Текст книги "100 великих мыслителей"

Автор книги: Игорь Мусский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 76 страниц)

ОГЮСТ КОНТ
(1798–1857)

Французский философ, один из основоположников позитивизма и социологии. Позитивизм рассматривал как среднюю линию между эмпиризмом и мистицизмом; наука, по Конту, познает не сущности, а только явления. Выдвинул теорию трех стадий интеллектуальной эволюции человечества, определяющих развитие общества. Разработал классификацию наук. Основные сочинения: «Курс позитивной философии» (т. 1–6, 1830–1842), «Система позитивной политики» (т. 1–4, 1851–1854).

Огюст Конт родился 19 января 1798 года в Монпелье. Его отец, Огюст Луи, служил сборщиком податей. Мать Конта была ревностная католичка. Семья имела средний достаток.

В девять лет Огюста отдали в лицей Монпелье. Уже в школе проявилась такая черта его характера, как независимость. Для него не существовало авторитетов, но он отдавал должное умственному и нравственному превосходству. Огюст вел себя вызывающе с директором или наставниками, но к учителям относился с почтением. Слабый и болезненный на вид, Конт избегал детских игр, но товарищи его любили: он всегда готов был прийти на помощь.

Из учителей Конта следует выделить пастора Анкорта, преподававшего в лицее математику. Обладая обширными философскими познаниями и редкими нравственными качествами, он оказал большое влияние на воспитанника. Не случайно Конт посвятил ему одно из своих сочинений («Субъективный синтез»).

В пятнадцать лет Огюст окончил лицей. В 1814 году он поступил в Политехническую школу в Париже, которая была в то время одной из самых популярных во Франции. Конт изучал математику и вырабатывал навык научного мышления, кроме того он читал сочинения Адама Смита, Юма, Кондорсе, де-Местра, Биша, Галля и других авторов. Огюст избегал студенческих компаний, не вступал в дискуссии и не предавался томным мечтаниям. Погруженный в размышления, он выглядел не по возрасту серьезным. Но это не мешало ему участвовать в стычках с начальством. В конце концов это кончилось плачевно в 1816 году правительство закрыло Политехническую школу, как рассадник вольнодумства и волнений.

Конта отправили на родину под надзор полиции, так как он считался одним из заводил. В Монпелье Огюст провел всего несколько месяцев. Несмотря на протесты родителей, он возвратился в Париж. Отец в гневе отказал ему в материальной поддержке. Огюст мог рассчитывать только на свои силы и знания. Ему повезло: профессора Политехнической школы Поинсо и Блэнвиль, заметившие необыкновенные способности юноши, помогают ему найти место преподавателя математики. Огюст дает частные уроки, что приносит ему пусть скудный, но доход. В свободное время он штудирует литературу по физическим наукам, биологии, истории. Ему удается устроиться домашним секретарем к богатому банкиру, видному члену парламента Казимиру Перье. Увы, секретарство продлилось всего три недели – будущий Конт и Перье слишком расходились во взглядах, чтобы сотрудничать.

В 1818 году он знакомится с великим утопистом Сен-Симоном и поступает к нему в секретари. В то время еще не было школы Сен-Симона как таковой, она только разрабатывалась. Под руководством Сен-Симона Конт начинает серьезно работать над социальными вопросами. В 1819 году он публикует в журнале свою первую самостоятельную работу. Огюст сотрудничает с Сен-Симоном, но это не значит, что он не имеет своих взглядов. В 1822 году публикуется его сочинение, которое через два года переиздается под названием «Система позитивной политики». В это время формируются его философские и социальные взгляды. Конт делает свое «главное открытие» – социологический закон трех состояний. Сен-Симон высоко ценил таланты ученика, но хотел, чтобы он посвятил себя разработке его теории. На этой почве и произошел конфликт между двумя великими мыслителями.

В 1824 году Огюст, посчитав, что перерос учителя и созрел для самостоятельной деятельности, прекращает не только сотрудничество, но и всякие отношения с Сен-Симоном. «Сен-Симон, – писал Конт, – старался держать меня в черном теле и присвоить себе львиную долю той славы, которая могла выпасть на долю моих трудов». В этих словах – весь Конт, самолюбивый, не сомневавшийся в своем высоком предназначении.

