Текст книги "100 великих разведчиков"

Автор книги: Игорь Дамаскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 49 страниц)

В июне 1944 года были совершены неудачные попытки покушения на Гитлера и государственного переворота. Канарис не участвовал в заговоре, но знал о нём. Услышав о неудавшемся покушении, Канарис немедленно отправился на службу и успел поставить свою подпись под телеграммой фюреру с поздравлениями по случаю счастливого спасения от смерти. Не сделав никакой попытки скрыться, он продолжил работать в хозяйственном управлении. Жену и дочерей отправил в Баварию и стал ожидать развития событий. Через два дня после покушения Канарис был арестован лично Шелленбергом, ставшим его преемником в абвере.

Гестаповцы начали тщательное расследование – ведь нельзя было просто так казнить известного человека, друга генерала Франко, тем более что его участие в заговоре никем не было подтверждено. После того как были найдены отдельные доказательства контактов с англичанами, Канариса перевели в крепость Флоссенбург, где днём и ночью держали в кандалах.

Однажды Гитлер напомнил Кальтенбруннеру о заключённых в крепости Флоссенбург.

– Этих изменников надо уничтожить без всякой церемонии! – в исступлении кричал фюрер.

9 апреля 1945 года, ровно за месяц до конца войны, Канариса казнили вместе с пятью другими заключёнными. Один из палачей-эсэсовцев показал на суде, что Канарис был повешен в железном ошейнике и умер в мучениях только через полчаса после повешения. Тела казнённых были сожжены на костре во дворе тюрьмы. Правда, ходили слухи, что Канарис остался жив, но они были опровергнуты.

Английский исследователь Кукридж писал о Канарисе, что он «безжалостно истребил сотни людей… был склонен к интригам и заговорам», а Курт Рисс, автор книги «Тотальный шпионаж», назвал Канариса «хитрым, коварным, изворотливым и наглым авантюристом». И ещё о Канарисе говорили, что если бы его не повесил Гитлер, это должен был бы сделать Нюрнбергский трибунал.

ВАЛЬТЕР ШЕЛЛЕНБЕРГ (1910–1952)

Он был одним из самых молодых деятелей нацистского рейха. Когда Гитлер устраивал «пивной путч» и писал «Майн кампф», Вальтер ещё учился в пятом классе высшего реального училища в Люксембурге. Туда его отец, владелец фабрики по производству фортепиано, переехал из Саарбрюккена, где его дела пришли в упадок.

В 1929 году Вальтер поступил в Боннский университет, сначала он изучал медицину, а потом юриспруденцию, и политикой не интересовался. В нацистскую партию и в СС Вальтер вступил в 1933 году только ради служебной карьеры и потому, что ему нравилась чёрная эсэсовская форма. Правда, ему нравилось в Гитлере и то, что тот боролся за восстановление величия Германии.

По служебной лестнице молодой юрист продвигался очень быстро. Его покровителями стали Гейдрих и Гиммлер, руководители Главного управления имперской безопасности (РСХА). В 1939 году он уже отвечал за организацию разведывательной работы за границей и одновременно, будучи начальником отдела Е в IV управлении РСХА, за контрразведывательную работу внутри Германии. Он постоянно общался не только со своими непосредственными начальниками и коллегами – Гейдрихом, Гиммлером, Кальтенбруннером, Канарисом, Мюллером, но и с Риббентропом, Гессом и с самим фюрером.

Рабочий кабинет Шелленберга напоминал декорацию к голливудскому триллеру. Вот как он сам описывает его:

«Возле огромного письменного стола стоял вращающийся столик, на котором было много телефонов и микрофонов. В обивке стен и под письменным столом, а также в лампе были вмонтированы невидимые для глаза подслушивающие устройства, автоматически фиксирующие любой разговор или даже шорох. Вошедшему бросались в глаза маленькие проволочные квадратики, расставленные на окнах; это были установки контрольной электросистемы, которые я вечером, уходя из кабинета, включал, приводя в действие систему сигнализации, охраняющую все окна, сейфы и различные двери в служебном помещении. Достаточно было просто приблизиться к этому месту, охраняемому при помощи селеновых фотоэлементов, как раздавался сигнал тревоги, по которому за считанные секунды прибывала вооружённая охрана.

