Текст книги "Блуждающий Равноценный обмен 2(СИ)"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Парился долго, отмываясь за всю войну и дальнюю дорогу, не жалея мыла и мочалки, купленных здесь же, в маленьком магазинчике, при бане. Потом, с удовольствием переоделся в чистое бельё, приобретённое там же, надел вычищенную банщиком форму, а в дополнении ко всему постригся и побрился, у здешнего брадобрея. В общем получилось так, что заменил обед процедурами, поздно обедать, время уже к ужину подходит, а на него у меня имеются вполне определённые планы. Идти собираюсь не абы куда, а в место, о котором договаривался со своим товарищем заранее, ещё во время нашего с ним плавания по Азовскому морю. Пришлось возвращаться домой, денег, взятых на обед, в обычной забегаловке, в ресторане «Медведь», на чаевые не хватит.

Появившись в комнате на минуту, задержался в ней на двадцать. Вместе с деньгами, лежавшими на дне чемодана, попались мне на глаза мои боевые награды, в которых, в этом городе, и пощеголять не стыдно будет. Вот и задержался, прицепляя медаль и орден на китель, опыта в этом деле никакого, пришлось повозится.

Невский проспект я не узнавал, всё здесь выглядит по другому, сходства с моим, абсолютно никакого. Ни одного похожего дома, ни одного знакомого переулка, всё чужое. Надо же так не попасть, надеялся побывать в знакомых с детства местах, а попал совсем на чужую улицу. Это что же получается и нашей коммуналки, в которой я прожил большую часть своей жизни, может на месте не оказаться? И куда я тогда стремился, какая же это родина? Нет общий фон вроде присутствует, а как только начинаешь разглядывать частности и мелочи, всё не то. Я даже проскочил нужное мне заведение, так расстроился по поводу увиденного.

Ресторан "Медведь" находился почти посередине проспекта и расположился в очень красивом, одноэтажном здании, выкрашенном в бледно жёлтый цвет, которое, по высоте, вполне могло посоревноваться с трёхэтажными. У его входа, под массивным навесом, с литыми, чугунными колоннами, рядом с огромными, трёхметровыми, дубовыми дверьми, словно сфинкс, стоял двухметрового роста мужчина, по внешнему виду напоминавший мне нашего генерала. Вот это швейцар, так швейцар, не то что у них, там, за океаном, к нашему то и подходить страшно, не то что пререкаться с ним. Имея такого на входе и вышибалу держать смысла не имеет. Хотя какие вышибалы, кого им тут гонять, забыл, что ли, куда пришёл?

– Извините. Не подскажите, извозчик Свистунов возле вас не останавливается? – спросил я важного мужчину, с длинными усами на широком лице.

– А что, натворил чего то? – спросил он меня тяжёлым басом, прежде чем ответить.

Хотя в его ответе я уже и не нуждался, всё и так понятно, но разговор всё же не решился прерывать. Мне ещё в ресторан надо попадать, не стоит лишний раз нервировать человека, отвечающего за вход, тем более Игнат Петрович предупреждал, что сюда, всех подряд, не пускаю.

– Почему же сразу натворил? Он мой боевой товарищ, когда его раненого увозили, сказал, что если захочу с ним встретится, то здесь смогу найти – поведал я о цели своего визита очень серьёзному мужчине, в ярко красном сюртуке.

– Бывает стоит, но, когда точно будет, не могу сказать – ответил швейцар, в более ласковой форме.

– Спасибо. Мне главное знать, что бывает, а подождать, так на это время у меня пока имеется.

– Так подождать и внутри можно. Проходите в ресторан, господин офицер, там теплее будет – сделал мне предложение служивый.

Отказываться не стал, на улице действительно стало ещё холоднее, чем днём было. Но перед тем, как передо мной распахнут двери, спросил их хозяина:

– Если появится Свистунов, дадите мне знать?

– Непременно, господин офицер. Не беспокойтесь, отдыхайте спокойно, позову – ответил вполне себе миролюбивый человек и с легкостью открыл массивную дверь.

Попав внутрь, где было тепло, как в бане и светло, как днём, почти сразу же упёрся в чучело огромного медведя. Его размеры поразили меня до такой степени, что я, некоторое время, забыв обо всём на свете, рассматривал его, словно он экспонат в каком нибудь музее.