Конт пытается устроиться в Политехническую школу, но ему запрещают преподавать в учебных заведениях. Остаются только частные уроки по математике.

Двадцатитрехлетним юношей он встретил на одном народном гулянии молодую девушку Каролину Массин. Дочь кочующих провинциальных актеров, она не получила серьезного образования, хотя обладала незаурядными умственными способностями. Девушка вела «легкий образ жизни». Конт, по-видимому, сблизился с ней и часто посещал ее. Отношения их поддерживались около двух месяцев.

Через год они снова встретились. Перед этим Каролина продала книжную лавку и располагала небольшой суммой. 29 февраля 1825 года Огюст и Каролина обвенчались. Огюст скоро понял, какую страшную ошибку совершил. «Если бы она была только порочной, – писал философ, – то, быть может, я прощал бы ей ее проступки, но она проявляла бессердечие, не обнаруживала ни малейшей нежности, и я неизбежно должен был почувствовать к ней в конце концов презрение». Супруги часто ссорились. Каролина несколько раз уходила из дома. В конце концов последовал развод. Но это случилось позже, а пока они снимали просторную квартиру. Огюст дал объявление об услугах репетитора. Однако на объявление откликнулся лишь один человек. Пришлось переехать в квартиру поскромнее.

Один из друзей посоветовал Огюсту устроить публичные лекции по философии, над разработкой которой Конт упорно трудился, несмотря на свое трудное материальное положение.

В марте 1826 года он объявил о чтении своего курса лекций, в будущем переработанного в «Курс позитивной философии». Курс был рассчитан на72 часа и сводился к «философскому обозрению всех наук». Конт надеялся не только поправить свое материальное положение, но и заявить о себе как о творце новой философской системы. Он не рассчитывал на большую аудиторию. Слушатели собирались у него дома, а билеты распространялись среди знакомых. Однако среди немногих слушателей были известные люди: Гумбольдт, Блэнвиль, Поинсо, Карно, Серклэ. Очевидно, молодой философ уже был известен. Однако ему пришлось прекратить чтение курса на третьей лекции. Сен-Симонисты не могли простить ему, что он ушел от них, и дело чуть не дошло до дуэли. К этому надо добавить постоянные склоки с женой. В результате нервная система Конта не выдержала, и это привело его к тяжелому душевному расстройству.

Вначале жена не понимала, что с ним происходит. Но вот он ушел из дома и не вернулся. Каролина получила от него письмо и бросилась на поиски мужа. Она нашла его в Монморанси в горячечном бреду. Огюст пытался броситься в озеро, но Каролине с большим трудом удалось удержать мужа, а затем с помощью Блэнвиля отправить его в больницу в состоянии буйного помешательства.

Пролежав несколько месяцев в больнице, Конт возвращается домой. Буйный период помешательства еще не кончился. Он бросался с ножом на жену, однажды убежал из дома и кинулся в Сену, но его состояние стало улучшаться. В конце лета 1827 года он уехал к своим родителям в Монпелье, а через год Конт уже работал.

В начале января 1829 года Конт в состоянии был уже возобновить свои лекции. Читал он их по-прежнему на дому перед столь же ограниченной и вместе с тем избранной аудиторией. Правда, Гумбольдта на этот раз не было; зато присутствовали Бруссэ и Эскироль. Основные тезисы своей философии Конт изложил затем в одном из общественных залов Парижа, а в 1830 году приступил к публикации своего капитального труда. Однако эта поистине гигантская работа не принесла денег. Конту по-прежнему предстояло зарабатывать уроками по математике.

Знакомства, завязанные им благодаря лекциям с некоторыми учеными и профессорами, теперь пригодились. В 1832 году он получил место репетитора в Политехнической школе по теоретической механике и высшему анализу, в 1837 году – там же место экзаменатора, кроме того, он подрабатывал в частных учебных заведениях. А сколько у него было неудач!

В 1831 году он выставил свою кандидатуру на вакантную кафедру высшего анализа и теоретической механики в Политехнической школе, но на его заявление не обратили внимания, а в следующем году он получил, как сказано выше, лишь место репетитора при этой кафедре. В 1832 году Конт обратился к Гизо, в то время министру народного просвещения, с предложением учредить кафедру всеобщей истории и философии физических и математических наук. В докладной записке, представленной им по этому поводу, он обстоятельно доказывал необходимость, своевременность и возможность учреждения такой кафедры; в лекторы же он, естественно, предлагал самого себя. Но ничего из этого не вышло.

