Текст книги "Повелители иллюзий. Попаданец (СИ)"

Автор книги: Игорь Масленков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

В утробе харчевни царил полумрак. Сквозь немногочисленные оконца, затянутые полупрозрачной пленкой, едва пробивался дневной свет. Темень без особого успеха пытались разогнать несколько горящих лучин. В нос ударила гремучая смесь запахов гари, дыма, кожи, лошадиного пота, кислого вина, лукового супа, чеснока, мышиного помета и немытых человеческих тел. Напротив входа находился очаг из рваного камня. На железном вертеле жарилась баранья туша. У стен стояли грубо сколоченные столы и деревянные колоды вместо стульев. Несколько посетителей попивали вино, уплетали похлебку и вели беседы о чем-то своем, коралтарском.

Повертев головой, черный следопыт в дальнем углу увидал нечто, напоминавшее барную стойку. За незамысловатым сооружением возился плотный невысокий бородач в обычной для горожан серой рубахе и кожаном фартуке. Поразмыслив немного, Леха зашагал в сторону крепыша.

Хозяин таверны оказался мужиком хоть и мелкорослым, но ширококостным, с заметным брюшком и подбородком. Чем-то он напоминал знаменитого Гимли из Средиземья. «Не гном ли?» – подумал великий герцог. Он давно приметил, что местный люд не отличается высоким ростом. На их фоне следопыт выглядел если не великаном, то вполне внушительно и достойно.

Трактирщик возился с посудой, время от времени утирал рукавом вспотевшее красное лицо, поправлял поредевшую шевелюру и поносил лихими словами некоего Торпа. Появление нового посетителя не ускользнуло от маленьких юрких глаз коммерсанта. Он пытался получше разглядеть гостя и прикинуть, сколько с него можно поиметь. Но внешний вид пришельца несколько озадачил кабатчика, а оттого он медлил, не зная как подступиться к приезжему. Кто знает, может он родовитый господин из соседнего баронства? Или какой-нибудь чиновник из Тамарвалда. Бывало, и такие сюда захаживали. В любом случае посетитель не производил впечатления оборванца и босяка без гроша в кармане. На неотесанную деревенщину тем более не похож. Впрочем, как и на городского ремесленника. Тщательно выбритый, аккуратно подстриженный, в диковинном наряде, он скорее напоминал серокожего жителя Моридурна. Но кожа гостя выглядела вполне обычной, разве что слишком чистой.

– Рады видеть почтенного господина в «Четырех подковах». Клянусь, вы сделали правильный выбор, – все же хозяин решился заговорить первым.

– А вы, стало быть, хозяин этого… э-э… с позволения сказать, заведения? – великий герцог остановился у стойки, брезгливо осмотрелся по сторонам и скрестил руки за спиной. Взглядом он не нашел чистого места чтобы присесть, а опереться на стойку побоялся. Уж слишком она выглядела неприглядно. Прямо вся и лоснилась от пролитого вина и жира.

– Извольте видеть, – услужливо поклонился трактирщик. – Позвольте спросить, надолго ли в наши края? Вы, полагаю, не местный. Великодушно простите болтливость старику, но вид ваш…

– Да, не местный, – перебил его Леха. – Я путешественник. Кстати, несколько устал с дороги. Не отказался бы от сытного обеда и чистой постели.

– Разрешите полюбопытствовать, а денежки у вас водятся?

– Эх, любезнейший…

– Бервис. Мое имя Бервис.

– Любезнейший Бервис. Моя дорога была полна тягот, лишений и непредвиденных расходов. Я только что прибыл в Коралтар, а оттого не успел обменять валюту. Если вас устроит…

– Дозвольте взглянуть, – оживился кабатчик.

– Не вопрос, – Леха извлек из кармана жменю украинской мелочи, выбрал три самых крупных монеты и положил их на стойку перед Бервисом.

Трактирщик с недоверием взял их и принялся внимательно рассматривать. Монеты показались ему столь же странными, сколь и их владелец. Отчеканены на ровных кружках. Надписи он не смог прочесть, хотя буквы и не плясали в разные стороны. Искусная работа. Определенно, он держал в руках произведение моридурнских мастеров.

