Текст книги "Ветхий Завет с улыбкой"

Автор книги: Игорь Ушаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Господь удостоил Аврама лишней буквой «а»

А когда Авраму не хватало годочка ровнехонько до ста, Господь явился к нему с благой вестью:

– Хэппи бёрсдэй то ю, Абраша! Я Бог Всемогущий! Ходи предо мною и будь непорочен, а за это поставлю я завет мой между мною и тобою, и весьма, весьма размножу тебя. Ты будешь отцом множества народов, и не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя Авраам.

Вот же иврит, твою мать! До чего ж язык ёмок: одну буквочку добавил Господь, а смысл коренным образом поменялся: был Аврам – «отец высокий», а стал Авраам – «отец множества».

И продолжил Бог:

– И дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую во владение вечное, и буду тебе и им Богом.

Почему Бог как бы отрекся от остальных колен Ноевых, одному Богу известно. Так стал род Авраамов народом избранным, причем единогласно, поскольку избирательный бюллетень был всего один – у самого Господа Бога. Так что и урна опломбированная была вовсе не нужна!

И сказал Бог Аврааму еще оченно важную весть:

– Ты же соблюди завет мой, который ты и потомки твои после тебя должны соблюдать: да будет у всего мужеского пола обрезана крайняя плоть. Сие будет знамением завета между мною и вами.

– Всемогущий, а зачем? Ведь тогда мы станем не по образу и подобию твоему: ведь ты-то, получается, не обрезан?

– Ну, ты хмырь болотный, не умничай! Я – бесплотен, а посему у меня нет и крайней плоти, так что не обрежешь, ха-ха! А для чего обрезание? Во-первых, это красиво…

– Извини, Господи… А что ж ты сразу не создал нас обрезанными?

– Ну, ошибся немного в проекте человека. Ошибки надо признавать смело. Ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает, а я-то эва сколько нагородил! А к тому же это ритуал, чтобы лишний раз напомнить вам о себе. Да и мне будет проще – легко будет распознавать избранных от необрезанных, понял? Ну, такой профайлинг, особливо хороший для банных мест, усекаешь?

Так вот. Восьми дней от рождения да будет обрезан всякий младенец мужеского пола, как рожденный в доме, так и купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника, который не от твоего семени.

Да истребится душа мужеского пола из народа своего, ежели не будет обрезана крайняя плоть его в восьмой день, ибо он нарушил завет мой.

И еще одно загадочное изрек Сущий:

– Сару, жену твою, не называй Сарою, но да будет имя ей Сарра.

И опять же – великий и могучий древнееврейский язык! Была Сара просто «госпожа», а стала Сарра – «госпожа множества».

Но новоявленный Авраам не преминул посокрушаться:

– Господи, ну зачем эта морока с переменою имен? Ведь теперь все документы нам придется менять: и паспорта, и свидетельство о браке.

– Надо, Абраша, надо! Зато я благословлю и жену твою заодно, а тебе дам от нее сына. И произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее.

Авраам пал на лице свое и ажно забился в конвульсиях от смеха:

– Господи, не смеши! Неужели от столетнего будет сын? Я и тринадцать лет назад с трудом молодую телку одолел – а ох же и хороша была! А Сарра? Ей уж, поди, девяносто, неужели родит? Да у этой старой смоковницы и дупло, небось, паутиной затянуло, ха-ха!

– Родит тебе Сарра, родит. И родит сына. Наречешь ему имя Исаак.

– Теперь слушай меня сюда! Измаила я благословлю и весьма размножу – произведу от него великий народ. Но завет мой поставлю с Исааком, которого родит тебе Сарра в сие самое время на другой год.

И Бог перестал говорить с Авраамом и восшел от него.

И взял Авраам Измаила, сына своего, и всех других мужеского пола, рожденных в доме своем или купленных за серебро, и обрезал крайнюю плоть их в тот самый день, как сказал ему Бог.

Авраам был девяноста девяти лет, когда была обрезана крайняя плоть его. Ну, да, не на восьмой день, но в чем дело, господа скептики? Ведь закон обратной силы не имеет, даже Божий закон! Да и Измаил, сын его, был уже тринадцати лет, когда была обрезана крайняя плоть его.

А вскоре явился Аврааму Господь, да не один, а в трех лицах – Авраам даже подумал не с бодуна ли его глючит.

