Текст книги "Блуждающий Равноценный обмен 2(СИ)"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Настроение, в понедельник утром, что у меня, что у Сергея было просто отличным. Воскресным вечером мы с ним, допоздна, болтали о предстоящей поездке и этот разговор, чего я совсем не ожидал, был для меня таким же приятным, как и для моего собеседника. Рассказывая ему о городах, которые нам предстоит посетить, прежде чем доберёмся до места, я как будто бы сам вновь побывал в них. Какое хорошее время было, только сейчас смог это понять, когда есть с чем сравнить.

До библиотеки добрался, как никогда быстро, во всяком случае так показалось, а всё от того, что на работу шёл, как на праздник. Не сорваться бы в штопор, от такого настроя, забить на всё это самое простое, чего могу сделать в сложившейся ситуации, а у меня ещё целый стеллаж не освоен, где лежат служебные записки уважаемых людей этого завода и что в них написано мне обязательно надо узнать. Если ничего интересного там не найду, то могу, со спокойной совестью, сегодня же прекратить хождение на завод и полностью отдаться процессу подготовки к отъезду. А если что то стоящее обнаружу, ну что же, тогда продолжу дальше грызть гранит науки, потом отыграюсь.

Оценить значимость обнаруженных фолиантов, написанных обычной перьевой ручкой, смог не сразу. Уж больно заумной была вводная часть, первого из них. Мне даже показалось, что сегодня в библиотеке я последний день протираю свои единственные штаны. Но стоило только добраться до конкретики, как сразу же стало ясно, чего мне попало в руки. Не с того я начал своё обучение в этом заведении, сюда надо было сразу заглянуть, в этот маленький и совсем неприметный закуток, но кто же знал, чего под парой слов, "пояснительные записки", имелось ввиду. Я думал, что это творение местных авторов на тему производства каких нибудь деталей или, в лучшем случае, записки по сборке станков, а здесь находилось то, что мне ни один учебник дать не сможет.

На шестнадцати полках хранились развёрнутые инструкции по организации производственной деятельности, в каждом из двенадцати цехов данного завода. Здесь стояла методика организации диспетчерской службы предприятия, руководство по работе с поставщиками деталей и заготовок, а также предложения по улучшению сбыта готовой продукции. Для такого лоха, как я, это настоящий клад и пока не вычерпаю его до донышка, этот город не покину. Сомневаюсь, что на одном из американских предприятий, да и на наших, столичных, меня допустят к таким секретам, а здесь пожалуйста, пользуйтесь. Чего возьмёшь с придурковатого работяги, который целый день, на пролёт, стряхивает пыль со стеллажей? Пускай себе позабавится, если больше заняться нечем. Так, наверное, решили сотрудники этого заводского центра, по хранению записей и чертежей, разрешая мне гулять по библиотеке, как у себя дома. И за это им огромное спасибо, от меня. Не знаю, как руководство завода, а я очень благодарен этим скромным людям, беспрерывно гоняющим чаи, на рабочем месте.

До самого вечера, четверга, я развлекался с рукописными книгами, получая от чтения, казалось бы, такой мути, огромное удовольствие. С каждым днём я всё больше и больше ощущал в себе растущее желание забацать что то подобное, этому заводу, где нибудь на просторах Америки или ещё где то. Да хотя бы здесь, в России, если конечно меня передумали тут убивать. Такого чувства у меня ещё никогда не было. Представляю, чего бы творилось со мной, доведись мне пару деньков побеседовать с директором или главным инженером, какого нибудь крупного завода. Я бы им здесь АвтоВАЗ отгрохал или даже целый КамАЗ.

