Текст книги "ПЕРПЕНДИКУЛЯР"

Автор книги: Игорь Астафьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

И невдомек им, что лучшее послание потомкам – это их собственные потомки, а не их жалкие письмена. Ведь большинство из расшифрованных древних посланий содержат такие особо ценные для нас «мудрости» типа «Дождь оплодотворяет землю!».

Безусловно, на уровне знаний написавшего это было величайшим откровением, вершиной естествознания. Но для нас это звучит всего лишь как "вода мокрая".

Другое дело – исторические летописи. Умный любит учиться, а дурак учить. Это всем известно. (Не к профессиональным преподавателям будет сказано.) Вот исторические летописи и предназначены для того, чтобы на их примере учиться. А послания, как правило, всегда от дураков.

Правда, подумал Семеныч, надо учесть, что всё вышесказанное надо понимать с определенной долей условности. Иначе получается, что умные люди постоянно учатся у дураков на всём протяжении человеческой истории.

А умные, поумнев вопреки своим учителям, уходят в глубокое подполье и там, заткнув все щели тряпочками, продолжают упорно совершенствоваться, не выдавая никому своих знаний.

Однако, применительно к зарплате русских учителей, эта поговорка тоже весьма и весьма правильна – продолжал рассуждать Семеныч – За такую зарплату учить полюбит только дурак...

Он посмотрел в черноту, состоящую из ночного неба и океана и у него создалось впечатление, что он сидит на берегу Вселенной, или верхом на крошечной планетке, подперев голову рукой, и смотрит вдаль, в бесконечность.

Где-то там клубовцы, думал он, что видят, что ищут?

Семеныч встал, подошел ближе к воде и, как в детстве, широко горизонтально размахнувшись, запустил кафельной плиткой в бесконечность.

"Чик, чик, чик ,чик, плюх!"– сказало на прощание послание.

Может быть, это и было его истинным, и довольно мудрым содержанием?

Игорь Астафьев Перпендикуляр

VII
Новое открытие «Фигарыча» * Точка невиданных размеров *
Те еще типы * Обмен палками * Когда мешает ум *
* О пользе мусора * Проводы интеллигента

Мы с «Фигарычем» заболтались о чем-то и не заметили как удалились от остальных клубовцев довольно изрядно. Это было неподалеку от перекрестка пяти измерений, одного нашего и четырех других. За это время ничего особо нового у нас не произошло. Хотя, всё относительно... Наверное, и Господь Бог после сотворения Земли на вопрос «Что новенького?» мог бы ответить таким же образом.

Вдруг "Фигарыч" обратил внимание на необычное поведение небольшого облачка звездного газа, слабо мерцавшего тусклым металлическим цветом. Оно в своем движении как бы прошло сквозь игольное ушко. Это "Фигарычу" не понравилось. Он заподозрил, что в этом месте может находиться недавно зародившаяся и потому особо опасная черная дыра, которую пока трудно заметить.

– Полетели-ка отсюда подальше,– предложил он.

"Действительно,– подумал я,– с черными дырами лучше иметь дело на расстоянии. Только почему же тогда облачко не исчезло безвозвратно?"

– Не знаю почему, только не нравится мне всё это,– ответил "Фигарыч",– В любом случае надо позвать остальных. Хоть будет кто-нибудь знающий, где нас искать в случае чего.

Я согласился, и мы быстренько слетали за подмогой, запомнив предварительно расположение звезд.

Никто из клубовцев про такие космические дела ничего не знал. Поэтому слишком близко к обозначенному нами месту приблизиться никто не решился. Надо было понаблюдать и подумать.

Однако, как известно, космический вакуум тем и отличается от обеденного стола, например, что в нем намного реже встречаются различные предметы. Намного реже. В этом смысле там намного хуже, чем в сельском магазине эпохи тоталитаризма. Намного хуже.

Так что мы столкнулись с большой проблемой. Как обнаружить в космическом вакууме невидимый объект, не имея в распоряжении ничего кроме собственного ума. Нельзя ни кинуть в него чем-нибудь, ни фон какой-никакой организовать. Ни даже пожаловаться на него в крайнем случае кому-нибудь нельзя, и жалобу написать нечем и не на чем.

"Зачем же жаловаться?"– спросите. Как зачем?! Если хочешь кого-нибудь найти (так, чтобы побыстрее, и чтоб нашли) – напиши на него жалобу про то, что он, к примеру, недоплатил налогов государству. Его сразу и найдут. А если побежит – повестка догонит. Только сумма должна быть не слишком велика. А то не найдут.

Здесь же ничего подобного не получится. Как ни старайся.

– Мужики,– по-земному предложил я,– А что если нам всем вместе?

– Что?

