Текст книги "Черные стрелы 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Конычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

  Тенро быстро шел вперед. Он не опасался нападения со спины, так как заранее отделил от тел головы оставшихся у ворот бандитов. Теперь те не смогут не только навредить ему, но и не погоняться за двумя выжившими монахинями. Двумя... Тенро криво усмехнулся – что-то подсказывало ему, что служительницы Альтоса не носят с собой стилетов и, тем более, не могут орудовать ими столь умело, ведь будь он чуть медленнее и острое жало впилось бы точно в грудь.  Конечно, в монастыри приходят разные люди, но во взгляде этой Милы не было и тени кротости и смирения. Когда их глаза впервые встретились, он увидел не только страх, но и вызов, волю к жизни и готовность драться за нее.

 Туман перед охотником растекся, и из него выплыло крыльцо монастыря. Потрескавшиеся плиты покраснели от крови, а, спустя всего лишь миг, на Тенро прыгнула и та, кто недавно лежала на этом месте.  Измененная монахиня бесшумно приземлилась за спиной охотника и резко выбросила вперед руки, метя когтями в незащищенную шею человека. Любого другого столь неожиданная атака застала бы врасплох, но не охотника.  Тенро мало что понимал о том, кем он стал, но одно знал точно – он уже не человек. Одновременно присаживаясь, Тенро развернулся, резко, словно пружина выпрямился, вскидывая клинки, и нападавшая в мгновение ока лишилась обеих рук. Вновь сверкнула сталь, и голова измененной с глухим стуком упала на каменные плиты.

 Поднявшись по ступеням, Тенро вгляделся в густой туман, обволакивающий все вокруг. Судя по размерам монастыря, здесь должно было жить больше двух-трех десятков монахинь. Все они сейчас – мертвы, но не все обратились в измененных. То ли у их создателя не хватило на это сил, то ли вера и чистота некоторых сестер была такова, что даже туман и чужая воля не смогли сломить их.  Точнее некоторых из них.  Охотник с тоской обернулся на замерший на крыльце труп – к сожалению не все, кто считали себя преданными слугами своего бога, таковыми оказались.

 Оставались еще бандиты. Тенро прекрасно помнил, как он лично убивал их, одного за другим. Он с наслаждением смотрел на искаженные страхом лица убийц Нирта, упиваясь их болью и страданиями.  Так что охотник мог считать случившееся настоящим подарком судьбы. Теперь, когда они вернулись с того света – он сможет отомстить ублюдкам дважды. Перед мысленным взором охотника появилось лицо раненной молодой монахини. А ведь они с Ниртом, наверное, ровесники. Только вот она выжила и покинула это место. Возможно, и он сам скоро уедет отсюда.  Поймав себя на мысли, что не желает по дороге наткнуться на мертвых монахинь, Тенро вздрогнул – что если кого-нибудь из измененных привлечет запах крови? Лошади скачут быстрее, но порождения тумана не знают усталости и могут идти по следу очень долго. Этого нельзя допустить.

 Войдя внутрь главной монастырской постройки, Тенро развел руки с окровавленными клинками в стороны и громко крикнул:

– Вот он я. Подойдите и попробуйте взять!  Эхо с готовностью подхватило слова, разнеся их далеко по пустым коридорам. Послушав, как его голос гулко грохочет под высокими сводами, Тенро добавил: – Я иду за тобой и, если ты хочешь остановить меня – тебе понадобятся все рабы.

 Обостренный слух охотника донес до него множество едва различимых шагов. Со всех сторон они устремлялись к нему, становясь все ближе и ближе. Серебристое лезвие одного из клинков заискрилось сильнее, и Тенро поднял его на уровень лица, взглянув на свое отражение. Со стальной глади на него смотрели два неестественно ярких зеленых глаза – отражение того, кем он стал теперь.

 По кромке лезвия пробежала тень и Тенро, молниеносно развернувшись, выпрямил руку с мечом, пронзив горло одноглазого бандита, выскочившего на него из тумана. Лезвие прошло чуть выше еще одной раны, которую, так же нанес охотник, но немногим ранее, в первый раз убив бандита.  Неспешно высвободив оружие из оседающего на пол противника, Тенро принял низкую стойку, чуть подавшись вперед и согнув ноги в коленях. Взяв ониксовый меч обратным хватом, он развернул корпус, уводя лезвие за спину и, приготовившись к бою, замер.