– Раздеваться изволите? – вывел меня из оцепенения гардеробщик, своим довольно банальным вопросом.

– Конечно буду, что за вопрос? – ответил я ему и пошёл в его сторону.

Оставив бушлат и фуражку, на попечение сухонького мужичка, предпенсионного возраста, придвинулся к огромному зеркалу, пытаясь разглядеть в нём, на сколько я сегодня неотразим. Но стоило мне только взглянуть в него, как услышал за спиной характерный бас швейцара:

– Так это, господин хороший. Прибыл, стало быть, этот Свистунов. Вон он, стоит на дороге.

Выскочил на улицу в чём был, хотя там совсем не лето. Не далеко от входа стояло двое саней, с откидным верхом в задней части.

– Который? – спросил я служителя, не узнав со спины, товарища.

– Вон те, дальние, его будут – ответил он, ткнув пальцем в санки Игната Петровича.

Быстрым шагом преодолел метров двадцать и громко спросил, сидевшего в них человека:

– Младший унтер офицер Свистунов?

– Так точно – громко ответили мне, одновременно вскакивая с места и поворачиваясь в мою сторону.

– Игнат Петрович. Ты же уже давно не в армии, а всё не можешь отвыкнуть, от командирского голоса.

– Максим!? Тихомиров! – выскакивая из саней, закричал извозчик.

– А кто же ещё? Приглашал в гости, вот я и прибыл! – крепко сжимая тулуп однополчанина, доложил я бывшему командиру.

– Ты чего раздетый, бушлат твой где? Застынешь? – закончив с обниманием, спросил меня однополчанин.

– Поужинать собирался. В вашем ресторане. А тут говорят, Свистунов явился, вот и выскочил, в чём был. Может составишь компанию, вместе посидим. Я жрать хочу, мочи нет, целый день во рту ничего не было.

– Ну как же, пустили меня туда. Нет брат, таким, как я, тут не место. Давай ка ты лучше ко мне садись, прокачу тебя с ветерком, а где покушать найдём.

Полутёмный подвальчик, расположившийся на одной из улиц города, принял нас, как родных. Никто не предлагал в нём скинуть верхнюю одежду, не смотрел косо, но зато налили и дали закусить всё, что только пожелаешь.

– Значит сегодня приехал и сразу ко мне? – вспомнив почему то разговор, состоявшийся вовремя недолгого плавания, спросил меня Свистунов.

– Ну да. Определился с местом жительства, в баньку после дороги сходил и сразу к тебе.

– Не забыл стало быть старика?

– Ну какой ты старик, Игнат Петрович?

– Старик и есть, самый настоящий. Это я с вами молодой был, а здесь, как есть дед. Давеча еду, а мне молоденький унтер говорит: – Дедушка, свези меня в гавань. Вот так то.

– Ладно хорош прибедняться, видел я какой ты дедушка. В атаку впереди всех бежал, мы еле поспевали за тобой.

– Так это с перепуга, за вас боялся, чтобы со страха не попадали раньше времени.

Работать в ночную смену, Игнату Петровичу, так больше и не пришлось. Засиделись мы с ним в кабачке допоздна, да и состояние, после затянувшегося ужина, было у него совсем не рабочее. Ближе к утру приехали к нему домой, где я благополучно и заночевал, завалившись спать на хозяйском тулупе, прямо на полу, у печки.

Когда проснулся, то в комнате уже во всю хозяйничал Игнат Петрович и очень вкусно пахло жареной картошкой с луком.

– Вставай соня! – прикрикнул на меня бывший доброволец. – Тоже мне моду взял, спать больше положенного.

– Так кончилось время, когда спали по два часа. Хватит – возмутился я.

– Ну да. Как же. Это тебе только так кажется. Вот деньги прогуляешь, совсем спать перестанешь. С работой в городе не очень, а голодных ртов хоть отбавляй.

– Чего, так плохо? – не поверив услышанному спросил я.

– Ну, не так чтобы. Я так без работы никогда не останусь. Но извозом то не все могут заняться, деньжат надобно для этого немало. А вот в других местах туговато. Мужики рассказывали, приёма толком нигде нет.

