Текст книги "ПЕРПЕНДИКУЛЯР"

Автор книги: Игорь Астафьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Игорь Астафьев Перпендикуляр

II .
* Естественные и неестественные
потребности * А не «квакнуть» ли нам
по чуть-чуть гипсового бюста под хорошую
репродукцию? * « Да Вам, батенька, надо срочно в Президенты!» * "Познакомлюсь с
инопланетянином без вредных привычек"

Дружить с астральным существом – это совсем не одно и то же, чем, скажем, с человеком, женщиной, не говоря уже о домашних животных.

Во-первых, по вполне понятным причинам нельзя его не только ни с кем познакомить, но даже и рассказывать про него нежелательно. Сложностей возникнет больше, чем при поисках любовницы из другого измерения.

Так уж мы устроены.

Во-вторых, принципиально не годятся такие совместные мероприятия, как походы в кино, на природу, на теннисный корт и т.п.

Вообще ходить с ним не имеет смысла. Наша ходьба для них совсем не перемещение. Что-то ему показывать – бессмысленно: бывал даже там, где мы и не знаем, что можно бывать. Утверждал например, что гулял по ту сторону добра и зла, заглядывал за грань возможного, видел точку пересечения параллельных прямых и даже посидел на ней немного...

Для дискотек, спорта, гурманства и прочих земных радостей астральное тело не годится. Для этого нужно обыкновенное, земное. Кино вместе смотреть можно, но я этого не переношу. Нужно синхронно переводить мысль, да еще желательно объяснять смысл. А это почище, чем работа пиратского переводчика ширпотребных видеофильмов. Так они за немалые деньги работают, и то у них выходит примерно так:

"А-а-а! Мать твою по-о...шел знаешь, куда да знаю с тобой нам надо. Бы. Поговорить. Пошел!.. Иду..."

Ну и так далее. Причем, во всех фильмах одинаково. Будто переводчик сразу переводит много фильмов одновременно. Универсально выходит.

Мне до таких спецов далеко.

Так что всё в нашем с Галактионом общении совсем по-особенному. Зато есть и очевидные преимущества. Можно разговаривать когда угодно и, в принципе, где угодно, не опасаясь, что тебя услышат.

Можно вместе книги читать. Двойная польза: и ему, и мне, очень успешно получается.

Можно философствовать, обмениваться впечатлениями, опытом, поплакаться в жилетку. Да вообще-то многое можно делать мысленно, правда?

Галактион оказался неназойливым, довольно интересным собеседником. За год нашего знакомства он усвоил столько информации, что, материализовавшись в русского человека, почти не отличался бы от нас. (Другой вопрос – зачем это ему делать).

Прочитав за компанию со мной множество исторических романов, где процесс развития человечества трактовался десятками самых различных вариантов, Галактион счел уместным пополнить их еще одним, неземным, взглядом.

– По моему мнению,– вслух мыслил он,– история вашего человечества это неестественный отбор на почве удовлетворения естественных потребностей. И наоборот.

Витиеватая формулировка этой смелой гипотезы нуждалась в некоторых пояснениях, которые в устах Галактиона выглядели так:

"Жизнедеятельность разумных существ материального мира поддерживается с помощью обмена веществ. То есть люди в процессе жизнедеятельности постоянно вступают в обмен с окружающей средой, именуемой у вас природой, забирая из неё одно и отдавая совсем другое. Причем, забирают получше, отдают похуже, существуя за счет разницы в качестве получаемого и отдаваемого продукта.

Этот обмен обуславливает естественные потребности.

В то же время, между собой люди тоже пытаются вступать в такие же отношения. То есть отдать похуже, получить получше. Это – потребности неестественные."

– Что-то вроде неестественной потребности справлять естественные нужды на коллег и нижестоящих сотрудников? – уточнил я.

– Вот-вот, примерно так. В результате выходит, что кто больше справит в отношении других этих неестественных потребностей, тот обеспечил себе естественный отбор. Причем, обрати внимание, что если ты в этой формуле поменяешь местами частицу "не", то смысл нисколько не утратится.