Но собрался с мозгами и навстречу троим побежал:

– Не соблаговолите ли с дороги перекусить? Жена в миг что-нибудь сварганит! Отдохните под сим деревом, а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши. Да и бутылец принесу, сообразите на троих.

И поспешил Авраам в шатер к Сарре и сказал ей:

– Поскорее замеси три саты лучшей муки (а это с пару добрых ведер!) и сделай пресные хлебы, гости у нас важные. – А сам побежал к стаду, и выбрал там теленка нежного и хорошего. Потом взял масла, молока и теленка приготовленного, и поставил перед троицей, а сам стоял подле них под деревом, готовый чем надо услужить.

И они ели! Бесплотные, а ели! Вот чудеса…

И спросил один из них у Авраама:

– Где Сарра, жена твоя?

– Да где ж ей быть? Здесь, в шатре.

– Я опять буду у тебя в это же время в следующем году, и будет сын у Сарры, жены твоей.

– Да мне об этом Господь уже намедни сообщил, мил человек!

– Сам знаю! Это официально подтверждение в соответствии с протоколом.

Благая весть Господня Сарре

А Сарра в это время, сложивши руки на иссохшей груди своей, слушала у входа в шатер, сзади говорившего. Но не удержалась и начала причитать:

– Что ж ты, мил человек, городишь тут ерунду всякую? И муж мой и я стары и в летах преклонных. У меня уж обыкновенное у женщин давно прекратилось. Откуда ж плоды у рассохшейся смоковницы? Да и у мужика маво шланг скукожился до размера детского мизинца… – И захохотав, спросила. – Мне ли, когда господин мой стар да и я состарилась, иметь сие утешение? Грешно, мил человек, над старухой насмехаться! Совесть бы поимел!

И сказал Господь Аврааму:

– Отчего это рассмеялась Сарра, сказав: «Неужели я действительно могу родить, когда я состарилась?» Есть ли что трудное для Господа? В назначенный срок буду я у тебя в следующем году, и будет у Сарры сын.

Узнав, кому она наговорила всяких всякостей, Сарра изрядно испугалась. Но будто ни чем не бывало, встали те мужи и оттуда отправились к Содому и Гоморре. Авраам же пошел с ними, проводить их.

Содом и Гоморра

Дискуссия об уничтожении Содома и Гоморры

Жители Содомские и Гоморрские были весьма грешны пред Господом. В Содоме жили сплошняком одни мужики, которые любили друг друга непотребным образом, а в Гоморре жили одни лесбиянки, любившие друг друга столь же непотребно. И сказал Господь:

– Грех Содомский и Гоморрский велик и тяжел весьма. Пойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко мне от гетеросексуальных граждан. От этих жалоб жизнь моя невыносима – сплошной геморрой от Содома с Гоморрой!

И пошли те мужи, спутники Божии, в Содом. Авраам же все еще стоял пред лицем Господа. И спросил он Господа прямо, по-стариковски:

– Неужели же ты погубишь праведного заодно с нечестивым? Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели ты не пощадишь всего места сего ради пятидесяти праведников, если они находятся в нем? Не может быть, чтобы ты поступил так, чтобы ты погубил праведного с нечестивым. Судия всей земли поступит ли неправосудно? Не по-божески поступишь, Боже…

– Если я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то – так и быть – я ради них пощажу весь город…

– Прости ради Бога, что я, прах и пепел, решился говорить Владыке… Но, может быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти, неужели за недостатком пяти ты истребишь весь город?

– Не истреблю, если найду там сорок пять.

– А может, найдется там сорок?

– Не сделаю того и ради сорока.

– Да не прогневается Владыка, что я буду говорить: может быть, найдется там тридцать?

– Ну, ты меня достал, Авраамчик! Хочешь умнее батьки быть? Не учи отца – и баста! Ладно, не сделаю, если найдется там тридцать.

– Может быть, найдется там двадцать?

– Не истреблю ради двадцати.

– Да не прогневается Владыка, что я скажу еще однажды: может быть, найдется там десять?

– Ну, что присосался ко мне, как пиявица ненасытная? Не грузи меня своими дурацкими вопросами, демагог несчастный! Ну, не истреблю, не истреблю ради десяти!

И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом. Авраам же возвратился домой с чувством глубокого удовлетворения. Так началось первое всемирное движение в защиту «голубых».

