Текст книги "Воплощение Похоти 6 (СИ)"

Автор книги: Игорь Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

В их руках не было кос – лишь длинные, острые, как бритва, теневые когти. Но в их бездонных глазницах горел голод, неистовая жажда поглощения. Они казались слабее, но их было много, и они окружали их, медленно сжимая кольцо, и пожирая своим присутствием свет и надежду.

Священный гнев, холодный и острый, как клинок, вытеснил леденящий ужас в душе Теодора. Он не дал себе ни секунды на раздумья, на панику. Пока его разум ещё хранил жуткий образ рассыпающегося в прах Кассиана, его воля уже была сконцентрирована в заклинании.

– Свят-доспе-укре-пи-ты-мфен! – его голос, хриплый после недавней схватки, прозвучал с новой, стальной силой.

От его нагрудника и плеч вспыхнул свет, будто внутри доспехов зажглось миниатюрное солнце. Золотистое сияние не слепило, а обволакивало его, сгущаясь в призрачные, переливающиеся пластины, накладывающиеся поверх стали.

– Кар-ающ-огни!

В ту же секунду его меч воспылал яростным, карающим золотым пламенем, в котором трепетала жажда справедливого возмездия.

Он не ждал атаки.

Он сделал шаг навстречу надвигающимся теням, его пылающий клинок описал в воздухе широкую дугу, и снопы ослепительных золотых искр полетели в сторону призрачных созданий. Тени завизжали, отшатываясь от священного пламени, которое прожигало их эфемерные формы.

Его пример стал сигналом. Вротослав, с лицом, окаменевшим от ярости и скорби, поднял свой меч.

– В строй! Кольцом! Защищайте раненого! – скомандовал он, и его голос был подобен удару молота о наковальню.

Паладины и инквизиторы, всего мгновение назад потрясенные гибелью товарища, мгновенно среагировали. Щиты сомкнулись, образуя сияющий барьер вокруг раненого брата, над которым продолжали трудиться паладины-послушники.

Их мечи вспыхивали священной энергией. Золотистое и серебристое сияние озарило площадь, оттесняя гнетущую тьму. Они больше не были застигнуты врасплох. Они были готовы. И в их глазах горел огонь мести.

* * *

Капец… – пронеслось в голове, когда я увидел, как группу паладинов окружили непонятные чудища, какие-то тени или призраки. Но тут мое внимание привлекло уведомление, и я на мгновение отвлекся.

Внимание! Был создан новый вид стража – боевой костяной голем (уникальный).

Боевой? – удивился я и тут же резко обернулся с предвкушением. – О-о! Блядь, да! У меня тут и своих чудищ хватает! Но! Позже! Позже проверю окно статуса нашего новобранца, а пока… – подумал я и, вернув взгляд к экрану, тут же записал в свой блокнотик новый тип врагов, встреченных паладинами, предварительно дав ему название: «Какая-то хрень».

Глава 8

За дверью в личные покои графа стоял ад, слышался оглушительный лязг стали, дикие крики, нечеловеческие вопли и тяжёлые, шаркающие шаги, доносившиеся из коридоров его же собственного замка.

В самих покоях, некогда сиявших роскошью, теперь царил хаос. Мебель была сдвинута к дверям, образуя неустойчивую баррикаду. Воздух в комнате, пропитанный запахом страха, пота и дыма, был густым и трудным для дыхания.

Сам граф сидел в глубоком кресле, сжимая в бессильных пальцах изящный церемониальный кинжал – жалкую пародию на оружие. Его руки тряслись, а в метре от его ног, лицом вниз, лежало тело молодой служанки в разорванном платье. Её голова была страшно разбита, а на паркете вокруг растекалось тёмное, липкое пятно.

Граф украдкой смотрел на неё и содрогался, снова и снова переживая тот ужас, когда пришлось убить её, уже не милую девушку, а нечто иное, желавшее разорвать его на кусочки. Это далось ему с большим трудом, и теперь его пальцы помнили отдачу от множества ударов, а в ушах стоял тот жуткий, хрустящий звук.

– Где они все?.. – его шёпот был полон отчаяния. – Где моя стража?

