Текст книги "Блуждающий Равноценный обмен 2(СИ)"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Ладно, зови пока дядей. Потом решим, как с этим быть – оставил я всё, как есть. – Пошли что ли, племяннички? Нам туда, на выход, извозчика искать будем.

Возле ресторана «Медведь», куда мы домчались на пролётке за десять минут, Свистунова не оказалось. Без разговора с ним, куда либо ещё соваться, мне не стоит. Будем стоять и ждать, когда объявится Игнат Петрович, надеюсь, что не придётся слишком долго оплачивать простой извозчику.

– Давай просто постоим на улице – предложил Сергей. – Зачем деньги попусту тратить?

– Сиди говорю здесь. Мои деньги, чего хочу, то с ними и делаю. А не хочешь, так сходи вон хотя бы в булочную, купи нам с Вовкой пирожков, с утра ничего не жрали.

– Ага, я пойду, а вам взбредёт в башку чего нибудь, вы возьмёте и уедите. Где мне потом тебя искать? – отказался идти в одиночку, Земнов.

– Давайте я сбегаю, дядя Максим! – предложил Владимир.

– Ну сходи – согласился я, с предложением парня. – Подожди только, сейчас деньги достану и пойдёшь.

– Не надо, у меня есть – крикнул он, спрыгивая на землю.

– Вот же неугомонный – возмутился Сергей, – ему сказали жди, так нет, всё по своему делает.

Свистунов появился на рабочем месте минут через сорок. Хотя, до этого, я и не видел его транспортного средства, передвигающегося на колёсах, но кучера и его лошадь, перепутать с кем то ещё, при всём желании, у меня не получилось бы.

– Вещи сторожите. Я скоро – предупредив, уставших сидеть на одном месте, братьев, спрыгнул на проезжую часть и пошёл в сторону вновь прибывшего тарантаса.

Наша кибитка стояла на противоположной стороне улицы и поэтому мне надо было пройти достаточно приличное расстояние, чтобы оказаться рядом со Свистуновым. Старался не вертеть во все стороны головой и идти, как можно спокойнее, но в какой то момент всё же не выдержал, и перешёл на бег. Навряд ли кто нибудь беспрерывно следит за Игнатом, да и вообще, кто за ним может следить. Выйти на него было бы очень трудно, но червячок сомнения всё равно грызёт, поэтому и нервничаю.

Добравшись до транспорта приятеля тормозить не стал и с разбега запрыгнул к нему на сиденье.

– Эй! А ну не балуй! – не ожидав такой наглости, от не знакомого человека, прикрикнул на меня извозчик и почти тут же взмахнул кнутом, и ещё громче крикнул: – Ну ка пошёл отсюда!

– Игнат Петрович. Ты чего разорался? Люди кругом. Смотри, на нас уже стали обращать внимание. Звук то поубавь – пытаясь закрыть лицо рукой от посягательств, сказал я.

– Максим?! Ты что ли?! – сощурившись, спросил меня знакомый.

– Ну а кто же ещё? Всего то бороду отрастил, а ты уже и не узнал старого товарища. А ещё друг называется.

– Узнаешь тебя. Ты бы ещё чего пострашнее одел, совсем же на себя не похож. И борода эта. Сбрей ты её, не идёт она тебе, лет на десять старше выглядеть стал.

– Это как раз то, чего мне сейчас надо – бегло взглянув на тротуар, сказал я, невесело улыбнувшись.

– Чего, вляпался во что то?

– Да, как тебе сказать. Сам толком не пойму. Давай отсюда отъедем, а то у тебя клиенты появится, не выгонишь же их, а нам поговорить надо.

– Так может домой сразу? Там обо всём и поговорим.

– А ты там чужих случайно никого не видел? Или может спрашивал меня кто?

– Не было никого и не спрашивали. А что, должны были?

– Не знаю, не хотелось бы. Ладно, поехали. Разворачивайся и вон, у той тачанки притормози, я там друзей заберу и вещи, кое какие остались.

Мужиков посадили на пассажирское место, а я поехал рядом с Игнатом, чего время зря терять, по дороге расскажет, как тут у них обстановка. Может припомнит что то необычное или про кирпичный завод чего знает, туда тоже могли добраться, если со знанием дела взялись за мои поиски.

