Текст книги "Полководец Третьего Рима (СИ)"

Автор книги: Игорь Аббакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 62 страниц)

Был у противника еще один шанс. Высаженный десант сумел выйти в район артиллерийских позиций. Никакого пехотного прикрытия, кроме нескольких наблюдателей, там не было. Все у чжунхуев могло получиться, успех был уже близок, но не получилось. Просто Ирме и ее людям, ранее успели вбить в головы простую мысль: русские артиллеристы с позиций никогда не бегут. И орудий своих врагу не отдают. Такова традиция! Так поступали все наши предки! В обществе, помешанном на старых традициях, такие слова не были пустым звуком. И когда десантники вышедшие на дистанцию последнего броска, рванули вперед – их встретил ад. По ним били прямой наводкой всё, от "универсалок" до "гаусовок", а добавил кошмара огонь "укоротов" экипажей транспортно-заряжающих машин.

Нужно было обладать огромным мужеством, чтобы видя, как рвет в мелкие клочья твоих товарищей, продолжать до конца стремиться к победе. У "косых" хватило его с избытком. Участь тех, кому досталась незавидная судьба, только добавило им ярости. Еще один отчаянный рывок и они сошлись с русскими в ближнем бою. Тут уж на позициях за личное оружие схватились все. И опять возник нетипичный для современных войн рукопашный бой. Как и ранее, на Ташкентском терминале, он оказался ужасней огневого контакта.

Конструкторы-оружейники не предусмотрели штыка для "укорота", как и подствольника, но сменная насадка-дробовик для ближнего боя, в комплекте имелась. Десантуру встретили длинные очереди выпущенные в упор, выстрелы картечью из дробовиков и конечно обычные лопаты в не дрожащих руках.

Ирма сунулась было в схватку вместе со всеми, но ее тут же отшвырнул в сторону приставленный для охраны ординарец:

– Дура! Куда лезешь? Лучше подмогу зови, а там и без тебя обойдутся!

– Пусти скотина! Убью урода!

– Подмогу зови!

– Кого звать?

– Кого можешь! – Василий как звали ординарца сунул ей выроненный коммуникатор.

– Внимание! Я "Кулёма"! Все кто меня слышит, веду бой с пехотой противника на позициях. Нам требуется подкрепление.

Надежды на то, что кто-то придет и поможет не было никакой. Ирма Нойманн считала, что тут они и полягут. Но оказалось, что думала она так напрасно:

– "Кулема"! Я "Сокол -100"! Даю картинку "ударникам", держитесь, мы уже идем к вам!

Да, про авианаводчиков она забыла. А они подогнали сперва разведывательные беспилотники, а потом по их данным отработали по второй волне десанта ударные беспилотники. И это была не вся их помощь. Часть операторов, с оружием в руках ударили во фланг десантуры. Это еще не решило исход схватки. "Косые" не отошли. Им хватило духа, загнуть свой фланг и встретить операторов своим огнем. Но все-равно, помощь "соколов" была кстати. Стоило им оттеснить немного вражью десантуру от орудий, как пришла заявка на открытие огня от боевой группы "Цирк".

"Циркачам" тоже пришлось хреново. Пользуясь тем, что артиллеристам стало не до них, пехота косых ворвалась на позиции "клоунов". Отразить эту атаку уже не получалось и "клоуны", те кто еще оставался жив и в сознании, вызвали огонь на себя. В полном соответствии со старинным обычаем, как и положено было на войне. Врага задержали, но высоту Дунькин Пуп защищать стало некому.

В этот день, они могли полечь все, но этого не случилось. В самый отчаянный момент, когда сил уже не было, в тылу атакующего противника вдруг вспыхнула стрельба и стал слышен отборный русский мат. Подмога все-таки пришла. Пришедшие так вовремя штрафные сотни, сцепились с полевой жандармерией. Та тоже оказалась слеплена из хорошего теста. Опытные и хорошо обученные вояки, мгновенно поняли, что перед ними сейчас неумелый противник. Чем встретить эту отчаянную атаку, у них было. Повторился тот кошмар, что ранее испытала на своей шкуре их десантура: ответный огонь рвал в клочья уже тела штрафников.

