Текст книги "Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории"

Автор книги: Игорь Шумейко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Что еще важно сказать об этом европейском «коллоквиуме» по поводу Петра и России? Северная Война была для нас – первой «PR-войной»!.. Это потребовало бы целой отдельной главы – привести всю бурю, царившую в тогдашних европейских газетах. Имело ли это какое-нибудь значение? Только краткий пример. Часто у нас припоминают, что Англия в 1719–1721 годах заняла резко антироссийскую позицию, высылала против нас даже флот. Но тогда надо и вспомнить, что за 3 года до этого она, Англия приходила и на русскую сторону, и англо-голландский флот присоединялся к российскому, и более того, становился на этот период под командование Петра. И между двумя этими пунктами – только несколько лет усилий пропаганды и контрпропаганды. Была еще, правда авантюра, план одного Карлова министра, феерического барона Гертца, угрожавшая даже высадкой шведского десанта в Англии в поддержку Якова Стюарта. Но в смысле каких-то реальных выделенных для этого шведских сил – абсолютный ноль. Все в итоге вылилось в серию английских газетных кампаний и контр-кампаний… приведших, да, хоть и на короткое время англо-голландский флот – под управление царя Петра. PR – в полный рост.

РОССИЯ МЕЖ ДВУХ ГЛАВНЫХ «ПРОСВЕТИТЕЛЕЙ»

Но самые громкие дебаты о России разгорелись с выходом к трибуне двух главных ораторов того века. Вольтер и Руссо. Лишая себя удовольствия описать все оттенки их поистине великого диспута о России, о реформах Петра, я ограничусь здесь кратким пунктиром.

Руссо: Русские никогда по-настоящему не будут цивилизованы просто потому, что они цивилизовались слишком рано. Петр обладал подражательным гением; у него не было того настоящего гения, который создает и творит все из ничего… Он видел, что у него народ варварский, но он совершенно не понял того, что этот народ не созрел для культуры; он захотел его цивилизовать, тогда как его следовало только закалять для войны… Он помешал своим подданным стать тем, кем они могли бы быть, убеждая их, что они таковы, какими не являются.

Вольтер: Поразительные успехи императрицы Екатерины и всей русской нации являются достаточно сильным доказательством того, что Петр Великий строил на прочном и долговременном основании.

Демократ Руссо – видит народ, естественное развитие которого перечеркнул Петр.

Собеседник монархов Вольтер – видит (на месте Руссовова народа) – материал для планов просвещенного властителя.

Руссо: царь помешал русским стать тем, чем они могли бы быть.

Вольтер: военные успехи русских просто поразительны.

Но если глубже вдуматься, то не так и просто тут решить, кого записать в «наши», кого – в «русофобы»?

Один видит великую славу, а другой видит – нет – (пред)видит! – великую ошибку России. Одно можно сказать точно: для политического руководства России в XIX веке прогноз Руссо был бы стократ полезнее. Если бы был учтен. Он ведь говорит от лица будущейреальной и победительной силы Европы: Революционной Демократии.

Фронты этого будущего великого противостояния тогда, в середине XVIII века, только очерчивались. И Россия на два века попадет в злейшие враги… революционеров, демократов, прогрессистов(?) – названия – не суть, главное: Россия попала во враги тех, кто безоговорочно выиграл.

И еще ладно XVIII век, где, как выясняется, и сам Вольтер не углядел того, что углядел Руссо. Но инерция этой ошибочной политики занесла Россию уже и в XIX веке в такую пропасть, что если добросовестно проследить все следствия, все пружины истории, то надо признать: фанфаронство (на уровне ротмистров) Александра Первого и Николаев обоих бьет по России и до сих пор. Угробить 40 лет усилий целого народа– на «Священный Союз» монархов, смеющихся за спиной у России. На помощь «цесарю» против революции 1848 года… об этом далее и речь.