– Деньжата пока имеются. Так может пока их не потратил и мне к тебе в компанию податься? – пытаясь разглядеть, где в этом доме умывальник, спросил я.

– Можно конечно. Захочешь, так можем вместе работать. Зачем тебе своя кобыла, на одной кататься станем. А ну ка погодь. Это у тебя, чего за орденок? Не уж то Святого Николая заработал? – перескочив с одной темы на другую, спросил Игнат.

– По документам он. А чего, понравился? Могу подарить, на память.

– А кому ж не понравиться? С такой бляхой даже к царю в гости пускают, беспрепятственно.

– Как это? – не сообразив о чём говорит товарищ, заинтересованно спросил я.

– Так запросто. А ты чего же, не знал?

– Нет. Откуда?

– Ну ты Максим темнота. Мало я вас гонял. Хотя и времени, конечно, на это не было.

Это же первый орден в государстве. У кого он имеется на пальцах пересчитать можно.

– Врёшь?! – не поверив сказанному, выпалил я.

– Ну приврал малость и что с того? Самую же малость. Но про то, что у человек трёхсот, не больше, пожалуй, он до войны имелся, так про это все знают.

– Ни фига себе! А я то думал совсем простой и таскаю его, где попало – задумавшись над сказанным, проговорил я.

– Простой, как же. За него сорок десятин землицы дают, бесплатно. Правда место, где её нарежут, выбирать не сможешь, но всё равно. Да и про царя я не соврал. Раз в год к нему на приём можешь попасть, хоть для того, чтобы просто поздороваться. А ты говоришь простой. Да таких, как ты унтеров, кому его дали, на пальцах пересчитаешь, точно, не вру. Мне не веришь, так можешь хоть в книжках прочитать, про них там написано.

По дороге на работу Игнат Петрович подкинул меня к Азовобалтийскому коммерческому банку, в который мне непременно надо заглянуть. Времени прошло достаточно, может денежки уже лежат здесь и ждут, когда я приду за ними.

Охранника, у входа, я не увидел, поэтому пошёл сразу же к одному из окошек, чтобы там узнать, кто мне сможет помочь, с моим вопросом.

– Здравствуйте, могу я у вас узнать? – наклонившись над плохо освещённой амбразурой, спросил я.

– Слушаю вас – ответили мне оттуда, как показалось знакомым голосом и тут же подтвердили это. – Максим Сергеевич! Вы?! Живы!? Да как же такое может быть!?

Крик работника банка привёл в движение всех, кто находился в его центральном зале. Я даже подумал, что снова придётся немного повоевать, но выскочивший из-за перегородки, знакомый мне человек, ещё громче заорал:

– Господа! Всё в порядке! Просто я встретил давно погибшего друга! А оказалось, что он живой!

Скорее всего моя форма ввела в заблуждение присутствовавших в банке. Они, наверное, подумали, что мы с господином Морозовым, которого я, при более ярком свете, успел хорошо разглядеть, однополчане, потому что все, вдруг, дружно стали аплодировать неожиданной встрече, героев войны. А когда Савва обнял меня и не стесняясь зарыдал, у многих людей на глазах тоже выступили слёзы. Это я видел лично, потому что по старой привычке, не мог пустить ситуацию на самотёк и внимательно наблюдал, кто чем занимается.

– Ну ну, Савва Тимофеевич – сказал я, похлопывая приятеля по спине. – Я же тоже думал, что вы погибли, но так же не убиваюсь.

– Эх Максим Сергеевич, знали бы сколько я потом передумал. Это же я, можно сказать, на смерть вас отправил.

– Да ладно вам. Всё же хорошо закончилось. Прекратите, неудобно. Народ кругом.

– Да и наплевать! Вы так кажется любили говаривать – улыбнувшись сказал Савва и спросил: – А почему на вас военная форма?

– Так я пока до берега, в одних трусах, добирался, о многом передумал. А как достиг земли, так сразу же в добровольцы и записался – ответил я товарищу, отводя его в сторонку, подальше от любопытных глаз.

