Текст книги "Мечников. Открытие века (СИ)"

Автор книги: Игорь Алмазов

Соавторы: Виктор Молотов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20

Моим словам удивился не только Дмитрий Павлович Юсупов. Даже несколько охранников, что стояли за моей спиной, хором ахнули.

– Так, а ну, тихо там! – рявкнул граф своим подчинённым. – Вы что такое говорите, Мечников? Как… Разве такое вообще возможно? Я ни разу не слышал от других лекарей, чтобы кто-то практиковал подобное.

– Правильно, – кивнул я. – Потому что никто кроме меня этого делать не умеет.

– Вы блефуете, – фыркнул Юсупов. – Вы всерьёз думаете, что я ещё раз подпущу вас к своей дочери? Это явно какой-то тайный мерзкий план, который вы продумали заранее! Может, вы хотите взять Анастасию в заложницы?

– Дмитрий Павлович, я только что упомянул о том, что я – не самоубийца. А вариант, который я вам предлагаю, наиболее оптимален из всех. Сами посудите. У вас три выхода. Отправить меня на каторгу и навсегда оставить свою дочь без мужа; заиметь меня в свой дом, чему вы, скорее всего, тоже будете не больно-то рады; либо разойтись мирно, подарив Анастасии возможность восстановить честь и дать шанс на новый брак.

Шах и мат. Других вариантов действительно нет. И, к великому счастью, предложенной мной вариант должен устроить нас обоих.

– Так, допустим, – после недолгих раздумий произнёс Дмитрий Павлович. – Если я дам добро на эту процедуру… Как вы себе это представляете⁈ Я ведь не оставлю вас с Анастасией наедине. А если в этот момент в комнате будут присутствовать солдаты и глазеть на… Это недопустимо.

– Глазеть будет не на что, – уверил его я. – Ей не придётся раздеваться. Мне достаточно положить свою правую руку на её живот. Так что можете пригнать в комнату Анастасии хоть всю свою охрану. Пусть наставят на меня оружие – делайте, что хотите. Процессу это не помешает. Главное, чтобы мы поскорее решили все разногласия.

Юсупов взял десять минут на раздумья. В это время меня сопроводили на первый этаж, где я остался ожидать решения графа. Солдаты Юсупова смотрели на меня так, будто я не герой-любовник, а какой-то отъявленный преступник или террорист. Один вообще смотрел на меня, не моргая.

– Моргни, пожалуйста, хотя бы раз, – усмехнулся я, обратившись к нему. – А то глаза высохнут и начнётся воспаление.

– Он… Он мне угрожает! – вздрогнув, воскликнул своим соратникам солдат.

– Ну вот, обычный совет лекаря уже воспринимается угрозой, – вздохнул я.

На балконе вновь появился силуэт Юсупова.

– Мечников! – крикнул он. – Поднимайтесь. С Анастасией я поговорил. Мы согласны на ваше предложение.

– Предварительно согласны, – к изумлению Юсупова заявил я.

– Что, простите? – вскинул брови он.

– Я не могу быть уверен, что вы не продолжите мстить мне после окончания процедуры. А вы не можете быть уверены, что я не создам внутри Анастасии какую-нибудь скрытую болезнь вместо того, чтобы восстановить девственность. Ведь быстро проверить результат вы не сможете, верно?

Юсупов замер. Похоже, граф искренне не понимал, чего я от него добиваюсь. И я понимаю, что мои реплики звучат странно. Ведь я только что склонил его к согласию на свои условия.

Но этого мало. Нужно продавить ещё чуть-чуть. Опять же от этого выиграем мы оба.

– Вы начинаете меня утомлять, Мечников, – простонал он. – И что вы предлагаете в таком случае? Я ведь могу и передумать!

– Дадим друг другу магическую клятву, – сказал я. – Я поклянусь, что сдержу своё обещание и не наврежу Анастасии, а вы поклянётесь, что больше никогда не будете преследовать меня и подсылать наёмных убийц.

Он обязан согласиться. Да, для графа это унизительно. Но таким образом он и сам будет убеждён в безопасности своей дочери, а я смогу обезопасить себя в дальнейшем.

Ведь тот, кто нарушает магическую клятву, как правило, тут же умирает.

