Текст книги "Повелители иллюзий. Попаданец (СИ)"

Автор книги: Игорь Масленков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 10. Настфард из Скрета

Остаток дня Алексей провел в покоях верховного мага. Следопыт маялся бездельем и не знал куда себя деть. Разгуливать по мрачным коридорам замка не хотелось. Да и никто не звал на прогулку. За дверью стоял вооруженный до зубов громила и всем своим видом отбивал всякое желание покидать кабинет Эоборуса.

Вновь Леха почувствовал себя узником. Но терпеть оставалось недолго. Нужно дотянуть до рассвета, а там и долгожданная свобода. Осталось высидеть в этой затхлой дыре часов восемь – девять, не больше. Но, как назло, время почти остановилось. Копарю казалось, что ожидание сведет с ума. Он вновь и вновь возвращался к событиям сегодняшнего дня, думал об Аакхабите, Эоборусе, серокожей и Садфере. Воспоминание о брадобрее натолкнуло на стоящую мысль. Тамарвалдский травник упоминал сочинение некоего Настфарда Скретского о древних легендах Дардаэра. Редкую, по словам местного ученого книгу, он видел здесь, в библиотеке Эоборуса. Прекрасная возможность убить время!

Попаданец быстро нашел книгу в шкафу, уселся в резное кресло, закинул ногу на ногу и принялся листать древний манускрипт. Бывало, на позициях попадались фрагменты кожаной амуниции. Но кожа военных лет не шла ни в какое сравнение с книжным пергаментом. На удивление легкие и тонкие страницы бледно-персикового цвета вовсе не походили на задубелые ремни и прелые маршевые ботинки. По скромным расчетам великого герцога книга насчитывала страниц двести, не меньше. Должно быть, ради ее изготовления вырезали целое стадо, и стоил такой фолиант доброе состояние.

Поначалу следопыт принялся рассматривать миниатюры. Время их почти не коснулось. Краски немного поблекли, но яркости и выразительности не потеряли. По большей части смысл картинок лежал за пределами понимания следопыта. Они могли означать что угодно, включая инфернальных монстров, необыкновенные небесные явления, диковинные механизмы или просто абстракции, игру извращенного ума. Иные наоборот, казались понятными, почти знакомыми. Так, почему-то Алексей был уверен в том, что видел изображение термоядерного взрыва, поглотившего целый город. На иллюстрациях д'айдрэ всегда изображались в виде демонических существ, разящих неизвестным оружием себе подобных налево и направо. Можно только гадать какие ассоциации вызывали подобные рисунки в головах коралтарцев и тамарвалдцев. Наверняка д'айдрэ представлялись им порождением безжалостной и разрушительной темной магии, воплощением всех человеческих страхов и самых немыслимых черных фантазий. Но если миниатюры вызывали неподдельный ужас, то чего ожидать от текста?

Алексей долго разглядывал крючковатую вязь, но понимание не приходило, надписи оставались безмолвными. Они не походили на традиционное коралтарское письмо. Следопыт тщетно надеялся проникнуть в тайны д'айдрэ. От длительного напряжения в глазах началась резь. И вот тогда великий герцог едва не вскрикнул от удивления. Буквы самым непостижимым образом ожили. Они пришли в движение, превратились в переплетающиеся спирали, переливались всеми цветами радуги, сливались в фантасмагорическую картину сродни змеиному гнезду. Чувствовалось в том что-то чужое и омерзительное, холодное и пугающее. Внезапная боль пронзила острой иглой мозг, вспышка света ослепила на мгновенье, сердце яростно забилось, в ушах зашумела кровь. Потов все резко стихло и Алексея охватило необыкновенное в своей новизне чувство. Казалось, будто его подвесили в безвоздушной бесконечности. Всюду царили тишина, умиротворение и могильный покой. Послышался далекий голос. Поначалу все походило на галлюцинацию, но Алексей даже не успел испугаться или удивиться. Голос вскоре окреп. Великого герцога осенило. Вне всяких сомнений он слышал речи самого Настфарда Скретского. Со слов Садфера книге около двухсот лет. Кости автора магического сочинения давным-давно гнили в могиле, но душа вырвалась из потустороннего заточения.