– Вы всё шутите, Максим Сергеевич. Вон до унтера офицера дослужились, а всё такой же. Да! Вещи ваши, документы и деньги, всё в полной сохранности, у меня дома лежат, вы не сомневайтесь, я оттуда ни копеечки не взял. Своё раздал и сразу работу пошёл искать. Так что сегодня же вечером можете всё забрать.

– Савва, давно на ты пора перейти, а вы мне всё выкаете. Ты здесь до которого часа работаешь?

– До шести, как обычно. А что?

– Вот в шесть за тобой и заеду. Не против?

– Да что вы такое говорите? Только рад буду.

Савва вспомнил, что находится на работе и скоренько занял своё место у окошка, а я направился к выходу не переставая удивляться, как же тесен мир.

– Вот же балда! Забыл зачем сюда пришёл – прошипел я на себя, сквозь зубы.

Пришлось возвращаться, развернулся почти у самых дверей и пошагал обратно к окошку, где сидел, чему то улыбавшийся, господин Морозов, старший кассир Азовобалтийского банка.

Глава 13

Деньги из Лондона, до сих пор, так и не дошли, но заместитель управляющего обнадёжил меня, что завтра, послезавтра они наверняка поступят. Неплохо бы, хотя теперь такой нужды в них, как вчера, у меня уже нет. У Саввы, в моём чемодане, валяется почти сорок тысяч долларов, этого вполне хватит на то, чтобы весело провести ближайшие несколько дней. Сомневаюсь конечно, что получится это сделать, Савва нашёлся и снова заведёт свою старую пластинку, та тему: Что вы собираетесь делать? Как намерены помогать? А что я намерен делать? Ничего, во всяком случае пока. Устал я батенька, на войне это тебе не в банке штаны протирать, там иногда постреливают и даже кое кого убивают, насмерть.

Игната Петровича взял в оборот сразу же после обеда. Собираюсь я своих приятелей в ресторан, сегодня вечером, отвести, поэтому смотаемся сейчас с ним, ещё по одному адресу и поеду одеваться сам, и их одевать, а то действительно не пустят нас в «Медведя», в таком виде.

Кирюха оказался дома или, как сказал Свистунов, на воровской малине. Кроме него, перед нами, предстала ещё парочка знакомых рож, которые так же, как и Седой, вполне искренне обрадовались нашему появлению.

– Твою мать! Начальники по нашу душу явились! – открыв двери, поприветствовал нас бывший доброволец. – Вот вас нам только и не хватало!

В комнате, куда нас провёл Кирилл, дым стоял коромыслом, хотя курящих не было. Не пользуются в этом мире табаком. Но духан стоял такой, как будто кто то надымил. Запах сивухи, лука и копчёного мяса, создавали именно такое впечатление.

– Братва, поглядите, кого я к вам привёл! – представил нас друзьям, Седой, хотя знакомиться здесь не с кем было.

– Собралась шайка – тихо проговорил Свистунов, у меня за спиной.

– Ну всё, теперь дела пойдут в гору! – выкрикнул один из бывших разведчиков. – Старший стрёмщик пришёл.

Толпа дружно заржала и полезла обниматься. Не вовремя мы сюда зашли, до встречи с банкиром три часа, а быстро отсюда, точно не отпустят.

В магазин мужской одежды, вместо двух человек, повёз пятерых, кого то из присутствующих, обидеть своим невниманием, не посмел. Да и не предложи я всем вместе продолжить веселье в другом месте, они бы нас тут до следующего утра продержали. А так я сказал, что имею огромное желание бывшим сослуживцам по подарку сделать и мы, примерно через час, уже были на улице.

Одеть пятерых оборванцев, если конечно на них смотреть с высоты птиц, очень высокого полёта, дело не дешёвое. Пришлось по дороге заскочить в ломбард и сдать оставшиеся монеты, но зато теперь я уверен, хватит и на приодеться, и скромно погулять, всемером, тоже получится.

За Морозовым приехали впритык и не на одних, как планировал до этого, а на трёх санях, сразу.

– Вот Савва Тимофеевич, познакомься, мои боевые товарищи – представил я приятелю, высовывавшихся из транспортных средств, однополчан.

– Очень приятно – сказал Морозов, кивнув головой.

– Я же говорил, всё тип топ будет – донеслось из саней, стоящих впереди. – Максим уже и банкира нам подогнал.