 Шум неслышных для обычного человека шагов нарастал, становясь все ближе. Набрав в грудь побольше воздуха, Тенро медленно выдохнул и в этот же миг туман вокруг него разом всколыхнулся, выплевывая из себя растянувшиеся в прыжках тела.

 Первого противника охотник пропустил, просто сместившись в сторону. Сразу же вернувшись на прежнее место, он уклонился от следующего измененного, одновременно вогнав сверкающее лезвие в затылок первому.  Развернувшись на пятках, Тенро рассек появившейся перед ним твари горло, и темная вязкая кровь, брызнув на щеку, обдала холодом. Спустя менее чем один удар сердца, охотник вогнал сияющий серебром клинок точно в клацнувшую рядом с его рукой пасть. Лезвие раздробило клыки, рассекло гортань и с шипением вышло с обратной стороны черепа.  Ударом ноги отшвырнув тело прямо на несущегося вперед измененного и опрокинув того на пол, Тенро не позволил ему подняться, безжалостно добив лежачего противника.

 Измененные бандиты и монахини лезли со всех сторон, поэтому охотнику приходилось постоянно перемещаться, чтобы живая волна обезумевших существ не похоронила его под собой. Черным призраком он сновал между скрюченными фигурами, нанося быстрые и смертоносные удары.  Он колол и рубил, получая раны и нанося ответные. Несмотря на то, что нынешний Тенро немного превосходил измененных в скорости и силе их количество и одновременные атаки значительно уменьшали его преимущество.

 Кольчуга на охотнике прорвалась во множестве мест, и раньше рваный плащ теперь напоминал тряпку, а пол под ногами стал скользким от крови. Но охотника это не останавливало. Ярко алая нить мести в его сознании лишь разгоралась с каждой нанесенной или полученной раной, питая Тенро силой и каждое мгновение напоминая ему одни и те же слова – никогда не сдаваться.  Эта мысль толкала его вперед, наполняя сердце злобой и решимостью, которые обретали силу в смертоносных движениях. Мастерство солдата “черных стрел”, подкрепленное усиленными рефлексами и ледяной, застилавшей ему глаза всепоглощающей ненавистью, не позволяли Тенро останавливаться.

 Взмах сияющего клинка и обезглавленное тело рухнуло на пол. Второй выпад поразил выросшего из тумана измененного в ногу. Сталь рассекла плоть и с хрустом вошла в колено, разворотив его и опрокинув существо на пол.  Чьи-то когти распороли плащ и кольчугу на спине. Новая раскаленная игла боли пронзила тело охотника, сразу же сменившись гневом. Слепой удар назад и серебристый меч вошел в брюхо измененного. Зачарованная сталь незамедлительно выпустила свою магию в тело создания тумана, выжигая его сущность и уничтожая плоть.  Шаг вперед и череп оскалившегося мужчины треснул под сапогом охотника. Оттолкнувшись от мертвеца, Тенро прыгнул на стену и, едва коснувшись ее ногами, оттолкнулся вновь, в полете сбив пытающуюся заскочить ему на спину измененную монахиню и перерубив ей хребет.

 Стоило ему приземлиться, как новый противник набросился сбоку, впившись зубами в плечо. Несколько клыков сломались о звенья кольчуги, но укус, все равно, получился довольно болезненным.  Ударом рукояти Тенро попал прямо между ярких глаз измененного, услышав, как треснул череп. Бывший бандит ослабил хватку, и ониксовый клинок одним росчерком выпотрошил его, вспоров плоть от паха до горла, в то время, как серебристый меч по широкой дуге снес голову одной твари и вошел в висок другой, пробив череп до самой переносицы.

