Текст книги "Ветхий Завет с улыбкой"

Автор книги: Игорь Ушаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

Война Давида и Саула

Один избранник Божий поднимает руку на другого избранника Божьего

С того дня подозрительно смотрел Саул на Давида: ведь известно, что почти все Верховные Главнокомандующие мнительны и подозрительны. На другой день напал злой дух от Бога на Саула, и он бесновался в доме своем, а Давид играл рукою своею на струнах гуслей своих, ублажая хозяина.

А в руке у Саула было копье. И запустил он это копье в Давида, чтобы пригвоздить его к стене, но Давид удачно уклонился от копья. Стал бояться Саул Давида и удалил его от себя, послав его командовать одним из периферийных военных округов. Но весь Израиль и Иуда любили Давида, ибо он был истинным героем войны.

Но хитрован Давид сказал Саулу:

– Кто я такой? Какой род отца моего в Израиле, чтобы мне быть зятем царя?

Пришлось Саулу проглотить пилюлю и отдать Мерову за другого обрезанного. Но другая дочь Саула, Мелхола, ну просто тащилась от Давида! Млела и томилась… Если стены имеют уши, то соглядатаи имеют еще и языки: возвестили об этом Саулу. Саул подумал, что отдаст Мелхолу за Давида, и она будет ему сетью, и рука Филистимлян будет на зятьке!

Рука царевны за сто краеобрезаний

Приказал Саул слугам своим, чтобы сказали они Давиду тайно, что царь благоволит к нему и хочет видеть его своим зятем. На слова эти ответил Давид:

– Разве легко кажется вам быть зятем царя? Я человек бедный и незначительный. Не по мне, бедняку, такая честь.

Донесли Саулу слуги его слова Давидовы. И сказал Саул, чтобы передали Давиду, что царь не хочет вена, кроме ста краеобрезаний Филистимских, в отмщение врагам царя. (Саула не покидала мысль погубить Давида руками Филистимлян.) Когда же пересказали слуги царя Давиду эти слова, то решился он сделаться зятем царя.

Давид встал и пошел с людьми своими, убил двести человек Филистимлян, и принес краеобрезания их, и представил их в полном количестве царю, чтобы сделаться зятем царя. Увидев, что Давид существенно перевыполнил план по краеобрезаниям, Саул выдал за него Мелхолу, дочь свою, в замужество. Но после этого стал Саул еще больше бояться Давида и сделался врагом его на всю жизнь.

Подговаривал Саул Ионафана и всех слуг своих, чтобы умертвили они Давида. Но Ионафан очень любил Давида и известил того, сообщив, что отец его Саул ищет, как бы умертвить Давида. Посоветовал Ионафан Давиду скрыться в потаенном месте.

Наутро Ионафан вышел с отцом на поле и стал говорить доброе о Давиде. Говорил, что Давид подвергал опасности душу свою ради Саула и Израиля. В заключительной части своей речи он спросил отца в лоб:

– Для чего же ты хочешь согрешить против невинной крови и умертвить Давида без причины?

Послушал Саул сыновнего голоса Ионафана и поклялся, что Давид не умрет.

Нашел Ионафан Давида, и пересказал ему всю беседу с отцом. Но недолго музыка играла – опять началась война с Филистимлянами. Как и положено, нанес им Давид великое поражение, и они побежали от него.

А злой дух от Бога, которому страсть как нравилось дергать за ниточки в этом кукольном театре, опять напал на Саула. Он сидел в доме своем, и копье его было в руке его, а Давид опять бренчал на своей тум-ба-ла-тум-ба-ла-тум-бала-лайке, развлекая хозяина. И опять хотел Саул пригвоздить Давида копьем к стене, но Давид отскочил, и копье вонзилось в стену. Давид убежал от психоватого тестя и спасся в ту ночь.

Саул послал слуг в дом к Давиду, чтобы стеречь его и убить его до утра. И сказала Давиду Мелхола, жена его, что отец ее приказал убить его утром. Спустила Мелхола Давида из окна по простыне, и он убежал и спасся.

