Текст книги "Мир Рэи. Рыцари (СИ)"
Автор книги: Игорь Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
– Леди! – воскликнула сероглазая. – У нас в запасе час! Пари!
– Пари!! – с визгом подхватила София и толпа быстрыми шажками помчалась прочь. А я двинулся следом.
Минуя очередной коридор, вспомнил о Виолете, про которого под впечатлением от Софии совсем забыл. Хотел его спросить, как он забрался в эти доспехи. Ну да ладно... Коридор перерос в огромный зал. И тут–то я теряюсь. Справа три проема, спереди еще три. А уж про лево вообще молчу. Оборачиваюсь, вышел справа, а левее еще две арки в параллельные коридоры. Зал с округлым потолком разрисован, прямо на стенах и потолке изображены сцены битв рыцарей с дафами. Стало жутко и в то же время завораживало. Я таких рисунков никогда в своей жизни не видел!
Пока рассматривал художества не оставляло ощущение, что, кто–то где–то ходит. Как не отвлекусь от рисунков – вокруг никого. Будто прячутся от меня. Шлепанцы стучат по камням, едва слышны перешептывания, какое–то женское хихиканье.
Можно рассматривать рисунки бесконечно, но вскоре пересилил себя и нырнул в первый проем справа. Коридор прямой, по бокам колонны, рыцарских доспехов тут не видно. Немного темнее, чем в зале, а от того страшнее. Иду, прислушиваюсь к каждому шороху. Женское хихиканье раздалось впереди. Может за шестой или седьмой колонной от меня. Коридору–то конца и края нет. Я с затаившимся сердцем иду вперед, озираясь по сторонам. Вскоре очередное хихиканье ввергает меня в панику, оно уже дальше, переместилось на такое же расстояние. Это уже не нормально.
– Э–эй?! – неуверенно кричу. В ответ смешок. – Я баронет Эрик. Выходи!
– Испугался баронет? – раздается из–за колонны игривый девичий голос.
– Нет! – заявляю и спешу на звук. А там, между колоннами уже и никого, за следующей колонной тоже никого. – Эй!
– Да ты мимо прошел баронет! Хи!
Мурашки скачут по моей спине, как взбесившиеся. Всматриваюсь в темноту между колоннами.
– Испугался, испугался, – раздается утвердительный шепот из темноты.
– У вас тоже пари?
– Пари?
– Ну, прятки, одни ищут, другие прячутся. Виолет прячется от Софии, а вы от кого–то тоже...
– А–а, – протягивает голос. – Забавы глупых детей лордов. Это не для меня.
– Тогда покажись, – заявляю.
– Если покажусь, ты испугаешь и убежишь, – шепчет та и хихикает.
– Ты приведение?
– Для кого, как, – выдает голос. – Для тебя, Эрик, я реальна. Ты же заметил меня.
– Услышал, – поправляю.
– Это уже не мало. Ты действительно хочешь меня увидеть?
– Уже не уверен, – шепчу. – Скажи, как тебя зовут?
– Я Гаянэ! – торжественно и приподнято заявляет она. – А ты в замке впервые.
Это было скорее утверждение, чем вопрос. Киваю в темноту.
– Мне в башню надо, правильно иду?
– Да, а хочешь, провожу тебя?
– Я бы не отказался, – отвечаю неуверенно. – Вдвоем всяко веселее.
Девушка с необычным именем выходит из темноты. Словно из воды выныривает русалка, практически голая, между бедер какая–то тряпка, грудь туго перевязана широкой лентой. Сначала вышло тело, и только затем показалась коротко стриженная, растрепанная голова. Смотрю на лицо, которое будто за пеленой, через мгновение любуюсь красивой девушкой с круглыми черными глазами, тоненькими бровями, острым носиком и улыбающимися изгибами губ. Она будто спускается с высокой невидимой ступеньки из–за колонны. Движения ее плавные и легкие. Ее рука берет мою. Такая горячая, мягкие и нежные пальчики, как у маленькой девочки, хотя на вид она уже довольно взрослая.
Мы одного роста, от нее веет свежестью и виноградом. Взгляд Гаянэ смотрит в сторону коридора. Такое ощущение, что она специально не смотрит на меня прямо, а ловит боковым зрением. Она шагает вперед босыми ногами по камню, тянет меня за собой.
