Текст книги "ПЕРПЕНДИКУЛЯР"

Автор книги: Игорь Астафьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Родился 1950

Исключен из школы Такого-то

Родители:

Мать Такая-то
Отец Такой-то
Жена Такая-то

Первая ходка 1975, статья такая-то

Вторая ходка 1975, статья такая-то

. . .
И так далее вплоть до надписи
К О Н Е Ц Ж И З Н И
(T h e E n d)

А перед титрами вместо фильма Эдуардычу приснилось, что сидит он в одиночной камере (чего с ним никогда не случалось), а к нему подсадили ...Землю!

Чево, чево?!– спросите вы.

Да Землю, Землю нашу! Настоящую. Планету, как она есть.

Эдуардыч еще пытался протестовать: "Что это вы, и так тесно, а тут еще какого-то голубого ко мне поместили! Да большого какого! Протестую..."

А ему в ответ (предварительно для порядка треснув по балдочке): "Ты не очень-то. Протестант нашелся! А то сейчас враз вместо голубой получишь что-нибудь красно-коричневое! Где там у нас красный карлик с Марсом сидят?"

В общем, "подарили" Эдуардычу Землю. И вот он, в обычной жизни, в общем-то, не свирепый, начал над ней издеваться. То северные реки на юг повернет, то пустыню Сахару кукурузой засеет, то арктические льды утюгом растапливать начнет. А то, когда особенно рассвирепеет, землю крестьянам раздаст.

А в конце сна она, Земля-то, ему и скажет, что она была вовсе не настоящая, да и не Земля вовсе, а его собственная жизнь в образе Земли. И что он получит то, что и посеял.

Наутро и Михалыч и Эдуардыч проснулись в наижутчайшем виде. И сразу, не сговариваясь и не опохмеляясь, пошли к Никифорычу, чтобы обсудить с ним их необычные сны.

Никифорыч принял их по обыкновению сидя на крылечке в валенках на босу ногу и без галстука.

Денег и самогона взаймы не дам,– приветствовал он их.

А чего? – отвечали ему гости.

А всё то же. Валютный фонд траншу не дал. Что случилось то, мужики? Вид у вас – словно коньяка без кофе выпили.

Не знаем. С одной стороны вроде бы и ничего не случилось. А с другой – все хреново. Странности какие-то последнее время, сны, предчувсвия. Ты сам-то ничего не замечал?

Может, и замечал, да толком не пойму что.

И Никифорым рассказал мужикам про свои наблюдения.

А мне сегодня сон приснился,– сказал Эдуардыч.– будто сижу я в одноместной палате... То есть лежу. А в одиночных палатах я еще никогда не сидел. То есть лежал. А ко мне вдруг подсаживают... То есть подкладывают... Тьфу ты, в общем подсаживают мне в камеру Землю, твою мать!!!

На носилках что ли привозят?

Да нет, приводят и все. Как обычно. Лицом к стене, ноги в стороны...

Какое лицо, руки, ноги?! У шарика-то?

А я знаю?!

Ну и зачем?

На перевоспитание, наверное. Для лечения.

Ну и что дальше?

И стал я её лечить, представляете?

И куда ты ей градусник вставлял?– грубо пошутил Михалыч.

Какой градусник?!– даже не заметил шутки Эдуардыч,– Я ей всякие процедуры делал, припарки всякие, реки осушал. Земле, представляете?! В натуре, голубоватой такой, круглой.

И какая только дрянь не приснится.– сказал Никифорыч.

Да не дрянь, мужики, не дрянь!– запротестовал Эдуардыч,– Что-то тут не то. Какой-то тут подтекст есть, тайный смысл какой-то. Что-то мне не по себе, мужики. Вот и ты, Никифорыч, то Луну политическую видел, то машину испарившуюся. Да и ты, Михалыч, поди что-нибудь чувствовал.

Михалыч замялся. Разглашать секретные сведения он не привык. Хотя, с другой стороны, подписки о неразглашении этого приказа он не давал.

Не без того, вообще-то,– нехотя пробормотал он,– Тоже вот, приснилось сегодня... Про службу...

Ну, не тяни!

Что пришел мне... Приказ!

И какой? От кого?