Мелхола же взяла статую и положила на постель, а в изголовье ее положила козью кожу, и покрыла одеждою. Послал Саул слуг, чтобы взять Давида, но Мелхола сказала, что тот болен. Послал Саул слуг опять, чтобы убили его в постели – подумаешь, болен! Больному и помирать легче – одна нога уже там! Пришли слуги во второй раз и нашли на постели только статую. Призвал тогда Саул Мелхолу и сказал:

– Ты, что же, сукина дочь, так обманула меня и отпустила врага моего, чтоб он убежал?

– Папенька, ты не прав – я не сукина дочь, я дочь любимой твоей жены. Это раз. И не обманула я тебя, а свою жизнь спасала: Додик пригрозил мне, что убьет меня, если не отпущу его… Это два.

Бегство храбреца Давида

А Давид тем временем добрался до Самуила в Раме и рассказал ему все, что делал с ним Саул. И пошел он с Самуилом, и остановились они в Навафе. Донесли Саулу об этом и послал он слуг взять Давида. Но на слуг Саула по дороге сошел Дух Божий, и операция по захвату государственного преступника Давида была сорвана.

Разгневавшись, Саул сам пошел в Наваф, но и на него снизошел Дух Божий…

Давид же убежал из Навафа, пришел к Ионафану и возопил:

– Что сделал я? В чем неправда моя? Чем согрешил я пред отцом твоим, что он ищет души моей?

– Нет, ты не умрешь. – Сказал ему Ионафан. – Чего желает душа твоя, я сделаю для тебя.

– Завтра новомесячие, и я должен сидеть с царем за праздничным столом. Отпусти меня, и я скроюсь в поле до вечера третьего дня. Если отец твой спросит обо мне, скажи, что я выпросился сходить в свой город Вифлеем на годичное жертвоприношение. Если на это он скажет «о'кей», то мир рабу твоему, а если он разгневается, то знай, что злое дело решено у него.

Заключили Ионафан с Давидом завет. И снова Ионафан клялся Давиду своею любовью неземною к нему, ибо любил его, как свою душу.

Наступило новомесячие, и сел царь обедать. Все сидели на своих местах, а место Давида осталось праздным. И на второй день место Давида оставалось праздным. Тогда вопросил Саул сына своего:

– Ионафан, почему сын Иессеев не пришел к обеду ни вчера, ни сегодня?

– Давид выпросился у меня в Вифлеем, где у него родственное жертвоприношение, поэтому он и не пришел к обеду царя.

– Сын негодный и непокорный! – Разорался разгневанный Саул на Ионафана. – Думаешь, я не знаю, что ты подружился с сыном Иессеевым на срам себе и на срам матери твоей? Теперь же повели, чтобы привели его ко мне, ибо он обречен на смерть.

– А за что умерщвлять Давида? Что он такого сделал?

Одуревший от гнева Саул метнул копье в сына, чтобы поразить его. Ионафан намек понял: отец его решился убить Давида. Встал Ионафан из-за стола в великом гневе и не обедал во второй день новомесячия, потому что скорбел о Давиде и потому что обидел его отец его.

На другой день утром вышел Ионафан в поле, во время, которое назначил Давиду, и подал условный знак, что дело – кранты. Давид поднялся из своего убежища, пал лицем своим на землю и трижды поклонился Ионафану. И уж как они целовали друг друга, как обжимались!

Да, воистину неземная была любовь между ними! Неземная… Или низменная?.. Впрочем, они просто опередили время – сейчас бы они чудненько поженились бы и жили счастливой гейской жизнью!

И плакали они оба вместе, но Давид плакал более. И сказал Ионафан Давиду:

– Иди с миром! А в чем клялись мы оба именем Господа, то да будет на веки.

И встал Давид и пошел, а Ионафан возвратился в город.

Как Давид косил под придурка

Пришел Давид в Номву к Ахимелеху священнику, и смутился тот при встрече с Давидом и спросил, почему он пришел один. Сказал Давид Ахимелеху священнику какую-то липовую легенду, сказав, что царь поручил ему секретную миссию. Изголодавший Давид попросил пять хлебов в дорогу. Но священник сказал, что у него под рукою нет простого хлеба, а есть хлеб священный, а его нельзя есть людям, если только они не воздержались от женщин. Давид уверил священника, что никто к женщинам не прикасался, а поцелуи с Ионафаном были явно не в счет. И дал ему Ахимелех священного хлеба.