Следопыт перевернул страницу. Голос смолк, но через мгновенье послышался вновь. Не требовалось прилагать никаких усилий. Алексей только листал страницы, а в ушах звучал приятный баритон.

«… В молодости человек редко задумывается о природе и значении времени. Жизнь кажется бесконечной. Любое дело можно отложить на завтра или на следующий год. Но, далеко не каждый в состоянии распорядиться тем богатством с пользой для ближних и с прибылью для себя. Не стал исключением и ваш покорный слуга.

Осиротел я рано. Получив наследство и оставив хозяйство на попечение старших братьев, я отправился на поиски счастья и собственной судьбы. В те годы я был жаден до новых впечатлений. Хотелось все пережить и попробовать. Дни и ночи я проводил в праздности, веселии, застольях, игре и любовных утехах. Но отцовские деньги вскоре кончились, и я впервые испугался завтрашнего дня. Я остался без средств и быстро лишился друзей и знакомых. Они видели во мне только собутыльника. Пока звонкая монета водилась в кошельке, дружки клялись в вечной дружбе. Поняв, что более не видать им дармовой выпивки, потеряли ко мне всякий интерес… »

Нравоучения и морализаторство мало интересовали Алексея. Он перевернул страницу.

«… Прошел год. Жизнь моя менялась только к худшему. В поисках работы я скитался по стране, шел из города в город, из деревни в деревню. Однажды поздней осенью судьба занесла меня на постоялый двор, находившийся между Иверилом и Глевиардом. Последние медяки я потратил на горячую похлебку. Видов на будущее не имел и, признаюсь, подумывал о возвращении в отчий дом. Да только никто меня там не ждал.

Так пребывал я в объятиях мрачных мыслей до тех пор, пока в корчму не ввалился отряд наемников, следовавших в столицу. Командовал ими беловолосый д'айдрэ. Вид его произвел во мне неописуемое смятение, и я поначалу не мог вымолвить ни слова. Высокий, статный, с красивым мужественным лицом, в черно-кровавых доспехах из тариалда, он предстает в моей памяти и ныне.

Уж не знаю что дернуло меня, да только позабыл я похлебку и бросился к д'айдрэ. Это походило на помешательство. Не помню, какие доводы приводил, но я принялся упрашивать воина взять меня на службу. Беловолосый долго молчал и высокомерно улыбался уголками губ, как то принято у д'айдрэ. И что он увидел в тощем сыне шорника? Да только к удивлению толпы бросил мне золотой, накормил как на убой и купил сносную одежду взамен лохмотьев. Так стал я оруженосцем странствующего воина-д'айдрэ.

Все называли моего хозяина Элидиргом, но настоящего имени не знал никто. Следует сказать, имена д'айдрэ труднопроизносимы и режут тамарвалдский слух. Потому мы и переиначиваем их на свой лад. Впрочем, выходцы из Моридурна к таким вольностям относятся терпимо и не заставляют гойхэ ломать язык.

Пять лет я провел в услужении у Элидирга. За это время он обучил меня верховой езде, стрельбе их лука, фехтованию на мечах и рукопашному бою. Но более всего я обязан учителю знакомством с письмом, счетом и чтением. Я научился читать и писать не только по-тамарвалдски, но изучил язык д'айдрэ и мог сносно на нем объясняться. Элидирг, как и многие его соплеменники, питал склонность к внезапной смене настроения. Он мог днями не разговаривать. В иное время он становился словоохотлив. Те немногие часы стали самыми счастливыми в моей жизни. Именно тогда приоткрывалась завеса над тайнами д'айдрэ и зародилась мысль написать труд об истории, обычаях и нравах жителей Моридурна… »

Подробности жизни Настфарда Скретского выглядели увлекательными и поучительными. Но Алексея куда больше интересовали конкретные сведения. Он перелистал еще несколько страниц.