Бервис смотрел то на деньги, то на гостя, невольно сравнивая их между собою. Все больше он убеждался в мысли о том, что пришелец каким-то образом связан с Моридурном. Конечно, он не чистокровный д'айдрэ, но наверняка их агент или поверенный. С таким шутить не стоит. Каждый в Коралтаре знал, что д'айдрэ заносчивы, высокомерны, вспыльчивы и злопамятны. Любое неосторожное слово могло послужить поводом для кровопролития. Думая так, Бервис за лучшее решил не рисковать, дабы не накликать на свою голову гнев Моридурна.

– Ну как, взглянули? – поинтересовался Леха, видя некоторое смятение трактирщика.

– Да. Хоть у нас они и не в ходу, но я возьму. Попробую обменять у местного менялы, – хозяин вновь с некоторой опаской посмотрел на гостя. Нет, на фальшивомонетчика он тоже не похож. С такими манерами быть ему тамарвалдским аристократом или шпионом… д'айдрэ. Последняя мысль крепко засела в голове Бервиса. Про себя он так и стал называть гостя – белый д'айдрэ.

– Так я могу рассчитывать на обед и постель? – разговор с владельцем забегаловки порядком утомил следопыта.

– Конечно. Занимайте любое место. Комнату вам приготовят. Я сейчас распоряжусь, – Бервис не уставал раскланиваться перед гостем.

– И вот что, любезнейший, – в словах и действиях трактирщика Алексей уловил некоторую слабость и растерянность. Похоже, тот принимал его за важного господина. В его двусмысленном положении грех не воспользоваться подобным обстоятельством. – Должен заметить, ваше уважаемое заведение более походит на конюшню, нежели на учреждение общественного питания. Нет на вас санстанции, экологов и ветеринаров! Вы бы приказали вымыть стол, да скатерть застелить. И непременно чистую! Надеюсь, у вас такая имеется?

– Не извольте беспокоиться, – Бервис мало что понял из речей великого герцога, но перечить ему не решился. – Эй, Торп! Где ты там застрял, негодник?

На зов трактирщика прибежал перепуганный мальчишка лет тринадцати. Босой, нечесаный, одетый в рванину, он скорее походил на уличного беспризорника, нежели на прислугу.

– Нагрей воды, да вымой как следует стол. Тот, у окна. После застели чистой скатертью. Где взять? Спроси у Кюдд. Пусть пороется в сундуках. И шевелись! Господин не собирается из-за тебя помереть с голоду.

Мальчишка недобро исподлобья глянул на хозяина, шмыгнул грязным носом и убежал.

Леха вопросительно посмотрел на Бервиса.

– Простите великодушно, – оправдывался тот. – На все рук не хватает. Вот и приходится брать внаем. А мальцу здесь хорошо. И не сомневайтесь. Все же лучше чем на помойке.

– Да, конечно, рассеянно произнес Алексей. – Так я жду, любезнейший.

Хозяин поклонился и вновь вернулся к своим занятиям.

Тем временем великий герцог решил осмотреть трактир более основательно. Глаза его привыкли к полумраку и он мог оценить убогую обстановку заведения. Харчевня, сложенная из тесаных бревен, и в самом деле напоминала конюшню. Там и сям на полу валялась солома. На стенах висели медвежьи и волчьи шкуры, а над входной дверью красовалась голова дикого кабана. Редкие для этого часа посетители неспешно попивали вино, о чем-то болтали, да изредка бросали косые взгляды на пришельца.

Леха подошел к окну, затянутому бычьим пузырем или слюдой вместо стекла. Сквозь мутную пелену он ничего толком не разглядел. Притащился Торп с большим кувшином и принялся тряпкой драить стол, залитый вином, жиром и засиженный мухами.

«Да, блин, – думал копарь, – Нужно сваливать отсюда. И побыстрее. Но куда? Не расспрашивать же трактирщика о Бессмертной? А, надо полагать, именно из-за нее я и оказался в этом гадюшнике. Но если так, то она должна быть где-то рядом. Впрочем, не следует торопить события. Надо немного обождать. До завтра, например. Любые расспросы вызовут ненужные подозрения. А здесь, в трактире, скоро соберется куча народа. Не мешало бы послушать о чем тут болтают. Глядишь, узнаю что-то любопытное. А завтра утром, глядишь, и надумаю. Неплохо бы и деньжатами разжиться».