– В магазин заедем? Дома шаром покати – спросил меня, Свистунов.

– Заедем. Только давай, где нибудь подальше от центра.

– Это само собой – согласился со мной, Игнат Петрович. – А ты бы рассказал пока, чего с тобой приключилось? Если это конечно не тайна.

– Не тайна, какая же тут тайна? Двух мужиков пришиб, которые вроде бы как охранять меня должны были, а на самом деле придушить пытались и всего то.

– Ну так чего же тут страшного? Ты же оборонялся. Они же пытались тебя, жизни лишить, так?

– Ну, если мою версию принимать за основу, то так. Но вот почему то кажется мне, что обставили это дело таким образом, будто бы я их поубивал, ну допустим по пьяному делу или даже не знаю какую они там придумали причину и в бега подался. Тут видишь ли, как сложилось, документ у меня на руках остался, за который те, кто за всем этим стоит, кому хочешь башку свернут.

– А кто свернёт то? Кто они, люди эти? – спросил меня, помрачневший Свистунов.

– Люди? Да я сам бы хотел узнать кто они, эти люди. Затем и приехал сюда.

Снова мы заговорили лишь после посещения продовольственного магазина, в котором денег я не жалел. Зная характер Игната, можно быть уверенным, если он сказал, что дома пусто, то так оно и есть, на самом деле.

– Эти то, кто такие? Чего то они какие то ненадёжные – кивнув в сторону пассажиров, спросил Игнат Петрович.

– Нормальные. Выглядят просто так. С одним, тот кто постарше, на заводе вместе работали, а с пацаном в поезде познакомились, сирота. Жалко было парня бросать, пропадёт один, вот и забрал с собой.

– Пропадёт. Тебе сейчас ни о нём думать надо, у тебя своего дерьма хватает. С ним сначала разгребись.

– Разгребусь. А не смогу, так смотаюсь, куда подальше.

– Куда?

– Да в Америку хотя бы. Чем плохо? Поедешь с нами?

– Как был ты балаболом, так и остался им. Какая Америка, кому мы там нужны? Там таких своих хватает. Дома на нас всем наплевать, а там то подавно.

Вот же мастер капрал, так всё закрутит, что сразу жить совсем не хочется. Всё у него в чёрном свете всегда вырисовывается. Нет чтобы подбодрить товарища, сказать ему, не волнуйся мол Максимка и не из таких передряг выбирались, так нет, обязательно надо напомнить, что я по уши в дерьме, как будто я сам про это не знаю.

– Чего замолчал? Рассказал бы, на каком это ты заводе, на работу пристроился? И кто это только туда принял тебя, шалопая такого?

Дом стал, по-настоящему, жилым. Это почувствовалось сразу же, как мы вошли в него, даже несмотря на не топленную печку и небольшой беспорядок на обеденном столе.

– Проходите, чего в дверях стоите – пригласил я Сергея и Вовку. – Сегодня здесь ночевать будем, а дальше видно будет.

– Максим, сначала за дровами сходите и воды, за одно, свежей притащите. А я приберусь тут малость, пока ходите. Не ждал гостей, вишь чего на столе творится – не дав парням и шага сделать, отдал указания старший по дому.

– Ну пошли тогда обратно, что ли? – взглянув на так и стоящих у порога гостей, пригласил я их, снова, на выход. – Вещи, вон, в угол поставьте и вперёд или назад, кому, как удобнее будет. Хозяин сказал идти за дровами, делать нечего, надо исполнять, просьбу.

– Давай, поговори мне тут ещё. Спать в сарае будешь! – прикрикнул на меня, сгребавший со стола мусор, Свистунов.

Я взял в руки полу пустое ведро, вылил из него остатки воды в умывальник и пошёл на улицу, в след за выходящими из дома приятелями. Один из них, тот, что помоложе потопал к сараю, возле которого находилась поленница и валялась гора аккуратно напиленных чурбачков, а Сергей ожидал меня у входа.

– Максим, а этот мужик тебе кто? – спросил меня, чем то взволнованный, господин Земнов.

– Друг. А ты почему спрашиваешь?

– Да так, какой то он не надёжный – довольно серьёзно, высказался Сергей.

