Текст книги "Мировые загадки сегодня"
Автор книги: Игорь Адабашев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Глава 7
ФАКТЫ И ДОМЫСЛЫ
ообразите, что вы на каком-то фантастическом аппарате стремительно проноситесь над центром гигантского солнечного пятна. Малюсенькое, по нашим земным наблюдениям, солнечное пятно в действительности оказывается колоссальным кратером диаметром в полторы сотни тысяч километров! Кругом огромные газовые и плазменные волны, по которым, словно санки с горок, могла бы легко катиться наша Земля. Взрыв самой мощной водородной бомбы просто не был бы заметен в этом огненном аду.
Проникнуть в солнечное пятно, или любым другим способом – к центру Солнца, невероятно сложно. Но главная фантастичность подобного путешествия заключается в том, что еще сложнее проникнуть… к центру Земли. По всей вероятности, по крайней мере в предвидимом будущем, это вообще невозможно.
Земля по размерам меньше большинства других планет и в 33 250 раз уступает по своей массе Солнцу. Зато ей повезло в другом. Наша планета удачно расположена в отношении Солнца. Получает много тепла, но не настолько много, чтобы вода испарилась, а поэтому не могла бы образовать водную оболочку.
А поскольку вода – активнейший растворитель и удобнейший переносчик, то именно в земных условиях создалась благоприятная обстановка для образования самых различных веществ.
Хотя и любовное, но несколько фамильярное отношение к родной планете породили научный прогресс и познание космоса. Когда вы можете на реактивном лайнере за несколько часов перелететь океан, когда над вашей головой кружится несколько сот спутников, облетающих планету менее чем за два часа, когда, наконец, вам стали известны размеры Юпитера, Солнца и меж-звездные расстояния, то Земля невольно представляется маленькой. Люди, шедшие по планете пешком или тихо плетущиеся в верблюжьем караване, вряд ли надумали бы назвать Землю «шариком». Она колоссальна. Достаточно сказать, что ее вес равен 6 000 000 000 000 000 000 000 тонн.
Как известно, Земля не является правильным шаром. Она несколько приплюснута у полюсов, и поэтому центр планеты слегка ближе к полюсам, чем к поверхности на экваторе. Если взять среднее расстояние, то земной радиус будет равен 6367 километрам. Приличный «шарик»!
А все же эта цифра не впечатляет… Ну что там какие-то шесть с половиной тысяч километров при современном научно-техническом могуществе человечества? Что они значат, если один Советский Союз за одну только пятилетку строит в городах столько жилья, что, соединив все в один сплошной жилой пятиэтажный дом, мы получим гигант в два с лишним раза большей протяженности, чем расстояние, отделяющее нас от центра Земли.
Но все наше могущество не дает нам обоснованной надежды когда-либо проникнуть к центру Земли. Более того, возможно, именно такое путешествие навсегда окажется неосуществленным, независимо от масштабов научного и технического прогресса.
Тут нет никакой тайны. Просто давление под поверхностью Земли нарастает с глубиной в результате воздействия веса вышележащих слоев пород. В среднем плотность вещества, образующего планету, в 5,5 раза превышает плотность воды. В реальной действительности «средней» Плотности планеты не существует, ибо в разрезе она напоминает огромный слоеный пирог или, точнее, грандиозную луковицу. Самый верхний слой – это земная кора средней мощностью в 16 километров. Ее толщина в материках 30–40 километров, а под горами значительно больше, иногда до 70 километров. Зато под океанами толщина земной коры не превышает 5—10 километров. Под земной корой начинается очень толстый слой так называемой мантии, которая ближе к центру Земли переходит в чрезвычайно плотное, а значит, тяжелое планетарное ядро. Наличие этих трех основных зон ученые установили, как бы «просвечивая» толщи нашей планеты искусственными (взрывными) и естественными (землетрясения) сейсмическими волнами. Эти волны распространяются в недрах с разной скоростью. Так, скорость их прохождения на границе земной коры с мантией резко меняется с 7,5 до 8,1 километра в секунду.
Строение Земли мы показали несколько упрощенно, и при этом мы отвлеклись от проблемы давления вышележащих слоев. Давным-давно, в начале XVIII века, жил в Англии Джон Дей. Он был любознательным человеком и решил изучить дно залива у Плимут-Саунда. Смельчак опустился в море на глубину 10 метров в простом просмоленном деревянном ящике.