«… В народе д'айдрэ имеют репутацию злобных и коварных существ. Вне всяких сомнений они вспыльчивы, мстительны, заносчивы, полны гордыни, скрытны, склонны к интригам и могут неосведомленному человеку представляться вместилищем едва ли не всех мыслимых пороков. Настроение их меняется как погода на море. Но далеко не каждый подозревает, что под маской холодной суровости и неприступности скрывается тонкая и ранимая душа. Духовный мир д'айдрэ сложен и многообразен. У людей невежественных он вызывает неприятие и отторжение. Вот почему так трудно найти взаимопонимание между нашими расами… »

Нет, все не то! Следовало найти что-то определенное. О войне Огненного клинка, например.

«… Особое место в мифологии д'айдрэ занимает легенда о сотворении гойхэ. Многие авторы переводят этот термин как „раб“. Полагаю, такая трактовка вызвана политическими предрассудками, а вовсе не тщательным научным анализом. На самом деле „гойхэ“ происходит от древнего „гоймх“, и означает „иной“, „чужой“. Изначально то понятие распространялось на всех тех, кто не принадлежал к числу д'айдрэ. Даже на тэйрэ, хотя последние им родственны. С появлением Дэорума гойхэ стали называть только детей Восьмерки.

Здесь следует остановиться и рассмотреть вопрос в подробностях. Большинство ученых отвергает идею сотворения людей Дэорума руками д'айдрэ и приписывает ту заслугу богам. Конечно, такая теория льстит многим, но она напрочь лишена доказательств, поскольку вера не нуждается в таковых. Неоспоримым фактом остается то, что между людьми и д'айдрэ нет кровного родства. Известны немногочисленные случаи заключения межрасовых браков. Все они кончались несчастливо, и были бесплодны, не смотря на сходство в устройстве телесных органов… »

– Господин рыцарь. Ваш ужин.

Досада взяла Алексея. «Как всегда на самом интересном месте. Только зашла речь о таких тонких материях как любовь, так на тебе! И кого там черт принес?» – Следопыт едва не выругался. Он закрыл книгу и положил на стол труд сына шорника из Скрета.

Посреди комнаты стояла сестра Хайль с подносом в руках. За ее спиной мялся какой-то потертый и нечесаный мужичонка в серых штанах и рубахе навыпуск.

– Ужин? – удивился великий герцог. – А времени нынче сколько?

– Солнце вот-вот коснется горизонта, – ответила девица. – Но для начала примерьте новую одежду. Нарг, наш портной, старался как мог.

– Таки да, старался, – мужичишко выглянул из-за девичьей спины и блеснул безумными глазами.

– Портной? Этот, что ли? – вырвалось у Алексея.

Нечесаный попытался что-то ответить, но вместо слов издал нечленораздельные звуки, скорее походившие на мычание, нежели на человеческую речь. При этом он постоянно кланялся, тряс головою и сверкал глазищами. Видя, что портной потерял дар речи, сестра Хайль пришла ему на помощь:

– Да, Нарг не похож на воина, но дело свое знает.

– Как же он без мерки? – удивился следопыт.

– Так мы на глазок. Нам и того будет. На кой мерки? Чай, одежу сшил, а не гроб сколотил. Тут нам как два пальца… , это… , того, – портной принялся переминаться с ноги на ногу, словно одолела его малая нужда, а потом и вовсе задергался. Попаданец даже решил, вот сейчас случится с несчастным эпилептический припадок.

– Коль так, то давайте примерим.

– Тогда я вас оставлю, – отчеканила Хайль, поставила поднос на стол и удалилась.

Только теперь Алексей заметил в руках Нарга кипу одежды. Портной с силой прижимал ее к груди и не оставлял странных телодвижений.

Великий герцог встал и принялся раздеваться. Нарг закрутился вокруг него юлою, все расхваливал камуфляж и восхищался качеством ткани. А потом и вовсе стал молоть без умолку:

– Пусть ваша милость не сумлевается. Работу Нарг делает справно, все по высшему разряду. И господина барона обшивал, и господина магистра обшивал, и господина верховного мага обшивал, и господ рыцарей…

– Послушайте, Нарг! Сделайте одолжение, успокойтесь!

– Не извольте гневаться. Все сделаем в лучшем виде. Вот, начнем с рубахи.