Зато это покажет нашу честность. Если Юсупов всё же хотел изначально меня предать, вряд ли он даст согласие на эти условия.

– А вы казались мне куда более наивным человеком, Мечников, – подметил Юсупов. – По крайней мере, на том балу, на котором вы познакомились с Анастасией, вы выглядели, как несмышлёный дурачок.

– Сочту за комплимент, – сухо ответил я. – Так что скажете?

– Раз вы дадите клятву, что гарантированно поможете Анастасии… – Юсупову явно тяжело давалось это решение. – Хорошо. Значит, и я отвечу вам клятвой. Признаться честно, у меня уже совсем не осталось желания возиться с вами. Я и так спустил кучу денег на бестолковых наёмников. Давайте закончим начатое.

Я в окружении охраны прошёл в комнату Анастасии.

Девушка лежала на кровати, прикрыв лицо вуалью. Видимо, после всего, что было, видеться со мной ей совсем не хотелось. Хотя подробностей произошедшего я не знаю. Сомневаюсь, что мой предшественник её изнасиловал. Подозреваю, что это было взаимным решением, о котором она вспомнила только тогда, когда попалась на лжи в первую брачную ночь.

Прежде чем приступить к делу, я обменялся магическими клятвами с графом Юсуповым. Теперь мы оба не могли нарушить данного слова. Правда, большого риска в этом деле я не видел. Ошибиться тут попросту не получится.

То, что я собираюсь сделать, в моём мире называлось гименопластикой. Только там это было малой хирургической операцией. Лоскутки плевы сшивались вместе и в течение двух недель зарастали, полностью восстанавливая её прежнюю целостность.

Лекарской магией это будет сделать ещё проще. Она не почувствует боли, и проходить период реабилитации ей тоже не придётся. Всё пройдёт абсолютно безболезненно.

Я положил руку на низ живота Анастасии и принялся вливать в неё лекарскую магию. Одного витка на это хватало с головой. Единственная сложность в этом процессе – не забыть сделать отверстия в плеве. Если она полностью закупорит полость, тогда над ней в будущем скопится менструальная кровь.

А это уже излечивается только хирургическим путём. Как-то мне доводилось общаться со знакомым детским хирургом, к которому поступила шестнадцатилетняя девушка, с жалобами на боли в животе. Так оказалось, что у неё была патология плевы. И кровь скапливалась в матке годами. Разрешить хирургическим путём проблему всё же удалось. Но сам процесс удаления того, что там скопилось, был крайне неприятным.

Поэтому я навсегда запомнил этот клинический случай и не допустил ошибку, о которой можно было запросто забыть.

– Всё, – заключил я и повернулся к Юсупову. – Дело сделано. Теперь, как говорится, женитесь, разводитесь, делайте всё, что хотите. А я со спокойной душой ухожу домой.

Я прошёл мимо Юсупова к выходу из комнаты, но дорогу мне преградили два его стражника.

– Стойте! – чуть ли не завизжал граф. – Вы что творите, идиоты⁈ Выпустите его сейчас же! Клятва может сработать! Вы что, смерти моей хотите?

– П-простите, Дмитрий Павлович, – вздрогнули солдаты и тут же отступили от выхода из комнаты.

Мысленно попрощавшись с Юсуповыми, я покинул их особняк, затем перешёл через мост, где меня всё ещё дожидался кучер.

Увидев друг друга, кажется, мы оба почувствовали облегчение. Время уже подходило к восьми часам, так что он, похоже, уже потерял надежду на моё возвращение.

Да и я не был уверен на сто процентов, что смогу к нему вернуться. План был рискованный, но я всё же смог довести его до конца.

Вернувшись домой, я рассчитывал увидеть, что отец с Кириллом уже сели ужинать. Однако в гостиной сидел только отец. В столовой никого не было, а Кирилл и вовсе куда-то пропал.

А вот это уже напрягает. Если он отошёл от моей «успокоительной» магии, есть риск, что ему вновь захочется отобрать у меня обратный виток. Правда, для этого Кириллу придётся снова затащить меня в склеп. А второй раз я на это не куплюсь. Я, в общем-то, и в первый раз не купился. Просто мне было интересно узнать, что задумал мой старший брат.

