Текст книги "Солдаты удачи (Красный круг)"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава восьмая
Победа

1

Дверь мало помалу подавалась под ударами скамьи, жалобно трещали петли. Бить длинной скамьей, стоя на крохотной площадке, было не слишком-то удобно, но выручила разница в росте: долговязый Стивенсон спустился на несколько ступенек, а коротышка Хью пригнулся у самой двери. Меч он держал в зубах и явно не намерен был терять время на разговоры, добравшись до темного брата. Кандцу казалось, что в промежутках между ударами островитянин прислушивается к тишине внизу. Кого он боится? Факельщиков? Чушь, ведь они всего лишь люди!

Наконец нижние петли сорвались и разламывающаяся да две части дверь провернулась, пропуская снизу скамью и едва не ударив по лысой макушке Хью своей верхней половиной. Не успел Стивенсон глазом моргнуть, как Грамон уже нырнул в образовавшуюся щель, скользя животом по доске. Тут же раздался звон, ноги коротышки смешно взбрыкнули и провалились в комнату.

Отвианец прыгнул сверху, выпустив скамью. Упав вниз головой, он перекувыркнулся и довольно ловко вскочил на ноги, нашаривая арбалет, который каким-то чудом не выстрелил. Прежде чем Стивенсон успел хоть что-то разглядеть, хлесткий удар в правое ухо отбросил его к окошку, к счастью, слишком маленькому, чтобы он вылетел на улицу.

– Не спеши!.. – донесся до него отрывистый голос Хью. – Вставай и стреляй, я держу его!

Стивенсон и не собирался спешить, просто не мог. Нашарив руками стену, он поднялся, опираясь на нее, потряс головой и только тогда повернулся к схватке. Прежде всего ему бросился в глаза человек, подвешенный за ребро на большой железный крюк. Бедняга совсем не шевелился, голова, грудь и живот залиты кровью. Потом зрение нормализовалось и кандец осознал реальное положение вещей.

Адепт, зажатый в углу, метался с нечеловеческой быстротой. В правой руке он держал крепкую палку, которой и ударил Стивенсона, в левой – небольшой тесак. Движения его были настолько стремительны, что оставалось совершенно непонятным, как Хью успевает на них реагировать. В противоположность своему врагу он стоял почти неподвижно, двигая одной лишь выставленной вперед рукой с мечом. Кандец подумал, что если Грамону до сих пор не удалось поймать в прорезь оружие колдуна, то уже и не удастся, а тогда адепт его просто измотает.

Арбалет! Нащупав на плече веревку, Стивенсон выудил оружие из-за спины и прицелился в мечущегося адепта. Попасть было бы нелегко, но он сам облегчил стрелку задачу: с бешеным визгом вдруг бросился прямо на него. Стрела и меч Грамона поразили колдуна одновременно. Из груди теперь торчало лишь скромное оперение, а когда колдун, извиваясь, упал на пол, стало заметно, что стрела вышла из его плоской спины на треть. Может быть, эта рана и не была смертельной, зато коротышка разрубил врагу левый бок на уровне талии едва ли не до позвоночника.

– Крови нет, – мрачно заметил Хью и вдруг ударил мечом еще раз, отсек кисть, сжимающую тесак. – Чего мы ждем? Сейчас он быстро утихнет.

Действительно, адепт взвизгнул еще только один раз – когда коротышка крепко ухватился за голубоватую цепочку и рванул амУлут. Звенья цепи разошлись, и металлический кругляш покинул хозяина. Тот умер почти мгновенно.

– Вот так, – облегченно вздохнул Хью. – А теперь пойдем смотреть на парад, там Лоу наверное вовсю развернулся.

– Человек... – с трудом выговорил Стивенсон, показывая разряженным арбалетом на дверь.

Когда они начали снимать его с крюка, человек застонал и приоткрыл один глаз. Хью зачем-то зашел сзади и посмотрел на спину человека, не залитую кровью.

– А ведь он не с Андро, – сказал коротышка. – Смотри, какой оттенок. Как у матросов капитана Джефри, точь в точь.

Стивенсон тоже сообразил, что видит перед собой метса. Откуда?.. Радость и жалость к соотечественнику заставили его совсем потеряться. Грамон тем временем достал откуда-то чистую простынь и попробовал стереть кровь с груди несчастного. Тот опять застонал, теперь громче.