А в тот день у Ахимелеха находился один из слуг Сауловых, начальник пастухов его. Увидев его Давид решил, что надо бы вооружиться. И спросил Давид у Ахимелеха, нет ли у того под рукою копья или меча, поскольку он вышел в спешке и не захватил оружия. Сказал ему священник, что есть у него тот самый меч Голиафа, которого сразил когда-то Давид, и дал этот меч Давиду.

В тот же день Давид пришел к Анхусу, царю Гефскому. Донесли слуги Анхуса своему царю, что пришел Давид. А в народе говорили:

– Не тот ли Давид, которому пели в хороводах, что Саул поразил тысячи, а Давид – десятки тысяч?

Давид положил слова эти в сердце своем и стал сильно бояться Анхуса. Он изменил лице свое пред народом и стал косить под придурка, притворился безумным в их глазах, чертил на дверях какие-то нелепые значки и пускал слюну по бороде своей.

Посмотрев на него сказал Анхус рабам своим:

– Видите, у него же крыша поехала! Для чего вы привели его ко мне? Разве мало у меня своих сумасшедших, что вы привели его, чтобы он юродствовал предо мною?

Попридуривавшись еще немного, вышел Давид оттуда и убежал в пещеру Одолламскую, и узнали об этом братья его и весь дом отца его и пришли к нему туда. И собрались к нему все притесненные, все должники и все огорченные душою, и сделался он начальником над ними. Набралось таковых около четырехсот человек.

Саул жаждет разделаться с Давидом

Оттуда пошел Давид в Массифу Моавитскую и попросил царя Моавитского разрешить его отцу и матери побыть недолго в том городе… Но пророк Гад сказал Давиду, чтобы он не оставался в этом убежище, а бежал бы в землю Иудину. И пошел Давид и пришел в лес Херет. Услышал Саул, сидя в своей столице, что появился Давид с людьми своими, и сказал слугам своим:

– Послушайте, сыны Вениаминовы, нешто всем вам даст сын Иессея поля и виноградники и всех вас поставит тысяченачальниками и сотниками? Почему же вы все сговорились против меня, и никто не открыл мне, когда сын мой вступил в дружбу с сыном Иессея? Почему никто из вас не пожалел обо мне и не открыл мне, что сын мой возбудил против меня раба моего строить мне ковы, как это ныне видно?

И сказал ему начальник пастухов, что видел, как Давид приходил в Номву к Ахимелеху, и тот дал ему продовольствие и меч Голиафа.

Послал Саул призвать к нему Ахимелеха со всем его домом, а когда те пришли заорал на Ахимелеха:

– Вы что же, тудыть вас растудыть, сговорились против меня, ты и сын Иессея? Пошто ты дал ему хлебы и меч и вопросил о нем Бога? Чтоб он восстал против меня и строил мне ковы, как это ныне видно?

– Кто из всех рабов твоих верен тебе, как Давид? – Отвечал Ахимелех царю. – Он и зять твой, и исполнитель повелений твоих, и почтен в доме твоем.

– Молчать! Подлая твоя душа! Ты должен умереть, Ахимелех, ты и весь дом отца твоего!

Приказал царь телохранителям, умертвить священников Господних, ибо и их рука с Давидом, и они знали, что он убежал, и сокрыли это. Но слуги царя не хотели поднять рук своих на убиение священников Господних.

Тогда сказал царь Доику, начальнику пастухов своих, чтобы тот умертвил священников. Пошел Доик Идумеянин и умертвил в тот день восемьдесят пять мужей, носивших льняной ефод. А потом еще и Номву, город священников, поразил мечом; и мужчин и женщин, и юношей и младенцев, и волов и ослов и овец – всех поперерезал мечом своим.

Ай да пастух был у Саула!

Спасся один только сын Ахимелеха по имени Авиафар и убежал к Давиду. Рассказал Авиафар Давиду, что Саул умертвил священников Господних. И взял Давид Авиафара под свое охранение.

А что же Господь, спросите вы? На его всевидящих глазах учиняют смертоубийство его священников, а он? Увы, это вопрос не ко мне…

А тут Давид узнал, что Филистимляне – вот же противное Богу семя! – напали на Кеиль и расхищают гумна. Давид вопросил Господа, идти ли ему на Филистимлян? И отвечал Господь Давиду:

– Надо, Додя, надо! Иди, не трусь, ты поразишь врага и спасешь Кеиль.