– Гаянэ, а что вы тут делаете? Да еще в таком легком наряде? – Бурчу. Она посмеивается и идет дальше. А я продолжаю: – Никому не скажу, честно.
– Эрик отстань с такими вопросами, – хихикает она.
– Извините, – бормочу. – Вы красивая, почему думали, что испугаюсь?
– Не знаю. Все пугаются, а ты нет. Значит, чист душой и дела твои благородные.
Дальше мы шли молча, до самой лестницы. Никто нам не встретился, и не было слышно голосов и шагов. У ступенек она остановилась и посмотрела на меня. Впервые при хорошем свете. И тут я увидел эти черные, бездонные зрачки, будто сам Запредел смотрит на меня.
– Все углядел? – обиженно ловит меня Гаянэ. Становится жутко, но ее руки такие теплые. Они гладят мою кисть, будто успокаивая. Через мгновение она испаряется прямо в воздухе, черная пыль сыпется на каменный пол и исчезает.
– Ничего я не углядел, – бормочу себе под нос.
Нашла чем удивить, после призраков, что спускаются с небес, ничего не страшно. Кем бы она ни была, ничего плохого мне не сделала. Запоздалый шок пришел, когда стал подниматься. Это же настоящее приведение! В замке! И она трогала меня своими горячими руками. Меня передернуло от отвращения. Бе...
Бесконечные ступеньки винтовой лестницы уводили все выше и выше. И, наконец, уже верхний этаж показался. Тут же и прорези появились в круглых стенах. Остановился и заглянул. Весь двор с высоты птичьего полета. Уже и ветер завывает, даже голова закружилась, появилось ощущение, что каменная башня раскачивается.
Еще немного усилий и лестничные ступеньки кончились, выводя меня в небольшую, вытянутую поперек, комнатку с кучей мелких окон по бокам и одной единственной деревянной дверью впереди. Я подошел и постучался. От стука дверь со скрипом подалась.
– Есть кто? – проговорил запыхавшимся голосом через щель. Дыхание еще не выровнялось после длинной лестницы. – Это Эрик...
– Да, да, – раздался старый голос. – Входи Эрик. Неужто дождался тебя.
Я вошел, другая комната была чуть больше первой, только тут все было обставлено полками с книгами. Слева одна единственная прорезь, на купольном потолке слабый фонарик эренни. Впереди стол, за ним, спиной ко мне, на стуле сидит Ричен, склонившись над книгой.
– Присаживайся, где найдешь, – говорит он из–за спины. – Сейчас, дочитаю абзац.
Я подошел к стулу у окна. Это было даже не окно, а прорезь значительно больше, чем те, что в соседней комнате и на лестнице. Никаких ставней и рам. По глубине прорези можно было судить и о толщине стен башни. Полметра точно есть. Тут и вывалиться недолго. Может Ричен в птицу превращается и с башни из окна вылетает. Отсюда вид прямо на переднюю площадь перед цитаделью, человечки словно муравьи. Вот это высота!
Опять начинает кружиться голова. Поворачиваюсь к магу и вздрагиваю, тот сидит напротив и смотрит на меня, пристально так, изучающе. Он сильно постарел, это видно, даже в эренниевом свете. Видимо после битвы с тем магом. Как и лекарь, что был у тети Вари, после того, как вылечил меня.
– Ну, здравствуй, Эрик, – произносит он, опираясь руками на колени. На нем льняная рубаха и простые штаны, как у крестьянского мужика. Орлиный нос выразительно выделяется среди других черт его морщинистого лица.
– Здоровья вам, эр Ричен, – бормочу.
– Можно просто Ричен, – поправляет он и улыбается. – Вот смотрю на тебя и не верю глазам. Думал ты маг, хотя бы уровня так пятого. Может у тебя побрякушки какие–нибудь зачарованные имелись. А кроме кольца баронского ничего и не было, помню. А от него в битве нет пользы. Может быть еще клинок магический, да за ним не заметил я силы.
– Я не маг, – оправдываюсь. – Не знаю, как получилось убить того...
– Да и я в замешательстве, – вздыхает маг. – Не могу понять даже, как ты от удара магического уцелел. Маг тот сильно бил, наверняка. От того и застал ты его врасплох. Вещами зачарованными не пользовался, а значит, внутри тебя сила мне неведомая заключена. Вижу только ауру твою, сплетения очень редкие, никогда таких не видел... Может чаю, аль чего покрепче?