В этой атаке, Петр держался рядом с Фаридом, так они условились заранее. Ад, которым встретили их "косые", был намного страшней того, что они испытали раньше. Но сил душевных, на преодоление страха, теперь было намного больше.

Кто-то перед атакой, сказал о том, что в старину, идущим в атаку штрафникам запрещалось кричать "ура!" В это поверили и потому орали все, что на душу пришло. Сам Петр, никогда не поганивший свою речь грязными словами, ничего не кричал. Он только повторял про себя пришедший в голову речитатив:

 
Не больно, не страшно
Сойтись в рукопашной!
 

Но никакой рукопашной не было. Потеряв почти две трети своего начального состава, они все-таки дошли до перепаханных огнем артиллерии высот.

После этого, вражеский штурм выдохся. Сегодня продержаться удалось, но положение все-равно было аховое. У Марии в строю осталась едва половина от имевшихся ранее людей. Ирма тоже готова была прийти в отчаянье: людей на вполне исправные артсистемы не хватало. А про авианаводчиков и говорить было нечего. Они теперь с большим трудом могли обеспечить работу своего поста. Со штрафниками, пришедшими так вовремя, тоже нужно было что-то делать. Главная проблема была в том, что командиры, которые вели их сюда и хоть как-то управляли ими, полегли во время атаки. А от неуправляемой толпы, в бою толку немного.

Надеяться на подход новых подкреплений не приходилось. Вражеский десант, хоть и понес большие потери, но от своих все-таки их отрезал. Была только одна отрада: противник еще не озверел окончательно и коридор для эвакуации раненых дал.

Предстояло держаться еще два долгих дня.

Глава 31

ЦАРЕВ-ГРАД. ВОРОНОВА МАРИНА ЛЕОНИДОВНА.

Эту девушку, сидящую сейчас за гостевым столиком, Марина Леонидовна знала давно, правда, заочно. Вживую, довелось ее увидеть только сейчас.

Когда старший сын Василий, пошел "в первый раз в первый класс", учитель определил ему место на "камчатке", так как был сынуля самым рослым в классе. Соответственно, его соседкой по парте оказалась самая высокая из девчонок – Катя Лемешева. То, что Василий был царским сыном, а Катя дочерью работников коммунального хозяйства столицы, никакой роли не играло. Скромность и воздержанность, бывшие отличительными чертами русской элиты со времен Начального Освоения Немезиды, привела к тому, что особых школ для своих детей, местная знать не завела.

"Все мы русские люди, а значит, особых условий ни для кого не будет!" Эта мысль была во всех внедрена прочно и потому, такое соседство по парте, абсолютно ничего не значило.

Правда, дети быстро подружились и остались друзьями до самого конца семилетки. И опять, никаких признаков того, что эта дружба переросла во что-то более серьезное, не было. А дальше, Василий поступил в архитектурный техникум, а Катерина в медицинское училище. Неизвестно, что было бы дальше, если бы не война.

На второй день войны, Вася сбежал на фронт.

«Мама! Может и рановато идти на войну, когда тебе еще пятнадцать лет, но пойми меня правильно: С моей ряхой и могучей статью, стыдно торчать в тылу в такое время…» – так он объяснил свой поступок в присланном по почте сообщении.

Насчет могучей стати – тут он был совершенно прав. Двухметровый громила, умевший завязать узлом стальной прут, кандидат в мастера спорта по панкратиону, выглядящий старше своих лет, в тылу смотрелся бы не очень хорошо. Только народ раздражать! Поэтому Марина Леонидовна, отнеслась к его поступку с пониманием, хотя на сердце поселилась тревога. И сердце-вещун не обмануло: провоевав три дня, ополченец Василий Воронов был тяжело ранен и в бессознательном состоянии попал в госпиталь.

Об этом ей сообщили сразу. Естественно, она сразу помчалась в госпиталь, чтобы навестить кровиночку. К сыну ее не допустили.