 Тенро отпрыгнул, чувствуя боль в бедре – кто-то снова достал его и, будь он обычным человеком – не смог бы нормально двигаться, да и вообще, скорее всего, не дожил бы до нынешнего момента.  Но он стал другим, изменился и теперь может противостоять тем, кого ненавидел всей душой. Зарычав по-волчьи, охотник снова ринулся в бой. Рывок влево, затем сразу вправо, с поворотом туловища и рук, толкающих смертоносные клинки навстречу противникам.  Глубокий выпад и зачарованный клинок по рукоять вошел в широкую грудь создания тумана, легко вынырнул оттуда, роняя капли черной крови и сразу же нашел для себя новую цель.

 Охотник методично расчищал пространство вокруг себя, вырываясь из кольца измененных, чтобы накинуться на них вновь. Как только рядом не оказывалось тварей, он на мгновение замирал, дразня и провоцируя их, специально подпуская поближе, чтобы обрушиться на врагов ледяной лавиной.

 С каждым упокоенным измененным сердце Тенро стучало все быстрее и быстрее, наполняясь нечеловеческим, чуждым живым созданиям весельем и удовлетворением. Жажда убийств вынуждала его двигаться все быстрее и быстрее, превращая человека в вихрь стали и смерти.  Танцуя среди крови и рассеченных тел, Тенро сам не заметил, как остался один посреди устланного мертвецами коридора. Туман низко припал к полу, впитывая кровь и радостно извиваясь, довольный учиненной охотником бойней.  Накрывший измененных белый саван трепетал, словно содрогаясь в немом экстазе и преклоняясь перед выжившим.

 Кроме Тенро здесь больше не осталось никого. Никого из марионеток. Их хозяин до сих пор не показался. Охотник чувствовал его где-то внизу. Тот скрывался в подвалах, предоставив своим творениям выиграть время.  Но для чего?   Подойдя к одному из тел, принадлежавших тем, кто напал на монастырь, Тенро коснулся пальцами его лба. Сознание отступило на задний план, и он увидел то, что видел бандит незадолго до того, как умереть.  Вздрогнув, охотник поспешно одернул руку, чтобы, спустя лишь мгновение, раскроить голову твари мощным ударом. Тенро искренне пожалел, что этот ублюдок умер столь легкой смертью. За все те зверства, что он и его дружки учинили в этом монастыре, удар клинка – слишком достойная награда.  Быстро оглядев остальных бандитов, охотник понял, что не увидит в их сознании ничего, кроме кровавого безумия, что эти ублюдки устроили в Скелосовой пустыни.

– Этого ли ты хотел, для тех, кто посвятил всю свою жизнь служению тебе? – Бросив на потолок полный злобы взгляд, Тенро скрипнул зубами. – Где твоя справедливость? Где твой праведный суд? Его нет! Но будет казнь!

 Смахнув с клина черную кровь, мужчина поспешил туда, куда звала его жажда. Перешагивая через распластавшиеся на полу тела, охотник слушал хлюпанье черной крови под ногами и, в тоже время, ощущал, как его собственные раны начинают затягиваться.  Внутри него будто все заледенело, а затем по жилам растекся жидкий огонь, унося с собой боль и усталость. Тенро поморщился – все это было очень удобно, но, в то же время, он содрогался от омерзения осознавая, в кого превратился.  Сомнений не оставалось – его изменил туман. Но почему он стал другим, не как остальные измененные? В чем дело? Возможно, на этот вопрос сможет ответить желтоглазый, который сбежал от охотника во дворе монастыря. Он, кажется, назвал Тенро по имени, узнал его.

– Он должен что-то знать обо мне, – боль в ногах прошла, и охотник перешел на бег.

 Он быстро нашел лестницу и дверь, ведущую в подвалы. Когда Тенро протянул руку к дверной ручке, то та резко рванулась ему на встречу, едва не переломав пальцы и из темноты дверного проема выскочили двое измененных.  Ранее обе эти женщины были благообразными монахинями. Сейчас же одежда одной из них стала рваными лохмотьями, красноречиво говоря, что именно сделали с ней бандиты, прежде чем убить. Другая же, почти старуха, умерла сразу – висок под седыми, испачканными в крови волосами был раздроблен.