Маг встает. Стул на этот раз скрипит. А до этого он сел на него бесшумно. Он идет к полочке с чайными принадлежностями.
– Нет Ричен, спасибо! Я обедал! – мне неловко, что старик собирается ухаживать за мной. Ричен наливает себе чаю и возвращается на стул. В дряхлых руках большая глиняная чашка.
– Слышал, что сила магов измеряется уровнями, – начал я, когда маг звучно отхлебнул чай, от которого шел выразительный аромат трав.
– Да. Если пойдешь ко мне в ученики, за пару уроков сразу на седьмой попадешь.
– А сколько их всего?
– Ну, сложно сказать, где начало. До первого путь не близкий. А самого сильного мага в мире нет, всегда есть сильнее. Над нами в столице верховный маг есть. А они в Коллегию объединены, совет у них свой имеется. Есть и вольные маги. Но ты этим голову не забивай.
– А вы какого уровня? – поинтересовался я, настроение мое пошло на подъем. Внутри загоралось любопытство. Маг усмехнулся.
– Я по силе как третий. И тот, что напал на нас – тоже был третьим. Но уровень уровню рознь. Многое от подготовки зависит. Если маг убивать идет, предметы он заранее готовит, зачаровывает сам или других просит. Бывает и годами в них силу копит.
– А правда, что маги черпают силу их стихий?
– То верно, я маг земли, а тот маг воды был. А вот что тебе осваивать, тут не знаю, поэтому и сказал сразу, что сплетения редкие. Обычно по ученику видно, что ему лучше дастся. По тебе ничего нельзя утверждать.
– А вот вы меня укололи, не землей ведь?
– Это внушение, тут сила иная. Голова твоя получает импульс от нервов, когда боль те испытывают. А если голове послать свой сигнал, то и обмануть можно...
– Получается, так можно и убить? Или обездвижить на время?
– То верно, но сил много нужно на это и не всякого мага ты так сможешь одолеть. Защита на это хорошая есть и простая. А иные так отражение делают, куда нацелишься, сам туда и получишь.
– Вот даже как...
– А ты как думал? Дуэль мага – это стратегия, – важно проговорил он и нырнул в глиняную кружку своим орлиным носом. Снова отхлебнул.
– Но вы же сражались очень быстро, я едва понял, что происходит, когда было уже поздно! – я совсем разгорячился. Но похоже, магу это нравилось.
– Это уже тренировки сказываются. На каждое действие есть противодействие или комплекс мер, если по–другому сказать. Но боевая магия – это не догма, есть еще много других призваний, может, и лекарь из тебя выйдет хороший или кладоискатель. Однако, тебя я хотел бы боевым магом видеть, мне ученик и помощник нужен.
– Я тут в гостях, не хочу вас обнадеживать, – бормочу поникшим голосом.
Вместо того чтобы расстроится, маг улыбается, поднимая брови. Он удивлен?
– Тебя не интересует сила? У иного бы глаза горели. А ты к этому не проявляешь интереса.
– Дело не в этом, правда. Мне ужасно интересно узнать больше! Если буду вашим учеником, значит, придется остаться, но я обещал вернуться в Лестер. Да и много других на мне обещаний...
– Понимаю, жаль, – выдохнул маг с какой–то особой тяжестью.
– Вы простите, если не оправдал ваши надежды.
– Да ничего, – хмурится маг. – Пару уроков я бы тебе преподал. Оно пригодится. И долг отдам...
– Вы мне ничего не должны, – бросаю возмущенно.
– Я свою жизнь ценю высоко, – приподнято заявляет Ричен. – Поэтому тебе много должен!
– Вы упомянули о предметах зачарованных...
– Да! – оживился Ричен и поднялся. – А это мысль... мысль.
– Нет, нет! – взвинтился я. – Ничего не прошу! Лучше расскажите...
– Да, это вещи, в которые маг по определенным формулам силу заключает. Она и работает по задумке для разных целей. Чем качественнее металл и лучше камень, тем больше туда мощи можно закачать. К примеру – серебро один из лучших металлов для этого или алмаз – лучший камень, из тех, что знаю. Но тут еще и от величины зависит, не всякий алмаз может по размерам с тем же сапфиром сравниться. Поэтому все относительно... Тебя, наверное, интересует, что за кольцо тебе досталось от того мага? – добавил Ричен с нотками ехидства.