– Ну и дела, – присвистнул коротышка. – Ему кожу сняли, да как ловко! Большого мастера мы с тобой убили, дружище. Вот что, оставим парня здесь и пойдем покличем лекаря.

– Подожди... Ты кто! Эй, друг! Кто ты?..

– Придан отряду Шевахо... Ниана... Клуни... – невпопад ответил пограничник а потом, проваливаясь в забытье, добавил: – Красный Круг!

Друзья переглянулись. Потом нагнулись к раненому и прислушались, но больше Клуни ничего не сказал.

– Красный Круг, – повторил Хью. – Интересно, что это еще такое. Надо будет его Дженис показать, пусть попробует разобраться. А пока – идем.

– Нет, – заспорил Стивенсон. – Я его здесь не брошу, вынесем его. Это мой соотечественник, понимаешь? Ниана – это город на Внутреннем Море, довольно далеко отсюда, на северо-западном краю Д'Алва. Понимаешь? Положим его на простынь и унесем.

– Ладно, – со вздохом согласился коротышка.

Во время заворачивания в простынь пограничник не проронил ни слова, он впал в глубокое забытье. Стивенсон сорвал дверь окончательно, сбросил ногой вниз ненужную больше лавку и тем освободил проход. Они вытащили раненого из комнаты и начали спускаться вниз. Стивенсон шел спиной вперед.

– Назад!! – вдруг заорал Хью, бешено округлив глаза.

Кандец оглянулся и на повороте лестницы увидел темного брата. Чуть более высокий и заметно плотнее, чем первый, он был одет в зеленую хламиду, в руке держал черный тонкий посох. От неожиданности Стивенсон выронил свой край простыни, руки зашарили в поисках оружия, то ли меча, то ли незаряженного арбалета.

– Что ты ищешь? – скривил губы адепт, посох заплясал в его руке.

Стивенсон подался назад, закрываясь руками, но все равно получил несколько очень чувствительных тычков в живот. Он бы неминуемо согнулся и упал вниз, но сильная рука коротышки схватила его за шиворот и поволокла обратно в комнату. Другой рукой Грамон исхитрялся тащить простыню с раненым, причем проделал все очень быстро. Но темный брат не отстал и вбежал в комнату вслед за ним.

С'Пунку не хотелось убивать этих людей сразу, они могли знать много интересного. Он помедлил, играя посохом, бросил взгляд в маленькое окошко.

– Отдайте мне амУлуты и можете убираться, – сказал он. – Я пришел только за ними.

– Мы тоже, может быть, за ними пришли... – пробормотал взмокший Хью, с мечом в руке прикрывая Стивенсона, который все еще не мог вздохнуть, но старался наладить в арбалет стрелу.

С'Пунк увидел лежащего на животе С'Пехо, брезгливо усмехнулся. Потом колдун вытянул вперед правую руку и бросил на тело темного брата кусок человеческой кожи, подобранный под окном. "Трус и глупец".

– Я повторяю просьбу, – сказал он сухо. – Отдайте и уходите, меня ждет корабль, я тороплюсь отплыть на Большую Землю и навсегда покинуть ваш остров. Ну же.

Кандец наконец натянул тетиву и легонько ткнул Хью в спину, тот мягко отшагнул в сторону. Щелкнул арбалет, но С'Пунк легко уклонился, даже не подняв посоха. В то же время лежащий у ног Грамона пограничник открыл единственный глаз и зашарил рукой по полу, стараясь дотянуться до оброненного С'Пехо тесака. Коротышка вовремя это заметил и безжалостно наступил раненому на руку. Потом быстро вытащил из кармана амУлут с оборванной цепочкой и бросил на грудь Клуни. Этого оказалось достаточно, пограничник закрыл глаза.

– Три, – сказал адепт. – А может быть, есть еще? Впрочем, я вам уже предлагал жизнь.

Движения С'Пунка были куда стремительнее, чем у молодого адепта. Хью отбил первые выпады, но сделал это скорее инстинктивно, на самом деле не успевая разглядеть удары. Посох в руке колдуна оказался неожиданно тяжелым, кисть, державшую меч, сразу заломило.

