Текст книги "Тень Луны"

Автор книги: Игорь Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Если противник имел только обычные (радарные) средства обнаружения, то он был сейчас удивлён, поскольку на расстоянии в десять километров, то есть практически в упор, перед ними внезапно возникла одна цель, поскольку две боевые машины двигались бок о бок. При полёте с постоянной скоростью в 400 километров в час до Объекта оставалось всего полторы минуты.

Лейтенант Серов бросил короткий взгляд на боковое стекло кабины, где зелёным контуром светился другой вертолёт, потом посмотрел на переднее. Компьютер плавно обводил детали ландшафта, но самого ПИЦа пока видно не было. Зато сканер объявил, что заданный сектор начал прощупываться i-лучами.

Денис посмотрел на монитор – сканер не выдавал ничего необычного – и он лишний раз проверил системы ведения огня.

До Объекта 156 оставалось около семи километров, когда взгляд снова упал на монитор. То, что увидел Денис, заставило его открыть рот в удивлении и спросить, ошеломлённо:

– База, вы это видите?!

– Да, лейтенант, продолжайте полёт.

«Что ж, продолжать, так продолжать. Кто б сомневался…»

Самое необычное было в том, что ПИЦ был скрыт «туманной завесой», сквозь которую не пробивался сканер. Монитор выдавал чёткую картинку до того момента, пока i-луч не доходил до сферы радиусом около двухсот метров, которая шапкой покрывала Объект. Пилот не был силён в физике, но чётко понимал, что такое невозможно!

«Да что же там происходит?!»

Вопрос вновь и вновь всплывал в голове, но не находил ответа. Денис знал, что на этой базе проводились какие-то эксперименты. Вероятно, из-за них и произошла аномалия.

Полёт продолжался и вышел бы рутинным, если бы не странности Объекта. До него оставалось около полутора километров, когда Серов коротко, но информативно, скомандовал:

– Разделяемся. Прикрывай.

– Второй понял…

Ведомый стал отклоняться в сторону. Если противники наблюдали их в радар, то теперь они увидели бы, как одна точка разделилась на две.

Пальцы сжимали рукоять джойстика управления. Сейчас Денис был готов к любой неожиданности вплоть до появления НЛО прямо перед носом, но пока всё шло гладко.

На лобовое стекло кабины проецировалась вполне ужасная картина тлеющего КПП. Откуда-то, из глубин, начала вскипать злость оскорблённого человека. Кто бы они ни были, они смогли нанести удар в середине страны, далеко от границы. Ударили прямо перед носом!..

– База, вы видите картину?

– Да, лейтенант.

– Вражеской техники нет, но, похоже, здесь шёл бой.

– Приступайте к облёту Объекта, лейтенант. В аномалию не проникайте.

– Есть, База. Приступаю к облёту сектора.

«Аномалия… на Сферу походит», – оценил Серов, – «Что же эти головастики там натворили?»

Хоть Денис и назвал аномалию Сферой, она не была таковой. Её высота не достигала и километра, в то время как в радиусе на земле она была значительно больше.

Пилот начал сбрасывать скорость, пока не подлетел к аномалии. Боевые системы пока не выдавали никаких признаков опасности, но они не видели, что было с той стороны здания ПИЦа, поэтому Денис сжал посильнее джойстик и стал забирать вверх, облетая Сферу. По мере увеличения высоты картина приобретала большую ясность.

Зависнув точно над парковкой перед Исследовательским Центром, вертолёт смог передать на монитор все подробности разыгравшейся недавно трагедии. Стёкла здания были выбиты, второй этаж глядел на него чёрной выжженной пустотой, грузовики и легковые машины, пробитые пулями, стояли где попало, словно брошенные в панике. В самом здании наблюдалось несколько затухающих термальных всплесков. Серов сразу же долгался, кто это. Комментарии казались излишними.

В жилых комплексах свет не горел, но термодатчик регистрировал множество людей. «Надеюсь, они живы», – подумал он, пытаясь сравнить две интенсивности.

– База, что скажите? Мне снижаться?

– Нет, продолжайте наблюдение.