Почему–то стало стыдно, неловко. Конечно же, он почувствовал его. С собой же в кошеле ношу.
– Не переживай, – махнул маг рукой. – Это твой трофей по праву победителя. В кольце есть остатки сил, но оно практически опустошено.
Маг поставил чашечку на полку и вернулся на стул. Я достал перстень из кошеля. Серебряный с синим камнем. Протянул его магу, тот развел руками, отказываясь взять.
– Надевай, – улыбнулся тот. – В путешествии всякий маг увидев это кольцо, трижды подумает лезть ли к тебе или нет. По камню видно, что умер его прежний владелец. А значит, практически любой маг поймет, что ты убил мага третьего уровня.
Я примерил перстень. Крупный он, подошел только на большой палец. Часы и кольца ношу на левой руке, как Леонид, чтобы правой ничего не мешало держать шпагу. Маг одобрительно кивнул и снова поднялся, подошел к окну, встав практически вплотную ко мне.
– Все же пару уроков я бы тебе дал. Многое маги черпают из книг, особенно зачарование вещей, и тебе бы не мешало почитать. Грамотный?
– Да, – кивнул и тоже поднялся.
– Приходи, как сможешь, – с тяжестью произнес маг, глядя в окно. – Но на всякий случай, если больше не свидимся, дам тебе совет сейчас. К некоторым мудростям не всякий маг сразу приходит. Мы вообще мало делимся друг с другом. Маг магу враг. А на малых уровнях, так вообще нет покоя, ибо победа приходит чаще к тому, кто первый удар нанесет... А совет дам тебе простой: в любом деле главное верить в то, что все осуществится. Ты верил, что проткнешь мага шпагой и у тебя это вышло. Верь, Эрик в свои силы и все у тебя получится...
Маг еще немного рассказал о книгах. Оказывается, они бывают ценнее всякого золота.
– Книги – это знание, и бывает, что оно бесценно. Возможно, в будущем такое знание перевернет всю твою жизнь, – сказал напоследок он, и мы распрощались.
Когда спустился по лестнице почувствовал дикую слабость. Будто все это время, что провел с Риченом, из меня высасывали энергию. Нет, не обвиняю его. Но твердо решил, что больше к нему ни ногой.
Спустившись до коридора, вспомнил о Гаянэ. Впереди тот самый зловещий коридор. Сейчас он вообще был в полумраке каком–то. После рассказов мага о всех этих силах и сплетениях, ощущаю все большую реальность этого необычного, нематериального и потустороннего. Впереди показались фигуры, выходящие от куда–то сбоку. Устремился за людьми, стараясь догнать. С ними не должно быть страшно.
– Эй. Ты чей боец? – раздался грозный голос обернувшегося мужчины. На нем блестящий мундир, шпага на поясе, вид угрожающий, глаза большие и безумные, скулы напряжены. Я замедлил шаг.
– Я иду от мага Ричена, – мямлю.
– Да плевать мне! – рыкнул тот. Остальные тоже остановились и обернулись. – Ты чего подкрадываешься невежда?
– Я Эрик, баронет эр Эрик Лестерский, – запоздало представился.
– Хо! – взвинтился мужчина. Подошли остальные. – Это должно оправдать твое невежество? Титулом сразу – на! А я тоже баронет! Да еще и племянник графа Кюри! И что с того? Где твоя шпага? А?!
– З–зачем? – пробурчал я невпопад – В это... в доме оставил.
Позади баронета весело рассмеялись. Тот вытащил шпагу из ножен и кончиком провел по моей замершей от ужаса груди.
– Сосунок, не носишь шпагу, чтобы на дуэль не вызвали, – проговорил тот с ухмылкой. – Умно.
– Простите, – говорю дрожащим голосом.
Он плюет мне под ноги, разворачивается и вместе с остальными уходит. По пути раздаются гадкие смешки и цитаты моих фраз, которые перерастают в дикий хохот на весь коридор. Во мне где–то глубоко постукивает злость, а подсознание говорит, что я трус. Наверное, это брат Софии, он тут как хозяин, а я гость, мне нельзя с ним ругаться... Я сделал все правильно.
Только когда они ушли решился пойти дальше.