– Он сейчас перенес сложную операцию и находится в регенерационной капсуле, пока не будет закончено восстановление пораженных тканей, автоматика никого к нему не допустит, даже меня – сообщил ей проводивший операцию врач ожогового отделения.

– С ним все очень серьезно?

– Внутренние органы не поражены и их работа в норме, а покровные ткани мы нарастим. Не переживайте. Сейчас не как в старину. Все делается очень быстро и качественно. Неделька в капсуле, затем послеоперационный уход в стационаре, а потом отпуск по ранению для окончательной поправки. Увидите его еще.

– Как скоро?

– Думаю, что недели через три, мы его переведем на амбулаторный режим. Тогда и увидитесь.

Посетить госпиталь еще раз не вышло. Быть царицей, это не значит быть домохозяйкой. Государственных и общественных забот хватило с лихвой. А теперь выяснилось, что и на побывку сын не явится. Именно это он сообщил в письме, которое принесла Катерина.

«Мама! Знаю, что тебе очень хотелось меня повидать. Извини меня пожалуйста, но сейчас это невозможно…»

Дальше она читать пока что не стала. Не хватало еще расплакаться в присутствии гостьи! Слезы – это потом. Сейчас, нужно уделить внимание подруге сына, а потому, она отложив непрочитанное письмо в сторону, занялась гостьей. Свежезаваренный чай с пирогом домашней выпечки – что еще нужно для непринужденной беседы? Да и разглядеть гостью нужно было, как следует. Рослая, где-то на полголовы ниже Василия, крепенькая, фигура соразмерная. Яркой красавицей ее не назовешь, но не уродка. Наверное, неплохо рядом с Васей будет смотреться. Только смущается сильно. Ничего, сейчас мы ее разговорим!

– Катюша! Вы каким-нибудь спортом занимаетесь?

– Занимаюсь. Только все почему-то думают, что баскетболом…

– А это значит не так?

– Конечно. Как в двенадцать лет выбрала себе фехтование, так и продолжаю до сих пор им заниматься. Правда, без особых успехов.

– А дома у Вас как?

Ответ вполне ожидаемый: Она сама учится на первом курсе медицинского училища и подрабатывает санитаркой в госпитале. Нет, учебе это не мешает. Сейчас все девчонки проходят постоянную практику в госпиталях. Ради этого, им даже поменяли все расписание. Так что особых трудностей никто от этого не испытывает. Стипендию, квартальная община платит достаточную, плюс доплаты в госпитале, так что на жизнь ей хватает. Папа ушел добровольцем на фронт. Мама продолжает работать дворником в столичном коммунальном хозяйстве.

О последнем, Катерина сообщила своей высокопоставленной собеседнице, изрядно покраснев от смущения.

– А вот этого Катя, стесняться не стоит. У нас никакой честный труд не является позором. И кстати, дворник – это основа порядка в любой державе! Первый после царя! Не забывайте это пожалуйста.

Как хорошо, что она в первую очередь политик! Можно спокойным тоном болтать о чем угодно, изрекая банальные истины и отвлекаться при этом от чисто материнских тревог.

"Кстати, фразу о дворниках стоит распространить. Пусть переварят и осмыслят ее. А то кое-кто начал проявлять неуместный снобизм!"

Дальше беседа пошла намного оживленней. Болтали о разных пустяках, не касаясь серьезных тем. А потом, проводив гостью, царица вернулась к чтению письма.

"В детстве, я любил твои рассказы об истории нашей Родины. Ты очень хорошо нам рассказывала о славных делах нашего народа. Ты же нам и рассказала, что все русские царевичи, начиная с Петра Первого, обязательно проходили военную службу.

Когда у нас появилась своя армия, я твердо решил следовать этой традиции: после окончания техникума, пройти полноценную срочную службу…"

А вот этими планами он с ней не делился. Впрочем, не важно, что он думал тогда. Важно, как он поступает сейчас. А сейчас он поступает правильно. Как впрочем и его подруга.

Кстати, о подруге. Раз уж сын поручил именно ей передать послание, значит, их отношения перерастают из простой детской дружбы в нечто более серьезное. Как к этому отнестись?