Да в том-то все и дело, что ни о чем и от кого – непонятно. Приказ серьезный, а ни о чем и ниоткуда.

Разве так бывает?

То-то и оно, что быть не должно, а было.

Про Ноля Семеровича и про его воинское звание Михалыч все же на всякий случай умолчал. Мало ли что...

Никифорыч сходил к своим животным, покормил их, взял у кур в ответ несколько свежих яиц, и вернулся к мужикам. Приготовил нехитрую снедь.

И устроили они маленькое чаепитие. Вошедшее в историю как ...пятый парадокс пенисовских событий.

Может быть мне кажется, но что-то грядет,– задумчиво произнес Михалыч, хрустя советской еще карамелькой.– Такие же предчувствия были у меня аккурат накануне перестройки.

А теперь что?

Ох, не знаю, мужики. Думаю, что второй такой «стройки» нам уже не пережить.

В дверь постучали. Это пришли остальные двое пенисовцев. Бывший второй секретарь Николаич и бывший завполиклиникой Палыч. По их визиту и виду нетрудно было догадаться, что и с ними не всё в порядке. Так оно и было.

Николаич принес два литра самогона, а Палыч – поллитра чистого спирта. Закуски не принес никто, потому что её гнать еще не научились.

Мужики, вы кончайте так шутить!– возмутился Никифорыч,– гоните закусь!

Из чего?– удивились все.

Тащите жратву, бездельники!– возвысил голос Никифорыч,– Не доводите до принуждения к фактам.

Фактами Николаича были запасы тушенки из госрезерва, которых хватило бы ему одному лет на двадцать усиленного питания. Фактами Палыча были аналогичного размера запасы коробок конфет.

Сроки годности продуктов пенисовцев не смущали: и то и другое делали в бывшем Союзе на века. Николаичу с Палычем пришлось сделать еще одну ходку.

Ну и что с вами приключилось?– Спросил Никифорыч у обоих последних, заев конфетой добрую порцию тушенки.

А с Палычем этой ночью случился дефолт, причем суверенный. Для тех, кто еще не знает, что это такое, могу пояснить на всякий случай, что это разиков этак в двадцать пострашнее ОРЗ, раза в два круче аппендицита и всего лишь раз в пять лучше, чем СПИД.

Дефолт Палыча продолжался часов восемь-десять и был по своим симптомам самым что ни на есть классическим. А именно: никакой связи с внешним миром за пределами двора; никакого товарооборота; никакого производства и никаких взаимных платежей.

Полная изоляция. Только запасов самогона лет на пять, конфет лет на десять, да воды два ведра. Никаких инвестиций, никаких новых технологий. "Да ведь это же дефолт!"– с ужасом понял Палыч.

Даже его куры объявили полный суверенитет в рамках курятника и захотели сами торговать своими яйцами с заграницей.

Ишь ты!..– хмыкнул Эдуардыч.

В общем, то ли приснилось все это Палычу, то ли взаправду было, а только прожил он в полном дефолте целую ночь. А наутро, не выдержав этого кошмара, побежал к соседям глотнуть воздуха свободы и демократии. А вдруг и еще чего.

Может, мужики, мне все это и привиделось, – рассказывал он,– только наутро я впервые не нашел в курятнике ни одного яйца! А петух (собака!) смотрю – украдкой коробку кошачьего корма «Вискас» доклевывает. Ох, неспроста все это. Небось, все мои яйца на экспорт пустили!

Твои пустишь... – пошутил Эдуардыч (в деревне и шутки-то деревенские).

Ну а с тобой-то, Николаич, что случилось?– посмотрели все на бывшего второго секретаря,– Уж с тобой-то что могло случиться? С работы уже сняли, пенсию дали («Дали, да не выдали»– подумал Никифорыч). Что вообще после этого может случаться с человеком?!

А ничего, вроде, и не случилось,– отчитался Николаич.– Только тоска мне что-то. В аккурат как перед путчем 1991 года. Вроде бы и всё ничего, а вроде и ждешь чего-то. Большого, страшного и непонятного.

Выпили.

А я вам так скажу, братцы,– сказал Никифорыч,– это либо ручка, либо точка.

??? – вопросили все.