Все сошло благополучно. Тогда отважный Джон опустился второй раз, уже на глубину 44 метра. Друзья Джона, которые находились в лодках, долго ждали условных сигналов. Так и не дождавшись сигналов, они стали канатами вытаскивать крепкий дубовый ящик. Но вместо него на поверхность всплыли щепки и мелкие обломки, как будто дубовые брусья раздробили огромным молотом…
Приятели Джона не знали, отчего это произошло, и предположили, что на Дея напало морское чудовище. Однако о силах давления люди знают уже давно, и поэтому капитан обычной подводной лодки, которая в сотни раз крепче деревянного ящика, не рискует опуститься в воду глубже, чем на 200–300 метров, иначе его стальное судно будет раздавлено, как ореховая скорлупа.
Дело в том, что через каждые 10 метров погружения давление воды увеличивается на одну атмосферу. Другими словами, на каждый квадратный сантиметр любого тела, опускаемого в воду, через каждые 10 метров вода давит сильнее на 1 килограмм. Человек, погруженный на 100-метровую глубину, будет испытывать давление воды на свое тело в 200 тонн. Чисто условная средняя глубина океанов и морей – 4 тысячи метров, а встречаются глубины в 10 и даже 11 тысяч метров. Там давление воды на человека достигает 20 тысяч тонн! Вот почему специальный глубоководный аппарат «Триест», опущенный на дно впадины Челленджера на глубину 11 тысяч метров, имел толщину стальной стены у своей шарообразной наблюдательной камеры в 12 сантиметров.
Земля – «слоеный пирог», у которого «слои» уплотняются с глубиной. Уже поверхностные породы в 2,7–3.5 раза плотнее воды. Легко подсчитать, что у сухопутного варианта «Триеста» на глубине 6,5 тысячи километров нужно было бы довести толщину стенок до такой, что внутренность сферической камеры уменьшилась бы так, что в ней не осталось места для наблюдателя. В пределах земной коры толщина стенок наблюдательной камеры возросла бы до… 5 метров! В мантии утолщение пошло бы значительно быстрее, ибо ее средняя плотность равна примерно 4,5 плотности воды. А в ядре плотность в 3,3 раза превышает плотность поверхностных пород. Можно предполагать, что давление в центре Земли превышает три миллиона атмосфер.
Таким образом, к центру Земли могла бы опуститься камера, толщина стенок которой возросла бы до… 222 километров!
Но все эти расчеты не нужны. Какой бы толщины ни были стенки, но к центру Земли мы попасть не можем, ибо надо преодолеть не только огромные давления, но и значительные температуры. Они непрерывно возрастают по мере углубления в недра и достигают у центра Земли, вероятно, 3000° или даже 5000°.
Что находится у нас под ногами, пока мы толком не знаем. Анализ подземных путешествий сейсмических волн и другие косвенные методы исследования вызвали предположение, что огромное планетарное ядро представляет собой сплошной железный шар диаметром в 4–5 тысяч километров. Другие ученые склонны считать этот шар железно-никелевым или даже чисто никелевым. Впрочем, в последние годы утверждается предположение о силикатном, проще говоря, каменном ядре. В любом случае вещество в нем находится в чрезвычайно своеобразном состоянии. И скальные породы и металлы при сверхбольших давлениях становятся пластичными и текучими, как вар.
С одной стороны, огромные давления и высокие температуры, при которых все должно плавиться и даже вскипать, а с другой стороны, высокие давления вышележащих слоев и вызываемый этим постоянный процесс уплотнения кристаллов металлов и минералов приводят к сложным и непрерывным превращениям глубинного вещества, его непрерывной подвижности и перемещению. Регистрируемые на поверхности землетрясения, подъемы и медленные опускания различных участков земной коры и все остальные проявления так называемой тектонической деятельности планеты являются прямым отголоском сложных и пока плохо изученных нами процессов. Но уже стало ясным, что там, в недрах, заключена разгадка происхождения новых месторождений полезных ископаемых, а также неожиданных разовых перемещений и различных колебаний земной коры (обратите внимание, что биосфера вместе с литосферой образуют большинство полезных ископаемых).