Нарг и в самом деле оказался искусным мастером с хорошим глазомером. Ему хватило пару раз увидеть Алексея, и мерки были готовы. Конечно, в швейной мастерской имелось несколько подмастерьев, но при коралтарском уровне портняжного дела такая быстрая и качественная работа заслуживала похвалы.

Рубашки, пошитые из тонкой и мягкой ткани наподобие батиста, приятно касались кожи и не сковывали движений. Подштаники из такой же материи Алексей забраковал. Но, вняв мольбам портного, оставил на всякий случай. Остальную экипировку составляли кожаные штаны, куртка с поясом, суконная шапка с меховой опушкой, и сапоги. Шапку и обувь следопыт отложил в сторону, решив, что сукно летом на голову пялить не стоит. Сапоги немного жали в пальцах. В дальнем походе от таких только беда. Хотел вернуть их Наргу, но тот категорически воспротивился. Поразмыслив немного, Алексей не стал настаивать. Возможно, обувка все же сгодится. На худой конец ее можно продать или обменять. Да и обижать человека отказом не следует. Кто знает, может за возврат с него строго спросит сам верховный маг.

Покончив с примеркой, Нарг расшаркался и убрался восвояси, чему Алексей несказанно обрадовался. Столь неуравновешенный собеседник мог довести до белого каления кого угодно. Страх ли стал причиной тому взбалмошному поведению или болезнь, следопыт выяснять не спешил.

Новую одежду великий герцог снимать не стал. Решил ходить отныне в ней. Так он будет меньше выделяться среди местных. Да и следовало привыкнуть к необычному одеянию. Камуфляж аккуратно сложил на кровати. Избавиться от него копарь не собирался. Неизвестно как сложится жизнь. Может, понадобится в будущем.

Поужинав на скорую руку, попаданец вернулся к прерванному чтению.

«… Особо следует отметить склонность д'айдрэ к чистоте. Иным повышенное внимание к собственному телу может показаться странным, почти болезненным. Такое мнение основывается на ложных утверждениях нынешних лекарей, считающих, будто бы вода ослабляет тело, расширяет поры, чем вызывает тяжелые болезни и даже смерть. Но ради справедливости необходимо сказать, забота о коже только укрепляет здоровье. Все д'айдрэ по несколько раз на день моют руки, используют для того различные растворы и снадобья. Также часто полощут рот, отчего их дыхание всегда свежо. Мазями, притираниями и присыпками не брезгуют даже мужчины. Конечно, в походных условиях не всегда удается соблюдать заведенный много веков назад ритуал, но даже во время войны д'айдрэ умудряются найти или устроить хорошую баню.

Внимательны они и к костюму. Никакой д'айдрэ не станет носить лохмотья, разве что под угрозой смерти или в силу непреодолимых обстоятельств. Выше я упоминал об изысканном вкусе выходцев из Моридурна. Традиционные одеяния у них своеобычны. Мужчины предпочитают носить длинные наряды, украшенные замысловатыми, берущими начало в бездне тысячелетий, орнаментами. Не секрет, они связаны с древней магией. По ним любой д'айдрэ определит клан и племя собеседника, его общественное положение и заслуги. Женщины отдают предпочтение открытым убранствам, подчеркивая тем собственные прелести. Нашему темному люду такие облачения кажутся излишне вольными, почти бесстыдными.

Эти обычаи и правила не распространяются на военное время. Здесь подход д'айдрэ прост и невзыскателен. Они могут довольствоваться и переделанными местными доспехами, но многие заказывают здешним мастерам согласно собственному вкусу и усмотрению. Также трепетно они относятся к оружию. Все д'айдрэ известные мастера лука и клинка. Не забывают топоры, молоты и булавы. Но чаще всего встретишь д'айдрэ с легким двуручным мечем. Доспехи и вооружение изготавливают не из стали, а из тариалда, содержат в чистоте и опрятности, украшают согласно старинным обычаям, зачаровывают и боготворят. Скорее д'айдрэ расстанется с жизнью, нежели с родовым клинком… »

В свободное время, особенно долгими зимними вечерами, Алексею любил читать разные книги по истории и археологии. Он фантазировал, мечтал о новых походах, о необыкновенных находках. Похожее чувство охватило его и сейчас. Безусловно, знание тонкостей быта д'айдрэ могло пригодиться при встрече с серокожей, но следопыта куда больше интересовала история таинственного народа. Пока древний писатель обходил эти вопросы стороною. Но труд его весьма объемен. Возможно, дальше найдется что-нибудь интересное.