Уже во вторник, мне были понятны тонкости по организации цеховой работы, начиная с мастера и кончая начальником. В моей голове были рассортированы обязанности этих людей, их права, методы и форма отчётности, перед выше стоящим руководством, требования, которые надо предъявлять рабочим и обслуживающему персоналу. И самое главное, я мог, на примере одной из деталей или того же станка, организовать движение любого агрегата, используя изученные схемы в качестве скелета. В среду для меня открылась тайна главного диспетчера, хотя разобраться до конца, в хитросплетениях этой службы, после прочтения пояснительной записки, не получилось. Ничего, будет время перечитаю её в дороге, вещь то очень занимательная, посильнее самого закрученного детектива. Остатки рукописей дочитывал в четверг. Торопился, хотелось в этот же день успеть заскочить в банк, но чтение размышлений о сбыте не позволило покинуть библиотеку до конца рабочего дня. Зато после того, как за мной закрыли двери хранилища, я мог твёрдо заявить, всё, что мне требовалось из него вынести я вынес. Теперь в моём багаже знания есть такие, какие не у каждого специалиста, отработавшего на предприятии ни один год, имеются.

Земнов и компания с работы вернулись довольно поздно. Между собой разговаривали мало, что совсем не свойственно этому трудовому коллективу, а меня так и вовсе в упор не замечали.

– Что случилось? – спросил я Сергея, настроение у которого было таким же, как и у всех остальных.

– Да ничего хорошего. Проверку собранного станка затянули, как будто кто то знал, что у меня билет на руках. Получается так, что плакали мои денежки, если завтра уеду, то можно сказать бесплатно две недели отработал. Может не ехать мне?

– Хорошего мало. Бесплатно работать самое последнее дело. Но, как говорил один мой знакомый, не в деньгах счастье, а в их количестве. Так что мой тебе совет, забудь про эту мелочь и собирайся спокойно. Мне за билет деньги можешь не отдавать, не обеднею. А с остальным по дороге разберёмся.

– Ты чего же, за меня везде платить станешь? У меня не хватит, чтобы до Америки добраться. С теми, что должен получить и то не знаю, смог бы уложиться или нет, а теперь с гарантией, на пол пути застряну.

– Стану. Я не привык друзей в беде бросать – твёрдо заявил я. Уж очень мне не хочется одному ехать.

– Спасибо конечно, но не так давно мы с тобой знакомы, чтобы ты мне такие подарки делал. Да и не привык я за счёт друзей жить.

– Не хочешь подарки принимать, в долг возьми. Заработаешь, отдашь.

– А ты уверен, что сможем заработать?

– Не был бы уверен, не звал бы тебя с собой.

Прощание с бригадой было коротким, на ужин я купил две бутылки водки, не хитрую закуску и перед тем, когда все собрались пить вечерний чай, выставил всё это на стол.

– Мы с Сергеем завтра уезжаем – поставил я в известность, коллектив. – Хотел бы выпить с вами на дорожку, так сказать. Кто не желает, может кружку чаем наполнить, а нам можно, мы водкой это событие отметим.

– Значит уломал он тебя? – спросил Сергея, Трофим.

– Почему уломал, я сам хочу уехать. Пока молодой надо мир посмотреть, а вдруг и в самом деле есть места лучше этого.

Даже в темноте было видно, как сверкнули глаза у бригадира, но говорить он больше ничего не стал. Взял запечатанную бутылку, расколол на ней пробку, затем поднялся и собственноручно плеснул по пять капель всем сидящим за столом.

– Может ты и прав – сказал самый опытный член бригады и внимательно посмотрев на меня добавил: – Присматривай там за ним.

После этих слов бригадир опрокинул в себя содержимое кружки, поставив её на стол крякнул, затем засунул правую руку в карман своих широченных штанов и вынув её оттуда снова заговорил, глядя уже на Сергея:

– Деньги твои нам всё равно выдадут, никуда не денутся. А мы тебе тут вот, скинулись по десятке, на дорогу. Возьми, пригодятся.

Трофим положил на стол пачку мятых бумажек и пододвинул её Серёге. Оказывается все, про всё уже знали и только вид делали, что ни о чём не догадывались.

– Спасибо – ответил Земнов, немного дрожащим голосом и выпив содержимое своей посудины, налил в неё ещё из бутылки, чуть ли не наполовину и снова опрокинул, не закусывая.