 Пустота, нахлынувшая на душу Тенро при виде измененных монахинь, сменилась горечью, а когда он, замешкавшись, получил рваную рану на щеке – все чувства вытеснила вспышка гнева. Сверкнули клинки и старая монахиня, доставшая когтями охотника, лишилась головы. Ее более молодая сестра успела броситься на встречу Тенро, но мечи оказались длиннее  рук – сталь пронзила грудь женщины и края раны задымились.  Воскрешенная туманом зашипела, пытаясь соскользнуть с клинков, но охотник припер ее к стене и рывком развел руки в стороны. Тело измененной еще не коснулось пола, а Тенро уже шагнул к двери, что вела в подвалы монастыря.

 Охотник едва не столкнулся с выскочившим наружу мужчиной с желтыми глазами. Тот, явно был вне себя от злости, сыпал проклятьями и обещал долгие муки вздумавшей лгать ему твари. Только его шипящий пропитанный ядом голос позволил спешащему Тенро не налететь на желтоглазого. Отвлекшись на бой с измененными монахинями, он едва не поплатился за это жизнью.

 Делая шаг назад, охотник едва успел отбить метнувшиеся к шее серпы. Сталь со сталью с лязгом соприкоснулись, обдав все вокруг снопом искр, и отскочив друг от друга.

– Все-таки выжил, – то ли с радостью, то ли с досадой выплюнул Леон в лицо охотнику. – Так же, как и тогда! Ты очень живуч, Тенро! – С обманчиво теплой улыбкой, желтоглазый мужчина почти незаметно сместился в сторону.

– Ты знаешь меня? – Тенро в точности повторил движение соперника, немного согнув ноги в коленях и удобнее перехватив мечи.

–А ты, как я вижу – нет! – Отчего-то обрадовался Леон. – Ты не только не узнаешь меня, но и себя, да? Хочешь, пожалею?  Едва договорив, желтоглазый метнулся вперед, стремясь подсечь серпом ногу охотника и, когда тот подпрыгнул, едва не задел его вторым оружием. Поняв, что прием не удался, Леон змеей скользнул обратно, успев сделать это прежде, чем Тенро атаковал.

– Кто ты такой? – Охотник не спешил нападать. Он уже успел оценить скорость и силу нового противника и четко понимал, что из этого боя живым выйдет только один из них. Прежде чем рисковать, стоило попробовать разговорить соперника. Хотя, пара тройка ран может сделать его более сговорчивым.

– Не узнаешь старого друга, Тенро? – Фальшиво удивился Леон, разведя руки в стороны и, как бы демонстрируя себя охотнику. – Но это не важно. Уже не важно. Ты и я теперь другие!

– Я не такой как ты!  Жестокие расправы с монахинями, которые Тенро видел через сознание одного из подчинявшихся Леону бандитов, всплыли в голове охотника и он сильнее сжал рукояти мечей. Серебренный клинок дрогнул и в его лезвии Тенро увидел собственное отражение. Под взглядом смотревших на него со стали ярко-зеленых глаз, охотник сдавленно проронил:

– Я был другим!

– Ошибаешься, – улыбнулся Леон, начав кружить вокруг противника, время от времени скребя одним серпом по другом. – И ты, и я – мы всегда были убийцами. Ты забыл нашу службу в “черных стрелах”? Посмотри на свою руку, разве ты не видел на ней клеймо убийцы, стириат леар?

 “Стириат леар” – эти два слова эхом отозвались в голове Тенро, после чего дверь его памяти будто приоткрылась, и в сознание мужчины хлынул целый поток из бесконечной череды боев, засад, убийств и  кровопролития. Он увидел множество смертей, причиной которых являлся. Все они со скоростью молнии пронеслись у него перед глазами и умчались прочь, оставив в душе лишь пустоту и чувство глубокого разочарования.

 Одним из последних явившихся ему воспоминаний был плен. Затем клетка сменилась простодушным лицом молодого человека со светло карими глазами, шагавшего вместе с ним по лесу. Внезапно окутавший их туман, растворил в себе спутника Тенро и тот исчез. Прежде чем охотник распахнул заслезившиеся глаза, он прошептал одно слово:

– Свен.

– Браво! – Леон несколько раз беззвучно свел сжимавшие серпы руки. – Когда-то меня звали именно так, но теперь я Леон. Свен звучало как-то слишком по-деревенски, не находишь?