И первая и вторая проблемы являются в наш век вопросами огромной практической важности. Стремительный прогресс требует все больше разнообразных металлов и минералов, а вместе с тем легко открываемые месторождения полезных ископаемых, выходящие на поверхность (или очень приближенные к ней), становятся все более редкими. Пополнения этих ресурсов следует ожидать за счет освоения глубинных месторождений и познания причин образования месторождения, что поможет их поиску, а в будущем и их искусственному созданию.
Понятна важность и второй проблемы. Ведь люди все больше и больше строят на земле. Конечно, их беспокоит судьба воздвигнутых сооружений. Даже от медленных перемещений земной коры оседают промышленные объекты, плотины и города, которые должны стоять века. Портятся дороги, рвутся газо– и нефтепроводы. Особенно заметны перемещения земной коры на изменениях профилей рек и искусственных каналов, берегов океанов и морей.
Мы живем, ходим, строим на земной поверхности, которая не только теснейшим образом связана с еще неизвестными нам тектоническими силами, придающими ей «кипящее» движение, но и с космическим пространством. В предыдущей главе говорилось о том, как Солнце, внешне спокойное и неизменное светило, ритмично повышает активность излучения, вызывая «раздражение» Земли. Для нашей планеты характерны сложные переплетения различных меняющихся вращений, пульсация земного радиуса, периодические и разовые движения земной коры. На земном шаре нет ни одного квадратного сантиметра, который был бы абсолютно неподвижным.
И все же наши знания о Земле очень ограничены. Напомним, что в нашем веке признание получила идея мобилизма – дрейфа материков, гипотеза расширяющейся Земли и пульсационная гипотеза. В последние годы все более широкое распространение получает концепция новой глобальной тектоники, или тектоники плит. В основе ее лежат представления об образовании океанических впадин вследствие перемещения крупных твердых литосферных плит (огромные куски земной коры) по размягченной астеносфере (верхней мантии). Этой концепции противостоят взгляды «фиксистов» о неизменном положении материков и образовании океанов за счет территории материков.
О «фиксистах» в печати говорится довольно редко, хотя некоторые крупные ученые остаются горячими сторонниками этой гипотезы. Суть ее сводится к тому, что взаимное расположение материков пребывало неизменным – фиксированным – в течение всей геологической истории нашей планеты. Океаны образовались на месте древних континентов в мезозойско-кайнозойский этап развития Земли (этот процесс тянется примерно 220 миллионов лет).
В последние годы благодаря бурно развивающимся исследованиям дна океана и морей были получены новые знания, заставляющие пересмотреть существующие представления о происхождении земной коры и природе геодинамических процессов, вызывающих тектонические движения и формирование геологических структур на нашей планете.
Объективные исследования позволили прийти к выводу об образовании океанов в результате раздвижения океанического дна, происходящего в обе стороны от оси хребтов, где за счет подъема глубинных веществ совершается формирование и постепенное наращивание новой океанической коры. Таким образом, движение материков и раздвижение дна океанов – звенья одной цепи планетарной жизни. «Надо отметить, – писал в 1984 году член-корреспондент Академии наук СССР А. Монин, – что новая теория вовсе не противостоит позитивным геологическим знаниям, собранным ранее. Наоборот, она органически впитала их в себя и придала им новое направление».
Есть много спорного в познании возникновения и развития нашей планеты. Но есть и все возрастающее количество фактических данных, получить которые ученые смогли в результате общего научно-технического прогресса, в том числе и в геологии. И вот эти-то неоспоримые данные неопровержимо доказывают (вернее сказать – показывают) наглядные и повседневные следы геологического преобразования и развития планеты. Продолжающееся миллионы и миллиарды лет развитие планеты – неоспоримо.
Изучать земные недра очень трудно. Самые глубокие шахты не превышают трех километров. Даже наиболее глубокие буровые скважины (за исключением сверхглубокой на Кольском полуострове, достигшей в 1985 году 12 километров) не уходят вниз дальше 6–8 километров. Что это значит по сравнению с радиусом Земли? Мы фактически научились пока лишь чуть-чуть царапать верхнюю корочку земного шара.