Стоит отметить, отец выглядел искренне удивлённым, когда обнаружил, что я вернулся в особняк в целостности и сохранности.

– Я уже думал, что ты не появишься, – выдохнул он. – Но, судя по тому, что Юсуповы отпустили тебя живым, твой план сработал?

– Да, отец, дело сделано, – улыбнулся я. – Больше они меня не побеспокоят.

– Присядь, – попросил он. – Расскажи, как всё прошло.

Я кратко поведал отцу о том, в чём заключался мой план и как мне удалось его провернуть.

На моменте с магический гименопластикой Александр Сергеевич Мечников выдал какую-то смесь удивления и смеха.

– Восстановил девственность? Магией? – не верил своим ушам он. – Послушай, так если ты правда такое умеешь, чего тогда мелочиться? Ты можешь перебраться в Санкт-Петербург и открыть частный кабинет. С такими умениями ты озолотишься, когда к тебе придёт половина знатных дам города. Если хочешь, я могу поспособствовать, помогу найти подходящее помещение и…

– Нет, отец, – помотал головой я. – Ярослав сказал мне, что ты захотел вернуть меня в род. И если вдруг такая мысль у тебя вновь промелькнула, откажись от неё, пока она тобой не завладела. Я хочу продолжить свои дела в Хопёрске.

– Что ж, – пожал плечами он. – Отговаривать не стану. Хотя я подозревал, что ты сойдёшься в характерах со своим дядей Олегом. Не удивлюсь, если за эти несколько месяцев он стал тебе ближе, чем я.

– Не сравнивай, – помотал головой я. – Мы с ним здорово друг другу помогли, но сейчас видимся редко, хоть и живём в одном городе. У него много забот после рождения сына.

Отец побледнел.

– Что ты сейчас сказал? – прошептал он. – Какого сына?

– Так он что, не отсылал тебе письмо? – удивился я. – Мне казалось, что он собирался тебе сообщить. Точно, он говорил об этом. Я думал, что ты уже в курсе.

– Вот ведь вредный ублюдок, – злобно усмехнулся отец. – Даже не рассказал о том, что у меня появился племянник. Наверное, думает, что на ребёнка без магии мне всё равно. А ведь я мог хотя бы подарок отправить.

– Он не без магии, – поправил отца я. – У Сергея Олеговича целых четыре врождённых витка.

Судя по выражению лица отца, я его так и до инфаркта сегодня могу довести.

– У Олега родился лекарь? От простолюдинки? – не поверил своим ушам он.

– Да, поздние сроки беременности проходили тяжело. И роды были стремительные. Я сам их принимал.

– Мать выжила?

– Да, мне удалось спасти обоих, – кивнул я.

– Ты многому научился, раз смог предотвратить её гибель. Чаще всего крестьянки погибают, пытаясь выносить ребёнка с магическим потенциалом. Четыре витка… Говоришь, они Сергеем его назвали?

– Да, в честь деда, – ответил я. – Он родился в день его памяти.

– Мне надо подумать, – прикусил нижнюю губу отец. – Ты своё место в Хопёрске нашёл, а вот ребёнку с таким потенциалом делать в этой глуши нечего. Надо отправить весточку Олегу.

– В Саратове есть лекарский университет. В крайнем случае, можно было бы пристроить его туда, – отметил я.

– Никак он туда не пристроится, не имея титула. Я подумаю над тем, чтобы принять мальчика в род, – заявил отец. – Однако Олегу об этом рассказывать не спеши. Мне нужно переварить этот вопрос.

– Кстати, а куда пропал Кирилл? – поинтересовался я. – Я думал, что он тоже будет ждать моего возвращения.

– Ты же знаешь, он в доме надолго не задерживается. Пять дней отдыха – и снова на службу, – объяснил отец.

Однако я заметил, как скривилось его лицо. Он лгал. Похоже, решил умолчать о чём-то.

Я вопросительно взглянул на него, и тот решил, что скрывать произошедшее нет смысла.

– Ну чего ты так на меня смотришь? – хмыкнул отец. – Я узнал, что произошло перед моим приездом. Кирилл сам мне всё рассказал. Требовал, чтобы я отнял у тебя магию и передал ему.

