Текст книги "100 великих мыслителей"

Автор книги: Игорь Мусский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 76 страниц)

Вернувшись во Францию в октябре 1774 года, Дидро уже до самой смерти не покидал родину. В последние годы своей жизни он почти ничего не публиковал, но много работал, изучал произведения Сенеки, который привлекал его своим нравственным обликом и глубиной ума.

Дидро умер 31 июля 1784 года. Перед смертью он сказал «Первый шаг к философии – неверие».

В церковной книге была сделана следующая запись. «1784 года, августа первого дня, в этой церкви погребен Дени Дидро, семидесяти одного года, член Берлинской, Стокгольмской, Санкт-Петербургской академии наук, библиотекарь Ее Императорского Величества Екатерины II, умерший вчера, июля в тридцать первый день». Под этой надписью словно было похоронено и литературное наследство Дидро.

ПОЛЬ АНРИ ДИТРИХ ГОЛЬБАХ
(1723–1789)

Французский философ, крупнейший систематизатор взглядов французских материалистов XVIII века. В объяснении общественных явлений отстаивал материалистическое положение о формирующей роли среды по отношению к личности. Идеи Гольбаха повлияли на утопический социализм XIX века. Главное сочинение – «Система природы» (1770). Автор остроумных атеистических произведений.

Поль Анри Дитрих Гольбах родился 8 декабря 1723 года в городе Гейдельсгейме, на севере Ландау (Пфальц), в семье мелкого торговца. Полю было 7 лет, когда умерла его мать. Анри остался на попечении дяди – старшего брата матери – Франциска Адама де Гольбаха. Франциск Адам с конца XVII века служил во французской армии, отличился в войнах Людовика XIV, в 1723 году был удостоен баронского титула и приобрел огромные богатства. Именно от своего дяди будущий философ получил фамилию Гольбах с баронским титулом и значительное состояние, позволившее ему впоследствии посвятить жизнь просветительской деятельности.

С 12 лет Поль воспитывался в Париже. Благодаря усидчивости, прилежанию он быстро освоил французский и английский языки, изучил латинский и греческий. Ему нравились древние авторы, и он с упоением читал их сочинения. Гольбах был знаком с идеями Эпикура, Лукреция. Когда пришло время поступить в университет, он по совету дяди отправился в Лейден. За время учебы в университете Гольбах познакомился с передовыми естественнонаучными теориями, прослушал курсы лекций крупнейших ученых своего времени, таких как Рене Реомюр, Питер ван Мушенбрук, Альбрехт фон Галлер и др. Особенно глубоко и увлеченно Гольбах изучал химию, физику, геологию и минералогию. В то же время он расширял свои знания в области философии, читая в подлинниках древних авторов, произведения английских материалистов XVII–XVIII веков, в частности, сочинения Бэкона, Гоббса, Локка и Толанда.

После окончания университета, в 1749 году, Гольбах возвратился в Париж, где вскоре познакомился с Дидро. Это знакомство, перешедшее в дружбу, сыграло огромную роль в жизни и творчестве обоих мыслителей. К моменту возвращения в Париж Гольбах не был уже новичком в вопросах философии. В семье Франциска Адама де Гольбаха религия не была в почете, здесь царил дух свободомыслия. «Все располагало к тому, – пишет Шарбоннель, – чтобы он (Поль Гольбах) очень рано проникся освободительными и антирелигиозными идеями: превосходное образование, окружение людей, скептически настроенных в отношении религии». У барона было шестьдесят тысяч ливров годового дохода. Но никто так благородно не пользовался своим богатством. Он говорил Гельвецию: «Вы поссорились со всеми, кому оказали услугу. Я сохранил всех моих друзей». И говорил чистую правду. Аристократ и богач, он был удивительно демократичным». Человек наиболее просто простой», – говорила о нем баронесса Гольбах (После смерти первой жены, урожденной Дэн, он женился на ее сестре, по-французски Шарлотте, или, на немецкий лад, Каролине). Он обожал Францию. И во время путешествия по Англии постоянно ловил себя на мысли о Париже.

Были у него и слабости. Современники замечали, что он любил посплетничать. Дидро подшучивал над склонностью барона читать всем свои произведения, называл его странным существом, огорчался тем, что этот человек, у которого, казалось бы, имелось все, чтобы быть счастливым, постоянно страдал.