– Туда. Нырнуть. Пролететь сквозь это явление? Тем более, что иного выхода узнать, что это такое, у нас, кажется, всё равно нет.

– А если это будет наш последний опыт?– спросили "Петрович" со "Степанычем",– Ты-то и в самой черной дыре посидел, оттого и смелый такой. А нам боязно.

– Ну, раз боязно,– сказал Галактион,– то оставайтесь здесь. В качестве стоп-сигналов. Если что, расскажете Большому Клубу про наш научный подвиг. А ты, "Фигарыч", как? Идешь с нами или с ними останешься?

Фигарыч некоторое время взволнованно полетал вокруг нас со световой скоростью и, наконец, сказал.

– Ладно, шут с вами!

Никто не понял. "Шут с вами – летите, а я остаюсь", "Шут со всем, я, "Фигарыч", лечу, с вами" или "С вами может лететь только шут, а я, "Фигарыч", погожу снаружи".

– Поясни,– сказали все.

"Фигарыч" опять полетал немного.

– Ладно, полетели вместе.– Решился он.

Мы наскоро сгруппировались вместе, сказали "Три-четыре!" и...

...оказались внутри очень странного мира. Мира не мира, пространства не пространства. Чего-то замкнутого, наполненного неярким светом и множеством живых существ.

Эта "точка" изнутри оказалась довольно больших размеров.И существ там было очень много. И людей тоже.

Сначала мы ничего не поняли, что и как. Никаких предметов, местности, планет вокруг нас не было напрочь. Только люди и всякие там диковинные существа. Все они как бы висели в серой пустоте и общались.

– Что это?– спросил "Фигарыч",– Души?

– Не знаю,– ответил Галактион,– Похоже на то.

– Если это души, то при чем здесь всяческие тела?– присмотревшись, усомнился я.

Мы начали летать среди существ. На нас никто не обращал внимания. Мы заметили, что качественный состав людей по сравнению с Землей был как бы неестественно высок. То есть явное преимущество составляли люди, знаменитые в самых разных отношениях.

Ученые, политики, цари, короли, вожди племен, зубные врачи, юристы.

И все они общались между собой самым хаотичным образом. Вернее, они даже не общались, а были как бы "в себе". При этом разговаривая и жестикулируя. Некоторые даже периодически сплевывая или покашливая.

Я сразу заметил Петра I. Его сразу можно было выделить по росту, характерной внешности, да и просто по портретам. Он "беседовал" с Тетей Соней из Одессы.

– Евроокно в Евроевропу!– кричал он, сверкая глазами,– Общий рынок! Шведов вон!

– Та шоб я так жила!– соглашалась с ним Тетя Соня,– Всего по пять тысяч за штанину! А их сразу целых три! Вам как раз впору!

Чуть подальше немецкий фельдфебель "обращался" к Егору Гайдару:

– Und wieviel kostet das... die russische Reformen?

– Да как вам... чам, чам... Всё от денег... Чав. Нашего населения. Чам. А народу у нас!... Чав, чам... На все реформы хватит!...

Неподалеку Альберт Эйнштейн молча курил свою трубку. А ему часто-часто что-то непрерывно говорил грузчик из продмага.

Тут же напротив друг друга мирно висели пещерный вождь и милиционер-"гаишник" нашего времени. Оба ничего не говорили, а только слегка мирно помахивали палками. Гаишник – суковатой дубиной, а вождь – полосатой палочкой. Видимо, как-то умудрились обменяться когда-то.

Я обратил внимание, что окружающее пространство было наполнено отнюдь не только звуками человеческой речи. То, что первоначально показалось мне пением райских птиц, оказалось звуками речи всяких существ явно неземного происхождения. Они тоже разговаривали самыми разнообразными звуками и жестами.

– Послушай-ка!– воскликнул Галактион,– Я, кажется, начинаю понимать!

– Что, неземную речь?

– Да нет, где мы очутились.

– Ну же!– сказали мы.

– Мы – в хранилище Типов! Это не души, это типы!

– Типы кого?– уточнили мы.

– Типы живых разумных существ! Мы во вселенском типохранилище. Теперь понятно, почему облачко звездного газа прошло через это место насквозь. Точно так же через него прошли бы стол, шкаф, либо мусорное ведро, окажись они случайно тут. Всё неразумное это место не интересует. Нам крупно повезло. Это открытие, между прочим!

– Пожалуй,– согласился я,– Смотрите-ка, я тоже, кажется, начинаю понимать. Практически нет женщин. Только Тетя Соня (она же баба с пустым ведром), да вон там, кажется, Екатерина II.

– Вот именно. Правда, я еще приметил, кажется, Мадам Помпадур,– подтвердил подкованный в земной истории Галактион.

– А это значит, что все земные женщины укладываются в эти три типа. Легко!

