой траве. Приходится вынуть шпагу и воткнуть ее в землю, чтобы хоть как–то устоять и выбраться. Руки дрожат, одежда неприятно липнет к телу.
«Помоги мне Эрик»... Цепенею. Со мной говорит маг!
«Помоги мне Эрик, я не могу с ним справиться», раздается снова в моей голове. Сквозь потоки дождя вижу в низине вспышки. Сто, может двести метров дальше от дороги, почти у самого леса. Зеленые, красные, синие огни и вспышки. Гуляет какой–то смерч, сотворенный из воды, наворачивая круги, вздымаются клубы пыли. Мне страшно, но я понимаю, что нужен сейчас там. Наш боевой маг сражается с врагом. И он проигрывает.
Мчусь, скользя по траве, падая на задницу. Вскоре вижу их. Зеленая аура над одной фигурой и синяя над другой. Маги двигаются по траве в этой смертельной карусели, будто парят, осыпают друг друга потоками разрушительной энергии. Приближаюсь, распознав врага. Это тот, что в бордовом мундире с синей аурой.
Маги выбрасывают руки в сторону друг друга, будто метают невидимые копья, резво отскакивают от ярких потоков или отбивают их своими. Такой прыти и реакции позавидуют даже рыцари.
Отчаянный крик завершает музыку магических всплесков. Наш маг падает, я не успел добежать до врага. Не успел предотвратить это. Хочу остановиться, но ноги несут дальше. Что–то подсказывает мне, могу успеть атаковать! Но вражеский маг поворачивается ко мне. Вижу его синие большие бездонные глаза. Они торжествуют.
Он делает жест рукой в мою сторону, словно отмахиваясь от мухи. Так небрежно и брезгливо... Синяя молния бьет в мое тело. От ужаса на мгновение замираю, готовясь принять самую невыносимую боль. Но ничего не происходит. Бегу дальше, скольжу по траве, лечу на него по инерции... Вижу его недоумевающее выражение исказившегося белого лица, когда моя шпага входит в его тело. Синие глаза гаснут, мерцая, и вскоре затухают навсегда...
Монстр больше не ревет, люди не кричат, лошади не ржут. Все кончилось.
Сижу у трупа убитого мною мага. Моя шпага все еще в его теле. Дождь почти прошел, а мне не хочется вставать, у моих ног лежит обычный человек, которого я лишил жизни. Мне страшно, мне горько, и я не знаю, что делать.
– Эр Эрик! – раздается крик с дороги. – Вы живы?!
Это рыцарь. Он видит меня. Позади показался другой человек. А вот и Морис. Он обогнал рыцаря и помчался ко мне. Продолжаю сидеть на месте: колени согнуты, руки на них, лежат, как бесчувственные ветки. Я убил впервые.
«Спасибо», благодарит маг.
«Вы живы?».
«Да, сейчас наберусь сил и встану. Ты как?».
«Не знаю».
Подходит Морис и садится передо мной на корточки.
– Заколол–таки ублюдка? – воодушевленно восклицает баронет и улыбается во всю свою чумазую морду.
Киваю, давя предательскую слезу. Он подает руку, хватаю ее, и с его помощью встаю на ноги.
Мага тоже поднимает один из рыцарей. Смотрю на него, наконец, могу увидеть его лицо, не опасаясь этого. Он похож на моего отца, такой же наставнический взгляд, морщины у круглых зеленых глаз и острый орлиный нос. Наши взгляды встретились. Маг улыбается мне, благодарно кивает и уходит с рыцарем под руку.
Хочу скорее уйти отсюда, но сил вынуть шпагу из тела убитого нет. Усилием воли хватаюсь за рукоять и тащу. Тело будто сдувается, превращаясь в ткань, затем ткань в мгновение тлеет, и у моих ног уже нет ничего, лишь мокрый от дождя пепел, просачивающийся сквозь низенькую траву.
– Догоняй эр Эрик! – говорит Морис, возвращаясь назад.
Похоже, он не сильно удивился, что тело исчезло. В траве что–то блеснуло за мгновение до того, как я повернулся в сторону дороги.
Развернулся назад, присел на корточки, разворошил травку и поднял кольцо, оно серебряное или даже железное, с большой круглой синей стекляшкой посередине. Трофей от мага? Засунул перстень в кошель и поковылял к колонне.
Симона жива. Хотел подбежать к ней и расцеловать, эмоции били через край, когда увидел девушку в прилипшем к телу грязном, но все еще кремовом одеянии. Она устраивалась на лошади, задрав платье до бедер, чтобы было удобнее сидеть верхом. Мы обменялись счастливыми взглядами на расстоянии. Ко мне подвели предателя по имени Стрелец, помогли на него подняться, и мы поковыляли дальше. Позади ехала тележка груженная телами рыцарей.
– Семь убитых и восемь тяжело раненных, – пробурчал Морис, заметив, как озираюсь на повозку. – Никто из крестьян не пострадал.
– Это маг управлял каменной тварью?
– Ага, так что у тебя теперь в копилке первый подвиг. Вернее уже второй, – баронет подмигнул. – Спасение леди Софии тоже считается...
На горизонте показался замок графа Кюри. Сперва башни и шпили до самых небес с длинными флагами и гербами на фоне красного заката, затем высокие каменные стены с массивными прямоугольными зубцами, между которыми виднелись силуэты людей, что находились в дозоре. Замок стоял на высоком пригорке, огромный, раза в четыре больше замка нашего барона. Мы до него шли еще долго с момента, как увидели верхушки.
Внутри башен горели огни. А когда там увидели приближающуюся колонну графа, то вообще вся стена и ближайшие к нам круглые башки озарились радужными цветами. Не иначе, как магия.
– Встречают! – рассмеялся Морис и вдруг поник. – Не знают еще...
Мы подошли к арке, что в высоту казалась метров десять, а стены раза в два выше. Железные ворота стали с тугим скрипом подниматься, за ними показался дворик, выложенный каменной брусчаткой, дальше еще не успела до конца подняться решетка. Тут уже граф Кюри умчался вперед, как бешеный, оставив всех плетущихся позади.
Внутри был целый город. Никогда не видел столько народа. Женщины с корзинами, мужчины с тележками, тяжеловооруженные рыцари на стенах с арбалетами, подсвеченные огнями факелов. Уже ночь на дворе, а суета и оживленность, будто никто и не собирается спать. Все заняты своими делами. Цоканья копыт, скрипы колес, гам...
Морис сразу проводил меня к себе в большой дом. Он у него был в центральной цитадели замка, что возвышалась над всеми остальными строениями. Наверное, как и в любом замке, у Кюри стояли казармы, конюшни, крестьянские бараки, дома для знатных, дворец лорда в цитадели, и много–много еще всяких строений, о которых я не решился спросить баронета, пока мы ехали по узким улочкам до его дома.
Жена и трое детей с визгом набрасываются на Мориса. Чувство какой–то неопределенной зависти, начинает угнетать меня.
Вскоре знакомлюсь с его семьей. Мы ужинаем, затем за мной приходит Симона с посланием от графа Кюри. От нее узнаю, что в награду за уничтожение вражеского мага мне подарен дом в замке графа на неопределенное время пользование без права наследования, а также бесплатное рыцарское довольствие на год. Кажется, так она сказала...