В Париже Гольбах открыл салон, где собирались философы, ученые, литераторы, политики, люди искусства. Салон этот стал центром философской и атеистической мысли предреволюционной Франции. Дважды в неделю для гостей устраивались обеды. Посетителями знаменитого салона Гольбаха были Дидро, Д'Аламбер, Руссо, Гримм, Бюффон, Монтескье, Кондильяк и многие другие замечательные мыслители. По их же свидетельству в салоне Гольбаха имелась специальная антирелигиозная библиотека, в которую поступала из разных концов мира как легальная, так и нелегальная литература.

Широкие познания во многих областях науки и культуры и огромный популяризаторский талант Гольбаха ярко проявились в издании «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел». Друзья и современники Гольбаха все без исключения отмечали его энциклопедическую ученость, редкое трудолюбие, самостоятельность суждений и исключительную честность. Писать и редактировать статьи для «Энциклопедии» он начал сразу же после того, как обосновался в Париже и познакомился с Дидро на одном из представлений парижской оперы. Поводом к знакомству и сближению, по-видимому, послужила статья Гольбаха о современном ему состоянии французской оперы, в которой он подверг критике музыкальные вкусы аристократической публики. Точки зрения Дидро и Гольбаха по вопросам литературы и искусства совпадали. Они, например, выступили с одинаковыми замечаниями в адрес одноактной комической оперы Жан Жака Руссо «Деревенский колдун».

Мейстер, секретарь Гримма и соредактор его «Корреспонденции» писал о Гольбахе: «Я не встречал человека более ученого и универсально образованного».

Морелле говорил, что Гольбах был одним из самых образованных людей своего времени и владел многими языками: немецким, французским, английским, итальянским, греческим и латинским. Гольбах никогда не был простым регистратором умных мыслей, высказываемых при нем выдающимися посетителями его салона. Мармонтель, описывая в своих мемуарах салон Гольбаха на улице Сен-Рош, отмечал: «Гольбах, который все читал и никогда ничего интересного не забывал, обильно уснащал свою беседу сокровищами своей памяти. В его салоне я, укрепляя свою душу, развивал, оплодотворял и расширял свою мысль и знания».

Близкий друг и помощник Гольбаха Нэжон вспоминал о нем: «Каков бы ни был предмет его бесед, – разговаривал ли он с друзьями или совсем чужими людьми, – Гольбах с необычайной легкостью возбуждал среди своих слушателей энтузиазм к тому искусству или науке, о которых он говорил; и всякий, покидая его, жалел, что он не отдался той отрасли знания, о которой в тот день говорил хозяин салона; всякому после этого хотелось стать более просвещенным и образованным, всякий восхищался ясностью ума, справедливостью суждений и необычной стройностью, с которой Гольбах излагал свои идеи. Его знали и уважали все ученые Европы. Иностранцы, которые имели какую-нибудь известность, мечтали быть принятыми в его общество».

И наконец, сам Дидро не раз отмечал, что Гольбах «обладает оригинальным характером и идеями» и что он «не меняет с легкостью своего мнения». Дидро высоко ценил этическое учение Гольбаха. Рекомендуя в представленном русскому правительству «Плане университета» в качестве учебного пособия «Всеобщую мораль» Гольбаха, Дидро писал: «Все должны читать и изучать эту книгу, особенно юношество должно воспитываться в соответствии с принципами «Всеобщей морали». Пусть будет благословенно имя того, кто дал нам «Всеобщую мораль».

Отзыв Дидро о Гольбахе как о человеке оригинальной мысли и твердых убеждений подтверждается характером отношений автора «Системы природы» с Руссо, Вольтером, Юмом, Д'Аламбером и некоторыми другими выдающимися мыслителями того времени. Знакомство Гольбаха с Жан Жаком Руссо произошло почти в одно и то же время, что и с Дидро. Однако это знакомство не только не перешло в дружбу, но вскоре окончилось разрывом всяких отношений между ними. Руссо не воспринял ярко выраженный, воинственный атеизм Гольбаха, его напугало непримиримое отношение молодого философа ко всему, что было связано с признанием Бога и религии, хотя безупречную нравственность Гольбаха, его высокие гражданские качества Руссо ценил очень высоко.