Времени на то чтобы обзавестись новой одеждой мне так и не хватило, поеду в том, что есть. Сергей таким вопросом изначально не заморачивался, поэтому утром долго собираться не пришлось. Оделись быстро, пожитки сложили ещё быстрее, за это время подогрелся чайник, попили кипятка на дорожку и стараясь никого не разбудить вышли на улицу. До открытия банка, где у меня так и продолжают хранится ценности, без которых уезжать из этого города не имеет смысла, ещё почти три часа, но нам до него добираться не меньше двух с половиной, это если топать туда пешком. Можно было бы попытаться поймать извозчика, что я и предлагал сделать, но мой товарищ отказался выбрасывать деньги на ветер и настоял на пешей прогулке. Сопротивляться не стал, с деньгами у нас действительно не очень и когда они снова появится, в нужном количестве, не понятно.

После банка, по дороге в порт, заскочили в продовольственный магазин. Казалось бы, на простой вопрос моего попутчика: «Будут ли нас кормить на корабле?», внятного ответа дать не смог. Надо было об этом раньше узнавать, во время покупки билетов, но я забыл это сделать, а Сергею не до того было, его терзали совсем другие мысли. Решили подстраховаться, если в стоимость проезда питание входит, то для двух молодых организмов, пара кило колбасы, кусок сала и пакет сухарей, в качестве дополнительного питания, только на пользу пойдут, а если нет, тогда наши покупки тем более лишними не будут и позволят нам продержаться до ближайшего крупного города, которых на нашем пути будет не мало.

На причал, где стояло судно, готовое уйти в первое, в этом сезоне, плавание, пришли одними из первых. Мне хочется побыстрее попасть на корабль и забиться в свою каюту, чтобы не отсвечивать, лишний раз, перед богатыми пассажирами и их провожающими. Кто среди них может быть мне не известно, вдруг нам так повезло, что вместе с нами решил прокатиться какой нибудь полицейский чин, имеющий ориентировку на меня или того хуже, придёт военный, из местной комендатуры, провожать кого нибудь из близких, который, почти что наверняка, получил мои приметы. И как назло упрётся этот гражданин, своим профессиональным взглядом, в меня, да и вспомнит про разыскиваемого беглого убийцу. Кто ему запретит проверить документы у такого оборванца, как я.? Верно, таких людей в порту не найдётся. И чем тогда это всё закончится? Точно, ему медаль, а мне каторга, в лучшем случае. Может я и перестраховщик, но, по большому счёту, мне же не известно, что за это время произошло, могли конечно про меня и забыть, а могли и наоборот, начать ещё усерднее искать. Так что не стоит испытывать судьбу, по мелочам, даже при том, что узнать во мне теперешнем, с бородой и усами, поручика, бежавшего из Ростова, буду прямо говорить, совсем не просто.

– Господин матрос! Можно нам подняться на борт и проследовать в свою каюту? Из далека добирались, устали очень – спросил я вахтенного, стоящего у трапа, крикнув ему снизу в верх.

– Не знаю! – ответил парень. – Господин помощник будут проходить, спрошу у него.

Положительный ответ мы получили минут через двадцать. К этому времени, рядом с нами, уже находилось достаточно большое количество людей, намеревавшихся покинуть город именно двадцатого числа. Разрешение подняться на корабль было дано всем желающим, но первыми на него, всё же, поднялись мы с Сергеем, а стало быть мою физиономию мало кому удалось разглядеть.

Глава 23

Назвать доставшуюся нам каюту роскошной, навряд ли кто нибудь осмелился, но и совсем отстойной она тоже не была. Я бы сказал так, небольшое помещение, в котором предстоит пробыть ни один день и ни одну ночь, было стандартным, для кораблей международного класса. Деревянные кровати в два яруса, маленький столик с двумя табуретками рядом, вешалка для одежды и обычная керосиновая лампа, в качестве осветительного прибора. В таких каютах мне уже не раз приходилось бороздить моря и океаны, поэтому при встрече с ней я не проявил никаких эмоций, в отличии от моего спутника, которому я сразу же уступил верхнюю полку.