За его спиной кандец лихорадочно крутил рычажок арбалета. Куда стрелять, чтобы он не сумел увернуться? В живот? В ногу? Грамон уже прижался к нему широкой спиной, вынужденный все время отступать. Нужно было чем-то прервать эту бесконечную серию с меняющимся ритмом, каждый удар мог оказаться последним. Под ногой скрипнула палка С'Пехо, коротышка катнул ее вперед. С'Пунк тут же отступил, всмотрелся.

– Глупо, – прокомментировал он, убедившись, что палка не представляет из себя опасности.

Хью по обыкновению хотел что-то ответить, но посох уже снова мелькал возле самого его лица. Рука кандца неожиданно вытянулась через плечо Грамона, выстрелила в упор. Но еще раньше он успел ударить посохом по арбалету, стрела вонзилась в пол, вырвав из него крупную щепку. С'Пунк опять отступил, по нему было видно, что он раздосадован.

– У вас нет шансов! – крикнул колдун. – Отдайте амУлуты! Я клянусь, что сохраню вам жизни!

– Не верь ему, – выдохнул Стивенсон на ухо коротышки, пристраивая на ложе последнюю стрелу.

– Не буду, – обещал Грамон. – Я даже...

Но кандец не успел узнать, что Хью не поверит, даже если колдун скажет, что этот остров называется Андро. Снова мелькнул посох, на этот раз достигнув цели: макушки Грамона. На счастье ее обладателя, макушка изрядно пропотела и страшное оружие С'Пунка соскользнуло, сильно ударило по плечу. Полуоглушенный островитянин присел, но сумел отразить следующий удар. А потом С'Пунк вдруг вскрикнул и быстро отступил к самой лестнице, потом опустил глаза и посмотрел на ногу, на которой не хватало нескольких пальцев. Клуни все-таки дотянулся до тесака.

– Я убью вас медленно! – взревел колдун и прихрамывая пошел на них. – Вы будете умирать целую вечность!

Он яростно наносил удары, от которых Хью уже не успевал уклоняться, защищая голову левой рукой. Стивенсон, вытянув вперед длинные конечности, тоже пытался прикрыть черную макушку Грамона. Самый последний удар С'Пунк нанес Клуни, опять отправив пограничника в беспамятство, потом прихрамывая пошел к лестнице.

– Помните, что я сказал, – С'Пунк обернулся и на минуту остановился. – Целую вечность!

Его шагни уже затихли на первом этаже, когда Хью запоздало выкрикнул:

– Чтоб тебе в море утонуть, вражий попугай!

– Почему он ушел? – спросил его Стивенсон.

– Устал нас избивать, наверное, – предположил Хью. – Хотя я, конечно, надеюсь, что его спугнула Армия Андро.

Пошатываясь, он подошел к окну. Адепта уже не было видно, зато по улице не спеша шли несколько женщин со смеющимися детьми. Чуть позади пожилой мужчина крестьянского вида катил тележку с вещами. Коротышка тихо, но очень длинно выругался.

– Джея! – закричал он в окно. – Неужели вы не можете побыстрее ногами передвигать?! Быстрее в дом, быстрее!

2

Старуха намотала на руку веревку, к которой была привязана оставшаяся сиротой соседская коза, забросила на плечо рогатину и, тяжело переставляя ноги, отправилась к скалам. Коза упрямилась, ее тянуло на капустное поле, которое было совсем рядом с дорогой.

– Уймись, ненасытное животное! – строго потребовала старуха. – Привыкла... Сегодня туда не пойдешь, сегодня на пастбище за Старой деревней, ты там еще ни разу не была. Ну неужели тебе не интересно?

Козе было ничуточки не интересно, но это не играло никакой роли. Поборов козье упрямство своим, островитянка медленно добралась сперва до Старой деревни, где немного передохнула, задумчиво поглядывая в сторону домика кюре Слима, потом стала подниматься в гору.

Глиты, протащившие мимо ее дома сколоченные из старых досок закрытые носилки, не обманули старую женщину. Уж она-то знала, как должны вести себя носилки, в которых сидит хотя бы ребенок. Нет, они были пустыми. Значит, колдун, оставшийся в логове, понял, что за ним кто-то следит и сделал вид, что уехал. Зачем? Чтобы заманить в ловушку? Да кто же туда пойдет после того, как не вернулся Матас, запасной связной Слима. Значит, сделала старуха вывод, он тоже ушел, но другой дорогой.