С кашей в голове миновал коридор, зал, лестницу. Немного заблудился, наткнулся на пугливую крестьянку и попросил вывести меня через черный ход.
До дома добрался словно шел сквозь туман. Мила орудовала метлой и вертела своим толстым задом. Когда вошел, даже не обернулась.
– Эй, Мила! – визгнул. Та посмотрела и продолжила мести. – Почему не приветствуешь хозяина! А?!
Она опешила, выпрямилась и захлопала недоумевающими глазами.
– Эр Морис посоветовал выпороть тебя во дворе! – рычу. – Что за непочтение к рыцарю!
– Простите, – пробубнила та. – Привыкла, что вы добрый господин. Не надо кнута.
Я сжал челюсти, толи от злости, толи от обиды. Меня даже крестьяне ни во что не ставят. Рыча и визжа, кинулся в соседнюю комнату, хлопнул дверью и упал на кровать.
Сила значит во мне. Смешно, маг... Высосал из меня все. Вот я и струсил. Видел бы меня сейчас Леонид. Надо попросить Мориса, чтобы поучил шпагой владеть, пока он не уехал. Какой–то брат глупой Софии. Ну я ему еще покажу. Яблоня от яблони не далеко падает, такой же тупой, только и умеет шпагой махать. Я его на мехаре задавлю. Вот! Надо будет на склад напроситься, посмотрю, что там у них починить можно. Кюри меня за это отметит, тогда и племянник его заткнется...
***
Дневной сон самый противный. Так и уснул в одежде и сапогах. Симона разбудила меня вечером. Я разбит и голоден. Поднимаю правую руку, пальцы зацепились за что–то. Шпага?! Я вроде бы и не брал ее.
– Доброе утро, – съязвила Симона. Сейчас мне хотелось ей пожаловаться, узнать кто такой этот племянник. Она сплетница та еще, все обо всех знает. Может совет даст.
– Сим, ты чего это принесла? – скрипящим голосом поинтересовался я, глядя, как та раскладывает много разноцветных и блестящих тряпок.
– А то! – хмыкнула та и развернула передо мной блестящий зеленый мундир. Я потерял дар речи от неожиданности. – На заказ сшить мы не успеваем. А вот на рынке я три варианта приглядела и взяла померить!
– К чему спешка?
– Да вот, случилось... Бал завтра. Кюри всех гостей созывает. Траур по погибшим отмолчали, теперь и праздник. Тебе место за столом графа отмечено. В своем жалком одеянии там сидеть тебе позволить не могу. Как друг, не могу. Давай примерь...
Все три подошли. Но лучше по оценке Симоны сидел именно бордовый. Клепки, перевязи, штучки всякие блестящие...
– Золотой рин гони! – заявляет Симона.
– Чего?! Не много ли?! – фыркаю.
– Пуговицы все серебряные! Материал качественный! Этот мундир вообще купец восточный привез, что дальше Вестерии торгует! Радуйся, что еще со скидкой! Графская одежда это, даже маркизы в таких ходят! – наседает та.
Глядя на ее решительный вид, я сразу в кошель и полез. Торга не будет.
– Можешь зеленым камнем расплатиться, – выдавила Симона, завидев, как я в своей сокровищнице роюсь.
По виду глаза у нее горели, хоть и голос печальный. Э... нет. Вручил ей золотой рин. Зелененький камень у меня один.
– Хромовые сапоги и рубаху попозже принесу, за серебряный рин, – деловито добавила она.
– Спасибо Сим, – грустно ответил. Та насторожилась.
– Чего это ты?
– Не хочу на бал.
– А чего вдруг? – она отложила шмотки в сторону и присела на кровать, хлопнула рукой сбоку по покрывалу, мол садись.
Послушно присел.
– Рассказывай, вижу, что неладное с тобой творится, – мягко проговорила она, повернувшись в пол оборота ко мне и уставившись своими заботливыми карими глазами.
Рассказал ей про встречу с баронетом в цитадели.
– Не переживай, – махнула Симона, положив ладони на мою коленку. – На бал шпагу брать придется, но махать ею ты не обязан. Держись ближе к Морису. Просто ты молодой очень, тебя любой рыцарь задирать не поленится, особенно перед знатными дамами, да леди всякими. У нас их немного, но вот гостей прибавилось. Старайся за девушками не ухлестывать.