А вот именно те ручка и точка, до которых нам довелось дожить. И до которых нас довели. Дальше либо должна начаться новая жизнь, либо кончиться старая. Потому что так дальше жить нельзя. То есть, можно, конечно, но не хочется.

Выпили.

Так понятно, что нельзя и не хочется. Лет тридцать уже понятно, а что делать? Что конкретно?– с тоской спросил Эдуардыч,– Ведь всё уже, вроде, испробовали. И сажали, и сидели, и лишали, и сулили, и не выпускали – а всё никакого толку.

И разоблачали, и снимали, и переизбирали, и перестраивали, и опять ничего...– продолжил Николаич.

А работать пробовали?– не к месту спросил Никифорыч.

Выпили.

Все дело в том,– предположил бывший «второй» Николаич,– что в отдельно взятом ничего изменить нельзя. А во взятом в целом – не получается.

Значит?

Значит, либо изменить целое до приемлемых размеров...

Ушить шапку по размерам сенькиной головы?

Вот, вот. ...либо увеличить отдельно взятое хорошее до целого. Чтобы смочь. Ведь весь вопрос в том, что считать отдельно взятым и что принять за целое, чтобы увеличить одно до размеров второго.

Зачем?

Чтобы смочь.

Выпили.

Можно увеличить деревню до города, – предложил Палыч.

Можно, но бессмысленно. Отдельно взятый город ничто. Без деревни.

Можно увеличить отдельно взятый район до страны,– предложил Николаич, вдруг захотевший побыть Президентом.

Пробовали некоторые. Трудно. Не дадут.

Так все на этом и уснули. Кроме Никифорыча. Который пил чай с молоком без заварки и продолжал думать, что:

"... а ведь можно и увеличить ...самого себя. До размеров ...целого мира! И в нем жить. Но исключительно в одиночку. Что непривычно и скучно. И придется все равно из него частенько отлучаться. Чтобы поесть и помыться однако. И скотину (скотину-петуха!) накормить.

А если бы можно было... Не в одиночку, но в то же время автономно... Страна миров... Но как же тогда без труда, без продукции, без обязанностей? Чистый разум? Но ради чего?"

Бывший советский интеллигент-оборонщик Сергей Никифорович Иванов. Да и не кряжистый был он вовсе. Добрый, худощавый, жилистый и усталый человек в очках.

Деревня Пенисово. Наши дни.

Про Галактиона и астральный клуб он еще ничего не мог знать.

Игорь Астафьев Перпендикуляр

II
Истоки одного открытия* Формула жизни * Фоторобот
души * О порядке вещей * Кто написал диссертацию *
Похитители знаний * Вынужденная посадка *
Перпендикулярный мир

Я с клубовцами (и с нами Галактион, конечно) возвращались из путешествия по очередному измерению, не отыскав и на этот раз обиталища душ.

(Зато мы отыскали четкий, универсальный и убедительный ответ на все вопросы типа «Кто?» и «Где?». Этот ответ мы подглядели у правоохранительных органов. Звучит он так: «Ищут!..» И всё. Только этот ответ должен обязательно произноситься с определенной интонацией и мимикой. С сурово сдвинутыми бровями, серьезно, озабоченно и устало. Только тогда он имеет свой глубокий смысл.

Людишки бегают, лопочут, кудахчут "Когда найдут, кто убил, где спрятали, что своровали?"

А им в ответ веско: "Ищут!.." И всё. Тому, кто нашел формулу этого ответа, я на месте высокого начальства большую премию бы дал. Ну или освободил бы досрочно.)

Впрочем, отсутствие результата поиска нас уже не сильно угнетало, ибо если бы вдруг мы разгадали все тайны мироздания, то, как ни странно на первый взгляд, оказались бы в глупейшем положении.

(Да?!)

Именно! Ведь для чего познают? Чтобы изменить. В лучшую или худшую сторону – это уже дело вкуса. Либо обратить себе на пользу. Либо из-за глупого маниакального тщеславия. Типа "Всё знаю – и всё тут!"

А представьте-ка, что все тайны мира стали для вас известны, но при этом вы не Господь Бог, чтобы манипулировать всем. Глупейшее положение, не правда ли?! Впрочем, кому как...