И все же в познании Земли у человечества немало достижений. Здесь, как и в любых случаях познания реальной действительности, имеются гипотезы и раскрытые объективные законы природы. Были (надо думать, есть и сейчас) научные заблуждения и ошибки. Есть очень смелые предположения. Но много уже истинных знаний, опирающихся на непоколебимый фундамент проверенных фактов и твердо установленных закономерностей природы.
Изучение возрастной последовательности осадочных и других горных пород по условиям их взаимного залегания, различные кристаллографические, радиоактивные, геохимические, палеонтологические методы и способы современной науки позволили довольно точно восстановить картину эволюционного развития нашей планеты, установить шкалу абсолютного летосчисления истории Земли в целом, а также возраст и пути образования отдельных горных пород.
Это позволило американскому ученому Чарльзу Шухерту назвать период, охватывающий последние 570 миллионов лет (мы уже говорили: этот период начинается палеозойской эрой – от времен примитивных брюхоногих, водорослей и губок до панцирных рыб, первых земноводных и пресмыкающихся), фанерозойским эоном («фанерос» по-гречески – очевидный, четкий; «зоэ» – жизнь).
Второй период истории земной коры, охватывающий огромный интервал времени – от фанерозойского эона до периода, начавшегося 3,5 миллиона лет назад, изучен намного хуже. По меткому выражению крупнейшего русского геолога А. П. Карпинского, этот неясный период назван «доисторическим периодом истории Земли».
Законный вопрос: а что было еще раньше? В промежутке времени между 4,5 миллиарда лет назад и «доисторическим периодом» происходил очень медленный, но безостановочный процесс формирования оболочек земного шара и выделения атмосферы, гидросферы и алюмосиликатной коры, то есть суши континентов. Весь этот огромный интервал представляет собой догеологическую стадию развития Земли.
Еще раньше идет космическая стадия формирования земного шара. Это, примерно, период времени, начинающийся 5,7–5,5 миллиарда лет назад и переходящий в догеологическую стадию.
Мы не одиноки в космосе, у нашей планеты и нашего Солнца полно родственников: и молодых, и сверстников, и глубоких стариков.
Теперь доказано, что Солнце, Земля и другие планеты солнечной системы, а также звезды и планеты других систем образовались из одной материальной среды. Это величайшая победа человеческого разума, что мы, земляне, находясь на своей крошке планете за миллионы и даже многие миллиарды миллиардов километров от других небесных, тел, смогли методами спектрального анализа, радиозондирования и другими точными объективными измерениями изучить, «пощупать» вещества, из которых они состоят. Полученные результаты блестяще подтверждались при непосредственном изучении поверхности Луны и Венеры, куда человек смог отправить космические лабораторий. Наконец, чужие миры довольно часто посылают нам «образцы» своего вещества в виде метеоритов.
Все эти стократ проверенные и перепроверенные исследования говорят о том, что в обозримой нами части Вселенной небесные тела образуются из одинаковых веществ. Разнообразие огромно, но в общем это все те же вещества, которые мы находим в периодической таблице Менделеева. По всей вероятности, в обозримой части Вселенной материя и не находится в других вещественных состояниях.
Расширение человеческих космогонических познаний становится особенно заметным, если перелистать «Мировые загадки» Эрнста Геккеля. На страницах своей книги он был еще вынужден отстаивать сам принцип единства материального мира, убеждать читателей в эволюционном развитии планеты. Большинство его доказательств были в основном чисто умозрительными. Современные же точные методы исследования, о которых мы только что говорили, носят объективный характер. Здесь мы сталкиваемся с конкретностью истины, которая основывается на учете и обобщении конкретных условий существования того или иного явления и неопровержимо свидетельствует о правильности наших знаний, конечно, при зависимости истины от определенных условий места и времени. Мы, в общем, уже представляем картину эволюции небесных тел, в том числе и планет. Но еще спорны, не окончательно поняты конкретные пути образования нашей планеты, хотя уже имеется ряд глубоко научных, хорошо мотивированных гипотез.
Советский академик О. Ю. Шмидт разработал гипотезу, согласно которой первичное облако, представляющее собой холодные пылинки минералов или металлов с налипшими на них льдинками замерзших газов, под воздействием сил тяготения и давления света постепенно сжимается и разогревается.