– Свен, – более уверенно повторил Тенро, глядя на лицо стоявшего перед ним мужчины.

 Сослуживец охотника, по его мнению, погибший во время бегства из наэрского плена, сильно изменился: черты его побледневшего лица заострились, став жесткими и хищными. Сходства с диким зверем добавляли острые клыки и остроконечные уши, хорошо заметные на обритой теперь голове.  Но главное – глаза. Глаза Свена стали очень яркими и злыми глазами измененного.

– Не называй меня больше этим именем! – рявкнул Леон, бросившись в атаку. Его серпы трижды рассекли воздух, едва не задев Тенро, после чего напоролись на клинки охотника.

– Почему, Свен? – потерянно спросил Тенро. – Почему ты стал таким?

– Потому что они сочли меня достойным! – прорычал Леон, пнув противника ногой в живот. – Ты сам, разве не помнишь свою смерть? Не помнишь голосов? В награду за пролитую при жизни кровь, они дали тебе еще один шанс, как и всем нам! Ты помнишь это? Помнишь голоса в Застывшем лесу?

– Помню, – охотник выпрямился, выравнивая дыхание. – Я помню их и то, что обещал им!

– Тогда пойдем со мной! – Леон опустил серпы. – Все братья из “черных стрел” снова будут вместе.  Все вместе мы сможем принести в этот мир еще больше хаоса, утопив его в крови! Мы сможем угодить нашим новым хозяевам...

– Я сам себе хозяин! – Мышцы Тенро напряглись, и алая нить в его сознании натянулась словно струна. Одна мысль о том, что им станут управлять, словно марионеткой, приводила охотника в бешенство.

– Ты так ничего и не понял, – сокрушенно вздохнул Леон, снова поднимая оружие. – Тогда я убью тебя, Тенро. Убью сейчас, и буду убивать до тех пор, пока ты не поймешь, кем стал, не примешь свое новое естество...

– Попробуй, – охотник буквально выплюнул это слово в лицо стоявшему напротив него сослуживцу. – Я никогда не сдамся, слышишь? Никогда!

 Вместо ответа Леон атаковал.  Он напал молниеносно, без подготовки и замаха оказавшись рядом с охотником и вонзив в его тело один из серпов. Вскрикнув от боли, Тенро выронил зачарованный клинок, в последний момент, успев стиснуть пальцы на рукояти второго меча. Освободившейся рукой он перехватил и удержал запястье Леона от следующего удара, ткнув в лицо противнику рукоятью своего оружия.  Нос желтоглазого хрустнул, свернувшись на бок. Из левой ноздри вытекла вязкая струйка черной крови, но мужчина никак не продемонстрировал, что чувствует боль.  Новый удар пришелся Леону в губу, и на щеку охотника попала ледяная капля крови бывшего товарища. Ударив противника еще раз, Тенро сорвался с серпа, словно рыба, сумевшая спрыгнуть с крючка рыболова.  Кровь охотника закапала на пол, и он зажал рукой рану на груди. То, что почувствовали пальцы охотника, придало ему сил – его кровь была алой, пусть темной, но алой и... теплой.

– Я не такой, как ты, – прорычал Тенро с достоинством раненного волка. – И никогда не стану таким.

– Тогда ты умрешь, – просто ответил Леон, взмахнув серпами и бросившись на охотника. – Тот, кто не принимает нас – наш враг, а я слишком спешу, чтобы отвлекаться на мусор, подобный тебе. Меня ждет не дождется одна смазливая лгунишка. А ты – береги голову!

 На этот раз Тенро не удалось застать врасплох.  Он был готов к стремительным атакам оппонента и, когда со свистом надвигавшиеся с двух сторон серпы почти коснулись его шеи, охотник прыгнул вперед, ударив Леона по носу своим лбом.  Желтоглазый отшатнулся, подавившись ругательством, и сразу же пропустил укол клинком, пронзившим бок. Он рванул серпы на себя, одновременно разводя руки в стороны, но охотнику вновь удалось избежать смерти.  Один из серпов все же задел Тенро по шее, оставив за собой длинную кровоточащую рану. Как только смертоносное лезвие разминулось с его плотью, охотник ухватил Леона за шиворот и снова ударил лбом в лицо, одновременно еще раз пырнув мечом в живот. Воин попытался протащить оружие вверх, но его противник плюнул кровью ему в глаза и разорвал дистанцию, проворно отскочив на несколько шагов назад.