Вот оппоненты, к примеру, могут возразить: дескать мол, зачем ДарДарвин (на всякий случай для тех кто не знает: Чарлз Дарвин – это древнеанглийский ученый, занимавшийся естественными науками, а вовсе не поп-дива) интересовался происхождением видов? Уж не новый ли вид человека собирался вывести?

Кстати, очень и очень немногие знают (даже Семенычу это было неизвестно), что изначальное название основного дарвинского научного труда звучит так: "О происхождении видов на жительство", и был он наполнен совсем другим смыслом. Это уже после редакторской правки данный труд приобрел широко известный человечеству вид и содержание.

И никто не знает истинных истоков интереса ученого к этой проблеме. А вдруг у Чарльза были определенные проблемы с видом на жительство? Говорят, что в Англии тоже иногда бывают проблемы. И вполне естественно ("естественно"!),что его очень заинтересовало происхождение видов.

И уже затем (это, кстати, новое открытие Семеныча) совершенно случайно, и где-то даже попутно, человечество узнало тайну своего происхождения. Это у людей, кстати, часто происходит случайно.

Так вот, Семеныч предположил, что открытие Чарльзом Дарвиным тайны происхождения видов случилось с ним вовсе не на Галапагосских островах при виде тамошних ящериц (их увидишь, так дверь головой откроешь, а не то что какой-то там закон!). Просто у молодого ученого в Англии был сосед по нелегально снимаемой им квартире, который пил до скотского состояния. И юный Чарльз с удивлением часто мог наблюдать эволюции от человека к скотине и обратно (через обезьяну).

А уж потом увидал на Галапагосских островах ящериц. И при этом у него еще часто мелькала навязчивая мысль: "Это как же надо лопать, чтобы до состояния ящерицы?! А инфузории?!!!"

Но это так, к слову. Кстати, происхождение видов на жительство, особенно в Москве, до сих пор неизвестно... А Семеныч до сих пор считает, что Энгельс не учел российский труд (в смысле, работу). Который на территории нашей страны создал из обезьяны не человека, а всего лишь ответственного квартиросъемщика.

О Семеныче. Путешествуя по измерениям, мы с клубовцами обратили внимание на наличие у всех материальных разумных существ игр, напоминающих шахматы. То есть суть этих игр была общей: поля, различные фигурки, расставленные на них по определенному правилу, большое количество возможных комбинаций и попытки максимально их предугадать.

Модель материальной жизни. Мудрая. Всегда удобнее соревноваться не в том кто как живет и кто что в жизни сделал, а кто кому поставил "мат". То есть добьется права иносказательно дать понять: "Я – умный, а ты-то, братец, – дурак!". А кто-то сугубо материальный (из плохо игравших в шахматы) взял, да и придумал пистолет – универсальное оружие против шахматных и всяких "матов". А кто-то заработал или украл много-много денег. А кто-то выиграл их в карты (как когда-то Семеныч). Поэтому каждому свое, да и только.

К чему это я, эволюция, соревнование... А вот к чему.

Думается мне, что механические поиски обиталища душ в пространственно-временном континиуме в виде определения координат их местонахождения обречены на неудачу. Поясню.

Что такое, собственно, процесс эволюции материальных живых существ? Как есть соревнование. Виды, соревнуясь между собой за право на выживание, непрерывно совершенствуются, отбрасывая отставших обратно в нематериальное. И, совершенствуясь, приобретают все большие возможности активного воздействия на окружающую их среду. Иногда даже слишком активного.

Но ведь на таком уровне определенно можно говорить о том, что цель и средства ее достижения это единое целое. Они, сливаясь, непрерывно пешком ходят один в другой и обратно, постоянно меняясь местами. К примеру, строительство завода – это цель или средство достижения цели? А и то и другое. Приспособление природы под себя с тем, чтобы самим лучше приспособиться к ней.

О нас, людях. Зачем мы совершенствуемся (если вообще совершенствуемся...)? Затем, чтобы было больше денег. (В переводе на язык эволюции – чтобы лучше выжить.) А в чем выражается это совершенствование?