Даже мой письменный стол напоминал маленькую крепость, – в него были вмонтированы два автомата, стволы которых могли осыпать пулями помещение кабинета. Как только дверь моего кабинета открывалась, стволы автоматов автоматически нацеливались на вошедшего. В случае опасности было достаточно нажать кнопку, чтобы привести в действие это оружие. Вторая кнопка позволяла мне подать сигнал тревоги, по которому все входы и выходы из здания сразу же блокировались охранниками».

Шелленберг не входил в число нацистских лидеров, его фотографии редко появлялись в газетах, его имя было незнакомо публике. В то же время его положение позволяло ему быть в курсе политики, проводимой Гитлером по отношению к противнику, союзникам Германии и оккупированным странам.

Помимо общего руководства разведывательными операциями, Шелленберг лично принимал участие в некоторых из них, вошедших в историю разведки и Второй мировой войны.

Вскоре после начала войны, в октябре 1939 года, германская разведка начала вести довольно успешную «игру» с английской «Интеллидженс сервис». Через своего агента в Голландии, внедрённого к англичанам, немцы начали поставлять им дезинформацию о том, что в германском вермахте якобы существует оппозиционная Гитлеру группа генералов, ищущая контактов с Западом. Целью «игры» было нащупать и взять под контроль некоторые звенья английской шпионской сети в Германии.

Шелленберг лично отправился в Голландию под видом представителя оппозиции.

Поскольку Шелленберг по молодости лет не походил на генерала, он привлёк к этой операции профессора доктора Криниса, имевшего солидную, «генеральскую» внешность. Шелленберг и Кринис провели несколько встреч с представителями английской разведки капитаном Сигизмундом Пейном Бестом и майором Ричардом Стивенсом. Их отношения развивались благоприятно для Шелленберга и немецкой разведки, как вдруг произошло неожиданное: на Гитлера в Мюнхене было совершено покушение. Фюрер решил обвинить в этом англичан и приказал захватить Беста и Стивенса, якобы организовавших это покушение. Шелленберг был против этого, но пришлось подчиниться. Во время очередной его встречи с англичанами в городке Венло на голландской территории туда через границу прорвался специальный отряд СС, который захватил англичан и перевёз их на германскую территорию. Сопровождавший их голландский офицер в завязавшейся перестрелке был смертельно ранен.

«Привязать» Беста и Стивенса к делу о покушении на Гитлера не удалось. Но, попав в руки гестапо, они рассказали всё, что знали о деятельности английской разведки. Кроме того, у немцев остался переданный Стивенсом английский передатчик и секретные коды.

Этот эпизод получил название «Операция „Венло“» и стал поводом для обвинения Гитлером голландского правительства в нарушении нейтралитета. На этом основании 10 мая 1940 года Германия вторглась в Голландию, которая капитулировала через четыре дня.

Бест и Стивенс содержались в концлагере до конца войны.

В 1940 году, вскоре после капитуляции Франции, Шелленберг по указанию Риббентропа вылетел в Лиссабон. Там в это время находился герцог Виндзорский, экс-король Англии, отрёкшийся от престола из-за женитьбы на дважды разведённой американке миссис Симпсон. Шелленберг должен был склонить герцога Виндзорского выехать в Швейцарию или другую нейтральную страну. Учитывая, что сам герцог, а особенно его супруга были настроены прогермански, Гитлер рассчитывал после успешного завершения операции «Морской лев» и захвата Англии посадить на британский престол своего «карманного» короля.

Но участие Шелленберга в этой операции успеха не принесло. Патриотическое чувства герцога оказались сильнее, и он выехал на Багамские острова, где занял пост губернатора.

За несколько месяцев до нападения Германии на Советский Союз Шелленберг сосредоточился на подготовке, обучении и заброске агентуры в СССР. Одновременно он усилил и работу контрразведки против русских, обратив внимание не только на советских дипломатов, но и на эмигрантов. Каждый третий из эмигрантов стал его агентом. В будущем Шелленберг намеревался использовать этих агентов для работы на оккупированной территории. В своих мемуарах Шелленберг пишет: «Мы раскрыли многочисленную агентуру, маршруты курьеров и местонахождение секретных передатчиков… Нам также стало многое известно о методах их работы и об отношениях между различными группами агентов, работавших на них». Скорее всего, он преувеличивает. Непосредственно перед войной советская разведка не понесла существенных потерь в Германии.