Конечно, положение их таково, что на Васино предложение руки и сердца, большинство девиц ответит согласием. И родители этих девиц, возражать не станут. Здесь, как и везде, такие браки заключаются не только на небесах, но и в особняках влиятельных семей. Именно так она сама и выходила замуж. Но всегда ли это правильно? Родство с аристократией не только укрепляет положение правящей династии. Оно еще и повязывает целой кучей не всегда удобных обязательств. А оно это нужно?

В древности, выходом из подобной ситуации, была женитьба на иностранных принцессах, ничем не повязанных с местной знатью.

"Но нам подобное не светит. Наша династия не признана никем, кроме собственного народа. Значит и нужно черпать в народе нужные нам силы! В конце-концов, нас с народом роднит одна общая черта: все мы и цари, и простолюдины, являемся потомками бунтарей, бросивших вызов всему миру. Мы не сочли нужным жить по чуждым для нас правилам. Значит, нужно крепче держаться за свои. Мы выжили, возродились и снова приняли вызов, брошенный нашими врагами. И раз у нас нет иной опоры, кроме сил собственного народа, значит следует практический вывод: Любая русская девушка обладает достаточной знатностью, чтобы стать царевной.

Катерина? Пусть будет она! Это решать Василию".

Все-таки, она больше политик, нежели мать. Хотя и мать тоже.

"Накануне, я принял решение, поступить на действительную военную службу и подал заявление об этом, полковнику Субудаеву. Думал, что он мне откажет из-за недостаточности моих лет. Готовился спорить. Но Иван Руссиянович, одобрил мое решение, сказав, что он и сам в этом возрасте начал военную службу.

Я прошу прощение у тебя и отца за то, что все это проделал тайком от вас. Но ждать наступления совершеннолетия я не в силах. Главное, что никто не упрекнет вас в том, что такой здоровый балбес как я, спрятался за материнской юбкой. И для меня очень важно то, что свой первый воинский чин я заработал на войне".

Стоп! Не нужно слезы! Они будут, но не сейчас. У тебя, Марина, еще не все дела сегодня переделаны! Сейчас, ты не любящая мать, а расчетливый политик. Вот так уже лучше!

"Что мы имеем в итоге? Война меняет всю нашу прежнюю жизнь. Мы с Константином не вечны. Рано или поздно, Василий нас сменит. И тут ему как раз, заработанный на войне авторитет, приобретенная популярность, будут ох как нужны.

Как это будет выглядеть в глазах народа? Юный богатырь, отправился вместе со своим народом на войну. Был тяжко ранен, но не сломался. Поправился и снова ушел на войну.

Его невеста, будем считать, что все-таки невеста. Обладательница лучших женских качеств. Дочь достойных родителей. А родители и вправду достойны. Улучшенный вариант сказки о Золушке! Вот и пусть эта сказка сбудется! Людям нужны добрые сказки. Жаль, что слагаются они почему-то в недобрые времена!"

А поздно вечером, завершив все намеченные дела, царица, как и наметила ранее, роняла свои слезы в подушку. Много раз перечитанное письмо от сына, она так и не выпустила из рук:

"Прошу тебя, передать мой нижайший поклон батюшке, моему братцу и сестренкам.

До следующего свидания.

Рядовой понтонно-мостовой роты, Первой Мотострелковой бригады, ваш сын Воронов Василий".

СЕМЕНОВСКАЯ ГРЯДА. ПОДМОСКОВЬЕ.

Второй день был не менее кошмарный. И если после прибытия штрафников, людей стало больше, то боеприпасов и техники наоборот стало меньше. Огонь приходилось вести не столь интенсивно. Почувствовав ослабление ответного огня, противник начал новый штурм. Правда, тактику теперь он изменил. Вместо прямых атак, он начал просачивание через имеющиеся в оборонительных порядках промежутки. Иногда удавалось выбить противника с занятой позиции, а чаще всего нет. Весь день ополченцы со штрафниками бегали от одного места в другое, затыкая возникающие "дыры". Особого успеха это им не приносило. Конечно, у них появился какой-то боевой опыт и потерь, подобных вчерашним, они больше не несли. Но и противник теперь нес меньше потерь. Был в этой ситуации один положительный момент: из-за получившегося в результате этих маневров "слоеного пирога", авиация противника, да и тяжелая артиллерия больше не действовали.