Либо в приобретении возможности (если лень), либо в конкретных попытках что-то изменить в окружающем мире. В переводе на язык жизни "в окружающем мире" – значит "дома", "в быту", "на работе", "на садовом участке". Пример: "Мама мыла раму" – дома (и на работе одновременно);

"Маша ела кашу" – тоже работа по-своему;

"Изя выбил визу" – а чего тут добавить?..

"Батя ладит баню" – газ, электричество, воду отключат, а они опять живут! Вот она, эволюция!

"Чиновник запретил!" – гм,гм... И не в склад, и не в лад, зато правда. Очень сложный случай, так сразу и не ответишь, что это. Вообще-то это отдельная тема. Скажу только, что некоторые ученые и многие граждане всерьез колеблются, можно ли вообще относить чиновников к живым, более того, разумным существам, или же все-таки к неживой, довольно вредной материи. Вопрос пока открыт.

А если гипотетически, как в свое время и предлагал Семеныч, причислить их к классу растений (беспозвоночно-хищных), то всё сразу становится на свои места.

А растения, как известно, не могут работать. Могут только плоды давать. Не всегда съедобные. Нам же надо, очень надо работать. Хоть и не хочется. Но надо. И что-то обязательно сделать в результате. Полезное. Чтобы выжить.

Вот она, формула жизни правильного разумного материального существа.

А теперь мысленно представим себя абсолютно идеальным (в смысле нематериальным) существом. Сначала жуть охватывает, верно? НИ-ЧЕ-ГО НЕ надо! Ничего! Ни денег, ни жены, ни славы, ни детей, ни работы.

Зачем жить? Но стоп! Они ведь и не живут в нашем понимании. Они существуют (сделаем такое допущение). В общем, представьте-ка такой "прикол": Летит измотанная вечным бытием душа, вся в тоске. И ноет: "Вот существуешь, существуешь.. А на кой?! Все знаешь... А на кой?! Хоть бы убил кто!.. Так никак." Ужас!

Но всё это опять не то. Во-первых, идеальные субстанции тосковать в принципе не могут. По причине полного отсутствия причин. И возможностей. Во-вторых, что такое знания? Это опыт. А если ничего и никогда нельзя сделать? Тогда и опыта никакого нет. А, стало быть...

Так они, ко всему, еще и ничего не знают?!! Ну всё, полный финиш.

Клубовцы долго смеялись над изгибами этой мысли. Но тем не менее продолжили вить мою запутавшуюся нить.

Здесь вот, наверное, в чем штука,– сказал Галактион,– Во-первых, еще не факт, что человек при рождении «сбрасывается на ноль». Это только так поначалу кажется. Первые три года, когда он прикидывается маленьким. (Кто знает – тот поймет!) Но если присмотреться... Коллективные знания социума частично восполняют потерю темпа. Повертел-повертел погремушку-колесико, да и «пролетел» пару тысячелетий эволюции сразу!

Посмотрел по телевизору сериал, да и отъехал на пару столетий назад.– Вставил умница «Фигарыч».

Суть в другом,– не заметил шутки Галактион,– Эволюция все же дает шанс сообществу людей, как разновидности разумных материальных существ, как бы пульсирующими толчками (каждое новое поколение – удар пульса) продвигаться все выше.

Куда, а главное зачем?– спросили все.

Вот тут-то и ключ к загадке,– сказал «Петрович»,– и дело-то всего лишь в том, чтобы его отыскать.

Как-то «заключительно» получилось у «Петровича».

Постой-ка, постой, «Петрович»,– разошелся «Фигарыч»,– этот разговорчик на сегодня еще не увял. Как говорят чайники, финальный свисток еще не прозвучал. Давайте-ка подумаем, может мы действительно напрасно ломимся по измерениям? Как начинающий «опер» бездарно бегает по улицам с фотороботом, приставая к женщинам. Может быть, надо как опытный «опер»?

А как делает опытный «опер»?– спросил никогда не работавший в земной милиции «Степаныч». «Фигарыч» тоже не работал, но знал.

Посидит, выпьет, закусит, прикинет, у кого завтра спросит, да и всё.