В 1835 и 1840 годах Конт пытался занять кафедру в Политехнической школе, но ему вновь отказали. Тщетны были его попытки проникнуть в Академию политических и социальных наук. Все это время он занимал должность экзаменатора в Политехнической школе.

В 1844 году его лишили и этой должности. Материальный кризис наступил, когда он закончил и напечатал «Курс позитивной философии» и находился в расцвете сил. Мечта Конта создать и занять кафедру по истории и философии положительных наук не осуществилась. Много лет спустя, в 1846 году, он снова попытался получить эту должность, но его постигла такая же неудача. В 1848 году после революции с подобным же проектом выступил Липре, ученик Конта, но и он не имел успеха. Таким образом, Конту не удалось найти в официальных сферах места, соответствующего его стремлениям. И, быть может, это обстоятельство в немалой степени повлияло на его дальнейшую судьбу.

«Курс положительной философии» ничего не принес ему в материальном отношении. Но зато этот труд поставил Конта во главе философской мысли XIX века. Экзаменаторство и репетиторство в Политехнической школе, частные уроки, затем чтение публичных лекций и, наконец, работа над философской системой поглощали все его время. Единственным развлечением были прогулки, или, как называл их Огюст, философское фланирование.

Однажды госпоже Конт удалось уговорить своего отшельника отправиться в театр на итальянскую оперу. У Конта, по-видимому, была склонность к музыке. Он имел хороший голос и сам пел с большим воодушевлением «Марсельезу» и другие песни. Итальянская опера очень понравилась ему, и он купил даже сезонный абонемент.

Ощутимую поддержку оказывал Конту знаменитый философ Дж. С. Милль. Он сам признается в своей «Автобиографии», что более всех содействовал распространению контовых теорий в Англии и что он многое почерпнул у Конта».

Я был пламенным поклонником сочинений Конта, – говорит знаменитый англичанин, – прежде чем вошел с ним в какие-либо отношения, во всю мою жизнь я его никогда не видел, но в продолжение нескольких лет мы поддерживали постоянную переписку, пока она не сделалась слишком полемической и наша ревность в этом отношении не охладела. Я первый стал реже писать, а он первый вовсе прекратил переписку.

Переписка эта началась в 1841 году и продолжалась до 1845 года. В ней не только обсуждались различные философские и общественные вопросы Конт посвящал своего философского друга и в свою личную жизнь, описывая ему подробно борьбу с учеными и собственные материальные невзгоды Милль принимал близко к сердцу тяжелое положение философа и, когда ему стала угрожать опасность потерять место, предложил денежную помощь Конт принял предложение.

Посылая деньги, Милль, однако, советовал Конту подыскивать себе работу и предлагал ему сотрудничество в английских журналах. Но Конт был занят обдумыванием своего второго капитального произведения «Системы положительной политики», поэтому предложение отклонил. Между тем англичане отказались продлить еще на год свою субсидию. Это сильно раздражило философа. В письме к Миллю он говорит, что поддержка со стороны лиц, сочувствующих его философии, должна быть не временная, а постоянная. Милль защищал своих друзей. Но тон их переписки немного обострился, философы сильно разошлись по некоторым общественным вопросам. Точное научное понимание практичного англичанина восставало против сентиментальности, все четче проявлявшейся в произведениях и письмах утописта-француза. За охлаждением скоро последовал полный разрыв, и переписка прекратилась в 1846 году.

По предложению одного из преданных своих учеников, Литтре, философ объявил подписку на свои произведения среди приверженцев. В1851 году Конт лишился последнего своего места – репетиторства в Политехнической школе и стал жить на средства последователей и людей, сочувствовавших ему. С этого же года он сам занялся подпиской, рассорившись с Литтре. Таким образом, Конт достиг цели он избавился от необходимости зарабатывать себе средства существования каким-либо посторонним трудом и мог всецело отдаться своему призванию, посвятить себя служению новому созданному им учению.

Долго и упорно Конт боролся за свою материальную независимость. Только под конец жизни ему довелось насладиться сознанием того, что средства существования он получает от исполнения своей миссии. Конт всегда вел скромный образ жизни, а последние десять лет он еще больше ограничил свои потребности.