Маленький оборванец с усердием драил стол. Потом протер его насухо и застелил скатерть. На вид она действительно выглядела чистой. Но, пролежав в сундуке Бервиса много лет без дела, приобрела весьма специфический запах.

– А колода? – с укором сказал Леха.

Пацаненок вновь недовольно засопел и принялся скрести колоду, мысленно поминая капризного гостя последними словами. Нет ему дела до несчастного Торпа. Он работает на хозяина с рассвета до полуночи, а тут еще и прихоти праздных господ.

Вскоре мальчуган покончил с уборкой и вопросительно глянул на черного следопыта. – Ладно, гуляй, салага, – копарь криво усмехнулся, но работу принял, и юнец поспешил убраться восвояси.

Глава 3. Коралтарские сплетни

Алексей сел на колоду, прислонился к рубленой стене. Он выбрал удачное место для наблюдения и мог теперь спокойно присматривать за трактиром и его посетителями, не рискуя привлечь к себе излишнего внимания. Хозяин зажег пару факелов. Но те не могли разогнать полумрак, только коптили да рождали пугающие тени. Среди них и спрятался путешественник от чужого глаза.

Вскоре пришла Кюдд. Принесла на деревянном подносе миску с дымящейся кашей, кусок жареного мяса, глиняный кувшин с вином и несколько ломтей хлеба грубого помола. Девушка не скрывала любопытства, бесцеремонно разглядывала гостя с ног до головы. Выглядело это тем более странно, поскольку во всем ее виде читалась усталость, пресыщенность жизнью и пренебрежение к происходящему. Видно, работа в трактире надоела ей хуже горькой редьки. Однообразие, серость и грязь сводили ее с ума. И только появление необычного гостя нарушило одноликую череду унылых дней. Возможно, на счет нового постояльца она строила тайные, только ей ведомые планы.

Не сказав ни слова, служанка удалилась. Следопыт взял деревянную ложку, с интересом покрутил ее перед носом. Похожую он видел в детстве, когда гостил в деревне у бабушки. Та жила в крытой соломой украинской хате гоголевских времен. В наследство от родителей старушке досталась уйма всякой утвари, включая глиняные горшки, иконы, дубовый стол и резные ложки. Шершавые, топорной работы, они походили на ту, что сейчас держал Леха. Отчего-то вспомнились бабушкины куличи, испеченные в старинных керамических формах. Сердце сжала неожиданно нахлынувшая тоска. Сожаление о прожитых годах комом подступило к горлу, а страх перед будущим заставил кровь с новой силой долбить виски.

Но все же Леха решил не поддаваться минутной слабости и отогнал прочь ностальгические воспоминания. Нынче ему не до сентиментальности. Теперь перед ним стоят вполне прозаические задачи. Так что в излишних сантиментах он не нуждался.

Следопыт ковырнул ложкой кашу, попробовал местную снедь на вкус. Кушанье оказалось вполне съедобным. Только сейчас Леха понял насколько проголодался. «Эка невидаль, каша естся» – подумал он и тут же счел за лучшее скрыть от окружающих собственные чувства. Надо держать марку. Пусть и вправду принимают его за важного господина.

Леха остановился, осмотрелся вокруг. Ничего не вызывало его опасений. Взял кувшин, налил вина в кружку. Вино было кислым до отвращения, но довольно крепким. От такой дозы, а кувшин вмещал не меньше литра, запросто можно и окосеть.

Меж тем народ в трактир прибывал. Дело шло к вечеру. Городская молодежь, солидные мужи, уставшие от жен, любители выпивки, дешевых развлечений и бездельники всех мастей, спешили в кабак спустить добытые за день гроши, набить брюхо, хлебнуть хмельного пойла, послушать свежие новости, да и просто отвлечься от надоедливой суеты повседневности.