Пошел Давид с людьми своими в Кеиль, и нанес Филистимлянам великое поражение, и спас Давид жителей Кеиля.

Донесли Саулу, что Давид пришел в Кеиль, и Саул сказал:

– Бог предал его в руки мои, ибо он запер себя, войдя в город с воротами и запорами.

Вот и разберись после этого, на чьей стороне Бог?

Созвал Саул весь народ на войну, чтоб идти к Кеилю, осадить Давида и людей его. Когда узнал Давид, что Саул задумал против него злое, то обратился Давид к Господу:

– Господи Боже Израилев! Саул хочет придти в Кеиль. Придет ли сюда Саул? Господи Боже Израилев! Открой рабу твоему.

– Придет, – сказал Господь.

– Господи Боже Израилев! А предадут ли жители Кеиля меня и людей моих в руки Саула?

– Предадут, – сказал Господь.

Тогда поднялся Давид и люди его, около шестисот человек, и вышли из Кеиля и ходили, где могли. Когда же Саулу было донесено, что Давид убежал из Кеиля, то отменил он поход.

Давид же пребывал в пустыне в неприступных местах и потом на горе в пустыне Зиф, а Саул искал его всякий день. Но Бог не выдал Давида в руки Сауловы. Говорят, что с тех пор и пошло выражение: Бог не выдаст, свинья не съест.

Узнал Давид, что Саул вышел искать души его, когда он отсиживался в пустыне Зиф в лесу. Пришел к Давиду в лес Ионафан и укрепил его упованием на Бога, сказав ему:

– Не бойся, ибо не найдет тебя рука отца моего Саула. И будешь ты царствовать над Израилем, а я буду вторым при тебе. И Саул, отец мой, знает это.

Заключили они между собою завет пред лицем Господа, видимо, забыв со всеми этими передрягами, что уже клялись они в вечной дружбе и любви. Давид остался в лесу, а Ионафан пошел в дом свой.

Пришли Зифеи к Саулу в Гиву и сказали, что Давид скрывается у них в неприступных местах, в лесу, на холме Гахила. Словом, заложили народного героя, победителя Голиафа. Сказал им Саул:

– Благословенны вы у Господа за то, что пожалели обо мне. Идите, удостоверьтесь еще раз высмотрите место, где будет нога его, ибо мне говорят, что он очень хитер.

Встали Зифеи и пошли в Зиф прежде Саула. Давид же и люди его были в пустыне Маон. И пошел Саул с людьми своими искать его.

Но Давида известили об этом, и он перешел к скале у пустыни Маон. Узнав об этом, Саул и погнался за Давидом в пустыню Маон.

И надо же быть такой хохме: шел Саул по одной стороне горы, а Давид с людьми своими был на другой стороне горы. Промахнулся Саул! А может, это Бог его «промахнул»?

А тут пришел к Саулу вестник, сообщив, что Филистимляне – будь она неладна! – напали на землю. Пришлось Саулу прекратить преследования Давида и пойти навстречу Филистимлянам. Посему и назвали это место Села-Гаммахлекоф, что значит «Скала Разделения».

А Давид вышел оттуда и жил в безопасных местах Ен-Гадди.

Не хвались, идучи на рать…

Воротился Саул из очередной своей военной кампании против Филистимлян, и его известили, что на текущий момент Давид находится в пустыне Ен-Гадди. Взял Саул три тысячи отборных мужей из всего Израиля и пошел искать Давида и людей его по горам, где живут серны.

Пришел к загону овечьему при дороге, а рядом была пещера. Зашел туда Саул по большой нужде. Сел тужится, кряхтит. Давид же и люди его сидели в глубине пещеры. И сказал кто-то шепотом Давиду:

– Вот день, о котором говорил тебе Господь! Он же сказал, что предаст врага твоего в руки твои, и сделаешь с ним, что тебе угодно.

Но Давид только встал, подкрался сзади и осторожненько, чтобы не вляпаться в Саулово дерьмо, тихонько отрезал край от его верхней одежды. Когда же он на цыпочках подошел к своим людям, то сказал им шепотом:

– Да не попустит мне Господь сделать плохо господину моему, чтобы наложить руку мою на него, ибо он помазанник Господень.