У баррикады, не отрывая взгляда от двери, стояла Аша. В потрёпанном доспехе она была воплощением хладнокровия. Лишь тонкая полоска засохшей крови на щеке выдавала её участие в недавней схватке.

– Уважаемый граф, – её голос был твёрдым и чётким, без намёка на родственную нежность, только воинская дисциплина. – Полагаться можно лишь на тех, кто внутри этих стен.

Их было всего пятеро в комнате: граф, Аша и трое гвардейцев – все, кто остался от верного отряда, с трудом и втихую собранного Ашей по инициативе графа за день до катастрофы. Один из солдат, молодой парень с перевязанным плечом, нервно облизнул губы.

– Нам нужно бежать, лейтенант, – прошептал он, бросая тревожный взгляд на дверь. – Пока ещё есть хоть какая-то возможность. Сидя здесь, мы просто ждём смерти.

Второй стражник, седой ветеран с лицом, изборождённым шрамами, хрипло кашлянул.

– Бежать? Через весь замок, кишащий этими тварями? С его милостью? Это риск! Самоубийство! Здесь у нас хоть какая-то защита. Держаться – наш единственный шанс.

– Держаться до чего? – почти крикнул третий. – Пока эти двери не разнесут в щепки?

Аша не оборачивалась, продолжая следить за дверью.

– Молчать. Споры ни к чему не приведут.

Граф поднял на неё умоляющий взгляд.

– Аша… – в его голосе прозвучала неподдельная мольба, и на мгновение маска официальности упала. – Что нам делать? Скажи. Я… я не знаю.

Аша наконец отвернулась от двери и встретилась с ним взглядом. В её глазах не было ни страха, ни утешения – лишь холодная, безжалостная ясность.

– Мы можем остаться. Можем попытаться прорваться к порту. Но город в огне, улицы заполнены мертвецами, и побережье, скорее всего, тоже захвачено. Или…

Она замолчала, прислушиваясь к особенно сильному удару в дверь. Баррикада содрогнулась.

– … или мы сражаемся здесь. До конца.

Она посмотрела на бледное лицо отца, на испуганных гвардейцев, на окно, за которым пылал её дом. Её пальцы крепче сжали рукоять меча.

– Я не вижу хорошего выбора. Только менее плохие. И все они ведут к бою насмерть.

Внезапно снаружи, поверх общего гула, раздался оглушительный рёв – не человеческий и не звериный, а полный чистой, неумолимой ненависти.

Аша глубоко вздохнула и приняла боевую стойку.

– Готовьтесь, – сказала она тихо, и в её голосе впервые прозвучала усталость. – Они идут.

Стены задрожали, в дверь начал кто-то биться, будто пытаясь её выбить, и лицо графа окончательно побелело, даже гвардейцы невольно отпрянули от двери.

Чёрт, может, нужно было соглашаться на тот брак? – пронеслось в голове графа, как ядовитая змея. – Так бы я хоть прожил немного дольше… наверное…

Горожане. Церковь.

Тишина в церкви была звенящей, неестественной, нарушаемой лишь прерывистым дыханием давящихся страхом людей и тихим шёпотом молитв.

Десятки горожан – женщины, старики, дети – сбились в кучу перед алтарём, словно стадо, пытающееся найти спасение у подножия святого лика. Воздух был густ от запаха пота, страха и воска догорающих свечей. Массивные дубовые двери были надёжно заперты на тяжёлый железный засов.

Священник, старый мужчина с добрым, морщинистым лицом, стоял перед ними, воздев руки к небесам. Его голос, обычно такой тёплый и умиротворяющий, теперь дрожал, но он старался вложить в него всю свою веру, всю свою надежду.

– … и да защитит нас Господь от ужасов тьмы, да укроет нас своим… – он замолк, застыв на полуслове.

Из-за дверей донёсся звук. Не крик, не удар. А тихий, сухой, костлявый скрежет. Он был похож на то, как если бы кто-то водил десятками сухих веток по каменным плитам крыльца.

Все замерли. Дыхание застряло в глотках. Дети притихли, инстинктивно чувствуя опасность.

– Это… это ветер? – кто-то робко прошептал.