Какой – ей тоже не пришлось долго раздумывать. Той же, какой и появился здесь, морем. Может быть, вообще покинул остров? Вряд ли, для этого не нужно разыгрывать спектакли с носилками. Стоило бы сообщить об этом, но... Кто теперь берет в расчет старую Жанн, кто даст ей связного? Что ж, по крайней мере сходить и взглянуть, что после себя оставил в скалах колдун, ей не возбраняется.

Коза наконец успокоилась, а то уж старуха совсем собиралась отпустить ее на все четыре стороны. Добравшись до луга с сочной травой, куда водил свое животное кюре, Жанн привязала козу к от кюре же оставшемуся колышку и осмотрелась. Когда-то в молодости именно за этот участок побережья она отвечала, а в старости ее отправили сюда догнивать. Скалы она знала не как свои пять пальцев, а гораздо лучше.

Жанн добралась до пещеры, где, как она и предполагала, устроил свое логово колдун. Уж очень удобная была пещерка: и не жаркая, и не холодная. У входа оказалось большое кострище с множеством разбросанных вокруг него костей. Старуха подняла некоторые, рассмотрела подозрительно, потом нашла детский череп и тихо заругалась. Да, деревенских детишек ждала судьба простая и жестокая.

В пещере не обнаружилось совсем ничего интересного, кроме разве что огромного количества кала. Лемуты не отличались чистоплотностью, а темные братья – обонянием. Можно было бы уходить, но что-то тревожило душу Жанн. Она еще немного побродила по округе, нашла не до конца еще обглоданный труп Матаса без сердца, мозга и печени, кем-то аккуратно вырезанных. Потом просто постояла, припоминая что-то.

Здесь было прежде еще шесть пещер, все поменьше, чем так, где поселился колдун. Постанывая от боли в пояснице, старуха попыталась все их отыскать. Она бродила по кругу, тыкала рогатиной в кусты, растущие вдоль скал, но находила только пять. Припомнила, как могла, снова: нет, шесть должно быть пещер, да еще большая. Мало помалу ей удалось найти то место, где кто-то заложил крупными камнями расщелину.

– Да не опустится тьма... – пробормотала Жанн и принялась за работу.

Она была упряма, эта старуха, и только когда солнце перевалило за полдень призналась сама себе, что даже с помощью рогатины не может сдвинуть тяжелые камни. Требовалась помощь, а в деревне никого нет, кроме бахамской шлюхи с ребенком. Что ж, пригодится и она на благое дело.

– Я скоро вернусь, не скучай, – сказала Жанн обиженно отвернувшейся от нее козе и двинулась в обратный путь.

В Новой деревне пришлось сначала хорошенько перекусить, старое тело требовало подпитки. Потом Жанн опять ползла в скалы, на этот раз туда, где пряталась Долорес. Женщина, по обыкновению, ничего не едала, а просто валялась на жарком солнце и смотрела на играющего сына.

– Бери своего малыша, – сразу перешла к делу старуха, – и идем со мной. Колдуны ушли, а мне там одно местечко очень интересно.

– Ну и сходи, раз интересно, – заупрямилась было бахамка. – В такую даль по жаре тащиться... И охота тебе?

– И мне охота, и тебе, – погрозила ей рогатиной старуха. – Рону молоко козье надо? Иди и отрабатывай, не справиться мне без тебя.

Со вздохом поднявшись, бахамка закинула на плечо мальчика и пошла следом за Жанн. У козы кто-то уже побывал, она выглядела перепуганной и встретила старуху радостным блеянием.

– Хори ее пугают, – пояснила Жанн. – Здоровые тут водятся хори, а она, дурочка, боится. Тебе их бодать надо, слышишь?

– Чем помочь-то? – Долорес обмахивалась платьем, которое она сняла по дороге. – Давай быстрее все сделаем и пойдем.

– Быстрее всего вон – со скалы кинуться, – проворчала старуха, но повела помощницу к пещере.