– Вы за вещами прямо сейчас поедете? – спросил меня Савва.

– Сейчас? Да ты что такое говоришь, Савва Тимофеевич? Мы сейчас, все вместе, в ресторан едем. Отмечать наше возвращение с фронта. О каких вещах думать можно, когда такое событие на носу.

Кассир немного засмущался, но сесть со мной в санки к Свистунову, отказываться всё же не стал. Хотя при этом очень критически оглядел ещё одного пассажира, с которым придётся минут пять покататься.

До своего номера я снова не добрался. Заночевали всей компанией на малине, включая и напившегося, до поросячьего визга, интеллигента, в каком то там поколении, Морозова.

– Максим! Слышь, что ли? – услышал я, сквозь сон.

– Чего надо?! Дайте поспать, черти! – ответил я говорившему, накрывшись с головой тонким одеялом.

– Да этот твой, Савва. Так и спит, а ему же вроде на работу надо? – спросил меня Кирилл, голос которого всё же смог распознать.

– Время сколько? – сев на полу, который и сегодня служил мне постелью, спросил я его.

– Так одиннадцатый час уже. Я потому и спрашиваю.

– Одиннадцатый? Ну тогда уже не надо. Всё равно его, наверняка, уже выгнали, после такого опоздания – зевая, ответил я.

– И куда он потом? – спросил Седой.

– С нами останется.

– С нами? Да на кой он нам? Он же делать ничего не умеет, кроме, как цифирь считать – удивился моему заявлению парень.

– Ошибаешься. Знал бы ты, какой он наводчик, не так бы говорил.

– Да ну!? – не поверил мне, вор со стажем.

– Вот тебе и ну. Я с ним уже работал, так что знаю, чего говорю. Мы с ним, сегодня, вдвоём, кассу пойдём брать.

– А чего это вдвоём то? У нас вроде всегда всё поровну было? – возмутился Кирилл.

– Теперь больше так не будет. Если хотите со мной и дальше работать.

– Это почему ещё?

– Буди остальных. Сейчас порубаем, а потом расскажу, чего и почему. Мне что, сначала тебе всё объясни, потом им. Я вам чего тут докладчик, из общества «Знание»?

Савва так всех насмешил своим срочным сбором на работу, что завтракать сели не скоро. Пока оторжались, пока ему объяснили, где он находится, пока я ему, вкратце, напомнил, кто же я такой на самом деле, прошло часа пол, а может и больше, не засекал. Потом мужики растопили, остывшую за ночь, печь, разогрели в ней котелок, с каким то варевом, настрогали мяса с луком, достали новую бутыль самогона и только после этого все дружно сели за стол.

– Ну давайте ещё разок за то, что живы остались и за то, чтобы всё у нас и дальше хорошо было – произнёс тост Игнат Петрович, по праву самого старшего из нас.

– Э брат, так не пойдёт – сказал Мишка Темников заметив, что Савва только понюхал свой стакан.

– Давай ка хотя бы первый прими, полагается так – поддержал его Илья Пыжов, сидевший рядом с Морозовым.

Пришлось экономисту сдаться и опрокинуть в себя мутную жидкость, которой в его стакане было и так меньше, чем у остальных.

Ели шумно, вспоминая вчерашний вечер и ночь. Никто из парней, в "Медведе", до этого не был, да и мы со Свистуновым его тоже только снаружи видели, так что поговорить было про что. Но я, довольно быстро, ушёл в себя, размышляя, каким образом построить разговор с мужиками, на тему, которая меня очень волнует. Но сколько не думал, цепляя ножом очередной кусок мяса, ничего лучше, чем сказать всё, как есть на самом деле, придумать не смог. Нет, про то, что случайно в тюрьме оказался, промолчу, а вот про остальное. Хотя, стоит ли на них всё сразу вываливать, может лучше постепенно?

– Ну чего, наелись? – спросил я после того, как прекратил жевать.

– А чё такое? – задал мне вопрос, Макар Вяткин, ещё один из тех, с кем довелось служить, с самого начала.

– Да разговор у меня к вам имеется. На миллион – сказал я и сразу же пожалел об этом.