– Подпереть двери! – вдруг крикнул самый крупный мужчина в церкви. – Скамейками! Всем, что найдёте!

Несколько мужчин, поборов парализующий страх, бросились выполнять приказ. Они схватили тяжелые церковные скамьи и потащили их к выходу, чтобы создать дополнительную баррикаду.

И тут произошло нечто, от чего кровь стыла в жилах.

Массивный железный засов, толщиной в руку взрослого мужчины, вдруг… дрогнул. Сам по себе. Без единого прикосновения. Он сдвинулся на пару дюймов с мерзким скрипом металла по металлу.

Люди замерли в оцепенении, не в силах отвести взгляд. Засов снова дёрнулся, уже сильнее, отъезжая в сторону, будто невидимая рука медленно, с наслаждением, толкала его.

Если бы они могли видеть незримое, то разглядели бы стоящую у дверей фигуру с ухмыляющейся рожей. Существо, питавшееся страхом и отчаянием, оно радовалось, как дитя новой игрушке, пошевеливая пальцами, и невидимая сила продолжала двигать засов, доставляя ему неописуемое удовольствие от ужаса на лицах смертных.

Ещё один толчок, ещё… и, наконец, засов с громким, зловещим стуком упал на каменный пол. Звон железа прокатился по церкви, похоронный звон по их последней надежде.

Наступила мёртвая тишина. Даже скрежет прекратился.

И тогда, без единого усилия, створки массивных двери медленно распахнулись внутрь.

На пороге стояли они. Скелеты и зомби. Десятки. Их костяные пальцы с длинными, острыми когтями и разложившиеся руки с обломками ногтей были протянуты вперёд. В пустых глазницах скелетов горели крошечные точки холодного синего огня, а в мутных зрачках зомби плескалась слепая, неумолимая ярость. Они стояли молча, не двигаясь, словно давая людям внутри осознать весь ужас их положения.

Священник застыл, его молитва замерла на устах. Он смотрел в пустые глазницы чудовища, и его вера, казалось, треснула под тяжестью этого взгляда.

– Н… нет… – успел прошептать он.

И ад хлынул внутрь.

Мертвецы ринулись вперёд единым серо-костяным потоком. Они не разбирали никого – ни стариков, моливших о пощаде, ни женщин, пытавшихся закрыть собой детей, ни самих детей, застывших в немом ужасе.

Нежить обрушилась на толпу, рубя, разрывая, круша всё на своём пути.

Воздух наполнился не криками, а одним сплошным, пронзительным визгом ужаса, который тут же обрывался хрустом костей и чавкающими ударами. Первые ряды людей были просто смяты, растоптаны, разорваны на части. Никакой пощады, никакого выбора – только слепая, всепоглощающая бойня.

Священник стоял на своём месте, парализованный ужасом, глядя, как его паству уничтожают за несколько мгновений.

– Господи, прости… – успел выдохнуть он.

Костяные пальцы обрушились вниз, и его молитва оборвалась навеки.

Церковь превратилась в скотобойню, а у дверей, невидимый, хохотал пересмешник, купаясь в волнах исходящего ужаса.

Шествие Сайлона.

По темным улицам города, словно древнее божество смерти, шел Архилич Сайлон. Его истинная форма – высокий иссохший скелет в развевающихся робах – отбрасывала искажённую тень, которая извивалась сама по себе.

С каждым его шагом каменная кладка тротуаров трескалась, покрываясь инеем. Он не шёл – он плыл над землёй, а его посох с единственной пурпурной сферой, пульсирующей в такт колдовскому сердцу некрополиса, был сосредоточием его мощи.

И со всего города к нему стекались мертвецы. Но это не было простым сбором – это был смертельный водоворот, затягивающий в себя всех живых в радиусе сотен метров.

Под влиянием его воли орды мертвецов не просто собирались вокруг него, а вычищали всё на своём пути. Они врывались в ещё уцелевшие дома, вытаскивали из укрытий перепуганных жителей и безжалостно убивали их.

И тогда происходило самое ужасное – убитые ими жертвы спустя мгновения поднимались уже как новые солдаты армии архилича, пополняя его и без того, казалось, бесчисленные полчища.