Огюст отказался от употребления кофе, табака. Он вынужден был отказаться от посещения оперы. При таком аскетизме и при полном бескорыстии ему хватало тех средств, которые доставляла ежегодно подписка. Конт разошелся с женой Каролиной Массин и влюбился в Клотильду де Во. Клотильда была довольно красива, обладала добрым, нежным сердцем и природным умом. Но судьба была жестока к философу любовь осталась неразделенной, а преждевременная смерть унесла в могилу предмет его страсти. В течение этого года он виделся с ней ежедневно и написал 96 писем. Клотильда де Во умерла от чахотки, Конт продолжал любить ее и прославил ее в предисловии к «Системе положительной политики».

Число приверженцев нового учения росло. Собрания позитивистов принимали все более религиозный характер. Конт мечтал о времени, когда будет произносить проповеди в одной из крупнейших церквей Парижа. В 1849 году он начал читать публичные бесплатные лекции во «Дворце кардиналов» по всеобщей истории человечества. Лекции длились по несколько часов и производили большое впечатление. Они не были напечатаны, но вышедший в 1852 году «Позитивный катехизис» дает некоторое понятие о них.

Речи проповедника новой социальной религии не могли нравиться политикам и неоднократно запрещались. Конт только в определенные часы принимал приверженцев нового учения. Последователи находили много утешительного и полезного в личных наставлениях учителя. В последние годы жизни мысли Конта приняли субъективный и мистический характер. Он стал считать себя основателем новой религии и ввел нечто вроде культа.

В мае 1857 года Конт заболел 5 сентября он почувствовал себя лучше и пожелал остаться один. Когда к нему вошли, он лежал неподвижно перед «алтарем Клотильды», а вечером того же дня тихо скончался. Вдова Конта Каролина Массин пыталась оспорить его завещание, доказывая, что он последние 12 лет был умалишенным, но суд нашел это заявление безосновательным.

В своих произведениях Конт рассматривает широкий круг вопросов, относящихся к естествознанию и обществу. Они дали толчок дальнейшему развитию социологической науки и позитивистской философии. Конт призывал к соединению философии с жизнью и конкретному анализу фактов и явлений. Задачу исследователя он видел в том, чтобы описывать и систематизировать то, что мы получаем в ощущении. При этом он отказывался от поиска причин явлений, считая это занятие бесплодной метафизикой. «Мы считаем безусловно недопустимым и бессмысленным искание так называемых причин, как первичных, так и конечных». Он полагал, что достигнуть абсолютных знаний невозможно. Важное место в своих произведениях Конт отводил классификации наук.

Он полагал, что принцип деления наук должен «вытекать из изучения самих классифицируемых предметов и определяется действительным сродством и естественными связями, которые между ними существуют». Таким образом, он отвергал принцип классификации наук по различным способностям человеческого ума, который в то время и до этого был распространен в естествознании. Считал, что все науки объединяет глубокая внутренняя связь. Отвергал связь естествознания с теологией. Все науки у него обладают различной степенью общности и простоты и их можно расположить по степени убывания общности: математика с механикой, науки о неорганических телах, науки об органических телах (сюда входит и социология).

Конт считал, что развитие общества определяется формами мышления. Общество проходит в своем развитии, согласно Конту, три стадии: теологическую, на которой люди объясняют все явления исходя из религии посредством действия сверхъестественных сил; метафизическую, на которой эти явления объясняются действием различных сущностей и причин, позитивную, на которой все явления объясняются с точки зрения науки. Конт подробно раскрывал содержание этих трех стадий развития человеческого общества.

Первая стадия, по его мнению, характеризуется господством воображения, при котором круг знаний весьма ограничен. Люди объясняют существование явлений наличием богов и духов. Здесь господствуют авторитет и монархия. Метафизическая стадия характеризуется действием различных сил, являющихся проявлением сущности. На этой стадии положение авторитетов расшатывается, в человеке усиливается эгоизм и ослабляется связь с обществом. Возрастает роль рассудка при умалении роли чувств. На этой стадии появляется стремление поставить на место монархии власть народа.