«… Даже сами д'айдрэ толком ничего не знают о временах, предшествовавших войне Огненного клинка. До нас дошли отдельные мифы и сказания. Но в них имеется множество поздних вставок, потому отделить наносное от изначального не просто. Одно нам известно наверняка. Дардаэр населяли не только д'айдрэ, но и тэйрэ. О последних мы знаем еще меньше, нежели о д'айдрэ. Связано это не столько с их скрытностью, сколько с удаленностью от Тамарвалда. Впрочем, тема моего труда иная.

Также известно, два народа Дардаэра долгие века соперничали друг с другом. Причина той вражды никому неизвестна. По крайней мере, о ней не говорят открыто. К началу войны тогдашняя цивилизация достигла невиданных высот. Д'айдрэ слыли гениальными изобретателями. Они построили самодвижущиеся повозки, механических птиц, рыб и лошадей. Благодаря тем машинам люди Дэорума покорили земли, небеса и воды. Слышал я и о том, будто бы они добрались и до Кровавого глаза. Но, скажу прямо, в подобные россказни даже я не верю.

Д'айдрэ и тэйрэ создали оружие, разрушительная сила которого могла низвергнуть самих богов. И произошло непоправимое. В желании уничтожить друг друга они поставили Дардаэр на грань выживания, превратили доселе цветущую страну в безжизненную пустыню. И ныне можно увидеть следы той кровавой бойни. Они зияют на поверхности Дэорума словно кровоточащие язвы на теле неизлечимого больного. Стеклянные пустоши. Так прозывают их в народе… »

Внезапно голос смолк. Следопыт встрепенулся. Что случилось? Объяснение быстро нашлось. Солнце зашло. На Коралтар опустились сумерки. Алексею только оставалось сожалеть о том, что не додумался прочесть книгу ранее. Стащить ее не выйдет. Да и не солидно как-то получится. Вроде он мелкий воришка. А брат Эоборус наверняка не расщедрится на столь дорогой подарок. Приходилось лишь надеяться на счастливый случай в будущем.

Теперь настала пора подумать и о походе. Необходимо как следует выспаться. Великий герцог завалился на кровать прямо в одежде, и принялся караулить сон. Да только тот обходил его стороною, а перед глазами все стояли древние письмена.

Глава 11. Могильная застава

Алексей ворочался с боку на бок. Он старался заснуть, но отвлеченные мысли назойливо лезли в голову. Память воскрешала картины минувшего дня. Садфер предупреждал о скорых бедах и несчастьях, верховный маг колдовал над оружием возмездия, посетители «Четырех подков» смеялись, скалили гнилые зубы, мелькали кривыми и пьяными рожами. Все перемешалось, слилось воедино, перепуталось, словно пятна краски на холсте свихнувшегося художника-абстракциониста. Образы, лица, одежды, речи, запахи…

Следопыта окутала полупрозрачная пелена легкого забытья, стерла неуловимую грань между бодрствованием и сновидениями. Он не мог наверняка сказать, бодрствует или видит необычный, нервный сон. Сознание раздвоилось, часть осталась в сонном теле, а часть работала, не зная успокоения. Так бывало накануне похода в лес. Алексей никогда не знал, спал ли он или всю ночь тупо пролежал с закрытыми глазами.

– Пора, рыцарь, – сестра Хайль как всегда была бесцеремонна. Возможно, она и стучалась, да Алексей услышал лишь ее голос, походивший на вечно недовольный голос жены, когда та будила его по утрам.

– Какого черта! – зло промычал попаданец. – Который час? – бубнил он, следуя многолетней привычке. Спустя секунду вспомнил, в замке нет никаких часов. – Проклятье! Так и не дали выспаться! – Алексей чувствовал себя усталым и разбитым.