22 июня 1941 года Шелленберг был официально назначен начальником VI управления РСХА – службы разведки за рубежом. Вскоре он получил возможность убедиться в том, что донесения немецкой разведки неправильно отражали военный и экономический потенциал и политическое положение в Советском Союзе, его способность к сопротивлению. Полной неожиданностью стала умело организованная партизанская война.

Взявшись за перестройку разведывательной службы, Шелленберг особое внимание уделил операции «Цеппелин» – массовой заброске агентурных групп из русских военнопленных на парашютах в глубокий тыл Советского Союза. Они проходили тщательную подготовку, всестороннюю проверку и подвергались идеологической обработке. «В конце концов, – признаёт Шелленберг, – большинство из них было захвачено НКВД».

Шелленберг привлёк к борьбе против Красной армии Власова и других лиц, перешедших на сторону немцев. В своих мемуарах он рассказывает о том, как боевая часть, составленная из военнопленных и носившая название «Дружина», под командованием полковника Родионова (кличка «Гиль») перебила отряд СС, сопровождавший колонну пленных, и перешла на сторону партизан. Вообще партизаны доставляли немцам немало неприятностей.

Гитлер хотел получать исчерпывающую информацию о русских партизанских соединениях, их организации, подчинении и задачах. Его удивляло, что советский народ встретил немецкую армию не «хлебом-солью», а широкомасштабной партизанской войной. Шелленберг дал этому своё объяснение: «Русские воспользовались жестокостью, с которой немцы вели войну, в качестве идеологической основы действий партизан. Так называемый „Приказ о комиссарах“, требовавший расстреливать всех комиссаров без исключения, пропаганда о „недочеловеческом“ в характере российских народов, массовые расстрелы… – были аргументами, способными вызвать неукротимый дух сопротивления». Его доклад был отвергнут фюрером и его окружением.

Точно так же был отвергнут и его доклад о необходимости пересмотра политической и военной стратегии в России, так как она строилась на неправильной оценке советского потенциала. Более того, Гитлер приказал арестовать по обвинению в пораженческих настроениях всех экспертов, принимавших участие в составлении доклада. Шелленбергу удалось отстоять своих сотрудников, но убедить в своей правоте ему не удалось ни Гитлера, ни Гиммлера.

Одним из направлений работы VI управления РСХА было получение информации от агентуры, находившейся в высокопоставленных советских штабах. Останавливаться на этом не будем, так как этот вопрос освещён в других очерках (о Судоплатове, Скорцени, Канарисе), из которых явствует, что гитлеровские спецслужбы в данном случае стали жертвой «игры», которую вела с ними советская разведка в операциях «Монастырь» и «Березино», а также в радиоиграх.

В 1942 году спецслужбы Германии разоблачили и ликвидировали крупномасштабную советскую разведывательную сеть, которой дали название «Красная капелла». По существу, таких сетей было две: одна в Берлине, которой руководили Шульце-Бойзен и Харнак, и вторая в Брюсселе, которой руководил Треппер. В разоблачении этих групп значительную роль сыграл Шелленберг. Захватив шестьдесят четыре радиопередатчика, немцы начали «радиоигру». Правда, Шелленберг признаёт, что «три месяца пришлось давать правдивую и ценную информацию, чтобы русские нам поверили». А потом… потом русские поняли, что с ними ведут «игру», и стали действовать соответственно обстоятельствам. Таким образом, если ликвидация «Красной капеллы» и была успехом, то дальнейшего развития этот успех не принёс.

Германия ещё была в зените своего могущества, когда Шелленберг начал задумываться об «альтернативном варианте окончания войны». В августе 1942 года у него состоялся на эту тему конфиденциальный разговор с Гиммлером, который после убийства в Праге Гейдриха стал его непосредственным начальником. Получив принципиальное согласие Гиммлера, Шелленберг заявил, что при условии отстранения Риббентропа сможет установить по линии полицейской разведки информационный контакт с западными державами.

После этого Шелленберг вышел в Швейцарии на «официальное лицо Британии», которое выразило готовность начать «предварительные беседы с авторитетным представителем Германии», а позднее даже получило полномочия Черчилля на эти «беседы».

Когда Шелленберг доложил Гиммлеру об этом, то по его реакции понял, что тот струсил. Гиммлер предложил обсудить этот вопрос с… Риббентропом, против которого недавно выступал.