– А чего здесь так темно, как в гробу? И места почти столько же – спросил меня Серёжа, для которого это плавание было первым, в его не долгой жизни.

– Нормально. В этой ещё терпимо. Вот если бы нам достались билеты в восьмиместную каюту, тогда да, там можно было бы постонать – ответил я, пристраивая свой чемоданчик под кровать, в самый дальний угол.

– По мне так лучше в восьмиместной, чем в этой, там места наверняка больше и поговорить есть с кем.

– Ну да, поговорить есть с кем, особенно по ночам, когда половина пассажиров спит, а вторая байки травит.

К отплытию на палубе собрались все, кто находился на судне. Наша парочка тоже не стала исключением, напарник мой из любопытства, а я из шкурного интереса, хотелось мне, пока народ в общем порыве, прощается с землёй, родственниками и друзьями, осмотреться, с кем буду проводить время в дороге. Беглого взгляда хватило, чтобы не обнаружить людей в мундирах, женщин, как таковых и праздно шатающихся джентльменов. Корабль заполнили либо переселенцы, нашего прикида, либо деловые люди, разного калибра, которых я уже научился распознавать. Стало быть, по палубе можно спокойно прогуливаться и знакомства заводить, если конечно кто то пожелает познакомиться с таким простаком, как я. Ещё бы выяснить, пока суть да дело, будут ли нас кормить и можно смело возвращаться в каюту, где не мешало бы придавить часа три, для полного восстановления пошатнувшегося здоровья.

Время на судне тянулось очень медленно, чем это было вызвано я так и не смог определить, до самого конца плавания. Возможно нервозностью экипажа, впоследствии перекинувшейся на пассажиров, а может быть специфичностью первого рейса, на который обычно билеты покупают сильно озабоченные люди. Даже стоянки в ключевых городах не вносили особого разнообразия в наше плавание, хотя там, кроме беглого осмотра достопримечательностей, приходилось ещё бегать за продуктами, так как кормили нас только в обед и то не очень разнообразной пищей. Со знакомствами тоже не сложилось, пара рабочих, составлявшая нам компанию на палубе, говорила в основном о своих трудностях и поэтому их общество быстро надоело не только мне, но и Серёге, поначалу поддерживавшего все их разговоры, на эту тему. Так что встреча с Москвой была для нас действительно праздником, даже несмотря на то, что в этом городе я могу столкнуться с определёнными трудностями.

На железнодорожный вокзал мы поехали сразу же из порта, мне так понравилось путешествовать в качестве рабочего с завода, что я решил не менять свой образ, который навряд ли привлечёт чьё нибудь внимание. На этот раз воспользовались услугами извозчика, по другому добирались бы до этого объекта сутки, не меньше.

Большой город произвёл на моего товарища сильное впечатление, то что он успел увидеть по дороге, не шло ни в какое сравнение с местом, где он жил и работал. И даже Ростов теперь не казался ему чем то исключительным.

– Красота. Чего же ты мне раньше не говорил, что Москва такая большая? А дома какие, смотри вон туда, там целых семь этажей. Да, огромный город, это же сколько времени они тратят, чтобы домой добраться? А как живут на такой высоте, это ж страсть, как жутко вниз из окна смотреть? – вертя головой по сторонам, говорил мне Сергей.

– Москва – это так, прелюдия. Ты в Петербург приедешь и там посмотришь. Вот где действительно красота – попытался я охладить, восторженное настроение парня.

– А в Америке так же красиво или ещё лучше – спросил он, тут же.

– В Америке? Хм. Не знаю даже, как тебе ответить? Там конечно тоже красиво, но там не дома.

– Да. Дома оно всегда лучше – проговорил Земнов, тяжело вздохнув.

Билеты на поезд, в кассе железнодорожного вокзала были, но только на завтрашний день, сегодняшний состав ушёл почти пять часов тому назад. Жалко конечно терять целый день, но тут уж ничего не поделаешь.