Портрет добродетельного атеиста, выведенного в романе «Новая Элоиза» под именем Вольмара, по признанию Руссо, написан с Гольбаха. Знакомство Гольбаха с Д'Аламбером также не переросло в дружбу и не привело к полной согласованности действий в силу того, что Д'Аламбер не разделял крайних материалистических и атеистических убеждений Гольбаха. Очень сдержанно Гольбах относился и к Вольтеру. Ни Юм, ни красноречивый аббат Галиани, ни Вольтер не смогли заронить зерна сомнения в душу Гольбаха и поколебать его материализм и атеизм.

В самые острые моменты идейной борьбы Гольбах был ближайшим помощником и опорой Дидро. Главным образом благодаря огромным усилиям и горячему энтузиазму этих двух людей стало возможным завершение такого колоссального труда, как издание «Энциклопедии». Роль Гольбаха в этом деле поистине огромна. Гольбах был автором множества статей, редактором, ученым консультантом, библиографом и даже библиотекарем (он обладал богатейшим собранием книг по различным отраслям знаний – в каталоге его библиотеки числилось 2777 книг).

В труднейшее для энциклопедистов время с непоколебимой стойкостью и отвагой Гольбах продолжал начатое дело и своим примером вдохновлял других сотрудников. Кроме того, он оказывал постоянную материальную поддержку.

В научных, академических кругах того времени Гольбах был известен как прекрасный натуралист. Он являлся членом маннгеймской и берлинской академий наук. 19 сентября 1780 года на торжественном заседании Академии наук в Петербурге Поль Гольбах единогласно был избран почетным членом Императорской Академии наук.

В России Гольбаха знали как активного участника перевода и издания на французском языке книги М В Ломоносова. «Древняя Российская история» Гольбах был одним из первых французских ученых, оценивших труды русского гения и способствовавших распространению его научных идей. С другой стороны, избрание французского философа в состав петербургской Академии способствовало росту его авторитета в передовых кругах русской интеллигенции конца XVIII века, вследствие чего в России стали появляться переводы основных сочинений Гольбаха.

В 60-х годах XVIII века идеологическая борьба буржуазии во Франции вступает в новый этап. Философы, проповедовавшие просвещение, объединяются в салоне Гольбаха. Активизируется издательская деятельность Гольбаха, завершается издание «Энциклопедии». Обстановка для пропаганды идей просвещения улучшается в 1763 году. Из Франции изгоняются иезуиты, в 1765 году правительство вынуждено назначить постоянную комиссию по контролю над монастырями и выработке предложений по сокращению их числа. Поражение Франции в Семилетней войне, и до этого переживавшей уже глубокий кризис, усугубило кризисное положение феодального государства.

Одно за другим публикует Гольбах произведения французских материалистов конца XVII – первой половины XVIII века, переведенные им труды английских деистов и собственные произведения. За десять лет он издает около тридцати пяти томов. В письме к Софи Воллан от 24 сентября 1767 году Дидро писал: «Из Парижа прислали нам новую австрийскую библиотеку «Дух церкви», «Попы без маски», «Воин-философ», «Лицемерие священников», «Сомнения по поводу религии», «Карманная теология». Эта библиотека состояла в основном из работ Гольбаха.

Гольбах организовывает перевод и издание сочинений Сенеки, Лукреция, английских деистов, французских материалистов. Эти работы он снабжает предисловиями и комментариями. В новых дешевых изданиях Гольбах по существу распространяет запрещенную французскую атеистическую литературу. Гольбах создает целую библиотеку антирелигиозной литературы. Он показывает образец неутомимой просветительской деятельности пишет и выпускает в свет произведения, направленные против существующего общественного порядка, религии и церкви – «Разоблаченное христианство», «Священная зараза», «Галерея святых», «Письма к Евгении» «Бомбы градом сыплются на божий дом», – писал Дидро в письме к Софи Воллан от 22 ноября 1768 года.

По вполне понятным причинам Гольбах тщательно скрывал свое авторство все прижизненные издания его произведений, кроме переводов трудов немецких и шведских химиков, минералогов, геологов и статей, напечатанных в «Энциклопедии» по вопросам естествознания, выходили анонимно или под вымышленными именами.