Глава 4
О РУССКИХ ВОЙНАХ И ИНСТИНКТАХ

Дело в том, что во всех битвах, походах, войнах, российской истории – от похода Дмитрия Донского (владельца территории размером примерно с две нынешние Московские области) – и до Первой мировой войны включительно, – как были пришпилены ярлыки царей, полководцев, пометки («выиграно/проиграно») – так они бездумно и тасуются. Читаешь тома наших историй (особенно войнообильного и галантного XVIII века) – и такое ощущение, что добавь туда пару любовных интрижек, сцену переодевания – и готовый сценарий для каких-нибудь… « Тайн дворцовых переворотов» или « Гардемаринов»…

Новой и полезной была бы классификация всех российских войн, и периодов русской истории, каковая будет сейчас мною предложена. Краткие обоснования – это, конечно, лишь эскиз требуемых исследований, но направление все же обозначено. Плюс в завершение этой главы будут приложены и как бы «доказательства от противного», в виде цитат из Данилевского и комментариев.

Итак, все войны, которые вела Россия после XIII века можно подразделить на следующие группы:

1. Войны внутри Улуса Джучиева.

Особенности: частые, относительно легкие и самые прочные завоевания – а точнее установление своих правителей. Та же Казань – ДО Ивана Грозного: несколько раз становилась «московской» и даже посылала войска в общие походы (Шиг-Алей)… Или другой пример: 800 «ермаковцев», взявших Сибирь. Известная история, а ведь все сопротивление там держалось на наследнике слепого Кучума – Махметкуле. И после смещения Кучума… Махметкул – через полгода(!) в московской армии «первый воевода полка левой руки» в шведском походе!

Итог: смена династий, Чингизидов – на Рюриковичей.

Итог сегодняшний: Россия – не завоеватель, а легитимный наследник… в том числе Поволжья, Урала, Сибири.

2. Войны по восстановлению Древнерусского периметра. Литовские и Польские.

Особенности: приобретаемые территории имели различные периоды иноцивилизационного существования.

Но:

а) единая православная вера,

б) некоторый тюркский компонент в козаческом квазигосударстве обеспечили «комплементарность» – взаимное притяжение и последующее постепенное сплочение частей Древнерусского наследия.

3. Войны «унаследованные», (от Древней Руси) Шведские и Турецкие.

Особенности: Шведские – унаследованы Россией у домонгольской Руси прямо и непосредственно.

Турецкие – наследие старых южных войн (печенеги, половцы) через посредство:

а) крымского хана, подмятого, «взятого на баланс» Турцией,

б) «Фактора Константинополя» (древний пункт славянского грабежа – но и «точка входа» в православный мир) – ставшего Стамбулом. Сохранилась память о старой цели, центре притяжения.

4. «Большие Войны». «Мировые», дошедшие до России, трансформировавшиеся на наших почвах в Отечественные, или – Гражданские.

В книге «Вторая мировая Перезагрузка», я рассмотрел именно этот разряд,

Сформулировал и некое определение:

– «Большая война» – это такая, где перестает действовать главный постулат Клаузевица («Война – продолжение политики другими средствами»)… Ив мире уже сформировался целый пул историков, базирующихся именно на отрицании Клаузевица. Мартин ван Кревельд (Martin van Creveld), Брюс Кэттон, Джон Киган (John Keegan), Рассел Уигли (Russell Weigley), главный постулат которых: «… война, начавшись, генерирует собственную политику». Это и обосновывает выделение отдельного разряда «Больших войн».

5. Войны прочие, «подражательные», европейско-«имиджевые».

Италия – Швейцария – 1799, Австрия – 1805, Пруссия – 1807, Германия – 1813, Франция – 1814, Венгрия – 1848, Маньчжурия – 1904, Афганистан – 1980…

Вывод. Первые три разряда – «войны легитимные», понятные народу. Консерватизм, как особенность нашего континентального менталитета (да, мы – жители «хартленда» со всеми органичными минусами и плюсами этого геополитического факта) – не позволял нам роскоши войн атлантического типа: мобильных, с легкой, быстрой сменой направлений ударов и союзников. За эти войны 5-го разряда – Россия всегда жестоко расплачивалась.

И не только внешнеполитическими щелчками, но и сжиганием запаса народного доверия.

Примечание: Войны за полное покорение Польши, переход «за реку Сан» – важного рубежа из народной «геополитической» поговорки, эти войны 1768,1794,1830,1863 годов, на уничтожение польской государственности, – это не продолжение войн 2-го разряда, это НЕ восстановление древнерусского периметра. Это существенное геополитическое Превышение. И война переходит в 5-й разряд.