План был доложен Риббентропу, а тот поделился им с Гитлером. Результатом стала записка от Риббентропа на имя Шелленберга: с англичанами можно обсуждать только вопрос об их капитуляции.

Гиммлер всё же разрешил Шелленбергу продолжать контакты с англичанами через нейтральные каналы, добавив при этом, что не хочет знать никаких деталей.

Вместо Гейдриха новым начальником РСХА был назначен старый соратник Гитлера обергруппенфюрер Эрнст Кальтенбруннер. Они с Шелленбергом ненавидели друг друга, но приходилось терпеть, и от этого, пишет Шелленберг, «последние ужасные годы войны были для меня сплошной мукой».

Одной из удач секретной службы стало дело «Цицерона», камердинера посла Великобритании в Анкаре, сэра Нэтчбулла-Хьюгессена. Этот камердинер в октябре 1943 года предложил за крупные суммы продавать документы английского посольства (об этом деле рассказывается в очерке «Цицерон»). От него были получены очень ценные материалы, которые постоянно докладывались Гитлеру. Примерно в феврале или марте 1944 года «Цицерон» прекратил свою деятельность, а в апреле Турция порвала отношения с Германией и перешла в лагерь западных союзников. Остаётся добавить, что деньги, которые получил «Цицерон», оказались фальшивыми.

В середине 1944 года, после смещения адмирала Канариса, Шелленберг возглавил Управление военной разведки. Теперь функции Шелленберга значительно расширились.

Наступал последний этап войны. Удары, которые были нанесены в 1943–1944 годы по немецкой армии (начиная от Сталинграда и Курска и кончая капитуляцией Италии и открытием второго фронта), подтвердили прогнозы Шелленберга. Теперь он был готов вести переговоры даже с русскими. Но первую встречу Шелленберг провёл в Стокгольме с американским дипломатом Хьюиттом, который обещал организовать официальные переговоры. Вернувшись в Берлин, Шелленберг доложил об этой беседе Гиммлеру. Тот пришёл в ярость и категорически запретил какие-либо контакты с противником.

Вместо этого Гиммлер предложил убить Сталина. С этой целью были завербованы двое бывших советских военнослужащих. Их снабдили радиоуправляемой миной и на самолёте доставили в советский тыл. Однако дальнейшей связи с ними не было. Видимо, вспоминая об этом эпизоде, Шелленберг имеет в виду «супругов» Шиловых. Они были арестованы в тот же день, и в дальнейшем от их имени велась радиоигра с немецкой разведкой, о чём Шелленберг, очевидно, запамятовал.

Именно в этот период Шелленберг был свидетелем нескольких заявлений Гитлера: «Если Германия проиграет войну, то немецкий народ докажет свою биологическую неполноценность и потеряет право на существование… Да, тогда он заслужит уничтожение… Конец Германии будет ужасным, и немецкий народ заслужит это… Однако ясно, что победителем будет не Запад, а Восток».

Шелленберг продолжал свои «миротворческие» попытки. В конце 1944 года ему удалось организовать секретную встречу Гиммлера с бывшим президентом Швейцарии Музи. Но разговор на ней ограничился обсуждением вопроса об освобождении из концлагерей и высылке в Швейцарию нескольких тысяч евреев в обмен на поставки тракторов, медикаментов, машин и других товаров, в которых нуждалась Германия.

Таким образом удалось спасти тысячу двести евреев. Позже Шелленберг добился от Гиммлера издания приказа о запрещении эвакуации концлагерей, которые могут быть захвачены союзниками.

Шелленбергу даже удалось подключить Международный Красный Крест к переговорам с Кальтенбруннером, благодаря чему было получено разрешение вывезти всех француженок, содержавшихся в лагере Равенсбрюк.

В феврале 1945 года в Германию приехал шведский граф Бернадот. Сначала с ним встретились Шелленберг и Кальтенбруннер, затем он отправился к Риббентропу. После этого Шелленберг организовал его встречу с Гиммлером (несмотря на запрет Гитлера). Договорились о том, что все находившиеся в лагерях датчане и шведы будут свезены в один лагерь на севере Германии. Для организации перевозок Шелленберг выделил своих людей.