Внезапно раздавшийся взрыв ударил волной и световой вспышкой. Серов бросил взгляд в ту сторону, инстинктивно положив палец на кнопку пуска. Грузовик, что стоял у ангаров, окутался в жёлтое пламя. Некоторые его части ещё кружились в воздухе, но вскоре и они упали на землю.

– Фейерверк в честь нашего прибытия, – тихо прокомментировал он и посмотрел на монитор сканера: аномалия исчезла, теперь можно было прощупать всю местность на предмет нахождения оружия, но никакой новой информации сканирование не принесло…

* * *

Колонна, возглавляемая танком «Т-210М», прошла мимо восьмого КПП и уже подбиралась к главному знанию Исследовательского Центра. Даже на такой местности пятидесятитонная машина не выделялась на фоне снежной пустыни, толстым слоем покрывающей всё вокруг. Её фототропная броня легко приспосабливалась к любым цветам. Вертолёты прикрывали её с воздуха, а сканеры молчали, не обнаруживая противника. Порывы ветра приносили запах горелого пластика. Достигнул парковки, колонна остановилась.

Фёдор Михайлович Ищенко, командующий ВБ-18-06, отложил компьютер, вышел из машины и посмотрел, как солдаты в бледно-серой форме выпрыгивают из грузовиков, занимая позиции. Парковка стала местом ожесточённого боя. Фасад здания был покрыт выщерблинами, словно его разъедала оспа.

Нервы разыгрались запоздалой злостью. Он извлёк из кармана потрёпанную временем зажигалку и прикурил. В лёгкие проникло успокаивающее тепло, но не помогло. Полковник смял горящую сигарету, та, словно сопротивляясь, обожгла ладонь своим огнём. Он с раздражением кинул её на асфальт и раздавил.

Откуда-то сверху донёсся треск лопастей. Ищенко поднял голову, пытаясь разглядеть барражирующий вертолёт, но это было трудно, даже учитывая ясную погоду. Маскировка работала превосходно, но всё же ему удалось отыскать проплывающий призрак.

– Господин полковник, – отвлёк его голос подполковника Родионова, командира группы спецназа «Коршун». Его звали Владимиром, но все его называли коротко: Владом, хоть это и не было сокращением от имени.

– Да? – Ищенко повернулся к нему, поймав пронизывающий взгляд. Одет он был в хамелеоновскую форму и бронежилет, поэтому казался облепленным снегом.

– Сомневаюсь, что мы что-нибудь найдем на поверхности.

– Я не хочу рисковать, а из-под земли никто не уйдёт. Ты что-нибудь чувствуешь?

Влад застыл. Что происходило в эти мгновения, не смогла бы объяснить и наука, но командир группы спецназа, каким-то загадочным образом мог предвидеть события и знать, что происходит за стеной. Как не парадоксально звучит, но в спецвойсках учат и этому. Вопреки распространенному мнению об уникальности «новых людей» любой человек обладает встроенным сканером, возможностью предвидеть события, но не многим удаётся найти свой дар и развить его. Всё-таки для этого требуется время и труд.

– Там никого нет.

– Куда же они делись?

– Вопрос риторический?

– Да, или ты знаешь и ответ?

– Нет, – ответил Родионов. – Знаете, полковник, я чувствую что там, – он указал на знание Центра, – происходит что-то странное.

– Странное? Как со Сферой?

– Возможно…

– Нам начинать? – спросил Влад. Полковник посмотрел в сторону, где остановился автобус со спецназом. «Коршуны» уже выгрузились. Некоторые бойцы ещё герметизировали «Хамелионы», надевая шлемы, проверяли автоматы.

– Начинайте, как будете готовы, – ответил Ищенко и окликнул ротного, который стоял в нескольких метрах от него. – Возьми тридцать человек и посмотрите, что в жилом.

– Есть.

Вскоре группа Родионова начала движение и находилась у входа в ПИЦ. Безликие фигуры спецназовцев рассредоточивались на первом этаже, проверяя сканерами наличие «взрывных подарков». При направленном взрыве, несущие конструкции могли не выдержать и похоронить всех бойцов.