В то же время от Сайлона исходила волна густой, утробной негативной энергии, аура смерти радиусом в сотни метров. Попадая в её поле, мертвецы начинали меняться.

Скелеты, их кости темнели до черноты, покрываясь острыми костяными шипами. Их движения становились резкими, стремительными, словно у насекомых.

Зомби, их тела раздувались, мышцы набухали, рваные раны начинали сочиться чёрной слизью. Их рты вытягивались в беззвучные рыки, а пальцы превращались в длинные, загнутые когти.

Тени, их полупрозрачные формы уплотнялись, обретая когти и острые, как бритва, клыки. Их вой теперь не просто пугал – он вызывал физическую боль, заставляя кровь стынуть в жилах.

Обычная нежить превращалась в кошмарных существ благодаря ауре, поддерживаемой Сайлоном. Их сила, скорость и свирепость умножались. И изменённые они не просто шли – они неслись, скакали, катились смертоносным приливом, сметая всё на своём пути.

Когда они достигли центральной площади, перед ними предстал первый серьёзный заслон – отряд паладинов, тут же выстроившийся в боевой порядок. Их сияющие доспехи и пламенеющие мечи были ярким пятном надежды в охваченном тьмой городе.

Сайлон не остановился.

Его пустые глазницы смотрели на воинов Света. Он медленно поднял посох, и пурпурная сфера вспыхнула с ослепительной силой. Он собрался изречь проклятие, исполненное величия и мощи, но в этот момент кончик его посоха странным образом зацепился за трещину в булыжнике.

Древний архилич, повелитель смерти, с внезапным и комичным «Ой!» споткнулся и грохнулся на камни, его череп с глухим стуком проскользил по мостовой, а посох отлетел в сторону с жалким побрякиванием.

На мгновение воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огней, даже паладины замерли в ошеломлении. Затем Сайлона охватила всепоглощающая ярость от унижения, его глазницы тут же запылали еще сильнее, и даже его череп, вдруг, загорелся проклятым фиолетовым пламенем.

В следующую секунду он вскочил, с грохотом втягивая отлетевший посох обратно в руку магическим импульсом, его костяная грудь вздымалась от бессильного гнева.

– В АТАКУ! – проревел он не голосом, а силой, что всколыхнула самый разум каждого мертвеца, срывая с них все ограничения. – УБИТЬ ИХ ВСЕХ!!!

Всё вокруг пришло в яростное, хаотичное движение. Вся орда, всё бесчисленное воинство нежити, что копилось вокруг Сайлона, разом ринулось вперёд. Это была не просто атака – это был потоп плоти, костей и ярости, обрушившийся на паладинов.

Скелеты, зомби, тени – все, кто был в радиусе его влияния, устремились вперёд с одной целью: смести со своего пути этих последних защитников света и похоронить их под грузом собственного позора своего повелителя.

Наёмники.

Их было более полусотни. Закалённые в десятках кампаний ветераны, объединённые жаждой славы и звонкой монеты. Разномастная компания, собранная под знамёнами удачи и стали. Когда город окончательно погрузился в непроглядный хаос, было принято единственное верное решение – прорываться к порту и убираться из этого ада.

У главного входа в бывшую тюрьму, ставшую их временным укреплением, царила организованная суета. Гаазэф, воин, чей авторитет был неоспорим, отдавал чёткие и жёсткие распоряжения. Его голос, привыкший командовать, рубил воздух, как его собственный меч:

– Колонной! Элита в авангард! Боевые маги – в центр, готовьте барьеры и области поражения! Войны в легких доспехах – назад и на фланги! Цель – порт! Прорываемся вперёд!

Отряд стронулся с места, двигаясь как отлаженный механизм. Впереди и по бокам, подобно стальным клиньям, шли воины в легких, но прочных доспехах, их серебряные нашивки сияли в тусклом свете.

Они не были неповоротливыми громилами – их сила была в скорости и точности. В центре колонны, сохраняя силы для заклинаний, двигались боевые маги. Их руки были опутаны сияющими рунами, а в глазах стояла холодная концентрация.