Возражать на это было трудно, да и незачем – слишком красивая выходила теория. Однако Галактион пошел в своих рассуждениях еще дальше. "Мне кажется, – продолжал он,– что по мере развития человеческого общества неестественный отбор всё больше вытесняет естественный. Хороших людей совершенствует естественный отбор, плохих – неестественный. Первое проявляется в том, кто сделает больше, лучше и сам. У вторых это наоборот – кто подлее, гаже, хуже и через других.

Если первый способ отбора распространен больше, то общество нормальное, если второй, то дурное, а точки пересечения – это революции."

– Ну да, хорошая и плохая власть в основном чередуются.

– А здесь ты неправ. Власть может быть только нехорошей.

– Всегда? А если к власти пришел хороший человек?

– Значит, одним таковым стало меньше. Суди сам: власть – это когда не сам, а через других. А это неестественный отбор в чистом виде. Впрочем, наверное, бывают исключения...

– (Очень хотел бы жить при исключении!) Но пока, к сожалению, встречаются только правила. Все знают, что власть должна существовать для людей, а не люди для власти, но как, чем определить, что мы имеем в действительности?

Японцы вот предлагали измерять вес начальников до и после вступления на должность. Если похудел, значит для людей работал, потолстел для себя.

Что-то рациональное в этом, конечно, есть. Вообще по этой идее все руководящие посты должны бы прописываться врачами для избавления от избыточного веса.

Например, заходит кто-нибудь с третьей степенью ожирения, а врач ему и говорит :"Ну-у, батенька мой, да Вас надо срочно выдвигать в Президенты – вон ряшка-то какая!"

Больной робко возражает:" Доктор, а, может быть, для начала в мэры Москвы или хотя бы в премьер-министры?"

"Нет, нет, друг мой! И не мечтайте – только в Президенты! У Вас очень тяжелый, запущенный случай. И давайте-ка поскорее баллотироваться, а то у меня на очереди еще двадцать желающих. Больных много, а такой пост всего один. Каково им будет в ожидании перевыборов маяться!"

"А как же насчет способностей?" – может быть еще спросите? А при чем тут они? Кто и когда в России на них смотрел или, упаси Бог, проверял?! Способности нужны для того, чтобы ухитриться хорошо жить среди рядового населения, а там они вовсе ни к чему.

Так что перечисленные руководящие должности – сугубо лекарственные и не выбирать и не назначать на них надо, а отпускать. Строго по рецепту врача.

– Наверное, вам с Земли виднее. Слушай-ка, дружище, а не найдется у тебя чего пожевать?

– Не понял...

– Ну из духовной, конечно, пищи.

– А что ты предпочитаешь?

– Люблю десерты. Байки, анекдоты всякие. Картины не дурак посмотреть, которые со смыслом.

– Значит, тебя можно угостить пейзажем?

– Пейзажем нет. Это все равно что тебе в гостях предложат нечищеной сырой картошки, пусть даже и хорошей. Пейзаж это просто отображение. В картине должен быть сюжет, тогда это для меня готовое блюдо.

– Абстракционизм устроит?

– А это наоборот – сплошные специи, концентраты мыслей. С них толстеют. Лучше когда в блюде всего понемногу.

– Учтем, в следующий раз что-нибудь специально нарисую. А кстати, если ты можешь "есть", значит нам с тобой можно иногда и "квакнуть" по маленькой, да? У нас для этого применяются спиртные напитки, а что бы тебе употребить?

– Почему бы и нет? Можно принять по чуть-чуть мыльной оперы, пошлого детектива. Если захочется чего-нибудь покрепче – можно дерябнуть типового бюста какого-нибудь вождя или его сочинений. Правда, это сразу же желательно закусить чем-нибудь хорошим. Либо классикой, либо английским юмором.

Тут и тонкости есть. Например, под классный английский анекдот хорошо идет сладенький женский роман, а материалы каких-нибудь пленумов надо закусывать исключительно Рембрандтом или Ван-Гогом, иначе в голову сильно ударит.