Полковник закрепил компьютер на кисти руки и посмотрел на монитор. Сюда в режиме реального времени транслировалось всё, что видел командир группы.

Влад стоял у входа в подсобку и не шевелился, приблизив ладонь к двери. Сейчас он пытался понять, есть ли там кто-нибудь, потом махнул и стал отсчитывать пальцами время: «Три»… «два»… «один»…

Дверь сорвалась с петель мощным ударом, командир внимательно осмотрел комнату. Часть экрана занимал прицел автомата, но и так было понятно, что никого нет. Ищенко не знал, каким образом Влад предугадывает события, не знал этого и сам Родионов. Командир группы спецназа рассказывал, что чувствует, есть ли за дверью кто или нет. «Нам помогает подсознание», – сказал как-то он в одной из бесед, но распространяться не стал. Конечно, такая методика не нова: ещё в начале XX века спецслужбы пытались использовать сверхспособности человека и многого достигли, но источник скрытой силы наука так найти и не смогла. И неизвестно, найдёт ли.

Тем временем на мониторе показалась очередная дверь. Операция повторилась с точностью до движения. Спецназовцы были мастерами своего дела.

– Мы у жилых комплексов, – донёсся голос ротного.

– Начинайте осмотр здания, – ответил Фёдор Михайлович.

– Есть.

Полковник снова посмотрел на монитор: спецназ сканировал очередной коридор.

По разработанному плану он должен будет запустить солдат только после того, как Родионов убедится, что первый этаж можно считать безопасным.

«Что ж такая у них работа: быть на острие».

Монитор показывал очередную комнату, но только она отличалась от остальных. Здесь на полу лежало множество тел, прикрытых какой-то материей.

– Вы видите это? – спросил Влад.

– Да, Родионов. Продолжай.

«Вот и затухающие термовсплески».

– Господин полковник, это База, – донёсся в мини-рации знакомый голос связного.

– Да, что случилось?

– Вас тут журналист спрашивает.

– Что? Какой ещё журналист?! Как они?.. – Ищенко был потрясён. Как они смогли узнать о происшествии, да так быстро? – Пошлите его куда-нибудь подальше! – в ярости бросил он, но тут же одумался, понимая последствия. – Хотя, нет, постой. Скажи ему, что ещё ничего не ясно. И всякую ерунду. Короче, придумай сам. Мне не до них. Откуда он узнал?

– Сказал, что ему позвонили и сказали.

– Кто?

– Он не знает.

– Сделай всё, что угодно, но пусть они меня не беспокоят. У меня есть дела поважнее. Это всё.

– Есть, – ответил связной и отключился.

Ищенко ненавидел журналистов за их постоянное желание совать нос, куда не следует. «Пираньи», – охарактеризовал он их и снова отвлёкся на монитор, но тут Родионов сам ответил:

– Полковник, первый этаж безопасен. Входим на подземные уровни.

– Отлично.

Ищенко повернулся и крикнул второму ротному:

– Юра, заводи людей. Проверите второй этаж. По возможности ничего не трогайте, скоро должны приехать спецы из ОМБ.

Тот кивнул, что явно было не по уставу, и передал приказ.

В наушнике раздался голос ротного:

– Мы осмотрели жилые здания. Здесь только учёные. Они живы, отделались лёгким испугом.

«Слава Богу, хоть одна приятная новость», – тяжело вздохнул Ищенко.

* * *

Лопасти садящегося вертолёта будоражили мёрзлый воздух, поднимая снежную пыль с парковки. Евгений Николаевич посмотрел в иллюминатор и видел встречающих. Вертолёт опускался, новые порывы ветра заставляли людей на площадке закрывать ладонями лица.

Несильный толчок оповестил о том, что посадка совершена и пора уже на выход. Ромин взглянул на Анатолия Григорьевича Греченко, который был практически на голову выше его, хотя генерал считался не маленького роста, и направился к выходу. Главный аналитик Особого Отдела, молча, последовал за ним.

Лопасти вертолёта ещё не успели остановиться, шапку сдувало, пришлось её придерживать.