Я ничего не ответил, потому что не мог, смех меня так и распирал. Сделав вид, что очень тороплюсь к колодцу чуть ли не побежал туда, пытаясь, желание громко заржать, перевести в скромную улыбку. Друзья у меня, как на подбор, везде подвох ищут. В сегодняшней ситуации это может быть и не плохо, но вот, что завтра будет.

На ночь пристроились, как бог на душу положил. Мне он сказал занять одну из деревянных кроватей, ту, на которой до этого спал Игнат, ему он посоветовал вовсе не спать, а гостям было сказано ложиться вдвоём, так как кроватей всё равно больше нет, а на пол нам стелить нечего.

За столом, мы с Игнатом Петровичем, приняли решение ознакомить с моей проблемой более авторитетных товарищей, у которых опыта, в плане залегания на дно, по более моего будет, да и народная мудрость гласит, что две головы хорошо, а ещё больше, лучше. Вот он и постановил, что спать ему сегодня не стоит. Ночку поработает, а ближе к утру, сгоняет на завод и привезёт оттуда советчиков. Сколько их будет, они там сами решат, потому что краткий доклад, Свистунов, им на месте сделает.

Когда единственный работник, живущий в этом доме, уехал, мои новые товарищи, вроде бы уже спавшие до этого, вдруг резко проснулись и стали задавать мне разные вопросы, в основном касающиеся наших дальнейших планов.

– Мы надолго здесь? – спросил меня Сергей, узнав, что хозяина дома не будет до самого утра.

– Не знаю. Как сложится. Мне надо с одним человеком повидаться, потом на счёт билетов ситуацию прояснить. Может пассажирские корабли ещё в море не выпускают. Так что пока тут поживём, денег то за постой не берут.

– Дядя Максим, а можно я завтра работу себе, в городе, поищу? – спросил Вовка, поднявшись из-за спины своего названного братца.

– Нельзя. Завтра сюда люди приедут, мы тебя к ним, временно определим – ответил я парню и сразу же обратился к его более старшему товарищу: – Кстати, Серёга, мы и тебя туда пристроить можем. Деньги лишними не будут.

– Можно – ответил сборщик и сразу же спросил: – А туда, это куда.

– На кирпичный завод.

– На кирпичный? – переспросил Земнов, хотя наверняка всё расслышал.

– На кирпичный, батенька, на кирпичный. Чего, хочешь сказать, что тебе твоя пролетарская совесть не позволяет трудиться не по специальности?

– Почему? Совесть позволяет, а вот знания нет. Как эти самые кирпичи делают, я понятия не имею, а научиться навряд ли быстро успею. Мы же тут ненадолго?

– А чему там учиться? Бери и таскай, вас же туда грузчиками возьмут, если возьмут конечно.

– Ну ладно, можно и грузчиками. Платят то там сколько, знаешь? – спросил более опытный рабочий.

– Знаю. Хорошо платят. Вовке на билет точно заработаете, пока я с делами разбираться буду.

Мне бы ваши заботы, ребятки. Тут не знаешь доживёшь ли до утра, а они сколько платят. Да скажи мне кто сейчас: – «Отдай нам бумажку, что лежит у тебя в чемодане, а мы тебе, за это, всё простим», да я бы её в зубах принёс, лишь бы отстали от меня. Нет, с тем, кто это всё организовал я бы хотел поквитаться, зря что ли столько страдал, а вот про деньги даже и не заикнулся, гори они ясным пламенем.

Прокручивая в голове разные варианты разрешения образовавшегося конфликта интересов, незаметно для себя, заснул и проспал богатырским сном до тех пор, пока в дом не ввалился Игнат с компанией.

– Подъём! – разбудила меня команда, от которой уже успел отвыкнуть.

Вскакивать не стал, а лишь открыл пол глаза, чтобы взглянуть, кого там нелёгкая принесла, на порог моего дома.

– Чего щуришься? Подымайся. Гостей привёз – сказал Игнат, заметив моё робкое пробуждение.

– Гостей, с утра? – приподымаясь на кровати, спросил я и продолжил: – Кто ходит в гости по утрам, тарам парам, парам тарам.

– Хорошо тебя переклинило – вместо приветствия, буркнул Кирюха, взглянув на меня и тут же спросил нашего командира: – Игнат, у тебя сапоги снимают?