– И не собирался! – взвинтился я. Симона усмехнулась.
– Ты девушек не знаешь! Они и сами провоцируют рыцарей на стычки. Им это ради веселья. Просто будь скромнее, избегай внимания вообще. Кланяйся да извиняйся, и не горячись. Всем улыбайся, даже если совсем не улыбается, дави из себя. Иначе задерут как петуха, да засмеют, а то и прирежут в горячке.
Сижу и цепенею от ее слов. Симона вдруг обняла. А я в ответ ее ухватил крепко–крепко. Тут вспомнилось и о матери умершей, и о Илене похищенной.
– Раздавишь, – прокряхтела Симона, ослабил хват, глотая слезы.
– Ты это чего? – ахнула Симона, отстраняясь. – А ну не реви, ты же рыцарь! Не реви, чего удумал? Зайдет сейчас Морис или толстуха Мила. Потом весь замок сплетнями пойдет!
– Да не реву! – рыкнул, утирая слезы.
– Какие тебе балы, – выдохнула Симона. – К маме под сиську...
Злость неожиданно ударила в голову, а руки сами уже схватили девушку. Запрыгнул на нее сверху и придавил. В глазах чернота пульсирует. Вижу, что девушка испугалась, руки вперед выставила. А я заламываю их, к горлу мечу. От ее визга только опомнился. Лезть перестал. Сижу на ней сверху, она замерла.
– Ты чего? – прохрипела Симона, округлившимися почерневшими глазами.
– Нет у меня мамки, – рыкнул и слез с нее.
Минуты две она не решалась встать с кровати. А я сидел рядом, мысли в кучу собирал.
– Ты извини, брякнула не подумав, – выдохнула она, поднявшись с кровати. Шею потирает, вижу, что след остался.
– Это ты прости, не знаю, что на меня нашло. Сегодня у мага был. Силы во мне какие–то не такие, это он так сказал.
– Силища в тебе ой–ей–ей, – с обидой проговорила девушка, разминая руку. – Меня не каждый мужик заломать сможет!
– А пытались? – подловил я.
– А чего ж не пытаться? – горделиво заявила та и рукой по телу своему провела. – Я ж вон какая аппетитная.
Я прыснул и рассмеялся, а Симона фыркнула, молча сгребла оставшиеся мундиры и ушла. Смех, как рукой сняло... обиделась что ли?!
Поднялся, смотрюсь в зеркальце небольшое. Настроение на такой высоте, что не описать. Облаченный в бордовый мундир выгляжу великолепно, будто сам граф! Это не я, вернее – я другой. А еще будет белая–белая рубашка и черные сапоги блестящие!
Завтра бал... и там будут все, включая того баронета со своими дружками. Сжал ножны, резко и со звоном вынул шпагу. Взмах крест на крест... как родная! Ну что ж. Натренировался рубить на кустах в лесу.
Вечером сходил до своего Стрельца. Он на меня тоже обиделся, за день ни разу его не навестил. Сейчас даже яблочко не взял.
– Ты чего Стрелец? Эй морда серая! – возмутился и впился зубами в его яблоко.
Конь чуть ли не к стене противоположной поджался. Я еще немного позвал, да и пошел. Время вечернее. Выспался, домой не хотелось, пошел по двору гулять.
Иду, брожу... Вот уже и места незнакомые вокруг. Улочки, площадка базарная, куда, наверное, Мила, за продуктами ходит. Сейчас последние торговцы с площадки уйти спешат, сворачивают свои товары и на тележки укладывают. Половина площади пустует. Дальше две параллельные улочки, три ряда домов каменных. Тут тоже рыцари живут. А может и казармы с солдатами гарнизонными стоят.
Смотрю на небо, солнце уже зашло, оранжевые паутинки надо мной еще поблескивают, а зеленые пропали. Великие тоже спят. А я гуляю. Улочки подсвечивают огни факелов. Сразу вспомнилась деревня моя и костры, не у всех же электричество от эренниевого камня было. Люблю смотреть на огонь, это особое таинство.
Проскочил в ближайшую улочку, дальше просвет, домов шесть пройти и площадь. Там вообще светло и народа больше.
– Почтенный господин! – в свете факела показалась девушка.