– Победа или смерть? – С кривой ухмылкой спросил Леон.

 Его разбитое лицо, измазанное черной кровью, смотрелось довольно зловеще. Впрочем, нанесенные охотником раны быстро затягивались, и затекшие глаза Леона вновь принимали свою форму, разгораясь все сильнее.  Сделав шаг вперед, Тенро поддел ногой лежавший на полу меч и одним движением подбросил его в воздух, ловко поймав за рукоять.

– Все или ничего, – разведчик “черных стрел” повторил девиз своего отряда, который вспомнил совсем недавно.  Тенро решительно крутанул клинки, и они с Леоном одновременно набросились друг на друга.

 Оба противника оказались нечеловечески быстры и сильны. Их оружие сверкало в свете факелов, оставляя за собой кривые росчерки и разбрызгивая капли крови. При таком темпе боя уйти в защиту, означало проиграть – все атаки невозможно было парировать или увернуться от них. Подобные действия потребовали бы полного сосредоточения на обороне, а оба противника слишком сильно ненавидели друг друга, чтобы не атаковать. И Леон и Тенро понимали – победит тот, кто первым убьет оппонента.

 Леон оказался превосходным бойцом, чего и следовало ожидать, другие не смогли бы попасть в “черные стрелы”. Его скорость и широкие взмахи серпов компенсировали уступающую мечам длину оружия.  Тенро же сочетал уколы и рубящие удары, постоянно меняя хват. Вопреки стилю боя наэрцев он теперь почти не замирал, постоянно находясь в движении и тем самым не давая серпам Леона достигнуть цели.

– Я слишком долго убивал детей Леса, чтобы ты смог победить меня их оружием, – с чувством превосходства улыбнулся Леон, когда один из его серпов оставил глубокую борозду на плече охотника.

 Тенро, вопреки боли, не выпустил меч. Это спасло охотнику жизнь, когда бывший соратник, попытался отвлечь его разговором и подловить на противоходе. Серп Леона мелькнул сначала слева, а потом, вместе со вторым оружием неожиданно вынырнул справой стороны.  Непослушной рукой Тенро неуклюже вскинул потяжелевшее оружие и то, отразив внезапную атаку, отскочило в него же, плашмя ударив в бок.

– Неплохо, – одобрил Леон, рассматривая появившиеся на серпах зазубрины. – Но долго ли ты сможешь продолжать? Отрицая свою новую природу, ты становишься слабее.

– Я не проиграю тебе! – упрямо произнес охотник, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

– Предпочитаешь умереть с этой мыслью? – с кривой усмешкой спросил желтоглазый, разглядывая многочисленные раны, что он нанес противнику – длинных и широких порезов от серпов у Тенро было не меньше четырех и это только на груди.  Сам же Леон выглядел менее потрепанным и, что самое главное, обе его руки нормально слушались хозяина, давая ему огромное преимущество, перед охотником, чье плечо даже не начало затягиваться.

 У Тенро было что ответить, но он этого не сделал, понимая, что Свен, или как тот себя теперь называл – Леон, в сущности, прав. Бывший друг сейчас был сильнее охотника, и с каждым ударом сердца у Тенро становилось все меньше шансов на победу.

  Леон тоже это понимал и, с победной улыбкой, ехидно спросил у Тенро:

– Хочешь что-нибудь сказать напоследок?

– Все или ничего! – выкрикнул Тенро, швырнув в нахальное желтоглазое лицо ониксовый клинок.

 Охотник не надеялся поразить противника. Он желал лишь выиграть драгоценные мгновения сейчас столь необходимые ему.  И охотнику это удалось. Чтобы отбить довольно тяжелый меч, Леону потребовалось оба его серпа. Когда же он отразил летящий в него клинок, Тенро был уже рядом. Стиснув зубы от боли в раненной руке, он поднял ее, ухватив Леона за горло.  В этот же миг, один из серпов вонзился охотнику в незащищенный бок, скользнув по ребрам. От боли хотелось выть, но Тенро не отступил. Наоборот, он продолжал напирать, плечом и рукой блокируя находящиеся с одной стороны от него руки Леона и подталкивая того к стене.  Лезвие серпа все глубже погружалось в его тело, но охотник упрямо напирал, не давая противнику выровнять равновесие и опомниться.  Буквально протащив Леона через коридор, Тенро впечатал его в стену и тот сильно ударился затылком. С хрипом охотник дважды ударил лбом по окровавленному лицу ставшего врагом друга.