Эту опасную тенденцию Превышения прекрасно иллюстрирует и Ливонская война. Один из главных споров Ивана Грозного со своей Избранной Радой был: направление усилий после присоединения Поволжья. Рада стояла за поход на Крым, Иван выбрал Ливонию. С ливонцами и их предшественниками, Тевтонским орденом, мы воевали, НО – вопрос уничтожения Ордена никогда не ставился. Действия столетиями строго сводились к «маятнику»: Депрт – Псков, 50–100 км – в обе стороны от границы. Грозный впервые «поднял ставку»: уничтожение Ордена, присоединение всех его земель, начал с крупных военных успехов, столкнулся с коалицией (Первая в истории коалиция против России!), и крупно проиграл. Жаловался, как ребенок, германскому императору на « злого Обатуру» – Стефана Батория, беспощадно перечеркнувшего все царские планы, забравшего Ливонию и вторгнувшегося в Россию.

Войны, открывающие свой разряд (хронологически в нем первые) – те, про которые не скажешь « привычное дело», тоже, как и войны 5-го разряда, в основном были – неудачные. Стресс, беспомощность, паника в незнакомых обстоятельствах. Как и в первом нашем «подражании» колониальным войнам атлантических держав: Манчжурия-1904.

Причем, армия-то, сформированная на «привычных войнах», накопившая в них опыт и потенциал, вырастившая полководцев – могла достигать каких угодно успехов даже и в войнах «подражательных», «экспромтных»! Семилетняя война, Итальянский поход 1799 года, Венгрия-1848, Афганистан-1980… – но далее… дипломатическое, геополитическое обрамление превращали любые военные победы в национальные провалы. Даже и формально «ничейный» результат соотносясь в национальном сознании с затратами, потерями – превращался в проигрыш. Известен пример Семилетней войны, закончившейся галантным вальсом со вчерашним врагом, вальсом, можно сказать, «на костях» десятков тысяч жертв, в единый миг ставшие ненужными. Но нам сейчас важно еще удержать в памяти, что? – именно с Семилетней войны вернулся домой казак дивизии Чернышова – Емельян Пугачев… будущийи т. д.…

Правда потом у него, Пугачева, еще была короткая «командировка» в 1768 году в Польшу (поиск и возвращения в Россию бежавших старообрядцев), но та странав тот год(рассмотренный уже год подавления восстания Гонты) – могли только усилить его впечатление некоторой прорехи, «ненародности», бессмысленности государственных усилий…

А то, что такие «атлантические», десантные… дистантные (можно и так назвать по аналогии с дистантным обучением) войны – не про нашу честь… – да сравните хоть итоги Вьетнамской и той же Афганской войн. (Где «с гуся вода», а где – крах государства).

Данная, предлагаемая мной классификация российских войн, конечно, несколько уводит от главной темы книги. Однако эта предлагаемая « Периодическая таблица русских войн» – по-своему иллюстрирует – механику присоединений территорий, объясняет различную прочность этих присоединений, вхождений. И в частности: почему… пятьдесят лет как присоединенное Поволжье – дружно идет «за Москву», а Северская Украина – со «столетним российским стажем» – столь же дружно против.

Поволжье – это присоединение, результат войны 1-го разряда, (наиболее легитимное присоединение, понятное обеим сторонам, присоединившим и присоединенным); а Северская Украина – 2-го.

То есть завоевание в войне 2-го разряда гораздо (более чем вдвое) дольше инкорпорируется, чем завоевание в войне 1-го разряда.

Более наглядно эта «Таблица» – объясняет тупики российской политики.

Чреда войн 2-го разряда воссоединили Россию и Украину.

Но бездумные игры на покорение исконной Польши (1830, 1863 годов) – то есть классические войны 5 разряда, – они и зародили, тот самый «украинский национализм», сработавший век спустя. Здесь нет возможности уделить достаточно места доказательствам этого факта, они мною собраны – как раз в книге « Крайности славянства и краш-тест Украины», но вывод, поверьте, следующий: «Вторичная украинизация Украины», формирование слоя, группы людей, вдруг вновь (200 лет спустя) ощутившими себя отдельным украинским народом – это все XIX век, и следствие попыток полного включения Польши в тело Российской империи.