Знавал я тут одного нашего, так он цитатников и политических статей экстремистов нанюхался. Так теперь голову с хвостом путает. А отстать уже не может, втянулся, запоем их читает.

"Вся власть Межгалактическому Совету!"– кричит,-"Каждому пролетающему пролетарию отдельную планету со всеми удобствами!" Исповедует новый принцип распределения: "От каждого (по возможности), каждому – по морде".

Красная горячка, говорят. Так что много этого употреблять никак нельзя. А в меру – пожалуйста, в меру всё полезно.

– Ну и давай-ка, примем по маленькой. Для меня "Столичная" с колбаской, а для тебя... для тебя вот тут где-то у меня была... А, вот она – "Целина" называется, великого русского писателя Брежнева.

– Ею закусывать?

– Нет, её пить. А для закуси вот, репродукция Саврасова "Грачи прилетели".

– Ну давай, наливай.

Я развернул книжицу наугад на шестнадцатой странице, выставил репродукцию и налил себе немного водки.

– За точку пересечения параллельных миров!– провозгласил Галактион, залпом прочитал всю страницу и попросил придвинуть ему картину ближе к окну, где светлее.

– Ну как, хорошо пошла?– поинтересовался я.

– Ух, крепка книжка! Сивухой так и шибает! Самое время поговорить о женщинах.

– Да? А я-то думал, что для астральных сущностей эта тема закрыта.

– Сейчас нет закрытых тем! – с пафосом воскликнул Галактион.– А для меня – тем более.

– Кстати, раз уж на то пошло, давно хотел поинтересоваться, как у вас, астральных, организовано размножение и как насчет семей?

– Мы размножаемся исключительно тиражированием по переписке.

– Ну и ну! Надолго удивил. Давай-ка еще по одной.

Галактион опрокинул семнадцатую страницу и закусил парой гнезд с дальним планом.

– Вот теперь поясни. Почкование знаю, бесполый и половой пути знаю, тиражирование – это что-то новое в сексе.

– А у нас секса нет.

– Знаем, знаем, уже проходили. У нас долгое время его тоже "не было", а потом такой обнаружили, самим страшно стало.

– У нас точно нет, проверяли. Мы составляем любовные послания с изложением своей концепции будущего существа, обсуждаем их, а потом партнеры составляют потомство.

– Вдвоем?

– Вовсе необязательно, можно хоть всемером.

– А почему тогда не в одиночку, если секса нет?

– В одиночку запрещено. Во избежание субъективизма. К тому же под концепциями имеются подписи сторон. Так что в случае появления недоброкачественного существа его создателям будет стыдно.

– А под нашими актами никаких подписей, к сожалению, нет, не предусмотрено. И за брак можно не отвечать.

– Да уж, иметь дело с вашими женщинами, это надо пуд накомодных слоников пересмотреть!

– А ты откуда знаешь, неужели общался?

– Представь себе. Был такой факт. Читал как-то один мужик газету с брачными объявлениями, а я мимо пролетал и услышал. Он громко читал, хотя и про себя. Чего там только нет! Вплоть до того, что еще нестарый порядочный мусульманин ищет себе тридцать вторую жену не старше 15 лет для счастливой совместной жизни.

И было там еще такое: "Мол. симп. дев-ка 20/165/56 познакомится с инопланетянином без вредных привычек для нечастых встреч на его территории."

Я, конечно, заинтересовался. А что, по нашим меркам вполне ничего: длина 20 километров, возраст 165 лет, удельный вес головы 56 %. Дай-ка, думаю, познакомлюсь.

Галактион отчитал полвосемнадцатой страницы, не заглядывая репродукцией.

"Да уж,– представилось мне,– ничего себе сценка со стороны! Сидит мужик один в комнате, перед ним бутылка, закуска, репродукция и раскрытая книжка "Целины". Как раз картина под названием "Крыша поехала"!

– Единственное, что мне было непонятно в объявлении,– продолжал Галактион,– так это что считать вредными привычками, а что не считать. И какие для этого применять критерии.