Вдвоем работа пошла веселее. Старуха упиралась рогатиной, используя ее как рычаг, Долорес помогала сильными руками, только немного боялась выскакивающих из-под камней скорпионов. Наконец расщелину откопали достаточно, чтобы старуха могла вползти туда на четвереньках.

– Может ты посмотришь? – вздохнула Жанн. – Спина у меня болит, а ты молодая, не натруженная...

– Тебя бы так трудили, уже бы в могиле была, – довольно грубо отозвалась Долорес. – Сама полезай, мне и так всю ночь будут скорпионы сниться.

– Дай хоть огня, – смиренно попросила старуха.

Долорес развела костер, соорудила из сухой травы что-то вроде плохонького факела. Жанн, кряхтя о скорой смерти, влезла в пещерку, бахамка вложила в протянутую руку факел.

– Ну? Что там? Золотые горы?

– Дай еще, – потребовала старуха и высунула голову немного отдышаться от дыма. – Беда у нас, Долорес.

– Не знаю, как у вас, а у меня... – начала было бахамка, но осеклась, увидев выражение лица соседки.

С новым факелом старуха пробыла в пещере дольше, а потом вдруг оттуда показалось что-то белое, пушистое. Долорес даже вскрикнула сначала. Но потом разглядела старухины руки и приняла груз.

– Это что? Яйца что ли какие-то?

– Боюсь, ты угадала, – донеслось до нее из пещеры. – держи еще, не стой.

Когда все коконы перекочевали из пещеры на лужайку, Долорес рассмотрела каждый. В каком-то ни на что не похожем белом пуху лежали дети, она видела части их лиц, рук и ступней. Некоторых женщина вспомнила, они жили в Новой деревне.

– Твоих-то здесь никого нет, Жанн? – посочувствовала она старухе.

– У меня вообще никого нет, – отозвалась та. – Ни здесь, ни еще где. Вот разве что ты, Рон, да еще коза. И то, если разобраться, все чужие. Слушай, бахамская душа, нельзя их тут оставлять, унести надо.

– Как же мы их все унесем? – Долорес инстинктивно взяла на руки сына, как бы демонстрируя, что уже занята. – И куда нести? В Улут что ли, или может прямо в бахамский Собор? Тут Вуду какое-то, не нашего ума дело. Пойди в город, позови людей.

– Ага, пойди, – передразнила Жанн, потом взяла первый кокон и медленно пошла вниз.

Долорес осталась сидеть у скал – какая ей разница, где, если колдуны ушли? Когда старуха вернулась и молча взяла второй кокон, женщина со злобой плюнула, и стала ей помогать. До заката в Новую деревню вернулись все, даже коза.

– Чую я, – сказала Жанн за поздним ужином, – что там еще что-то есть в этих скалах. Проклятое стало место, нехорошее. Вот и не хочу их там оставлять. А в город теперь ходить, помощи звать – так легче вудуистов дозваться.

– Не накликай к ночи, – попросила Долорес.

Как-то само собой получилось, что они заночевали у Жанн. Дети лежали посреди комнаты, в одинакового размера коконах. Всю ночь старуха размышляла. Что оттуда может вылупиться, и когда? Зачем эти цепочки, что надеты им на шеи? Что будет, если ребенка вынуть? Все дети дышали, но так тихо и редко, что сразу и не заметишь.

– Вот что сделаем, – решилась Жанн утром. – Иди в деревню Круча, это пара миль отсюда по дороге, и найди там кривого кузнеца, звать Пол. У него есть большая тачка, скажи, что я зову, пусть приходит с ней. И добавь: да не опустится тьма. А за работу вот тебе...

Жанн тяжело опустилась на четвереньки, подняла доску и выудила из-под пола мешочек, полный мелких монеток. У Долорес заблестели глаза, она пересчитала деньги.

– Богато живешь, – похвалила она старую подругу. – Хорошо, схожу, только ты уж за Роном последи, и не таскай его в скалы.

– Зачем теперь-то? Коза и в огороде попастись может, и на поле.

Долорес надела платье и отправилась в путь. Через две – две с половиной мили ей действительно указали на деревню Круча. Покосившись на кровавые пятна в дорожной пыли, женщина сразу услышала от крестьян, что вчера по дороге пробежали с носилками чудища и убивали всех, кто встречался им на пути.