Еще ночью, пользуясь затишьем, остатки штрафных сотен, явочным порядком расформировали, а их бойцы были распределены по ранее бывшим подразделениям. В результате такой перетасовки, Петр и Фарид составили экипаж универсальной скорострелки на самоходном шасси.

Техника эта была простая, а потому, ничего особенного в ней, новый экипаж не нашел. Стрельба по воздушным целям сегодня не требовалась, а значит, задача их сильно упростилась. Главным было, не лезть на открытые места. Так они и не лезли. Прижимая машину ко всему, что могло послужить в качестве защиты или маскировки, Петр аккуратно подводил установку на позицию для стрельбы, а Фарид, освоившийся на месте оператора, открывал огонь по "косым". Так весь день и промотались.

К концу дня, "косые" вытеснили их сводный отряд и с Ирининской, и с Федотовской высот, а десантура "косых" смогла занять Световой Холм и тем самым соединиться со своими главными силами.

Ночью остатки дружины закрепились на Большой Семеновской высоте. Артиллеристы Нойманн, отошли и расположились на плоской вершине Столовой высоты.

Сил еще на один день боя должно было хватить. Как ни крути, а путь на столицу еще под обстрелом их орудий, а значит, их в покое не оставят. И если они еще удержатся завтра, то послезавтра "косые" их просто добьют и пойдут дальше.

Правда, были сомнения, что послезавтра для них наступит. Как ни экономили боезапас, а на еще один такой день его не хватит. И опять шутник Фроленко помянул "девушку Надю", которая их пока еще не покинула. Отвечать ему никто не стал. Все сильно вымотались за эти боевые дни и трудовые ночи. Спать хотелось всем.

– В баньку бы сейчас, да бельишко чистое и можно дальше воевать, – пробормотал Фарид, устраиваясь поудобней.

– Тоже не отказался бы. Паразиты уже начали доставать. Даже не думал, что ночевка в поле чревата вшивостью.

– Сколько мы уже на земле ночуем?

– Не помню, со счета уже сбился.

– Вот и я не помню. Кажется, что уже целую вечность по-нормальному не спал.

– Значит, спи как придется! Хорош трындеть! Через два часа на пост заступать! – подвел итог беседе Петр, отчаянно зевнув и проваливаясь в глубокий и такой желанный сон. Сон, которому не могла помешать ни беспокоящая стрельба, ни ломота в натруженном теле, ни даже заедающие их вши.

КОРОБОВ. ДОРОГА К РЕКЕ СМОРОДИНЕ.

Принявший в начале войны у Субудаева бригаду, полковник Коробов, несмотря на отсутствие боев, тоже испытывал нужду во сне и отдыхе. И хотя, находясь в резерве, они вели размеренную, упорядоченную жизнь, все-равно Михаилу Семеновичу приходилось многие дела делать в ущерб сну и отдыху. Пополнить бригаду людьми и техникой, поставить прибывшему с Севера спецназу задачу, переформировать и перевооружить штурмбатальон "Зенит", сформировать и вооружить три новых батальона из "лесных егерей"… А ведь с него никто не снимал и обязанности Начальника Полевого Штаба!

А еще организация и проведение боевой учебы, хлопоты по соблюдению маскировочной дисциплине и организации предстоящего марша…

А где-то вдалеке шла война.

Выполняя приказ Субудаева, подчиненные Коробова держали под непрерывным скрытым наблюдением, как Московский терминал, так и прилегающую к нему территорию. Именно они и дали столь необходимые Субудаеву и Муравьеву сведения о прибытии и вводе противником в дело крупных резервов.

Наконец, получив от Субудаева команду, Михаил Семенович приступил к скрытой переброске своей группировке на юг. Шли лесами, по "хошиминкам", отработанным заранее "облавным порядком".