Продвижение было стремительным и смертоносным. Маги не ждали, пока нежить подойдёт вплотную. По взмаху их рук переулки очищались вспышками огня и разрядами магии, сметая мелкие группы мертвецов. Войны на флангах добивали уцелевших, их клинки и топоры мелькали с ужасающей скоростью.

Но когда они свернули на широкую улицу, ведущую к портовому району, их ждал сюрприз. Из нескольких прилегающих переулков выползла, исторгая предсмертные хрипы, целая толпа мертвецов – несколько сотен разложившихся и неестественно вздутых тел, преграждая путь вперёд.

– Строй! – рявкнул Гаазэф, и серебряные и золотые ранги молниеносно сомкнули щиты. – Хрум, защищай нас! Маги, расчистите путь!

Громила Хрум, до этого момента лениво несший свою огромную дубину, с рыком шагнул вперёд, заняв место перед стеной щитов. Его мощь стала живым бастионом.

Маги не заставили себя ждать. Без лишних слов двое из них синхронно выбросили вперёд руки. Воздух задрожал, и над головами толпы возникла дюжина сфер магического пламени. По следующей команде они обрушились в самую гущу мертвецов.

Последовала серия оглушительных взрывов, разбросавших горящие обломки тел по всей улице. Там, где секунду назад была стена из плоти, осталось лишь дымящееся месиво и несколько уцелевших, с которыми молниеносно расправились воины.

– Вперёд! Не сбавлять темп! – скомандовал Гаазэф, и колонна снова рванула к заветной цели.

Их сила и слаженность творили чудеса. Они прорубались через баррикады, сносили завалы и, наконец, достигли портовой набережной. Воздух уже пах морем и свободой. Но когда их взорам открылась гавань, они замерли.

Картина, открывшаяся им, была вырвана из самых мрачных глубин ада. Вокруг будто прошел ураган смерти. Мостовая была устлана телами, перемешанными так густо, что под ними почти не было видно земли. Десятки солдат городской стражи лежали в неестественных позах. Рядом с ними – тела его наёмников, оставленных охранять порт.

Сотни мертвецов, разорванные, расчленённые, испепелённые магией, устилали землю неподвижным ковром из плоти. В воздухе висел сладковато-приторный запах смерти, смешанный с дымом и гарью. Куски тел, клочья кожи и внутренности были разбросаны повсюду, превращая набережную в гигантскую бойню.

И в центре этого апокалиптического пейзажа пылал их единственный путь к спасению. Корабль, объятый пламенем от кормы до носа, яростно горел, отбрасывая зловещие багровые отсветы на воду и на это море смерти.

Наступила тишина, нарушаемая лишь треском горящего судна и жутким шипением плоти от жара. Все смотрели на горящее судно, и в этой тишине прозвучал спокойный, почти будничный голос Гаазэфа:

– Сука… – он медленно развернулся к своим людям. На его лице не было ни паники, ни отчаяния, лишь холодная оценка и решимость. – Всем отдышаться, передохнуть, – его глаза обводили бойцов, видя их усталость и разочарование. – … утоляем жажду, пьём зелья! А затем… – он ткнул большим пальцем через плечо, обратно в сторону города, – … идем к ближайшим воротам и прорываемся наружу!

В склепе.

Весь город прям залит серой жижей. Хм…

Тысячи мертвецов. Не армия даже, а какая-то волна смерти. И пускай это всего лишь жалкие зомби с обвисшей кожей, ковыляющие скелеты с кривыми костями. Но их, блять, невообразимо много. Сплошная катящаяся масса, живой – вернее, мёртвый – ковёр, который покрывает улицы, заполняет переулки и ломает всё на своём пути.

Чёрт… – пронеслось у меня в голове. – Да это же не армия. Это… эпидемия какая-то. Нашествие. Двигаются как единый рой, подчиняясь одной воле, в одном направлении.

И в центре всего этого пиздеца я увидел его источник – высокую скелетообразную фигуру с посохом, от которого слезились глаза и воздух вокруг плавился, искажаясь.