Надо сказать, что порой астрономам удавалось заметить подобные зародыши новых звезд. Их называли глобулами. Основная масса глобулы, продолжая сжиматься, зажигает новую звезду, а незначительная часть пылинок образует планеты. В частности, в нашей звезде – Солнце сосредоточено 999 частей массы солнечной системы, а на долю всех планет остается лишь одна тысячная.
Конечно, слово «незначительная» здесь понимается в относительном масштабе космических цифр. Космические облака пыли, порождающие глобулы, в нашем обыденном житейском представлении, можно сказать, «ничто», пустота. Действительно, плотность их ничтожно мала, не более 100 граммов массы на кубический километр! Но в космическом безбрежье даже миллиард – цифра-лилипут по сравнению с расстояниями и объемами пространства хотя бы одной лишь нашей Галактики. Поэтому в каждом из таких «пустых» облаков содержится масса, достаточная, чтобы образовать наше Солнце со всеми планетами, а зачастую и несколько десятков таких солнечных шаров.
Гипотезу Шмидта дополнил шведский ученый Ханнес Альфвен. Он считает, что образовавшееся вокруг зарождающейся новой звезды огромное магнитное поле тормозит притягивание оставшихся частиц облака и одновременно, в зависимости от химического состава и массы пылинок, сортирует их, более или менее близко «допуская» к новой звезде. Таким образом, звездное магнитное поле выступает в роли сепаратора и фильтра.
В конечном итоге на разных расстояниях от звезды (на разных орбитах) образуются планеты со строго определенными массами и своим специфическим «набором» химических элементов. «Если, например, – писал Альфвен, – мы имеем дело со светилом такой же массы и температуры, как Солнце, то можем, не колеблясь, утверждать, что третья по расстоянию планета в системе этой звезды обращается на орбите с тем же радиусом и имеет те же размеры и строение, что и Земля».
Значит?..
Да, да, именно то, о чем вы сейчас подумали. То, отчего хочется долго-долго смотреть в темное небо, усыпанное неисчислимым количеством таинственно сияющих звезд. Где-то там наши двойники: такие же планеты «Земля» и наши далекие невиданные братья. Расчеты показывают, что не больше пяти процентов звезд нашей Галактики походят на Солнце. По другим данным, намного меньше. Но и при этом у нашей Земли должно быть несколько миллионов двойников.
Где они? Живут ли на них разумные существа? Значительно ли они отличаются от нас? Обогнали нас в своем развитии, в своем умении подчинять природу или отстали? Впрочем, последний вопрос не правомочен. Одни, надо думать, обогнали, другие нет, а какие-то цивилизации делают первые робкие шаги.
Другой известный советский ученый, академик В. Г. Фесенков, выдвинул ряд существенных возражений по гипотезе О. Ю. Шмидта. В. Г. Фесенков считает, что в принципе планеты возникают не от непосредственного взаимодействия звезд с окружающими телами (метеоритной пылью или роем метеоритов), а вследствие внутреннего развития звезд. В частности, он предполагает, что наше Солнце, возникнув с массой и яркостью во много раз большей, чем сейчас, первоначально вобрав в себя все вещество облака, образовало планеты из части своей массы – вещества раскаленного и действовавшего в первичные периоды эволюции по законам жидкости. В. Г. Фесенков считает, что недра планеты и сейчас еще достаточно горячи, а в прошлом температура их должна была быть еще выше.
Как видим, в этом случае мы возвращаемся к господствовавшим раньше «горячим» гипотезам образования планет, хотя и на совершенно другом научном уровне. Кстати, бытует некоторое недопонимание определенной общности научных построений двух крупных советских ученых, чьи гипотезы являются основополагающими в современной планетной космогонии. В. Г. Фесенков, защищая «солнечное» происхождение планет, в отличие от «холодного» образования, рассчитанного О. Ю. Шмидтом, также исходит из того положения, что солнечная система (и другая любая звездная система) развилась из газопылевого облака, сконденсировавшегося в уплотнения – глобулы.
Хотя и сегодня наиболее признанными теориями происхождения звезд и планет остаются работы советских академиков О. Шмидта и В. Фесенкова, но остаются как бы «структурно», в основных положениях, при этом они значительно «обросли» новыми гипотезами и объективными данными, которые, кстати, во многом подтверждают эти классические работы.