– Так ходи, без тебя уже натоптали – недружелюбно посмотрев в сторону парочки, так и продолжавшей спать валетом, ответил Свистунов.

– А остальные, где? – спросил я Вяткина, протягивая ему руку.

Кроме него и Кирилла, в доме, из заводских, больше никого не было.

– На хозяйстве остались. Чего всем то сразу было ехать? – ответил Макар.

Примерно через пол часа все, кто находился в доме, уже сидели за столом, кроме Игната. Он, на правах хозяина, хлопотал у печки, пытаясь пожарить на ней все имеющиеся в его распоряжении яйца, ну или почти все.

– Так что вот такие у нас дела – закончив краткое повествование, о делах на кирпичном производстве, сказал Макар Вяткин, ставший, за время моего отсутствия, полновластным руководителем этого предприятия.

– Не плохо. А мне вот похвастаться особенно нечем – невнятно промямлил я.

– Да ладно. Не прибедняйся. Сидишь живой и здоровый, двух жмуров к делу пристроил, и к нам ещё двоих, на подмогу, приволок – подбодрил меня новый руководитель.

– Ты бы познакомил с мужиками, а то сидим за одним столом, а кто они такие до сих пор так и не знаем – попросил меня, Седой.

– Знакомьтесь. Это Сергей Земнов – кивнув в сторону сидящего рядом Серёги, представил я его, – а это Владимир... Вот же чёрт, я даже фамилию твою, Вовка, не знаю.

– Лемехов Владимир Серафимович – обозвался Вова, немного привстав со стула.

Лица, моих старых друзей, осветила улыбка, понравилось видно им, как держится этот парень, среди незнакомых людей.

– Ну что же, хорошее имя и с фамилией у тебя всё нормально, да и отчество очень даже ничего – стараясь больше не улыбаться, заявил Кирилл Матвеевич.

– А годков тебе сколько? – вслед за ним поинтересовался, Макар Селевёрстович.

– Семнадцать, а что? – ответил Вова и помолчав добавил: – Через три месяца будет.

– Да нет, ничего. Очень солидный возраст. Только ты, с твоим другом, дядей Серёжей, всё одно, погуляйте ка на улице, пока мы тут беседовать, про дела наши будем – предложил ему Вяткин.

За глазуньей я объяснил, в общих чертах, что со мной приключилось, тем, кто был ещё не совсем в курсе произошедшего, не вдаваясь в предысторию основного события. Рассказ получился недолгим и на мой взгляд вполне правдивым, но кое кто в него всё равно до конца не поверил.

– Так ты чего же, сейчас в звании поручика ходишь – усмехнувшись, спросил меня Свистунов.

– Угу. В отставке – ответил я, прожёвывая очередную порцию завтрака.

– Вот же, балабол! – стукнув ладонью по столу, крикнул он. – У него на шее петля висит, он всё туда же, когда в баню пойдём!?

– Так ты чего, не веришь мне? – спросил я, капрала.

– Ты не горячись, Максим – встрял в разговор Вяткин. – Мы тебе верим, конечно, но как то не очень правдоподобно всё выглядит.

– Ладно. Сейчас я вам доказательства предоставлю, мои недоверчивые чукотские мальчики – вставая из-за стола, спокойно сказал я.

Распаковав свой чемодан, достал оттуда один из паспортов и гарантийное письмо, про которое я пока умолчал, но про которое, думаю, придётся всё равно рассказывать.

– На полюбуйся! – сунув в руки Игната документ, предложил я ему. – И в следующий раз, когда подъём орать будешь, не забудь кому ты это говоришь.

Замешательство приятелей, столпившихся вокруг моего паспорта, было недолгим.

– Это что же такое в стране твориться?! Так можно кого хочешь, в генералы произвести? А потом мы удивляемся, почему так плохо воюем! – сплюнув на пол, возмутился увиденному, унтер офицер русской армии, Свистунов.

– Номер! Я всегда говорил, фарта у тебя Максим, на десятерых. Но чтобы так везло?! – садясь обратно на табуретку, высказался Седой.

– Да – согласился с ним Вяткин, но тут же добавил в бочку мёда немного гадости. – Чего же тогда он бегает, как заяц, если у него такое взаимопонимание с фартом?