Кузницу было слышно издалека, и даже кривого Пола спрашивать не пришлось – он стоял у горна. Долорес немного понаблюдала за его работой, а потом сказала кто она и откуда.

– Вас очень зовет старая Жанн. С тачкой.

– Некогда мне ее урожаями заниматься, – недружелюбно проворчал Пол, смерив подозрительным взглядом незнакомку. – Свое убрать не успеваю.

– Там не урожаи, – засмеялась Долорес. – Хотя, как посмотреть. Да, чуть не забыла! Да не опустится тьма.

Кузнец свистнул помощников и молча куда-то пошел. Долорес не знала, ждать его или уходить ни с чем, но Пол вышел через несколько минут, умытый и уже с тачкой. Всю дорогу он то расспрашивал женщину о ее жизни, то в лицах разыгрывал смешные сценки из своего личного опыта. Оказывается, ему приходилось подолгу жить и в Бахаме, и Дом Наслаждений он видел, вот только ни разу так и не зашел.

Добравшись до домика Жанн, кузнец помахал ей рукой и скрылся за дверью. Долорес поняла, что ей не стоит присутствовать при разговоре, и подсела на вкопанную в огороде скамеечку, где болтал ножками Рон. Она долго думала о чем-то, потом махнула рукой.

– Все равно он в город пошел, так что же мне здесь сидеть? Если все время ждать, так можно и не дождаться. А кульки эти обязательно в Улут повезут, больше-то некуда.

Будто того только и ждали, Пол и Жанн вышли из дома, стали укладывать на тачку. Кое-как уместили все, тут Долорес и сказала, что хочет пойти в Улут.

– Ну и отлично, – обрадовался кузнец, прикрывая коконы сеном, наверное – от солнца. – Вместе будет не скучно.

3

Люди возвращались в город, едва ли не обгоняя колонны бойцов с алыми повязками. Никто еще не кричал о победе, никто не знал, как справиться с темными братьями, но жители будто что-то почувствовали. Вокруг отрядов сновали торговцы, предлагая что-то бесплатно, а что-то и за деньги, неизбежные проститутки и кюре, старавшиеся хоть в последний момент вернуть Церкви Матери-Девы утерянный авторитет.

Дженис проводила глазами человека в запыленных дорожных сапогах и легонько тронула за плечо идущего рядом Але.

– Вот тот. И, кажется, сразу тот, что нам нужен.

– Он один здесь? – медленно обернулся каторжник, будто заинтересовавшись положением солнца.

– Нет, их... Четверо. Но трое остаются наблюдать, а это пришел из Диджона, там ему передали вести из Бахама. Я пока разбираюсь, какие, но ему приказали идти в купеческий квартал.

– Господин Грамон тоже там? Они решились на него напасть? – выспрашивал Але, в то время как они отделились от колонны и не спеша пошли за факельщиком в сапогах.

– Не знаю, мне трудно без амУлута. Идем побыстрее. Нас не потеряют?

Вместо ответа Але достал из сапога нож и ловко вычистил грязь из-под ногтей, заодно посмотрев в блестящее лезвие, как в зеркало. Позади следовали, обнявшись, несколько солдат из тех, что пристали к ним в Дивуаре. Каторжник убрал нож и пригладил волосы левой рукой, показывая, куда будет поворачивать. Всем известно, где находится купеческий квартал, медленно оцепляемый сейчас колоннами Маршала Лоу, но попасть туда можно разными путями. Совсем ни к чему идти по пятам за факельщиком. Они прибавили шаг.

– Никто из них не пошел за нами?

– Нет, не обратили внимания. Там у них один должен постоянно наблюдать за Лоу, а еще двое на связи, с новостями бегать. Ох, а тот что впереди, только что вспомнил Джею... Наверное, Хью прав и они давно выследили наших. Але, мне страшно.

– Зайдем куда-нибудь выпить? – каторжник больше ничего не мог предложить.

– Нет, – поморщилась Дженис. – Просто скажи мне, что все будет хорошо и господин Лоу женится на Анджале.

– Говоря честно, госпожа Грамон, не женится, – вздохнул Але. – Не такой он человек. Ему нужна такая женщина, чтобы сама за него замуж вышла, вот вроде вас.