– Добавь еще Маримю Склодовскую-Кюри,– заметил Галактион,– Просто мы на неё еще не натолкнулись. Да и в лицо, если честно, знаем слабовато. Но она обязательно должна быть здесь.

– Наверняка. Теперь понятно также почему тут собраны в основном знаменитые люди. Потому что практически каждый из них представляет собой яркую индивидуальность. Особый отдельный тип. А вот, скажем, один слесарь или один обыватель представлены здесь собирательными образами. По одному на несколько тысяч.

"Фигарыч" едва не натолкнулся на какого-то смешного червячка в пенсне и шляпе.

– Смотрите-ка,– воскликнул он,– Сколько же здесь доселе неизвестных нам существ! Это сколько же много планет населено разными разумными тварями!

– Да. Жаль только, что нам никак не расспросить и не узнать кто они и откуда. Ведь это только типы.

– Интересно, кто же их сюда помещает?– спросил "Фигарыч".

– Известно кто. Тот, кто всем этим управляет,– ответил Галактион.

– А мы-то сидим, сидим на Земле, живем себе ,и ни о чем подобном и не подозреваем,– сказал я.

– Мало ли о чем мы и не подозреваем!– Вспомнил Галактион свою человеческую работу,– Ведь сколько у нас есть контор разных. "Главлеса", "Главрыбы", "Главморя"... А спроси-ка у любой рыбы, знает ли она их! И лес-то как был, так и есть, и думаю, что не знает, что у каждого его участка свой начальничек имеется.

– А еще есть у людей фраза "Тот еще тип!",– припомнил я,– Интересно, откуда она произошла? Может быть, изначально этой фразой пользовались те, кто?...

– Кто его знает...– задумчиво сказал Галактион,– Вот ведь люди собирают гербарии всякие, насаживают на иголки букашек. А почему они сами должны быть исключением? Думаю, что вполне закономерно то, что и они сами, подобно давешним букашкам, представляют для кого-то подобный же интерес.

– А кто из вас догадывается о пользе-таки мусора?– поинтересовался я, поглядев на Тетю Соню.

– К чему это ты?– подозрительно спросил Галактион.

– А к тому, что вот встречаете вы, например, утром бабу с пустым мусорным ведром, да и пожалеете, что оно без мусора.

– Шутишь всё!..

– Ну а что еще остается?

– Ну а теперь пора нам, видимо, улетать отсюда,– осторожно напомнил нам "Фигарыч", а то неровен час, заметит нас хозяин коллекции...

– Резонно.

Мы попытались с разлету выскочить из оболочки. Но не тут-то было. Попробовали все вместе и поодиночке – никак.

– Ум мешает,– сказал "Фигарыч",– А оставлять жалко.

– Ну-ка, давайте попробуем еще разок,– предложил я,– Вон там, кажется, между Чингачгуком и большой крысой есть какое-то слабое местечко...

Мы разлетелись и с разгону увязли в мягкой, упругой, но прочной оболочке типохранилища, как в пуховой перине с резиновым наматрасником.

– Да, стены здесь попрочнее, чем в музее Мадам Тюссо,– невесело заметил Галактион.

– И, к счастью, гораздо мягче,– добавил "Фигарыч".

– Ну что ж, видимо, придется констатировать, что эта коллекция типов пополнитась еще тремя единицами,– мрачно сказал я.

– Да еще живых,– прибавил Галактион.

Где-то здесь, наверняка, есть и Семеныч с Никифорычем. В виде типов, конечно. А может быть, и я тоже? Интересно было бы посмотреть. Ну да разве найдешь их тут? Да, впрочем, и зачем?

"Вперед, только вперед, товарищи!"– вдруг услышали мы за своей "спиной", сзади то есть. Все вздрогнули и оглянулись.

Оказалось, что это всего лишь Владимир Ильич Ленин говорил призывы в сторону небольшой группки каких-то задумчивых ящериц. Но те, казалось, больше тяготели к жгучему брюнету, который приговаривал: "А ну, девочки, кто гранат забыл купить? Все в масле, только что со склада, взрыватели отдельно."

– Вот если бы нам каждому прикинуться чем-нибудь неважным для этого местечка,– вслух размышлял "Фигарыч".

– Ну да, например, лишней шляпой ПетраI,– активно подхватил Галактион.

– Или, на худой конец, ведром Тети Сони,– попытался я развить эту мысль.

Но всё это было, понятно, только шутки. Надо было искать более реальный выход. Или вход. Ведь должен же где-то быть вход сюда! Ведь с появлнеием (или созданием) нового типа личности разумного существа здесь должен каким-то образом появляться соответствующий тип.

Этой мыслью я поделился со своими спутниками.

Галактион сразу всё понял. Только не надо пытаться проследить кто пришел (всё равно не уследишь), а надо попробовать отыскать того, кто уходит. И лететь за ним.