Теперь на службе ученых имеются гигантские радиотелескопы, установленные на Земле. В космосе надежно работают орбитальные обсерватории, настроенные на гамма-, ультрафиолетовые и рентгеновские излучения из глубин космоса. Нашли широкое применение математические методы и, соответственно, самые совершенные электронно-вычислительные машины.
Все говорит о том, что, видимо, в близкое время удастся довольно точно определить количество вещества, содержащегося во Вселенной, разумеется, лишь той части замкнутого космического пространства, которая доступна прямому или косвенному наблюдению в определенном объеме.
Некоторые ученые считают, что в 333 «литрах» космического пространства содержится один атом вещества. Это чрезвычайно и принципиально важно. Если выяснится, что вещества хотя бы немного меньше, то общий гравитационный эффект оказывается слишком слабым, чтобы удержать нашу Вселенную. Если это так, то «наша» условно ограниченная Вселенная должна непрерывно расширяться, становясь все более холодной и безжизненной.
Последние объективные данные, идущие не только и не столько от абстрактных расчетов и рассуждений (хотя и они очень важны), а от все более сложной и точной исследовательской техники, указывают, что в каждых 333 литрах космического пространства заключено более одного атома. В этом случае гравитационные силы оказываются достаточными для того, чтобы на определенном этапе замедлить наблюдаемое «разбегание» галактик и, в конечном счете, полностью прекратить его.
По расчетам индийского профессора космологии Джайанта Нарликара, опубликованным в 1985 году, средняя температура в видимой части Вселенной на три градуса выше абсолютного нуля, а миллион кубических километров космического пространства в среднем содержит предположительно не более одного килограмма видимой материи.
Если это так, то после цикла разбеганий галактики устремятся в обратном направлении, постепенно раскаляясь и вдавливая друг друга в крошечное сверхплотное пространство. При этом можно ожидать нового «большого взрыва» и следующего за этим очередного «разбегания» галактик.
Начало 80-х годов отмечено крупнейшим научным открытием, которое поставило многие понятия с ног на голову и одновременно еще раз показало человечеству, как сугубо теоретические исследования влияют на наши представления о Вселенной. (Правда, это открытие признается еще не всеми учеными.)
Речь идет об определении массы нейтрино. Кстати, само нейтрино было придумано теоретиками и только спустя ряд лет найдено практически.
Нейтрино, и теоретически и экспериментально, представлялось как «невесомая» частица – частица с нулевой массой покоя.
Советские ученые первыми доказали, что это не так. Нейтрино имеет массу покоя, равную 20–30 электрон-вольт. Это очень малая величина. Она в 30–50 тысяч раз меньше, чем масса легчайшей частицы-электрона и в 40 миллионов раз меньше массы протона.
Но зато этих нейтрино чрезвычайно много. Вполне возможно, что их суммарная масса значительно больше массы всех остальных небесных тел, межзвездного газа и пыли. А коль это так, то исчезает сама возможность недостаточности массы, ведущей к непрерывному разбеганию галактик. Наличие огромной скрытой массы и соответственное ей увеличение гравитационного притяжения неизбежно должны привести к обратному процессу – сжатию Вселенной. Как именно это будет происходить – говорить рано. Но это, конечно, будет не повтор, а новая ступень развития.
Сегодняшний уровень знания предполагает одновременное наличие большого количества самых разнообразных звездных, галактических и метагалактических образований в различных стадиях развития.
Они разные, непохожие друг на друга и уже своим наличием подтверждают многообразие видов материи.
Таким образом, уже на сегодняшнем уровне знаний нам известно следующее: в определенный период из разреженного облака материи образовалась солнечная система, в том числе Земля, и произошло это очень давно. По крайней мере не меньше, чем 5,5–5,7 миллиарда лет назад. Пользуясь точными и бесспорными методами определения скорости распада радиоактивных элементов, ученые в различных странах мира пришли к одному и тому же выводу, что отдельные участки земной коры имеют возраст 3,55 миллиарда лет. Даже самые древние породы, например, найденные в Южной Африке, с возрастом в 3,8 миллиарда лет, конечно, моложе Земли в целом. С другой стороны, имеется фанерозойский эон – хорошо прослеживаемый и довольно полно изученный «очевидный период» земной истории, которому, как вы помните, 570 миллионов лет.