– Нет, ну я ещё бы понял, если бы ему прапорщика присвоили, но поручика? Это совсем ни в какие ворота... – разведя руки в стороны, снова заговорил Игнат Петрович. – Ты всё таки поведай нам, за что тебя убить хотели и какова чёрта ты в Ростове делал. Я до сих пор так и не понял, чего ты там позабыл? Поручик ты наш, разлюбезный.

– Вот из-за этого меня пытались придушить и за ним же я ездил – развернув свёрнутое вчетверо письмо и положив его на стол, открыл я все карты.

– За такие деньги, от тебя никогда не отстанут. Теперь даже и не знаю, чего дальше делать? – уже более спокойно, сказал Кирилл.

Минут десять они, толкая друг друга, считали количество нулей, в длинной цифре, проверяли бумагу на фальшивость, пробовали её на зуб и беспрерывно матерились, изредка хлопая меня по плечу и широко, при этом, улыбаясь.

– Да. За столько и я бы кого хочешь придушил – не скромничая, заявил Вяткин.

– Придушил и не отстанут, про это мне всё ясно – тарабаня пальцами по столу и недоверчиво поглядывая на гарантийное письмо, скромно лежащее в центре стола, заговорил Игнат. – Дальше то чего делать будем? Про это мне кто нибудь скажет?

– С этим то, как раз всё понятно. Отбиваться будем. Сколько тебе говоришь с этого полагается? – заявил и сразу же спросил, Макар.

– Два миллиона, обещали – ещё раз озвучил я цифру, причитающуюся мне после раздела имущества.

– А может взять, да и сходить к тому человеку, который тебя нанял и рассказать ему, как было на самом деле – предложил один из бывших разведчиков.

– Можно конечно и рассказать. Но кажется мне, что он в связке с теми, кто на меня в Ростове кидался – согласился я с ним. – А что, давайте поговорим. Только здесь, у нас, в подвале. Пускай расскажет, с чего это на меня его люди, ни с того ни с сего, набросились.

В это самое время в дверь постучали, потом открыли её и показавшаяся голова Володи, спросила:

– Дядя Максим, уже можно? Есть хочется.

– Заходите, племянники – пригласил, временно выдворенных из помещения людей, Игнат. – Пускай поедят, потом думать будем, как дело обстряпать.

Откладывать решение вопроса в долгий ящик мне не хотелось, пока Свистунов пытался придумать, чем накормить возвращенцев, я предложил Кириллу и Вяткину, выйти на улицу, и там обсудить возможность реализации созревшего в моей голове плана, по похищению человека.

Из дома выехали всем составом. Доедем до ближайшего извозчика, на котором Вяткин повезёт к себе на завод двух новых работников, и только после этого я, совместно с Игнатом Петровичем и Седым, отправлюсь к месту службы Тавровского, он в моём плане главный фигурант. Заходить к нему в гости мы не собираемся и приближаться к его ведомству на близкое расстояние тоже, мы установим за ним наружное наблюдение, а когда появится удобный момент захватим его, без шума и пыли. На это, возможно и понадобиться достаточно много времени, но в таком деле, как похищение человека, торопиться не стоит, случайные свидетели нам ни к чему.

Наблюдательный пункт организовали в трёхстах метрах от входа в министерство финансов. Свистунов пристроил свою пролётку у тротуара и сидел в ней с Кириллом почти безвылазно, а я прохаживался по нему, туда пол километра и обратно столько же. Пол часика посижу, под прикрытием транспортного средства и потом снова туда, и обратно. Во время обеденного перерыва пришлось дежурить без перерыва, чтобы не прозевать выход клиента на улицу, но подозреваемый на ней так и не появился. Морозова, Савву Тимофеевича видел, а вот помощника министра нет. Дождался, когда покинувшие здание сотрудники вернулись в него и снова устроил себе полу часовой перерыв.

За время совместного сидения в пролётке, Седой поведал мне о состоянии дел на кирпичном заводе, объяснил, почему вышло так, что Вяткин встал у его руля, а допустим не он. Ещё раз спросил меня о сумме, указанной в гарантийном письме и попросил, так сказать, тет а тет, рассказать, действительно ли эти деньги настоящие, и услышав утвердительный ответ, успел даже построить кое какие планы, на их счёт.