Шелленберг и Бернадот теперь вместе вели дела, связанные с предстоящей капитуляцией Германии. Шелленберг был готов вместе с ним вылететь на встречу с Эйзенхауэром. Более того, он организовал тайную встречу Гиммлера с представителем Всемирного еврейского конгресса Мазуром, также втайне от Гитлера, который практически уже терял рычаги управления страной.

В последние дни существования Третьего рейха Шелленберг метался между Гиммлером, Бернадотом и представителями шведского правительства, между Данией, Швецией и Германией, пытаясь что-то спасти. Что? Скорее всего, себя.

30 апреля 1945 года Кальтенбруннер сместил Шелленберга со всех занимаемых им постов.

5 мая новый глава немецкого правительства адмирал Дёниц, сменивший Гитлера, назначил Шелленберга посланником в Стокгольм, куда он и прибыл 6 мая 1945 года. На этом его служба закончилась.

После падения Германии Шелленберг нашёл убежище у графа Бернадота, где сразу принялся за составление отчёта о переговорах, в которых он участвовал в последние месяцы войны. В скором времени союзники потребовали выдачи Шелленберга, и он в июне 1945 года вернулся в Германию, где должен был предстать перед судом в Нюрнберге.

Однако на суде над главными военными преступниками – Герингом, Риббентропом и другими (Гиммлер успел отравиться) – Шелленберг выступал лишь в качестве свидетеля. Суд над ним самим начался в 1947 году. С Шелленберга сняли все обвинения, кроме двух: он был членом СС и СД, объявленных Международным военным трибуналом в Нюрнберге преступными организациями, а VI управление РСХА, которым он руководил, было признано ответственным за казнь без суда и следствия ряда русских военнопленных, набранных для операции «Цеппелин». Суд заключил, что вина Шелленберга смягчается его попытками помочь пленным, находившимся в концлагерях на последнем этапе войны, каковы бы ни были причины, которыми он руководствовался. Он был приговорён к шести годам тюремного заключения, а в начале июня 1951 года после тяжёлой хирургической операции освобождён. Шелленберг поселился в Швейцарии и начал писать мемуары. Но вскоре швейцарская полиция попросила его покинуть страну.

Он обосновался в Италии, в маленьком городке Палланцо. 31 марта 1952 года Шелленберг скончался в клинике Форнака в Турине.

УИЛЬЯМ ДЖОЗЕФ ДОНОВАН (1883–1959)

Официально считается, что до 1941 года Соединённые Штаты не имели единой разведывательной службы. Вот слова государственного секретаря США Дина Ачесона: «До Второй мировой войны в государственном департаменте число работников, занимавшихся сбором информации, не превышало десяти человек. Прогресс в технике сбора информации по сравнению с 1770 годом характеризовался лишь тем, что появились пишущие машинки и телеграф».

Тем не менее, надо признать, что США располагали практически всей необходимой информацией. Её сбором занимались посольства, военные и военно-морские атташе, но главным образом могущественные финансовые и промышленные магнаты, которые имели по всему земному шару сеть своих собственных разведывательных служб, собиравших информацию, нужную не только их хозяевам, но и американскому правительству. Другое дело, что не было специального органа, который бы эту информацию обобщал, анализировал и в готовом виде преподносил высшему руководству страны.

В преддверии вступления США в войну президент Рузвельт решил создать центральную службу, стоящую выше всех остальных разведывательных органов. Этому противились руководители различных разведывательных органов, особенно ВМФ США.

Однако Рузвельт настоял на своём. 11 июля 1941 года он поручил нью-йоркскому адвокату, полковнику, впоследствии генерал-майору Уильяму Дж. Доновану разработать проект такой организации.

В своей книге «Разведка – ключ к обороне» Донован вспоминал слова Рузвельта, сказанные ему в этот день: «Хорошо, что ты начнёшь с самого начала. Ибо Соединённые Штаты ещё не имели того, что называется разведывательной службой».

Уильям Донован родился в городе Буффало в семье чиновника, ирландца-католика. Женился на протестантке. Характера был довольно крутого, и друзья его звали «Дикий Билл». Будучи известным адвокатом – республиканцем и католиком, он каким-то образом стал близким другом и доверенным лицом Франклина Рузвельта, демократа и протестанта. Перед войной тот направил его в Англию для налаживания сотрудничества с англичанами, а заодно и понаблюдать там за деятельностью американского посла Джозефа Кеннеди, который, как ирландец и католик, в какой-то степени сочувствовал немцам, поддерживавшим независимость Ирландии.