Вторая стадия – переходная к третьей, самой высшей. Здесь общество перестраивается на основе положительного знания, которое дают математика, астрономия, физика, химия, биология, социология (социальная физика). Позитивная наука занимается тем, что выявляет порядок, законы природы и общества, а метафизические проблемы, то есть вопросы бытия и его сущности, объявляются неразрешимыми. Наука и философия должны познавать законы природы и общества. На позитивной стадии преодолевается разрыв между теорией и практикой, который был на предыдущей стадии. Решающая сила развития общества по пути прогресса – это прогресс знаний Конт провозгласил создание новой религии – так называемой «религии человечества», написал катехизис этой религии.

Идеи позитивизма были очень популярны среди естествоиспытателей XIX века. Последователями Конта были Дж. Ст. Милль и Г. Спенсер.

ЛЮДВИГ ФЕЙЕРБАХ
(1804–1872)

Немецкий философ. Первоначально последователь Гегеля, затем (1839) подверг критике его философию идеализма, противопоставив антропологический материализм. Основные сочинения: «К критике философии Гегеля» (1839), «Сущность христианства» (1841), «Основы философии будущего» (1843), «Сущность религии».

Людвиг Андреас Фейербах родился 28 мая 1804 года в Ландсгуте, в Баварии, в семье выдающегося криминалиста Ансельма Фейербаха, память которого Людвиг глубоко чтил и увековечил имя отца посмертным изданием его писем и неопубликованных рукописей. Братья Людвига избрали различные поприща, один был математиком, другой, как и отец, юристом, третий стал известным археологом и искусствоведом. «Удивительное явление, – писала впоследствии жена одного из братьев, Генриетта Фейербах, – эта семья, такая необыкновенно одаренная, и все-все несчастливы…»

Окончив местную гимназию в 1822 году, девятнадцатилетний Людвиг в следующем году поступил в Гейдельбергский университет, избрав своей специальностью богословие, за изучение которого он принялся с большим воодушевлением. На первом году обучения он находил пищу для своего ума в лекциях гейдельбергского профессора Карла Дауба. Людвиг жадно прослушал несколько его курсов. В отличие от мертвого догматизма своих коллег Дауб вносил в свои теологические курсы живую мысль, навеянную философским учением Гегеля, наполнял лекции логическим содержанием, заставлял думать. Людвиг обращается к первоисточнику, – к самому Гегелю. «После того как я прослушал у восхитительного Дауба наилучшую часть, прослушал не только физически, ушами, но умом и душой, как полезно было бы мне продолжать свое образование в Берлине.

В 1824 году Людвиг осуществляет свое намерение и не жалеет об этом. В Берлинском университете Людвиг попадает в необычную атмосферу. «Студенческие попойки, дуэли, пикники здесь абсолютно немыслимы», – пишет он отцу. Его захватывают царящая среди берлинских студентов увлеченность занятиями, прилежание, стремление к совершенствованию, к овладению знаниями, к чему-то высшему. По его словам, по сравнению с этим университетом, где чувствуешь себя как в рабочем доме, прежний кажется кабаком.

Больше всего он восхищался, конечно, лекциями Гегеля. От каждой из них он приходил в волнение и после каждой уходил духовно обогащенным. Дауб подготовил Фейербаха к восприятию «мощного воздействия глубины и богатства» гегелевской мысли. В течение двух лет Людвиг прослушал все курсы, которые читал Гегель – логики (дважды), метафизики, философии религии. К его удивлению, эти лекции вовсе не были для него так трудно постижимы, как изданные произведения Гегеля.

Лекции его были ясными и вразумительными, поскольку он учитывал способность усвоения своих слушателей. Гегель учил думать, развивал в слушателях способность теоретического мышления. Вкус к независимому теоретическому мышлению – вот главный урок, который извлек Фейербах из лекций Гегеля.

Вопреки возражениям отца, указывавшего на потерянное для изучения теологии время и практическую ненадежность философской карьеры, Людвиг настоял на своем и бросил занятия теологией. Он убеждал отца, что сделал это не по легкомыслию, а по настоятельной внутренней потребности. «Радуйся вместе со мной, что для меня наступила новая жизнь, новая эра, радуйся, что я бежал из рук грязных попов, что теперь в числе моих друзей такие умы, как Аристотель, Спиноза, Кант и Гегель».

