Текст книги "Печать подземного короля (СИ)"

Автор книги: Игорь Волознев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

  И. Волознев

  Печать подземного короля

  Часть первая

  Глава 1

  Два года спустя

  Жаркий летний день угасал. Солнце зашло, но небо было ещё по-июльски светлым. Могучие сосны так близко подступали к дачному посёлку, что почти все его дома тонули в густой тени. Влад и Петруха вышли на поселковую улицу и направились к даче Влада. Она была самой крайней, стояла почти в лесу. Влад обратил внимание, что за два года, что его здесь не было, посёлок изменился далеко не в лучшую сторону. Сейчас в нём царили тишина и безлюдье, многие дома выглядели заброшенными, участки поросли бурьяном. Петруха сказал, что большинство дач продаётся, но пока ни одна не продана. Влад кивал. Его дача тоже продавалась.

  Петруха был местным, из деревни Синицыно, а Влад приезжал из Москвы. Мальчики дружили с самого детства, ещё когда Влад только начал сюда ездить. Они шли, оживлённо обмениваясь новостями, которых за два года накопилось немало. Главная новость, конечно, что им обоим уже по пятнадцать лет. Вполне себе взрослый возраст. Хотя это не та новость, которую стоило обсуждать. Тем более, на взгляд Влада, Петруха Бутыкин остался таким же, каким был: те же рыжие взлохмаченные волосы, веснушки на лице. Ну, и его удивительные глаза никуда не делись. Глаза у Петрухи были разными. Один был янтарного цвета, а другой – лазоревого. Из-за них ребята в сельской школе его слегка поддразнивали, но сразу прекратили, когда узнали, что он водит дружбу со старухой Федосеевной, известной колдуньей и ворожеёй. А то ещё нажалуется ей, и она напустит на его недругов порчу. Сельская школа – не то, что городская, тут многие верили в такие вещи. Сам Влад тоже изменился мало. Ну, может, немного вытянулся. Его густые тёмно-русые волосы, вздёрнутый нос и бледное лицо, плохо поддававшееся загару, остались при нём.

  В Синицино Влад прибыл час назад. От Москвы до Киржача доехал поездом, потом на автобусе до Николаевского, а оттуда пришёл пешком. Оглядываясь на дачные дома с выбитыми стёклами, он совершенно серьёзно говорил, что виной всему экономический кризис 1998 года. Тогда многие пострадали. Например, его отец, Юрий Дмитриевич Самокатов, был редактором популярной московской газеты, вёл в ней раздел, посвящённый аномальным явлениям. И вдруг осенью 98-го газета закрылась. «А очень просто, – объяснил отец, разводя руками. – Мы обанкротились!»

  – Да, помню я тот год, – кивал Петруха. – Тогда ещё тысяча рублей стала как один рубль.

  – А ураган страшный в Москве? – продолжал Влад. – Тоже в том году был! Я из окна видел. Гром, молнии, ветер гнёт деревья как траву, ужас что творится. А утром смотрю, у нас перед домом половина деревьев лежит вырванная с корнем. Пошёл на Воробьёвы горы, а там вообще бурелом, пройти нельзя! А машин сколько деревьями задавило!

  Поведал он и о том, как отец нашёл новую работу: по знакомству устроился в пражскую фирму, которая занималась обслуживанием русских туристов. Вместе с ним в Прагу переехали мать Влада – Елена Петровна, и сам Влад. Синицынскую дачу выставили на продажу. В квартире на Ленинском проспекте осталась жить бабушка – Нина Васильевна.

  К ней семья Самокатовых и вернулась через два года, когда туристическая фирма тоже обанкротилась. «Хорошо хоть, есть куда вернуться», – мрачно пошутила Елена Петровна.

  А Влад, как приехал в Москву, сразу стал звонить Петрухиной тёте, которая жила в Москве на улице Дмитрия Ульянова. Петруха иногда гостил у неё. Эта улица пересекалась с Ленинским проспектом недалеко от сорокового дома, где жил Влад, и в прошлые годы друзья встречались почти каждый день, чтобы пошляться по Воробьёвым горам и Лужникам. Трубку взяла сама тётя Поля и сказала, что Петя сейчас в деревне, но она попробует с ним связаться.