– А кто должен исчезнуть как тип?– спросил "Фигарыч".

– Должны-то многие,– не сговариваясь, ответили мы с Галактионом,– Да только мало ли кто чего должен...

Начали рассуждать на эту тему.

Кому среди нас, земных русских людей, не место? Преступникам, ворам всяким, ну, в общем, тем, кто в основном нами управляет (для краткости). Но они не только не исчезают, а более того, здравствуют, плодятся и размножаются. Да это и понятно, для них условия гораздо лучше.

Бездомные, одичавшие всякие тоже как бы должны исчезать, Но тоже не тут-то было. Кто не становится первыми, как правило, пополняют ряды последних.

Вон, мужик стоит, вернее, висит с расстегнутой ширинкой, вон вор с кем-то по мобильному треплется. Улетать и не думают. Этих нам долгонько ждать-то придется.

И тут послышался тихий, вежливый голос:

– Будьте добры, пожалуйста, разрешите пролететь. Спасибо, пролетел. Как бы мне Вас не побеспокоить? Покорнейше благодарю.

Мимо нас, постоянно повторяя эти слова, плавно перемещался скромно одетый человек в очках, галстуке и стареньких, но аккуратно начищенных ботинках.

– За ним!!!– вскричал Галактион.

И мы устремились за интеллигентом. Мы летели мимо царей-королей, подонков, хамов, великих ученых, писателей, инопланетян. Он никого умудрился даже не задеть, этот типичный русский интеллигент, он просто следовал своим путем, предначертанном ему эволюцией.

Лететь пришлось долго, и мы порядком устали среди сотен тысяч фигур. Главным было не упустить из виду своего проводника.

И вот, наконец, вдали мы увидели черный круг с характерным мерцанием звезд. Это и был выход. Скорее даже не выход, а клапан. Клапан для удаления отработанных, ненужных материалов.

Он был всё ближе и ближе. Мне показалось, что я заметил Семеныча с Никифорычем. Они висели рядом совсем близко от выхода, обнявшись и, кажется, махали нам вслед.

И вот мы, как бы даже без особых усилий, снова окозались в родном космосе. А пространство типохранилища позади нас снова немедленно превратилось в точку.

Мы снова были на свободе, но выглядели очень уставшими и какими-то опустошенными. Даже не сразу обратили внимание на подлетевших к нам "Петровича" со "Степанычем".

Мы все задумчиво смотрели вслед заметно увеличившей скорость, одиноко удалявшейся скромной фигуре. Может быть, этот тип еще вернется к нам? Или он больше нужен в иных, неведомых нам мирах?

Сделанное нами последнее открытие произвело, однако, на нас неожиданное действие. Мы поняли, что нельзя посягать на несоразмерное себе.

Ведь что такое абсолютная истина? Это самое великое, что есть. Её нельзя постичь по частям, только полностью.

И мы вдруг поняли, что нам и так позволили узнать слишком много. Намного больше, чем нам положено по рангу.

Мы немного отдохнули, сделали зарядку и полетели обратно в Большой Клуб. А потом непременно решили завалиться к Семенычу на Гаваи. Всем Большим Клубом. Развеяться, да забот ему прибавить.

Игорь Астафьев Перпендикуляр

Эпилог эпилогов

Вот так и живу я в этой Вселенной. Впрочем, может быть, это только моя Вселенная? В смысле, придуманная мною? Может быть, она такая только в моем представлении?

Ну и что с того? В конце концов, от этого никому хуже не стало, верно?

"Ишь ты,– скажут,– Его Вселенная! Собственник какой нашелся! Приватизатор, понимаешь! А нам?!"

Так и вам! Пожалуйста. Нисколько не жалко. Что придумаете – всё ваше. У каждого своя Вселенная. Каждому по Вселенной, в конце концов. А уж кому какую – это от владельца зависит. Кому в виде денег, кому в виде банка, кому в виде кресла, кому в виде власти.

А кому – просто Вселенная. Каждый имеет право на свою. Каждый, каждому, от каждого по Вселенной!

По Космосу летели детские качели. Не те, которые подвешены. А именно те, которые для самых маленьких, которые как старинное пресс-папье. Сваренные из гнутых круглых металлических прутьев с кое-где еще сохранившимися следами от краски.

Это именно те качели, на которых вы качались в детстве. Да, именно те, на которых именно вы. Узнаете? Вот, вот, и досочка слегка отколота.

Качели неподвижно висели в вечном вакууме. Их можно было бы принять за деталь какого-нибудь космолета. Наверное, инопланетянину ничего другого и не останется, кроме того, что именно так и подумать.

А это – ваши качели. Вот так. Это ведь глобально, согласитесь...