В 1770 году выходит в свет «Система природы» – книга, составившая целую эпоху в развитии материалистической мысли. На заглавном листе книги – имя Мирабо, бывшего секретаря французской Академии наук, умершего за десять лет до того. К работе над книгой Гольбах приступил после выхода в свет последних томов «Энциклопедии». В распоряжении автора уже имелось все, что было нового, ценного и интересного в мире тогдашней науки». Система природы» Гольбаха стала, по словам современников, «библией атеистического материализма». Природа есть причина всего, «она существует благодаря себе», «она будет существовать и действовать вечно».

«Природа не есть какое-то изделие, она всегда существовала сама по себе, в ее лоне зарождается все, она – колоссальная мастерская, снабженная всеми материалами, она сама изготовляет инструменты, которыми пользуется в своих действиях, все ее изделия являются продуктами ее энергии и сил, или причин, которые она заключает в себе, производит и приводит в действие».

Все эти философские выводы – следствие достижений естествознания XVIII века, тем более что с этими достижениями Гольбах, по образованию химик, был хорошо знаком. К пониманию природы Гольбах подходил исключительно детерминистически. Природа для него – это необъятная и непрерывная цепь причин и следствий. В природе могут существовать лишь естественные причины и следствия. Гольбах утверждал, что все в природе может происходить лишь в силу необходимых причин. Случайность он отрицал, полагая, что она – следствие незнания причин, и отождествляя тем самым причинность с необходимостью.

Свой принцип детерминизма Гольбах соединял с принципом изменчивости всего в природе. Более того, он выводил второе из первого. Так, он утверждал, что все в природе является следствием естественных причин, а поэтому все в природе должно изменяться. Если природе присуще движение, значит в мире существует универсальная изменчивость. Появление живых существ на земле Гольбах объяснял с помощью «самопроизвольного самозарождения».

Вершиной развития животного мира Гольбах считал человека. Исходя из своей концепции необходимости, Гольбах считал, что человеческая деятельность подчиняется строгой необходимости и поэтому свободы воли нет. «Человек не свободен ни одну минуту своей жизни». «Жить – значит необходимым образом существовать в течение сменяющих друг друга необходимым образом, моментов длительности». «Наша жизнь – это линия, которую мы должны по повелению природы описать на поверхности земного шара, не имея возможности удалиться от нее ни на один момент».

Такой механистически-детерминистский подход сочетается у Гольбаха с признанием того, что человек – это социальное существо и должен быть признан свободным, так как содержит в себе самом свойственные его существу причины. Хотя Гольбах говорил, что человеку не дано знать всего, он верил в неисчерпаемость человеческого познания и проникновения в самые сокровенные тайны природы. Деятельность человека, утверждает Гольбах, направляется внутренним органом – мозгом, получающим восприятия от предметов внешнего мира. Воля же человека выступает как модификация мозга.

Волю Гольбах трактовал по-разному. Вначале он был того мнения, что воля определяется чисто биологическими факторами. Он писал, что на социальные катаклизмы могут влиять «излишки едкости в желчи фанатика, разгоряченность крови в сердце завоевателя, дурное пищеварение какого-нибудь монарха». Но в дальнейшем пришел к мнению, что существуют более важные причины действия воли, и стал признавать, что мысли – очень сильные мотивы человеческих поступков. Он писал, что «хорошая книга, тронувшая сердце великого государя, может стать могущественной причиной, которая с необходимостью повлияет на поведение целого народа». Здесь он выступал против системы фатализма, фундамента своего учения.

Вопреки фаталистическому призыву «покоримся своей судьбе». Гольбах стал призывать противодействовать бедствиям, которые уготовила для нас природа. Надежным средством против всевозможных слабостей, по мнению Гольбаха, является добродетель. Он писал: «Воспитание, закон, общественное мнение, пример, привычка, страх – все это причины, которые должны изменять людей, влиять на их волю, заставляя их содействовать общему благу, направлять их страсти, нейтрализовать те из них, которые могут вредить цели общества».

Причину распространения христианского вероучения Гольбах видел в притягательности его для народа в силу невежества и тяжелого материального положения последнего. Христианство «стало религией неимущих, оно провозглашало нищего Бога, бедняки проповедовали эту религию беднякам и невеждам, она давала им утешение в их положении, самые мрачные идеи ее отвечали состоянию этих жалких и несчастных людей». Гольбах доказывал полную иррациональность религии и несостоятельность христианства, основывающегося на Библии. Он писал, что в Библии упоминаются города, которых не существовало во времена Моисея, содержатся в ней и другие противоречия. Гольбах сделал вывод, что Пятикнижие написано разными людьми в разное время. Ветхозаветная картина мира, по Гольбаху, могла удовлетворить только невежественный народ.