Так вот ты какой… лич, – я задумался и решил, что с некромантом всё было бы по-другому – костяная армия, элитные отряды… – Но раз это лич… значит, скоро запахнет массовыми проклятиями. И чёрт знает чем ещё…

Я вёл взглядом по улицам, отмечал очаги сопротивления, смотрел, как паладины пытаются перестроиться, чтобы встретить эту новую угрозу. И вдруг моё внимание зацепилось за один неприметный дом на окраине. Дом Карии.

Я моргнул, протёр глаза, словно не веря им. Волна мертвецов, эта серая, мычащая стена, буквально сносившая всё на своём пути, подходила к дому… и обтекала его. Твари с их молочно-белыми глазами, казалось, даже не замечали строения. Они неслись, ломали заборы соседей, выламывали двери, запрыгивали в окна, но этот одинокий дом стоял нетронутым, как неприступная крепость в бушующем море ужаса.

Что за…? Почему они его не трогают? – я нахмурился.

Это противоречило всем инстинктам нежити. Они должны были снести всё, что попадается на пути. И тут в памяти всплыл образ – бледная, лысая монахиня, та самая, которой я когда-то расчехлил попку.

Неужели это её рук дело? – подумал я с удивлением. – Она что, какой-то барьер ебанула? И причём такой силы, чтобы отгонять целую армию мертвецов? Ни хуя себе она… даёт…

Мысль казалась невероятной. Но другой логики я пока не видел.

Мой взгляд снова метнулся к экрану, к другой ключевой точке – замку графа. И тут я заметил нечто странное.

Там довольно тихо… ну если, конечно, сравнивать с остальной частью города. Почему так? Что он там затеял? То все мертвецы стекаются к замку, то теперь обратно, к центру города… Видимо, этому типу на графа уже наплевать? Или же он его уже прикончил и теперь ведёт новую игру? Эх, а такими ведь темпами от города ничего не останется. Ничего живого…

Я перевёл взгляд на общую картину, пытаясь уловить логику в этом хаосе, но тут заметил, что город начал меняться.

– Что за? – сорвалось я языка.

Из ниоткуда, из самой земли, из воздуха, пополз густой, зловещий туман. Он был неестественным, серо-лиловым, и поглощал всё на своём пути. Очертания зданий поплыли, цвета слились в одно грязное месиво. Картинка на Древе стала размытой, однообразной, словно смотрящейся сквозь запотевшее стекло.

– Что это? Дальше просмотр платный или что? – задумался я и приказал одной из зомби-птиц снизиться, пробиться сквозь эту пелену и разведать, что творится.

Птица послушно ринулась вниз, в серую мглу. И через мгновение… связь с ней оборвалась. Картинка полностью пропала. Но осталась вторая, та, что кружила высоко над маревом серых туч, в которых уже начинали проблескивать фиолетовые, зловещие искры.

Да, блять! Потерял еще одного разведчика! – я сжал кулаки, глядя на искажённое изображение с высоты. – Какого хрена? Я хочу видеть, что там происходит! Может, туда шаурмуков отправить, вдруг смогут пройти по земле? Но… они сейчас заняты.

– Всё, господин. – послышался голос Саты. – Я освободилась и теперь могу ответить на ваши вопросы.

– Ух! Наконец-то! – я тут же обернулся и, указав на экран, спросил. – Что за туман такой зловещий⁇ Хули через него разведчик пролететь не может, да и еще сдох, когда пытался?

Глава 9

Лагерь барона Камина. Ночь.

Барон Камин сидел за своим столом, откинувшись на скрипучем стуле. Ночь уже окутала его лагерь, но сон так и не шёл. Перед ним стояла кружка с остывающим чаем. За его спиной кипела жизнь – солдаты возводили офицерскую палатку, звенели молотки, слышались негромкие команды.

Но всё это казалось далёким и незначительным. Его взгляд был прикован к городу. Наарком, окутанный мглой, казался зловещим и неестественно тихим. Он взял кружку, отпил глоток горьковатой жидкости и снова поставил её на стол.

Что же там творится, чёрт возьми?

И будто в ответ на его мысли, к столу поспешили несколько человек. Это были его разведчики, пыльные и запыхавшиеся. Барон молча указал рукой на стул напротив. Старший из группы, коренастый мужчина, кивнул и тяжело опустился на сиденье.