Человек, на которого мы угрохали весь световой день, появился в начале сумерек. По его внешнему виду нельзя было определить, расстроен он или может быть взволнован чем то, болен или здоров, как лошадь Петровича, заботит его моё долгое отсутствие, или же про меня здесь уже успели забыть. Он, как и прежде, быстрым шагом двинулся в сторону центра, мало на что, обращая внимание, где то через пол километра нанял извозчика, проезжавшего мимо, доехал на нём до ресторана, где мы с ним пару раз ужинали и скрылся в нём.

– Будем ждать. Ты, Игнат Петрович, как заметишь, что он выходит, тут же разворачивайся и мчись во весь галоп к ресторану. Если он поедет в сторону дома, то мы к вам по дороге подсядем, а если в другую, то ты сразу сильно не разгоняйся, нам придётся догонять тебя. Но в любом случае, будем его сегодня брать. Он не каждый день по ресторанам шляется, другой такой возможности у нас может долго не быть – сказал я Свистунову, подразумевая, что Седой тоже меня слушает.

Гулял финансист долго и похоже на то, что отчаянно. На улице он появился лишь в двенадцатом часу ночи и не один, а в сопровождении какого то господина, его лет. Захватывать дополнительного человека, в мои планы не входило, поэтому нам пришлось ждать, когда он, вдоволь наобнимался с Андреем Сигизмундовичем и отбыл, в неизвестном направлении и только после этого отправлять на дело Игната.

На наше счастье у ворот ресторана дежурил лишь один коллега нашего приятеля, который только что уехал, поэтому его приезд был встречен, немного пьяным гражданином, с большим воодушевлением и он даже не обратил никакого внимания на двух мужиков, быстрым шагом идущих к пролётке. Свистунов отъехал метров сто пятьдесят, в том направлении, куда нам не совсем было удобно, а мы уже успели его нагнать. Первым в тарантас запрыгнул Кирилл, он то и оглушил интересующего нас человека, одним сильным ударом, так что на моё появление рядом, Тавровский уже никак не отреагировал.

Проводить допрос сразу же я не стал. Все сильно проголодались и замёрзли, за время нахождения в карауле, поэтому сначала решили подкрепиться и согреться, а только после этого спускаться в подвал, где в связанном виде лежит, в темноте, наш пленник.

– Чего с ним потом делать будешь? – спросил Игнат, которого всегда беспокоит дальнейшая судьба, любого человека, с кем ему довелось познакомиться.

– Не знаю. Всё будет зависеть от того, чего он нам расскажет.

– А если скажет, что это он тебя приказал убить, чего с ним сделаешь?

– Да откуда я знаю? Чего привязался? Сказал же, пускай сначала потрепится, а потом я подумаю, какую гадость ему устроить.

Игнат снова чего то химичил со сковородкой, Кирилл выпив сто грамм для согреву, сидя за столом, строгал толстыми ломтями сало, а мне было предложено вернуться в подвал за картошкой, которую, я так понимаю, собираются жарить на ужин.

Взяв с собой керосиновую лампу и ёмкость для овоща, я вышел в ту комнату, откуда можно было попасть в просторное подполье, мало чем похожее на деревенскую яму, для хранения овощей и консерваций.

Наш подопечный всё так же лежал на домотканой дорожке, которую мы ему предусмотрительно постелили, прежде чем оставить тело в одиночестве. Но тот факт, что поза его изменилась, за время моего отсутствия, говорил мне открытым текстом, узник очухался и сейчас только делает вид, что всё ещё в отключке. Поставив лампу на земляной пол, я отыскал пустое, деревянное ведро, оставшееся здесь от предыдущего хозяина, перевернул его донышком в верх и сел, на довольно крепкий предмет. Человек, лежащий на полу, на мои манипуляции не обращал никакого внимания, продолжая прикидываться ветошью.

– Андрей Сигизмундович! Хватит вам уже разыгрывать из себя смертельно больного, не приведи господь войдёте в образ основательно, а нам с вами ещё побеседовать надо.

Тавровский принял правильное решение. Он открыл глаза и немного щурясь, от тусклого света, стал приподыматься, пытаясь усесться на холодном полу, помогая себе, при этом, связанными за спиной руками.