Купили два места в самом дешёвом вагоне, для малообеспеченных, затем потолкались по вокзалу, изменений в котором, с прошлой моей поездки, не обнаружилось, собственно говоря, как и не обнаружилось интереса к моей персоне, со стороны полицейских прогуливающихся по перрону. Обдумывая, как поступить дальше, перекусили в буфете и определившись с дальнейшими действиями, пошли искать место для ночлега, двигаясь вдоль железнодорожного полотна.

– Так ты говоришь вот по этим самым железкам этот паровоз и поедет? – спросил меня мальчик Серёжа, впервые увидевший рельсы, лежащие на шпалах.

– Поедет. А куда же он денется? На нём установлена паровая машина, вот с помощью её он и передвигается – ответил я, не забывая поглядывать по сторонам.

– Это я понимаю. Паровая машина и колёса, чего тут сложного? Но ты мне объясни, как же он с такой тонюсенькой и скользкой железки не падает? А если ему, допустим, повернуть куда надо, тогда как? Или он только прямо ездит?

– Почему только прямо? Поворачивает. А почему не падает? Да кто его знает, почему? – думая о своём, дал я товарищу короткий ответ.

– Получается так, что мы, вместе с паровозом, в любой момент, свалиться можем?

– Конечно можем. Почему бы и не свалиться, если есть такое желание – снова машинально, ответил я.

Мне сейчас не до паровоза, меня сейчас другие мысли одолевают. Пришло время обдумывать стратегию поведения в городе, где меня наверняка разыскивать будут, билет туда уже в кармане лежит, а у меня даже приблизительного плана нет в голове.

– Слышь, Максим. А по другому в столицу никак не добраться? Ну его, этот поезд, может на лошадях лучше поедем? Должна же быть, где то тут, гужевая станция.

– Не понял. Чего ты на счёт лошадей сказал? – переспросил я Сергея.

– Не охота мне рисковать жизнью! Поехали, говорю, лошадьми.

– Почему рисковать? Все ездят и не бояться, а тебе вдруг страшно стало.

– Так сам же сказал, что паровоз упасть может.

– Кто? Я? Не мог я такого сказать. Как он упадёт, когда его колёса на рельсах удерживают.

– Колеса? А как это они его держат? – недоуменно глядя то на меня, то в сторону железной дороги, спросил Сергей.

– Ты чего дураком то прикидываешься? Эти колёса рядом с твоим заводом делают. Неужели ни разу не видел их?

– Нет. А чего я там забыл? У меня и своих забот хватало.

– Ну Сережа, ты даёшь! Нельзя же так к жизни относиться, нужно больше интересоваться тем, что вокруг тебя происходит!

– А зачем? Количество денег, от этого, в кармане не увеличится.

Угол нам сдали в обычном деревянном доме, на три окна. За пятьдесят копеек мы получили узкую кровать, одну на двоих, стоящую за занавеской и возможность попить кипятка, перед сном и после пробуждения. Это всё, что смогли предложить хозяева этого домика, за такие деньги, возможно они могли оказать и дополнительные услуги, допустим в виде трёхразового питания или отдельных спальных мест, но нас устроили и таки спартанские условия, хотя спать вдвоём, на одной кровати я отказался сразу.

– Выбирай, кто первый будет спать лёжа, а кому на стуле сидеть – предложил я Сергею.

– Зачем сидеть, кровать широкая, места на двоих хватит. Поместимся – оценивая размеры хозяйского топчана, не согласился со мной Земнов.

– Я вдвоём спать не буду. У нас не принято мужику, лежать на одной кровати с мужиками.

– Где это у вас?

– Не важно. Сказал не буду, значит не буду.

– Тогда можешь всю ночь на стуле сидеть. Чего это я должен пол ночи маяться? – возмутился приятель.

– Короче так, до двух ночи ты спишь лёжа, а после двух я тебя сменю. И без обсуждений, иначе вообще на полу ляжешь.

Серёга ещё немного повозмущался, но потом успокоился. Вспомнил, наверное, что мы уже давно не в его губернии находимся и порядки здесь могут быть совсем другие, нежели те, к которым он привык у себя дома.