«Система природы» быстро привлекает внимание общественности. В том же году требуется ее повторное издание. Появляется множество рукописных копий. Официальные круги и церковные деятели серьезно обеспокоены. Поэтому вскоре издаются брошюры и солидные труды с целью дискредитировать боевую атеистическую книгу. Более того, это выдающееся произведение 18 августа 1770 года приговаривается парижским парламентом к публичному сожжению. Сам же автор остается вне строгой кары лишь благодаря тайне даже ближайшие друзья не знают о его авторстве. Гольбах обычно пересылал свои произведения за границу, где они печатались и тайно перевозились во Францию.

После 1770 года, в обстановке кануна буржуазной революции, Гольбах выдвигает в своих произведениях на первый план злободневные общественные проблемы. Он издает «Естественную политику», «Социальную систему», «Этократию», «Всеобщую мораль» (в общей сложности не менее 10 томов), где, развивая основные идеи «Системы природы», по существу разрабатывает социально-политическую программу революционной буржуазии. В этих произведениях Гольбах доказывает необходимость просвещать общество, научить его жить по справедливым законам, избавить род людской от пагубных заблуждений, возвестить народу истину. Такова благородная цель произведений последнего периода творчества Гольбаха.

С 1751 по 1760 год Гольбах перевел на французский язык и издал не менее 13 томов научных трудов немецких и шведских ученых. Свои переводы он обыкновенно сопровождал ценными замечаниями, делал исправления и дополнения и тем самым внес определенный вклад в развитие указанных отраслей науки. Так, например, осуществив в 1758 году перевод на французский язык «Общего описания минералов» шведского химика Валлериуса, Гольбах дал свою классификацию минералов, которая была высоко оценена современными ему учеными Франции.

Научные сочинения, по мнению Гольбаха, представляют ценность только тогда, когда они приносят практическую пользу. Гольбаховские издания отвечали этому требованию. Именно поэтому Дидро в том же проекте «Плана университета», составленном для Российского правительства, рекомендует пользоваться книгами по химии, металлургии и минералогии в переводе Гольбаха.

ИММАНУИЛ КАНТ
(1724–1804)

Немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии. В 1747–1755 годы разработал космогоническую гипотезу происхождения Солнечной системы из первоначальной туманности («Всеобщая естественная история и теория неба», 1755). Основатель «критической философии» («Критика чистого разума»,1781; «Критика практического разума», 1788; «Критика способности суждения», 1790). Центральный принцип этики Канта, основанной на понятии долга, – категорический императив. Учение Канта об антиномиях сыграло большую роль в развитии диалектики.

В пятом часу утра 22 апреля 1724 года в семье кенигсбергского шорника Иоанна Георга Канта родился сын. По старому прусскому календарю был день святого Эммануила, и мальчика нарекли библейским именем, означающим в переводе «с нами Бог». Кант полагал, что его предки были родом из Шотландии. Но философ ошибался: его прадед Рихард Кант – балтийских кровей. Мать будущего философа Анна Регина дочь шорника, родом из Нюрнберга.

Мальчик рос на окраине города среди мелкого ремесленного и торгового люда, в обстановке труда, честности, пуританской строгости. В семье он был четвертым ребенком. Всего Анна Регина родила девятерых детей. Из них выжило пятеро. У Иммануила Канта были три сестры и младший брат Иоганн Генрих.

По совету пастора Франца Альберта Шульца, навещавшего в числе своих прихожан и семью мастера Канта, восьмилетнего Иммануила отдали в «коллегию Фридриха», государственную гимназию, директором которой был назначен сам Шульц. Здесь будущий философ провел восемь лет. Он учился на латинском отделении. Главными предметами были латынь и богословие. Родители хотели, чтобы их отпрыск стал пастором, но мальчик, увлеченный талантливыми уроками преподавателя латыни Гейденрейха, мечтал посвятить себя словесности. Желание стать священником отбивали монастырские порядки, царившие в «коллегии Фридриха». Школа была пиетистской, нравы строгими. Слабое здоровье мешало учебе Иммануила, но выручали сообразительность, хорошая память, прилежание. Ряд лет он был первым учеником, окончил школу вторым.