– Кто вы такой и что вам от меня надо? – спросил финансист, не узнавший меня в бороде и скорее всего, успевший позабыть мой тембр голоса.

– Неужели я так изменился, что меня уже невозможно узнать? Мне так кажется, что за это время я только похорошел.

– Бросьте загадывать свои ребусы. Скажите кто вы такой и перейдём к делу. Вам деньги нужны? Говорите сколько и закончим этот маскарад.

– Да зачем мне твои деньги? У меня у самого пятнадцать миллионов в кармане лежит. А с тобой я встретился лишь для того, чтобы посоветоваться, стоит ли ими ещё с кем то делиться.

– Максим?! – спросил подследственный, наконец то сообразив, с кем разговаривает.

– Ну а кто же, по твоему? Дух Святого Патрика, что ли?

Более-менее правдиво Тавровский стал говорить только после общения с Седым. Сам бить, подозреваемого, я отказался и не потому что мне его было жалко, отнюдь не поэтому, просто мне не хотелось сильно падать в его глазах, всё таки мы с ним образованные люди и мордобой, это не наш метод.

– На, утрись, смотреть противно – кинув Андрею кусок тряпки, сказал я. – И стоило запираться всё это время, мы же с тобой культурные люди, обо всем можем договориться. Так ведь?

– Спрашивай – коротко ответил, мало похожий на себя, работник министерства.

– Вопрос первый: – Кто отдал приказал меня убить, вашим чудо охранникам?

– Я не знаю. Меня только поставили перед фактом и то только после того, как это всё произошло. Сказали, что было принято решение ликвидировать тебя, после получения письма из банка и всё. Ты что же думаешь, это я хотел твоей смерти?! Да зачем мне это надо? Мне хватает того, что мне дают.

– Кто тебя поставил, перед этим фактом? – задал я, промежуточный вопрос.

– Помощник военного министра. Вся операция проходила под их контролем, они, как хотели, так и поворачивали её. Мы только выполняли свои прямые обязанности, нам было поручено найти человека, вот я тебя и нашёл. Между прочим, не без помощи твоего друга.

– Морозов что, тоже в курсе всего?

– Ты что издеваешься? Кто же с ним беседы на такие темы вести будет, он же мямля. Всегда таким был и через столько лет, совсем не изменился. Он просто оказался вовремя в нужном месте и всё.

– Тогда вопрос второй: – Меня продолжают искать? И если да, то кто и какими силами?

Тавровский усмехнулся, в кровь разбитыми губами и ответил:

– Это сразу три вопроса, но я тебе на них всё равно отвечу, хотя раньше ты вроде бы умнее был. Не спрашивал, про такие глупости. Все тебя ищут.

– Ты не ответил, кто. Кто конкретно меня ищет?

– Все, говорю же, чего тебе непонятно. Все, кому ещё не лень этого делать, и кто хочет получить свои деньги. Такой ответ тебя устроит?

– Устроит, наверное.

Ещё часа пол я узнавал фамилии и должности людей, завязанных в деле, на котором я погорел. Тавровский, примерно столько же, пытался выяснить у меня, чего я собираюсь с ним делать дальше. Потом, минут пятнадцать, мы отдыхали друг от друга, я дышал ночным воздухом, а человек, сидящий в подвале, пил водку, которую ему принёс Седой, от чая он отказался.

Когда мы снова встретились я стал выспрашивать у моего знакомого, о ситуации в банке, где лежат наши деньги, о том есть ли мне смысл пытаться уехать за границу и конечно же выяснять, какое официальное обвинение мне предъявлено. Хорошего было мало, а если быть откровенным, хотя бы самим с собой, то его не было совсем. В банке, на постоянной основе, сидит человек в штатском, а возможно, что даже и не один, из военного министерства, моя фамилия внесена в чёрный список на всех погранзаставах страны, а преступление, из-за которого меня разыскивают, тянет на два пожизненных срока и расстрел, через повешение.

– И чтобы ты мне посоветовал делать дальше? – спросил я Тавровского, когда между нами почти не осталось тайн.

– Максим. Я не знаю. Честно тебе говорю, не знаю. Пойти сдаться, а смысл? Бежать? А куда? Сидеть в подвале? А тогда зачем дальше жить?