Лот спасает Ангелов от гомиков

И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у Городских ворот. Лот увидел странных парней, у которых за спиной торчали из под хитонов длинные лопатки, напоминавшие крылья. Доперло до него, что это всамделишные Ангелы из Божьих телохранителей. Встал он, чтобы встретить их, и поклонился лицем до земли:

– Государи мои! Зайдите в дом раба вашего и ночуйте, и умойте ноги ваши, а поутру встанете и пойдете в путь свой.

Но те ответили:

– Нет, мы, пожалуй, заночуем на улице. Погода прекрасная, а какой воздух! Ночной зефир струит эфир…

Однако Лот был не лох: не хотел упустить возможность принять таких гостей у себя дома – такие связи в жизни пригодятся! Он сильно упрашивал Ангелов, и они не устояли, пошли к нему в дом. Жена Лотова сделала им угощение и испекла пресные хлебы. Проголодавшиеся Ангелы хорошо потрапезничали.

Еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом Лота, вызвали хозяина и стали орать:

– Где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам, мы познаем их! Давненько таких хорошеньких мальчиков у нас не водилось!

Лот вышел к ним ко входу и, заперев за собою дверь, сказал им:

– Братья мои, не делайте зла! Это же гости, что они подумают о нашем замечательном городе? Вот у меня две дочери, которые не познали мужа… Давайте лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно – хушь по-собачьи, хушь по-людски, а можете и Овальный кабинет изобразить… Только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего, а гость – священен.

Но толпа гомиков заорала:

– Пойди сюда, девственник старый! Теперь мы хуже поступим с тобою, нежели хотели с ними.

И очень приступали они к Лоту, уже портки с того стянули и нагнули для удобства пользования, а кое-кто собрался уж и дверь дома Лотова выламывать. Тогда мужи – гости Лотовы – простерли руки свои и ввели Лота в дом, а дверь заперли. Гомиков же, столпившихся при входе в дом, поразили они слепотою, от малого до большого, так что они измучились, искав входа в дом и выхода из создавшегося положения.

Сказали Ангелы Лоту:

– Кто у тебя есть еще здесь? Зять ли, сыновья ли твои, дочери ли твои, и кто бы ни был у тебя в городе, всех выведи из сего места, ибо мы истребим сие место, потому что велик вопль на жителей его к Господу, и Господь послал нас истребить этот город.

Бесчеловечное наказание за бабье любопытство

И вышел Лот, и говорил с зятьями своими, которые брали за себя дочерей его, и сказал: встаньте, выйдите из сего места, ибо Господь истребит сей город. Но зятьям его показалось, что он шутит.

Когда взошла заря, Ангелы начали торопить Лота, говоря:

– Встань, возьми жену твою и двух дочерей твоих, которые у тебя, чтобы не погибнуть тебе за беззакония города.

Лот медлил в нерешительности: как же дом бросить, подняться с насиженного места… Но Ангелы взяли за руку его и жену его, и двух дочерей его, и вывели их за пределы города.

Когда же вывели их вон, то один из Ангелов Божьих сказал:

– Чеши отседова, пока цел! Спасайте души свои и не оглядывайтесь назад и нигде не останавливайся в окрестности сей. Спасайтесь на гору, чтобы не погибнуть вам.

Но Лот ответил:

– Нет, Владыка! Вот я, раб твой, обрел благоволение пред очами твоими, и велика милость твоя, которую ты сделал со мною, что спас жизнь мою. Но я не могу спасаться на гору – чай, не мальчик я, в гору-то бегать. Вот ближе бежать в ближний город, и сохранится жизнь моя ради тебя.

Знал старик, чем Господа пронять! В округе было пять городов: Содом, Гоморра, Адма, Севоим и Сигор. А Сигор был ближний к Содому, коий был главным городом в округе. И ответил Сущий:

– Вот, в угодность тебе я сделаю и это: не ниспровергну города, о котором ты говоришь. Поспешай, спасайся туда, ибо я не могу сделать дела, доколе ты не придешь туда.

Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор. А тем временем пролил Господь на Содом и Гоморру, а заодно и на Адму с Севоимом, дождем серу и огонь с неба. Такую устроил Хиросиму с Нагасакой, что мало не покажется!