– Генерал Ромин, рад вас приветствовать, – произнёс один из встречающих. Говорил он негромко (двигатели работали относительно тихо), но чётко.

– Вы полковник Ищенко?

– Да, генерал. Ваши специалисты уже прибыли и занимаются изучением аномалий, – опережая вопрос, сказал командующий базой. Они направились в сторону здания Исследовательского Центра.

– Аномалии?

– Да, были замечены… некоторые отклонения в работе скан-средств.

– Толя, к тебе приходили такие данные?

– Нет, – ответил Греченко. Ромин вопросительно посмотрел на Ищенко:

– Мы сообщили об этом два часа назад, – ответил тот.

Евгений Николаевич не видел смысла в сокрытии информации. Безусловно, она была важна, но что изменилось бы, если он узнал не сейчас, а пару часов назад? Может, кто-то перехватывал сообщения, ведь снимки посылались не по инфо-связи? Ромин взглянул на Греченко: на лице аналитика отразились те же мысли.

Тем временем они уже достигли входа в ПИЦ. Свет внутри отсутствовал, но день оказался ясным: солнце более-менее освещало помещения. Генерал на секунду остановился, оглядывая разрушения. Бесспорно, престижу России был нанесён колоссальный удар, но именно в этот момент его волновала судьба пятерых агентов, которые были внедрены в коллектив Исследовательской Базы три дня назад. Самое печальное, что он даже не имел права открыто спросить об этом. Дела ОМБ всегда должны оставаться внутренними делами, хотя к ним нередко примешивается политическая окраска, как сейчас. Несмотря на то, что «Безопасность» была создана в 2097 году, то есть семнадцать лет назад, до сих пор Россия и Запад скрыто соревнуется за право быть ведущей силой в Федерации Северных Государств. Наверное, из-за этого Федерация до сих пор не стала объединительной силой человечества, какой была задумана, но это уже частности.

Ромин опустил взгляд, затем посмотрел на Ищенко и спросил, переступив порог полуразрушенного здания:

– Мне доложили, что уцелели пятеро охранников. Сколько они работают в ПИЦе?

– Около года.

«Значит не мои ребята. Плохо», – оценил Ромин..

– Где они?

– В казармах. Их сейчас опрашивают, но они говорят, что ничего не помнят.

Евгений Николаевич остановился:

– Как не помнят?!

– Они утверждают, что вчера легли спать в казарме, а проснулись сегодня в камере на пятнадцатом уровне, когда их нашёл спецназ. Камера оказалась закрытой снаружи.

– Оружие при них?

– Нет, но они были одеты в форму. Следы пороха на одежде есть.

– То есть они участвовали в сражении, – предположил генерал.

– С высокой долей вероятности.

– Им что? Стёрли память?

– Не могу знать.

Ромин внимательно посмотрел в глаза Ищенко. Тот, безусловно, был немного не в себе, что выдавали нервозность и излишне официальный тон, но Евгений Николаевич знал причину. В глазах полковника он был человеком сверху. Ищенко побаивался его, зная, что такие просчёты, как нападение на ПИЦ, не прощают, и не важно, что его прямой вины в этом нет: нападающие оказались умнее техники, смогли обмануть её каким-то загадочным образом. Полковник уже чувствовал, как три звёздочки опадают с погон.

– Где сейчас Павел Корышев?

– На двенадцатом уровне, у Центра Связи.

– О каких аномалиях вы говорили? – спросил Ромин.

– Вы можете спуститься, тогда всё увидите сами. Я не специалист в физике и не могу объяснить всего. Сиинов объяснит лучше.

– Так и сделаем. Как туда попасть? – он мельком глянул на кабину лифта с приоткрытыми створками, на одной из них красовалась тройка отметин от пуль, которые образовывали правильный треугольник, и ответил сам: «Пожалуй, только пешком, электричества нет».

– Это на одиннадцатом уровне. Я вас провожу, но только до поста, мне дальше нельзя…

Спускаться действительно пришлось пешком. Генератор оказался повреждён, и его до сих пор не восстановили. Вместо него энергия подавалась от полевого аккумулятора, который был доставлен полтора часа назад вместе со специалистами из «Безопасности» во главе с Павлом Корышевым. Они провели светокабель по всему пути, и теперь светящаяся верёвка освещала лестницу и этажи подземной части комплекса ненавязчивым пепельным светом.