  Телефонный звонок в квартире Самокатовых раздался в тот же вечер. По голосу Петрухи чувствовалось, что он рад возвращению приятеля. Он сразу стал звать его в Синицыно. Накопилась масса новостей, и ему не терпелось поделиться ими. Владу тоже хотелось встретиться. Однако родители сомневались. На даче жить нельзя, там побывали воры и утащили всё что можно, там даже спать не на чем, а жить у Бутыкиных Владу не совсем удобно: у Пети, помимо родителей и деда, ещё две младших сестры и младший брат. Они и так с трудом помещаются в своём маленьком доме, а тут ещё Влад нагрянет. В спор вмешалась Нина Васильевна. Она пообещала позвонить своей старой синицынской приятельнице – Зое Федосеевне. Той самой колдунье, с которой водил дружбу Петруха. Только, конечно, Федосеевна была доброй колдуньей, порчу ни на кого не напускала. Она жила одна и, стало быть, имела возможность поселить у себя мальчика на пару-тройку дней.

  Владу прежде всего хотелось побывать на своей старой даче, с которой связано столько воспоминаний. Поэтому сразу, как приехал, он вместе с Петрухой направился в посёлок. Друзья оживлённо болтали, вспоминания общих знакомых и своё житьё в Москве и в деревне. Влад рассказал, где успел побывать. Кроме Чехии, он был в Турции, в Египте, в Италии, на Кипре. Много интересного видел, со многими людьми познакомился.

  Петруха восхищённо смотрел на него своими разными глазами.

  – Ты теперь вроде как иностранец, – говорил он.

  Конечно, Петруха немного завидовал, но в разговоре с приятелем старался показать, что он тоже не лыком шит. И в его жизни были интересные события. Одно из них случилось прямо в этом году, совсем недавно. Он окончил сельскую среднюю школу, и сейчас собирался пойти на курсы механизаторов. А ещё он занимается тренировками по системе йогов – вырабатывает в себе сверхспособности.

  – Это как? – заинтересовался Влад.

  – А так. Медитирую.

  Что такое «медитация» Влад представлял себе смутно, но расспрашивать об этом Петруху посчитал неудобным. А то ещё станет удивляться, как это он, москвич, побывавший за границей, не знает такой простой вещи.

  – И что-нибудь получается?

  – Ну, не без того, – ответил Петруха с преувеличенной скромностью.

  Показалась дача Самокатовых. При свете заходящего солнца она выглядела мрачной и заброшенной, как, впрочем, и всё вокруг. Ставни были выломаны, стёкла разбиты, крыльцо заросло сорняками.

  – Смотри, тут всё как в ту ночь, когда здесь были скелеты! – воскликнул Влад взволнованно. – Я тогда подрался со Стражем Камня, помнишь? А потом в дом вломились живые мертвецы! Они повыбивали все стёкла!

  – Только сейчас стёкла выбили воры, – заметил Петруха. – Они лазают тут по всем домам, пользуются, что никто не живёт.

  – А у нас и красть-то особо нечего, – сказал Влад, толкая калитку.

  По заросшей тропинке мальчики подошли к крыльцу. Влад оглядывался. Раньше в это время года здесь росли садовые цветы, а сейчас только полевая ромашка робко выглядывала из травы.

  Влад достал ключ, чтобы отпереть дверь, но ключ не понадобился: дверь и так была открыта. Вещей в комнатах не было, если не считать сломанного стула, зато полно валялось пустых бутылок, продавленных жестяных банок, обрывков газет и другого мусора. Во всех углах висела паутина. По скрипучей лестнице ребята поднялись на второй этаж.

  В комнате, которую когда-то занимал Влад, царили сумерки.

  – Вон из того окна влетела летучая мышь, – говорил Влад, – а вон там она превратилась в обезьяну...

  – Если б не история с Голубым Камнем, я бы, наверное, не стал связываться паранормальными штуками, – сказал Петруха. – Федосеевна правду говорила. Не всё так просто в этом мире. Потусторонние силы есть. Тогда я не верил, а сейчас верю.

  – Так ты овладел какой-нибудь сверхспособностью? – спросил Влад, возвращаясь к прерванному разговору. – Что-нибудь удаётся?