И касательно периода войн Богдана Хмельницкого и оценки их историками вроде Ульянова. (Он обвиняет уже и Богдана – в первом сепаратизме, измене России). – Эти иллюзии, этот их «требовательный взгляд из XIX–XX веков» как раз и объясняется исторической аберрацией. Под впечатлением псевдоуспехов XIX века, неосмысленных результатов «подражательных войн» они легкомысленно проецируют свои требования и на XVII век.

Наши «непреклонцы» (историки Ульянов, Родин…) выносят вердикт: «Так, по докладу Бутурлина – Переяславская Рада у нас когда была, в 1654-м? Значит в уже 1655-м украинец должен быть – то же, что москвич, ярославец, нижегородец!» Можно приказать, можно отправить его мановением «державной руки» куда угодно. Очень это схоже с линией царей Александра, Николая: упоение могуществом, которое как раз в это время и тает.

(« Головокружение от успехов» – добавил бы кое-кто из середины XX века).

Но, характерно, что тогдашнее, XVII века, московское правительство, с еще живым «инстинктом 1612 года», с хорошей памятью о недавнем крахе (и некоторых его причинах!) – оно не позволяло себе опьяняться могуществом. Обходилось с первыми гетманами предельно ласково, терпеливо.

Ведь российская армия тогда была в сравнении с XVIII веком – просто никакая! Эти стрельцы (что ни отправка из Москвы – то бунт). Эта поместная конница, уступавшая при столкновениях 1 в 1 крымско-тарской и польской. Известный разгром казаками-крымцами – 40-тысячной русской армии у Конотопа. (А послепетровские армии уже спокойно громили 8–10-кратно превосходящих татар, поляков, турок).

Но государственная дипломатическая, геополитическая мудрость, народное одобрение и участие, («инстинкт 1612 года») – оказались в 1654 году важнее прямой военной силы! И результативнее.

«Я ВСЕХ УЙМУ С МОИМ НАРОДОМ, НАШ ЦАРЬ В КОНГРЕССЕ ГОВОРИЛ…»

Или вон Павел – захотел и стал гроссмейстером Мальтийских рыцарей! Всерьез считалось при этом (о, идиотизм!) – что тем самым как бы и остров Мальта уже присоединен!

Недаром Салтыков-Щедрин называет аллегорическую столицу николаевской России – «Непреклонск»! Формула-то правильная была разработана при Николае: «Самодержавие, православие, народность». А безумный поход в Венгрию 1848 года? Спасение русской, народной кровью – Габсбургов, злейших подавителей Православия! (Думаю, 1848 год и сербы оценят так же, как венгры!) Это и получалось, как раз: Самодержавие – против Православия и Народности!

Спусковым крючком Крымской войны, как известно был конфликт Николая I с Наполеоном III, пришедшим к власти во Франции после переворота 2 декабря 1851. Николай I согласовалс королем Пруссии и австрийским императором такую форму «бойкота»: не обращаться к французу по монаршему протоколу «Monsieur mon frère» («Государь, брат мой») и в телеграмме обратился к Наполеону «Monsieur mon ami» («дорогой друг»). А обещавшие свою солидарность пруссак и австриец обманули, (помните, как Коровьев обманул Ивана Бездомного на Патриарших прудах: «Давайте вместе кричать «Караул!!»»), и прислали телеграммы с: «Государь, брат мой». Так что «хриплый крик» Николая раздался столь же одиноко, был расценен как публичное оскорбление французского императора. И, главное – всем французам явлен был аргумент, напоминание: кто свергал Наполеона, кто притащил в 1814 году в Париж на своей шее, самой мощной тогда – остальных «коалиционеров»? Реванш. Прекрасная идея сплотившая нацию со свежевоцаренным Луи-Наполеоном, которому еще вчера припоминали сутенерское и тюремное прошлое. Спасибо, Николай!

Именно Франция и заставила турок забрать ключи от Вифлеемской церкви у православных, на что Николай «двинул войска и т. д».. И доля войск, вклад французов под Севастополем – был примерно равен вкладу русских в кампаниях 1813–1814 гг.