– Тенро... – сдавленно прохрипел Леон, силясь высвободить попавшие в “замок” руки. – Хватит. Это же я, – он натянуто улыбнулся, – Свен. Твой друг.

– Мой друг умер, – прохрипел тяжело дышащий Тенро, вогнав сияющее серебром лезвие между приоткрытых губ Леона.  Скользнув по зубам, клинок с шипением пробил язык и гортань желтоглазого мужчины, после чего со звоном вонзился в стену, выйдя из бритого затылка. – Свена... – Тенро качнулся, чувствуя, как теряет сознание, – забрал туман.  Из последних сил он рванул рукоять меча вверх и тот, прорезая себе путь по дымящейся плоти и кости, устремился к потолку, выйдя из затылка и разделив голову Леона пополам.

 Один из серпов упал на пол, высекая искры из каменной плиты и замер, тогда как второй продолжал глубоко сидеть в теле охотника. Скрипнув зубами, Тенро отстранился, продолжая удерживать забившегося в конвульсиях Леона и чувствуя, как ониксовое лезвие покидает его плоть.  Когда второй серп упал рядом с первым, охотник выпрямился, гордо вскинув голову, и взглянул в тускнеющие глаза бывшего друга. Зачарованная сталь уже влила свою магию в измененное туманом тело, выжигая его изнутри, но Тенро было этого мало.

 – Свен умер, – повторил он севшим голосом. – Все мои друзья и близкие – умерли. А ты – ты просто тень.

 Взявшись за рукоять меча двумя руками, Тенро одним ударом отрубил дымящуюся голову Леона и та, ударившись о пол, развалилась на две части.

 – Я не сдался, – охотника сильно качнуло в сторону, когда на него волной накатила смертельная усталость, и свет померк в его глазах. – Не сдался. – Будто со стороны Тенро слышал свои собственные слова и то, как упал его меч.  Спустя миг ноги Тенро подкосились, и сам он рухнул следом.

                                                  *           *          *

 В сером тумане не было снов. Там не было вообще ничего – ни звуков, ни людей, ни ветра. Лишь полная, обволакивающая тишина и холод, что ледяными когтями скреб душу.  Потом все изменилось. Вокруг потемнело. Туман сгущался, прижимаясь к телу, сжимая его и мешая дышать. Он стремительно заполнял собой вертевшуюся вокруг черным беззвучным смерчем бездну, подталкивая Тенро вверх.  Охотник пытался дышать, открыть глаза, сделать хоть что-то, но все попытки оказались тщетны. Туман почти поднял его вверх, но ему недоставало совсем чуть-чуть, чтобы пересечь границу бушующей бездны, своим странным спокойствием олицетворяющей безразличие смерти, над которой струной натянулась алая нить.  Нить мести. Однажды она уже спасла его, послужив маяком в тумане, так случилось и теперь.

 Пусть Тенро не помнил многого о себе, он твердо знал одно – его ненависть пришла к нему из прошлой жизни. А если даже угасшая память и притупила этого чувства, то на это должны быть веские причины.   Леон говорил, что остальные “черные стрелы” тоже вернулись. Вернулись измененными. Но для чего? Неизвестно. Но Леон ясно дал понять, что все они теперь заодно, а если так, то с его смертью ничего не прекратится.   Не только этот монастырь, будут новые жертвы. Бывший друг четко дал понять, что он и те, кто стоят за ним не остановятся, пока не утопят этот мир в крови.

 Распахнув глаза, Тенро отчаянно рванулся, ухватив затрепетавшую между его пальцев алую нить обеими руками. Возможно, раньше он уже мстил. Мстил он и сейчас, за того, кого пусть и не долго, но считал своим другом. Нирта уже не вернуть, но еще можно найти того, по чьей злой воле все это началось.