Лестница была неширока, но здесь практически не ходили. Ниже десятого уровня не пускали даже солдат, но, безусловно, для генерала ОМБ и Главного Аналитика Особого Отдела выставленный пост не являлся преградой, поскольку здесь работали сотрудники местного отделения ОМБ. Ромин и Греченко лишь показали удостоверения. Ищенко остался за кордоном и, как показалось, вздохнул с облегчением.

– Где я вас смогу найти? – спросил Ромин, полковник насторожился.

– Я сейчас хочу направиться в казармы, лично поговорить с учёными и охранниками. Я буду там.

– Хорошо.

Евгений Николаевич и Греченко стали спускаться дальше, на одиннадцатый уровень.

– Что ты думаешь об Ищенко?

– Об Ищенко… – задумчиво произнёс Анатолий Григорьевич. – Он чувствует себя виноватым и загнанным в угол, но думаю, он надёжный человек. Действует разумно. Типичный украинец, судя по акценту и фамилии. Скорее всего, из Донецка или области…

– Ой, не надо подробностей, – остановил его Ромин, чувствуя, что ещё немного, и Греченко вычислит и улицу, и дом по дисперсии света в радужной оболочке глаза.

– Думаете снять его?

– Не я принимаю такие решения, – напомнил Ромин. – Пускай решают другие. У нас свои проблемы.

Они уже достигли уровня лаборатории. Вдоль правой стены лежал светокабель, освещающий коридор. Люди в форме ОМБ собирали улики: гильзы с пола, сплющенные пули выковыривались из стен. И самое невероятное: то, что не было ни одного следа крови!

Вдалеке промелькнул какой-то человек, одетый в белый халат, скорее всего, кто-то из учёных. Ромин и Греченко направились за ним, но окликать не стали.

Завернув вправо, они чуть не столкнулись нос к носу с приземистым человеком лет пятидесяти. Одет он тоже был в белый халат, и Евгений Николаевич подумал, что, вероятно, это тот самый, который промелькнул несколько секунд назад. Маленькие глаза бегали, словно теннисные мячики по полю, и, казалось, ни на чём не фокусировались. Скорее почувствовав чем, увидев перед собой преграду, человек остановился и надел большие очки, что и вовсе казалось анахронизмом.

– Вы что-то хотели, господа? – быстро проговорил он гнусавым голосом.

– Мы из «Безопасности», – Ромин показал удостоверение, но тот даже не взглянул на него.

– Я тоже не из кружка по пению. Если вам нужен главный, тогда это я, – так же быстро сказал учёный и представился. – Михаил Сиинов, руководитель научной группы. Так что вы хотели?

«Вот ты какой… Познакомились, наконец…»

– Мы хотели узнать, как продвигаются работы и посмотреть на аномалии.

– Да, посмотреть есть на что. Следуйте за мной.

Он быстро повернулся и направился в сторону лабораторного комплекса, где стояла небольшая группа из пяти человек и обсуждала какие-то измерения.

О Сиинове Ромин слышал немного и только мельком, но теперь впервые повстречался с ним лично, и учёный произвёл на генерала двоякие впечатления. С одной стороны, тот был задирист и любил уколоть собеседника, поскольку считал себя главным «головастиком» всей Земли, с другой – следует признать, что он был гением и мог разобрать самую сложную головоломку, по крайней мере, до этих пор мог. Именно поэтому генерал и хотел, чтобы Сиинов взялся за работу, а вот сейчас думал: верное ли он принял решение, не будучи лично знакомым с учёным, но уже поздно что-либо менять.

«Что ж, надеюсь, не зря я буду его терпеть».

Они прошли в комнату сканирования, которая располагалась у входа в лабораторию. Дверь оказалась завешена белой материей. Сиинов резко остановился и, обернувшись, сказал:

– Надеюсь, зеркалофобией вы не страдаете.