За соседним столом расположились два длинноволосых и бородатых мужика в традиционных для Коралтара домотканых серых одеждах. Леха без труда сообразил, что они не принадлежат к местной знати, да и зажиточными назвать их язык не поворачивался. Даже при тусклом свете факелов и лучин следопыт разглядел руки одного из них. Сильные, задубелые, с глубоко въевшейся в кожу грязью. Почему-то Алексей решил, что это глина и прозвал про себя мужика гончаром. Его напарник, как и большинство аборигенов, не отличался большим ростом и скорее походил на гнома. Широкоплечий, мускулистый и неповоротливый с зычным голосом. Такому только в кузнице молотом махать. Посетители заказали кувшин вина и жареное мясо, проигнорировав кашу. Столь незначительная мелочь не ускользнула от любопытного взгляда черного следопыта. Поразмыслив немного, Леха решил, что каша в Коралтаре считалась господской пищей.

Соседи копателя сразу же опрокинули по кружке вина и принялись уничтожать закуску. При этом простолюдины громко отрыгивали, вытирали жир на губах собственными бородами, а руки о рубахи. Тут Лехе стало неловко за то, что он воспользовался носовым платком. Подобное здесь могло выглядеть дурным тоном или откровенным вызовом. Но все же он важный господин, великий герцог, черт возьми. Да и бороды у него нет.

Меж тем Алексею следовало благодарить судьбу, пославшую ему не в меру разговорчивых выпивох. Два болтуна оказались чудесной находкой для попаданца. Действительно, не затыкать же уши. А этих и расспрашивать не надо. Сами готовы все рассказать.

– А что, почтеннейший Турл, – начал кузнец, опрокинув вторую кружку и громко отрыгнув. – Как здоровье вашей дражайшей женушки? – от выпитого потная физиономия ремесленника сделалась красной, словно кто натер ее свеклой. Отблески факелов только подчеркивали болезненную красноту. За версту видать, обладатель такой хари слыл большим любителем залить за воротник. Того и гляди, лопнет от избытка вина.

– Смейтесь, смейтесь, глубокоуважаемый Карн, – ответил ему гончар, стараясь не отставать от товарища по части выпивки. – Житья нет от старой ведьмы. Все ворчит да пилит. И то ей не так, и это не так. Куда пошел, где деньги, почему то, почему се. Никакой управы нет на сварливую бабу.

Леха улыбнулся. Знакомая история. Всюду одно и то же. А мужикам на вид лет сорок-сорок пять. Сколько же стукнуло старой ведьме? Тридцать пять? Сорок?

– А ведь и то верно, – продолжил кузнец. – Моя ничем не лучше. Эх, едва сбежал. Сказал, пойду на торговую площадь. Дескать, крица кончается. Да только какая вечером торговля? Знамо дело, не поверила. Говорит, только посмей прийти пьяным, в дом не пущу, будешь ночевать на улице вместе с собаками. Вот до чего дожил! Родной жене стал как собака! И что за народ эти бабы? Тут из шкуры лезешь вон, целыми днями в кузнице потом исходишь, каждый ард считаешь, а им и дела нет. Да с какой стати? Я кормилец и поилец, а она сидит на шее и ноги свесила. И помыкает. Пусть записывается в баронскую дружину и там командует. Посмотрим, надолго ли ее хватит. Так что имею полное право напиться. Чай, денег у нее не прошу.

– Да кто бы спорил, почтеннейший Карн, – криво усмехнулся гончар. – Я вот тоже своей сказал, пойду, мол, закажу воз глины. Старая, поди, скоро вся выйдет. И что за жизнь? Мы прямо как воры в собственном доме. Куда ни глянь, везде стража. Шагу ступить не смеем. Чтоб им пусто было!

– Верно говорите. Да что мы все о бабах? Разве дня для того мало? Лучше расскажите, о чем болтают в вашем квартале.

– Да чего? – оживился гончар. – Вроде как ничего особенного. Говорят, Туна таки упекли в темницу.

– И за какие такие подвиги? – удивился кузнец.

– Известное дело. За воровство. Сколько раз говорил непутевому, завязывай. Ведь допрыгаешься. Нет, не слушал. И попался. Так было бы ради чего рисковать. Погорел на сущем пустяке. Украл курицу у соседа.

– Да, болван ваш Тун. И чего с ним теперь?

– Так ведь сами знаете. По закону должен вернуть жалобщику в пять раз больше, да штраф барону уплатить. А что взять с того воришки? Если через несколько дней не достанет денег, то лишится руки. Барон шутить не любит.