  – Вообще, кое-что могу.

  – Покажи!

  – Сперва я должен подготовиться. Набраться энергии.

  – Это как?

  – Надо сесть позу лотоса, – Петруха огляделся. – Не хочется садиться на грязный пол...

  Влад достал из кармана сложенную газету, которую читал в поезде.

  – Можешь её постелить, она вроде чистая.

  Петруха расстелил газету на полу и уселся по-турецки. Выпрямился, положил руки на колени. Стал смотреть перед собой.

  – Надо медленно и глубоко дышать, – сказал он и сделал вдох.

  Влад присел перед ним на корточки.

  – Ну, и как? Действует?

  Петруха ответил не сразу.

  – Голова слегка кружится. Эдуард Васильевич говорит, что это даже хорошо, что она кружится. Это значит, в меня входит энергия.

  – Кто такой Эдуард Васильевич?

  – Человек один. Я у него сейчас подрабатываю.

  – Подрабатываешь?

  – Да, ассистентом. Он читает лекции о разных паранормальных вещах, а я ему вроде как помогаю.

  Петруха снова замолчал. Влад не решался прерывать тишину.

  – Фу-у-у... – выдохнул Петруха. – Вот теперь можно и показать кое-что.

  – Что, например?

  Петруха огляделся.

  – Видишь вон ту банку? Сейчас я заставлю её двигаться.

  Несколько секунд он не отрывал глаз от пустой пивной банки в углу, и вдруг она с тихим шуршанием поползла по полу, оставляя за собой на пыльном полу отчётливый след.

  – Ни фига себе! – удивился Влад.

  Он подошёл к банке и пнул её ногой. Звякая, она откатилась к стене. Петруха продолжал смотреть на неё. Банка снова задвигалась, отползла от стены и, набирая скорость, покатилась к двери.

  – Телекинез, – сказал Петруха. – А вот, гляди, сейчас будет левитация.

  Под его пристальным взглядом банка медленно поднялась в воздух и повисла в полуметре от пола.

  Влад был слегка ошарашен.

  – А у меня может получиться?

  Банка грохнулась на пол. Петруха пожал плечами.

  – Федосеевна говорит, что это не всем дано. Тут нужен особый талант. Вот у неё, например, нет такого таланта, хоть и колдунья и Книгу Волшебную читает. А Эдуард Васильевич, наоборот, говорит, что паранормальные способности может развить в себе каждый человек.

  – И долго надо развивать? – спросил Влад. – Вдруг я прямо сейчас разовью? Дай, я сяду.

  – Ну, попробуй, – согласился Петруха, поднимаясь с газеты. – Первым делом прими позу, в которой я сидел. Потом очисти свои мысли от всего и медленно дыши. Так меня Эдуард Васильевич научил.

  – А сам-то он двигает предметы?

  – Нет. Зато он рассказывает интересно. На его лекции много народу приходит.

  Влад с четверть часа сидел в позе лотоса, сосредоточенно смотрел перед собой и глубоко дышал. Наконец пошевелился.

  – Чувствую лёгкое головокружение. Наверно, паранормальная сила ко мне прибыла.

  – Сейчас проверим.

  Петруха подошёл к банке и, пристально глядя на неё, заставил подкатиться к Владу.

  – Теперь ты подвигай, – сказал он. – Смотри в упор и желай, чтоб она двигалась.

  Влад уставился на банку.

  Банка не шевелилась.

  Влад сверлил её взглядом минут десять. Никакого толку.

  Петрухе это надоело.

  – Я могу не только предметы двигать, но и видеть сквозь бумагу, – сказал он. – Ты что-нибудь напиши и покажи обратную сторону, а я прочту.

  – Сейчас проверим, – Влад огляделся. – А вот ты можешь сказать, что написано в этом месте? – И он ткнул пальцем в угол газеты, на которой сидел. – Только не здесь, а с другой стороны?

  Петруха подошёл ближе.

  – Легко. Вижу слова «столичный», «аэропорт»... «кража»... Да, точно. Там написано: в столичном аэропорту произошла кража.

  Влад отвернул край газеты. На обратной стороне был заголовок: «В столичном аэропорту произошла крупная кража».

  Он почесал в затылке.