Вот например, откручивать хвосты у комет, это вредная привычка или нет? А то вот мне еще нравится перед сном нараспев считать астероиды, это как, вредно?

В общем, слетал, пообщался (Галактион нервно хихикнул), больше на женщин не потягивает.

– Чем же она тебя так доконала?– удивился я,– ты же не материальный, с тебя и взять-то нечего.

– А очень просто. Иметь дело с ею подобными все равно что изысканно обращаться к злющему псу на всех европейских языках по очереди. Кончится одинаково: убежишь, задрав штаны.

Короче, подлетел я, здороваюсь, а сия барышня, не оборачиваясь (хотя что толку), говорит: "Олежик, если это ты, то можешь убираться, у нас всё кончено". Я, конечно, говорю: "Нет, это не он."

"А с тобой, Димочка,– отвечает,– у нас точно ничего не получится, век мне верхом на "Запорожце" ездить!"

"Я,– объясняю,– по объявлению."

"Что ты мне тут блудного пришельца корячишь?!"– оглянулась, а сзади-то никого и нет!

Тогда она одновременно за сигарету-бутылку схватилась и тихонечко так говорит: "Ну что ж, покажись, покажись-ка мне, зелененький-ушастенький. Мог бы и фотографию сперва прислать."

Объясняю деликатно так, что внешности у меня, как таковой, нету. Общения, дескать, желаю.

"Так,– говорит,– внешности нет – не проблема, у многих случается, а размеры хоть есть?"

"Есть,– говорю,– 25." (Она что-то на линейке откладывает.)

"Такой, что ли?– спрашивает,– А не врешь?"

"Да нет,– отвечаю,– не вру, только у нас все размеры в километрах..."

В общем, летел я от нее... Под конец еще спросил: "Так что же тебе от инопланетянина-то надо?!"

"А по улице,– говорит,– пройтись белым днем, чтобы Нугзарчик посмотрел какого я черта ему предпочла!"

После этого я начал понимать, почему вас на Земле сильным полом называют. Общаться с такими, это ж какую силу надо иметь...

И Галактион уткнулся в книгу, пока я отдувался от хохота.

– Давай-ка лучше чайку попьем,– утирая слезы, предложил я,– а то за один раз прочитаешь всё, на потом не останется, нечем опохмуряться будет. Как насчет Булгакова на десерт? На-ка вот, попробуй.

Галактион отглядел кусочек и похвалил :

– Совсем неплохо. Даже слюнки из глаз.

– Ну и хорошо, кушай на здоровье. Между прочим, как у вас самих обстоит дело с искусством и что оно из себя представляет?

– Интересный вопрос. Если я скажу, что у нас нет никакого искусства, то ты мне наверняка не поверишь, а если скажу, что всё наше существование представляет из себя сплошное искусство, то это будет не совсем точно.

– Зато в отношении нас – на все сто процентов,– встрял я,– Прости, я тебя перебил.

– Ну так вот, суди сам. В сущности искусство – это любая прекрасно выполненная работа, ведь так? Это просто в вашем обиходе укоренилось называть этим словом результаты исключительно творческого труда, да и то не всякого. Но ведь, согласись, разве не искусство на маленьком клочке земли, на котором ничего нет, построить процветающее государство? Или сделать так, чтобы все окружающие, органически тебя не переваривая, пели тебе дифирамбы и выполняли все твои прихоти? Или, наконец, спереть бумажник из заднего кармана подштанников у трезвого человека, одетого в длиннополую шубу?

Так что искусство бывает в самых различных проявлениях. И в жизни, по большому счету, всё делится на искусство, так себе, и ни себе ни людям.

Ты, конечно, можешь спросить, почему тогда я не в состоянии отведать в качестве духовной пищи прекрасно выполненную табуретку, например. Очень просто. Потому что мне нельзя оценить ее качеств, поскольку не могу на нее сесть. Нечем.