К чаю, у хозяйки, купили миску пирогов с квашенной капустой, за десять копеек и умяли их с пустой, обжигающей рот, водой, не обращая никакого внимания на кислую начинку, ещё горячей стряпни. Затем поболтали во дворе о жизни, с хозяином дома, полюбовались высоким, звёздным небом, казавшимся сегодня почему то особенно красивым и в начале одиннадцатого завалились на боковую, правда у меня этот бок оказался немного в другом месте, но это ненадолго, всего то до двух часов.

К нашему приходу на вокзал, весь его перрон был забит отъезжающими. Их оказалось так много, что мне с трудом верилось в возможность посадки такого количества людей в те шесть вагонов, которые обычно курсируют между Москвой и Петербургом. Интересно куда это они все собрались? Ну ладно мы, у нас неотложное дело, а остальные? Вот к примеру, это семейство, из двенадцати человек, десять из которых дети, лет от пятнадцати, до совсем грудного, пристроившегося на руках своей старшей сестрёнки, куда им приспичило ехать? Или коллектив бородатых мужиков, состоящий из восьми человек, с огромными баулами за плечами, им то чего дома не сидится? Ну я ещё могу понять дам, в шикарных туалетах, в сопровождении симпатичных кавалеров, разного возраста, они могут допустим в столичную оперу смотаться, на недельку или в тот же Лондон или Париж, на выставку какого нибудь модного кутюрье. Да те же военные, в парадной форме, здесь тоже не лишние, их попросту могли вызвать в министерство. А обычный люд, он то чего забыл в столице государства Российского? С работой и здесь всё в порядке, с продуктами тоже перебоев нет, чего же им всем не сидится на месте?

С одной стороны, такое количество народа напрягает, как представлю, каково будет ехать, попадись к нам в соседи та же парочка, с кучей детишек, не по себе становится, а с другой, при таком стечении народа, к моей персоне лишний интерес ни у кого, наверняка, не возникнет. И значит ехать можно будет ничего не опасаясь. Если конечно мой придурковатый приятель не начнёт выкидывать фокусы, привлекая тем самым к себе, а соответственно и ко мне, дополнительное внимание. Стоило только паровозу притащить, на этот раз, аж восемь вагонов, как он тут же стал выпендриваться. Ну какого хрена полез под вагон? Чего там то потерял?

– Серёга! Вылазь! Хорош из себя идиота изображать! Ты и так не сильно умный! – стараясь не повышать голос, обратился я к товарищу.

– Дак колёса хочу проверить. Действительно ли они за рельсы, бортиком, цепляются – ответил он мне, стоя под вагоном, да ещё на карачках.

– Чего, обязательно это сейчас надо было делать, у всех на виду? Не мог дождаться, когда до следующей станции доедем.

– А вдруг ты меня обманул, и он свалится – сказал парень, чего то ковыряя в колесе пальцем. – Не, не обманул! Есть бортик!

– Да вылазь давай! Вокруг нас уже толпа собралась! Кому говорю?! – цыкнул я, на улыбающегося сборщика карусельных станков.

Наш вагон был последним в составе и возможно поэтому совсем неблагоустроенным. В нём не то что самовар не просматривался, а даже комнаты, куда можно было бы сбегать, когда приспичит, не обнаружилось. И количество сидячих мест, в этом сарае с окнами, зашкаливало за все разумные пределы, а я ещё сомневался, поместятся ли все желающие уехать. Поместились, правда для этого пришлось плотно прижиматься друг к другу, так как на не большой скамейке, если судить по нарисованным на её невысокой спинке цифрам, имелось аж три сидячих места. Одну такую, стоящую рядом с входом, мы с Сергеем и оккупировали, а вскоре к нам присоединился худенький парнишка, лет восемнадцати от роду, которому мы обрадовались, как родному. Не приведи господь подсел бы объёмистый мужик, с баулом или того хуже ворчливая баба, с седалищем шире скамейки, пришёл бы нам с Серёжей полный капец.