  – Да-а... Раньше ты этого вроде не умел...

  – Видишь, хоть я и не был за границей, а научился таким вещам!

  – Это тебя Эдуард Васильевич научил?

  – Он, – кивнул Петруха. – Он говорит, что при моих способностях меня можно и не такому научить, надо только со мной много работать. Федосеевна тоже говорит, что я способный, но она меня почему-то ничему не учит.

  – Эдуард Васильевич... – задумался Влад. – Это, случайно, не Дубовой?

  – Точно, он, – ответил Петруха.

  – Так это ж известный телепат и экстрасенс! – воскликнул Влад. – Я о нём и в Чехии слышал, его по телевизору показывали!

  – Знаешь, кто меня с ним познакомил?

  – Неужели Федосеевна?

  – Куда ей, она дальше Ракитино никого не знает. Художник наш познакомил!

  – Алексей Михайлович?

  – Он. После того случая в подвале, когда я показал место, из которого вылезали чудовища, он стал считать меня самым настоящим волшебником. Он даже хотел написать обо мне статью для газеты, но что-то не написал. Зато рассказал Дубовому. Мы с Эдуардом Васильевичем встретились, он спросил у меня, что я умею. А я уже тогда кое-что умел. Например, по фотографии мог сказать, жив человек или умер. Да и предметы двигал, только лёгкие. Спички двигал.

  – Ты и на лекциях Дубового двигаешь?

  – А как же. И записки читаю сквозь бумагу.

  – Постой-постой. Насколько я знаю, это всё делает сам Дубовой.

  – В том-то и фокус, что ничего он не делает. Я стою у него за спиной и двигаю предметы. И записки в конвертах читаю и шёпотом ему сообщаю. А публика думает, что это всё он. Мне Эдуард Васильевич после каждой лекции пятьдесят рублей даёт.

  Мальчики спустились вниз и вышли из дома. Влад молчал, обдумывая услышанное.

  – Получается, что это обман, – сказал, наконец, он. – Вся слава ему достаётся, а должна достаться тебе.

  – Ты что, какая слава, тут не до неё, – Петруха понизил голос. – Эдуард Васильевич говорит, что мне «светиться» нельзя. Если узнают о моих способностях, то знаешь, что будет?

  – Тебя станут приглашать на телевидение, станешь звездой, шоуменом.

  – Может, и стану шоуменом, но знаешь, к чему это приведёт? Мной заинтересуется криминал, шпионы всякие, спецслужбы, ведь я телепатить умею. Не успею и глазом моргнуть, как меня больше никто никогда не увидит...

  – Это ещё почему?

  – Похитят и начнут пытать, заставлять обделывать разные делишки, а кончится тем, что меня убьют. Таких, как я, убивают. Это мне Эдуард Васильевич сказал. Сам он, знаешь, с какой крутой охраной ходит? Без телохранителей никуда. Его, он рассказывал, много раз пытались похитить, заставляли телепатию применять в преступных целях, угрожали семью убить... Он мне так и говорит: с тобой, Пётр, будет то же самое, поэтому лишнего о себе не болтай. А то придётся для тебя тоже охрану нанимать, а у меня на это денег нет.

  Влад, удивляясь, качал головой.

  – Тогда, может, ты зря связался с ним?

  – Не зря. Главное – он молчит про меня и платит деньги. Пятьдесят рублей. Это очень неплохо. Пятьдесят тысяч по-старому... Кстати, ты тоже помалкивай. Считай, что сегодня ты ничего не видел.

  Мальчики пошли назад, в деревню.

  – Во вторник у него лекция в Москве, – говорил Петруха. – Я должен там быть. Билеты вроде уже все распроданы.

  – Хорошо бы и мне туда попасть, я ещё никогда не был на таких лекциях.

  – Попробую тебя провести без билета. Я тётю Полю провожу, значит, и тебя смогу. Только никому ни слова. Даже мои родители не знают. То есть, знают, что я у Дубового работаю за пятьдесят рублей, но остальное – тайна.

  – А Федосеевна?

  – Она знает, но это другое дело.

  Мальчики свернули с дороги на тропинку, которая вела к избе старой колдуньи. Вскоре в сгущающихся сумерках показался тёмный бревенчатый дом. Два его окна слабо светились.