Ромин и Греченко вопросительно переглянулись. Смысл слов стал понятен через секунду. Учёный быстро направился к входу в лабораторию и распахнул белые шторы.

Часть двери была вырезана, а за ним простиралась одна большая сферическая комната.

– А-а… где лаборатория? – только и смог спросить аналитик.

– Этим вопросом мы сейчас и занимаемся.

Ромин заглянул. На дне стеклянной сферы трудилась группа учёных, производя замеры. Приборы были разложены тут же.

– Не бойтесь, радиации нет, – запоздало предупредил Сиинов.

Евгений Николаевич нервно дёрнулся, услышав только слово «радиация», и хмуро посмотрел на него, но воздержался от комментариев.

– У вас уже есть предположения? – спросил Греченко.

– Здесь маркерами ничего не помечено. Сразу ничего не скажешь. Мы провели исследования магнитного поля.

– И?

– Смотрите, – Сиинов достал магнит и улыбнулся так, что Ромину стало как-то не по себе: чем-то голос учёного его насторожил. – Сэм, посторонитесь! – крикнул учёный. Группа, что находилась внизу, стала спешно расходиться. Он опустил магнит на гладкую поверхность сферы. Тот быстро поехал вниз, что, в общем, было нормально, но как только достиг дна, подскочил и полетел, словно стрела, точно вверх, затем, ударившись о «потолок», начал спускаться вниз по стенам сферы и упал на протянутую ладонь профессора. Сиинов многозначно хмыкнул. Ромин был поражён:

– Но-о… силовые линии, если сфера заряжена, должны идти от неё к центру, а-а-а… этого не может быть, – не найдя ничего лучше, произнёс генерал.

– И тем не менее, – кивнул учёный, – аномалия на лицо.

– У вас есть предположения? – снова задал вопрос Ромин, глядя, как научные работники снова собираются у приборов, опасливо косясь на них, только сейчас он отметил, что приборы не из металла.

– И да, и нет. То есть с частью вопросов мы уже разобрались.

– Если это сыграет какую-то роль, то здесь проводились работы…

– Да-да, я знаю. Теория Единого Информационного Поля, разработка гипердвигателя и прочая ерунда. Я не сегодня родился, уважаемый.

– Считаете, что Теория Единого Информационного Поля – фикция? – удивился генерал. Он и не думал, что кто-то сейчас ещё ставит её под сомнения: после всех открытий и изобретений.

– Скорее неверное понимание процессов, – ответил Сиинов. – Разве плюрализм запрещён? И к тому же, людям не запрещено заблуждаться, – учёный немного помолчал, затем спросил. – Но вы ведь приехали не за тем, чтобы случать мои выкладки, верно?

– Да. Мне нужен ответ, понятный человеку со стандартным набором знаний.

– Так вот, этот материал, – учёный постучал по сфере, – совершенно обычный. Мы провели экспресс-анализ и установили, что это смесь наностали первой марки, из неё сделаны стены этого… замечательного заведения, нанокристаллы компьютеров, стекло, пластик… Короче, обычный материал. Он подвергся воздействию очень сильного электромагнитного поля и очень высоких температур, порядка шестидесяти тысяч градусов…

– То есть в десять раз горячее, чем на поверхности Солнца, – блеснул эрудицией Анатолий.

– Да, в результате высоких температур произошла спайка всего, что находилось в лаборатории.

– Но как же уцелел пластик.

– А вот здесь первая загадка. Воздействие было локальным, температура не распространялась в глубину наружной части сферы.

– То есть, как будто кто-то, поставил заслон?

– Да, именно заслон, как в термоядерном реакторе. Теперь о магните. Как я уже сказал, здесь было очень сильное электромагнитное поле, оно выстроило в сфере структуру доменов и направило силовые линии таким причудливым образом, но почему оно такое мощное, мы не знаем. По нашим измерениям некоторые константы, не буду утруждать вас подробностями, возросли в разы, что совершенно невероятно! – его глаза, которые были скрыты за толстыми очками, ненадолго показались, словно выпрыгнули из-за укрытия, и Ромин подумал, что лучше бы им там и оставаться, поскольку в них горел фанатичный блеск.