– Вот так история вышла, – деланно опечалился кузнец и опорожнил третью кружку. Плевать он хотел на непутевого Туна. Подобное могло произойти с последним дураком, но только не с ним. У него есть кузница, пусть небольшой, но стабильный доход, а курокрадам он бы и сам руки рубил.

– А чего у вас слыхать? – полюбопытствовал гончар.

– У нас-то? Болтают всякое, – нехотя отвечал кузнец. Вот, на днях, представьте себе, близ Колючего холма, ну, того, у подножия Северных гор, видели дракона…

– Вранье!

– А вам-то откуда знать? Неужто сами видали?

– Я-то? Не видал. Да только чего люди сдуру не наплетут. Ведь все не так было.

– А как?

– Весною тамошний крестьянин пахал надел и нашел в земле огромные кости. А недавно приехал какой-то чиновник из Тамарвалда, приказал грузить те кости на телегу и под охраной везти в столицу.

– Вот тебе раз! Выходит, нет никакого дракона?

– Может и был, да околел тысячу лет назад. А кости-то и остались.

– Нам только дракона недоставало. Впрочем, есть новости куда поважнее.

– Небось, ваши подмастерья опять чего-нибудь насочиняли.

– Эх, если бы. Что там драконы? Мелочь пузатая. Скажу вам по секрету. Хотя, чего тут секретничать? Завтра о том весь город болтать станет.

– Почтеннейший Карн, – голос гончара задрожал. – Говорите скорее, не то помру от любопытства.

– Так и скажу, – краснорожий расплылся в довольной улыбке, вполне удовлетворенный произведенным на товарища впечатлением. – Говорят, в Почтовом лесу видели серокожую д'айдрэ!

– О, как! – от удивления челюсть гончара отвисла, и глаза едва не выскочили из орбит. – Скажите на милость, – он едва справился с нахлынувшим чувством, – с какого такого случая ее занесло в наши края? И достоверны ли ваши сведения?

– Уж будьте покойны, достоверней некуда, – кузнец влил в себя четвертую кружку, закусил куском сочного жареного мяса, вытер руки о засаленную рубаху и продолжил. – Вы ведь знакомы с Сердигоном?

– Знаком? – хмыкнул гончар. – Век бы не видел злодея!

– Точно! Плачет по его шее топор палача. Но дело не в том. Приходит ко мне, значится, на днях посыльный от Сердигона и говорит, так мол и так, надобно выковать меч, несколько кинжалов и кое-какие безделушки. И на все сроку три дня. Нет, говорю, никак не поспеть. Да и другой работы хватает. А тот стоит на своем, вот, мол, три дня и никаких разговоров. За платой дело не станет, так что давай, работай. Оно, конечно, деньги лишними не бывают, так ведь меч выковать не до ветру сходить. Тут спешить нельзя. Это, говорю, не пешня или коса. И с чего, спрашиваю, такая спешка. Не в поход ли Сердигон собрался? Тут-то посыльный и сболтнул лишку. Мол, видели в Почтовом лесу серокожую. Как и зачем она там оказалась, не скажу. Про то мне не ведомо. Душа д'айдрэ – потемки. Знамо дело, и среди моридурнцев бывают изгои. Иной из них натворит чего, другой соблазнится легким заработком в наших землях. Так вот, задумал Сердигон ее изловить и продать в соседнее баронство. За такую рабыню вывалят кучу денег. Глядишь, тогда Сердигон забросит свое мерзопакостное ремесло, остепенится, купит домик в предместье Тамарвалда и откроет собственную торговую контору. Вот он и торопится, пока о том не пронюхал барон или магистр братства «Двух молний». Ежели они возьмутся за дело, то не видать счастья Сердигону.

– Да ну?! – гончар вновь раскрыл рот от удивления. – А с чего он взял, что отвалят кучу денег.

– Почему не отвалят? Непременно отвалят, да только не в нашем баронстве. А то, что стоит такая рабыня домика в столице, так можете и не сомневаться. Знаете, сколько платят наемникам-д'айдрэ?

– Да почем мне знать.

– Как-то пришлось подковать лошадь одному тамарвалдскому гонцу. Ну, понятно, разговорились. То да се. Так он сказывал, платят им по золотому в день!

– Всемогущая Восьмерка! Неужто правда?