Устами младенца...– хохотнул Галактион,– ...глаголет «Фигарыч». Всё-то это верно, но ведь когда у тебя... Нет, скорее у тебя,– обратился он ко мне,– куда-нибудь запропастятся тапочки, то ведь ты вначале не будешь писать диссертацию о том, где они могут быть, а просто полезешь на балкон, или на худой конец, в духовку и наверняка в конце концов отыщешь их. Так и мы. Прежде чем разрабатывать сложную теорию, сначала, наверное, надо просто порыскать вокруг.

Я, впрочем, не стал распространяться о том, что кое-кто из наших общих знакомых (не будем уточнять отчеств) как-то именно таким образом сгоряча и написал самую настоящую диссертацию «О порядке вещей». За один присест. Вернее, приляг. А точнее, так и не вставая с дивана.

Правда, когда в результате этого пятисотстраничного монументального труда стало окончательно ясно, что потерянная Семенычем зажигалка должна быть только под диваном, она вдруг нашлась непосредственно под подушкой. Но труд-то уже был написан! И не выбрасывать же его! А зря написан или нет – это уже другой вопрос.

К тому же я, кажется, проговорился о том, кто именно написал её, эту диссертацию.

Но всё-таки возвратимся к формулам жизни. Для разумного материального существа «работать, чтобы выжить». А для разумного идеального существа? «Существовать для того, чтобы существовать?» Глупо. Как же тогда быть с целесообразностью всего сущего? Скорее всего, вряд ли РИСы вообще существуют автономно, поскольку в их существовании вряд ли может быть какой-нибудь смысл. Хотя бы только поэтому.

В самом деле: 1) изменить ничего не могут; 2) узнать что-нибудь тоже по причине п.1. Значит, остается только два возможных варианта, Либо РИС существует всё же в непосредственной связи с РМС, либо РИС – это часть совершенно, принципиально иного нематериального мира. Или служит связующим звеном между нашими мирами.

Что понимать под нематериальным миром? Уж не тот ли это мир, где мысль материальна и ее можно пощупать? Мысленно, конечно.

А почему бы и нет? Кто сказал, что то, что нам трудно понять, не существует? К примеру, фотосинтез у растений. Каждый школьник знает, что растения фактически питаются светом, и что корни нужны им только чтобы стоять, да пить. Воду.

Знать-то каждый знает, но представить нам себе это довольно трудно. Как трудно представить среднего русского человека, вот уже много лет живущего за чертой бедности на суммы, которые крепко ниже прожиточного минимума. Поняли?! Фотосинтез!!!

Опять же воздух. Воздух, которым мы дышим, при определенных условиях может стать не только жидким, но и твердым. (Особенно в торговле.) Факт?

Тогда почему не может быть мира, где условия таковы, что мысль это предмет? Причем, твердый. ("Гранит науки" там – понятие конкретное.) И наоборот, предметы нашего мира в нем прозрачны, легко проницаемы и нематериальны, как сама мысль для нас.

Да, но какое может быть дело тому, диаметрально иному миру, до нашего? – резонно спросил «Степаныч».

Пока не знаю,– сказал Галактион.– Давайте пока отложим этот вариант про запас. И разработаем пока версию взаимодействия в нашем мире РМСов и РИСов.

Высказываю гипотезу!– подключился «Фигарыч»,– Разумное материальное существо – это способ! Единственный способ проникновения РИСов в наш сугубо материальный мир, исследовать его и совершенствовать свои знания. Ибо без опытов (а почти всякий опыт в естествознании это какое-либо материальное действие) преумножать свои знания невозможно. Если только пассивно подглядывать за лаборантками.

Стало быть, сказал я,– ты хочешь сказать, что РМСов как таковых не существует вовсе? Что есть просто живые материальные существа, которые служат всего лишь средством для познания нашего мира нематериальным разумом?

Почему бы и нет?

А почему тогда именно люди, а не скунсы, скажем, или дельфины?

Ну хотя бы потому,– предположил Галактион,– что только устройство человека наиболее приспособлено для познавания (или специально так устроено). Речевой аппарат, руки. Хвостом или плавником, скажем, на пианино не сыграешь и брюк не сошьешь.

Да и мелочь из кошелька не вытащишь,– добавил умница «Фигарыч».