Да уж, быстро же он отошёл от воздействия моей магии. Значит, не смог договориться со мной, поэтому решил действовать через отца. Не самый честный способ. Признаться, я от него такого не ожидал. Насколько же он оказался одержим этой завистью, этим деструктивным желанием отобрать мою силу!

– И что в итоге? – спросил я. – Что ты ему на это сказал?

– Как «что»? Разругался с ним в пух и прах! Вот он и уехал раньше времени, – вздохнул отец.

Учитывая их характеры, ничего удивительного в этом нет. Отец и Кирилл во многом похожи. Очень взрывные личности.

– Я не считаю правильным отдавать кому-то силу, которая принадлежит тебе, – сказал отец. – Однако я также вижу, что в чём-то Кирилл прав. Мощь обратного витка должна быть в надёжных руках. А если вспомнить, как ты положил десять человек Юсуповых… Знаешь, Алексей, я бы очень хотел, чтобы ты взаимодействовал с этой силой крайне аккуратно.

– Не беспокойся, я не причиню вреда невинным людям, – уверил его я.

– Подожди, дело ведь не только в этом, – ответил отец. – Подозреваю, ты очень мало знаешь об этой способности. Вот, по-твоему, Алексей, что такое «Обратный виток»?

– Лекарская магия с обратным эффектом. Создание патологических состояний, – ответил я.

– Верно, – кивнул отец. – Но ты не задумывался о том, как эта магия влияет на твой организм? Я ведь беспокоюсь не за других людей, а за тебя. Понимаешь?

– Хочешь сказать, что обратный виток может разрушить и мой организм? Даже если я хорошо его контролирую? – удивился я.

– Именно. Советую тебе пользоваться им только в крайнем случае. Если пока что тебя ничего не беспокоит – это прекрасно, – заключил он. – Однако в дальнейшем его эффект может накопиться и вызвать у тебя какой-нибудь недуг. Любой. Но от других лекарей, которые владели этим витком, я слышал, что сильнее всего поражается сердце.

– Спасибо за предупреждение, я прослежу, – ответил я.

И в этот же миг мою голову посетила одна мысль. Однако озвучивать её я не стал. Лучше обдумаю эту идею по дороге домой. А пока проведу вечер, общаясь с отцом. Неизвестно, когда мы ещё сможем с ним увидеться.

На следующее утро я покинул особняк Мечниковых и сел на уже привычный мне поезд «Санкт-Петербург – Астрахань».

Всю дорогу я размышлял на тему того, что сказал отец о моём сердце. Сначала я решил, что в случае чего запросто смогу определить недуг по симптомам. Но некоторые заболевания проявляют себя только на поздних стадиях. Я ведь могу упустить какой-нибудь патологический процесс, а потом его лечить будет не так уж и просто.

Да, у меня есть фонендоскоп, с помощью которого мне не составит труда регулярно контролировать сердце на слух.

Но ведь этого недостаточно.

И именно после череды этих мыслей меня и посетила великолепная идея. Как только мы разберёмся с заводом, нужно создать аппарат ЭКГ.

Электрокардиография поможет выявлять любые нарушения электрической активности сердца. Этот прибор будет крайне полезен, как пациентам, так и мне. А то мне уже, если честно, надоело тыкать пальцем в небо, когда в амбулаторию приходит человек с жалобами на боли в сердце.

Так можно и инфаркт пропустить. А если учесть, что существуют безболевые и атипичные формы инфаркта, то такую патологию без аппарата ЭКГ и вовсе невозможно диагностировать. По крайней мере, в здешних условиях.

На следующий день, добравшись до Хопёрска, я первым делом рванул на завод. Я приказал своим новым работникам начинать подготовительный процесс. До чего же я был удивлён, когда обнаружил, как кипит жизнь в некогда заброшенном предприятии.

Илья Синицын и Игорь Лебедев активно руководили процессом, не замечая, что я стою прямо позади них. Настолько мои соратники увлеклись этой работой!

– Ну что, господа? – воскликнул я, заставив коллег вздрогнуть. – Жду отчёт о проделанной работе. Как у вас тут продвигаются дела?

– О, Алексей! Вернулся! – обрадовался Синицын и хлопнул меня ладонью по плечу. – Всё путём. Рабочие уже подготовили всё необходимое оборудование для производства сульфаниламида. Можем начинать хоть сейчас!