Остановился, смотрю на нее. Волосы белые, прямые, переливаются, глаза выразительные, все в ресницах, сама укутана в полупрозрачную ткань. Такое ощущение, что обнаженная передо мной стоит. Фигура, как у той статуи, что рассматривал. Внутри меня жар нарастает и волнение, стою, сказать ничего не могу. Чувствую, что вместо слов писк или хрип выйдет. А она видит, что я в замешательстве, подходит за руку хватает и за собой уводит.
Иду за ней. Ничего не понимаю, опасение есть, а ноги послушно идут и слабость в теле какая–то... Податливость, бессилие перед такой красотой. В дом заводит. Внутри тусклые масленые светильники тлеют. А она дальше ведет по полу деревянному. Вокруг ничего не замечаю, смотрю только на ее попу, что сквозь ткань просвечивает. Через дверной проем переступаю. Девушка останавливает меня, скидывает с себя ткань, на кровать садится, руками упираясь назад, и смотрит на меня исподлобья, чего–то ожидая.
Сейчас она показалась мне худенькой такой, круглая грудь, будто на ребрах примостилась. Впечатление, что вот – вот отпадет. Выгнулась девка, заметив куда смотрю, грудь выпятила, та еще больше вздыбилась. У меня жар внутри нарастает. Хочу броситься на нее, сам не понимая, что дальше делать. Она смотрит так... так непонятно.
– Возьми меня, почтенный господин, – шепчет девушка ласково, глаза ее большие круглые хлопают длинными ресницами. Словно бабочки порхают.
Меня вдруг, как кнутом по спине огрело. Опомнился.
– Я... я другую люблю, – бормочу и назад иду.
Передо мной фигура темная вырастает, путь преграждая. Позади женщина хихикает.
– Эр! Смотрел!? Плати! – рычит мужчина.
Здоровый, не в высоту, а больше даже в ширину, еще и руки растопырил широко, лысина блестит, сам бородатый и одетый, как крестьянин.
– Пусти, – прошу жалобным голосом. – Пусти или ...
– Или что? Пошел за бабой!? А?! Пошел! Вот и плати теперь! Мне неважно было, не было! – ревет он и хватает меня за руку.
Злюсь и вырываюсь. Он в драку лезет. А меня гнев, да обида берет: за что платить? Думал, девушке помощь нужна. А теперь, раз за ней пошел, значит, и платить должен? Получается, видел ее голой, едва Илене не изменил.
Кулак летит прямо на меня. Отлетаю к столу, и тот разваливается под моим весом. В глаза звездочки. Свирепею, после удара уже не так страшно. Дрался с мальчишками. Этот шире меня раза в два. Да если следов на нем не оставлю, значит не драка это, а избиение. Надо всегда отпор давать, так отец учил! Хоть поцарапаю, а будет знать, что легко не отделался!
Вскакиваю и бегу на него. Бью кулаками в голову, раз–два. Он где стоял, там с места и рухнул, как дерево спиленное.
– Убил! – визжит позади девушка. – Убииил!!
Бегу прочь, кисти от боли стреляют, будто по каменной стене стучал. Выбегаю из дома, мчусь с улицы, позади визг и проклятья. Не мог я его убить... Ну не мог, такого здорового с двух ударов. Он ведь даже не защищался, думал, для него мои кулачки комариными укусами покажутся. А вот не вышло. Он, как и убитый мною маг, так же себя повел. Недооценил!
Ничего, будут знать, как честных людей заманивать, да деньги за просмотры требовать!
Выбежал на площадь и чуть не сбил старенькую крестьянку с большим узелком. Сердце колотится. Нужно домой бы скорее возвращаться, да с перепуга в другую сторону побежал.
Смотрю, в конце площади толпа собирается. Любопытно стало. Люди меня обгоняют, туда же стремятся. Запястья у кистей пульсируют, как бы не опухли. Дыхание выравниваю, чтобы не заподозрили, что драпал.
– Работорговцев поймали! – слышу торжествующий голос старика.
– Сечь будут! – радостно подхватили какие–то женские голоса.
– А главному ноги перебьют!
– Не, сначала на кол посадят!
Ноги несут к зрелищу, а сам уже сомневаюсь, стоит ли смотреть на это все. Крестьяне какие–то кровожадные. Может это те самые работорговцы, что Илену мою похитили?! Может и она с ними была? Бегу уже сам всех обгоняю.