Вот и верь после этого Сущим! Аврааму пообещал и за десять праведников не казнить Содом, а сам и посчитать праведников в городе не удосужился. А ведь там вся многочисленная Лотова родня по мужской линии осталась – не все же они педиками были! А уж за что Адму с Севоимом дождем серным обсерил, то одному Богу известно. Как говорится, своя рука владыка…

Жена же Лотова оглянулась из любопытства, когда семейство бежало, за что Господь обратил ее в соляной столп. Ну, уж тут-то ты, Сущий, явно переборщил: вон нашей любопытной Варваре на базаре всего-навсего нос оторвали, а ты, Милостивый наш, что же ты творишь?..

Дочки трахают Лота

И вышел Лот из Сигора и стал жить на горе со своими двумя дочерьми, ибо он боялся жить в Сигоре: не дай Бог, Господь Бог опять какую «шутку» жуткую отчебучит. И жил он в пещере с дщерьми своими.

Однажды сказала старшая младшей:

– Отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли. Давай напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя. Ведь не бывает плохих женщин, бывает только мало водки.

И напоили отца своего вином в ту ночь, и вошла старшая и спала с отцом своим, а он и не знал, когда она легла и когда встала.

На другой день старшая сказала младшей:

– Ну, дуреха! Вот, я переспала вчера с отцом моим. Старый уже козел, а дело свое хорошо знает, хоть и пьяный был в дупель. Давай опять напоим его вином и в эту ночь ты его трахнешь, хорошо? Вот и восставим от отца нашего племя.

Не знали тогда юные потаскушки, что кровосмешение до добра не доводит…

Напоили отца своего вином до чертиков и в эту ночь. И взошла младшая дочь Лотова на ложе отца и прелюбодействовала с беспамятным от вина стариканом, а он и не знал, когда она легла и когда встала.

Вот такие пироги с котятами: Хам увидел отцов срам и был наказан Господом, а дочки тот срам в себя пихали да семя отцово потребляли за здорово живешь – и им ничего! Ч у дно и чудн о суждение твое, Господи!

И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего и понесли. Родила старшая сына, и нарекла ему имя Моав, что означает «потомство отца». И младшая также родила сына, и нарекла ему имя Бен-Амми, что звучит прямо-таки патетически – «сын моего народа».

Вот до чего, товарищи-други, доводит пьянство: сначала сынок над пьянчужкой насмехается (а может, впрочем, и не зря?), а потом дочки его имеют, как хотят.

Впрочем, извиняйте: не судите, да несудимы будете!

Авраам и Сарра

Повторный бизнес Авраама на собственной жене

А Авраам тем временем подался к югу и поселился в Гераре, столице Хананейского Царства. Видать, понравилось Аврааму своей жинкой торговать. Сказал он опять Сарре:

– Ты такая у меня красивая – не женщина, а персик! Боюсь, что убьют меня жители Герара, чтобы завладеть такой красоткой. Давай опять скажем, что ты сестра моя, о'кей?

Так и сделали. И в сей же миг Авимелех, царь Герарский, послал за Саррой гонца, чтоб забрать ее к себе во дворец. Видно, мало ему было девятнадцатилетних упругих девственниц – польстился на девяностопятилетнюю музейную редкость! Знать она и впрямь пятерых девок стоила с учетом возраста. (Замечу, пятью девятнадцать как раз девяносто пять получается!)

И в первую же ночь пришел Бог к Авимелеху и сказал ему:

– Вот ты, козлина, умрешь за женщину, которую ты взял, ибо она имеет мужа!

Авимелех со страху чуть в постель не намочил и запричитал:

– Владыка! Да не прикасался я к ней! Да и слыхом не слыхивал, что она мужняя жена. А мужик, что с нею был, мне подлянку сделал, сказав, что она сестра его. Вот его и казни, намотай ему яйца на уши, чтоб неповадно было… А я-то при чем? Это откровенная подстава.

– Я знаю, что ты сделал сие в простоте сердца твоего, и удержал тебя от греха предо мною, потому и не допустил тебя прикоснуться к ней…

– Господи-владыко! А не проще ли тебе было вовсе не посылать Сарру ко мне в постель?

– Молод еще меня поучать, щенок! А Сарру отпусти мужу, ибо он Пророк и помолится о тебе, и ты будешь жив. А пока я заключу всякое чрево в доме твоем за Сарру, жену Авраамову.

– Но я ж с ней и не переспал вовсе, Господи!.. За что же наказание такое?