Должность, на которую Донован был назначен 11 июля 1941 года, вначале называлась «координатор разведывательной службы». Но несмотря на приказ президента, предписывавший всем правительственным органам предоставлять Доновану информацию стратегического и тактического характера, полковник столкнулся со скрытым сопротивлением, непониманием, ревностью носителей узких ведомственных интересов, которые делали почти невозможной его работу. Та информация, которой снабжали его госдепартамент, армия и флот, никуда не годилась. Люди, имевшие разведывательный опыт, на его предложения о переходе к нему на работу отвечали отказом. Тогда он пошёл по непроторённому пути: стал приглашать в свою службу людей со стороны, никогда не занимавшихся разведкой: сотрудников фирм, служащих банков, юристов, преподавателей университетов, даже священников.

В июне 1942 года по приказу Рузвельта было создано Бюро военной информации, а затем Управление стратегических служб (УСС), которое возглавил Донован. Перед ним были поставлены три задачи: продолжать сбор научной и неофициальной информации; вести подрывную пропаганду; заниматься подрывной деятельностью (во взаимодействии с регулярной армией).

Тем самым, столкнувшись с сопротивлением руководства армии, флота и госдепартамента, Рузвельт и Донован создали собственную мощную службу, которая попросту затмила другие разведывательные организации. Донован получил неограниченные денежные средства (для примера: в 1940 году все расходы армии США на разведку составили двести сорок тысяч долларов, а УСС в 1945 году располагало бюджетом в пятьдесят девять миллионов долларов).

Теперь Донован мог смело приглашать к себе на работу высококвалифицированных, а следовательно, и высокооплачиваемых специалистов, учёных, представителей всех областей современной науки, писателей, журналистов, музыкантов, техников, мастеров и даже профессиональных мошенников и «медвежатников». Доллары, а также чувство долга перед родиной делали своё дело. В кратчайшие сроки Донован сумел собрать армию из пятнадцати тысяч агентов, которые выполняли его задания во всех странах мира. Интересно, что все эти люди, не будучи профессиональными разведчиками, изобретали свои, нестандартные методы и приёмы разведки и подрывной деятельности, которые скованные определёнными традициями, дисциплиной и бюрократизмом профессионалы не могли даже вообразить.

Армейские и флотские генералы, адмиралы и киты госдепартамента к концу войны вынуждены были признать, что служба Донована «сильно обскакала их и первой пришла к финишу», как выразился один из исследователей.

Достаточно сказать, что только резидентура УСС в Берне, которой руководил Аллен Даллес, получила более ценную и обширную информацию о фашистской Германии, нежели та, которую добыли вместе взятые армия, флот и госдепартамент. Кроме того, тот же Даллес, как известно, занимался не только вопросами разведки. Он поддерживал связи с Ватиканом, а в Германии с крупнейшим монополистом Круппом, одним из руководителей Третьего рейха Гиммлером, главой разведки Шелленбергом. Через японского разведчика-дипломата Фудзимуру передал японскому правительству, что «США готовы в любое время начать переговоры о мире, чтобы лишить СССР права голоса при обсуждении проблем Китая». Тем самым он выдал японцам одно из секретных решений Ялтинской конференции о вступлении СССР в войну против Японии.

Тогда же Даллес рекомендовал Рузвельту и Доновану не жалеть сил и средств для того, чтобы ослабить в странах Восточной Европы влияние СССР и Англии, превратить в будущем Венгрию и Польшу в форпосты борьбы с коммунизмом.

В 1943–1945 годах Донован организовал успешные операции по заброске агентов в тыл противника во Франции, Италии, Бирме, Таиланде, Алжире и других странах. К сожалению, не всем парашютистам, заброшенным в Чехословакию, удалось остаться в живых.

В выяснении их судьбы большую помощь Доновану оказала советская разведка.

В конце 1943 года Рузвельт с одобрением отнёсся к предложению Донована начать сотрудничество с советской разведкой. Накануне Рождества 1943 года Донован прилетел в Москву. 25 декабря он вместе с послом Гарриманом был принят Молотовым и подробно рассказал об УСС, его задачах, функциях и конкретной деятельности в ряде стран, в том числе на Балканах. Затем Донован встретился с руководителем внешней разведки Фитиным.