Два мотива можно уловить в тогдашнем настроении Фейербаха. Один из них – упоение мышлением. «Нигде, – пишет он брату, – так не прогрессируешь, как в мышлении. Если мысль однажды освободилась от своих границ, то это – поток, неудержимо увлекающий нас вперед». Второй мотив тяготение к реальному знанию – с небес Фейербах возвращается на землю.

«Я хочу прижать к своему сердцу природу, перед глубинами которой отступает в ужасе трусливый богослов». Философ в его понимании вовсе не витает в облаках, не бродит в тумане, это не лунатик, который не видит ничего вокруг себя, а мыслитель, в совершенстве владеющий эмпирическими знаниями.

По окончании Берлинского университета 13 декабря 1828 года, в Эрлангенском университете состоялась публичная защита Фейербахом диссертации на тему «О едином, всеобщем и бесконечном разуме». Диссертация на 42 страницах, в соответствии с требованиями написанная по-латыни, была в целом выдержана в духе гегелевского абсолютного идеализма.

«Поскольку я мыслю, поскольку я являюсь мыслящим субъектом, во мне действительно имеется налицо всеобщее как всеобщее, разум непосредственно как разум». В том выражается единство сущности и существования. Философию Гегеля Фейербах воспринял по-своему. Уже в начале занятий в Берлине при всей восторженности Фейербаха в его суждениях звучат такие нотки.

«Я бесконечно рад гегелевским лекциям, из чего, однако, еще совсем не следует, что я решил сделаться гегельянцем. Можно его (Гегеля) слушать, притом с усердием, вниманием и сосредоточением не становясь приверженцем его школы». После успешной защиты диссертации молодой, двадцатипятилетний доктор философии получил возможность в качестве приват-доцента преподавать курс «гегелевской философии» в Эрлангенском университете.

В течение трех лет, с 1829 по 1832 год он читал лекции по логике и метафизике, а также по истории новой философии. В своем изложении Фейербах придерживался гегелевских воззрений, оговаривая, однако, что, в отличие от своего учителя, он не рассматривает гегелевскую философию как абсолютную, последнюю ступень философской мысли. Он был убежден в возможности дальнейшего прогресса философии.

Через год после начала преподавательской деятельности Фейербаха, в 1830 году, в Нюрнберге вышла анонимная книжка под названием «Мысли о смерти и бессмертии, по рукописям одного мыслителя с приложением богословско-сатирических ксений (эпиграмм)». Это и было первым печатным выступлением Фейербаха, в значительной мере определившим весь его дальнейший жизненный путь.

В этой работе он с юношеским задором опровергает одну из основных догм христианства – веру в личное бессмертие, в загробную жизнь. Главный вывод «Мыслей» вера в бессмертие души обесценивает единственно реальную, земную жизнь, делает пустыми и никчемными все наши заботы и старания.

«Ты меня спрашиваешь, что я такое? Подожди, когда меня не будет». Мера ценности человека – то, что он оставил после себя человечеству. Фейербах не мог не понимать, что бросает вызов церковникам, теологам, правоверным властям. Недаром он издал книгу анонимно. Однако их негодование превзошло все ожидания. Особенное озлобление вызвали приложенные к «Мыслям» ядовитые сатирические двустишия. Книга вскоре была конфискована. Тайна анонима была раскрыта, и автор ее был изгнан из университета и лишен права преподавания. Возврата на университетскую кафедру не было. Репутация свободомыслящего, атеиста, «антихриста» наглухо закрывала перед ним все двери.

Тем не менее никогда впоследствии Фейербах не жалел о своем выступлении. Уже на склоне лет, живя в крайне тяжелых условиях, он писал В. Болину, одному из своих приверженцев.

«Впрочем, я и теперь не жалею о том шаге, который предопределил мой жизненный путь, хотя этот шаг отнюдь не способствовал блестящей карьере». Перед подвергнутым остракизму двадцативосьмилетним философом встал закономерный вопрос что делать? К тому же в 1833 году он потерял своего отца. Фейербах старался приободрить себя, когда писал брату о том, что мир велик и если не в Германии, то где-нибудь в другой стране или на другом континенте найдется ему местечко, а может быть, и времена переменятся. Средств для переезда за границу не было Фейербах готов был наняться домашним учителем, что позволило бы ему продолжать занятия философией.

«Ведь господствующая, все остальное перевешивающая склонность во мне, – писал он сестре в 1833 году, – как показывает моя жизнь, это склонность к научным занятиям, к духовному развитию…». Но ничего подходящего, что позволило бы удовлетворить эту естественную для него потребность, не находилось.