– Можем, но без Щеблетова не начнём. Нам понадобится его криомагия, чтобы заменить кристаллизатор. А тебе, Игорь, и вовсе предстоит тяжелейшая работа. Я помню, что магических ядер у тебя много, но рисковать мы не можем. Ты участвуешь сразу в двух этапах изготовления вещества. Если в какой-то момент ты устанешь и ошибёшься с температурой, вся партия будет уничтожена.

– Не беспокойся, Алексей, я уже третью неделю тренируюсь контролировать свою силу. Раньше мой огонь сразу же поднимался свыше пятисот градусов, но я значительно увеличил диапазон своих возможностей. Если не веришь, смотри сам, – он протянул мне руку.

И я ничего не увидел. Однако ощутил, как от кожи Лебедева исходит тепло.

Огня нет, а тепло есть!

– Градусов тридцать? Сорок? – удивился я.

– Примерно пятьдесят, – ответил Игорь. – Я решил расширить диапазон доступных температур не только вверх, но и вниз.

– Это очень хорошо, – кивнул я. – Если не сможешь поддерживать семьдесят пять градусов на первом этапе производства с помощью пламени, тогда попробуешь прогреть раствор безогневым методом. Ты открыл очень полезную способность, она нам обязательно пригодится, – я перевёл взгляд на Синицына. – А как обстоят дела с пенициллином? Всё делал, как я и просил?

– Ой, ты не представляешь, как я устал вымерять эту дурацкую кислотность! – вздохнул он. – Но ты не думай, без дела я не сидел. Сахар и остальные добавки подавал регулярно, в нужных дозах. Единственное, с какой трудностью я столкнулся – это с поддержанием кислотности на уровне «6,8».

А вот это плохо. На протяжении всего процесса выращивания пеницилла это число не должно отходить в сторону ни на одну десятую. Я подозревал, что с этим возникнут трудности, поскольку в производстве кислотность среды измеряют более точными приборами, и уж точно не лакмусовой бумагой.

– Однако спешу тебя приятно удивить, – ухмыльнулся Синицын. – Я нашёл человека, который отлично разбирается в оттенках и мастерски распределяет их на числовой линии. Господина Шацкого помнишь?

– Художника позвал? – удивился я. – Ну ты даёшь, Илья! Отличное решение.

– Представь себе, как только он приступил к работе, процесс роста пошёл намного быстрее. Я ему немного заплатил за помощь, хотя он отказывался, узнав, что этим производством заведуешь ты, – объяснил Илья.

– Превосходно! – улыбнулся я. – В таком случае мы можем с чистой совестью приступать к основным этапам производства. Вызывай Щеблетова, завтра приступим.

Воодушевленный кипящим процессом я прошёл к складу, чтобы осмотреть, все ли ингредиенты у нас на месте.

– Нас ждёт открытие века, господа! – воскликнул я, распахнул двери склада и…

Замер.

– Так, не понял, – медленно обернувшись к Синицу с Лебедевым, произнёс я. – А куда пропал весь технический спирт⁈

Глава 21

Один из главных компонентов производства сульфаниламида пропал! Технический спирт, на который мы потратили кучу денег. Причём не одна бочка. Кто-то укатил несколько сотен литров! Да как же это понимать?

Неужели кто-то из рабочих умыкнул?

– Игорь, Илья, это что такое? – строго спросил я. – Половины склада нет. Куда всё девалось?

– П-понятия не имею, – вскинул брови Синицын. – Только вчера всё было на своих местах! Клянусь! Я сам лично проверял.

– А замок куда делся? – поинтересовался я. – Здесь был замок. Кто его снял?

– Вчера он ещё был здесь, я точно видел, – сказал Игорь.

Ну дела…

– Вы понимаете, что весь наш проект застопорится, если мы не найдём пропажу? Нам придётся заказывать новый спирт. И тратить на это ещё больше денег! – воскликнул я. – Причём там с избытком было! Понимаете? Мы ведь в теории можем ошибиться с температурой. Не надо на меня так смотреть, Игорь. Шанс на ошибку всё равно есть. Поэтому я позаботился о том, чтобы осталось хотя бы немного для второго захода. Но и тот спирт тоже стащили.