Другое дело – предметы, заключающие в себе пищу для ума. Вот такое для нас все равно что для людей ананас (извини за рифму).

– Ничего, бывает.

– А вместе с тем есть прекрасное высшего порядка. К сожалению, для вас такие вещи пока недоступны. Например, рисунок пространства на стыке измерений, или вид бесконечности сверху. А что такое цвет времени тебе, наверное, даже не представить.

– Да уж,– подтвердил я,– не те у нас масштабы. Зато мы ближе вас к микромиру. (Хотя что с того?) Больше чем знание внешности блох и иных паразитов это нам ничего не дает. Бледно живем, расстроил ты меня.

– Ладно, не жалуйся. Везде хорошо, где нас нет. Зато нам недоступны так называемые "земные радости", опять же общения мало, да и не такое оно, как у вас.

Затем мы с Галактионом плавно перешли к диспуту о смысле жизни вообще и в России в частности, что соответствует второй степени охмурения по утраченной шкале Распутина-Сократа.

Вообще-то, утверждение кого-то из великих о том, что пьянство – это добровольное сумасшествие не совсем верно. В самом деле, когда начинаешь беседу с доктором философии или втеревшим пузырь забулдыгой на научные темы (к чему они в равной степени чрезвычайно склонны), то испытываешь абсолютно одинаковые ощущения.

Этакая сложная смесь желания уйти, полного бессилия, снисходительности, сочувствия и соучастия неизвестно в чем.

А между тем, сходство это глубоко не случайно. И тот и другой выходят за рамки привычного мышления (правда, иногда в разные стороны). Причем, разница между доктором философии и пьяным мужиком заключается только в том, что для выхода за эти рамки второму надо крепко надраться, а первому не требуется ничего, это его обычное состояние. За что ему и степень ученую присвоили.

Чувствуете, какая экономия денег и здоровья?! А то кое-кто сомневается, зачем, да зачем заниматься наукой?

Так вот, можно даже сравнительную таблицу привести для наглядности (см.ниже).

ТАБЛИЦА (без номера – а на кой он нужен?)

Вторая степень охмурения для нас с Галактионом выразилась в попытке анализа русской души и места России в пространственно-временном социуме. Кстати, довольно странно, почему до сих пор к первому и второму основным вопросам философии не был добавлен третий, «российский», вопрос.

Почему 1) самая богатая, 2) самая большая, 3) самая интеллектуальная, 4) самая... (и т.д.) страна практически хуже всех живет?

Вопросец не для слабого мыслеварения, этакая общественно-политическая теорема Ферма. А то "материя"!.., "сознание"!..

Поскольку обсуждающих было двое, то вариантов ответа получилось три: мой, его и совместный. Совместный был отвергнут с ходу.

Земной выглядит так :

Россия – как слишком здоровая, непутевая (но порядочная) баба. Ей бы хотелось, чтобы ее завоевали для совместной жизни, да вот накладочка выходит, при сем процессе порядочной женщине сопротивляться надлежит. А она как сопротивляться начнет, так все претенденты помереть норовят. Надо бы вполсилы сопротивляться, так природная порядочность не позволяет.

Так и живет одна до того как на всё плюнет, сойдется со всеми прохиндеями сразу, всем всё своё раздаст, поревет и опять по новому кругу.

ВЫВОД : слишком много здоровья и поэтому мало толку.

Мой астральный оппонент со мной не согласился.

– Это противоречит важнейшему постулату форм разумной жизни (он же принцип существования кота с продбазы): "Слишком много хорошего и денег никогда быть не может",– говорил Галактион и придерживался точки зрения о том, что русский народ – не народ вовсе, а промежуточное звено между земными и астральными существами.

Подтверждением этому служат, например, чрезвычайная парадоксальность логики (пообещай что-нибудь мысленное – голову за тебя сломят, попробуешь дать задаром нечто материальное – тут же обвинят что недодал и обзовут посмертно матерным словом); способность компенсировать духовностью провалы материального бытия, а также повышенная приверженность к перпендикулярам. Например,

– памятникам типа

– искусству типа

– колесам типа

– квадратно-гнездовому методу, и т.д.