Кстати, о мелочи,– пришла мне в голову забавная мысль,– Если все так, то весь большой запас опыта и знаний человеческих можно условно разделить на две части. К первой можно отнести всё, что касается самого человека как материального существа. Его жизни, воспроизводства, развлечений. К примеру, товарно-денежные отношения, медицина, юриспруденция и т.п.

Политика,– вставил умница «Фигарыч».

Именно политика! А ко второй – собственно естествознание. Физика, химия, математика, астрономия и т.п.

Кибернетика,– вставил умница «Фигарыч».

Именно кибернетика! (Ай да «Фигарыч»!) Поэтому, следуя этой теории, нет для РИСов более бесполезного материального существа, чем банкир, например. Результатом жизни которого, как известно, является много денег. А самыми полезными – физики, летчики, ...писатели...

Кроме пошлых детективщиков и женских романистов, – подхватил Галактион.

Пожалуй, да. И чиновников.

И медиков, и юристов, и полицейских?– спросил «Степаныч», втайне мечтавший поработать полицейским,– И продавцов, и артистов?

Ну, в общем-то, и банкиры для них не совсем бесполезны,– задумался Галактион,– Они обеспечивают материальную составляющую жизни «познавальщиков»...

Пусть живут?

Пусть. Как и медики. Но наиболее полезны для РИСов всё-таки жизни людей, добывающих новые знания об окружающем мире.

И ощущения,– добавил вообще сверх всякой меры разумневший «Фигарыч».

И опыт их добывания.– (Это уже Галактион.)

Да, да, да и еще раз да.– сказал я.– Да... А кто же тогда я сейчас? А, Галактион? В моем-то нынешнем положении?

Думаю,– не раздумывая ответил тот,– что если всё то, что ты сейчас нам напредполагал, правда, то ты всего лишь мелкий воришка. Похититель опыта. Собрал его весь, как пожитки, в свой образ, да и дал тягу из тела. Оставив твоему РИСу на Земле совершенно пустую голову.

Ну мелкий или крупный воришка это еще вопрос...– слегка обиделся я,– И вообще я всего лишь сделал предположение. Одно из возможных.

Помолчали.

Вот так спонтанная и поначалу как бы невинная гипотеза "Фигарыча" при ближайшем рассмотрении оказалась довольно жутким сценарием человеческой истории. Фантастический триллер какой-то. Интеллектуальные трансвселенские паразиты. (Это души-то!) Комедия вдруг сразу превратилась в трагедию, минуя стадию трагикомедии.

Опять помолчали.

Господи! Чего только не тащат!!! Как это по-русски! Тащат все и всё! И куда только у них всё убирается!– заблажил я.

Так безгранична Вселенная-то!... – задумчиво сказал «Фигарыч».– И с чего ты, собственно, решил отделить русских от человечества?

Снова долго летели молча.

А знаете что?– предложил Галактион,– полетели-ка на Землю, к Семенычу. Развеемся, в шахматишки сгоняем...

А что, пожалуй.– согласились все. Ибо после таких мыслей требовался перерыв и смена занятий. А еще лучше – отпуск.

А что может быть лучше отпуска на Гаваях? Только два отпуска на Гаваях. А что может быть лучше отпуска на Гаваях с Семенычем? Только двадцать отпусков на Гаваях без Семеныча. Да что там говорить, без Семеныча везде пустовато.

После этого предлагаю читателю вопрос из теста на присутствие разума для дождевых червей. Угадать с трех раз куда мы полетели.

В клуб? Неправильно. На Марс? Теплее. В магазин? Да ну вас, не угадали. Мы полетели на Гаваи, к Семенычу! Попутно и непринужденно еще раз доказав отсутствие разума у дождевых червей.

Долетели без пересадок и приключений. И как всегда неожиданно, как снег на гавайскую Семенычеву голову. А как известно, снег на Гаваях бывает нечасто, поэтому Семеныч очень обрадовался.

Мы нашли его в добром здравии, его клуб по-прежнему давал неплохие стабильные доходы. Семеныч не был бы Семенычем, если бы не занялся кроме шахмат еще и литературой. Написал трактат о русской демократии в оригинальном стиле (с использованием ненормативной лексики гавайских племен, а также русской).