– Чего правда? Этот, нас на миллион вывести сможет? – спросил Седой, кивнув в сторону пригорюнившегося Саввы.

– Слышь, кончай ерунду молоть. Раньше вроде поумнее был. Ты на него то посмотри, какой на хрен миллион? Он быстрее сам повесится, чем кого то обворует – высказался я, по поводу Морозова и Кирюхи, одновременно.

– Тогда кто? – задал мне вопрос Пыжов, повернувшись в мою сторону.

– Да никто. Это я так, образно сказал. Чего вы прицепились к этому миллиону? Зачем он вам?

– Так не помешал бы – спокойно ответил мне Свистунов, от которого я таких слов совсем не ожидал.

– И ты туда же, дядя Игнат? – посмотрев в его сторону, спросил я извозчика.

– Вы господа неправильно поняли Максима Сергеевича – решил заступиться за меня, немного окосевший Савва. – Он, по всей видимости, хочет вам сказать, что то очень важное, что в последствии может сильно изменить, всю вашу дальнейшую жизнь. Я прав Максим Сергеевич?

– Ну да. Вот, хоть один нормальный человек нашёлся, объяснил вам всё, как полагается – подтвердил я, слова Морозова.

– Ну говори тогда, про дальнейшую жизнь. Мы чего же, против? Не поняли просто, о чём речь, так извиняй – высказался Темников, за всех сразу.

После того, как во всём разобрались и мне предоставили возможность высказаться, сделать это тут же, у меня не получилось. Я пару минут молчал, собираясь с мыслями и кое кто, моё кратковременное задумчивое состояние, воспринял по своему.

– Чего молчишь, обиделся что ли? – спросил Игнат Петрович.

– Ничего я не обиделся. С мысли сбили, вот и пытаюсь вспомнить, что в первую очередь хотел сказать – ответил я ему, крепко держась за нить, так и не начатого разговора.

Снова все замолчали и только после этого я начал говорить, по существу.

– В общем так господа хорошие. Намерен я изменить свою жизнь, кардинально.

– Карди что? – спросил Пыжов.

– Надоело мне говорю жить, как раньше. Вчера в ресторане были? Видели, как люди живут? Вот и я так же хочу – ответил я ему.

– Это чего, водку дорогую жрать, что ли и баб при всех лапать? – спросил меня Седой и засмеялся.

– И это тоже. Но не это главное. Не хочу я больше быть человеком, которого, в этом городе, каждая собака может послать, куда подальше. Хочу сам свою жизнь устраивать так, как мне это нравиться. Вот вам, чего нравится?

– Мне колбаса краковская – вдруг заявил Вяткин.

– Тьфу ты! Этот опять про жратву! – возмутился я, такому ответу.

– А чё такого? Сам же спросил, чего нравиться? Вот я и ответил – сказал Макар, подливая в стакан из бутылки.

– Да не в одной жратве счастье! Вот вы сидите тут и ломаете голову над тем, как бы и кого, в очередной раз, обчистить – начал я проводить ликбез для непонятливых. – А нет чтобы подумать, как сделать так, чтобы помочь своим братьям по оружию, которые не сегодня, завтра возвратятся в город и будут искать, где бы им кусок хлеба заработать.

– Не, братишка. На большую банду можешь нас даже и не подбивать. На такое мы не подпишемся. Это же сразу бессрочная каторга. Это всё равно, что ты против царя пойдёшь воевать – снова высказал своё мнение, Вяткин.

– Опять двадцать пять! Всё, я больше и слова не скажу. Давай ты Савва Тимофеевич, объясни этим недотёпам, кто мы такие и зачем сюда приехали. У тебя лучше получается.

Савва поднялся со стула, поправил сюртук и спокойным голосом заговорил:

– Господа. Максим Сергеевич очень крупный предприниматель, имеющий в своём распоряжении большие средства, с помощью которых, мы с ним, будем пытаться поднять престиж нашей страны, на новый уровень. Он, если я его правильно понял и вам предлагает в этом поучаствовать, по мере сил конечно.

За столом долго молчали, но потом, самый рассудительный из нас, Игнат Петрович Свистунов, посмотрел внимательно на меня и спросил:

– Вы чего, за ранее с ним договорились? Вот какого он тут молотит? Сказал бы прямо, хотите банк ограбить сами и всё, и не морочили бы мужикам головы. А то развели канитель, слушать противно.