Одним словом, не страна, а указующий перст, постоянно на что-либо тыкающий человечеству. Либо на то, как надо делать, либо, что чаще, на то, что делать никогда, НИКОГДА! не следует.

Естественно, часто попадаем этим самым пальцем в небо, так ведь именно там и место всяким астральным субстанциям, не правда ли?

Торчим, братцы, торчим! Торчим-с.

Игорь Астафьев Перпендикуляр

III
Утилизация бычков * Свободно
конвертируемые слова * Прогулка по стыку миров * Отпуск без сохранения благодарности * Принцип научного стыка * Мошки, не
говорящие по-английски * Вечный двигатель на разнице потенций

Чем больше Галактион познавал нашу земную русскую жизнь, тем реже стал находить свободные часы для праздного общения со мной.

Странности нашего бытия так сильно увлекли его, что он даже учудил номер: самостоятельно отыскал в какой-то казенной (по-моему, даже военизированной) конторе временно вакантную должность заведующего курилкой и сумел устроиться туда по конкурсу на работу с целью дальнейших научных изысканий.

А где лучше всего проходит неформальное общение? Разумеется, в курилке.

Ближайшие конкуренты Галактиона были убедительно побиты его неоспоримыми преимуществами типа: не пьет (нечем), не курит (нечем), не ворует (нечем и незачем), не требует жилплощади (а на кой?).

Опять же из двух известных нам видов стимулирования труда решительно выбрал моральное за полной ненадобностью материального.

Оплату труда ему определили как повременно-похвалебную. 25 числа каждого месяца начальник в качестве аванса хвалит Галактиона в узком кругу, а каждого 5 числа, "под расчет", объявляет ему благодарность в приказе.

Иногда бывают и премии – выдвижение в депутаты, почетные председатели или президенты.

"Работенка не пыльная, но грязная,– жаловался в последней телепатограмме Галактион,– вменили мне в обязанность затушивать и утилизировать бычки, давать закурить и прикурить за счет конторы. А так как материальную работу мне выполнять несподхвостно, то пришлось ввести самообслуживание.

Но самое главное состоит в том, что я должен задавать тон и вести беседы на любые, не противоречащие Конституции, темы. А какой из этого получается богатейший материал!"

Недавно Галактион выпросил у шефа отпуск без сохранения содержания и смысла похвал, и мысленно погостил у меня парочку суток.

Уж не знаю, что выльется в прозе из этих его перекрестных исследований, но Галактион при этом вдруг начал писать еще и стихи. Совершенно дурные с точки зрения классической поэзии и напоминающие сонеты эпохи деграданса.

"Дама, дама, ты прекрасна!– "Добрый день, моя царевна,

Я хочу тебя ужасно ..." , или Вы круты неимоверно!"

Если я трактовал сие творчество как упадок сил или сумерки таланта, то Галактион был уверен в том, что подобные вирши являют собой концентрат эмоций и поэтому прекрасны.

Что ж, в астральном мире не всё так, как у нас, и никогда не следует трактовать любые слова в наихудшем смысле. Вот например, если вы услышали отрывок из разговора типа "...три звездочки, четыре, лучше всего, конечно, пять звездочек...", то не надо сразу думать, что идет разговор про коньяк или прочую выпивку, поскольку речь-то как раз идет о велосипедах!

Надо искать точки пересечения, компромиссы, стыки граней. Не каждому дано делать свою игру на стыке разных игр, на различиях в их правилах. Выйти за рамки привычного мышления – вот самая трудная вещь.

Банкир, торговец, промышленник годами бьются над снижением затрат, изучением спроса, урчат над гроссбухами. А в то же самое время, но в другом месте, папуас вполне спокойно и, как он считает, с немалой выгодой для себя меняет золотые самородки на цветные стеклышки. Что ж, это понятно, один желтый цвет надоедает...

И папуасиха восхищенно глядит на своего скоропостижно разбогатевшего мужа. А в каком-нибудь Манхэттене штабелями валятся сраженные наповал жалкие конкуренты.