– Хорошо, что ты не стал помазанником Сауловым, вляпавшись в его дерьмо! – Тихонько съязвил кто-то.

Удержал Давид людей своих своими словами и не дал им восстать на Саула, а те, конечно, были готовы замочить супостата. Тем временем, подтеревшись листом лопуха, Саул вышел из пещеры на дорогу. Тут же и Давид вышел из пещеры, и закричал вслед Саула:

– Господин мой, царь! – Саул оглянулся назад, а Давид поклонился ему и продолжал. – Зачем ты слушаешь речи людей, которые говорят, что я умышляю зло на тебя? Вот, сегодня видят глаза твои, что Господь предавал тебя только что в руки мои в пещере, когда ты справлял нужду свою. Люди мои уговаривали меня убить тебя, но я пощадил тебя, сказав, что не подниму руки моей на господина моего, ибо он помазанник Господа.

Отец мой! Посмотри на край одежды твоей в руке моей – я отрезал ее, а тебя не убил и даже не потревожил тебя за твоим богоугодным занятием. Убедись же, наконец, что нет в руке моей ни зла, ни коварства. Я не согрешил против тебя, а ты все ищешь души моей, чтоб отнять ее.

Да рассудит Господь между мною и тобою, и да отмстит тебе Господь за меня, но рука моя не будет на тебе, ибо, как говорит древняя притча: «от беззаконных исходит беззаконие». Посему рука моя не будет на тебе.

Против кого ты вышел, царь Израильский? За кем ты гоняешься? За мертвым псом, за одною блохою.

Господь да будет судьею и рассудит между мною и тобою. Он рассмотрит, разберет дело мое, и спасет меня от руки твоей.

Когда кончил Давид длинный монолог свой, Саул сказал:

– Твой ли это голос, сын мой Давид? – И возвысил Саул голос свой, и плакал. – Ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом. Ты показал это сегодня, поступив со мною милостиво, когда Господь предавал меня в руки твои, и ты не убил меня. Кто, найдя врага своего, отпустил бы его в добрый путь? Господь воздаст тебе добром за то, что сделал ты мне сегодня. И теперь я знаю, что ты непременно будешь царствовать, и царство Израилево будет твердо в руке твоей.

Когда умер Самуил, собрались все Израильтяне, и плакали по нем, и погребли его в доме его, в Раме. И долгие очереди выстаивал народ перед Колонным Залом Дома Израиля, чтобы проститься с этим злыднем. Так всегда было в любом народе: кто их бьет безжалостно, того боятся и того любят. А ежели кто из правителей справедлив и мягок душою, того непременно убьют.

Офигенная Авигея

Давид встал и сошел к пустыне Фаран. Был некто в Маоне человек очень богатый: у него было три тысячи овец и тысяча коз. Имя человека того было Навал, а имя жены его – Авигея. Была эта женщина весьма умная и красивая лицем, а муж ее был человек жестокий и злой нравом.

Услышал Давид, будучи в пустыне, что Навал стрижет овец своих. Послал Давид десять отроков, и сказал:

– Пойдите к Навалу и передайте ему мой пламенный Израильский привет. Поприветствуйте его от моего имени и скажите ему: «Мир тебе, мир дому твоему, мир всему твоему». Напомните, что несмотря на тяготы военного времени, мы не обижали его и ничего не пропало у него во все время пребывания нашего. Попросите, чтобы дал вам, рабам его, и мне, Давиду, что найдет рука его. Очень что-то кушать хочется!

Пошли люди Давидовы, и сказали Навалу от имени Давида все эти слова, и умолкли. И Навал отвечал слугам Давидовым:

– Кто такой Давид, и кто такой сын Иессеев? Что за хрен с горы? Что-то ныне стало много всяких нелегальных иммигрантов и рабов, бегающих от господ своих. Неужели мне взять хлебы мои и воду мою, и вино мое, и мясо, приготовленное мною для стригущих овец у меня, и отдать людям, о которых ничего не знаю? И даже не знаю, откуда они?

Пошли назад люди Давида, не солоно хлебамши. Возвернулись в свой стан и доложили результаты своей миссии своему предводителю. Тогда Давид, озлобившись, сказал людям своим, чтобы те опоясались мечами своими, опоясался сам, взял с собой около четырехсот человек, а двести оставил при обозе.