– Но что здесь хоть примерно произошло?

– И вы до сих пор не догадались?

– Нет, – ответил Евгений Николаевич, как несообразительный ученик на экзамене.

– Нарушение законов физики! Вот, что произошло! – в голосе учёного звенела обида, будто его чудовищно обманули. – Большая температура и наличие мощного электромагнитного поля наводит на мысль о плазме. Сюда как будто поместили плазменное облако, которое удерживало электромагнитное поле, а затем изъяли.

– То есть никаких следов посторонних примесей? – уточнил Евгений Николаевич.

– Вы меня за дурака держите или невнимательно слушаете? – обиделся Сиинов.

«Господи, прости мою душу грешную!»

– Ещё один интересный факт, – внезапно успокоился учёный. – Если здесь были такие большие температуры, то куда делась энергия, а именно энергия хаотического движения частиц. Мне сказали, что спецназ, когда вошёл, не заметил никаких признаков высокой температуры, да и мы тоже. А откуда взялся воздух? По идее он должен весь выгореть.

– М-да, действительно странно. Это может быть связано с работой гипердвигателя?

– Мне не известны детали, но не могу исключить.

– Вы уже взяли образцы… хм… материала для детального изучения?

– Они уже летят в Москву, в нашу лабораторию.

– Есть ещё кто-нибудь?

– Уровнем ниже. Вероятно, подсобное помещение. Те же следы, то же воздействие, только в меньших масштабах. Будете смотреть?

– Там есть что-нибудь интересное?

– Если только вы решите посмотреть на уменьшенную копию.

– Спасибо за интересный рассказ.

Сиинов кивнул головой и достал компьютер, давая понять, что их время истекло.

Ромин и Греченко направились к выходу. Обогнув группу учёных, которые до сих пор стояли у входа в лаборатории и о чём-то спорили, они вышли в коридор и, сделав ещё пару шагов, остановились.

– Ну и как тебе наш учёный? По мне, так он какой-то ненормальный.

– Лучший, что у нас есть, – ответил Греченко и улыбнулся формулировке. – Идём к Корышеву?

– Да, пошли.

Они направились в сторону лестницы, но ещё не дошли до поворота, как Ромин остановился и внимательно посмотрел на приоткрытые двери лифта. Что-то здесь казалось знакомым. Он подошёл и оглядел шахту настолько, насколько ему позволяли обстоятельства. Ромин попробовал раздвинуть двери, но ничего не вышло. Сзади раздались шаги Греченко:

– Что вы ищите, Евгений Николаевич?

– Смотри, – генерал указал на несколько дырочек в двери, которые образовывали правильный треугольник. – Не знакомо?

– Нет.

– Точно такие же следы я видел на двери кабины лифта на первом этаже.

– Ясно, – кивнул Греченко, у него уже возникла гипотеза, и он был готов ею поделиться. Ромин встал, и они направились по прежнему маршруту.

– Есть два варианта, – продолжил генерал. – Первый вариант: некто ехал на лифте уже после битвы за лабораторию, второй – во время боя, тогда же эти пули и пробили дверь.

– Вот мы и проверим работу Корышева, – ответил Аналитик. – Интересно узнать: кто же этот Павел?

– Хороший парень. Он справится, я уверен. И вообще, Толя, уверен, ты уже о нём знаешь больше, чем я, – улыбнулся генерал.

– Такова моя работа, – усмехнулся Греченко.

Они пробирались к лестнице, обходя сотрудников, проводящих измерения размеров отверстий в стене, углы вхождения пуль, для того, чтобы составить компьютерную модель боя. Порою, она давала неожиданные результаты, и сейчас, в отсутствии достоверных показаний, могла стать единственным источником информации. Очень нудная, но необходимая работа.

Уровнем ниже людей в форме было меньше, но они уже не собирали улики, а обсуждали что-то у Центра Связи. Среди них Ромин узнал и Павла Корышева. Он был молод, всего около тридцати пяти, но довольно опытен для своих лет, кроме того, генерал ему доверял, поэтому и поставил его заниматься расследованием этого громкого происшествия. Тот тоже обратил внимание на двоих высокопоставленных сотрудников ОМБ и улыбнулся, поприветствовав:

– Быстро добрались, Евгений Николаевич.