Оставался один путь – ненадежный, полный превратностей, но все же открывавший творческие перспективы – путь самостоятельного писателя. И Фейербах пошел по этому тернистому пути. Свои раздумья об избранном им призвании он изложил в изданной в 1834 году небольшой книжке «Абеляр и Элоиза, или Писатель и человек». Лейтмотив книги – нераздельное единство писателя и человека, воплощение личности в ее творении. «… Книга – это человек, а человек – это книга. Что ты есть, то ты думаешь, что ты думаешь, то ты есть», – писал он впоследствии одному из своих друзей, К. Байеру.

Лишившись преподавательской работы, Фейербах напряженно продолжает изучать историю новой философии. В результате в 1833 году выходит первый, а в 1837 и 1838 годах второй и третий тома его «Истории новой философии». В этот же период происходят перемены в личной жизни Фейербаха, связанные с его знакомством с Бертой Лев, будущей женой, всю жизнь преданно разделявшей с ним его заботы, горести и радости. Уже в письмах к своей невесте Фейербах делится с ней своими творческими планами и замыслами, всегда находя заботливое участие и моральную поддержку. 12 ноября 1837 года Берта Лев стала Бертой Фейербах. Тридцатитрехлетний философ окончательно покинул Эрланген и поселился на родине жены. Глухая франконская деревня Брукберг стала его научной лабораторией, родиной созданного им нового философского учения.

«Когда-то в Берлине, а теперь в деревне! Какой абсурд! Но нет, мой дорогой друг! Посмотри, я здесь, у источника природы, полностью смываю с себя тот песок, которым берлинская государственная философия засыпала мне не только мозг, для чего песок и был предназначен, но – к сожалению! – также и глаза. Логике я научился в германском университете, а оптике – искусству видеть – я научился в немецкой деревне».

Двадцать четыре года Фейербах почти безвыездно прожил в Брукберге. Здесь были задуманы и написаны его основные произведения. Свой рабочий кабинет в Брукберге он называл «колыбелью своих духовных порождений». Его жена была одной из трех совладелиц небольшой фарфоровой фабрики, управляемой ее братом и расположенной в бывшем охотничьем замке. Во флигеле фабричного здания и поселился Фейербах. Доля скудного дохода, приносимого фабрикой, и скромные литературные гонорары служили средствами существования семьи. «Этот Людвиг, – писала о нем Генриетта Фейербах, – годами сидит в своем гнезде, удалившись от Бога и всего света, так как жизнь там очень дешевая, а на фабрике у него бесплатная квартира. Никуда не выезжает, никаких развлечений…»

Уединенный деревенский поселок был окружен лесами и полями и имел к тому же, по словам Фейербаха, то преимущество, что в нем не было ни церкви, ни священников. «… Мы, – писал он о себе, – необщественные животные, отшельники, литературные анахореты». Фейербах сумел нужду превратить в добродетель. Вместе с лишениями он обрел полную духовную независимость: «Чем меньше имеешь извне, тем больше ищешь своего счастья в умственной деятельности».

Философия, – писал он, – должна будить, должна возбуждать мысль, она не должна брать в плен наш ум сказанным или написанным словом…»

Фейербах отличался огромным трудолюбием. Его рабочий день начинался с утра и заканчивался в 8 часов вечера, тогда только он закуривал трубку, выпивал кружку пива, прочитывал газеты. Он ничего не делал наспех, без тщательного изучения, обдумывания, взвешивания. Так, работая над статьей о Лютере, он просмотрел 23 фолианта его сочинений. Он сам пишет, что непрестанно «критикует, исправляет, повторяет, накопляет, комментирует, делает бесчисленные выписки».

Литературная работа для него не ремесленный труд, она требует от него не только знаний и воли, но и творческого подъема, вдохновения. Ему нужны «ясное небо, свежая голова, хорошее расположение духа, олимпийское настроение». Фейербах не умел писать, быстро и много. Он не принадлежал к тем авторам, у которых, когда они берутся за перо, оно как бы само пишет. Ему необходимо втянуться в работу, которая его захватывает, поглощает. Он становится глухим и слепым для всего другого «Каждая работа для меня – это хроническая болезнь».