  Глава 2

  Был человек, и пропал

  Дверь была не заперта. На её скрип в прихожую вышла Федосеевна и проводила приятелей в комнату. Там, за круглым столом, под мохнатым оранжевым абажуром, сидела гостья: невысокая полноватая женщина лет тридцати. Федосеевна представила ей мальчиков. Те пошли умываться, а вернувшись в комнату, подсели к столу. Женщину звали Александрой Матвеевной, жила она здесь же, в Синицыно, и была знакомой хозяйки дома. Как довольно скоро догадался Влад, явилась она к Федосеевне, как и почти все приходившие к колдунье, за магической помощью. Петруха вышел на кухню – наполнить чайник водой; вскоре туда же вышла и Федосеевна. Влад слышал через приоткрытую дверь, как они о чём-то разговаривают, но слов разобрать было нельзя. Вскоре Федосеевна вернулась в комнату. Вид у колдуньи был мрачный и задумчивый. Александре Матвеевне она сказала, что сделать сейчас ничего не может, а завтра она просмотрит на воду – может, тогда ей откроется что-то более определённое.

  Она предложила гостье остаться на чай, но та отказалась.

  – Нет, пойду я, – она встала и накинула на плечи платок. – Мне до темноты надо вернуться.

  – И ладно, – сказала Федосеевна. – Ты ступай, а я подумаю что-нибудь, это ведь дело такое.

  – Тревожно у меня на душе! – воскликнула Александра Матвеевна. – И в милиции ничего не говорят. Был человек, и исчез. Прямо не знаю, что и делать. И куда только не обращалась...

  – Фотографию его оставь, – сказала колдунья. – И будь готова, что пришлю за тобой.

  Александра Матвеевна ушла, и Влад, наконец, узнал, в чём дело. Муж Александры Матвеевны – Алексей, работает в Москве. Две недели назад он должен был приехать оттуда с деньгами. Но почему-то не приехал. И не позвонил, и никаких вестей от него нет до сих пор. Александра Матвеевна ездила в Москву, подавала там заявление в милицию о его пропаже, была и на его работе, узнавала о нём. На работе ей сказали, что он получил деньги и взял отпуск. Собирался ехать к себе в деревню. Она ходила по его московским знакомым, адреса которых смогла узнать, но и это не помогло. Кое от кого услышала, что у Алексея в Москве вроде бы есть знакомая женщина. Ни имени её, ни телефона, ни адреса никто не знал, да и была ли она – тоже в точности неизвестно, но Александра Матвеевна тут же решила, что Алексей ушёл от неё к той, другой. Федосеевна поначалу и сама так думала. Алексей был мужчиной видным, до женитьбы женщины у него были, так почему бы и в Москве ему не завести любовницу? Александра Матвеевна слёзно просила колдунью вернуть его – заговор, там, какой-нибудь сотворить, или колдовство навести, а то ведь бросил и её, и ребёнка.

  Но, похоже, дела обстояли гораздо хуже. Когда Федосеевна выходила с Петрухой на кухню, она показала ему фотографию пропавшего. Петруха положил фотографию на стол, с минуту водил над ней ладонью и сообщил, что Алексей умер. Этим и была вызвана озабоченность Федосеевны. В таких делах Петрухе можно было верить.

  После ухода гостьи Федосеевна и мальчики сели пить чай. Федосеевна попросила Петруху ещё раз проверить фотографию – теперь не торопясь и внимательно. Петруха снова водил над ней руками, даже придавил ладонью.

  – Нет, ничего не чувствую, – признался он. – Этот человек умер.

  Старуха некоторое время молчала. Прихлёбывала чай из блюдца.

  – Вот что, – наконец сказала она. – Дело серьёзное, надо в нём разобраться. Чувствую, убили его.

  – А что, это очень возможно, – подтвердил Влад, – при нём ведь деньги были!

  – Заговорённая вода тут ничего не покажет, – Федосеевна задумчиво посмотрела на Петруху. – Надо с ним самим говорить.

  – Точно, – закивал тот, – вызвать его дух и обо всём расспросить. Я однажды уже вызывал духа. У меня получилось!

  – Расскажи! – заинтересовался Влад.