А всё дело в стыке миров.

Из протокола перекура N 62:

"... Прилетели мы к ним, посмотрели, обсудили. Протоколы намерений, расчеты, чертежи всякие, бизнес-планы и бизнес-факты...

Практически договорились. А под конец пригласили нас на ужин. Ну и Егорыч безо всякой задней и передней мысли, как обычно, смачно почавкивая, засандалил парочку анекдотов, а в конце, сытно рыгнув, заметил, что у нас не хуже гостей принимают.

В общем, через неделю нам сообщают, что не будет контракта. Расчеты там, говорят, какие-то не совпали..."

Стык миров.

Вот бьемся над конвертируемостью валюты. Курсы покупки, продажи, стабилизация, бартер, и тому подобные наивные вещи.

А кто сказал, что конвертироваться может только валюта? А слова?! Кто-то очень мудрый впервые понял, что просто Матрешки – это обыкновенные северно-папуасские штучки, а вот та же самая лысая Матрешка с надписью "GLASNOST" на попе – это уже писк.

Или яйца, расписанные надписями "PERESTROYKA" и "USKORENIE". Свободная конвертируемость слов.

И когда наконец введут экспортные пошлины за использование русского мата внутри других, более худосочных, языков? Эх, разбазариваем мы свое национальное богатство зазря...

Из материалов перекура N 17:

"...а Семеныч всю жизнь плохо играл в шахматы. Ну никак не получалось, а хотелось очень. Даже биографии всех гроссмейстеров наизусть изучил, а всё равно стабильно получал "детский мат". К тому же постоянно слыша его и на улице.

А в карты, особенно в "дурака", играл классно. Сеансы одновременной игры мог давать.

И как-то его осенило. Он придумал новую синтетическую игру. Играют вроде бы в шахматы. Но чтобы получить право на ход, надо выиграть партию в "дурака". Причем, делать столько ходов подряд, сколько карт остается на руках у соперника. А за каждую проигранную фигуру игрок платит штраф, как в троллейбусе.

Долго он думал, как назвать это единоборство.

"Карматы", "Дурахматы", "Профуранс", "Штрафматы"... Наконец назвал просто и элегантно: "Похер".

А играл Семеныч исключительно черными фигурами. Фору давал.

Бывало, белые как стояли, так и стоят. А Семеныч разыгрывает перед ними то испанскую партию, то сицилианскую защиту, то гамбит ферзевый затеет... Часы у противника так и не останавливались, пока флажок не падал. Так Семеныч и выигрывал.

Сейчас, говорят, на выигрыши открыл шахматный клуб-кабаре на Гаваях под названием "Шахмать".

Пишет редко..."

Таким образом, первым земным открытием Галактиона был "принцип научного стыка". Стык миров, стык правил, стык наук.

Самые громкие диссертации всегда рождаются на стыке наук, это даже можно понять из названий.

Например, при чтении заголовка "Выведение слабодифференцированного интеграла из гротескного биквадратного уравнения методом регрессионного возведения в степень" так и видится-чудится многоумный, узко специализированный интеллигент, родившийся в очках и с махонькой скрипочкой.

У такого два удела – либо сойти с ума здесь, в российских хамстве и нищете, либо эмигрировать на Запад и свихнуться уже там. Впрочем, говорят, бывают и более счастливые исходы.

Чтобы суметь применить результаты подобных трудов на практике, требуются еще три-четыре таких очкарика.

А вот типичное название и смысл научной работы шустрого практика, аранжирующего подобные изыскания для прозы жизни: "Извлечение максимального маржинального дохода из государственной экономической политики методом превращения уравнения в неравенство и сплошного возведения в ученые докторские степени соответствующего руководящего аппарата".

Или на местном провинциальном уровне: "Взаимосвязь и взаимозависимость яйценоскости пернатых и размера денежного содержания руководящего состава птицеферм в условиях смазки и подмазки нового хозяйственного механизма".