 Выходит, Тенро отомстил еще не всем – пока живы подобные Леону, он не узнает покоя. Он отыщет их всех и убьет, если их жажда крови окажется сильнее их самих, как это стало с Леоном.  Ненависть к измененным горела в душе Тенро неугасаемым пламенем. Ревущая, неудержимая жажда мести, с которой он ничего не мог поделать. Как бы то ни было – пока он не вспомнит о себе все, он не умрет.  Алая нить над бездной вздрогнула и Тенро, не выпуская ее из рук, потащил себя из непроглядной тьмы вверх, где виднелся мягкий и теплый свет.

 Судорожно вдохнув, охотник распахнул глаза, увидев высокий потрескавшийся потолок. Рядом что-то весело потрескивало и пахло паленой плотью.  Скосив глаза, Тенро увидел пляшущее неподалеку пламя. Судя по всему, пока охотник был без сознания, огонь соскользнул с портьеры, перекинулся на деревянный столик и стоявший у стены шкаф. Дальше он уже пожрал тела двух монахинь и теперь принялся за ногу мертвого Леона.

 Тенро с трудом сел. Сердце гулко колотилось в груди, перед глазами плыли круги, а голова раскалывалась от боли. Но все это казалось ничтожной платой за исцеленные раны, от которых остались лишь белые шрамы да дыры на одежде.

 На объятом пламенем шкафу с треском лопнул цветочный горшок. Этот звук послужил для охотника сигналом к действию. Нагнувшись, он ухватил Леона за холодную руку.  Сознание бывшего товарища бурлящей кровавой рекой хлынуло в его разум: как и ожидал Тенро, все, что он смог увидеть – сцены жутких и невероятно жестоких убийств, исполненных с извращенным мастерством мясника. Среди бесконечных мыслей о боли и насилии, Тенро заметил лишь одну идею – непонятно зачем, но Леон жаждал найти монахиню.

 Почти на самой грани увиденных охотником чужих воспоминаний, он взглянул на знакомый сундук глазами Леона. Бандиты, убившие Тула и всю команду “Счастливчика”, принесли Леону тот самый сундук, что забрали у Тенро и Нирта, убив их.  Открыв крышку, желтоглазый почувствовал удовлетворение. Он протянул руку и взял лишь один предмет, после чего опрокинул сундук ногой, демонстрируя, что больше ему ничего не нужно. Леон сжал находку в кулаке и на этом воспоминание оборвалось.

 Вынырнув из омута чужого сознания, Тенро с отвращением от маниакальной кровожадности Леона выпустил его руку. Склонившись над телом, охотник быстро обыскал его, найдя в нагрудном кармане странный предмет – легкая, почти невесомая крохотная флейта. Она испускала легкое свечение и была приятно теплой.  Странное чувство охватило Тенро. Ему вдруг показалось, что он уже где-то видел эту вещь. Вместе с этим пришла и уверенность, что Леон искал именно ее.

 Взвесив флейту на ладони, мужчина сжал ее в кулак, но так ничего и не вспомнил. Спрятав находку, он еще раз оглядел Леона. Внимание охотника привлек тугой мешочек на поясе мертвеца. Ослабив удерживающие его ленты, Тенро увидел, что тот набит золотыми монетами. Подумав, что деньги могут ему пригодиться, мужчина без зазрения совести снял кошель с пояса покойника.  Поднявшись, он последний раз взглянул на Леона, после чего решительно склонился к нему. Подхватив безвольно тело, Тенро швырнул его в бушующее пламя, туда же, ударом ноги отправив и голову с потухшими желтыми глазами. Магия зачарованного оружия выжгла сущность Леона, обуглив его плоть, но Тенро, все равно, некоторое время наблюдал, как пламя пожирает тело бывшего сослуживца, чувствуя, как злоба сменяется удовлетворением.

  Когда пламя полностью скрыло мертвого Леона, охотник отвернулся от него, осмотрев коридор – огонь уже пробрался внутрь монастыря и теперь растекался в стороны, перекочевывая с одного тела на другое или же используя в качестве пути ткань и дерево.