Это было четверо мужчин, в обычных одеждах, сравнимых с моей нынешней: рубахи, штаны, у двоих – жилеты. Все руками на веревку общую привязаны. Двое стражников к блестящих кирасах их тащат. Те плетутся, а их еще рывками подгоняют. Впереди пленников три всадника в мундирах гордо едут, на толпу посматривая. Народ придерживают еще десятка три стражников. Уже вовсю идет брань в сторону разбойников. Те поникли, ковыляют, запинаясь, будто обессилили уже, смотрят под ноги и на веревку. Трое молодых, один уже старый. Впереди столбы стоят в ряд. У этих столбов по крестьянину с кнутами примеряются. Мужчин довели, раздели, одежду буквально сорвали, все догола. Те даже не пикнули, обреченно стоят и ждут участи. А толпа воет от восторга и жажды крови. Привязали всех четверых, каждого к своему столбу. Засвистели кнуты и загорланили разбойники, извиваясь после каждого удара. Только старый разбойник стоит смирно и молчит, ни звука не проронил. Терпит. После трех–пяти ударов я уже стал ему сочувствовать. Обошел по кругу, хоть на лицо его посмотреть.
Дали каждому по двадцать ударов. Все спины до крови разодрали. А затем уволокли обессиливших мужчин, бросили на телегу и повезли в сторону цитадели. Ни колов, ни перебитых ног толпа не дождалась. Возгласы негодования продолжают сыпаться на бедолаг в телеге и дальше. Увозят их по направлению к башне мага. Смотрю на нее и вижу, сверху огонек горит. Видимо маг Ричен книги свои и по ночам изучает.
«Не спишь Эрик?», ворвался неожиданный голос.
«Нет, я на площади, тут разбойников поймали»
«Только улегся, зачем старика будишь?», раздалось с укором.
«Простите, не знал, что посмотрев на огонек на башне, вас разбужу»
«Ох, совсем ты свои силы не знаешь и не контролируешь, ладно... Иди домой, ночь для сна, чтобы днем – голова ясна!»
Повернулся к площади. Тележка с разбойниками уже уехала.
– Куда их теперь? – проговорил мысли вслух.
– Да в темницу, куда же еще, – ответил стоящий рядом старик. – Пытать их еще будут, выведывать скупщиков и места сходок.
Я поклонился старику и пошел обратно, только не по той же улице, а по параллельной.
Вряд ли это были те разбойники. Но в темницу бы я наведался, расспросил их о Моргане и Глоке, эти имена врезались в мою память, будто собственное. После того, как в меня вонзили клинок, жизнь моя изменилась, и смотрю на нее сейчас иначе.
Прохожу улицу быстрым шагом, затем рынок. Дальше уже знакомые дворики, конюшня, кузница рядом. Слышу, как кнут свистит, и девка какая–то пощады просит да визжит. Тут у них что, принято кнутом воспитывать? Стороной обошел. Не хватало еще нарваться на неприятности. За лоб трогаю, больно. Хорошо мне мужик залепил. Шишка завтра будет огромная. Как с такой на бал пойду?!
Пришел домой. В печке угольки тлеют, на табуретке сбоку рубаха белая сложена, под табуреткой сапоги новые. На деревянном столе кувшин стоит глиняный, и тарелка полная винограда синего, таким меня сестра–близняшка в цитадели угощала. Впервые Симона его приносит. Понюхал кувшин. Виноградный сок? Вино.
Точно не она. Симона знает, что брагу всякую не пью. Мила что ли?
Смотрю на часы: без четверти час ночи. Пора бы уже и спать. А все равно не спится совсем. Сна ни в одном глазу. Светильник масляный прибавил. Взял кружку с полочки, налил немного из кувшина. Никогда вина не пил. Пригубил, на язык попробовал. Вкусно, немного глотнул, горло посвежело. По груди будто теплота прокатилось. Еще глоток... уже привычнее. Допил стакан. Поднял гроздь винограда с тарелки, зубами в нее впился, прям во весь куст, давлю упругий виноград, сладенькое в горло льется. Косточек нет, хороший виноград, дорогой. Кожура кисленькая, прожевал и выплюнул в бочок с мусором.
В голову ударила хмель. Настроение прибавилось, вернуться может к дому, где девка та? Дать серебряный рин, да... что ж я плету.