– Рассказывай, – коротко приказал Камин.

– Дело дрянь, ваша милость, – мужчина снял шлем, вытер рукавом потный лоб. – Подобрались к самым стенам. На них – ни души. Ни часовых, ни лучников. Пусто. А ворота… Ворота подняты. И остаются открытыми с тех пор, как туда вошли те… светлые воители.

Барон нахмурился, делая очередной глоток.

– И? – подал он голос, подталкивая разведчика к продолжению.

– А внутри… – он поморщился, будто вновь почувствовал запах, о котором собирался рассказать. – Оттуда несёт таким смрадом – гнилью, смертью… слышны крики. И горожане… мы видели, как из города выползали раненые. Много, ваша милость, сотни.

Барон Камин отставил кружку, удивлённо подняв бровь.

Что все это значит? Неужели там чума? Или… – тут в его памяти всплыли рассказы о нежити и тёмных магах. – … хуже…

– Паладины… Инквизиторы… – задумчиво проговорил он вслух. – Они борются с нежитью, а значит, в городе и вправду объявился некромант. Серьёзный, раз поднял такой ад.

Он тяжко вздохнул.

Да уж… проблема. Самое неудачное время. – в его голове тут же начали роиться расчёты. – Хотя… если они всё же разберутся с этой нечистью и уйдут… я смогу напасть на ослабленный город и легко забрать его. И тогда наконец-то смогу претендовать на более высокий титул. – его взгляд стал цепким и жадным. Он мысленно уже делил добычу. Но тут его лицо снова омрачилось сомнением. – Или нет? Вдруг та баба будет мне мешать? Хм, а могут ли вообще инквизиторы запретить мне напасть? Имеют ли они на это право?

Мысли требовали ясности, подтверждения, и барон, подняв голову, властным тоном крикнул в сторону группы магов, отвечающих за его безопасность:

– Лаосвал! Ко мне!

К столу через несколько секунд подошёл тщедушный человек в длинной робе.

– Ваша милость?

– Мне нужно срочно связаться с моими людьми в баронстве. Нужны сведения.

– Какие именно, ваша милость? – почтительно спросил маг.

– О том, какую власть имеют инквизиторы над светскими правителями. Мне нужна конкретика: могут ли они запретить военные действия на подконтрольной им, даже временно, территории? Пускай ищут прецеденты.

Маг кивнул и, не мешкая, удалился, чтобы подготовить сферу связи. В этот момент разведчик, дождавшись конца разговора, снова обратился к барону:

– Прикажете продолжать наблюдение?

– Продолжайте, – отозвался Камин, вновь погружаясь в раздумья и делая очередной глоток чая. – Но не приближаться. Я не хочу лишних…

Его слова были внезапно прерваны громким криком боли и руганью позади себя.

Барон резко обернулся.

Два солдата устанавливали центральный шест для его палатки. Один держал длинную, тяжёлую жердь, а второй забивал колышек, чтобы её зафиксировать. И вот тот, что с молотком, вдруг ругнулся, словно его кто-то толкнул под локоть, и молоток с силой пришелся по голени соседа. Тот, кто держал шест, с оглушительным воплем отпрыгнул, схватившись за травмированную ногу, и начал подпрыгивать на здоровой.

В этот момент длинная жердь, оставшаяся без опоры, медленно, почти невесомо, накренилась, описала небольшую дугу и с глухим, увесистым стуком обрушилась прямо на сидящего барона.

Удар пришёлся точно в лоб.

– А-аргх! – Барон Камин от неожиданности и боли грохнулся вместе со стулом на землю и облился остатками горячего чая.

На секунду воцарилась нелепая, оглушительная тишина, нарушаемая лишь хныканьем солдата с разбитой ногой. Затем окружающие ринулись к своему повелителю, поднимая его, отряхивая и засыпая вопросами и извинениями. А барон, потирая наливавшийся шишкой лоб, с яростью смотрел на упавшую жердь и хромающего солдата.

– Выпороть ублюдка! – рявкнул он, а затем добавил. – Обоих!

Склеп. Подземелье.