– Думаю, это сделали какие-нибудь алкаши, – предположил Лебедев. – Прознали о том, что у нас здесь имеется спирт, и выкатили его посреди ночи.

– Вопрос только в том, откуда у алкашей ключи и зачем им понадобился технический спирт? – воскликнул я. – Они ж помрут, если его выпьют.

– Вот так мы и поймём, кто его похитил! – хлопнул ладонями Синицын. – По-моему, отличный план. Всё равно они не выхлебают все запасы. А как только к нам в госпиталь или морг поступит человек с ожогом пищевода, у нас сразу же появится ниточка к остальным злоумышленникам!

– Это ты, конечно, «здорово» придумал, Илья, но лучше не дожидаться, пока вымрет половина Хопёрских алкашей, – сказал я. – Надо рабочих поспрашивать. Возможно, кто-то из них видел посторонних на территории.

Мы потратили несколько часов на опрос наших работников. Я внимательно следил за каждым. Ложь я распознавать умею очень хорошо. Особенно если лжёт какой-нибудь простой человек, а не хитрый, тренированный в интригах дворянин.

Тщетно. Никто ничего не знает.

– Господа, вообще-то, у меня тоже кое-что пропало, – неожиданно сообщил нам кузнец Сергей Петрович.

– Петрович, а чего ж ты молчал? – воскликнул Синицын. – Может, это сделал тот же человек, который спёр наш технический спирт! Что у тебя пропало?

– Кусачки, – сказал он. – Тут металл ржавый валялся, я его порезать хотел и с вашего, разумеется, разрешения забрать.

– Уж ржавый металл нам не жалко, в отличие от сырья для производства, – кивнул я. – А кусачками могли сломать цепь, которой мы обычно закрывали склад. Выходит, это всё-таки кто-то из наших рабочих. Либо кто-то, кого мы до сих пор не опросили…

Почему-то у меня сохранялось ощущение, что я кого-то забыл.

И тут мы пересеклись с этим человеком взглядами.

Денис Чижиков. Лжелекарь, которого я сюда устроил. Бывший прихвостень местной ведьмы. Или не бывший?

Заметив мой взгляд, он тут же весь сжался.

– И как ты объяснишь свою реакцию, Денис? – нахмурился я. – Я же по глазам вижу. Да ладно по глазам! Тебя трясёт всего! Признавайся, ты спёр? Ведьме оттащил?

– Да я просто так и знал, что вы сразу же начнёте подозревать меня! – протараторил он. – Вот и испугался! Клянусь, Алексей Александрович, я тут ни при чём. Вы же знаете, ведьма связывается со мной раз в месяц. Я скажу, как это случится. Всё, как мы договаривались. Но спирт я не брал. И не утащил бы столько, если честно. Даже если бы хотел.

Похоже, правду говорит. Но для профилактики всё равно не мешало его лишний раз поднапрячь. Он ещё не все долги вернул пострадавшим людям.

– Алексей, слушай, – глядя куда-то в другой конец завод, задумчиво произнёс Илья Синицын. – А у меня тут такая мысль безумная промелькнула… А что, если спирт аборигены с того острова стащили?

– В смысле? Но ведь… Чёрт! – воскликнул я. – Но у нас с ними заключён договор. Они отказались выходить оттуда. И мы с вождём решили, что в следующий раз я предложу им выход только после ещё одного посещения.

– А если предположить, что там за это время сменилось несколько, а то и десяток поколений? – предположил Игорь. – Они могли отказаться от прежних правил.

– В эту теорию я верю меньше всего. Но она хуже всех остальных, господа, – сказал я. – Потому что за сутки в том мире спирт мог уже испортиться из-за разницы во времени. Либо его уже истратили. Я пойду проверю сам. Вернусь через пару минут.

– Нет, подожди, – остановил меня Игорь Лебедев. – Позволь мне это сделать. Только вернуться через минуту не обещаю. Буду здесь через час.

– Зачем тебе это? – поинтересовался я.

– Ты прав, даже, несмотря на то, что я долго тренировался, я всё ещё могу допустить ошибку во время производства. Я пока что могу держать одну и ту же температуру не больше минуты. И то – через раз, – объяснил он. – Поэтому я лучше проведу там недельку-другую. Попробую отточить свой навык, чтобы потом вас не подвести. Если найду спирт – вернусь раньше. Если не найду – задержусь там.