А истоки конфликта с английским Пальмерстоном застал еще Пушкин, запись в его «Дневнике», 2 июня 1834 г.: « Государь не хотел принять Каннинга… (вкачестве посла Британии. – И.Ш.) потому, что, будучи великим князем, имел с ним какую-то неприятность». Пальмерстон не пожелал никого другого назначить послом в Петербург… в ответ Николай отозвал из Лондона русского посла князя Ливена, назначил тоже поверенного в делах, причем выбрал совсем уж ничтожную по значению чиновничью фигуру, некоего Медема…

Но, вообще говоря, царская ответственность – вещь не очень диспутабельная. Царь ответственен перед Богом, и тут будет верен даже и такой корявый, экспромтный афоризм: «Если ты веруешь в Бога, значит, увидишь, как Александр с братьями Николаем да Константином, отчитывается перед Ним. А если НЕ веруешь… то тогда о чем вообще можно с тобой говорить?!»

ОБ УВЛЕЧЕНЬЯХ И ИНСТИНКТАХ

Так задуматься… – очень увлекающиеся люди были цари династии Романовых. Чуть ли не важнейшая сквозная черта. Алексей Михайлович присоединил пол-Украины (осьмушку нынешней Республики Украина), а уж почувствовал себя правителем всех южных православных народов. Готовился! Именно в этом видят причину Раскола. Объяснили ему, что все его без пяти минут подданныеукраинцы, валахи, молдаване, болгары… крестятся троеперстно и служат по книгам таким-то. И надо России срочно под будущихподданных подреформироваться – Никон скажет как. Потому-то и говорят, что в церковно-обрядовом смысле – это Украина присоединила к себе Россию…

Александр Первый с Константином увлеклись поляками, Петр – Голландией и северо-немецкими княжествами. Павел – вот уж, поистине, « свеча на ветру», самый, наверное, увлеченный – даже и не перечислишь, чем именно. Его Мальта и поход на Индию – только штрихи.

А Николай Первый увлекся «евромонархической солидарностью», да еще в транскрипции… преступного негодяя Нессельроде.

Собственно – Россией был увлечен, пожалуй, только Александр Третий…

Только не сочтите этот перечень за какой-то антимонархический цитатник, где почти ко всем царям наготове претензии. Все эти монархи любили Россию как самое себя, более того, они в определенном смысле и в определенное время и были самой Россией – тут все тома панегирической литературы по-своему правы. И их «разбрасывания» – это и есть «разбрасывания» самой страны, часть энергии, ту, что, слава Богу – не отнять, направляющей все же на внутренний рост, а другую часть, не связанную инстинктом роста и самосохранения, направлявшей… сложно и перечислить, куда только не направлявшей! Разве что… Антарктиду вот открыли, как раз, кстати, в Александрову эпоху и открыли… и забыли. А ведь это была бы более достойная и плодотворная точка приложения сил. Уж гораздо более благодарная, чем их «Священный союз», Польша и Балканы… Это было бы и хорошим неожиданным таким географически-климатическим дополнением к самой популярной, (во всяком случае, самой – растиражированной) мысли Константина Леонтьева: «Россию нужно подморозить».

Ну а если без геополитических обид и досад, то можно просуммировать: благоприятны, успешны были царствования и периоды, когда Россией правили инстинкты: самосохранения и роста… Конечно и в эти «инстинктивные годы» правили, как и положено: правители, правительства, но правили при этом – следуя диктату инстинкта.

Политической линии, спасшей и поднявшей страну с самого дна я предложил наименование —

«ИНСТИНКТ 1612 года»

И 1812 год, и 1941–1944 годы – примеры действия этого объединяющего страну инстинкта.

Второму, инстинкту роста– трудно подобрать определенное имя, но можно предложить образ: ребенок спит 23 часа в сутки и растет, растет. Большая часть сил идет на рост. И представьте тут умников-педагогов с их инициативами: «А давайте-ка не дадим ему спать. Поведем его на какие-нибудь полезные лекции, занятия».