– А то! Д'айдрэ, сами знаете, известные мастера меча и магии. Один десятка наших вояк стоит. Да мало в здешних краях серокожих. Оттого их услуги и дороги.

– Вот так новость! Всего ожидал, достойнейший Карн. Но такого… , – гончар вспотел от избытка чувств и принялся рукавом вытирать пот со лба. – Только не верю я в сердигонову затею.

– Это почему?

– Как пить дать серокожая рабыня окажется не в меру строптивой. Пойди, справься с ней. Кому нужны лишние заботы и головная боль? Оно, конечно, приманчиво иметь такую кралю под боком. Говорят, они прелестницы, искусны не только в ратных делах, но и в плотских утехах. Может какой-нибудь богатенький беспутник и позарится. Но одно дело наемники в войске, и совсем другое – рабы. Где вы видели раба д'айдрэ? И как собирается Сердигон ее изловить? Жители Моридурна ловки и глазасты словно кошки. Вот вы и сами изволили сказать, воин-маг. Такого противника никому не пожелаешь. Как бы она их сама, того, не порешила.

– Да мне какое дело! А хоть бы и порешила. Город только спасибо скажет.

– И то верно. Разом избавимся от негодяя и его банды. И так от них житья нет. Налоги барону плати, еще этих вымогателей корми. Эх, хоть бы они сюда не приперлись. Испоганят весь вечер.

– Ваша правда, почтеннейший Турл. Я все думаю, с чего он вдруг расщедрился? Три эрба пообещал. Ну да ладно, заказ через пару дней сделаю, а там посмотрим. Есть еще вот какая новость, – тут кузнец перешел на шепот, да только шепот тот могла слышать добрая половина завсегдатаев трактира. – Говорят, сегодня в город с секретной миссией прибыл посланник Моридурна!

– Час от часу не легче!

– Да, глубокоуважаемый Турл. То мертвый дракон, то беглая д'айдрэ! Это вам не с женой браниться. Так вот, я и говорю, секретный посланник Моридурна. И сидит он сейчас за соседним столом! Только, чур, не оборачиваться!

– Как? Где? – выкрикнул гончар, не сдержавшись, и принялся во все стороны крутить головой. Он увидал Леху и с перепугу едва не свалился с колоды на земляной пол. Теперь он был готов поверить не только в существование драконов и серокожую беглянку, но и в самые нелепые сплетни, распускаемые торговками на базарной площади.

– Вот наказанье! – вспылил кузнец. – Говорю ведь, сидите смирно. Не то беды с вами не оберешься. Да тише, вы! Он, небось, сидит и подслушивает.

– С чего вы взяли, что он посланник д'айдрэ? Вроде не серокожий.

– Вам повылазило? Аль не разглядели? Да, не серокожий. Но поглядите на его рост. На голову выше нас будет. Среди тамарвалдцев такого тоже надобно поискать. А выбрит как, острижен? Лицо босое, ни бороды, ни усов. А платье каково? Где вы видали такое платье? И зеленое все! А сапожищи, сапожищи-то какие! Поговаривают, со всеми он расплачивается моридурнской монетой. Вот теперь подумайте, какого хорса он тут околачивается? Лесная д'айдрэ и посланник. Ясно как день, он сам ее разыскивает. А вот на кой? Стало быть, есть на то причина. Политика!

Столь пристальное внимание к его скромной персоне несколько озадачило и опечалило Алексея. Ни полумрак, ни уединенный уголок не спасли его от пересудов. Впрочем, иного ожидать не приходилось. Коралтар напоминал большую деревню, где новости разносились со скоростью звука.

За окном стемнело. Леха собрался покинуть общество двух ремесленников, отправиться к Бервису и взглянуть на обещанную комнату. Но тут послышался шум и гам. В трактир ввалился подвыпивший менестрель с лютней. Толпа окружила его со всех сторон, требуя музыки и песен. Бродячий музыкант знал себе цену и для начала выпросил у будущих слушателей плотный ужин, выпивку и денег на ночлег. Получив желаемое, ударил по струнам, затянул нудную балладу о ратных подвигах древних героев. Народ недовольно заулюлюкал и пригрозил забрать ужин обратно. Всем хотелось настоящих развлечений, а не какой-то пафосной мертвечины. Казалось, бард только того и ждал. Раздалась разухабистая мелодия, послышались скабрезные стишки о женских прелестях и мужской удали, похотливых женах, глупых мужьях и удачливых любовниках. Такой репертуар пришелся по душе посетителям. Отовсюду неслись одобрительные возгласы. Иные в знак благодарности подливали вина в кубок музыканта, другие, прослезившись, бросали ему под ноги мелкие монеты. А один из наиболее рьяных поклонников попытался облобызать маэстро, за что едва не получил в ухо.