– Добро, – кивнул я. – Хорошая мысль. Рад, что ты здраво оцениваешь свои способности. От них многое зависит в производстве сульфаниламида. Тогда мы поступим иначе. Ты направляйся в портал, а мы с Ильёй осмотрим территорию. Может, найдём ещё какие-нибудь следы. А если не найдём – пойдём в город. Будем опрашивать местных.

Мы разделились и продолжили поиски. Замедляться было нельзя, поскольку Иван Сеченов мог закончить свой антибиотик в любой момент. Да, мы всё ещё можем сделать пенициллин, но сульфаниламид необходим нам, как запасной вариант. Если мы подадим в орден лекарей на регистрацию сразу два патента, пока Сеченов пыхтит над одним пенициллином, это станет сокрушительной победой. Тогда я точно сделаю себе имя и смогу продвигать новые изобретения, не опасаясь, что их отвергнут.

Осмотрев завод со всех сторон, мы поняли, что следов злоумышленник не оставил.

– Слушай, Алексей, а может быть, нам стоит сходить к твоему дому? – предложил Синицын.

– Зачем? Думаешь, я сам у себя технический спирт украл? – усмехнулся я. – Не забывай, я только сегодня приехал из Санкт-Петербурга.

– Да я ж не о том! – махнул рукой Илья. – Сеченов.

– Сеченов?

– Да. Сеченов. Понаблюдаем за его двором из твоего дома, – сказал Илья. – Есть ведь риск, что это он решил саботировать наше производство?

– Такая вероятность определённо есть, и у него даже есть мотивы, но я не верю, что это он, Илья, – сказал я. – Я уже говорил тебе, что он не показался мне настолько бесчестным человеком. Тем более, у нас с ним сейчас общий проект, не забыл? Мы создаём антидепрессант. Так что я не вижу смысла ему портить со мной отношения. Да к тому же – он живёт по соседству со мной! Нужно быть конечным идиотом, чтобы…

– Чтобы спрятать на самом видном месте? – хитро прищурился Синицын.

– Ладно, мыслишь ты логично, – согласился я. – Пойдём проверим.

– Слушай, нужно уже решать – отправлять письмо Щеблетову или нет, – сказал Илья. – Иначе без нашей отмашки он может не успеть. Ему ведь свою работу нужно отложить и приготовиться к завтрашнему отъезду.

– Отошлёшь из моего дома, – сказал я.

– А если спирт до завтра не найдётся?

– Ну тогда Щеблетову придётся выбить себе ещё один выходной! В его же интересах! Он треть от прибыли получает, – развёл руками я.

Мы добрались до моего особняка и постарались незаметно проскользнуть внутрь. Сеченов обычно стремится сразу же выскочить из дома и поприветствовать меня, как только замечает мой силуэт на горизонте.

Лучше пока остаться незамеченными. Пока Синицын черкал письмо Щеблетову, я начал оценивать обстановку, выглядывая в окно.

На Полевой улице кто-то громко кричал. Или пел на неизвестном мне языке. И всю эту вакханалию сопровождал скрип массивной повозки.

– А это что ещё такое? – удивился я.

– А, так это наши жрецы. Никодим с Михаилом катаются. В середине февраля они выезжают на улицу и орошают землю заговорённой водой, чтобы приблизить день Грифона и наступление весны, – объяснил Синицын, попутно заканчивая письмо. – Так же местные веруют, что эта вода очищает от всяких чертей да демонюк. У них, между прочим, очень хорошая деловая модель на этом выстроена! Они потом продают гражданам заговорённую воду. Правда, справедливости ради, полученные деньги тратят на помощь нуждающимся.

Ох, знали бы они, что приближают своим пением…

Я наблюдал, как удаляется повозка, сидя в которой поёт Никодим. Михаил же расплёскивал ковшом воду. Младшему жрецу всегда доставалась самая тяжёлая работа.

По словам Гигеи, в день Грифона вернётся некротика. Вот тогда у нас будет ещё больше занятий! Будто и без того от скуки страдаем.