– Пора, рыцарь, – повторила Хайль, теперь куда настойчивее. – Походная сумка собрана, лошадь застоялась в ожидании седока, и бьет копытом о камни мостовой…

Речи сестры Хайль показались Алексею более чем странными, но знакомыми. Она чеканила каждое слово, будто прорицательница, изрекающая страшное предсказание, или судья, выносящий смертный приговор. Казалось, жизнь сейчас кончится, он вот-вот умрет, и невидимый ангел смерти пригласит в новую, вечную обитель. Слышалось в том что-то неотвратимое и зловещее.

Алексей встал с кровати, протер глаза и принялся шнуровать натовские ботинки.

– Завтрак, надо полагать, отменяется? – робко, но с надеждой спросил великий герцог. В глубине души он хотел получить отрицательный ответ.

– Откушаете в пути, – сестра Хайль была непреклонна. – Вот, возьмите одежную сумку.

Следопыт мысленно поблагодарил девицу, аккуратно уложил смену белья, подарок брадобрея и мобильный телефон. Подумал было о сочинении Настфарда, да только Хайль ни на секунду не спускала взгляд со следопыта, все сверлила его огромными глазищами. Но, даже не будь ее, едва ли Алексей решился бы на воровство. Конечно, соблазн велик, но положение не позволяло.

Покончив со сборами, попаданец последовал за провожатой. Быстро миновав коридоры замка, они вскоре оказались во внутреннем дворе. Несколько чадящих факелов едва ли могли разогнать тьму ночи. По пути Алексей толком ничего не разглядел, да и увидеть что-то новое и необычное он никак не ожидал, только зевал да тер глаза.

У ворот его поджидал брат Эоборус в окружении нескольких стражников и двух горожан в богатых по местным меркам одеждах. Те держали под уздцы трех лошадей. Лишь спустя пару мгновений до Алексея дошло, горожане липовые и одеты точно в такие же одеяния, как и он сам. Наверняка то были его новые спутники.

– Приветствую, почтеннейший Аль Эксей, – первым заговорил верховный маг.

– Доброй ночи, – ответил великий герцог.

– Да, дорой ночи. Ночь, она непременно добрая. Сохранит тайну, скроет следы преступления. Впрочем, я отвлекся. А ведь настал нам час расстаться. Надеюсь, ненадолго. Кстати, познакомься с братьями Норгардом и Солдвером. Они любезно согласились составить тебе компанию. И, на прощанье несколько слов о главном. Припасов вам хватит на пару дней. Остальное купите по дороге. Вот деньги. Здесь десять золотых, – маг протянул Алексею кожаный кошель. Не поблагодарив, следопыт засунул его в дорожную сумку. – Смотри не потеряй. Подорожная находится у Норгарда. У него и послание брату Меодолану. Найдете его в Тамарвалде близ торговой площади. Он живет неподалеку. Вижу в твоих глазах легкое недоумение. Ожидал увидеть воинов в доспехах и при оружии? Ничего не поделаешь. Обстановка не располагает. Вы путешествуете под видом богатых горожан. Ищите в Тамарвалде новых партнеров для торговли кожами и тканями. Ваша цель – гильдия королевских купцов. Вид троих вооруженных воинов привлечет ненужное внимание. А чтоб не случилось чего, у каждого из вас есть кинжал и меч. Надеюсь, этого хватит. Теперь-ка давай посмотрим как ты сидишь в седле. Вот он, алкирский жеребец! Эх, красавец! Подойди-ка к нему.

Алексей стал у левого бока лошади и попытался припомнить небольшой собственный опыт верховой езды. Он взялся за переднюю луку, вставил ногу в стремя, правой рукой схватил заднюю луку, подтянулся, закинул вытянутую правую ногу, стараясь не зацепить ботинком круп. Благо, все прошло мягко. Жеребец оказался покладистым, неудовольствия не выказывал, лишь презрительно фыркал, насмехаясь над неопытностью и робостью нового хозяина.

– Молодец! – похвалил наездника Эоборус. – Открывай!

Стражники бросились выполнять приказ. Тяжело, с надрывом, заскрипело несмазанное железо. И в звуках тех, как и в словах сестры Хайль, слышалась тревога, чувствовался холод могилы.