После этих слов я понял, серьёзного разговора сегодня, так и не получится. Пока я реальными делами не докажу, что у меня есть деньги, на которые можно будет чем нибудь нормальным заниматься, никто из сидящих, за этим столом, ну конечно кроме Саввы, мне не поверит, чего бы я не говорил.

Мужики остались в квартире, решать неизвестные мне проблемы, Свистунов решил немного поработать, а мы с Саввой отправились в банк. Старший кассир, скорее всего, прямо сегодня же начнёт сдавать дела, а я, снова узнать, как там дела с моими деньгами. Пока Игнат Петрович вёз нас с Саввой по заснеженному городу, господин Морозов успел у меня поинтересоваться:

– Вы мне так и не рассказали Максим Сергеевич, каким образом попали на войну?

– А чего рассказывать? После того, как меня волной смыло, время подумать было. Вспомнил, как ты собирался родине помогать, по мере сил своих. Вот и мне захотелось ей, хотя бы чем то помочь, записался в добровольцы, а уже через месяц на войне оказался, вместе с теми людьми от которых мы едем – почти правдиво ответил я, приятелю.

– А я думал, что вы в прошлый раз пошутили. Значит добровольцем были и люди эти, друзья ваши, тоже. Тогда понятно, почему вы с ними общаетесь. Но вот скажите мне, сейчас то они вам зачем нужны? Почему вы распинаетесь перед ними, пытаясь чего то доказать? Они же ничего толком делать не умеют. Как я понял, среди них одни воры и мошенники.

– А кто его знает, зачем они мне? Я и сам не знаю. Только видишь ли, как вышло, Савва, дороже их у меня, здесь, нет никого, ну, не считая тебя конечно и Данилы с Фёдором.

– Понимаю – задумчиво проговорил Савва. – Мне тоже, пока вас снова не встретил, не очень весело было. Хотя родственников, живущих в городе, полно, но с вами у меня сложились очень дружеские отношения, а с родными такого, обычно, не бывает.

– Вовремя ты, Савва Тимофеевич, про родственников заговорил. У меня дело к тебе имеется. Я пока из Ростова до Москвы на санях добирался, такого насмотрелся, что вспоминать не хочется. Но зато смог определиться с тем, чем бы хотел здесь заниматься. Хочу открыть мастерскую или маленький заводик, по сборке автомобилей, так что специалисты могут уже в скором времени понадобиться. Может есть у тебя кто нибудь на примете, с кем учился в университете или просто знакомые, кто был бы готов поработать у нас, на должности инженера или того же механика?

– Подумать надо. Так сразу ответить, я не готов. Знакомые есть конечно, но пойдут ли, не знаю?

– Так я сильно и не тороплю. Дня три вам хватит?

Пока Савва разбирался с директором банка, я посетил его зама и надо сказать не напрасно, деньги мои, из-за моря, прибыли, все до последнего пенса, ещё вчера вечером.

– Господин Тихомиров, вы сами оплатите наши услуги или нам их вычесть из той суммы, которая поступила на ваше имя? – спросил меня заместитель, сразу же после того, как сообщил приятную новость.

– Из суммы удержите. А всё остальное я бы хотел, прямо сегодня, получить.

Деньги мне выдали и уже через час они лежали под замком, арендованного мной, здесь же, сейфа. Больше задерживаться в этом учреждении мне не имело бы смысла, если бы не господин Морозов, которого я, после того, как мы вместе с ним поднялись на второй этаж, так и не видел. Уйти отсюда я не могу, пока не узнаю адрес, где мы сможем сегодня вечером, ну или хотя бы завтра утром встретиться. Снова поднялся на верх, так как на рабочем месте Саввы не оказалось.

– Простите, не подскажите, старший кассир Морозов от управляющего уже вышел – спросил я секретаршу, сидевшую в небольшом тамбуре, перед директорским кабинетом.

– Нет, он так и сидит в кабинете – ответила она и добавила: – Ему там ещё долго, пока все бумаги не сдаст, не выйдет.