– До куда едешь? – поинтересовался я у паренька, прикидывая, как долго мы сможем наслаждаться его обществом.

– До Петербурга – ответил он важно и тут же, почему то испуганно, спросил: – А что?

– До Петербурга, так это просто великолепно! Мы туда же добираемся, стало быть попутчики. Давай тогда знакомиться. Меня Максим зовут. А тебя?

Парнишку звали Владимир, а если попросту, то Вова, он, кстати, так и представился. Было ему не восемнадцать лет, а только семнадцать и то, не полных, и ехал он в город на Неве не просто так, а за лучшей долей. По его представлениям, в столице всё должно быть намного проще и заработать, такому одинокому человеку, как он про себя сказал, тоже будет легче. Не знаю, на сколько я себя помню, таким наивным, в семнадцать лет, уже не был.

– Мне кажется, что вы заблуждаетесь, молодой человек. В столице всё точно так же, как и в других городах – заговорил я с парнем, дождавшись момента, когда московские окраины исчезли из вида и за окнами потянулись ещё частично заснеженные поля, и перелески. – Там не лучше и не хуже, чем допустим в Москве.

– А вы что из Москвы? – спросил меня, Вова.

– Нет, но я хорошо, как мне кажется, представляю, какая обстановка в этом городе.

– Представляете? Тогда скажите мне, почему эти люди отсюда уезжают? – спросил он, указав кивком головы на соседей по вагону.

– Откуда я знаю? У каждого из них, наверное, своя причина. Да и кто вам сказал, что они уезжают из Москвы, может просто в гости к кому то едут или по работе?

– Вот видите, не знаете, а говорите. Они убегают, это я точно знаю. В этом городе очень много народа и очень мало работы для него, а в Петербурге всё наоборот, поэтому люди туда и потянулись.

– А ты то про это откуда знаешь? – удивившись такой рассудительности, спросил я парня, не заметив даже, что перешёл с ним на ты.

– Знаю. Люди подсказали – многозначительно, ответил он.

Полезно, оказывается, с простыми людьми прокатится, на дальние расстояния, много чего полезного узнаешь, от общения с ними. До конца дня парень мне столько нового рассказал, про московские будни и такие факты привёл, про которые ни в одной газете не прочтёшь. Если верить ему, то Москва, в последнее, военное и послевоенное, время, столько людей у себя приютила, что работы на всех действительно не стало хватать. Возле заводоуправлений начали выстраиваться длиннющие очереди из желающих получить хотя бы какую нибудь должность, на предприятии, пускай и самую захудалую, лишь бы платили за неё. Это, само собой, позволило владельцам заводов и пароходов, сильнее закручивать гайки, повышая тем самым производительность труда, не прикладывая к этому больших усилий и абсолютно не вкладывая средств на модернизацию производства. А в некоторых местах пошли ещё дальше, снизили зарплату, в наглую, при том, что работать заставляли больше. Вот и потянулся народ на север, в столицу, где, по мнению многих, пока ещё живётся лучше и сытнее, а я удивлялся, куда это люди целыми семьями намылились.

– Если так, то может ты и правильно делаешь, что в Питер перебираешься – сказал я парню, после его обстоятельного доклада.

– Куда вы сказали, перебираюсь? – переспросил он.

– В Санкт Петербург – уточнился я. – Только хочу тебе заметить, там тоже не очень просто.

– Ничего, пристроюсь где нибудь. На первое время деньги у меня есть.

– Много?

– Чего много?

– Денег спрашиваю, много?

– Нет. А вы почему про это спрашиваете? – обняв ногами стоящий на полу мешок, спросил парень.

– Да ты не бойся, мы не грабители. Сами ещё вчера на заводе, с Сергеем, работали. Так ведь Серёга? – попытался я, успокоить малолетку.

– Да – подтвердил моё утверждение Земнов, слышавший всё, о чём мы тут рассуждали.