– Сволочь ты всё таки, Андрей Сигизмундович! А ещё водку со мной кушал, как друг!

– Да говорю же, не знал я ничего, хотя вижу, что ты и не веришь мне! Ты что же думаешь я тут всем руковожу?! Да я делаю то, что мне прикажут и всё. А если честно, то не знаю, предупредил бы тебя или нет, если бы даже всё за ранее знал. Здесь так, или ты сам сожрёшь кого то или тебя сожрут, другого не дано.

Мы замолчали, а чего тут скажешь, после такого заявления.

– Максим. Со мной чего будет? Правду скажи, убьёшь? – спросил меня Андрей, после тяжёлой и затяжной паузы.

– Не знаю. Отпустить тебя, как ты сам понимаешь, я не могу. Убивать? Стоило бы конечно. Но становиться хладнокровным убийцей я не желаю.

– И что же тогда будет? – глядя на меня мокрыми глазами, спросил Тавровский.

– Ничего. Жить будешь. При мне. Я в подвал, и ты туда же, я на дно и ты со мной. Даже скажу, чтобы похоронили нас в одной могиле, чтобы знал, падла, как людей подставлять.

Игнат повёз домой Кирилла ближе к рассвету. Чего ему тут с нами высиживать? Пока не определюсь с тем, как мне дальше жить, не буду эту самую жизнь людям портить. Надумаю чего, с его участием, позову, а нет, так пускай на кирпичном заводе тусуется и в передовики производства выбивается.

Отправив мужиков попытался лечь поспать. Но разве уснёшь, после таких разговоров? Встал, растопил давно погасшую печь, поставил кипятиться чайник, затем приволок с улицы и затащил в подвал, пару досок, тамошнему жителю. Пускай пользуется, не жалко. Меня конечно его здоровье абсолютно не интересует, но пока мне нужно, чтобы состояние этого не хорошего гражданина, находилось в полной боевой готовности. Мало ли куда придётся срочно убегать, а оставлять его на произвол судьбы я, в ближайшее время, не собираюсь.

– Максим. Так мне что же и в самом деле теперь всю оставшуюся жизнь в подвале маяться? – спросил меня подпольщик, остановив своим вопросом, у самого выхода.

– А ты чего хотел, чтобы я тебя в номер люкс определил? Ты обо мне много думал, когда на смерть, в Ростов, с улыбкой на лице, отправлял? Живи пока здесь, а там видно будет – жёстко ответил я ему.

Когда поднялся наверх, чайник уже во всю кипел, так что мне ничего не оставалось кроме, как сесть за стол и напиться кипятка, а потом завалиться на кровать, и снова попытаться заснуть.

Сон не пришёл и со второй попытки, а тяжёлые мысли так и продолжали будоражить сознание. Нет, надо как то от этого бедлама, в голове, избавляться. Есть у меня против него одно, на мой взгляд, очень действенное противоядие, тяжёлый физический труд называется. Вот прямо сейчас я его и приму, внутрь и снаружи, пойду дрова колоть, должно помочь, раньше же помогало.

Сколько махал топором точно не знаю, но куча из поленьев, вокруг меня, росла очень быстро. Совсем избавиться от дурных мыслей не удалось, но отогнать их, в дальний угол, всё же получилось. Вспомнил простенькую песенку из одного популярного фильма и орал её во всю глотку, во время работы, ставя палено за паленом, на огромный чурбан.

– А нам всё равно! А нам всё равно! – разносилось по округе, заглушая стук топора.

Хорошая песня, а главное вспомнил я её своевременно. Хотя, возможно именно из-за неё, не смог я расслышать, как ко мне, сзади, кто то подкрался. Его властный голос, заставивший меня вздрогнуть и прекратить занятие, я услышал в тот момент, когда что то твёрдое и холодное, ткнуло меня между лопаток.

– Господин Тихомиров, не советовал бы вам делать резких движений – спокойно сказал незнакомец. – Медленно положите ваш инструмент на землю и только после этого поворачивайтесь ко мне лицом. И без фокусов. Иначе я выстрелю вам в спину. Примите смерть, как настоящий мужчина, глядя ей прямо в лицо.