На старых стоянках, остались подразделения ополченцев, имевших задачу, изображать наличие ушедшей группировки на прежнем месте.

Итак, первой целью для удара, был Московский транспортный терминал. Сейчас, когда противник бросил в бой все, что только мог, эта задача была вполне посильна для одного "Зенита". Впрочем, ротой спецназа он их усилил. На всякий случай.

Второй целью, был назначен гражданский аэропорт, превращенный "косыми" и в базу снабжения, и базу ударной авиации. С этой задачей должен был справиться оставшийся спецназ и приданные ему Особые группы Корпуса "лесных егерей".

А вот ближайшей задачей его главных сил, был выход в тыл противнику на линию реки Смородина и форсирование ее. Река эта была жутко неудобная. Крупной ее не назовешь, но то, что протекала она по дну глубокого оврага, делало ее серьезной преградой.

Правда, до нее нужно было еще дойти, а территория россиянского анклава не была свободна от войск противника. Разведка докладывала, что там еще остались какие-то подразделения "косых" не сильно похожие на регулярные части. Более всего, они смахивали на карателей, да и заняты были в основном отловом разбежавшихся по всей округе подпиндосников. Каковы они будут в бою, никто не знал. Значит скидывать их со счета не стоит.

Субудаев, когда выслушал сомнения Коробова насчет этой помехи, сразу посоветовал:

– Не трать время на бои с этой шелупонью. Твое дело – оказаться в нужное время, в нужном месте и с достаточными силами.

– А если они все-таки ввяжутся в бой и попытаются задержать нас?

– Семеныч! Насколько я тебя успел узнать, ты хоть и не стратег, но как штабной офицер ты многим дашь фору. Твоя задача – так рассчитать и организовать марш своих войск, чтобы даже самые правильные действия противника происходили с опозданием. Это для тебя главное. Ты это сделать сумеешь. А значит, любые выдумки противника, своей цели не достигнут.

– Значит, противник должен никогда не успевать?

– Лучше будет, если он "почти успел". "Почти" – это в нашем деле значит очень много. Если просто не успел, то еще можно исправить ситуацию к лучшему. Время на это еще есть. А если "почти успел" – ничего он уже не исправит. И задуманное не исполнит, и отменить его уже не успеет. Именно так и происходит разгром.

– Значит, суметь победить одними маршами?

– Иногда, подобное выходит.

Теперь, когда именно такая операция и подготовлена, Коробов нешуточно переживал. Но переживания, не помешали главному, ради чего и держат на войне штабных работников: тщательному планированию и организации операции. И вот его час настал!

Ранее, Михаилу Семеновичу не приходилось руководить войсками в бою. Но в самый последний момент, твердая уверенность в успехе задуманной операции у него появилась. Во-первых, противник подставился сам. Во-вторых, должен сработать эффект внезапности. В-третьих, правильное планирование и организация творят чудеса.

А самое главное, это не опускаться до сплошной импровизации на войне. Война должна идти по ясному и четкому плану! Именно так сейчас и повели войну, находящиеся в его распоряжении войска. И ведь все получилось! Аэропорт и транспортный терминал взяты стремительно и практически без потерь. Особенно порадовал захват аэропорта. Ведь захвачен не только сам объект. Диверсанты Салчака сумели захватить на земле всю авиационную группировку противника вместе с техникой, экипажами и техническими службами. Получилось даже лучше, чем на учениях. На шестой час после начала операции, был обеспечен полный контроль и над транспортным терминалом. Много пленных. Теперь штаб работает над сменой подразделений. "Зенит" и спецназ ему нужны на фронте, а дальнейший контроль в состоянии обеспечить и ополченцы.

Все восемь походных колонн бригады, двигались не выбиваясь из графика. Те каратели и тыловики противника, что попадались на пути, убегали не принимая боя. Не им тягаться с регулярной воинской частью! Ничего, далеко не убегут! "Лесные егеря" уже приступили к прочесыванию и зачистке.

Офицеры штаба, на чьи плечи легла большая часть забот по организации марша и поддержанию должного порядка, выглядели довольными. Еще бы! Приятно, когда все идет без сучка и задоринки.