Я смотрел на экран Костяного Древа, где клубился неестественный, лиловый туман. Мысль о том, чтобы нахлобучить этого зарвавшегося лича и этих сраных паладинов разом, становилась всё навязчивее. Но лезть в драку вслепую, не зная всех раскладов – верный путь стать очередным кирпичиком в его проклятом некрополисе.

Хм… – я задумался, вспоминая слова Саты, которые она выдала, когда подошла к экрану.

– Этот туман, господин, – говорила она, её костяной палец проследил за размытыми очертаниями на магическом полотне, – это не магия в привычном смысле. Это следствие колоссального скопления негативной энергии и процесса создания некрополиса – города мёртвых, огромный, саморегулирующийся источник тёмной силы, где его создатель является центральной фигурой и ключевым звеном. Чем больше нежити в его пределах, чем больше страха и смерти – тем он сильнее. – увидев моё не до конца понимающее выражение лица, она сразу же пояснила: – Представьте, что весь Наарком превращается в гигантскую батарею, которая питает одного человека. И судя по масштабам… – она снова кивнула на экран, – … видимо, кто-то весьма могущественный находится в его эпицентре. Это… плохо.

«Плохо» – это мягко сказано.

– Нужна разведка, – заключил я, отрывая взгляд от зловещей дымки. – … на месте, а не наблюдение с высоты. – я обернулся к Сате, которая была увлечена изучением своего нового творения, и задал вопрос, вертевшийся у меня в голове. – Сата, а можно ли отправить тот отряд шаурмуков, что у нас есть, в качестве разведчиков?

Сата повернула ко мне свой безглазый взгляд и начала отвечать:

– Да, я могу ими управлять, да и вы сможете смотреть их глазами. Просто… они должны будут действовать вместе. Они же теперь как единый организм. И это рискованно, господин. Их коллективный разум примитивен и легко может распасться под воздействием сильной чужой воли, такой как воля Архилича. Но… да, послать их в город не проблема. Они могут стать нашими глазами.

– Понял. Тогда готовь их. Отправляем, – я принял решение и вернул взгляд к экрану.

Но тут внезапно мои мысли прервал громкий скрежещущий звук, будто два гранитных валуна медленно перемалывали друг друга. Я снова обернулся – и чуть не подпрыгнул на месте.

Новый голем, созданный Сатой, стоял теперь в паре метров от меня, заполняя собой всё свободное пространство склепа. Его костяная макушка врезалась в сводчатый потолок, оставляя глубокие борозды в камне.

Он был поистине исполинских размеров, затмевая всех предыдущих големов не просто ростом, а самой своей сутью. И это не было хаотичным нагромождением костей, как у его предшественников. Каждый элемент его скелета выглядел тщательно подогнанным и неестественно массивным. Большинство его частей выглядели как сросшиеся в сплошной панцирь и напоминали базальтовые плиты. Плечевые кости и предплечья были цельными, будто выточенными из слоновой кости гигантом.

– Сата, – я указал на её творение.

– Да, господин? – она отозвалась, и в её голосе послышались нотки гордости.

– Слушай… а у нас есть проблема… я думаю.

– Какая, господин? Как именно отметить его создание?

– Эм, нет, – я покачал головой. – Скорее, как его, собственно… вывести отсюда? Он же в дверь не поместится.

Сата склонила, а затем перевела взгляд на голема и на скромный проём, ведущий в коридор.

– Оу-у… – протянула она. – В этом не было необходимости на этапе создания, господин. Ритуал требовал максимальной концентрации. Но… вы правы, теперь… теперь придётся либо расширять проход… либо… – она сделала паузу, постучав пальцем по подбородку, – … разобрать и собрать его уже в коридоре. Но… это займёт время и значительные ресурсы.

Очередная головная боль короче… – я вздохнул. – Но с големом можно разобраться и позже. Сейчас важнее узнать, что творится в городе.

– Ладно, это мы еще решим, пока лучше займись отправкой разведчиков.

– Хорошо, господин, – она кивнула и её глаза тут же вспыхнули голубым огнём.

Я же вернул взгляд к экрану, но мысль о новом «страже» не отпускала. Я решил проверить его статус, вызвав окно информации.

Окно статуса.