Ведь вроде же и видят они – объективную, зримую на всех картах уникальность случая России, но и от своих… люксембургских шаблонов и мерок отказаться – не могут.

А «силы, идущие на рост» – не абстракция. Например: потраченных на поход в 1848 году в Венгрию (фактически, поход – по спасению Меттерниха, вдуматься даже жутко) «человеко-дней» и денег – хватило бы дотянуть железную дорогу не только до Царского Села и Москвы, но и до Черного моря. После этого – Крымскую войну уже проиграть было бы просто невозможно.

Вопрос. А когда была построена первая железная дорога в Крыму? И кем?

Ответ: В 1855 году. И, оказывается, высадившимися англичанами. От Балаклавы (их порт снабжения) – до окраин Севастополя. Сыграла огромную роль в снабжении армий союзников, осаждавших Севастополь.

Но если и ее, «Крымскую войну» не затевать – можно было бы успеть освоить Амурскую область – и тогда б действительно не отдавать Аляску… и т. д.

Аляску-то у нас любят вспоминать, тема действительно популярнейшая, вплоть до эстрадных песен, «аляскинские страдания». Но не вспоминают при этом, что когда ее, Аляску, отдавали – первые 40 человек только высаживались на месте будущего Владивостока! А ведь без Амурского края и Приморья выход к Тихому океану висел на нескольких якутских охотничьих тропинках. Гляньте только на карту, по сути это – географический и геополитический казус! Тропинки тянулись поперек всех рек ленского бассейна, горных хребтов и выходили к Охотску, который и по сей день выглядит изолированным «острогом» – памятником неподкрепленному героизму первопроходцев. И до середины XIX века, единственный объемный грузопоток на Аляску был – через кругосветные морские экспедиции! Конечно, долго такое продолжаться не могло.

Строгий – не объедешь – выбор. Или-или. Или красоваться в Европе, или строить дороги в Сибири.

Было и еще одно внутриполитическое измерение этой дилеммы. Безработицу в деревне социологи называют «скрытой», перенаселение – «скрытым перенаселением». Сельскохозяйственная занятость – более эластичное понятие и деревня может вмещать все большее число людей. Но после достижения определенного коэффициента перенаселения взрыв становится неизбежен – как во Франции Людовика XVI или в России Николая II. С той только разницей, что в России эта «теорема» могла бы быть решена – при наличии… правильно – все тех же дорог.

Но… опять не успели.

Без Транссиба наши переселенцы крестьяне, казаки тянулись до Приморья по три года(!) – это самый обычный срок, включавший необходимые остановки, добычу пропитания в запас – для следующего отрезка пути. Второй вариант, как у моих предков, потомков Нежинского полковника (при Богдане Хмельницком) Прокопа Шумейко: Черное море – Суэцкий канал, и далее – гирлянда восьми морей, двух океанов до Владивостока. В трюмах грузовых кораблей, с легко представить, какой смертностью.

Именно эти – трехлетние пешеходы, и эти морские страстотерпцы были главные государственные деятели России, настоящие геополитикиделавшие в этом инстинктивном режиме самое важное государственное дело в тогдашней России!

Вы справьтесь у ученых – историков и геополитиков: массивы территорий в итоге – всегда тянутся к побережьям. И потеря Приморья, Дальнего Востока – запустила бы процесс отслоенияСибири вплоть до Енисея или Оби. В нескольких своих статьях я как бы мимоходом формулировал лозунг: « Жителям Дальнего Востока нужно платить – уже за сам факт проживания там!». Но трудновато достучаться до граждан нашей… МКАДландии.

Но не поймите этот мой тезис односторонне: просто железных дорог не хватало, бурный рост России, «инфраструктура» не поспевала…

А если вспомнить о иной, духовной, интеллектуальной «инфраструктуре»? Вроде давно описанный феномен: наши семинарии в XIX веке стали рассадниками нигилизма, атеизма, университеты-институты – фабриковали недоучек, террористов, «ходителей в народ» с убогим багажом. Объясняли все это: засильем «вульгарного материализма». Действительно, тогдашних кумиров, всех этих Бюхнеров, Молешоттов, Боклей – сегодня без смеха и не вспомнить. (Как там у Розанова: «… этот Боклишко, этот Спенсеришко»).