– Спасибо на добром слове, – приуныла Дженис и пошла еще быстрее.

Показывая следующим за ними дивуарцам ближайший поворот, а то и сразу два движениями рук, Але быстро вел Королеву Вуду по хитросплетению кривых улочек бедных кварталов. Здесь все время паники оставались люди, да и теперь не собирались никуда уходить. Побрякивающую дорогими бусами Дженис провожали удивленными взглядами, но отсутствие носа и воровские повадки Але снимали все возможные вопросы.

Наконец они оказались перед широкой улицей и каторжник придержал спутницу. Спрятавшись за углом, они увидели, как факельщик быстро вбежал в одну из дверей. Знаком потребовав тишины, Але сделал большой крюк, чтобы обойти этот дом подальше и все же оказаться в купеческом квартале. Здесь почти все дома были двухэтажными, богатыми. Никто не показывался на улицах, всюду повисла тревожная тишина.

Оглянувшись, Але увидел дивуарцев, остановившихся покурить в сотне шагов позади. Без алых повязок они выглядели как обычные дезертиры, которых последнее время на Андро развелось более чем достаточно.

– Что теперь?

– Стоим, – пожала плечами Дженис. – Сейчас они наверное куда-нибудь пойдут, и мы за ними.

В подтверждение ее слов громко хлопнула дверь и послышались громкие голоса. Дженис запрыгала на месте, вытягивая шею: это пересмеивались между собой три жены Грамона и пять его же детей, а вдобавок Анджала и прибившийся к семье крестьянин из далекого Д'Алва Джезекия. У Хью действительно имелась большая и дружная семья. Але догадался.

– Не стоит нам сейчас показываться, пойдем по соседней улице, и вы будете слушать. В тишине получится!

Дженис оценила мудрость каторжника и первая потянула его за собой. Действительно, в тихо квартале женские голоса звучали резко, отчетливо. Сначала Дженис удавалось расслышать только мнение пухленькой Зэмы насчет каких-то людей, но потом Джея отчетливо произнесла:

– Хорошо хоть, что к нам никто не пристанет. С таким конвоем нам бояться нечего, человек пятнадцать, да?

– Шестнадцать, – как всегда внесла точность Лоло, уроженка далекого острова Гата. Она еще и повторила для тех, кто не слышал: – Шестнадцать!

Наверное, они надеются, что Хью где-то рядом и хотят его предупредить, что это ловушка, догадалась Дженис. И это действительно ловушка, и Хью действительно должен быть где-то рядом. Вот только где? И тут ей показалось, что она услышала чей-то приглушенный крик, грохот. Где-то в доме неподалеку...

– Ты не слышишь звуков драки? – шепотом спросила она каторжника.

– Нет, – покачал он головой и оглянулся на следующих далеко позади дивуарцев. – Давайте немного отстанем и посмотрим, что у них за конвой. Вот этот дом явно пуст, можно влезть вон в то открытое окно, пройти через комнаты и поглядеть в другое окно на улицу.

– Я останусь здесь, – вздохнула Дженис. – Не умею лазить через окна, упаду еще и выдам нас.

Каторжник котом прыгнул на стену, ухватился за какой-то выступ, подтянул ноги и следующим скачком дотянулся до карниза. Потом быстро и бесшумно вполз в окно. Дженис в это время уже явственно услышала чей-то отчаянный то ли крик, то ли рык, потом стоны. Кто-то выбежал на улицу, но городское эхо вело себя так капризно, что она даже не смогла определить направление.

Девушке стало жутко, она оглянулась на дивуарцев. Те помахали ей. Стало чуть спокойнее, и Дженис попробовала через улицу почувствовать, что думают идущие где-то за домами факельщики. Увы, безрезультатно.

Хью ждал появления вблизи себя шпионов этой организации, которая, как было написано в украденной Грамоном из библиотеки Адмирала Шуайа книги, никогда не прощает малейших обид и не оставляет живыми свидетелей. Тот, кто пусть случайно, но встал на пути планов факельщиков, не может даже считаться свидетелем случайным, это самый обыкновенный враг. Не имея способа как-то помириться с факельщиками, Хью попросил жену использовать свои способности, чтобы хотя бы заметить их вовремя.