Результаты переговоров были доложены Сталину. Он дал согласие на обмен представителями и сотрудничество советской разведки с УСС.

Вернувшись в США, Донован во все подразделения направил инструкцию о том, что «России может быть передана оригинальная разведывательная информация УСС, которая полезна стране, ведущей войну против Германии».

Советский представитель при УСС, полковник Граур и члены его миссии уже готовы были вылететь в США, когда вдруг 16 марта 1944 года из США на имя Гарримана поступила телеграмма от Рузвельта о том, что обмен делегациями откладывается на неопределённое время. Как стало известно, это решение было принято по настоятельному требованию главы ФБР Э. Гувера, который заявил, что цель НКГБ – внедрение в государственные службы США. Донован был буквально разъярён вмешательством Гувера, но президент своего решения не изменил.

Контакт между разведками всё же был установлен, но через руководителя военной миссии США в СССР генерал-майора Дж. Р. Дина.

За время сотрудничества между разведками от американской стороны была получена политическая и военная информация, представлявшая в годы войны особую ценность, в том числе: сведения о положении в Германии и оккупированных странах, разведывательные сводки по отдельным конкретным вопросам, анализ возможностей германской промышленности; оценка обстановки в нацистском руководстве Германии, информация о положении в Венгрии, Румынии и Болгарии. Во время переговоров Донован высказывал пожелания обмениваться материалами по диверсионной технике и аппаратуре, однако от него был получен лишь один иллюстрированный каталог специального оружия и механизмов, представлявший интерес для специалистов. Вторая посылка американцев – образцы разработанных УСС портативных устройств для микрофильмирования – оказалась непригодной, так как образцы были выполнены на низком, кустарном уровне.

Со своей стороны, советская разведка передала партнёрам: обстоятельные справки по состоянию немецкой армии, её вооружения, с оценкой политического будущего Германии; сведения о секретных химических заводах в Германии и Польше по производству отравляющих веществ; о подземном заводе в Свинемюнде; об испытательной станции ракет в Мерзебурге; об обстановке в Болгарии с оценкой внутриполитического положения.

По просьбе Донована в мае 1944 года ему была направлена информация о механизмах и методах диверсий, в частности, об опыте применения мин замедленного действия и изысканиях и совершенствовании средств диверсий.

В 1944 – начале 1945 года советская разведка оказала большую помощь американским коллегам в выяснении судьбы нескольких групп американских парашютистов в Чехословакии и лётчиков сбитых там самолётов.

Вся полученная от советской разведки информация высоко оценивалась американской стороной.

В июле 1945 года, уже после войны, Донован сообщил Фитину о том, что в Австрии захвачен руководитель германской разведывательной сети на Балканах Хёттль, который «желая вызвать разногласие между Советами и американцами, готов передать последним всю существующую сеть с тем, чтобы она была использована против русских». Донован предлагал обсудить совместные мероприятия по ликвидации сети Хёттля и сообщил, что поручил это дело своему помощнику Аллену Даллесу.

Попав к Даллесу, дело вышло из-под контроля Донована и застопорилось. Донован пытался что-то сделать, настоятельно просил о личной встрече с Фитиным, но она не состоялась. А в это время Даллес вместе с начальником разведки армии Брэдли генералом Сибертом уже вели переговоры с начальником разведывательной службы Гитлера на Восточном фронте генералом Геленом о совместных действиях против русских. Против предложения Донована выступила также объединённая группа начальников штабов, которые считали необходимым «обсудить вопрос, не следует ли сотрудничать с германскими офицерами – не нацистами – для сбора разведывательной информации о русских потенциальных возможностях и намерениях».

Перепиской по делу Хёттля и закончилось сотрудничество между советской и американской разведками.

Донован остался в одиночестве. Президент Рузвельт умер 12 апреля 1945 года, а новый президент Трумэн занял резко антисоветскую позицию. Ни о каком дальнейшем сотрудничестве с советской разведкой не могло быть и речи. Видимо, Донован сожалел об этом. В одном из писем Фитину Донован, выражая признательность за «атмосферу дружеского сотрудничества», писал: «Я уверен, что наш успех, который мы до сих пор имели в нашем общем деле, показывает, на что способны союзники в совместных действиях, по крайней мере, в области разведки».