– Простите, господин Эоборус, – Алексея вдруг осенило. Верховный маг не сказал самого главного. – Я так и не узнал где…

– Тише! – чернокнижник приложил указательный палец к губам и недобро сверкнул глазами. – Не надо шуметь. Разбудишь весь город. Нагнись.

Алексей крепко схватил луку, подался корпусом вниз и ощутил горячее дыхание мага.

– В Почтовом лесу, у развилки старого тракта, стоит заброшенный трактир. Там и найдешь! Все, трогай! – уже крикнул Эоборус.

От неожиданности следопыт едва не свалился с лошади. Вцепился в гриву что есть мочи. К счастью, жеребец не противился и не понес. Но тут кто-то из охраны хлестнул его нагайкой по крупу. Животное взбрыкнуло, захрапело, недовольно крутануло головою и шагом пошло прочь из замка. Копыта зловеще загремели по брошенному через ров мосту. Алексей немного испугался, но тут же успокоился. Остальные всадники последовали за ним.

Вид ночного города удивил следопыта. Коралтар притих, сник, и казалось, умер. Ни огонька в окнах, ни факела на улицах. Только жидкая грязь чавкала под копытами. Даже пьяные гуляки схоронились по дальним углам. Оттого душу невольно охватило жуткое чувство. Но вдалеке горел одинокий костер. Стража у городских ворот не дремала.

– Эй, кто такие? – окликнул часовой всадников.

– А тебе чего, повылазило? – зло буркнул Норгард.

– Думаешь, видать твою косматую рожу? Да нынче темень как у хорса в заднице! Норгард, ты что ли?

– И Солдвер со мною.

– А третий кем будет?

– Рыцарь Аль Эксей.

– И куда вас среди ночи несет?

– Приказ господина Эоборуса.

– Приказ, говоришь? Подорожную показывай.

– А хрен тебе медом намазанный показать не надо? – Норгард занервничал. – Некогда нам с тобою цацкаться. Открывай ворота!

– Без подорожной не могу, – стоял на своем охранник. – У всех служба. У тебя приказ и у меня приказ.

– Пес с тобою, – Норгард полез за пазуху, достал сложенный вчетверо пергамент и протянул часовому. Тот долго в свете костра разглядывал документ, шевелил губами, пытаясь сложить буквы в слова.

– Так бы и сказал. Могильная застава. А я думаю, чего вскочили ни свет, ни заря.

– А ты не думай. И не болтай, – спутник великого герцога забрал подорожную, вновь спрятал поближе к телу. – Все в порядке? Тогда отворяй.

– Эй, ребята! – крикнул страж сослуживцам, что сидели у костра. – Ну-ка, подсобите.

Воины лениво встали, кряхтя и чертыхаясь, сняли тяжелый засов и открыли ворота. Норгард пришпорил коня и вырвался вперед. Алексей замешкался, потом догадался сжать ногами бока лошади и наклониться немного вперед. Жеребец сообразил, что от него хотят, и шагом двинулся вперед.

Всадники покинули город, и перешли на легкую рысь. Норгард скакал впереди, Алексей следовал за ним в нескольких метрах. Строй замыкал Солдвер. Великий герцог не мог перекинуться со спутниками даже словом и потому предался собственным мыслям. Чувствуя себя неуверенно в седле, следопыт не крутил головою, а больше старался смотреть вперед, не упуская из виду уши скакуна. Иногда все же удавалось посмотреть по сторонам. Пока ничего примечательного не попадалось. Местная луна клонилась к горизонту и заливала все вокруг тусклым кровавым сиянием. Звезд Алексей видел немного, сложить их в какие-либо фигуры не мог. Он и на земном небе едва различал несколько созвездий. О чужом мире и говорить не приходилось. Да и сидя в седле меньше всего заботишься небесными светилами.

Вскоре всадники повернули направо и двинулись по тракту. Примерно здесь по прикидкам Алексея он и расстался со Скиром. Где-то там, в темноте, лежала деревушка Силирия. Помнится, звал в гости. Но, видать, не судьба. Как-нибудь в другой раз.