Это было очень трудно. В головах факельщиков будто кто-то отгородил небольшой уголок, куда складывалась вся секретная информация. По дороге к Улуту Дженис перечитала мысли тысячи людей, и только случайно напала на верный способ. Факельщики проявляли себя лишь в тот момент, когда думали о своем задании. Шпион, которому поручено обязательно докладывать о появлении в его деревне Грамона, непременно вспомнит об этом, когда увидит его.

Толку от этого было мало, но муж уверил Дженис, что в Улуте все изменится. Здесь факельщики решатся на попытку его устранить, чтобы заодно получить амУлуты, которые, как им прекрасно известно, находятся у него. В качестве приманки, а может быть – заложников, обязательно будет использована его семья. И Дженис, искренне полюбившая своих будущих родственниц еще несколько месяцев назад, старалась изо всех сил. И все получилось именно так, как хотел Хью. Вот только вовремя ли?

Сверху бесшумно спрыгнул Але, напугав Дженис до полусмерти. Каторжник приложил палец к губам, а потом свои губы – к уху Дженис.

– Они прямо за этим домом, и дальше по улице. Вооружены, одеты как придется, и рыбаки, и торговцы, и стражники. Маловато мы взяли людей, сейчас напасть не можем. Придется искать господина Грамона...

И тут же где-то совсем рядом послышался возмущенный крик:

– Джея! Неужели вы не можете побыстрее ногами передвигать?! Быстрее в дом, быстрее!

Але и Дженис переглянулись, но не сдвинулись с места. Где-то опять хлопнула дверь, потом на улице послышались легкие, но особо не скрывающиеся шаги. Вот господин Грамон и нашелся, а заодно нашел семью. Почему же факельщики позволили им так легко соединиться?

– Грамон! Ты убил темного брата, нам это известно! – загремел голос старого, но еще очень крепкого человека. – Мы только что вернули тебе семью. Отдай амУлуты, тебе они больше не нужны!

– Нужны! – немедленно отозвался Хью. – Здесь по улице бегает еще один лысый заморский гость. Вам не страшно там ходить?

– Если и бегает, то мы сами о нем позаботимся! Мы бы справились и с первым, если бы успели тебя найти! Отдай амУлуты, и езжай в Бахам, твоя работа закончена!

Наступила тишина, видимо Хью обдумывал ответ. В самом деле, почему факельщики отдали ему семью, и почему не попробовали просто вломиться в дом и снять амУлут с мертвого?

– А кто ты такой, незнакомый господин?.. Знаешь, войди-ка ты в дом, и поговорим здесь спокойно.

– Я посылаю человека за амУлутами! – твердо сказал тот же голос. – Ты покупаешь на них жизнь свою и своей семьи! В противном случае нам придется войти в дом всем вместе, а сил у нас хватит, спроси своих жен.

– Твоего человека я не пущу, – очень спокойно ответил Хью. – Входи сам, и не забудь постучаться. А если полезете все вместе, поубиваю по одному, здесь узкая, удобная лестница.

– Не делай глупостей! – опять требовательно заныл факельщик. – У нас луки...

– У нас арбалет. Поторопись, ведь Лоу приближается, я уверен.

Наступила тишина, видимо, все задумались. Дженис вопросительно посмотрела на Але, но тот мрачно свел брови. Видимо, по его мнению ситуация была совсем не безоблачной. Один из дивуарцев не выдержал, и чиркнул огнивом, пытаясь раскурить трубку, каторжник погрозил ему кулаком.

– Хорошо, я иду, – смирился факельщик. – Надеюсь на твою честность.

Медленно, со скрипом открылась дверь, тут же хлопнула. Примерно минута прошла в тишине. Потом в доме раздался мужской крик, его тут же подхватила женщина, завизжали дети. Дженис рванулась вперед, но каторжник поймал ее и всем телом прижал к стене, не давая вдохнуть.

– Поверьте моему опыту, я ведь в два раза старше, – одними губами не прошептал, а продышал Але. – Нам лучше пока посидеть в засаде, и поглубже. Господин Хью сам пока обо всем позаботится.

Опять все утихло. Где-то порывом ветра захлопнуло ставень, все вздрогнули. Потом послышались шаги, негромкие голоса, и в дверь забарабанили сразу несколько кулаков.