– Вот как? Тогда не могли бы вы ему передать, чтобы он ждал меня в вашем банке, я примерно часа через два снова к вам приеду.

– Передам. Вы свою фамилию назовите, чтобы я знала, от кого передавать просьбу.

Пару часов мне должно хватить, чтобы добраться на извозчике до своего дома, где провёл детство и вернуться обратно. Интересно же узнать, кто живёт здесь, в нашей коммунальной квартире.

Во время поездки я сильно волновался и всё время перебирал в голове разные варианты. А что, если дома моего нет на месте, что тогда или если он всё же стоит, а нашего пятого этажа взяли, да и не построили. Или того хуже, подымусь к себе, а из моей комнаты выйдет господин, сильно похожий на меня и спросит, чего мне надо? Что тогда делать?

Улица наша началась там, где ей и положено было начинаться и поворот к нашему дому тоже имелся, а вот самого дома я не увидел. Нет его здесь, не построили всё таки. На месте моего дома стоит длиннющий деревянный сарай без окон, с одной покосившейся дверью и растёт штук пять дубов, среднего размера и всё. Нет даже намёка на то, что его хотя бы пытались строить. Я конечно думал о чём то таком, когда ехал по улице, потому что она совсем не была похожа на мою, но верить в то, что дома не увижу, не хотел до самого её конца. Вот тебе и родной город, даже места, где я маленьким бегал во дворе и того нет. А что же тогда говорить о новостройках, в которые мы переехали пять лет назад, там, наверное, вообще болото стоит, с которым у меня не может быть ничего общего. Вот тебе и приехал домой, на родину.

Когда мы снова встретились с господином Морозовым, настроение у нас было абсолютно одинаковым. Мне хотелось напиться и забыться, а ему, как я понял из его слов, сначала забыть неприятный, много часовой разговор с директором, а потом тоже напиться, что совсем на него не походило.

– Забудь Савва Тимофеевич – успокаивал я товарища. – Через годик полтора будешь к нему дверь ногой открывать.

– Вы так думаете?

– Уверен. Неужели мы с тобой за это время не сможем нормально на ноги встать, в этом государстве?

– Хотелось бы верить, что сможете. Но что это изменит в моих отношениях с директором этого банка? – спросил Савва.

– Да возьмём и купим его, банк этот. А тебя на место директора посадим. Как тебе такой вариант?

– Мне нравиться – рассмеялся Морозов и как мне показалось, немного успокоился. Счастливый.

Как не приглашал меня Савва Тимофеевич познакомится со своими родственниками, у которых он временно проживает, но я всё же так и не поднялся к нему. Не то настроение у меня сейчас, чтобы с кем то знакомится и разглядывать, как люди счастливо живут. Дождался, когда он вынес мне чемодан и саквояж, прямо к извозчику, стоящему во дворе и поблагодарив за проделанную работу, поехал к себе в номер. Про завтрашний день мы с ним по дороге сюда договорились, а об остальном позже поговорим.

В гостинице моим двухдневным отсутствием никто не поинтересовался и это правильно, зачем лишний раз беспокоить постояльца. За номер оплачено, а остальное хозяев не должно волновать.

Распаковал вещи, проверил паспорт, деньги и не обнаружив в них никаких изменений, одни повесил в шкаф, другие бросил на кровать, а кое что положил обратно. На завтра мне понадобится самый дорогой мой костюм и одна из рубашек, их отдам горничной, к утру прогладят и почистят, а остальное придётся покупать. Тёплого пальто у меня отродясь не было, а обувь Савва оставил на корабле, вид у неё, после долгого пребывания в воде, был совсем неприглядный. Ужинать не стал, ополоснулся под умывальником, на этаже и завалился спать. Сразу уснуть конечно не получилось, долго ворочался и думал над перспективами автомобильного производства, но часам к двенадцати всё же отрубился, сказалась предыдущая бессонная ночь.

Прямо с утра отыскал магазин обуви и одежды, купил в них то, что было необходимо, затем вернулся в номер, переоделся в гражданское и отправился на поиски местной биржи. Савва о её месте расположения ничего не знает, поэтому буду самостоятельно искать, спрошу у одного извозчика, у другого, кто нибудь да скажет. Не может быть такого, чтобы туда совсем никто не ездил.