– Это назидательное наказание, на всякий случай.

И встал Авимелех утром рано, и призвал всех рабов своих, и пересказал все слова Божьи, и люди сии все весьма испугались.

Призвал Авимелех Авраама и сказал ему:

– Что ж ты, гадский потрох, с нами сделал? Чем согрешил я против тебя, что ты навел было на меня и на царство мое великий грех? Ты сделал со мною дела, каких не делают. Что ты имел в виду, когда делал это гнусное дело?

– Я подумал, – сказал Авраам, – что убьют меня за жену мою…

– Да на хрена мне эта лохань старая? И врал зачем?

– Да она и подлинно сестра мне: она дочь отца моего, только не дочь матери моей. Вот и сделали ее моею женою…

Подумал тут Авимелех: «Куда же ты смотришь, Господи? Ведь спать с сестрой единокровной будет грех похуже, чем с женой чужою! А ты меня хотел покарать, а не этого кровосмесителя…» А вслух сказал Аврааму:

– Забирай ты свою жену, а коли и вправду Пророк, помолись за меня и дом мой, чтобы Господь снял с меня и с дома моего кару… Кабы не было у тебя такой «крыши», я б тебя в сортире замочил! Ну, да прощаю… Исчезни с глаз моих!

А сам в это время так незаметненько из под полы кошель кожаный с тысячью золотых сиклей Авраамчику из-под полы подсовывает. У того опыт уже накоплен подобных сделок – взял, не моргнув и глазом.

Потом помолился Авраам Богу, и исцелил Бог Авимелеха, и жену его, и рабынь его, и они стали рождать.

Авраам не иссяк – родился Исаак

.

И призрел Господь на Сарру, как обещал когда-то: на старости лет Сарра зачала и родила Аврааму сына. И нарек Авраам имя сыну своему Исаак, или Ицхак, что означает «Тот, который будет смеяться». А ведь и правда, уписаться можно со смеху: Авраам был ста лет, когда родился у него Исаак, сын его. К ста-то годам можно вообще забыть, для чего эта штуковина между ног болтается!

На восьмой день, следуя мудрым указаниям Господа, обрезал Авраам Исаака, сына своего.

Но больше всех веселилась Сарра:

– Смех сделал мне Бог: кто ни услышит обо мне, рассмеется. Кто сказал бы Аврааму, что Сарра будет кормить детей грудью в старости? У меня ж груди болтаются, как уши у спаниеля! Из них не то что молока – росинки маковой не высосешь! Кабы малец с голодухи не загнулся!

Дитя все же выросло и отнято было от иссохшей груди Сарриной, в честь чего Авраам закатил славную пирушку. Но тут на беду увидела Сарра, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается над ее сыном, Исааком. Разгневанная Сарра разоралась на Авраама:

– Выгони эту рабыню поганой метлой! Да и сыночка ее с нею: не позволю и доли наследства этому выблядку. Все хочу чтоб досталось моему Исачку.

Авраам даже малость ошалел: ведь Измаил его сын! Но тут Бог сказал Аврааму:

– Не огорчайся ради отрока и рабыни твоей. Во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее, ибо в Исааке наречется тебе семя. Но и от сына рабыни я произведу великий народ, потому как и в нем семя твое.

Новое бегство Агари

Авраам встал рано утром, потихоньку от жены своей законной взял хлеба и мех воды, дал это все Агари и отпустил ее с отроком. Пошли бедолаги куда глаза глядят да и заблудились в пустыне Вирсавии. Кончилась у них вода в мехе.

Оставила Агарь отрока под кустом, а сама пошла и села вдали, в расстоянии на один выстрел из лука, ибо не хотела она видеть смерти сына своего. И подняла вопль, и плакала.

Тут, наконец, появился и Всемилостивейший:

– Что с тобою, Агарь?

(Можно подумать, что не знал Всезнающий и не видел Всевидящий!) И продолжал затем, обратившись к Агари:

– Встань, подними отрока и возьми его за руку, ибо я произведу от него великий народ.

Бог открыл глаза Агарины, и она увидела колодезь с водою живою, и пошла, наполнила мех водою и напоила отрока.

И был Бог с отроком, и тот вырос, и стал жить в пустыне, и сделался стрелком из лука. Жили они с маманькой в пустыне Фаран, а когда вырос Измаил, мать его взяла ему жену из земли Египетской.