Минут через тридцать силы покинули артиста. Он завалился на лавку у стены и громко захрапел. Тут Леха вновь собрался прервать ужин и пойти к Бервису, как раздался крик, теперь уже с улицы. Кто-то колотил кулаками в двери, орал не своим голосом, требовал еды и вина, грозил изрубить всех в капусту. Как оказалось, на этот раз в трактир рвался пьяный в стельку рыцарь-гонец, изрядно набравшийся на последней почтовой станции. Бедняга едва слез с лошади, не удержался на ногах и вывалялся весь в грязи. От благородного рыцаря несло конской мочой и навозом. Горожане тихо хихикали, прикрывая рты ладонями. Рыцарь весь кипел от злобы, исходил бессильным гневом, тужился вытащить меч из ножен, да только все зря.

Хозяин пытался утихомирить дебошира, пообещав тому ужин со скидкой. Но рыцарь никак не унимался. Он стал требовать для себя самое лучшее место и ткнул пальцем в сторону Алексея. Бервис старался урезонить непрошеного гостя. Объяснял, дескать, место занято и освободить его никак невозможно. Трактирщик что-то шепнул на ухо выпивохе, отчего тот взревел медведем.

– Какой такой белый д'айдрэ? Подать его сюда! Да я ему нос отрежу, выпотрошу как ягненка и без каши съем! Ну, где он? Прирежу вмиг мерзавца!

Все вокруг замолкли, устремив взоры на рыцаря и Алексея. Было только слышно, как храпит менестрель на лавке да потрескивают дрова в очаге. Все понимали, сейчас должно что-то случиться. Едва ли гонец в таком поддатии способен исполнить угрозу. Никто всерьез его не воспринимал. Но вот настоящий д'айдрэ не мог, не имел права пропустить оскорбления мимо ушей. Понимал это и великий герцог. Сердце его яростно забилось, кровь ударила в виски.

– Коль вашей милости угодно прирезать белого д'айдрэ, то сделайте это завтра, на трезвую голову. И где-нибудь за городом. Но даже если из этой затеи что-нибудь и выйдет, я за вашу жизнь тогда не дам и арда. Моридурн не прощает обид, – холодно произнес Бервис.

– Да ты, кабацкая морда… , – рыцарь икнул и внезапно замолчал.

Неожиданно для себя Алексей встал и направился к Бервису. Следопыт сам не мог понять какого черта дернулся. Все происходило как в тумане, словно кто его вел или толкал под руку.

Кузнец и гончар за соседним столом в страхе глядели на Леху и ожидали если не скорой кровавой развязки, то мордобоя уж точно. Каждый в Коралтаре знал, только безумец или пьяный вдрабадан способен перечить д'айдрэ.

Алексей шел степенно, не спеша, отмеривая каждый шаг. Посетители трактира могли слышать скрип его ботинок. Поравнявшись с рыцарем, следопыт глянул на того с пренебрежением и издевкой, словно перед ним стоял не вооруженный до зубов воин, а жалкий бродяга. Никто точно не мог сказать, что случилось в следующий миг. То ли гонец нагрузился сверх всякой меры, то ли на него подействовал гипнотический взгляд великого герцога. Рыцарь пошатывался, да все икал. Взглянув в глаза копаря, он коснулся пальцами рукояти меча, попытался вытащить оружие из ножен и с грохотом повалился на стол, круша миски с едой и кувшины с вином. Народ исторг вздох облегчения и удивления. Теперь Коралтаром пойдет гулять байка о том, как белый д'айдрэ одним взглядом валит рыцарей с ног.

– Любезнейший Бервис, – спокойно и важно, чеканя каждое слово, обратился Алексей к трактирщику. Тот онемел от страха и подобострастно глядел на гостя. – Мне порядком надоел ваш балаган. Извольте показать комнату.