– Вот видишь. А спрашиваю потому, что знаю, чего и сколько в столице стоит, и могу подсказать тебе, на что деньги можно тратить, а куда даже и соваться нет смысла.

– Двадцать три рубля, у меня и ещё мелочь – покраснев, сказал Владимир.

Ребёнок ещё совсем, жалко парня, пропадёт он в этом городе и двадцать рублей ему не помогут. Хотя, когда я в нём оказался у меня в карманах совсем пусто было.

– Ну что тебе сказать, Вова. Деньги небольшие конечно, но прожить на них, какое то время, можно.

Парень приободрился, было видно, что не просто ему далось решение уехать в незнакомый город, но рискнул же, значит характер есть.

– А знаешь, что, Вовка. Поехали с нами. Как там говориться? Третьим будешь? – сделал я предложение молодому человеку, после небольшой паузы.

– А вы куда едите?

– В Америку – не дав мне и рта открыть, авторитетно заявил Серёжа.

– В Америку? А чего я там делать буду? Я же по ихнему не понимаю. И специальности у меня никакой нет – немного стесняясь, спросил Владимир.

– Я тоже по американски не говорю и чего? Я же не языком там собираюсь работать, а руками – снова опередил меня, Земнов.

– А сколько билет до Америки стоит? – задал Вова, конкретный вопрос.

– С билетом, сложно. Про это, вон, у него спрашивай – сказал Сергей, переведя стрелки на меня. – Я сам толком не знаю.

– Билет конечно стоит больше двадцати трёх рублей, но мы же не сразу туда отправляемся. Будет время ещё, до отъезда. Постараемся помочь тебе, подзаработать – не стал я сразу убивать парня, стоимостью проезда до незнакомого континента.

– Можно я подумаю? – спросил меня, парнишка.

– Конечно. В твоём распоряжении ещё два дня, с лишним, думай – ответил я ему, хлопнув рукой, по братски, по колену.

С появлением в нашей компании нового человека, ехать стало намного веселее. Вовка оказался парнем словоохотливым, не вредным, а самое главное вел себя так, как будто мы с ним всю жизнь были знакомы. За эти два дня рассказал нам обо всём, что сам помнил, обо всех своих разочарованиях, поворотах в судьбе и даже не забыл упомянуть про откровенные подставы, со стороны знакомых и, как он считал раньше, друзей. Конечно, будь мы вне вагона, навряд ли этот белобрысый мужичок так бы раскрылся перед незнакомыми людьми, а здесь, как в другом измерении, всё воспринимается по другому и казалось бы абсолютно чужие люди, за короткое время, становятся лучшими друзьями. Так и с нами произошло, по приезду в Питер, не было у нашего юного попутчика друзей лучше, чем мы с Сергеем, об этом он нам сам сказал. Да и нам парень понравился, Сергей так и вовсе предложил ему, считать его старшим братом. А почему бы и нет? У того и другого родственников почти нет, тому и другому пришлось, с ранних лет, пахать, не разгибая спины и обоим, в трудную минуту, положиться кроме, как на себя, не на кого было. Чем не братья, пускай и не кровные.

– Куда нам сейчас, дядя Максим? – убил меня наповал Вова, своим, казалось бы, очень простым, вопросом.

– Нам? Ну, наверное, пока в центр. Только после этого скажу, куда дальше поедем – не забыв прошерстить глазами всё тот же перрон, ответил я. Но немного подумав ещё кое чего добавил: – Слышь Вовка. Какой я тебе дядя? У нас с тобой разница лет десять, не больше.

– А как мне вас тогда называть? С Сергеем мы вроде договорились, а с вами у нас, про это, разговора не было.

И чего мне ему ответить? Сказать, чтобы Максимкой кликал? Не солидно, как то. Рано или поздно, если жив конечно буду, всё встанет на свои места и тогда не нормально будет, чтобы этот парень обращался ко мне, как к своему одногодке. Предложить называть Максимом Сергеевичем? Так только Серёгу этим насмешу, какой я для него Максим Сергеевич? Вот же проблема выросла, на ровном месте.