  – Как это – вызывал духа? – В голосе колдуньи проскользнуло недовольство. – А я тебе разрешала?

  – Я знал, что вы не разрешите, поэтому сам вызывал.

  – Кого вызывал? – спросил Влад.

  – Да отцовского брательника, дядю Мишу. Он места рыбные на реке знал. Хотел узнать от него такое местечко.

  – И узнал?

  Петруха неопределённо пожал плечами.

  – Да нет, особо ничего не узнал. Дух говорил про какие-то места, но я так и не разобрался...

  – Ты что, не знаешь, что вызывать духов опасно? – сердито спросила Федосеевна. – Это может на тебе же потом аукнуться! Или захотел занести к себе в дом полтергейст? Это часто бывает после таких вызовов!

  Петруха насупился.

  – Это я просто так вызывал, для проверки. Хотел узнать, получится у меня или нет.

  – Вызов духов – дело серьёзное, – строгим голосом сказала Федосеевна. – И опасное! Никогда нельзя заранее сказать, как поведут себя потусторонние сущности. Дух может спокойно поговорить и уйти, а может и вселиться в тебя. Представляешь, что тогда будет?

  Петруха молчал. Влад тоже помалкивал.

  – Вызвать дух Алексея надо, – продолжала колдунья, – хотя бы попытаться. Но к этому надо как следует подготовиться. Принять меры на случай непредвиденной опасности.

  – Давайте прямо сейчас примем меры и вызовем! – воскликнул Петруха. – Спросим у Алексея, что с ним случилось!

  – Если его убили, то пусть поможет убийцу найти, – прибавил Влад.

  – Сейчас мы никого вызывать не будем, – сказала Федосеевна. – Алексея, скорее всего, действительно убили, а значит, его дух раздражён и жаждет мщения. С такими духами надо быть особенно осторожными.

  Решено было заняться вызовом духа завтра вечером, а сначала узнать, что по этому поводу написано в Волшебной Книге.

  Петруха напился чаю и ушёл домой, а Влад остался ночевать у Федосеевны.

  Глава 3

  Разговор с духом

  Старинная рукописная книга, которую Петруха называл Волшебной, досталась Федосеевне от бабушки, а та нашла её в сгоревшей усадьбе князей Неклюдовых-Бельских. Развалины усадьбы, заросшие бурьяном, и поныне видны возле деревни Неклюдовки, что в восьми километрах от Синицыно. Усадьба сгорела в годы гражданской войны, а с ней сгорела и княжеская библиотека. Уцелел только один толстый том, написанный на латыни. Бабушка Федосеевны – тогда ещё молодая девушка, служившая у князей в горничных, – спасла его только ради многочисленных цветных картинок. Они были невероятно интересные. Почти на всех изображались гробы, мертвецы и разные страшные существа. В ночь пожара девушка нарочно прибежала в усадьбу и, рискуя обжечься, выгребла книгу из пепелища. Книга от огня пострадала, но не слишком. Обгорели в основном страницы по краям и переплёт. Текст и картинки почти повсюду уцелели.

  На последней странице сохранилась надпись, сделанная князем Алексеем Фёдоровичем Бельским. В годы правления императрицы Елизаветы Петровны он служил по дипломатической части и объездил почти всю Европу, приобретая разные редкости и книги по магии, астрологии и алхимии. В надписи сообщалось, что «сия Книга куплена в 1746 году в Испании у альгамбрских мавров за 1200 дукатов золотом». По тем временам это было целое состояние.

  После спасения из пожара Книга много лет хранилась в деревенской избе. Раскрывали её редко, и то лишь для того, чтобы посмотреть картинки. Прочитать её удалось только Зое Федосеевне, которая окончила медицинский институт и выучила латинский язык. Чтение Книги заставило её забросить медицину и заняться знахарством и колдовством. Скоро она поняла, что в Книге описываются такие вещи, о которых ей лучше не знать, и даются такие советы, которыми лучше не пользоваться, поскольку у неё не было для этого достаточной колдовской силы. Но сила была у Пети Бутыкина, она это чувствовала. К счастью, мальчик не мог читать по-латыни, а то ещё неизвестно, что бы он натворил, прочитав древний оккультный текст. Федосеевна переводила ему только небольшие отрывки, которые, по её мнению, не могли нанести вреда ни ему самому, ни окружающим.