Кроме того, он за время нашего отсутствия изобрел несколько новых блюд. "Нову хаву", как по-американски называл их он. Жареные бананы с луком, блины с ананасом, а также кофе с коньяком. "Что же нового в кофе с коньяком?"– спросите вы. Недооцениваете вы Семеныча. Нового то, что он в чашку коньяка добавляет две чайные ложки кофе. И получается принципиально новый кофе с коньяком. Вот так!

А еще Семеныч ...немного научился играть в шахматы! И даже одержал несколько побед.

Поскольку для Семеныча последнее обстоятельство имело эпохальное значение, он завел список побежденных, имена которых выбивал на гранитной плите, установленной в его кабинете. К нашему прилету на ней значились уже четыре имени.

Под номером один: гавайский повар Джо (правда, будучи в сильном подпитии)– так и было выбито в скобках. Семеныч во всем был исключительно честен.

Пожд номером два: собачка повара Джо.

Под номером три: жена повара Джо.

Под номером четыре: Повар Джо. Трезвый.

Так и было выбито: "Повар Джо. Трезвый." Потому как пьяный и трезвый повар Джо – это два разных человека. У пьяного повара Джо максимум первый разряд. А вот трезвый повар Джо!.. Это уже повар шестого разряда! Самого высшего.

И вот его-то и смог победить Семеныч. В шахматы. Победил в дополнительное время. За это он на радостях назначил гавайскому повару Джо пожизненную пенсию за свой счет (вернее, за счет своего казино).

Правда, желтая гавайская пресса выдвинула обидную для Семеныча версию, что пьяный повар Джо проиграл Семенычу по глупости, а трезвый – по расчету. Но умный Семеныч на них не обижается, потому что понимает, что политики на Гаваях мало, а кушать прессе тоже хочется.

Всеми этими новостями угощал нас счастливый Семеныч.

А в конце еще добавил, что зато жалкая желтая пресса, в отличие от нас, никогда не узнает о перпендикулярном мире. Его наличии и существовании прямо у нас, на Земле, среди нас.

В этом мире реки текут снизу вверх и сверху вниз и похожи на удивительной красоты столбы, соединяющие верх и низ. А деревья в этом мире все растут лежа. А те, что упали в нашем мире – встали в перпендикулярном. И наоборот.

А жить в этом мире могут только удивительные существа, у которых глаза сбоку и ноги тоже сбоку. Только им открыт путь в этот удивительный мир.

А попасть в этот мир очень просто. Но плохим людям и желтой прессе туда не проникнуть. Не дано это им, даже за очень большие деньги.

Сам Семеныч открыл этот мир среди нас просто и случайно. Когда лежал на пляже, поворачиваясь с боку на бок. А позже увидел этот мир еще и с дивана. Главное – это уметь видеть! При жизни.

Теперь Семеныч живет сразу в двух мирах, обычном и перпендикулярном, запросто ходя туда и обратно по нескольку раз на дню. И уверяет, что в перпендикулярном мире иногда даже лучше. Вот так.

Погостив у Семеныча пару недель и довольно хорошо отдохнув, мы собрались обратно в клуб. "Уплатить членские взносы",– как пошутил "Петрович". Он тоже иногда шутил.

Душевно распрощавшись с Семенычем, мы отправились в обратный путь. Но перед тем, как покинуть Землю, я попросил коллег залететь домой, в Россию. Нет, не к своему телу, по нему я давно уже не скучал, а просто хотелось посмотреть на родные места, как живут русские люди. По-прежнему ли у них только две проблемы, дороги и дураки? Может, еще какие проблемы добавились?

Клубовцы мне в этом, конечно, не могли отказать. Тем более, что сделать лишний крюк в пределах одной планеты для них всё равно что для нас лишний раз шевельнуть пальцем.

И мы направились в гости к русским. В русском полушарии было лето. Сверху мне сразу стало ясно, что и дороги и дураки остались на своем прежнем месте. Только дураки стали жить еще лучше, а дороги стали заметно хуже.

Но природа была еще вовсе недурна. Местами. Красота одним словом. К тому же ни жара, ни мухи с комарами по известным причинам меня не беспокоили. Это существенно усиливало и без того удивительную красоту мест.