Но какова объективная причина распространенности той «матерьялистской попсы»?

Ликвидировав все внешние угрозы, Россия вошла в период бурного, уникального в истории демографического роста. Но если крестьяне и казаки расширенно воспроизводили себя, так сказать, «без потери качества», проецируя на все новые и новые земли свои села и станицы, то… «форсированное», расширенное производство учителей, врачей и священников требовало, похоже, совсем другой пропорции затрат и, главное, – влекло за собой совершенно новые риски. Даже если их «профессиональный компонет» – соответствовал уровню эпохи, то само появление большой популяции образованных людей грозило неизвестными ранее интеллектуальными эпидемиями. С этой точки зрения, наверное, нужно и рассматривать печально известный « Закон о кухаркиных детях»:объемы знаний и получаемый высокий социальный статус врача, учителя, священника, без устойчивого мировозрения – ощущались (справедливо), как потенциальная угроза.

Тысячи новых станиц и деревень – были проекцией, копией своих предшественников. Их «продукция» – хлеб, рекруты, казачьи сотни были такими же качественными.

А десятки новых университетов и семинарий – стали выдавать несколько иную «продукцию», нежели их предшественники. Вдобавок к врачам, учителям, батюшкам – Чернышевских, Ткачевых, Нечаевых…

Вот, к чему я прилагаю этот термин – «инстинкт роста». Роевой, сонный процесс, подобный, как выше сказано – росту ребенка, спящего по 23 часа в сутки. Я сравнивал по старым подшивкам: об этом историческом важнейшем движении на Дальний Восток – статей, упоминаний почти в десяток раз меньше, чем, например, о…

Вот, кстати, и пример противоположного рода.

Спасли от резни, освободили Болгарию в 1877–1878 годах. И уже в 1879 году болгары избирают себе монарха – принца Александра Баттенберга, лейтенанта прусской службы. (« Ах, какой пассаж!», – воскликнули, наверное, Марьи Антоновны во всех губернских и уездных городах России).

Уже в 1885(!) году Болгария воюет с Сербией. Теперь кого из братьев-славян спасать? И от кого? (…) У нас-то сейчас из мельтешения межславянских войн «проходят» только Вторую Балканскую 1912 года. Но была и та, 1885 года, война, семь лет как освобожденных братьев. Баттенберга свергают. Бежит пруссак, забавная деталь – в Россию.

А в Болгарии регент, злейший ненавистник России, настоящий мотор антироссийской политики: Степан Стамбулов . Фамилия… ну просто добивающая, довершающая картину бессмысленности, если вспомнить, что спасали-то болгар – от «Оттоманского Стамбула».

В 1887 году у болгар новый монарх – Фердинанд Кобургский, австриец. Ну и итог: война Болгарии в союзе с Турцией – против России (в рамках Первой мировой), хороший добавочный аргумент разным агитаторам – «о бездарной внешней политике царизма»…

И не то плохо, что помогали славянам, а то плохо – сколько же об этом наговорили, сколько «мыслей» и идей (и средств!) было вложено в – «Балканскую политическую линию»! Сколько болтовни впустили в это дело. А простые, инстинктивные движения были куда как более верны. Например, приняли в 1730-х годах братьев-беженцев, и целая страна – «Новая Сербия» возникла на территории Слободской Украины. Послали (точнее – «отпустили»!) добровольцев сражаться на Балканы. Такой случайный но выразительный пример: поссорился Вронский с Анной Карениной – и тотчас (первое, инстинктивное движение!) – пошел добровольцем на Балканы. Вот это – настоящие, ненатужные, может импульсивные, но не измысленные, не измочаленные действия!

Позже бы «освободили славян от турецкого ига»? К какой-нибудь «дате» – не поспели бы? (У нас ведь столько всего пркрасно-нужного поспевалось – к «датам»!). Да. Может, и позже освободили бы – да с большим духовным багажом! Не успели бы они и повоевать меж собой в 1885-м. (И в НАТО – чуть позже выстроилась бы очередь). А может бы что-нибудь полезное они усвоили и из примера другого «освобождения». Как Русь «освободилась от Орды» – вместе с Ордою в придачу…