За одно название можно степень присуждать. Кстати, так оно и есть.

Не те способы применяем, не на те кнопки нажимаем, не на те рычаги воздействуем, убедительно доказывал Галактион.

Из материалов перекура N 19а (внеочередного):

"Вот еще никто и никогда не задумывался над тем (а Семеныч – так тот задумался), что экономических способов процветания существует всего-то несколько, а вот видов насекомых – много сотен тысяч. Почувствовали разницу?

Насекомые бывают вредные, бесполезные и полезные. А Семеныч открыл

существование еще и класса ужасно полезных.

Вредные кусаются или просто мешают нам жить. Портят эстетику помещения.

Бесполезные – это бывшие вредные, уставшие от борьбы с человеком.

Полезные – это враги вредных.

А вот ужасно полезные могут почти всё и их надо только отыскать. Или получить искусственным путем.

Они могут добывать полезные ископаемые, поедать вредные. В общем, кушать отходы и превращать их в доходы. В отличие от нас.

Артист оригинального жанра если и съест какую-нибудь несчастную шпагу, то на этом всё и закончится. И ничего, кроме аплодисментов.

А насекомые так устроены, что если какого-нибудь завалящего жучка уговорить съесть порох, то на выходе получится по меньшей мере необогащенный уран. А уж обогатить его – это мы и сами сможем.

Слава Богу, почти весь ХХ век напролет этим занимались. На Западе в основном обогащались сами, а мы обогащали исключительно уран. Поди-ка теперь, отними у него наше кровное...

Так вот, Семеныч "на кончике пера" установил, что если очень удачно скрестить пчелу с пауком, то их потомство сможет производить съедобную ткань очень высокого качества, правда если их об этом хорошо попросить по-английски (русского языка они почему-то пока не понимают).

Надоели тебе брюки из этой ткани – выстирал их и съел на обед, или угостил ими гостя. Воображаю себе меню XXI века :

"Тушеные трусики под маринадом",

"Суп-харчо с модной дубленкой",

"Киселек клубничный из купальничков" и т.п.

Жаль, не удалось ему довести до конца этот глобальный эксперимент. Скрестить-то он их скрестил (всегда был мастер по этой части), а вот обучить английскому языку как ни бился – не смог. Может быть, потому, что сам его толком не знал.

– Но сдается мне,– говорил,– что чем экономические эксперименты на нас ставить, лучше бы в нашем правительстве начали обучать мошек английскому языку. Результаты появились бы гораздо быстрее."

Да кстати, так кто же такой, собственно, Семеныч? И благодаря чему он стал легендарной личностью (хотя бы даже и в узком кругу)?

Банкир, крупный промышленник? Ничуть не бывало.

Видный военачальник? Да вроде, нет.

Артист, известный мафиози? Как-то не замечалось...

Знатный токарь, политик? Да упаси Господь!

Ну в таком случае – герой анекдотов, скажете вы и будете частично правы. Потому как это единственная оставшаяся причина известности человека.

Стать при жизни героем хотя бы одного единственного анекдота – это не каждому дано, не всякому выпадает такая честь. Ученым еще предстоит выяснить парадоксальные законы кадрового формирования личного состава героев анекдотов. Ведь уму непостижимое соседство!

Здесь в одном ряду (представьте-ка это!) стоят:

– герой гражданской войны Василий Иванович (в комплекте с Петькой, Фурмановым и Анкой-пулеметчицей);

– герой народного детского мультфильма Крокодил Гена (в комплекте с Чебурашкой и старухой Шапокляк);

– герой невидимого фронта Максим Максимыч Штирлиц (он же Макс Исаев);

– главы государств, правительств вперемешку с лицами животного и

растительного происхождения;

– сантехники в обнимку с тещами, и так далее и далее.

Ничего себе групповой портретик?

Так вот, из того немногого, что нам известно про Семеныча, это то, что он с самого детства подался в военные, но (по плохо и некачественно проверенным данным) был из рядов уволен "за чрезмерные успехи в службе, отягченные склонностью к науке и философии".