Коробов, испытывавший в этот момент схожие чувства, тем не менее пытался понять: какой пакости сейчас можно ждать от противника?

В то, что генералу Чену не доложили о резком изменении обстановки, совершенно не верилось. Спутники на околопланетной орбите должны видеть выскочившие из укрытий русские войска. Откуда сейчас прилетит?

Прилетело из космоса. Неприятностей это не доставило. Такой вариант был предусмотрен еще в мирное время. Методы противодействия неоднократно отработаны как в виртуальном режиме, так и на войсковых учениях. Именно поэтому, никакого ущерба от орбитальной бомбардировки не было. Войска четко провели маневр уклонения, а средствами ПВО были сбиты те снаряды, что представляли наибольшую опасность для войск. Так что пострадал в основном ландшафт.

Второй удар из космоса, отражали, когда бригаде оставалось пройти до рубежа перехода в атаку последние полтора десятка километров. И опять противник не добился успеха. Маневр уклонения, но уже выполненный по другому варианту, плотный заградительный огонь и марш продолжился без малейшей задержки.

Потом выскочили разведывательные беспилотники и одновременно был нанесен артиллерийский удар – колонны прибавив скорости вышли из под удара отделавшись незначительным ущербом. Несколько единиц техники было повреждено и десяток людей получили ранения.

Было еще несколько коротких и мощных артиллерийских ударов, совсем не задержавших наступления. Кончилось это все боем, на берегах реки Смородина. Вывести из строя переправы, "косые" успели и теперь предстояло форсировать преграду под огнем противника. Чжунхуев было меньше чем русских, видимо это было все, что смог собрать в кулак и бросить в бой генерал Чен. С ходу этот рубеж взять не удалось, ибо противник все-таки успел организовать оборону Пришлось остановиться и начать подготовку к серьезному бою. Потери уже были больше чем ранее, но и крупными их было не назвать. Сил вполне хватало. И самое главное, что это были не собранные наспех, кое-как обученные ополченцы, а кадровые части регулярной русской армии. И вели они нынешний бой не только на равных, но и с некоторым преимуществом.

ПОДМОСКОВЬЕ. СЕМЕНОВСКАЯ ГРЯДА.

Третий день обороны, начался для них с короткого огневого налета, произведенной артиллерией противника. А затем, им предложили сдаться. Так же как и в старину, через громкоговоритель.

Таких призывов к сдаче, Мария наслушалась еще в 41-м году достаточно. Сейчас для нее в этом не было ничего нового. Пусть говорят, если хотят! Время-то идет! Чем больше говорят, тем меньше воюют! Но вот голос!

Тогда, в 41-м, их призывали к сдаче разные голоса. Иногда, голос из "матюгальника", обещающий немыслимые блага немецкого плена, был чужд, а речь исковеркана. К этому относились спокойно, досадуя лишь на то, что не получится спокойно подремать во время нечаянной передышки. Но были и такие случаи, когда призывающие к сдаче голоса, говорили на правильном русском языке, совсем без акцента. Вот это уже нешуточно бесило всех. И зачастую, ответом на уговоры, был яростный огонь по "матюгальнику". И попадись этот иуда-агитатор в этот момент бойцам, то от скорой и свирепой расправы, его бы никто не спас.

Сегодня все было похоже, за исключением одного: голос, несущийся из громкоговорителя, говорил на бесившем всех еще в мирное время "полицайском" наречии.

– Проститутки пиндоские! Уже нашли себе работенку!

– Быстро же с "косыми" договорились, суки!

– А у них это в роду так: чей "верх" под тем и жопа!

– Да им уродам, ходить на панель, не привыкать!

Привыкшие уже дремать даже под обстрелом бойцы, сон потеряли окончательно.

– Ирма! Ты можешь засечь этого говоруна?

– На звук не могу. Не предусмотрено это. А для "геофизики" сигнал слишком слаб.

– Ну хоть примерно.

– Не выйдет, Маша, да и снаряда жаль. Мало их осталось.