Осенью 1740 года шестнадцатилетний Иммануил Кант поступает в университет. Во время учебы в университете на него большое влияние оказал профессор Мартин Кнутцен. Пиетист и вольфианец, Кнутцен проявлял большой интерес к успехам английского естествознания. От него Кант впервые узнал об открытиях Ньютона. На четвертом году университетского обучения Кант начал писать самостоятельное сочинение по физике. Работа продвигалась медленно. Сказывались не только отсутствие навыков и недостаток знаний, но и нужда, в которой пребывал студиозус Кант. Матери уже не было в живых (она умерла сравнительно молодой, когда Иммануилу исполнилось тринадцать лет), отец едва сводил концы с концами. Иммануил перебивался уроками. Подкармливали состоятельные однокашники, у них в трудную минуту приходилось брать на время одежду и обувь. Говорят, он утешал себя афоризмами «Я стремлюсь подчинить вещи себе, а не себя вещам», «Не уступай беде, а выступай ей смело навстречу».

Иногда ему помогал пастор Шульц, чаще – родственник по матери, преуспевающий мастер сапожного дела. Есть сведения, что именно дядюшка Рихтер взял на себя значительную часть расходов по опубликованию кантовского первенца – работы «Мысли об истинной оценке живых сил». Писал ее Кант три года, четыре года печатал. Последние листы вышли из типографии только в 1749 году.

В университете Кант проучился без малого семь лет В 1747 году, не защитив магистерской диссертации, он покидает родной город и пробует себя в должности домашнего учителя. Иммануил прошел хорошую школу житейского опыта, пригляделся к людям, познакомился с нравами в различных слоях общества. Вернувшись в Кенигсберг, Кант привез объемистую рукопись по астрономии, первоначально озаглавленную «Космогония, или Попытка объяснить происхождение мироздания, образование небесных тел и причины их движения общими законами движения материи в соответствии с теорией Ньютона». Он пришел к правильному выводу о том, что вращение Земли замедляется, что вызвано приливным трением вод Мирового океана.

В конце лета 1754 года Кант публикует статью «Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения». Процесс старения Земли не вызывает у Канта сомнений. Все сущее возникает, совершенствуется, затем идет навстречу гибели. Земля не составляет исключения. Эти работы предшествовали космогоническому трактату. Его окончательное название гласило «Всеобщая естественная история и теория неба, или Попытка истолковать строение и механическое происхождение всего мироздания, исходя из принципов Ньютона».

Трактат вышел анонимно весной 1755 года с посвящением королю Фридриху II. Книге не повезло ее издатель обанкротился, склад его опечатали, и тираж не поспел к весенней ярмарке. И все-таки книга разошлась, анонимность автора была раскрыта, а в одном из гамбургских периодических изданий по явилась одобрительная рецензия.

Осенью 1755 года Кант получает звание приват-доцента, то есть внештатного преподавателя, труд которого оплачивался самими студентами. Аудиторий не хватало, поэтому многие преподавали дома. Кант жил в то время у профессора Кипке. На первую лекцию слушателей собралось больше, чем мог вместить зал, студенты стояли на лестнице и в прихожей. Кант растерялся, первый час говорил совершенно непонятно и только после перерыва овладел собой. Так началась его длившаяся затем 41 год преподавательская деятельность.

В первую свою университетскую зиму он читал логику, метафизику, естествознание и математику. Затем к ним прибавились физическая география, этика и механика. В магистерские годы Канту приходилось одновременно вести 4–6 предметов. Во второй половине 1750-х годов он почти ничего не писал преподавание поглощало все время. Но безбедное существование было обеспечено. Приват-доцент нанял слугу – отставного солдата Мартина Лампе.

Особой гордостью Канта был курс физической географии. Кант один из первых стал преподавать географию как самостоятельную дисциплину. Не покидая своего кабинета, Кант совершал кругосветные путешествия, переплывал моря, преодолевал пустыни. «Я черпал из всех источников, отыскал множество всевозможных сведений, просмотрел наиболее основательные описания отдельных стран». Кант создал впечатляющее по тем временам, обобщенное описание земной поверхности, флоры и фауны, царства минералов и жизни народов, населяющих четыре континента Азию, Африку, Европу, Америку. Кант открыл механизм образования ветров пассатов и муссонов. Именно географические труды Канта были учтены в первую очередь при избрании его членом Петербургской академии наук.