Один из слуг Навала известил Авигею, что Давид присылал из пустыни послов приветствовать нашего господина, но тот обошелся с ними весьма грубо, хотя люди те очень добры были: не обижали, не грабили и даже не воровали. И сказал далее:

– Итак, подумай, госпожа моя, и посмотри, что делать, ибо неминуемо угрожает беда господину нашему и всему дому его.

Женская интуиция посильнее мужеского ума: почувствовала Авигея, что дело пахнет керосином. Поспешно взяла она двести хлебов, и два меха с вином, и пять овец приготовленных, и пять мер сушеных зерен, и сто связок изюму, и двести связок смокв, и навьючила на ослов. Решила она, что лучше дорогою ценою откупиться, чем все потерять. Ведь не зря в ее народе говорят, что плохая заплатка лучше хорошей дырки. А слугам своим сказала:

– Ступайте впереди меня, а я пойду за вами.

Зная норов своего мужа, она ему ничего не сказала.

И вот когда она, сидя на осле, спускалась по извилинам горы, то увидела, что навстречу ей идет Давид и люди его. Давид шел и в полный голос возмущался:

– Экий сукин сын! Да, напрасно я охранял в пустыне все имущество этого человека, и ничего не пропало из принадлежащего ему, а он платит мне злом за добро. До рассвета утреннего из всех, кто в доме Наваловом, не оставлю и мочащегося к стене!

Здесь, наверное, уместно пояснить, что среди мужеского пола младенцев отличали тех, кто писается в пеленки, и тех, кто уже писает на стенку.

Когда Авигея приблизилась к воинам и увидела Давида, то поспешила сойти с осла и пала пред Давидом на лице свое и поклонилась до земли. Потом она пала к ногам его и сказала:

– На мне грех, господин мой! Позволь рабе твоей говорить в уши твои и послушай слов рабы твоей. Пусть господин мой не обращает внимания на этого злого человека, на Навала, ибо каково имя его, таков и он. Навал – имя его, и безумие его с ним. А я, раба твоя, не видела слуг господина моего, которых ты присылал.

И ныне, господин мой, Господь не попустит тебе идти на пролитие крови и удержит руку твою от мщения. Вот возьми эти дары, которые принесла раба твоя господину моему, чтобы дать их отрокам твоим. Прости вину рабы твоей. А уж Господь непременно устроит господину моему дом твердый, ибо войны Господа ведет господин мой, и зло не найдется в тебе во всю жизнь твою.

В сей же момент положил на Авигею глаз свой женолюбивый Давид (а был он тот еще кобелино!) и в ответ на ее униженную речь произнес:

– Благословен Господь Бог Израилев, который послал тебя ныне навстречу мне! Благословен разум твой, и благословенна ты за то, что ты теперь не допустила меня идти на пролитие крови. Но если бы ты не поспешила и не пришла навстречу мне, то до рассвета утреннего я не оставил бы Навалу мочащегося к стене.

Принял Давид из рук Авигеи дары и отпустил ее с Богом. Пришла Авигея к Навалу, а там пир горой, и Навал нажрался до потери сознательности. Не сказала ему Авигея ни слова, ни полслова до утра. Утром же, когда Навал отрезвился, жена его рассказала ему обо всем. Навал аж дар речи потерял от расстройства из-за большого материального ущерба, а через десять дней поразил Господь Навала, и он умер.

Услышал Давид, что Навал умер, и сказал:

– Благословен Господь, воздавший за посрамление, нанесенное мне Навалом, и удержавшим меня от зла!

И послал Давид сказать Авигее, что он берет ее себе в жену. Она встала и поклонилась послам лицем до земли и сказала:

– Раба Давидова готова быть служанкою, чтобы омывать даже ноги слуг господина моего.

Собралась Авигея поспешно – очень уж ей Давид понравился! – села на осла, и пошла она за послами Давида и сделалась его женою. Вскоре блудовитый Давид взял в жены и Ахиноаму из Изрееля, так что обе они были его женами.

* * *

Саул же отдал дочь свою Мелхолу, бывшую жену Давидову, потому как получилась она разведенкою, Фалтию, сыну Лаиша, что из Галлима. Не пропадать же бабе в соку!