  Сам же Петруха был твёрдо убеждён, что Книга – волшебная. Иногда, когда Федосеевна не видела, он раскрывал её, прикладывал ладонь к страницам и чувствовал какие-то странные потоки, которые от них исходили. От каждой страницы веяло своей особенной энергией, которая отличалась от энергии других страниц. Иная страница заставляла содрогаться от безотчётного ужаса, и мальчик торопился перелистнуть её; другая тоже давала себя почувствовать, только это было что-то другое и совсем особое, такое, чему мальчик даже определение затруднялся дать. Когда он сказал об этом Федосеевне, та только головой покачала. Сама она ничего такого не чувствовала, но после Петрухиного признания ещё больше укрепилась в мысли, что знакомить его со многим из написанного в Книге рано, особенного касающегося общения с душами умерших.

  Однако сейчас, после прихода Александры Матвеевны, она решила, что мальчику уже можно доверить некоторые тайны. Всё-таки ему пятнадцать лет, и он, как выяснилось, имел опыт общения с духами.

  Книга была вынута из массивного шкафа и со всеми предосторожностями уложена на стол. Надев очки, Федосеевна принялась перелистывать страницы. Мальчики сидели по бокам от неё и вглядывались в картинки.

  – Вот оно! – не удержавшись, воскликнул Петруха. – Вот здесь вызывают духов!

  – Нет, здесь воскрешают мёртвых, а это другое, – отвечала колдунья, продолжая листать. – Тебе знать про это ещё рано.

  – Тогда вот здесь! – воскликнул Петруха, тыкая пальцем в картинку, где был изображён жутковатого вида длинный человек с длинными руками, вылетающий из сундука.

  – И это не то, – сказала Федосеевна. – Здесь о призраках... А вот это, пожалуй, нам подойдёт. Вызов покойников...

  Некоторое время она молчала, читая про себя. Это было наставление медиуму, который вознамерился вызвать дух человека, умершего недавно. Такие духи, прежде чем удалиться в иной мир, какое-то время ещё пребывают в земном мире среди живых.

  – Общаться с духом покойника можно по-разному, – заговорила, наконец, Федосеевна. – Проще всего – с помощью стуков. Дух отвечает на вопросы стуками, причём один стук означает «да», два стука – «нет»...

  – Это долго, – поморщился Петруха.

  – Ну и что, что долго, – возразил Влад. – Если дух знает фамилию убийцы, то он назовёт её по буквам. Будем перечислять все буквы по алфавиту, и когда доберёмся до нужной буквы, дух стукнет один раз. А потом снова будем перечислять, и так до тех пор, пока не составится фамилия.

  – Я и говорю – долго, – сказал Петруха. – И потом, дух может и не знать фамилию.

  – Я думаю, что духи всё знают и могут ответить на любой вопрос, на то они и духи, – сказал Влад.

  – Я, вон, с духом дяди Миши разговаривал, – заметил Петруха, – он тоже вроде бы всё знает, а говорит так, что или ничего не поймёшь, или нарочно туману напускает.

  – К сожалению, Петя прав, – вмешалась Федосеевна. – Духи, может быть, и знают многое, но они врут больше.

  – Вот-вот, с дядей Мишей точно так же было. Я у него спрашиваю, где удить лучше всего, так он как начал перечислять места, что я чуть не опупел. Инфы много, а всё фигня. Тупил он. Больше не буду с ним связываться.

  Подготовка к спиритическому сеансу длилась весь день. Влад под руководством Федосеевны мелом нарисовал на полу вокруг стола круг и начертил внутри него магические знаки, скопированные из Волшебной Книги. Петруха всё это время сидел на коврике в позе лотоса и медитировал: наполнялся силой. И до того домедитировался, что, сам не заметив как, вместе с ковриком поднялся к самому потолку и слегка стукнулся об него головой. Федосеевне пришлось тыкать в Петруху клюкой, чтобы привести в чувство. Она крикнула ему, что он уже достаточно наполнился, пора приступать к сеансу. Коврик с Петрухой медленно пошёл вниз, раскачиваясь из стороны в сторону, как падающий лист.