Мало осталось не только снарядов. Обойм для "стрелковки" и упаковок с "ручной артиллерией" тоже было не густо.

"Хрен с ним, с этим болтуном. Пусть поживет еще сволочь! Как-нибудь потерпим его голосок. Главное, что время идет".

А потом голос замолчал и началась огневая подготовка. И хотя была она заметно сильней, чем накануне, потерь от нее было заметно меньше – люди уже научились и правильно укрытия оборудовать, и до поры не выдавать себя.

После часового обстрела, в бой вновь были пущены, сперва роботы, а затем и живая пехота. И был этот натиск, вроде бы и не силен, но зато настойчив. Не сумев их смести со своего пути в первый день, "косые" их выдавливали в сторону от дороги на третий день. И был этот бой каким – то занудным.

Постепенно, враги свое дело делали: мобильные установки теряли ход от полученных повреждений. Скорострелки, израсходовав весь боезапас, превратились в бесполезный хлам. Орудия Нойманн, смолкали одно за другим. Теперь уже бой велся преимущественно личным оружием. Правда, ударные беспилотники еще выручали, да и авиация противника куда-то вдруг подевалась. Еще утром была, а сейчас и след ее простыл.

Дошло до того, что уже и сама Маша вступила в бой. А что делать? Командирский планшет на КНП, известно чем накрылся. Теперь она управляла боем так же, как это делалось в дремучие времена: через личное присутствие.

А потом случилось чудо: кода артиллеристы, выпустившие последний снаряд, присоединились к своей пехоте, чжунхуи вдруг перестали атаковать. Более того, они стали отводить свою пехоту подальше от линии соприкосновения. И это в тот момент, когда им отделяла успеха всего пара минут боя!

– Как ты думаешь, Ирма, что они задумали?

– Наверное, решили нас с орбиты накрыть.

– Похоже на то.

Но и орбитального удара не последовало. И даже обстреливать их перестали. Остаток дня и всю ночь, остатки боевой группы "Мельпомена" ожидали от врага всяческих пакостей. И не дождались! Утром, врага на прежнем месте уже не было. Посланные в поиск группы, обнаружили на прежних местах, только следы пребывания живой силы противника и следы отступления. Не сразу поверилось в то, что для них уже все закончилось. Попытка связаться по коммуникатору с командованием не удалась – "глушилки" врага еще забивали обычную связь, а аппаратура закрытой связи была повреждена.

Когда уже собирались отправлять делегатов связи, к ним добрался адъютант Субудаева:

– Живы, как я посмотрю.

– Да не понятно, как надолго, – мрачно ответила Ирма.

– Ну почему не понятно? Лично нам все ясно, "косым" сейчас не до вас. Им теперь лишь бы ноги унести. Так что для вас здесь все кончилось.

– Полковник Вам поручил что-то нам передать? – перевела разговор на деловые рельсы Мария.

– Только то, что лично он всем вам очень благодарен, что рад за всех вас и велено всем добираться до сборного пункта. В резерв вас переводят.

– А что у наших?

– Наступают наши. Успешно наступают. Так что хана наступает "косым"!

– Хорошо, если так. И куда нам выдвигаться?

ПОДМОСКОВЬЕ. СУБУДАЕВ.

Мой адъютант слишком приукрасил действительность. Конечно, удар Коробова, дал замечательные результаты. По всем сетям показывали штурмовой флаг "Зенита" водруженный над диспетчерским пунктом Московского транспортного терминала. Это значило, что Первая и Третья дивизии противника отрезаны теперь от своей орбитальной базы снабжения. Сухопутной связи с другими группировками у них не было изначально, а захват аэропорта лишил их и воздушных путей сообщения, не говоря о том, что и боевая авиация выведена из строя. Все это так, успех значителен. Но не окончателен. На рубеже реки Смородины, победное поначалу наступление захлебнулось. Генерал Чен, начал планомерный отвод своих войск по всему фронту и собирать их во внушительный "кулак". Ему удалось быстро создать на Смородине вполне устойчивую оборону и пока не кончились у него боеприпасы, драться может долго.