Мы снова напоминаем эти, теперь уж бесспорные цифры, потому что некоторые теологи продолжают твердить о молодости Земли. Ведь, согласно представлениям многих православных богословов, в 1986 году идет лишь 7494 год со дня сотворения планеты!
У далеких наших предков все было маленьким. Земля – маленькая, от горизонта до горизонта. Конец света – под рукой, за геракловыми столбами. Небо – рядом. Преисподняя – на дне вулкана. История – коротенькая. Государства, в большинстве случаев, – крошечные, зачастую в пределах маленького городка. Люди даже в смутных чертах не представляли себе величественность истинных временных и пространственных космических процессов. Они не имели представления о миллионах и миллиардах, и окружающая их жизнь не вызывала такой потребности.
Святой Иероним, живший в IV–V веках, считал, что со дня сотворения Земли до рождества Христова прошел 3941 год. Гиппонский епископ Августин Аврелий, живший примерно в те же годы, ссылаясь на священные книги, «омолодил» планету на 547 лет. Известный православный богослов Феофил Антиохийский утверждал, что Земля сотворена 5414 лет до рождества Христова. Затем католические богословы «уточнили» возраст Земли, «омолодив» ее на 9 лет, и на этом успокоились.
Впрочем, факты свидетельствуют о том, что у них в этом вопросе, как и в тысячах других, не слишком спокойно на душе. Религиозные представления о возрасте Земли слишком очевидно противоречат наглядным доказательствам современной науки. Неуклюжие попытки выдать дни творения за миллиарды лет очень уж надуманны и приходят в такое вопиющее противоречие с Библией и другими церковными книгами и календарем, что от них вынуждены, как мы уже указывали, решительно отворачиваться даже сами богословы. На протяжении многих веков библейские слова о шестидневном творении богословы понимали буквально и этому учили верующих. Теперь, когда эволюционные идеи проникли во все области современного естествознания, толкователям библейских текстов приходится туго. Не от хорошей жизни вынуждены они говорить о якобы символическом характере дней творения. Насколько такие надуманные толкования Библии противоречат и извращают смысл священного писания, видно хотя бы из следующего текста четвертой заповеди; «Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмый – суббота господу богу твоему: не делай в оных никакого дела… Ибо в шесть дней создал господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый почил» (Исход, 20, 8—11). Как видите, совершенно точно говорится о том, что природа создана в шесть дней. Не призывает же Библия каждого человека 6 миллионов лет работать, а затем отдыхать 1 миллион лет! Кстати, упоминавшийся нами большой авторитет и общепризнанный учитель христианской церкви Василий Великий, как бы предчувствуя попытки извращения понятия «дней творения» и необоснованного отождествления их с миллионами лет или любыми другими отрезками времени, писал: «И Моисей как бы так сказал: мера двадцати четырех часов есть продолжение одного дня, или возвращение неба от одного знака к тому же опять знаку совершается в один день… двадцать четыре часа наполняют продолжение одного дня, если под днем подразумевать и ночь».
Известен другой ход. Он заключается в отказе от бесплодных попыток выдать 24-часовые сутки за миллионнолетия и в стремлении доказать, что все творение и вся эволюция действительно совершились за 6 дней. Рассчитано это в основном на малограмотных, ту часть верующих, которые не слишком разбираются в тонкостях каменной летописи истории планеты. Церковники, ссылаясь на высказывания крупнейших ученых о нерешенных загадках, о спорности гипотез происхождения Земли, берут под сомнение правильность основных научных сроков возникновения и эволюции планеты. Следующий шаг – утверждать канонизированные церковные даты, «достоверно подтвержденные» церковными книгами.
Библию писали люди, еще ничего не знавшие о величественном, общемировом процессе эволюционного развития. Тем более не могли этого знать люди еще более древние, авторы тех мифов и сказаний, которые в более или менее искаженном виде легли в основу библейских мифов. Поэтому развитие с точки зрения Библии не предусматривает каких-либо этапов. Все творится сверхъестественной божественной силой сразу, одним махом, в оконченном, полностью совершенном виде.