– Всё, закончил, – сказал Илья и выбросил письмо в окно, которое тут же подхватил магический ворон.

Всегда удивлялся, откуда так быстро появляются эти птицы по первому же зову адресанта.

Мы с Синицыным поднялись на третий этаж, поскольку оттуда вид на территорию Сеченова был куда лучше. И как только мы взглянули на его двор…

– Сукин сын! – выругался Синицын. – Нет, ты видишь это? Видишь? Раньше у него это было?

Прямо за домом Сеченова определённо что-то было. Что-то массивное, накрытое брезентом.

– По объёму очень похоже на наш спирт, – произнёс я.

– Да он это! Он! Можно даже не сомневаться, – Синицын потёр ладонью о ладонь. – Ох, я сейчас этого Сеченова!

– Да погоди ты! – остановил его я. – Уже забыл, как он тебя обратным витком ударил в прошлый раз?

– Ничего, я тренировался! Смогу поразить его раньше, чем он руку свою поднять успеет, – принялся бахвалиться Илья.

– Нет. Нападать мы на него не будем, но что у него там под брезентом проверить надо, – заключил я.

Эх, и не нравится мне этот план. Но иного выхода нет.

– Я спрошу его напрямую, – сказал я. – А ты жди в прихожей.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – нахмурился Синицын. – Он ведь тебе соврёт в три короба.

– Я прямо объясню ему ситуацию. Скажу, что с завода пропали вещества. Да, может быть, его это оскорбит. Но я всё же поинтересуюсь, что у него там находится.

Нет у меня желания лезть на чужую территорию. Тем более я всё ещё сомневаюсь, что Сеченов мог такое провернуть.

Илья ничего не ответил. Остался в доме, а я прошёл к воротам своего соседа. Как и предполагал, он вышел сразу же. Будто предчувствует каждый раз, что я скоро появлюсь. Может, у него какая-то интуиция есть, которой я не владею? Резонанс обратных витков, к примеру.

– Алексей Александрович, с возвращением! – поприветствовал меня Сеченов. – Я боялся, что вы дольше пробудете в отъезде. Всё-таки нам нужно завершать наш общий препарат.

– Приступим безотлагательно, Иван Михайлович, – кивнул я. – Вот только у меня к вам есть один серьёзный вопрос. Я очень рассчитываю на вашу честность и добропорядочность, так что задам его прямо.

Как ни крути, а исключить одного из главных подозреваемых надо.

– Что у вас стряслось? – приподнял брови он. – И при чём тут я?

– С моего завода пропали бочки с химикатами. Очень не вовремя, стоит отметить. Я ни в чём вас не обвиняю, но всё же вынужден спросить, что это у вас появилось под брезентом? Позади дома. Случайно увидел из своего окна. Поэтому не мог не спросить…

Я проглотил половину последнего слога, потому что мою челюсть парализовало от увиденного.

Пока я говорил с Сеченовым, Синицын вышел в мой двор, подтянулся и перелез на территорию Ивана Михайловича.

Ой дурак… Я же просил его ждать в прихожей! Куда он попёрся-то? А если Сеченов после моего вопроса решит провести меня туда и всё показать? И обнаружится, что там уже копошится Синицын?

Всё-таки мой финансовый советник порой вытворяет такие вещи – хоть стой, хоть падай!

– Алексей Александрович, – улыбнулся Сеченов. – Мне казалось, что мы уже решили все наши разногласия. Я не враг вам. Я – ваш добрый конкурент. Понимаете разницу?

– Понимаю, – кивнул я, стараясь не смотреть в сторону Синицына, чтобы не привлечь туда внимание Сеченова. – Но всё же очень надеюсь услышать ответ на свой вопрос.

– Что ж, раз уж вас такой прекрасный вид на мою территорию открывается, видимо, мне нет смысла скрывать. Надеюсь, на слово вы мне поверите. Я там храню… – Сеченов осёкся. Принюхался. – Погодите, Алексей Александрович. Вы чувствуете?

Я прислушался и поймал стойкий запах… спирта.

Грифон всемогущий… Неужели Синицын пролил к чёртовой матери эти бочки?

Влажный снег под моей ногой хрустнул, и я вновь почувствовал стойкий запах алкоголя.