Минут через десять справа от дороги Алексей увидел множество огоньков далеких костров. Едва ли то был город или село. Скорее походило на полевой военный лагерь. Если так, магистр и маг не блефовали. Видать, тут они собирали войска для удара по Дромедеру. Следопыт прикинул в уме расстояние до пограничного Почтового леса. Выходило около сотни километров. Через три-четыре дня армия братства будет там. Плюс день на отдых. Выходило, до начала войны оставалось от силы пять дней. Предположениям Алексея вскоре нашлось неожиданное подтверждение. Впереди показались огни факелов. Несколько вооруженных всадников преградили дорогу путешественникам. Великий герцог инстинктивно подался корпусом назад и натянул поводья. Лошадь остановилась. До ушей Алексея долетали обрывки отдельных фраз. Но и того хватило понять, сторожевой разъезд прочесывает окрестности в поисках вражеских наблюдателей. Появление троих горожан в столь раннее время насторожило военных. Не пристало богатеям встречать рассвет в чистом поле, да еще по соседству с лагерем. Но подорожная, подписанная самим господином Эоборусом, ответила на все вопросы. Командир разъезда пожелал путникам счастливого пути и поскакал дальше, увлекая за собой солдат и обдавая Алексея дорожной пылью.

Небо на востоке сделалось серым, звезды поблекли. Приближалось утро. Послышались первые робкие птичьи трели. Теперь Леха вполне мог разглядеть окрестности. Они мало отличались от тех, что видел он в день встречи со Скиром. Кругом ширилась бескрайняя степь, кое-где маячили темные пятна перелесков. Примерно в паре километрах справа от тракта петляла какая-то речушка. Алексей ее не видел, но опытный взгляд поисковика сразу приметил кряжистый берег, у подножия которого раскинулись светло-коричневые заросли камыша и зеленые холмики ивовых рощиц.

Примерно час спустя после того, как посланники верховного мага покинули Коралтар, следопыт почувствовал легкую ломоту в ногах и пояснице. Да и желание отдать дань природе все чаще и настойчивее напоминало о себе. И тут кстати пришелся огромный дуб, что рос у дороги. Солдвер и Норгард спешились. Следопыт потянул за поводья.

– Стой, рыцарь, – спутники попаданца явно что-то замыслили.

– Чего стряслось?

– Червяка заморить надобно. Да и отлить пора, – рассмеялся Норгард.

Алексей осторожно слез с жеребца, боясь зацепить ботинком круп. К счастью копаря брат Эоборус знал толк в лошадях, и подобрал в подарок новому подопечному животное понятливое и не строптивое.

Тем временем Солдвер и Норгард развязали шнуровку штанов, вовсю поливали траву и звучно пускали злого духа. Дабы не смущаться самому, следопыт отошел подальше от дороги. Справившись со жгучим желанием, он почувствовал себя вновь родившимся на свет. Вот только ноги ныли и спину ломало.

– Давай рыцарь, пожуем малость, – подмигнул Норгард.

– Пожалуй. Только руки помою.

– Руки? Ты чего, спятил? – искренне удивился бородач. – А ты точно не из д'айдрэ? Те тоже руки моют по нескольку раз на день. Как знаешь, рыцарь, только своей воды на всякие глупости не дам. Хочешь, бери свою.

– Я и не прошу. Больно надо.

– Угу, – кивнул Норгард и принялся уминать ломоть хлеба.

Подвернулся повод осмотреть скромный багаж. Седельная сумка состояла из двух отделений и крепилась позади седла. В первом Алексей нашел краюху хлеба, мешочек соли и кинжал грубой работы. Во втором находилась одежда, сапоги и подарок Садфера. К задней луке привязана какая-то скатка сродни плащу или попоне. На левом боку лошади к седлу приторочены фляга из сушеной тыквы и меч в ножнах с кожаной перевязью. Следопыт отвязал флягу, перевязь перекинул через плечо. Мало ли чего может случится в пути? С оружием он чувствовал себя крутым пацаном и сразу вырос в собственных глазах. Правда, вынуть клинок из ножен не решился, побоялся стать посмешищем в глазах спутников.