  За окнами сгустился вечер. Было темно и в комнате. Федосеевна поставили на середину стола подсвечник и зажгла на нём три свечи. Рядом с подсвечником положила фотографию Алексея. К вызову духа всё было готово.

  Мальчики и Федосеевна уселись за стол. Петруха, который исполнял обязанности медиума, положил обе ладони на фотографию и начал мысленно представлять себе изображённого на ней человека.

  Внезапно тяжёлый круглый стол задвигался и начал медленно, толчками вращаться вокруг своего центра. Сначала Влад подумал, что это Петруха или Федосеевна его украдкой толкают, он даже заглянул под него. Нет, Петруха с Федосеевной сидели спокойно, но стол двигался! У Влада учащённо забилось сердце.

  Из-за того, что стол двигается, Петрухе всё время приходилось двигать фотографию. Но он ни на секунду не отнимал от неё ладоней. Продолжалось это до тех пор, пока не заметались огоньки свечей и в комнате не повеяло холодом. Федосеевна зябко передёрнула плечами и плотнее закуталась в шаль. Влад оглянулся на окна. Все они были закрыты, но холодом веяло совершенно отчётливо! Стол перестал вертеться, зато раздался скрип, как будто кто-то ходил по прогнившим доскам. Потом к скрипу прибавился отдалённый вой, похожий на вой метели. Всё это пугало и озадачивало. Федосеевна настороженно поглядывала по сторонам, а Петруха откинулся на спинку стула, взял фотку обеими руками и поднёс к лицу.

  – Ты здесь? – спросил он, пристально глядя на изображённого на фотографии.

  В стол снизу ударили так сильно, что он подскочил. Влад с Федосеевной непроизвольно вскрикнули. Со стола сорвался подсвечник, перевернулся в воздухе и со стуком встал на своё место. Огоньки свечей как горели, так и продолжали гореть.

  Скрип и вой сразу стихли. Всё замерло, но у Влада почему-то появилось ощущение, что в комнате есть кто-то четвёртый. Мальчик даже снова заглянул под стол. Там никого не было. Впрочем, незнакомец мог прятаться за печкой или за шкафом, но идти проверять желания у Влада не было.

  – Ты Алексей? – спросил Петруха. – Если да, стукни один раз, если нет – два раза.

  Призрак, наверное, прятался под столом, потому что снизу, по крышке, кто-то нанёс удар такой силы, что подсвечник снова подскочил.

  – Эй, мог бы и потише стучать, – сказал Петруха. – Не глухие, слышим.

  Он был спокоен и общался с призраком уверенно. Его спокойствие передалось Владу. По-видимому, призрак был не опасный, он только и мог, что стучать, свистеть и подбрасывать подсвечник.

  – Значит, ты – это он? – Петруха помахал фотографией.

  Снова удар по столу снизу, только негромкий, похожий на стук костяшками пальцев.

  – Убили тебя? – продолжал спрашивать Петруха.

  Стук.

  – Убийцу знаешь?

  Два стука.

  – Нет, он не знает, – сказала Федосеевна.

  – Спроси у него, один человек на него напал или их было несколько, – зашептал Влад.

  Петруха задал этот вопрос, но вместо ответа раздался скрип.

  – Ты неправильно спросил, – сказала Федосеевна. – Раздели вопрос на две части. Сначала спроси: один человек на тебя напал? Если скажет «нет», то спроси: может быть, их было двое?

  – Один на тебя напал?

  Стук.

  – Спроси, где это было, – подсказал Влад. – В Москве? В поезде? В машине?

  На все три вопроса дух ответил отрицательно.

  – Может, в Николаевском? – наконец догадался спросить Петруха.

  Тоже отрицательный ответ.

  – От Николаевского он мог пойти пешком, – сказала Федосеевна. – Спроси, может, по дороге убили.

  Один стук.

  Влад и Федосеевна переглянулись.

  – Значит, по дороге, – сказал Влад.

  – В Николаевское он должен был приехать вечером, – задумчиво произнесла колдунья. – Наверное, не стал ждать попутки и пошёл пешком.

  – Точно, – закивал Петруха, – а уже, небось, темно было! – Он обратился к духу: – Тебя на дороге убили, когда в Синицыно шёл?