Одновременно у него возник интерес к философии. Первой собственно философской работой Канта была его диссертация «Новое освещение первых принципов метафизического познания», в которой исследуется установленный Лейбницем принцип достаточного основания. В целом он отстаивает лейбницианско-вольфианскую точку зрения. Хотя в некоторых существенных деталях от нее уже начал отходить Кант ищет компромисс, на этот раз между метафизикой Лейбница – Вольфа и физикой Ньютона.

Вскоре началась Семилетняя война. Город почти пять лет занимали русские войска, жители, в том числе и Кант, письменно присягнули на верность российской короне, и только Петр III в 1762 году официально освободил их от русского подданства. А. Т. Болотов, известный впоследствии мемуарист и агроном, курировал науку в Кенигсбергском университете. Однако Канта он не оценил, с чем, может быть, и было связано столь медленное продвижение последнего по службе.

1762 год оказался переломным в жизни мыслителя. Принято считать, что важнейшую роль в новых исканиях Канта сыграло знакомство с романом «Эмиль» Жан Жака Руссо. Парадоксы француза помогли ему заглянуть в тайники человеческой души. Книгам Руссо Кант был обязан прежде всего освобождением от ряда предрассудков кабинетного ученого, своеобразной демократизацией мышления. «… Я презирал чернь, ничего не знающую. Руссо исправил меня. Указанное ослепляющее превосходство исчезает, я учусь уважать людей» Это была не просто перемена воззрений, это было нравственное обновление, революция в жизненных установках.

Канту приходилось много работать, но он умел и отдыхать. Магистр Кант после занятий охотно проводил время за чашкой кофе или бокалом вина, играл в бильярд, вечером в карты. Иной раз возвращался домой за полночь, а однажды, по собственному признанию, в таком подпитии, что не мог самостоятельно найти проход в Магистерский переулок, где ему довелось жить в 1760-е годы. Вставать в любом случае приходилось рано утром он читал лекции. К тому же слабое здоровье заставляло думать о более строгом режиме.

К физической слабости, мучившей его с раннего детства, прибавился с годами и род недуга душевного, который Кант называл ипохондрией. Симптомы этого заболевания философ описал в одной из своих работ: ипохондрика окутывает своего рода «меланхолический туман, вследствие чего ему мерещится, будто его одолевают все болезни, о которых он что-либо слышал. Поэтому он охотнее всего говорит о своем нездоровье, жадно набрасывается на медицинские книги и повсюду находит симптомы своей болезни». Благотворно на ипохондрика действует общество, здесь к нему приходит хорошее настроение и хороший аппетит. Может быть, именно поэтому Кант никогда не обедал в одиночестве и вообще любил бывать на людях.

Его охотно звали в гости, и он никогда не уклонялся от приглашений. Умный и живой собеседник, Кант был душой общества. В любой компании он держался на равных, легко, непринужденно, находчиво. Философ ценил дружбу (ставил ее выше любви, полагая, что она включает в себя любовь, но требует еще и уважения).

Близким другом Канта считался Иосиф Грин, английский коммерсант, постоянно обитавший в Кенигсберге. Грин учил пунктуальности своего ученого друга, который в молодости не был еще столь педантичен, как в пожилые годы.

Кант остался холостяком. Психоаналитики объясняют безбрачие Канта культом матери, затормозившим другие женские привязанности. Сам философ объяснял это иначе: «Когда мне могла понадобиться женщина, я не был в состоянии ее прокормить, а когда я был в состоянии ее прокормить, она уже не могла мне понадобиться». И если это признание сопоставить с другим «Мужчина не может испытывать удовольствие от жизни без женщины, а женщина не может удовлетворять свои потребности помимо мужчины», – станет ясным, что безбрачие было вынужденным и в зрелые годы радости не принесло. Некая Луиза Ребекка Фриц на склоне лет уверяла, что когда-то философ Кант был в нее влюблен. По расчетам биографов, это было в 1760-е годы. Не называя имен, Боровский, на глазах которого прошла значительная часть жизни Канта, утверждает, что его учитель любил дважды и дважды намеревался жениться.