– Да, самолёты нынче вещь необходимая. Это Анатолий Греченко, главный аналитик моего отдела, – представил генерал.

– Очень приятно, – они пожали друг другу руки.

– Ну, о вас он уже всё знает, – улыбнулся Ромин и спросил. – Как продвигаются дела?

– Мы ещё не закончили собирать информацию: времени мало, но в общих чертах уже всё более-менее ясно.

– Ну, общие черты я и с одного взгляда вижу. Детали – вот, что самое важное.

– В данном случае скорее не детали, а странности. Вы уже были на одиннадцатом уровне?

– Да. Ни одного следа крови, а, судя по всему, там был серьёзный бой.

– И заметьте, Евгений Николаевич, не только следов крови, вообще ничего органического.

– Простите, я не понял, – нахмурился Ромин.

– Ни капли пота, ни волоса, ни одного отпечатка пальцев, даже ни одной мёртвой клетки, я уже не говорю о бактериях. Абсолютная стерилизация!

В лаборатории, где работало более сотни человек, не было найдено ничего, будто все ходили в перчатках и защитных костюмах?! Да такое попросту невозможно!

– А те охранники? В них тоже нет ни одной бактерии? – спросил Ромин, сбитый с толку.

– Есть. Были продезинфицированы все уровни, исключая пятнадцатый, хотя лично я думаю, что для него исключения не делались. Просто те трое, которые сидели в камере, «надышали». Бактерии выходили вместе с воздухом и распространялись по этажам.

– То есть причину амнезии вы видите в этой… «дезинфекции»?

– Скорее, эти два факта как-то связаны между собой, но явилась ли «дезинфекция» причиной? Невозможно точно сказать. И если да, то, как это могло быть проделано, ума не приложу.

– Ну, ум прикладывать будет Анатолий, для этого он и здесь, – Ромин взглянул на аналитика. – Мы тут заметили ещё один примечательный факт. Вы осматривали лифты?

– Только приступили, – насторожился Павел, впрочем, не очень. – У нас было не так много времени до вашего прибытия.

Ромин высказал то, что заметил, а Греченко озвучил свои соображения по этому поводу.

– Если взять вторую версию в рассмотрение, то этот человек, который ехал на лифте во время боя был как-то связан с охранниками, – начал рассуждать Павел.

– Если только эти трое не были посажены в камеру позже, после боя, – поправил его аналитик.

– Да, верно. Но он сильно рисковал: могла отключиться энергия, его могла убить шальная пуля…

– Верно, – Греченко улыбнулся. Ромин понял, что парень ему нравится, тот уже составлял психологический портрет этого человека:

– …очень рисковый человек. Возможно, даже руководитель операции, хотя… с такой же вероятностью мог быть и не руководитель.

– Ну, что скажешь насчёт первой версии?

– Если он поднимался после боя, то энергия тогда была, то есть генератор работал, а это означает, что гипердвигатель мог ещё находиться в лаборатории.

– Не факт, – поправил Анатолий. – Гипердвигатель и генератор не связаны жёстко.

– Разве? Но ведь он должен как-то запуститься. Им же не управляют вручную, им, наверняка, управлял компьютер, а для него нужна энергия.

– Молодец! – воскликнул Главный Аналитик Особого Отдела и повернулся к Ромину, который внимательно следил за тестом, который они устроили Павлу. – Думаю, мы сработаемся. Достойная нам придёт замена.

Все улыбнулись, а Ромин подумал, что, пожалуй, расследование в надёжных руках, а ему предстоит отчитываться перед Маркусом Грене, директором «Безопасности». Сегодня он потерял пятерых агентов, и не хотелось бы ему потерять и такого талантливого человека, как Павел Корышев. «Надеюсь, он сможет избежать ловушек». Вероятно, через несколько лет этот человек станет главой какого-нибудь аналитического отдела, но сейчас ему предстояло распутать весьма сложное и, как оказалось, странное дело.